Форум » История ВС и Страны.. » "Горячие" точки,участие ВС СССР и РФ в боевых операциях..(часть 1) » Ответить
"Горячие" точки,участие ВС СССР и РФ в боевых операциях..(часть 1)
Admin: Вспомним Афган,Чеченскую респ.,Нагорный Карабах,Преднестровье и Сербию(Югославию) и многие другие.... http://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=En9_l8079ik
sergei: 11 мая 1939 года начались бои на реке Халхин-Гол. Несмотря на поражение японцев у озера Хасан, осенью 1938 года генеральный штаб японской армии приступил к разработке плана войны против СССР, получившего кодированное наименование «План операции № 8». В рамках этого плана разрабатывалось два варианта: вариант «Ко» предусматривал нанесение главного удара в направлении советского Приморья, «Оцу» – в направлении Забайкалья через территорию Монголии. Монголия давно привлекала японцев. Овладение ее территорией дало бы им крупные стратегические выгоды, так как она является флангом обороны Транссибирской железной дороги, соединяющей между собой Дальний Восток и остальную часть СССР. Поскольку советское Приморье являлось оборудованным театром военных действий и было насыщено советскими войсками, японцы после неудачи на озере Хасан посчитали его прямую атаку менее перспективной, чем обходной удар через Монголию в Забайкалье, при помощи которого они надеялись перекрыть пути снабжения наших войск на Дальнем Востоке. Военное министерство настаивало на проведении плана «Ко», генеральный штаб вместе с командованием армии – на плане «Оцу». В ходе дискуссии победила точка зрения сторонников плана «Оцу», и с весны 1939 года развернулась активная подготовка к осуществлению агрессии против МНР и СССР согласно этому плану. В соответствии с планом «Оцу», Западный фронт японцев должен был развивать через Монголию наступление в район Нерчинска. Далее фронту предстояло развивать наступление в сторону Улан-Удэ и Рухдово. Политику Японии в отношении Монголии всецело поддерживала Великобритания (См.: Как Англия любила Россию) – ещё до пакта Молотова-Риббентропа, позволившего Западу обвинить нас в пособничестве Гитлеру, англичане заявляли, что окажут всемерную поддержку японцам по недопущению советской экспансии в Азию. Более того, в июле 1939 года между Англией и Японией было заключено соглашение, по которому Англия признала все японские захваты в Китае. Американцы же решили не упускать шанса подзаработать на советско-японском конфликте: в 1939 году Япония закупила в Соединенных Штатах в десять раз больше железного и стального лома, чем в 1938. Американцы продали Японии на три миллиона долларов новейших станков для авиационных заводов. Взамен же США получили из Японии золота аж на 581 млн. долларов! (См.: Как разбогатела Америка) Учения монгольских войск. Часто это фото выдавалось за фотографию реального боя на Халхин-Голе. Однако пламегаситель ДП-27 (о нём ТуТ), установленный в походном положении, то есть, задом на перёд, не оставляет сомнений в том, что фото постановочное. Нападению Японии на МНР предшествовали многочисленные провокации, представлявшие собой не что иное, как разведку боем. Так, 16 января 1939 года в районе высоты Номон-Хан-Бурд-Обо группа из пяти японских солдат с расстояния около 500 метров обстреляла наряд из четырёх пограничников МНР. 17 января 1939 года на высоте Номон-Хан-Бурд-Обо 13 японских солдат напали на наряд из трёх пограничников МНР, захватив в плен начальника заставы и ранив ещё одного солдата. С пленными японцы обращались с традиционной японской жестокостью (См.: Стоит ли жалеть японцев?), и те, как правило, не выживали. 29 и 30 января 1939 года японцы и находящиеся у них в услужении вторжение на монгольскую территорию. Нападавшие сперва заняли пограничную заставу в Халхин-Сумэ, потом погранзаставу «Монголрыба». Монгольские пограничники, выполняя инструкцию военного министра МНР, главнокомандующего Монгольской народно-революционной армией Гэлэгдорижайна Дэмида, не ввязываясь в перестрелку с противником, отошли на 6 километров и остановились в районе Нарийн-Нур – монголы думали, что уступив спорную пограничную территорию, они тем самым предотвратят дальнейшее развитие конфликта. Однако планы японцев, о которых, монголы тогда не знали, были более грандиозными. Поэтому захватом монгольских застав дело не кончилось, и в феврале и марте 1939 года японцами и баргутами было совершено около 30 нападений на пограничников МНР. Эти провокации, а также захват японцами советских судов в открытом море вынудили СССР в первой половине 1939 года увеличить численность Вооруженных Сил на 345 тыс. человек вместо 57 тысяч, предусмотренных пятилетним планом военного строительства. Большая часть этих сил была направлена на Дальний Восток: в Забайкальский военный округ, на Тихоокеанский флот и в 57-й особый корпус, дислоцировавшийся в МНР. В составе этого корпуса было 30 тысяч человек, 265 танков и 107 самолётов. Открытые боевые действия на Халхин-Голе начались 11 мая 1939 года. В этот день отряд японской кавалерии (до 300 человек с несколькими пулемётами) продвинулся на 15 км вглубь территории МНР и атаковал монгольскую пограничную заставу на высоте Номон-Хан-Бурд-Обо. С подходом к границе подкрепления японцы были оттеснены на исходный рубеж. 14 мая 1939 года разведотряд 23-й японской пехотной дивизии под командованием подполковника Азумы – 300 всадников при поддержке звена из пяти лёгких пикирующих бомбардировщиков – атаковал 7-ю пограничную заставу МНР и занял высоту Дунгур-Обо. 15 мая к занятой высоте в дополнение к действовавшему там силам Азумы, японцы были перебросили дополнительные подразделения из состава 64-го пехотного полка той же дивизии, после чего, японские силы под общим командованием полковника Ямагато составляли 1680 штыков, 900 сабель, 75 пулемётов, 18 орудий, семь бронеавтомобилей 2593 Сумида и один танк Тип 95 Ха-го . Утром 17 мая 1939 года командир 57-го особого стрелкового корпуса комдив Н. В. н МНРА приказал выдвинуть к границе советские подразделения. 22 мая советские войска перешли Халхин-Гол и отбросили японцев к границе. В период с 22 по 28 мая в районе конфликта сосредотачиваются значительные силы. В составе советско-монгольских войск было 668 штыков, 260 сабель, 58 пулемётов, 20 орудий и 39 бронемашин. 28 мая японские войска, обладая численным превосходством, перешли в наступление, имея целью окружить наши войска и отрезать их от переправы на западный берег Халхин-Гола. Советско-монгольские войска отступили, но план окружения сорвался во многом благодаря действиям батареи под командованием старшего лейтенанта Бахтина. Его орудийные расчеты находились на правом берегу, но при виде подходившей к переправе колонны вражеских машин с пехотой Бахтин по своей инициативе переправил орудия на противоположный берег. Орудийные расчеты поведи огонь прямой наводкой. Огнём батареи Бахтина были подбиты машина подполковника Адзумы и две бронемашины, охранявшие его штаб. На следующий день советско-монгольские войска провели контрнаступление, оттеснив японцев на исходные позиции. Японцы отошли на исходные позиции, потеряв только убитыми более 400 солдат и офицеров. На этом наземные бои временно прекратились. Развернулись боевые действия в воздухе. Первый воздушный бой на Халхин-Голе произошёл 22 мая 1939 года над горой Хамар-Даба, когда пятерка советских истребителей столкнулась с пятеркой японских самолетов. Стороны потеряли в воздушном бою по одному самолету. Правда, японцы приписали себе в этом бою 15 воздушных побед над пятью самолётами, а наши горе-историки, некритически восприняв эту информацию, сделали вывод о худших данных наших самолётов и плохой подготовке лётчиков, а фотографию единственного сбитого И-15 приводят в доказательство потери 15 самолётов. Были, конечно, и неудачные для нас боестолкновения. Так, 27-го мая 1939 года первая эскадрилья 2-го авиаполка в составе восьми И-16 встретилась с японскими истребителями И-97. В ходе боя четыре И-16 с заглохшими моторами вскоре вышли из боя, один был сбит, один расстрелян при вынужденной посадке, а один перевернулся при приземлении. В этот день погибло двое советских летчиков. Советское руководство посчитало нашу авиационную группировку в Монголии недостаточной, и уже в день первого боя, 22 мая, на полевые аэродромы в районе Баян-Туменя перебрасывается из Забайкальского военного округа 22-и истребительный полк в составе 63 истребителей И-15бис и И-16 . Через несколько дней в Монголию перебрасывается бомбардировочный полк в составе 59 бомбардировщиков СБ , а 29 мая из Москвы спецрейсом в Монголию вылетели три пассажирских самолета. На их борту находилось 48 опытнейших советских летчиков, прошедших боевую школу в небе Испании и Китая. Среди них было 22 Героя Советского Союза. Возглавлял группу отечественных асов заместитель командующего Военно-воздушными Силами РККА комкор Яков Смушкевич. Другая группа пилотов, в которой также находились опытные бойцы, летавшие в Испании и Китае, была отправлена поездом. В Чите летчики получали и облетывали самолеты, а затем перелетали к линии фронта. Командир 22-го истребительного полка майор Николай Георгиевич Глазыкин В двадцатых числах июня в небе над Халхин-Голом начались упорные бои, в которых с каждой стороны участвовали уже по несколько десятков самолетов. 22 июня 105 советских истребителей столкнулись со 120 японскими. Противнику пришлось удалиться в Маньчжоу-Го, потеряв 31 машину. Потери советской авиации в том гигантском воздушном бою составили 14 самолетов, погибли 11 летчиков, в том числе командир 22-го истребительного полка забайкальцев майор Глазыкин. Ожесточенные воздушные бои произошли 24 и 26 июня. Соотношение сил было равным – примерно по 50–60 самолетов с каждой стороны. Итогом этих двух воздушных боев стала утрата японцами 25 своих истребителей, которые были сбиты и от которых остались только обломки на монгольской земле. Тогда японцы решили покончить с советской авиацией одним ударом по нашим аэродромам Тамцак-Булак, Байн-Тумен и Байн-Вурду-Нур. Удар по местам базирования советской авиации оказался хорошо продуманным. Ранним утром 27 июня над аэродромами 22-го истребительного полка забайкальцев в окрестностях Тамцак-Булака появилось 23 японских бомбардировщика, которых прикрывало 70 истребителей. Служба воздушного наблюдения и оповещения аэродромов «не сработала», и советские истребители смогли взлететь уже в ходе вражеского налета. Во время воздушного боя они потеряли три машины, тогда как противник лишился пяти самолетов. Однако соседний 70-й истребительный полк понес значительные потери. Телефонные провода от постов воздушного наблюдения к аэродромам полка оказались перерезанными японскими диверсантами. Поэтому, когда над аэродромами появилось около 70 неприятельских истребителей, советские самолеты понесли серьезные потери, составившиеся 16 машин. Они сбивались, как правило, при попытке взлететь с земли и вступить в бой, не набрав необходимой высоты. Здесь японская авиация потерь не имела. Налет на наземные позиции советской авиации оказался последним успехом японских воздушных сил в небе Монголии. Когда 28 июня 15 вражеских бомбардировщиков решили повторить под прикрытием истребителей налет на советские аэродромы со стороны озера Буир-Нур, то получили полный отпор. Вовремя поднявшая в воздух советская авиации не позволила японцам приблизиться к своим аэродромам, хотя у противника многие пилоты за время войны в Китае получили право называться асами. Всего в воздушных боях с 22 по 28 июня японские авиационные силы потеряли 90 самолетов. Потери советской авиации оказались гораздо меньшими – 38 машин Японской авиации пришлось очистить монгольское небо. К концу июня 1939 года штабом Квантунской армии был разработан план новой пограничной операции под наименованием «Второй период номонханского инцидента». В общих чертах он был идентичен майской операции японских войск, но на этот раз помимо задачи окружения и уничтожения советских войск на восточном берегу реки Халхин-Гол перед японскими войсками ставилась задача форсировать реку Халхин-Гол и прорвать оборону Красной Армии на оперативном участке фронта. На Халхин-Голе получили боевое крещение наши замечательные бронеавтомобили БА-10. 20-25 июня 3-й батальон 149-го стрелкового полка при поддержке роты броневиков 234-го автобронебатальона 8-й мотобронебригады и батареи 175-го артиллерийского полка вел бои с японо-маньчжурскими частями северо-восточнее Халхин-Гола в районах Халхин-Сумэ и Дебден-Сумэ. Причем последний находился уже на территории Маньчжурии. В районе Дебден-Сумэ советские войска обнаружили японский военный городок, в котором находились до батальона японцев, маньчжурский кавполк и две артиллерийские батареи (75-мм полевых и 37-мм противотанковых пушек). Завязался бой, в ходе которого японцы, засев на крышах казарм, огнем прижали к земле пехоту 149-го полка. Однако командир бронероты зашел в тыл противнику, поставил броневики и два 76-мм орудия на прямую наводку и начал громить японские казармы, которые вскоре загорелись. В городке поднялась паника, которой и воспользовалась наша пехота для выхода из боя. Потери броневиков составили три машины: два БА-10 и один БА-3 . Все эти машины были подбиты и оставлены на территории противника. Еще пять БА-10 получили повреждения от вражеского артогня. Мощное вооружение советских бронеавтомобилей позволяло им почти на равных вести бой с японскими танками. В этом плане наиболее удачно действовали БА-10 из состава 9-й мотоброневой бригады. В 12 часов дня 3 июля 1939 года позиции советских поиск на восточном берегу атаковали части 3 и 4-го японских танковых полков, насчитывавших в своём составе более 70 танков. При этом до 40 японских боевых машин вышли на позиции роты броневого батальона 9-й мотоброневой бригады (12 БА-10), которые сначала стали отходить. Но подоспевшим командиром бригады полковником С. Олейниковым рота была остановлена и «поставлена на позицию с выдвинутой башней» (броневики стояли за барханом, над которым виднелись только их башни). К этому моменту японские танки подошли на дистанцию 800 – 1000 м и бронемашины открыли огонь. В результате двухчасового боя было подбито и уничтожено 9 танков, при этом получили повреждении, но остались в строю шесть бронеавтомобилей БА-10. 2 июля японская группировка перешла в наступление. В ночь со 2-го на 3-е июля войска генерал-майора Кобаяси форсировали реку Халхин-Гол и после ожесточенного боя захватили на её западном берегу гору Баян-Цаган, находящуюся в 40 километрах от маньчжурской границы. Сразу же после этого японцы сосредоточили здесь свои главные силы и стали чрезвычайно интенсивно строить фортификационные сооружения и возводить эшелонированную оборону. В дальнейшем планировалось, опираясь на господствовавшую над местностью гору Баян-Цаган, ударить в тыл оборонявшихся на восточном берегу реки Халхин-Гол советских войск, отрезать их и уничтожить. Танкисты 11-й легкотанковой бригады. Её командир комбриг Михаил Павлович Яковлев (на фото слева ещё с полковничьими петлицами) погиб 12 июля 1939 года. Когда поддерживаемая его танкистами пехота под огнем противника, стала отставать от танков. Тогда комбриг Яковлев выскочил из своего танка с гранатой в руке и с возгласом «Вперед!», «За Родину!» повел бойцов на врага. Красноармейцы устремились за героем-танкистом и в рукопашной схватке довершили разгром японского отряда. Комбрига Яковлева бойцы нашли на поле боя. Он был мертв. На его теле было семь пулевых ран. Японцы, наступая силами двух пехотных и двух танковых полков (130 танков) против полутора тысяч красноармейцев и двух монгольских кавалерийских дивизий, численностью в 3,5 тысячи конников первоначально добились успеха. Однако энергичные действия комкора Жукова, незадолго до этого назначенного командующим советско-монгольскими силами, сорвали планы противника. Жуков нанёс контрудар силами 11-й легкотанковой бригады комбрига Яковлева. Около 11 часов 3 июля 1-й и 3-й тб 11-й лтбр развернулись в боевой порядок и с ходу атаковали японцев. При этом 1-й тб (командир – майор Г. М. Михаилов) атаковал противника во фланг и тыл, охватывая гору Баин-Цаган с северо-запада, а 3-й тб (командир – капитан С. В. Канавин) совместно с бронедивизионом 6-й кд Монгольской армии атаковал японцев с запада. В результате чего советско-монгольским войскам удалось охватить противника на горе Баин-Цаган. Ожесточенный бой продолжался днем и ночью. К 3 часам утра 5 июля сопротивление противника было, наконец, сломлено. Не выдержав натиска советских танков, японцы в беспорядке отступили на восточный берег реки Халхин-Гол. Ещё два раза 8–11 и 24–25 июля японские войска вновь атаковали позиции советско-монгольских войск, но успеха не добились. В начале августа японское командование приступило к подготовке нового наступления, 10 августа сосредоточенные на захваченной части территории МНР японо-маньчжурские войска были сведены в 6-ю армию под командованием генерала Огису Риппо состоящую из – 2 пехотных дивизий, пехотная бригады, 2 танковых полков, 4 отдельных батальонов, 3 кавалерийских полка, насчитывавшую до 75 тыс. чел., 500 орудий, 182 танка, свыше 300 самолётов. Наступление намечалось начать 24 августа. При этом был учтен неудачный опыт боев на Баян-Цагане. На этот раз охватывающий удар намечался на правом фланге группировки советско-монгольских войск. Вновь, как и прежде, предполагалось обойти их, прижать к болотистым берегам Халхин-Гола и полностью там уничтожить. Под руководством Г. К. Жукова был разработан не только план предстоящей наступательной операции, но и детальный план оперативно-тактического обмана противника. Все передвижения войск в прифронтовой полосе производились только в темное время суток. Это позволило свести эффективность авиационной разведки противника до минимума. Категорически запрещалось вводить войска в исходные для наступления районы. Командный состав, проводивший рекогносцировки на местности, должен был выезжать в красноармейской форме и только на грузовых автомашинах, Зная, что японцы активно ведут радиоразведку и подслушивают телефонные переговоры, в целях дезинформации противника была разработана целая программа радио – и телефонных сообщений. Переговоры велись только о строительстве оборонительных сооружений и подготовке осенне-зимней кампании. Радиообман строился главным образом на коде, легко поддающемся расшифровке. Японцев на передовой приучали по ночам к имитационному шуму. Для этого использовались звуковые установки: они имитировали различные шумы – движение танков и бронемашин, забивание кольев проволочных заграждений, полет самолетов и прочее. Первоначально японцы обстреливали те районы, откуда доносились подобные шумы. Но вскоре они перестали на них реагировать, что сыграло немалую роль в период настоящей перегруппировки советско-монгольских войск перед наступлением. К началу наступательной операции советско-монгольская группировка, при общем превосходстве японцев в силах, добилась почти трехкратного превосходства в танках и в 1,7 раза – в самолетах. Упреждая наступление японцев, 20 августа советско-монгольские войска перешли в наступление и после упорных боев к исходу 23 августа окружили основные силы 6-й японской армии, 24–25 августа велись бои по расчленению и уничтожению окруженной группировки. 31 августа территория МНР была полностью очищена от противника. 4 и 8 сентября подошедшая японская пехотная дивизия пыталась вновь вторгнуться на территорию МНР, но была отброшена с большими потерями. Бои велись на полное уничтожение продолжавшего упорно обороняться противника. Из окружения на реке Халхин-Гол почти никому из японцев не удалось вырваться. Неприятельское командование не раз предпринимало безуспешные попытки проведения отчаянных пехотных атак и контратакующих ударов. Но все они были безуспешны, поскольку решительно пресекались огнем наступавших из всех видов оружия. Комкору Жукову 23 августа пришлось ввести в бой на Центральном участке свой последний резерв: 212-ю авиадесантную бригаду и две роты пограничников. Это был с его стороны немалый риск, поскольку ближайший резерв – монгольская бронетанковая бригада – находилась в Тамцак-Булаке в 120 километрах от фронта и по тревоге могла прибыть только через несколько часов. Была взята высота Фуй («Палец»), оборона которой обошлась японцам почти в 700 человек убитыми. К утру 31 августа территория Монгольской Народной Республики была полностью очищена от японских войск. Хорошо обученная и вооруженная, обладавшая трехлетним опытом войны в Китае, 6-я отдельная японская армия за считанные дни в буквальном смысле перестала существовать. Потери советско-монгольских войск составили свыше 18 500 человек, из которых 6831 погибли или умерли от ран и болезней. Японцы же по их собственным данным потеряли убитыми 17 045 человек. В воздушных боях за всё время конфликта японцы потеряли 660 самолетов, а потери монголо-советской авиации составили 143 самолета.
ВВГ: http://www.georgiatimes.info/articles/75277.html
sergei: основные рабочие места были на заводах, а там работали только русские. Есть версия, что чеченцы были не готовы к техническому труду. Дудаев же выкопал где-то, что чеченцев не пускали на заводы из соображений безопасности по постановлению Берии. Когда говорят "нужны русские", это как анекдот эпохи Хрущева: когда осваивали целину, первыми туда поехали евреи и выслали оттуда телеграмму "срочно нужны русские для освоения этой целины". Может, русские нужны им именно как рабочая сила, если возвращать заводы, что абсолютно невероятно. И так по всему пространству бывшей Российской ипрерии...а теперь оккупанты???
sergei: Абчаканский караван* 25 лет спустя. Воспоминания командира разведывательной группы (РГСпН-424) Автор: admin Рубрика: Лента новостей,Лента новостей 2,Материалы От автора. Читателям, несомненно, будет интересно, кто написал этот рассказ. Мой послужной список достаточно не большой, но весьма насыщенный. Надеюсь, что этот рассказ вас не разочарует. И прочитав его, вы не потратите свое драгоценное время зря. Ко мне обратился корреспондент одного уважаемого военного издания с просьбой записать мое интервью на Афганскую тему. Учитывая свой прошлый опыт общения с журналистами, я вначале отказался, сославшись на недоверие к «братьям по перу» (СМИ). Но после беседы с военкором мне не давали покоя навязчивые мысли, как будто кто-то меня одергивал и повторял в моей голове: «… Патриотическое воспитание молодежи…Передача боевого опыта… Реальные примеры афганской войны …» Все эти выражения собрались в одном простом выводе: «Не стоит скрывать того, что уже стало историей». Чтобы не потерять достоверность событий я предложил корреспонденту ответить на его вопросы в письменном виде. С обязательным подтверждением окончательного текста. Этот вариант общения со СМИ мне показался более эффективным, чем интервью на диктофон. Что из этого получилось? Я предлагаю читателям полный текст без сокращений издательства. Так как считаю его более эмоциональным. И хочу предупредить вас, мои дорогие читатели, что повествование ведется от первого лица. Но в некоторых местах я просто вынужден был переходить на третье лицо: лейтенант, молодой офицер, командир разведгруппы и т.п. В этих эпизодах представлен мой взгляд со стороны, если можно так выразиться, на советского лейтенанта, который выполнял свою работу в Афганистане под коротким названием ВОЙНА. О том, как это было… Автор: Евгений Барышев От редакции BelArmy.by. Так как рассказ достаточно большой, он выйдет в четырёх частях. Юность В детстве не было у меня такой мечты – стать военным. Решение о том, чтобы связать свою судьбу с Советской Армией я принял только ближе к школьному выпуску. Во время учебы в средней школе передо мной были другие цели: «Чем больше знаний, тем лучше! А там будь что будет». 1 января 1988г. Операция «Магистраль», Разведгруппа находится на горе слева от дороги Гардез-Хост , в зоне ответственности баракинского отряда СпН. Слева-направо: сержант Харько, младший сержант Цибульский, лейтенант Владимир Шелогуров , л-т Евгений Барышев, ряд. Абдулаев. У нас, советских детей, было много времени, чтобы в свободное от учебы время заниматься в секциях, клубах, кружках. Если в школе я проходил практику по металлообработке. То в свободное время, как и многие сверстники, занимался в спортивных секциях (особенно увлекался Самбо и Карате), а также учился в автошколе на категорию «В». Все дни и часы были распределены под завязку. Но меня этот график не тяготил, ведь было интересно! Добавить к этому тот факт, что я был призером математических олимпиад. Средний бал аттестата был высокий. Учителя предлагали поступать в институт или университет, связав свою судьбу с математикой и точными науками. Выбор был большой. Но все же … фабрики, заводы, стройки, институты… были не для меня. Хотелось чего-то необычного! … Мы были романтиками! Мы были советскими! И тут «кто-то сверху» начал меня подталкивать на единственно правильный путь…В одном советском журнале я прочитал статью про «десантуру». в материале упоминалось и училище, где готовят этих чудо-богатырей – Рязанское высшее воздушно-десантное командное дважды Краснознаменное училище имени Ленинского Комсомола. Ура! Я сразу понял – это мое, и стал готовиться к поступлению по программе военного училища. Только переступив порог КПП училища, узнал о ,так называемом, спецотделении (факультет специальной разведки). Но рисковать не стал – там надо было сдавать “ин.яз”, а к этому экзамену я не готовился. Поэтому поступал на десантный факультет. Старшие товарищи позже объяснили: «Потом, в войсках, если будет огромное желание, попробуешь перейти в Спецназ»… Это случилось, но потом… Подарок судьбы после окончания училища свою офицерскую службу начал в Краснознамённом Среднеазиатском военном округе, пгт Актогай(Талды-Курганская обл. Казахской ССР). А так хотелось попасть в Капчагай. Там находилась бригада Спецназ. Я выпрашивал у кадровика место командира развед.группы. Но мест, к сожалению, не было… «Что ни делается, то к лучшему». Один год службы в ДШБ закалил лейтенанта. Однако молодому командиру десантно-штурмового взвода этого показалось мало… «Настоящий военный – это тот, кто испытал себя на войне.» И тогда я подал рапорт и напросился для дальнейшего прохождения службы в ДРА(Демократическая Республика Афганистан). ждать долго не пришлось, слухи уже ходили о предстоящей туда замене. И вот, пришёл, наконец, запрос на замену одного командира взвода в разведроту ДШБр. Повезло, что замена пришлась на конец года: октябрь – ноябрь. По прибытию в Ташкент, кадровики сказали, что все замены в ДШБр уже закрылись. Такое бывало. Заменщики с той стороны (в ДРА) в конце года любыми способами старались замениться быстрей. А штабам (для отчётности) это тоже было выгодно… Словно Бог услышал мои пожелания. Неведомая сила снова начала направлять меня на мой правильный путь… Майор-кадровик с черными погонами загадочно спросил: «А не хочет ли лейтенант послужить в Спецназе?» На что получил незамедлительный ответил: «Конечно, об этом я мечтал еще в училище и в Казахстане». И меня направили за решетчатую дверь, в секретный отдел. В комнате за замком со мной побеседовали два подполковника уже в нашей, десантной форме. На стене висела большая карта Афганистана. «Вы полетите в Джелалабад. Там вас определят в отряд.» Один из них ещё спросил: «Такой молодой, — не побоишься служить в Спецназе? А тем более — командиром разведгруппы?». Лейтенант, 22 лет отроду, лицо худощавое… им я, наверное, показался салагой. «Нет!» — ответил лейтенант так твёрдо, как могли ответить настоящие маргеловцы. «Буду служить так, как положено командиру разведгруппы!» Октябрь-ноябрь 1987г. Разведгруппа №424 на дневке в районе развалин у кишлаков Калабахадур, Тандан. Группу дополняли личным составом из РГ-421. В центре у АГС-17: сержант Камил Мирзагаев К., ряд. Цибульский (в черной кофточке). По прилёту в Джелалабад, где располагался штаб 15-й бригады Спецназначения, меня распределили в «Баракинский батальон»(668-й отдельный отряд специального назначения, провинция Логар). Если ждут, то возвращаются Какое могло быть состояние родителей и младшего брата, когда они провожали свою «кровиночку», старшего сына, на войну в Афганистан? Вся семья накануне вечером сидела допоздна за накрытым столом. Поспать получилось совсем немного. А утром пришла пора отправляться в дальний путь. Мама, по народному обычаю, в углу под старинными иконами сделала «три поклона» Богу и проводила старшего сына спиной вперёд через порог… Накануне, в маленький платочек она зашила горсточку земли нашей русской… Тарелки, оставшаяся еда, простояли на столе весь следующий день, и ни какой уборки в квартире! Я поехал в куйбышевский аэропорт «Курумоч». Там, перед вылетом, познакомился с красивой девушкой Татьяной, попросил её ответить на моё письмо… Будучи в Афганистане, письма получал от родителей и от красавицы Татьяны, которая в первом моём афганском отпуске стала мне женой. Было не страшно. О плохом сценарии мы даже и не думали. Говорят: «Если ждут, то возвращаются…» Мы все надеялись на лучшее. «Разгильдяи» из мазанок «Если кто-то думает, что спецназ – это нашивки, наклейки, бирки на рукавах, погонах и прочих местах, тот глубоко заблуждается. Под населенный пункт Бараки (с ним почти слился другой – Баракибарак) добрался я на «вертушке». Первое, что увидел, – пыльное облако, раздуваемое вертолетными лопастями. Когда по щиколотку в какой-то «жидкой» пыли, миновал парк боевых машин и подошел к полузаглубленным глиняным землянкам (так называемые модули, вылепленные своими руками), то увидел таблички: МСВ, МСР. «Мотострелки? – мелькнула мыль, – туда ли я попал?». Оказалось, куда надо, туда и попал. Все было зашифровано. Но местных духов на мякине не проведешь! Спецназ они нутром чуяли. Также воинов-спецназовцев могли «разгадать» солдаты и офицеры других родов войск. Разведчики-спецназовцы отличались не нарукавными знаками, а какой-то внутренней свободой и дерзостью. Были особенными. наши солдаты, сержанты могли спокойно говорить с посторонними офицерами. Те и не догадывались, с кем по воинскому званию беседу ведут. Ведь спецназ там знаков различий практически не носил… Нет, это не хамство было. просто разговор человеческий, на равных. только так разведчики и могли общаться между собой. И начальники наши прислушивались к мнению подчиненных, в отличие от командиров в других родах войск. «Разгильдяи», – думали вэдэвэшники про спецназовцев с какой-то затаенной ревностью или завистью. А мотострелки вообще опасались связываться с «ненормальным» спецназом. А в жизни, как-то все наоборот получалось. нормальными разведчики оказывались. в отличие от некоторых… Зима(ноябрь-декабрь) 1986г. Типичная картина. Разведгруппа от 2-ой роты баракинского отряда отдыхает на дневке. До выхода «в засаду» остается совсем немного 15-20 мин. Солнце опускается за горизонт. Недалеко от горы Мухаммедага-Вулусвали ( в простонародье «Мухамедка») На самом деле воин-разведчик – как волк в волчьей стае. В спецназе все подчинено своим, спецназовским законам. И война там строилась совсем по другому принципу (не как в ВДВ или пехоте): «Врага надо увидеть, его надо уничтожить, а результат доставить в ППД (пункт постоянной дислокации)». Командир разведгруппы должен был жить со своими подчиненными одной жизнью: спать, есть, пить, ходить, бегать, стрелять… И … умереть вместе с ними, если потребуется! Автомат и рукопашный бой По прибытию в Афганистан, в первый вечер я знакомился и беседовал с личным составом моего подразделения — будущей разведывательной группой Специального Назначения №424. В конце беседы сержант Гена Дианов посмотрел на меня, как бы «из подлобья», и сказал: «Вы, наверное, борьбой или боксом занимались? — затем продолжил: — Здесь, в Афгане, есть одно хорошее правило — мой Друг Автомат!» Этими словами он сразу дал мне понять: автомат на войне — лучше любого кулака. За всю девятилетнюю нашу Афганскую войну, были, конечно, единичные случаи применения приёмов рукопашного боя. Но это — редкие исключения. И всегда это было очень опасным испытанием в любой экстремальной ситуации. У меня таких случаев не было. Но спортивные навыки пригодились нам в повседневной работе: сила, выносливость, реакция, подвижность, скорость … Они делали разведчиков боеспособными и более применимыми к боевым условиям на сложной пересечённой местности. Подготовка к войне. Мы всегда были готовы к войне. Оружие – в ружейной комнате (палатка рядом с ротой), рюкзаки, набитые боеприпасами «под завязку» и наши боевые «нагрудники» – в расположении группы (лежали под кроватями или висели на спинках у изголовья). Если разведгруппа спецназа начинала бить караван, то 1-я броня (так мы называли бронегруппу, состоявшую из БТР-70 или БМП-2) выносилась из ППД за три минуты. Накануне, по боевому расчету назначали 1-ю и 2-ю броню. дежурный офицер подавал сигнал – «Броня, на выезд!» (саму команду отдавал комбат или его заместитель.) Водители и механики-водители 1-й бронегруппы, что есть мочи, летели к своим боевым машинам (хоть в трусах!), не забыв свой автомат. Выезжали из парка и выстраивались в линию на дороге, идущей вдоль ППД отряда по направлению действия разведгруппы спецназначения. А одевались они и разведчики, подбегавшие вслед, «на ходу». Боеприпасы на всех были уже загружены. Последние боевые машины выстраивались за воротами, независимо от нумерации своих отделений. опытные механики опережали молодежь. Они хорошо знали местность. И любой офицер, включая комбата, хорошо знал своих старослужащих «м`еханов». Обычно спрашивали: «Кто механик? Кто водитель?.. Проверка связи… Поехали! Вперед!» Если обстановка на поле боя была напряженной, готовилась 2-я броня. Она выезжала через 15 – 20 минут. раскачиваться и «прохлаждаться» было просто некогда»… Зима(ноябрь-декабрь) 1986г. РГ-424 в составе отряда расположилась в русле, в районе засады западнее н.п. Мулла-Бахадур. В «поле» выбросили три группы от 2-ой роты баракинского отряда СпН на разные тропы, возможном продвижении противника. Командир РГ-424 лейтенант Евгений Барышев слева от группы. «В поле» - за результатом! Меня раздражают разговоры некоторых «афганцев» о своих «сотых» или «стопятидесятых» выходах. Не пойму, что они имеют ввиду под словом «Выход». Заступить стопой за территорию своей воинской части? Выехать на БТР из ППД (пункт постоянной дислокации)? Да мы каждый день, практически, выходили за территорию своего отряда. Постоянно находились всевозможного рода дела (боевые или хозяйственные). Но мы не причисляли их к выходу. Вот, к примеру, приходит срочная информация, что подбита вертушка на границе нашей и соседней провинции. Первым делом, нужно срочно найти и вытащить подбитых вертолётчиков — хоть живых, хоть мёртвых. Прилетают, наконец, вертушки из Газни. Облётная группа на двух Ми-8: в первом вертолёте — бойцы из 3-й роты, во втором — из 2-й роты, плюс два вертолёта огневой поддержки Ми-24. «Вперёд — на место падения!» Приказы в армии не обсуждаются, приказы выполняются. Поможем нашим. Разведгруппа высаживается на горе. Первая подгруппа досмотра спускается в ущелье, вторая — остаётся на прикрытии. Тогда повезло — «бородатых» рядом не было. Горы Вечхаш – место гиблое. На два-три часа боя в обороне. в случае худого развития сценария спецназовцев не вытащили бы. Но рисковать надо! Это по-человечески. Досмотровая подгруппа нашла сбитый вертолёт. То, что осталось от экипажа, загрузили на борт. Группа возвратилась в ппд… Расскажу вам про основной распорядок работы в отряде, чтобы вы имели представление о том, как планировались боевые действия. В 668-м отряде три основные боевые единицы — 1-я, 2-я, и 3-я роты СпецНазначения («разведка»). На их базе, для выхода на войну, формировались разведорганы нашего «Баракинского батальона» — разведгруппы и разведотряды(РГСпН, РоСпН). В зависимости от конкретной боевой задачи, им придавалось нужное количество потребных расчётов и специалистов из соответствующих подразделений боевого обеспечения. Осень (октябрь-ноябрь) 1987г. Вертолетная площадка около кишлака Вуни-Суфла (баракинская). Досмотровая группа №421 сборная «солянка» прилетела с облета. Встречал досмотровую группу л-т Евгений Барышев (в центре) прибыв на БТР-70. Остальной состав батальона — инфраструктура, которая работала на «разведку». Бронетехника, артиллерия, связь, минёры, тыловики, штаб и само командование — функционировали для «разведки». Она ходила «в поле»(«в горы») и делала результат. основная цель спецназовской войны в Афгане была простая: дать результат! Чем больше, тем лучше! Потому, что всё это смертоносное оружие завтра могло быть применено против мирного населения и контингента советских войск в Афганистане. Только вдумайтесь в цифру – до 80 процентов результатов 40-й общевойсковой армии – работа спецназа ГРУ. А «результат» — это то, что можно потрогать руками и положить на склады: вооружение, мины, медикаменты, средства связи, аппаратура, секретные документы, экипировка и снаряжение… График отряда распределялся по неделям: 1-я неделя. Несение службы в нарядах. 2-я неделя. Подготовка к выходу. 3-я неделя. Поисково-засадные действия («Выход»). В тёплое время года, как правило, 2-я неделя планировалась как и 3-я: выход на засаду. В ппд основное время уходило на обслуживание техники, вооружения, занятия на стрельбище (стрелковые упражнения и тренировки, пристрелка оружия и т.п.). Были ещё, так называемые «облёты», или досмотр местности. В которых участвовал личный состав штатных групп «разведки» из графика 1-й недели или тех, которые по каким-то причинам не выходили «в поле». Один выход «в поле» длился от 3-х до 5-ти суток. В повседневной жизни наши офицеры были загружены полностью. не исключались, например, и различные командировки: сдать-принять технику, передать документацию, перелёты в Кабул или штаб бригады в Джелалабад и иные всевозможные служебные задания с вылетом из ппд. А ещё были ранения, болезни, лечение в санчастях и госпиталях… «выходом» в «афганском» СПЕЦНАЗе ГРУ назывались, как правило, засадные действия. Сколько таких выходов могло набраться у командира группы СпН? по моим подсчётам — от 30 до 50. Не считая облётов. Даже не помню, сколько их было за время моей службы в Афгане… К тому же, офицеры «росли» по службе. Когда комгруппы становился командиром роты или замкомроты, ему гораздо больше приходилось заниматься оргмероприятиями… В поле он тогда выезжал лишь на броне — в качестве командира бронегруппы. Выезд же на броне, выходом обычно не считался. Но если бронегруппа, в составе какого-либо отряда, ночевала «в поле», находясь в дежурном состоянии, то разведчики снимались с довольствия и брали с собой сухпаёк. В Афганистане я отслужил 2 года в должности командира группы Специального Назначения. Мне она нравилась! «Косить» от войны я и не мыслил. За четыре месяца до замены предложили должность начальника разведки отдельного отряда СпН. Дал уклончивый ответ – это казалась не интересным. Работа с людьми, а не с бумажками, – вот что меня привлекало! Капитан Владимир Воробьев, идя с повышением в 154-й отряд (командиром), предложил перевестись в братский «джелалабадский батальон» – на должность командира роты. Но я отказался – так привык к своему родному «Баракинскому». К тому же, знал уже, что будущий его отряд будет выводиться из Афганистана раньше, чем наш…
sergei: Жаркий август 2008-го Вчера, 08:54 | …Это надо было видеть своими глазами. Воздух звенел от рёва моторов, переклички коротких команд и постоянного, ничем не остановимого движения техники и людей. На какой-то вопрос военного журналиста лейтенант-десантник, занятый проверкой взвода БМД к маршу, ответил рублено, и взгляд его был таким выразительным, что вопросов больше не последовало. Глаза лейтенанта были холодны и сосредоточены, движения точны и расчётливы. Всё, чему его учили годами, должно было выплеснуться через несколько часов быстрыми и грамотными решениями, умением и командирской волей. Его подчинённые, уже занявшие места в боевом расчёте, ждали общей команды и, чувствовалось, испытывали странное нетерпение. Ни одной улыбки, ни одного лишнего слова. Там, на юге, за дорогой, петляющей между древними сторожевыми башнями, за узким перевалом горной гряды, чуждая и враждебная сила утюжила огнём и танками мирный город. И там вели неравный бой НАШИ… Потом был долгий путь по петлям горного серпантина, полумрак бетонного тоннеля, наполненного выхлопами и усиленным рёвом отражённого звука двигателей. Когда тоннель кончился, солнце и небо брызнули в лица и глаза таким светом, таким теплом, что казалась невероятной сама возможность боя… А потом - обугленный Цхинвал, ещё задолго до подъезда к нему встречавший русские бронеколонны дымящимися руинами жилых домов и кафе вдоль трассы. «Еврейский» двухэтажный квартал, снесённый залпами до основания подвалов. Уничтоженные школы, детсады, ясли, библиотеки, «хрущёвки» с выгоревшими окнами. Расплавленная броня на прожжённом до пепла асфальте, сорванные взрывами башни танков, подвал местного госпиталя, в котором проводили операции и спасали людей, напоминающий… Слов просто не было… Зато они были у других. У тех, что решились на подобное. Там слов было много, как всегда. Эти их слова негодовали, протестовали, убеждали, переходя на визг и истерику. В комфортабельных залах, телестудиях и кабинетах они грозились, выражали соболезнования неизвестным страдальцам, усилием воображения внезапно и массово изменяли свою национальность и, возможно, половую ориентацию... А БМД, танки, БТР и БМП, дымя отработавшей в дизелях солярой, рвались вперёд, на юг. Медленно, но неотвратимо охватывая истерзанный Цхинвал, и вгрызаясь в улочки изнасилованных осетинских сёл. В те дни и часы всё казалось медленным. …Тогда можно было увидеть и тех, кто только вернулся обратно. Вышел из боя, если быть точным. Да какие герои?!.. Они с таким мальчишеским выражением смотрели на мир, который так чудесно пах цветами, жужжал пчёлами и оглушал тишиной, будто видели всё впервые. Все они, офицеры и солдаты, между собой в эти минуты переходили на «ты». И сохраняющееся обращение «командир» звучало от этого совершенно иначе, напоминая переговоры кадровых лётных экипажей. …Старший лейтенант, Александр, командир роты миротворцев из Цхинвала, неохотно, со смущённой улыбкой отвечал на вопросы. Долго думал, прежде чем ответить. Не понимал, почему к нему вдруг такое внимание. Ведь он – как все. Удивлённо поглядывал на стеклянный объектив видеокамеры. Какой там героизм? Работали. На втором часу боя почувствовал удар в бедро, не обратил особого внимания, было не до того. Потом ещё трое суток командовал и вёл бой. И только когда уже подошла долгожданная помощь, заметил, что нога немеет и ходить стало тяжело. В бедре оказалась автоматная пуля. По пути в госпиталь на выезде из Цхинвала подобрали раненного осколками «Града» старика-грузина. Армейская санитарная «буханочка» вместила всех. Старику оказалось всего-то лет сорок. Когда перевязали и сделали обезболивающий укол, он уже не стонал, лишь странно глядел на раненного бойца, который сунул ему в ладонь свою последнюю пачку сигарет с коробком спичек... И потому всё это надо было видеть своими глазами. Чтобы понять. Что мы не бросаем. Никого. Что бы ни говорили всякие там, нам чуждые, НЕ НАШИ. Чернокожие трупы на дороге от Цхинвала до Гори под жарким солнцем вспухали до невероятных размеров, вылезая квашнёй из потрёпанного американского обмундирования. Проносящиеся БэТРы вздымали пыль, горячим ветром разгоняя стаи мух. Ни славы, ни чинов, лишь пыльная обочина… Стоил ли их бизнес такого?!.. …Потом было много слов. Больше, чем обычно. Чужих, злобных, остервенелых. Удивлённые западные корреспонденты каких-то там Би-Би-Сисек у храма в Гори, совершенно обалдело разглядывали русских военкоров и сопровождающих их офицеров с оружием. Игорь Конашенков, перекладывая за спину АКСУ забинтованными руками, внимательно осматривал разношерстную толпу местных жителей, получавших у магазина по две буханки белого хлеба в одни руки, и что-то объяснял нашему бойцу за рулём. Поздоровались с иностранцами, представились, пожав протянутые руки. - Что вы тут хотите смотреть? У нас броня, сопровождение. Поедем с нами в Цхинвал, увидите город своими глазами… Полька, немец и американец. Переглянулись быстро между собой. Смазливая польская блондинка усиленно замотала пустой головкой: - Ноу, ноу! Ви а донт маст… Мать вашу, журнализды западные. И ведь знает русский, стерва, заметно было, как прислушивалась к нашему разговору и вполголоса переводила своим коллегам. «Не должны»! Ещё как должны будете… Сталин на центральной площади своего родного города смотрит куда-то в сторону запада задумчиво и печально. Да, Иосиф Виссарионович, сами видите, до чего доводит Ваших потомков свободное от родины западное образование. Такие вот простые решения непростых проблем. А ещё именно Вас такие вот они называют кровопийцей и людоедом… За площадью расположился наш крайний пост, развернув пару БээМПэшек клином. Дальше – всё, нам хода нет. Где-то там, у основания виднеющихся невдалеке гор, ползают афросааковские недобитки, возможно, всё ещё держа наших пехотинцев на прицеле. …Снова Цхинвал, бойцы местной самообороны на одной из улочек, недалеко от сожжённого дотла первым ночным налётом школьного автобуса. Такие разные между собой, серьёзные мужичищи и совсем юные пареньки. После боя у них тоже всё на равных. Позвали измотанных жарой военкоров в сохранившийся дворик, на блюде дымится приготовленное мясо, лепёшки - только из печи… - Вы из Москвы, ребята? Заходите, поешьте, тяпнем по маленькой… Повеяло чем-то давним и родным от этого басовитого южного говорка. Сухпай, взятый в спешке из дому, давно съеден. Домашнее вино и еда после всех мотаний придали сил. Но надо идти дальше, ещё несколько точек отрабатывать до захода солнца. Еле вырвались после «тяпанья» пятого стакана. Матёрые мужики провожают нас и смотрят как на родных… Свои. Наши. И не фиг тут выдумывать о «правильных» и «неправильных» народах. Пули и ракеты цель сами не выбирают. Выбирает лишь тот, кто их подготавливает. Не народ начинает войны. Люди, собаки и кошки, враз оставшиеся без домов и родных, потерянно ходят вдоль пепелищ и непонимающе поглядывают на нас. Сжав зубы, снимаем. Это должны видеть. Бабулька потеряла всех своих. Дом разрушен до основания. Где искать кого – не знает. Дети, внуки, правнуки. Прибежала из села, лишь поутихли взрывы и стрельба. Двое суток ходит по окрестностям, расспрашивает встречных. - Как Вас зовут? - Бабуля… - Так и зовут?! Бабуля?.. - Да, так и зовут… Отвели к МЧСовцам, наверное, помогут… …Едва успели закончить работу, быстро навалившаяся южная ночь подтягивает нас к импровизированному лагерю российских СМИ, рядом с цхинвальским госпиталем. Местные жители, по взаимной договорённости со службами Минобороны, принесли напитки и немного еды. Армейская кухня кормит гречневой кашей. Одно огромное счастье на всех в виде походной кухни. Повара не отказывают в добавке. Горячий сладкий чай из котла улучшает самочувствие. Кто-то из самых маститых военкоров раздобыл канистру местного лёгкого вина для не участвующих в ночной съёмке. Допоздна, в перерывах между прямыми новостными эфирами на фоне сгоревшей больницы, коллеги всех российских телеканалов обмениваются впечатлениями и информацией, набираясь сил для завтра. Даже гитара откуда-то взялась. Жизнь бесстыдна. Уставшие от впечатлений и переездов, далеко за полночь все потихоньку начинают расползаться под навесы-палатки, где выстроены в ряд армейские брезентовые носилки. Уткнуться в жёсткий брезент щекой и провалиться в сон – кто поверит, если рассказать, что это высшее наслаждение?.. Никаких снов. Сны придут потом, много позже. Усиливая всё, что сумели увидеть и запомнить, новыми, неожиданными деталями, на которые впопыхах не успевали обратить внимания. И уровень понимания того, что происходило тогда, и как это происходило, вырастет много позже. Хотя главное было в те дни и ночи ясно всем без всяких слов, которые так любят свободно произносить вне и внутри наших национальных границ чуждые нам общечеловеки. И когда прозвучали первые звуки оркестра под управлением Гергиева над измочаленными войной улочками, это было намного громче всех залпов. И весомее любых высоких слов. Жить уже было не стыдно… Автор Росляков Виталий
ВВГ: http://rus.ruvr.ru/2012/01/29/63095533.html http://rus.ruvr.ru/2012_05_22/75543659/
sergei: В общем понятно!Спровацировав СССЗ на вхождение в Афганистан,а это именно так,была проведена мощная компания будущих болотных презервативщиков...Компания успешно завершилась на мизере с паровозом....
sergei: глубине души многие высокопоставленные должностные лица НАТО невольно сравнивают нынешнюю ситуацию с афганским опытом Советского Союза. Пропагандистские заявления об унизительном поражении Советов постепенно уступают место осознанию того, что русские вывели войска в полном порядке, сохранив достоинство, а правительство Наджибуллы, к которому перешла власть, продержалось еще более трех лет после ухода советских частей. Когда оно наконец пало, это произошло отнюдь не из-за выдающей воинской доблести повстанцев, а потому, что Москва прекратила перечисление денежных средств, а также поставки топлива и оружия. Однако между прошлой и нынешней ситуациями есть коренные отличия, которые, условно говоря, сводятся к двум терминам, не прозвучавшим должным образом в Чикаго – «переговоры» и «перемирие». Советский Союз стремился решить проблему вывода войск путем переговоров, убеждая Пакистан и США прекратить поставки оружия инсургентам. Наджибулла взял на вооружение те же самые методы, предложив включить лидеров повстанцев и монархистов в состав своего правительства. На местном уровне его генералы также вели переговоры о прекращении огня с некоторыми полевыми командирами моджахедов. Этого оказалось недостаточно, так как руководство Межведомственной разведки Пакистана (ISI) и администрация Рейгана побуждали повстанцев не соглашаться на предложения Москвы и Кабула и добиваться полной победы.
ВВГ: "Однако между прошлой и нынешней ситуациями есть коренные отличия,..." Вот именно, не рой яму другим...
sergei: ВВГ пишет: между прошлой и нынешней ситуациями есть коренные отличия Россия не помагает талибам.А- то пипец бы пиндосам настал...
ВВГ: sergei пишет: Россия не помагает талибам Кто что там разберёт... они сами на два фронта могут помогать
sergei: ВВГ пишет: они сами на два фронта могут помогать я не про то!!!Против нашей 40-й армии непосредственно воевали американские инструкторы и Пакистанские войска,а Россия в эту "несокрушимую свободу" не вмешивается...
ВВГ: http://rus.ruvr.ru/2012_05_31/76541322/ http://rus.ruvr.ru/2012_05_31/76535809/
sergei: Однако эти высказывания полностью не соответствуют действительности. Если говорить об ответственной за беспорядки в Сирии стороне, то ею будет Запад. В сирийском кризисе западные страны изначально подливали масла в огонь, вели страну в бесконтрольном направлении. Инцидент в городе Хула в сирийской действительности произошел бы рано или поздно, администрация Вашингтона и власти европейских стран должны понести главную моральную ответственность Россия и Китай преследуют простых и ясных целей: мир в Сирии, две страны следят за реальным развитием ситуации. Западу же нужен политический порядок в Сирии и на Среднем Востоке, который будет отвечать его интересам, поэтому свержение Башара Асада стоит на первом месте, мир – на втором или даже на последнем Хотел прокомментировать,но статья сама дает ответ...
sergei:
Владимир: Фотки теракта в Махачкале. Ранее я выставлял фото с похорон погибшего земляка, а вот репортаж с места событий... Снимок блок поста где произошел теракт Снимок останков первого взорвавшегося автомобиля Митсубиси (остался от взрыва один двигатель, проехавший около 200 м. от места взрыва. Траектория его движения хорошо видна) Это все, что осталось от Газели, второго подорванного автомобиля
Владимир: Картинка с ОМП поближе
Владимир: А теперь не для слабонервных. Фото после прибытия СОГ на место происшествия.
Владимир: Остатки пожарной машины, прибывшей после первого взрыва (рядом была подорвана Газель фото выше)
Владимир: Работа на МП обратите внимание на фото ниже. Ударная волна была такой силы, что деформировала кузова авто.
полная версия страницы