Форум » Армейский юмор » Армейские байки (часть 2) » Ответить
Армейские байки (часть 2)
Admin: Различные рассказы армейской службы,страшилки и байки.....
Валерий: свн пишет: на каске две молнии нарисованы были.....
sergei: Учебка Будущего еще нет. О настоящем лучше не говорить. Прошлое прошло, но о нем хотя бы можно вспоминать (пока не начался склероз). Помнится, как в первый день или во второй день в ШМАСе уже после того, как нас остригли налысо и мы зашили в белое полотно свои гражданские шмотки и написали на образовавшемся тючке чернильным карандашом домашние адреса, нам в роте выдали в каптерке солдатскую амуницию. Гимнастерку, шаровары, портянки, сапоги, ремень брючный брезентовый тонкий, ремень солдатский из кожзама с латунной бляхой со звездой, фуражку, брюки и китель парадные, шинель, шапку-ушанку. А ко всему этому три пары голубых погон, петлицы на гимнастерку, петлицы на шинель (длинные), петлицы на парадку (с металлической окантовкой), пару нашивок-эмблем с пропеллером и звездой на левые рукава парадного кителя и шинели, кокарду на фуражку, красную звездочку с серпом и молотом на шапку-ушанку, перчатки коричневые тонкие парадные, рукавицы трехпалые зимние. Все это выдавалось по размерам, которые мы сами называли старшине. Потом мы примеряли вещи и при необходимости меняли их на другие размеры. Помнится, всех убили ширина и длина шинелей. Однако старшина предупредил, а замкомзвода от себя добавил, что те, кто подрежут шинель или сошьют нитками складки на спине шинели, будут жестоко наказаны. К моему удивлению, пилоток нам не выдали. Так почти полгода обучения я проходил в фуражке. Такая тогда была в Вышневолоцком ШМАСе команда - курсант летом должен быть в фуражке. Она лично меня раздражала неимоверно. Кто там был, тот знает, что курсант ШМАСа постоянно чем-то занят. Фуражка надевается на голову утром, после умывания и зарядки, на построение перед завтраком. В каких случаях снимается с головы фуражка? Перед едой в столовой. Куда она на это время кладется? Хрен куда её в столовой положишь. Ее можно только примостить на, или зажать между коленей. Куда клали фуражки на занятиях в учебном классе? Не помню. Может, в стол. Все остальное время фуражка была на голове, причем ее положение надо было проверять, чтоб сидела не косо и козырек не был надвинут на глаза. Была такая команда: Снять головные уборы! По этой команде надо было взять левой рукой фуражку за козырек, снять с головы, перехватить правой рукой за левый свес полей фуражки, и держать фуражку прижатой к правому бедру козырьком вперед. По поступлении команды: Надеть головные уборы! все движения повторялись в обратном порядке. В движении на полосе препятствий, в строю при сильном ветре, при ползании по земле во время полевых занятий и особенно при команде Газы! фуражка очень была некстати. Когда надевали противогазы, приходилось зажимать фуражки между ногами. А когда надевали химзащиту, так это вообще была эквилибристика. А фуражка, надетая поверх противогаза? На бегу? С карабином за спиной? Со скаткой, саперной малой и полным подсумком на ремне? Поэтому удобнее пилотки головного убора в теплое время года не бывает. Помнится, как подшивали подворотнички. Берешь кусок полотна, отрываешь от него полоску по длине чуть больше ворота гимнастерки (приложив предварительно полотно к вороту), складываешь ее вдвое, зажимаешь один конец сложенной пополам полоски зубами, и тупой стороной иглы с усилием проводишь по сгибу. Прикладываешь подворотничек к вороту и пришиваешь в меру способностей белой ниткой к вороту по всему периметру подворотничка. Тут требуется глазомер и старание. Прием с вставкой в край подворотничка тонкой медной проволочки (низковольтной) в белой оплетке не проходил. Подворотнички отрывались, а хозяева получали наряд. Хотя выступающий край подворотничка от вставки становился красивым и ровным. Для разгона нам выдали по кусочку белого полотна и предупредили, что будут jebat за грязный подворотничок. Для чего подшиваться надо каждый день, для чего надо самим (но организованно) покупать полотно на подворотнички в магазине на территории ШМАСа. Для чего (в том числе) нам в месяц будут платить солдатскую ставку 3 рубля 80 копеек. Что было дальше? По всякому. Были и наряды. Была и стирка споротых подворотничков и раз и два, до наряда за грязный подворотничок. Было и так, что отрывался кусок от наволочки подушки. Но это с отчаяния, потому как за порчу казенного имущества огребали сильнее чем за грязный подворотничок. Почему так? На 3,80 надо было купить стержни для авторучек, зубной порошок или пасту, (смазка для сапог хранилась в больших железных банках у входа в казарму), и, главное, сигареты!!! Хоть и давали себе регулярно клятву бросить курить после регулярных пробежек с аммуницией и без нее, но никто курить не бросил. Ибо! Ибо мало у простого курсанта в ШМАСе радостей. А если бросить курить, то их и вовсе не останется. Подшивать погоны надо было уметь. Несмотря на то, что наш суровый "замок" (младший сержант), сам бывший курсантом несколько недель назад, и отслуживший в армии полгода, объяснил всем как, некоторые "простучали клювом" (в те времена "протормозили" еще не говорили) его объяснение. А погоны надо пришивать так: задний край каждого погона должен быть наложен ровненько на плечевой шов гимнастерки, кителя и шинели. Те кто прослушали - пришили исходя из своего гражданского видения вопроса. Было бы весело, когда бы была возможность веселится, смотреть на то где у них на туловище оказались погоны. У кого на груди, у кого на спине. Погоны на гимнастерку буковок СА тогда не имели, и мы проходили в ШМАСе с чистыми погонами весь срок пребывания там. А вот на погоны кителя "парадки" и шинели прикреплялись с помощью "усиков" металлические буквы СА. Их надо было прикрепить к погону до его подшивки, руководствуясь опять же указаниями "замка". Обмундирование на нас было не обмято, поэтому на многих все висело мешком. Как можно было придать своей фигуре более-менее правильную форму в ШМАСе? Подтянуть повыше шаровары, так, чтобы не виселя мотня между ног. Внизу шаровары имели лямочки на пуговицах, которыми и можно было произвести регулировку. Талия шаровар при этом поднималась чуть ниже подмышек (А зачем тогда выдавался тонкий брезентовый ремешок-подпояска?), но зато у вас был бравый гусарский вид - тонкие, обтянутые хабэ ножки болтались в голенищах огромных неразношенных кирзовых сапог. Сапоги надо чистить с вечера, чтобы утром одевать их на свежую голову. Это курсантская истина. Но чистили мы сапоги не только с вечера. Чистили мы сапоги весь день. В ШМАСе построения личного состава происходили часто, и сопровождались со стороны сержантов осмотром внешнего вида. Сапоги при этом должны были блестеть как у кота зубки. В противном случае - наряд на допработы. Иначе как поддерживать чистоту и порядок на ограниченной территории, на которой только курсантов постоянно пребывает 1 500 голов? Чистые сапоги - это наша мания. Щетки для чистки сапог лежат в тумбочках, завернутые в бумажку. От густого казенного гуталина из банки у входа в казарму ворс щеток слипается в жесткий комок. Ты плюешь на этот комок и трешь, трешь, трешь поверхность сапог. Но все равно поверхность наших сапог не достигает немыслимого блеска и черноты сапог сержантов и старшины роты, и мы ходим в наряды (Оборзели в корень, военные!) Ноги в сапогах должны быть завернуты в портянки. Умению мотать портянки нас обучил "замок" в самом начале нашего пребывания в ШМАСе. Портянка покладывается на массивный армейский табурет с узким отверстием в сидении для переноски рукой. На портянку чуть наискось ставится босая нога, и край портянки просовывается под стопу. Потом одним движением портяночное полотнище оборачивается вокруг стопы и лодыжки, и еще раз вокруг икры. Верхний край портянки просовывается под намотанное полотнище. Если умело мотать, то в портянке можно какое-то время даже ходить по полу как в носках. Но это если умело и не спеша. Собственно - это ваши проблемы, говорит нам "замок" с прямотой римского гладиатора,- За стертые ноги вас будут jebat. Нас будут иметь, но не за стертые ноги, а за все вообще. Но ведь только так и становятся солдатами, нет? Как мотать портянки во время "полетов"? Никак. Можно только успеть сунуть ногу в сапог поверх брошенной в спешке на голенище портянки...А иногда и не успеть, потому что надо стать в строй не последним, чтобы не злить участников "полетов" и не получить выволочку от "замка" (Наговаривать не хочу, но отстающие могли получить во время полетов подgопник от старшины. Без обид с нашей стороны, потому что zaebalo уже все. Летаем минут пятнадцать. Окна в казарме специально закрыты, и (летом!) с внутренней стороны по ним течет сконденсированный пар от нашего дыхания. Иногда "летаем" днем. "Замок" видит, что ноги в сапоги засовываются без намотки портянок, а у некоторых портянки просто засунуты за голенища. Он ничего не говорит, потому что недавно он сам был таким. А может и нет, не был. Ведь замкомвзводами в ШМАСе оставляют лучших курсантов. Но он выводит взвод на пробежку. Мы слетаем по широкой лестнице со второго этажа и строимся на дороге между казармой и плацем. -На ле-ВО! Бегом - марш! Начали мотать круги вокруг плаца. Портянки сбились в жгут и жмут и трут ноги. Больно, blja, больно! В следующий раз по команде -Рота подьем! Выходи строиться! мы оставим время на намотку портянок, пусть и придется встать в строй не успев застегнуть гимнастерку...Hren с ней! Застегнемся на бегу! За это в ШМАСе не jebut! Во что превращаются сапоги после носки в ШМАСе? Это по разному. Сапоги - это не ортопедическая обувь для выправления дефектов ног. Сапоги только выявляют эти дефекты. Стертые наискось каблуки сапог месяца через четыре-пять после начала учебы в ШМАСе мы потихоньку укрепляем скромными подковками. Сапоги у нас за это время стали тяжелее на килограмм - столько на них теперь нанесено ваксы-гуталина-мазуты. У некоторых протерты халявки на голенищах, что делать? В армии каждому из нас суждено износить две пары кирзовых сапог. Но износить не по степени износа, а по сроку службы. Нам еще служить и служить... Как там в mudowoi песенке? Через две зимы...Через две весны... Сидим в казарме и метим свои вещи. Знамо дело не трусы-майки-портянки, а все остальное. Объяснил нам "замок", что сапоги выданы на год - одна пара. Хабэ - на полгода. Шинель, шапка-ушанка, парадка, ботинки, фуражка, ремень - на два года. А чтоб различить свое от чужого следует все вещи пометить. -Вот вам банка с разведенной в воде хлоркой. Берем спичку. Макаем в хлорку. Подписываем вещи. Пишем номер своего военного билета. Все понято? Приступить! -это сержант распорядился. Приступили. Хабэ и китель подписываются на подкладке слева на внутреннем нагрудном кармане. Шинель тако же - слева, на подкладке, внутри. Стараюсь писать поровнее, а все равно получается коряво. Шаровары и парадные брюки подписываются изнутри на поясе, с правой стороны. Шапка подписывалась изнутри на подкладке сбоку. Воняет хлоркой. Все старательно водят спичками по ткани. Фуражку подписывали шариковой ручкой на кожзаме изнутри вокруг тульи. Писали фамилию. Сапоги и ботинки тоже подписывали. Ремень подписывали. Изнутри. Шариковой ручкой. Фамилия. В ШМАСе у меня ничего не сперли. Когда уезжали в часть, то я положил в подписанный еще перед Учебной Тревогой вещмешок: парадку, фуражку, ботинки, варежки, тетрадь с конспектами, щетку сапожную, рыломойные принадлежности, затянул горловину шнуром как учили, и уехал. А фуражку я осенью-то попортил. Намочил ее под дождем и не долго думая положил на горизонтальную отводную дымовую трубу от печки, что стояла в нашем классе в отдельном помещении (слева как войдешь). А печка уже топилась угольком. Все было хорошо. Фуражка просохла, но когда я ее взял в руки, то на правом свесе покрышки, снизу, ткань приобрела темный подпаленный цвет. В общем не очень и заметно, но противно. К тому же порча казенного имущества - налицо! Потом, в части, мы получали пилотки из расчета одна - на сезон. И фуражку я почти не одевал. А перед дембелем мой друг-каптерщик дал мне совершенно новую фуражку, которая много лет потом лежала в шкафу. А потом, при переезде, я ее выбросил. А вот что у меня в части сперли, так это шинель! Причем сперли ранней весной с вешалки в казарме. То ли со зла, то ли я аккуратно носил свою шинель и она приглянулась кому-то из "осенников", уходящих на дембель после нас. Найти ее было невозможно, потому что у всех на своих точках и позициях были укромные места. Не мучаясь совестью, я снял по размеру чью-то шинель с вешалки (не своего призыва), отодрал полотняную нашивку слева снизу на воротнике (в части так дополнительно метили шинели - писали шариковой ручкой фамилию на полотне и подшивали), отрезал кусок подкладки с номером военного билета хозяина и дожил в этой шинели до теплых дней. Про шинель. По выезде из ШМАСа, в поезде, тут же обрезали шинели. Некоторые до состояния "полуперденчика". Тут же сшили ниткой складки за хлястиком. И в путь. Потом было поздно. В шинели все продумано устроено. Почему она длинная - это чтоб зимой не мерзнуть. Хочешь бежать в атаку? Подогни полы - спереди изнутри пришиты железные крючки, и зацепи эти крючки за ремень. Зато если спать в шинели, то надо отстегнуть с одной пуговицы хлястик и завернуться в шинель как в одеяло. В "полуперденчике" со сшитой спиной не погреешься и не поночуешь... Я тоже подрезал шинель, но умеренно, на ладонь ниже обреза сапог. И тоже сшил складку на спине. А потом, в стуже караулов в Бузачах, я распорол эти нитки, и жалел о том, что подрезал шинель. Учебный класс. Август. Мы уже достаточно освоились в ШМАСе, чтобы чувствовать себя уверенно в солдатской форме и в оставленном нам армейскими Уставами жизненном пространстве. Сейчас мы на занятиях по специальности. Маленький класс на три ряда сдвинутых по три столов и стол преподавателя - командира нашего учебного взвода, капитана ВВС, выдержанного и корректного, говорящего негромким, но властным голосом. Мы его побаиваемся. Авторитет у него очень высокий. Хотя бы потому, что однажды на спортплощадке во время “физо” он скинул рубашку и чисто выполнил на перекладине подъем переворотом и выход силой. Классический командирский прием - “Делай как я!”. За спиной капитана на металлической стойке висит огромная электрическая схема кинотеодолита, нарисованная разноцветной тушью на листе ватмана. Схема полностью загораживает одно окно, зато через стекла другого окна видны фрагменты затянутых в брезент корпусов КТ-50 и КТС, которые стоят на учебной площадке на огороженном дощатым забором дворике. За нашими спинами есть тоже два окна. Оборачиваться к ним нельзя, да мы и так знаем что за ними - три молодых тополя, деревянный стол с двумя скамьями, низкий штакетник ограды, стена одноэтажного склада поодаль за оградой. В классе тихо. Капитан водит взглядом по бумагам лежащим перед ним на столе. Мы сидим неподвижно выпрямившись и боремся со сном. По крайней мере я стараюсь не уплыть в сладкую дремотную темноту. Но уплываю, на миг приходя в себя от ощущения падения... Это называется “клюнуть носом”. Если командир взвода заметит это движение головой, он может дать мне наряд от щедрот своих, ибо поддержание дисциплины в рядах подчиненных - первая задача всех офицеров и сержантов из постоянного состава ШМАС. Не заметил. Из-за окна за моей спиной доносится шаркание подошв сапог дежурного по КТС и его тихий голос: “Бек, ко мне!” Бек это наша взводная собака. Очень старая восточно-европейская овчарка, живущая в будке рядом с дровяным сараем, что стоит впритык к нашему домику со стороны помещения где размещается отопительный котел. Конечно Бек никуда не побежит. Большую часть времени он дремлет лежа на асфальте, оживляясь только когда мы ему приносим еду из столовой. Еду носим в алюминиевой глубокой тарелке, свалив туда то что сами не доели в столовой, и прикрыв полную тарелку другой, пустой. Бек нам достался по наследству от предыдущего учебного взвода, а им от предыдущего... Даже наш “замок” не знает сколько Беку лет. Бека мы любим скупой солдатской любовью, чувствуя в нем схожесть его судьбы с нашими судьбами. И убежал бы, да не могу... У нас очень популярна поговорка: “Жизнь Бекова - нас гребут, а нам некого!” На дню эту поговорку можно услышать раз десять, в зависимости от того с какой интенсивностью нас гребут в этот день. Капитан явно выбрал одного из нас. Он остановил свой взгляд на какой-то строчке журнала и в чуткой тишине (слышно как шелестят листья на тополях за окном) произносит фамилию. Тот, чья фамилия прозвучала, вскакивает со стула и громко отвечает - Я! Несколько голов в ряду где я сижу совершает резкое движение вверх. Капитан роняет с губ в тишину: -К доске! Вызванный пробирается к схеме и становится рядом с висящим ватманом. Капитан предлагает ему показать путь тока при мысленном нажатии переключателя такого-то. Курсант берет в руку деревянную указку, что лежит на краю стола преподавателя. -Разрешите начать? -спрашивает он, и получив разрешение капитана он начинает водить указкой по схеме, приговаривая при этом своеобычные для такого задания слова: -При замыкании контактов переключателя...контакты реле РП такого-то размыкаются...диод такой-то пропускает ток...неоновая лампочка загорается...реле РП такое-то размыкается... Становится веселее - теперь можно следить за движение указки и мысленно пересчитывать... ... Нет! Не месяцы до дембеля (это занятие самых непонятножизнерадостных из нас вгоняет в глубокую тоску), а сигареты “Прима” в мятой пачке, что лежит в правом боковом кармане гимнастерки. Скорей-бы, blja, перекур! У нас у всех среднее образование, кое у кого среднее техническое, поэтому учение в ШМАСе нам не в тягость. Мало кто из нас на гражданке интересовался электричеством, но закон Ома, правило “буравчика” и правило “левой руки” (из школьной программы) еще свежи в нашей памяти. И разницу между переменным током и постоянным током мы чувствуем не только душой, но и разумом. Путешествия по пути тока у нас носят постоянный характер, а у меня складывается впечатление, что все это - фигня. Так как если нас готовят для работы на технике, то мы и должны, blja, разбирать эту технику руками. Однако у приборов мы бываем до обидного мало времени, и все ограничивается тем, что мы стоим полукругом вокруг вещающего теорию капитана, а тот в свою очередь делает жесты в сторону открытой кинокамеры КТСа. Ожили мы на практике по электротехнике, когда начали лудить и паять провода. Зачетом была припайка к ШРу всех необходимых проводков. Практика проходила не у нас в классе, а в учебном трехэтажном корпусе, что выходил фасадом на плац (аккурат с другой стороны плаца стояло здание столовой). А путь тока... Что ж, путь тока в частях остался для нас таким же далеким и абстрактным, что и в ШМАСе. Ну, не пригодился нам этот путь тока. А вот сразу освоить практическую работу на КФТ 10/20 нам пришлось месяца через три-четыре на Полигоне... Наш замкомвзвода к моменту нашего прихода прослужил полгода в ШМАСе курсантом в нашем же взводе. Оставили его служить в постоянном составе несомненно с согласия командира взвода. Как мы догадались помимо других положительных качеств для назначения нашего замкомвзвода нужны были еще две вещи. Первая - это чтобы через полгода уходил на дембель предыдущий замкомвзвода. Вторая - наш замкомвзвода хорошо бегал кроссы и его выставляли на окружные военные соревнования. К нашему появлению в ШМАСе он для нас был велик, но такого лоска, как имели другие замковзводы, отслужившие по году, у него не было. Под лоском мы понимали безупречную строевую выправку, идеально подогнанную по росту и размеру повседневную форму, блестящие сапоги с легкой щегольской "гармошкой" на голенищах, безупречно подшитый подворотничок с проволочной вставкой, погоны со вставками. Кроме всего сержанты были обязаны показывать на перекладине курсантам все приемы, бегать как лоси впереди своего взвода, поэтому они все были поджарыми, сильными и злыми парнями. Наш "замок" был младшим сержантом, а остальные - полными сержантами. Но старшина был круче всех. Впрочем тогда не говорили "круче", поэтому старшина был просто лучше всех. Старший сержант, старшина роты, лет 24-х, свирепый от постоянства службы в ШМАС. Боялись мы его до судорог. Узкое, злое лицо под сверкающим козырьком фуражки. Ловкая фигура гимнаста. Отличная моторика. Голос профессионального строевого командира, легко покрывающий любой шум в казарме. Кое-кто попал к нему, а пару раз - к ним всем (сержантам) на разборку в каптерку, где спал наш старшина срочной службы. Остальные сержанты спали с ротой в общем помещении. Дисциплиной нарушители после разборок были обеспечены до окончания ШМАСа. Еще в роте жил великолепный старший сержант, который работал в клубе художником. Таких отборно-показательных сержантов я больше не видел за службу в армии. Гладкий, вальяжный, блестящий старший сержант. Он ушел на дембель осенью вместе с нашим старшиной. Остальные сержанты в частях были помельче размером и побледнее. Оно может быть и понятно. В частях приходится сержантам командовать своим призывом тоже, а в этом случае блеска всегда меньше. Среди наших ребят еще во время КМБ определили командиров отделений и присвоили им звания ефрейторов. Ребят выбирали постарше, пожилистее и потверже по виду. Один ефрейтор был учителем с Украины с высшим гуманитарным образованием. Какой умник сунул его на полгода в ШМАС? После ШМАСа ему осталось служить полгода. Он, и еще один ефрейтор уехали дослуживать в Крым, а третий бывший командир отделения уехал с нами на Восток. В ШМАСе кое-кто из наших зацепился (остался). Один парень явно терся вокруг командира взвода и замкомандира взвода. Нормально. Придя в армию с гражданки, любой чувствует себя не как у мамочки на любимой бахче. Поэтому, прижившись в ШМАСе, менять его порядки на неизвестность в частях было страшно. Было. Было. Но зато, они тоже чего-то лишились в жизни, окопавшись в ШМАСе. Занятно, что никто из нас не отказался бы от сержантских лычек и зарплаты (кто бы чего не заявлял). И работали мы на не простых технических должностях. А как получилось с нами? Ефрейтор (бывший командир отделения в ШМАСе) так и ушел на дембель ефрейтором, пройдя Макат, и отработав год оператором КФТ рядом со мной на Восьмерке. Все наши, кого поначалу разбросали служить по Казахстану, и кто был поначалу в ранге прикомандированных к Полигону, дембельнулись рядовыми. Младших сержантов получили перед дембелем те, кто сразу же после ШМАСа попал служить на Полигон. Такие дела.
sergei: ПРОДОЛЖЕНИЕ Сижу на старой табуретке с ножиком в руках, в числе прочих залетевших на наряд от своих “замков”. Сидим в подсобке столовой после отбоя и чистим картошку. Картошка - это праздник для курсантов ШМАС. Обычно в нашем меню макароны, крупа перловая. Вареное-переваренное на воде с кусками сала. То самое блюдо, для которого у Васи Фомичева из нашего взвода есть фирменная присказка. Вася сидит за столом и крутит в миске ложкой, задумчиво разглядывая содержимое. Мы ждем, потому что все уже было, но для нас это одно из развлечений. Вася крутит ложкой и голосом нехотя тянет: -Покли... Кто-то обязательно тут же спрашивает: -Вася! Какие-такие покли? И Вася, набирая в ложку склизкое варево, произносит: -Которые в 3,14зде мокли! Вася из Удмуртии. Невысок ростом, в очках, коротко стриженые волосы торчат ежиком. Форма ему великовата. Вася ест покли. Мы осторожно смеемся, чтобы не залететь на сержанта, который столуется за столом неподалеку, и в меру голода едим знаменитые покли. Но завтра будет картошка. Возможно с жареной рыбой. Это нормально. Если перемешать водянистое белое пюре с жиром неизвестного происхождения, который попал на тарелку вместе с куском рыбы того же происхождения, и есть все это с большим количеством хлеба... То может быть будет немного вкусно. А если не очень вкусно то, хотя бы, сытно. Но это завтра, а сегодня я чищу картошку на завтра. В руках у меня, конечно не ножик, а кусок сломанного ножовочного полотна по металлу, один конец которого когда-то был заточен на наждачном кругу (то есть с одной стороны полотна была образована режущая кромка). А другой конец замотан старой, пропитанной грязью и водой, постоянно отлипающей черной матерчатой изолентой. Режущая кромка давно затупилась, но я стараюсь не отставать от моих товарищей. Ведь чем быстрее мы почистим картошку, тем быстрее пойдем спать. Нас, тех кого здесь называют “чистильщиками” человек пять - шесть, а картошки надо начистить огромный алюминиевый чан. Исходный материал - картошка в грязном склизком мундире лежит грудой на кафельном полу, куда ее вывалили подсобные рабочие-курсанты. В свою очередь, картошка взялась из погреба, куда ее затарили еще в прошлом году. Где-то там, далеко, на гражданке уже давно наступило время молодой картошки, но мы чистим старую. Копали ее и тарили, видать в дождливое время, вывернув лопатами клубни из мокрой глины в междурядье, а потом собрали в мокрые мешки, а потом, не просушив, вывалили на стеллажи или в бурты на пол, наши предшественники. Те, кто окончил ШМАС этой весной. Потому что такая ей досталась лихая доля, потому и картошка наша, дожив до лета в погребе-схроне, наполовину гнилая. Спать хочется смертельно, второпях начинаем чистить картошку по принципу четырех движений. Этот принцип оставляет, после своего применения, в моих руках картофельный кубик, который я быстро кидаю в алюминиевый чан с мутной водой, в которой стыдливо скрывается от наших глаз очищенные ранее клубни. Некоторое время мы споро работаем по принципу 4-х Д. Но на всякую хитрую hgоpu есть хрущ с винтом. Хрущ с винтом воплощается для нас в ком-то из поваров-старослужащих, знающих все наши уловки еще со своих собственных курсантских времен. Заглянув в чан и выудив из воды пару картофельных кубиков, он по-милитаристки грубо ругается, и обещает припахать нас на кухне до конца учебы в ШМАСе. Выслушав ответное нудение о тупых ножиках, он популярно нам объясняет, что мы ...., и ... и, вообще .... После чего отбирает у меня мой ножик, и неимоверно ловко в одно движение очищает картошку от кожуры. За его плотной, добротной фигурой облаченной в б/ушную гимнастерку п/ш со стоячим воротником и пуговицами у горла, у кафельной стены в полутьме обрисовываются круглые силуэты двух механических картофелечисток. Я наивно спрашиваю у старослужащего-повара: -А почему нельзя чистить картошку в картофелечистке? -А вы тогда нафуя? -резонно отвечает повар. -Вопросов ни у кого нет. Я .... .... ....! -говорит он напоследок и скрывается в таинственных недрах кухни. Какое-то время мы чистим картошку стараясь чтобы у нас кожура не рвалась и была тонкая, как только что очищенная поваром. На долго нас не хватает и мы опять чистим картошку не заботясь о количестве шелухи. Возращаюсь в роту часа через полтора после отбоя, почистив у входа в казарму сапоги в неверных светотенях от лучей фонаря у плаца. Тяну на себя большую дверь и вхожу в казарму. Дневальный со штыком на ремне у тумбочки сонно пялится на последнего уборщика, оттаскивающего "машку" (утяжеленную щетку для натирки полов) со "взлетки". В спертом воздухе преобладают красные оттенки мастики для полов, черные ароматы гуталина и серые тона портяночного запаха. -Шинель N5, -тупо думаю, отдавая честь дневальному (так нас приучили). В ответ он козыряет и шепотом стреляет у меня сигарету. Докладываюсь дежурному по роте ефрейтору (одному из отделенных) о прибытии с наряда по кухне. Потом иду в полумрак между рядами двухярусных коек. За моей спиной "взлетка", передо мной закрытое окно. За окном ночь. Наш третий взвод спит в одном двухкоечном ряду по левую руку от меня. Наш кубрик образован рядами двухярусных коек второго и четвертого взвода. Между каждыми четырьмя койками стоят тумбочки. Две на полу, а две на тех что внизу. Моя койка наверху. В третьем от окна мини-кубрике из четырех коек. Вокруг все уже спят. Я тихо раздеваюсь в проходе в более широком общем проходе. Это по нему наш третий взвод по команде подъем ломится строиться на "взлетку". Я снимаю сапоги и ставлю их под один свободный от одежды табурет носками к проходу. На голенища сапог укладываю расправленные грязные портянки. Расстегиваю ремень и кладу его на табуретплашмя, бляхой к проходу. Одежда на табурете должна быть аккуратно сложена. Внизу должны лежать шаровары сложенные повдоль штанина к штанине и еще раз пополам в районе коленей. Поверх кладется застегнутая на все пять пуговиц гимнастерка. У нее рукава складываются за спину, а она сама складывается пополам, грудью вверх и воротником в сторону прохода. Поверх гимнастерки кладется фуражка козырьком в сторону прохода. Подравниваю сложенную одежду в ряд с обмундированием остальных курсантов. Отворачиваю одеяло и простыню в сторону. Упираюсь руками в рамы своей и соседской койки и забрасываю тело в койку. Натягиваю на себя простыню и одеяло. Засыпаю, как проваливаюсь в колодец. В ШМАСе нет бессоницы. В ШМАСе есть отбой в 22-00 (для тех кому повезет) и есть подъем в 6-00 (для всех кому уже повезло). Для того чтобы оценить маленькие, простые, бесхитростные радости жизни, надо пройти через долгие дни голода, холода и унижений. А потом, когда все закончится, надо помнить, что ты вновь можешь оказаться там где. И тогда совершенно иной вкус приобретает пшенная каша в мятой алюминиевой миске. И тогда ты благодарен приятелю, оставившему тебе докурить половину сигареты "Прима". И тогда ты рад, что стоишь в тепле в роте со штыком на ремне у тумбочки, а не стынешь на ветру в карауле, взлядываясь в ночной мрак и прислушиваясь к шелесту сухой полыни. Прошлого уже нет. Будущего еще нет. Есть только маленький кружок света, в котором стоит маленький человечек в мятой и не очень чистой солдатской форме. В кармане у этого человечка, рядом с сердцем, лежит военный билет и маленький календарик. В календарике часть дней человечек зачем-то проткнул иголкой. Несколько раз в день человечек достает из кармана календарик и смотрит на оставшиеся не проткнутыми дни. Их слишком много для одного маленького человечка в солдатской форме. Человечек тяжело вздыхает и прячет календарик обратно в карман. Но человечек не пропадет. Он дождется когда все дни в этом календаре будут проткнуты иголкой. Человечек заведет новый календарик, в котором он тоже проткнет все дни. А потом человечек проткнет какой-то из дней в третьем календаре, и больше никогда не будет уничтожать дни с помощью иголки. Человечек постарается забыть о тех днях, когда он стоял у тумбочки в роте в маленьком кружке света. И это у него успешно получится. Но однажды, через многие годы, когда человечек полезет за чем-то на антресоль, из старого запыленного альбома выскользнет один истыканный иголкой календарь. И человечек все вспомнит. Или почти все. Он будет вспоминать имена и лица тогдашних своих друзей. Он будет вспоминать как звали капитана такого-то. Что-то он вспомнит. Что-то ему покажется, что он вспомнил. А потом человечек поймет, что тогда, когда он стоял в маленьком кружочке света, он был гораздо счастливее, чем....
Александр: sergei пишет: И человечек все вспомнит. Или почти все. Он будет вспоминать имена и лица тогдашних своих друзей. Он будет вспоминать как звали капитана такого-то. Что-то он вспомнит. Что-то ему покажется, что он вспомнил. А потом человечек поймет, что тогда, когда он стоял в маленьком кружочке света, он был гораздо счастливее, чем....
sergei: У нас так и получается....
sergei: Кабель протянуть - слабо? Сидим с шефом в кабинете, какую-то ерунду отрабатываем в бумаге... Шеф матерится себе под нос. Сначала я думал, что он на документ матерится. Потом прислушался. - Суки... Уроды... Козлы... Так как документ не мог быть сукой, уродом и козлом, то пришлось спросить: - Фёдрыч, ты на кого там так мило ругаешься? - Мля, Борисыч, понимаешь, я себе кабельное телевиденье провести решил. Приперлись два дебила. Все договора подписали. Деньги взяли. На лоджию кабель протянули, заоконечили его и сказали, что завтра придут. Доделывать и подключать к телевизору. Какого-то там переходника у них не было, а кабель коротким оказался. Ушли, подлецы и уже неделю не приходят... теперь хрен знает что делать... А я сдуру антенну убрал... Звоню в их фирму, а там говорят, что только после новогодних каникул, а они завтра ведь начинаются! Сволочи эти подрядчики! - О, мля, Фёдрыч, а у меня РК-75 есть (это кабель такой телевизионный), и переходник у меня есть! Давай сами поставим. Делов-то куча... Мы с тобой не связисты чтоль? - О! Давай, и денег за кабель не надо будет доплачивать. А сигнал есть на коаксиале этом, я проверил. Завтра каникулы начинаются, заходи. *** Каникулы начались великолепно. Находясь в несколько нетрезвом состоянии, я заявился к шефу (который выглядел тоже «в состоянии не стояния»), благо рядом живем, а его жене, детям и внукам надо было смотреть всяких там Киркоровых и Борисов Моисеевых. Распаковав свой чемоданчик я вопрошал: «Ну-с, товарищ подполковник, зачнем с Богом?» - Зачнем, товарищ майор... Зачали. *** После бутылки коньяка мы наконец-то вспомнили, зачем я здесь объявился. Пришлось еще раз обмениваться паролями «зачнем» и из чемоданчика появилась вся остальная атрибутика для проведения высокотехнологичных процессов в виде вульгарного паяльника, переходника и кабеля. *** - Мля, Сашка, а как через лоджию протягивать будем? - Херня шеф, ты вот через эти шкворни протяни по периметру, а я пока переходник спаяю. По периметру тяни, чтобы в натяг было, а то запнется ктонить... Ну? Старый ты хрен? Видишь, там палки вертикальные торчат? Вот через них и тяни в шахматном порядке. Надежнее будет... Грю же, ктонить запнуться может! - Сашка, протянул... - Давай в комнату... Там захомутаем по плинтусу, и к телеку. Паяльник пусть прогреется, а то с улицы... Штекер надо тоже надежно пропаять... *** Всё было сделано надежно. «Телевизер» сдуру начал принимать аж целых пятьдесят пять каналов (вместо одиннадцати), включая какие-то зашифрованные. Судя по каким-то там смутным картинкам, это были эротические каналы, за которые надо было опять же платить. Жена шефа, дети и внуки плакали горючими слезами и не успевали щелкать кнопками, пока мы там с Фёдрычем сидели на кухне, распивая еще одну бутыль коньячка, которую уже он вынул из чемоданчика под названием холодильник «Samsung»... *** К сожалению, всё закончилось плачевно... И виноват в этом деле был именно я... С утра, находясь в полной прострации, я услышал телефонный звонок. - Алё... (вяло) - Сашка, скотина ты! Козел и урод! (тут я сразу вспомнил отработку документов своим шефом, хотя кричала на меня его жена). - Простите, Ирина Владимировна, а что случилось?.. - Вы как вчера кабель тянули? - По технологии. А что... не работает уже? - тупо спросил я. - Работает! Работает! Уроды! Только я теперь внучку не могу вывести на улицу, связисты хреновы! - Ирина Владимировна, простите, но я сделал всё, что было в моих силах... И, потом, я не понимаю причем тут прокладка кабеля и Настюха, которая хочет гулять? - Дурак пьяный! И второй валяется как свинья! Вы хоть видели, как кабель тянули? - Дык... это... Ирина Владимировна... Кабель Василий Федорович тянул... - А ты не проконтролировал? Вы, козлы косые, когда этот кабель тянули, то умудрились через полозья санок, которые стоят на лоджии его протянуть! При этом через двое полозьев! В шахматном порядке, идиоты! А я что теперь должна делать? Этот гад валяется пьяный, а Настя на санках кататься захотела! А если я оборву кабель, то не будет телевизора, мудилы вы кривые и скоты! *** Пришлось по второму разу идти... Санки выручать... Благо каникулы...
Александр:
Александр: Байка не армейская,а бабки моей.........про ведьм. Но в смысл вышесказанной,малость. Было это в стародавние времена,когда ведьм еще мало водилось.Это сейчас их тьма тьмущая всех мастей развелось.Ходили люди за водой к колодцу в низину и место было не то штобы страшное,а просто в закутке и низинке.Пошел мужик за водой,а за ним колесо от телеги катится и не просто катится,а как-то странно. Поймал он,продел через него веревочку и повесил на журавль от колодца.А дело было уже в сумерках под вечер.А утром люди видят висит ведьма над колодцем и веревочка продета в и выходит изо рта.
Владимир Мельников : Мой дедушка тоже был на войне, сказал Вовочка, а учительница и говорит, Вова, ведь твоему дедушке во время войны, как тебе лет-то было, 8 или девять. Ну, отвечает Вовочка, и он уже в таком возрасте помогал солдатам подносить патроны. И что твоему дедушке говорили солдаты в благодарность за это? Как, что ? " Зер гут камрад!" они ему говорили.
свн: Прикольный календарь 2011....календарь журналисток для Путина вообще задвинут...: http://fishki.net/comment.php?id=82917
sergei: Обхохочешься!!!!
свн: В тему блондинок, которые порой и сообразительные...: В самолете на соседних креслах блондинка и адвокат. Лететь долго. Блондинка молча отворачивается и смотрит в иллюминатор. Адвокат блондинке: - Давайте я Вам задаю вопрос, если вы не знаете ответ - Вы мне 5 долларов. Потом Вы мне задаете вопрос, если я не знаю ответ - я Вам 500 долларов. Блондинка соглашается. Адвокат: - Каково расстояние от Луны до Земли? Блондинка молча отдает ему 5 долларов. Блондинка: - Кто поднимается в гору на трех ногах, а спускается на четырех? Проходит пару часов. Адвокат обзвонил всех друзей, перерыл Интернет, ответа найти не может.... Делать нечего, отдает блондинке 500 долларов и спрашивает: - Кто это??? Блондинка молча отдает ему 5 долларов и отворачивается к иллюминатору.
sergei: володя.что то утебя пусто!
свн: ...наше МО подготовило "ноу-хау" для десантуры... http://top.rbc.ru/wildworld/20/12/2010/518085.shtml
свн: http://video.mail.ru/mail/leon_dred/44/1811.html?liked=1
свн: ...что-то было лишнее...и исключили приму из партеи!!!!
свн:
Владимир Мельников : свн Василий, но вход камнями завалило...
sergei: Это инженерные войска сработали.Направленный взрыв.Опасно туда залазить...
Александр: sergei пишет: инженерные войска сработали.
полная версия страницы