Форум » Армейский юмор » Армейские байки (часть 2) » Ответить
Армейские байки (часть 2)
Admin: Различные рассказы армейской службы,страшилки и байки.....
свн: Снегурку можно заложить и до следующего НГ....
свн:
свн: анекдот про психушку: Главврач и студенты....: — В этой палате находится тихо-помешаный. Грустит, смотрит в одну точку, плачет. — А как, что произошло? — Ну, его девушка ушла к другому прямо перед свадьбой... А вот палата с буйно-помешаным(стальная дверь, на окошке решётки, оттуда рычанье, глухие удары...) — А там кто? — А там тот, к кому она ушла!!
sergei: О том о сем и ВДВ Конечно, трудно в двух словах описать отношение личного состава роты ВДВ к своему «ветерану» в 1984 году, особенно после того, как 100 дней до приказа уже позади. А если этот «дед» еще и «замок» - (заместитель командира взвода), то респект и уважуха практически безграничны. Попадание такого «деда» в нелепую, глупую ситуацию, практически приравнивалось к нулю, ибо он, как правило, уже мало чего делает, что лишает его возможности ошибиться в принципе. Чем должна была заниматься рота в этот вечер, может быть обозначено неверно, но важность, серьезность и сложность задачи была очевидна. По-моему, мы готовились к прыжкам (а может, к строевому смотру, что еще хуже, если кто-то вообще понимает, о чем идет речь). Привыкая к режиму, солдат после отбоя плохо соображает, еще хуже действует, особенно если вводная поступила после ужина в момент расслабухи. Поэтому лучшее средство - это встряска, в виде пробежки по «полной боевой» на дистанцию в 6-10 км или рытья окопов в полный профиль с командным пунктом и капониром для БМД. При отсутствии такого «взбодрителя» личный состав, особенно молодежь, ведут себя как сонные мухи, беременные кошки, грёбаные мулы и т.д. После всех, без исключения, команд, надо добавлять: «А э поал, ско а бу жа (я не понял, сколько я буду ждать)? Не торопимся? Ща будем тренироваться! Мечемся, духи, время пошло!!!» Потом обязательно остановить первый невзрачный порыв к выполнению командой: «Отставить!» И так несколько раз, добиваясь, чтобы начальный этап выполнения любой команды осуществлялся настолько резко, насколько это вообще возможно. Дальнейшее движение воина, как правило, уже мало кого волнует. Особенно «дедушек», потому как в управлении ротой во время ночных парадов, учений и воспитательных процессов внутри расположения, принимают участие сержанты и солдаты более молодого призыва, так сказать, «подветераны». Не знаю, насколько мне удалось передать степень иерархии в десантном подразделении, но, надеюсь, все поняли, что «дед» в это время должен отдыхать, в крайнем случае, заниматься сугубо личным делом, так как его подготовкой к чему бы то ни было, занимаются кто угодно, только не он сам. (Что, естественно, не касается укладки личного парашюта). Теперь, по сути! Часа в два ночи, я, понимая, что так и рассвет можно встретить, занимаясь личными делами (улечься спать в этом бурлящем военизированном дурдоме просто не реально), делаю ход конём! Типа, принимаю командование на себя! С криками: «Здесь перечень самых ярких, по моему мнению, эпитетов, связанных в первую очередь с личным составом, его командирами, армией в целом, местом службы, страной, где это все происходит, а также матерями всех выше перечисленных. И все это в хитром сплетении со всеми существующими половыми органами, каким-то очень русским образом превратившимися в сложные деепричастия, глаголы, прилагательные и другие части речи, обозначающие высшую степень сиюминутного отношения к ним.» После сброса давления, нужно - обозреть место брани и реакцию присутствующих, дабы принять решение о дальнейшем своем поведении, да и просто насладиться произведенным эффектом и собой в нем. Вы когда-нибудь видели, как выглядит солдатская подушка, стоящая на койке? Она похожа на наполеоновскую треуголку, которую изрядно пучит. Особенно, когда наволочка больше внутренностей, то верхняя грань поникши лежит, как бы округляя угол вершины. Полное сходство контуров. Теперь представьте себе дедушку ВДВ, упивающегося своим превосходством вообще, да еще после такой речи… А ноги на ширине плеч… А руки в замке за спиной… А грудь колесом, еще и подбородок задран, вроде он обозревает Бородинское поле перед сражением, с неким пренебрежением и полной уверенности в своей гениальности полководца. Представили? Во-от… И на такого молодца, пролетев по диагонали половину расположения, в аккурат по самый нос надевается подушка, попадая четкусенько одним из своих углов в макушку и, оседая, принимает форму той пресловутой наполеоновской шляпы, чуть на бок, будь она не ладна. Из под которой, кстати, хорошо виден именно задранный подбородок. Заметьте, что происходит это в полнейшей тишине, вызванной вашим спичем, и все взоры обращены к вам, такому красивому. Гы-и… Если принять во внимание, что выражение лица, величественное положение торса, как, собственно и внутреннее состояние, Буонапартия, т.е меня, еще не пришли в соответствие с произошедшим, - более нелепого зрелища представить трудно. Правда была бы не полной, забудь я написать, что был-таки момент, напоминающий попытку присесть, но это непроизвольно от неожиданности и, все-таки, подуха была брошена не слабой рукой, а как известно скорость, умноженная на массу, как раз и задает импульс, в данном случае – в голову. Выражение: «Как поц на льдине!» для видевших меня в этом всем – приобрело статус хвалебной оды о каком-то эпическом герое. Обратите внимание, что «Упс!» и «О-о!» здесь не проходят по определению. «Пи%%ц» – как минимум и т.д., ну вы в курсе… Короче, пришлось пережить и эту хрень. Думаю, без чувства юмора депрессняк с последующим суицидом через бросание лицом в навоз - самое логичное в этой ситуации. Снайпером-подухометателем был клёвый парень, братуха-друган Рудов Серега. От этого было еще обидней… Радовало одно, что он не кидал в меня, как во врага, иначе – два варианта: или подушку не снять вовсе, или мы с ней покидаем расположение роты через закрытые окна и двери … Ему ведь и оружие выдали чисто формально, чтоб было кому за ним ухаживать… это как раз тот случай, когда пацан может на танки с кулаками идти, желательно один, а то не честно… Мы к счастью не поссорились, хватило ума, но для меня это стало незабываемым событием и своеобразным жизненным уроком. А Серегу Рудова или как мы его звали - Рудык - здоровяка-добряка из Сибири, я по-прежнему помню и люблю. Десантура, ёрш твою меть.
sergei: Ошалевшему от радостных стрельб полку не повезло - дизентерия поразила больше половины рядовых и сержантов. (А не хрен было есть уворованные и немытые фрукты-овощи.) Но что сделано, то сделано. Путь из Кап-Яра до Серпухова предстоял длительный, и поэтому медики, изолировав больных и применив режим обсервации к здоровым, дали добро на погрузку личного состава в эшелон. Эшелон медленно, с длительными остановками возвращался на родину. Несколько платформ с накрытой брезентом техникой, охраняемой часовыми, штабной вагон и короткая череда вагонов для личного состава. Но вопреки военной медицине дизентерия не дремала, и уже через три дня практически весь состав, за исключением двух десятков стойких к кишечным напастям южан, не успевал приспускать и вновь натягивать штаны. Считалось, да и сейчас наверняка считается, что воин должен мужественно переносить все тяготы и невзгоды службы, из-за чего в вагонах не были предусмотрены места общего пользования, именуемые по-флотски гальюнами, жителями туманного Альбиона ватерклозетами, русскими стеснительными дворянами сортиром, а жизнерадостными парижанами туалетом. По дороге на полигон это как-то и не раздражало, ибо юность и простатит - вещи, как правило, несовместимые, и перегоны от остановки до остановки не казались длиной во Вселенную. Но приступы дизентерии, имеющие очень специфический характер, не позволяли солдатам и сержантам проявлять чудеса выдержки. И поэтому, сдвигающаяся створка шкафа-купе, зовущегося в просторечии телячьим вагоном, в которых Родина по обыкновению посылала свою могучую армию шлифовать и оттачивать воинское мастерство, была сдвинута до отказа, и, во избежание схлопывания, прикручена проволокой. И пятеро доблестных, но постоянно сменяющихся воинов, с ремнями на шеях, держась за перекладину, являли полосе отчуждения свои крепкие солдатские дизентерийные зады. Явилось раннее утро пятого дня. Степное августовское солнце полыхнуло своим жарким ликом, но, увидев, в девяти вагонах сорок пять направленных в его сторону задниц, стыдливо спряталось за случайным облачком. Поезд описывал большую дугу. Близился героический Волгоград. Вокруг простирались совхозные поля, усыпанные помидорами и белыми платочками сборщиц этих самых даров американского континента. Ближняя сборщица, услышав шум состава, и увидев часовых на платформах, радостно разогнулась, и, сдёрнув платок, весело и приветливо стала махать им. Моментально поле преобразилось в тысячи беленьких трепещущих платочков в тоненьких девичьих ручках. Но вот платочки стали колыхаться всё медленнее и медленнее - девушки увидели направленные в них жерла сорокапяток. И мгновенно, только что восторженная толпа, сменила милость на гнев: в вагоны прицельно полетели помидоры. Сначала это были единичные попадания, потом артобстрел усилился. Попадания стали более точными и частыми. Залп следовал за залпом. Стоическое поведение воинов, так и не рискнувших напялить штаны под массированным безошибочным огнём, усилили негодование атакующих амазонок. Под их воинственные крики эскадрильи летящих помидоров затмевали рискнувшее выглянуть из-за тучки солнышко. Помидоры множились как микробы в чашках Петри. Часовые, являющиеся лицами неприкосновенными, потому что службу несли исправно - при оружии и в штанах, корчились от хохота. Этот хохот ещё более раззадорил воительниц. Артобстрел перешёл в свою заключительную фазу. И вот задницы приобрели кроваво-красный цвет. Апофеоз войны. Но стойкость воинов была непоколебима. Не один не дрогнул, помня героический подвиг своих дедов в этих самых степях. Пол и крыши вагонов на пятнадцать сантиметров были усеяны давленными томатлями. Красный состав потихонечку вползал в красный Сталинград. P.S. Весь эшелон тогда же поклялся больше не есть немытых фруктов и сырых помидоров. И клятву они свою сдержали.
sergei: Владимир Мельников пишет: марш совершили из рук воон плохо. А если бы была война? Тогда враг бы получил удар с флангов.Пока в армии бардак-мы непобедимы!!!
Владимир Мельников : sergei Согласен, люди быстро приходят в чувство. Купили дом в деревне 18 соток, чёрт знает с чего начинать? Не долго думая схватил лопату и в штыковую на все 18 соток, спину ямял, обкопал, програбил, любо дорого смотреть, а потом грядочки нарезали по верёвочке, жинка сама сообразила, утопая по колени в земле, дорожки сделали, потом обошли владения-оказывается справились, не так страшен чёрт, как его мама. Так и в армии, приехали в лес, снегу по ступицу, все ёлки, как снеговики, кусты кругом, куда ставить палатку, где ставить мопеды? Пинка под зад, топор в руки одним, другим ломать хвою, третьим палатку по снегу таскать, кому ногами снег за борта выпихивать, печку сунули, затрещало, дыму напустили, что делаем, сами не ведаем, но пошла работа и никто не знал, что делаем правильно, но автоматы в козлы, хвою на снег, рукавицы на руки, шапки отвернули и пузом на руки и противогазы. Только распаренные и поняли, что мертвецки устали, но спасены и в тепле, дух у печки пшено клюёт, но труба красная, дело знает, лишь бы не спалил, прогрелись, пошамали, вроде и справились.
sergei: Владимир Мельников пишет: дух у печки пшено клюёт, но труба красная Самое главное сапоги к печке не ставить...сядут и будут годны только на суверины...
Владимир Мельников : Самое главное следить за клапаном, что трубы отверстие прикрывает летом. Задуло ветром в Ораниенбауме зимой 1981 года и вспыхнула палатка при всех спящих, только Толик Куприн из Семипалатинска допетрил в чём дело, выскочил босиком по сугробам и за верёвки на кол и на крышу палатки, оторвал огненный кусок и скатился снова в сугроб. Спасибо и сейчас говорю, выскочили тоже все босые, но подвиг не смогли повторить, в отпуск Толян без нас уехал. Потом в рассказах пропишу. Раньше прописал у Лущикова, да выкинули, сказали, что плохое думаю об офицерах, а там просто история, как чуть не сгорели и как знамя дивизии потеряли и до утра в буране искали, и спалили-то всего полдеревни дров из чистых культурных насаждений хозяев. Подумаешь, ради знамени могли и весь угол спалить, но ведь помилосердствовали, утешились малым, простым пионэрским костром на полнеба ростом, да и палили-то всего одну ночь, хотя могли и растянуть поиски на все КШУ.
Александр: Обещанная байка про пурген.Но не про пурген конкретно,а про не менее эффективный заменитель.Байка реальная.Жил был в деревне парень-крепкий,здоровый и при том не болел еще никогда,и у врачей не был никогда и в больнице не бывал ни разу.И поехал он в Юргу,устроился на работу.И вдруг заболел у него невзначай живот и поперся он к врачу.Там его посмотрели и назначили ему клизму.Пришел он в процедурную, медсестра ему и влила раствору по норме,а как вести себя дальше и про последствия не сказала и тут же вышла.А этот по своей душевной простоте возьми и подумай:-Што-то она мне лекарства пожалела? Взял и вставил шланчик обратно и влил остаток "лекарства" в себя,потом оделся и пошел спокойненько домой.И по дороге у него начался дискомфорт в животе,который все усиливался и усиливался.И как он сам расказывал:-Чувствую надо в кусты ,иначе будет катастрофа..(А проходил он в это время через сквер возле ДК "Победа") Забегаю в кусты,штаны снял-как жахнул,аж листья с деревьев посыпались!
sergei: Владимир Мельников пишет: и как знамя дивизии потеряли и до утра в буране искали Я помню.Успел прочитать...Правдиво.Приходилось блукать по дорогам Германии.Да в песках Туркестана...Последнее волнительней...по причине просторов и отсутствия ориентиров...
sergei: Александр пишет: жахнул,аж листья с деревьев посыпались! И залп,предпологаю был продолжительный...А помидорами никто не забомбенил???как в тех бедолаг с интроколитом???(сообщение от 25.01.2011.на этой же страничке третье после осьминога...)
Александр: sergei пишет: А помидорами никто не забомбенил? У нас в то время это было бы кощунственно по отношению к продуктам........непоняли бы.
sergei: С раннего утра и до самого отбоя всех мучила жажда. Жажда проникала в каждую запятую организма и оттуда напоминала о себе опаленными губами и горящим нёбом. Степное южное августовское солнце пузырило асфальт плаца. Плац бугрился и тоже жаждал обильного ливня. Но ни метеослужба, ни горизонт дождя не обещали. Свежеиспеченные курсанты спецфакультета одного из командных училищ со товарищи уже неделю осваивали азы воинской службы, хмуро печатая шаг по дымящемуся асфальту. Короткие перекуры с безмерным питиём тёплой, газированной хлором воды только на мгновение давали ощущение лёгкой жизненной удачи, но с первыми же шагами жажда торжествовала вновь. 120 шагов в минуту. 7200 шагов в час. Каждый шаг усугублял жажду. И пророчески каждый шаг отбивал будущее: День-ночь-день-ночь - мы идем по Африке, День-ночь-день-ночь - все по той же Африке. Пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог! Отпуска нет на войне! Но до войны были ещё долгие годы. А пока единственным нашим врагом была жажда. И вдруг, о, чудо!- косящим взорам была представлена бочка с квасом, которую умелым пинком отцепил от Зила напротив офицерской столовой военторговский шофёр. И воздух сразу стал не таким знойным, гимнастёрки мгновенно отлипли от спин, а взбодрённые этой информацией, разосланной во все части тела центральным мозговым телеграфом ноги, позволили выписывать яловым сапогам такие кренделя, что плац весело заходился чечёточным ритмом. Толстая, беременная жарой буфетчица, нарочито медленно расписалась в накладной и также неторопливо начала готовиться к действу - вечерней попытке выполнения, а может, и перевыполнения плана. Первыми начали подтягиваться к вожделенной бочке офицеры. Лениво дымя сигаретами, неторопливая звёзднопогонная череда, водя шершавыми языками по шершавым губам, лениво поторапливала ленивую буфетчицу. И вот он момент истины - первая кружка холодного кваса у губ первого покупателя. Комроты, осознав, что риск заполучить две сотни врагов на всю оставшуюся жизнь, если сейчас же он не сделает длительного перерыва в шагистических экзерсисах, превысит разумные 100 процентов, срочно распустил строй. И эти две сотни радостным галопом понеслись к бочке с квасом, старательно на бегу деля восемьсот литров на количество страждущих. Очередь двигалась довольно быстро. Квас - не пиво, в смаковании не нуждается, и поэтому кружки освобождались залпом. Мы с Сергеем Полторацким (имя, как вы понимаете, условно) стояли сразу же за офицерами. И вот она пришла - наша очередь. В липких руках заранее заготовлены шесть липких копеек. Вот сейчас эти копейки перекочуют в металлическую банку из-под халвы, а взамен мы получим убийцу жажды. И в этот миг мы поняли, что Бога нет, а если и есть, то его справедливость на нас не распространяется - буфетчицу срочно вызвали в город, и она, закрыв на висячие замки бочку со всех сторон, сняв фартук, плавно поплыла на КПП. Остаток дня усугубленная обидой жажда была во всём - в макаронах, хлебе, и даже чае. Жажда не давала сосредоточиться на тонком юморе старинной армейской комедии «Ключи от неба». И мы решили совершить подвиг во имя себя и во имя товарищей, мучимых жаждой. Замки срывать не риснули, справедливо полагая, что умыкание кваса со взломом может повлечь последствия неизмеримо большие, чем кража с применением технических средств. У Полторацкого дядя по матери был начальником кафедры политэкономии училища. О том, что они родственники, в училище знали трое - племянник, я и дядя. К нему и пошли мы просить коловорот, ибо в те далёкие годы именитый Бош не завозил в страну электродрели в невообразимых количествах. Дядя, несмотря на солидный возраст, должность и звание, наивно поверил в наш лепет о необходимости коловорота для сугубо мирных целей и любезно предоставил нам это орудие возмездия во временное пользование. Дальше всё просто: терпение и труд всё перетрут. В днище бочки была просверлена дыра. Вернее, две дыры, поскольку в инженерном отношении бочка являла собой изотермический сосуд и была двухслойной. Пройдя через заслоны и преграды нержавеющей стали и едва не сломав сверло, мы, наконец, обрели возможность припасть к благодатному ручейку. Жажда была разбита в пух и прах. Мы булькали как грязевые гейзеры, в каждом из нас обрели приют по меньшей мере литров шесть кваса. Выстрогав чопик и заткнув им рукотворный ручеёк, мы успели к середине фильма. Но обретённый нами курсантский дух взаимовыручки - мною ещё в Питонии, а Полторацким в Питерской Кадетке - не мог позволить нам не поделиться источником. Через час бочка была пуста. А коловорот возвращен дяде. Первую ночь посрамлённая вдребезги жажда спала отдельно от нас. Подъём прошёл как всегда радостно и быстро. Так же радостно и быстро сбегались после душной августовской пьянки к бочке товарищи офицеры. Так же радостно, но не быстро, причалила к бочке вчерашняя буфетчица. День обещал быть томным. Открыв замки и распахнув коробку из под халвы, буфетчица сполоснула первую кружку и подставила её умело и резво под краник. Но, вопреки ожиданию, вожделенная жидкость не забурлила рьяно и пенно в небрежно вымытом сосуде. Матёрую буфетчицу это не насторожило. Опытным движением просунув в кран заранее припасённую для таких случаев проволоку, она, уподобляясь сантехнику, начала егозить этим немудреным инструментом. Квас по известной нам, но неизвестной ей причине течь отказывался. Став на табурет и отперев замок верхнего лючка, буфетчица с трудом удержала своё внезапно остолбеневшее тело. Вопли буфетчицы как большой набат собрали весь училищный командный состав. Тут же были созданы две бригады - следственная, во главе со старшим дознавателем и финансовая, собирающая деньги у офицеров для покрытия 96 рублёвого ущерба военторгу. Вторая бригада справилась со своей миссией за пятнадцать минут и была распущена за ненадобностью. Первая же проводила следственные действия и эксперименты в течение трёх суток. Но не найдя орудие преступления и самих преступников, постановила, что квас в силу своих кислотных свойств самовольно покинул расположение бочки, найдя в ней слабину. Бочку торжественно списали в связи с окончанием срока годности. И следственные мероприятия прекратили. До выпуска оставалось ещё много-много долгих дней. P.S. Единственным пострадавшим в этой истории, ну не считая, конечно, бочки, стал Серёгин дядя - ранние проплешины внезапно поразили его кудлатую голову. ОТ СЕБЯ: В нашем училище была подобная история.Бочку с квасом привезли в конце рабочего дня буфетчицы...она закрыла ее на замок и ушла...После того,как основная масса офицерского состава убыла домой,а дежурившие офицеры зеперлись по канцеляриям ,по училищу разнеслась весть о халяве...Кто-то отогнул крышку закрывающую крантик с драгоценной влагой(напоминаю,что я заканчивал Ташкенское училище)и ходоки с чайниками,котелками и флягами(обязательный атрибут формы одежды) ринулись к 900 литровой емкости...Хватило не всем....
sergei: Утро началось ещё ночью, свежим и нервным ЧП в десятой роте и подолжилось утренним туманом. Командир курсантской роты матерился. Командир взвода молчал до поры. Замок тоже выражал свои чувства только преданной мимикой. Только Комод смотрел ухмыляющимся и открытым взглядом, слушая излияния ротного. В кабинете командира роты не хватало только замполита батальона, парторга и комбата. Но, судя по волне, которая пошла от дежурного по училищу, ждать даже более высокорасположенных по должности командиров оставалось не долго, как раз к общеучилищному разводу. Виновник очередного происшествия стоял у двери канцелярии, как упёртый истукан из фантастической сказки. Это он так наверно думал. А капитан Долампочкин думал совершенно иначе. То, что он был в бессильной ярости и приступе злобы, было слышно даже за тумбочкой дневального у решётки оружейной комнаты. Долампочкину было всё равно, чего бы не добивался курсант своими «выходками», главное, чтоб залётов не было. И чтоб майорская звёздочка своевременно легла между двумя просветами погона будущего, новоиспечённого старшего офицера. - Вы, что себе думаете, товарищ курсант Поднебесный? - риторически возвышал свой далеко не командирский голос командир роты, - Вы что творите - без разрешения? Моя рота это Вам что - цирк? А Вы главный клоун на манеже? А я тогда кто? Кто тогда для Вас командир взвода? Вам что,- никто не указ?! Нет! Товарищ курсант! Или Вы будете жить по уставу и как я сказал! Или Вы вылетите со второго курса, как... - кипел капитан на одно из препятствий к получению долгожданной майорской звёздочки. Поднебесный стоял на самом лучшем месте в канцелярии роты и смотрел сквозь пространство перед собой, огибая взглядом и обнимая линию, ширь и глубину горизонта за окном канцелярии, где его пытались урезонить. За спиной курсанта Поднебесного Александра, была дверь и выход из канцелярии, а за окном напротив, немного прикрытое ветвями дерева, росшего на уровне четвёртого этажа курсантской казармы, синело небо в пухе и сугробах, плывущих по нему облаков. Да в принципе, ничего страшного курсант второго курса высшего военного училища Поднебесный и не совершил. Просто решил, что мечту ждать далее просто смертельно преступно, а молодая жизнь проходит. И за свои восемнадцать лет у него ещё отсутствует опыт командования полком. А все пожары, куда можно было прыгнуть и спасти женщин, детей и стариков обошли его стороной. Рек, откуда можно вытащить утопающих, в радиусе ближайших тридцати километров, согласно рисунку карты полученной на занятиях по тактико-специальной подготовке нет. Шахты и катакомбы тоже отсутствуют. В космос такая очередь, что никакое удостоверение не поможет. F Распорядок дня училища к подвигам расположен и относится отрицательно. Так, как главное условие любого геройства это полное отсутствие этого самого совершенства, расписанного уставом, инструкциями и мерами безопасности. Боевых действий и войн, где бы можно было совершить подвиг - совершенно не предвидится в тихом, спокойном и обыденном 1982 году. Судя по сообщениям прессы, ТАСС и телевидения боевые действия в Афганистане закончатся к летнему курсантскому отпуску и доказать то, что он достоин звания Героя Советского Союза, даже посмертно, ему просто будет негде. А поэтому Александр желал быть не просто воздушным десантником. А самым крутым офицером Войск Дяди Васи, о которых он только не бредил во сне, чуть продавливая сетку железной солдатской кровати своим молодым, но крепким телом второкурсника высшего общевойскового училища, но и пламенно требовал в рапортах периодически подаваемых по команде. И которые далее кабинета камандира батальона не уходили в своих попытках добиться перевода в «десантную роту». - Курсант Поднебесный! Вы куда смотрите? Вы о чём себе думаете? - продолжал выкатывать на Сашку своё раздражение Долампочкин, на ходу начищая жёлтый металл офицерского пояса обычной ученической резинкой в преддверии развода на занятия. И он был не в состоянии закрыть своей фигурой окно, в котором растворялся взгляд провинившегося курсанта. У стенки, в одну шеренгу, в соответствии с должностями, в следующем порядке, по убыванию от командирского стола и окна к двери, стояли слушающие лица, как то: командир второго взвода десятой роты капитан Громадов - и также, как ротный чистил резинкой металл портупеи, замок четвёртой группы старсержант Премудрый -поедавший ротного преданным взглядом китайского мандарина, и комод - сержант по фамилии Свой, который с удовольствием бы зевнул и еле сдерживал своё желание, пытаясь подгадать момент и исполнить его немедленно, когда Долампочкин отвернётся на мгновение в сторону. Поводом, послужившим к командирскому собранию перед разводом, стала очередная, как сказал Долампочкин - дебильная выходка курсанта, которого полночи искали по порядку и очереди следующие должностные лица: Дежурный по училищу - полковник, ответственный по батальону - майор, старшина роты, замки, земляки, дежурный по роте, дневальные и тд. И до тех пор искали, пока в три часа ночи в роту не заявился, вызванный из дома, командир второго взвода и не поднял роту. Вот тут-то Шурика Поднебесного и обнаружили. А всё зампотыл училища был виноват. Поздно он старшине десятой роты подписал накладную для получения электрических лампочек на складе. Не успел их старшина получить и вкрутить в расположении четвёртой группы. -Всё! - закончил начищать портупею командир роты, - Рота строиться на развод! Шагом марш на построение! После занятий ко мне! - размечтался в конце своей речи он. Н а разводе, как ни странно, ночной инцидент с поисками широкой огласки не получил. Лишь комбат похоронил желание ротного о том, чтоб отодрать Поднебесного в своём кабинете командой: - После занятий, вместе с командиром взвода и роты ко мне в кабинет! В начале, в кабинет Бати зашли офицеры. Затем, капитан Громадов позвал Поднебесного. Офицеры сидели за столом, приставленным к командирскому так, что оба стола составляли собой букву «Т». Спиной к окну и лицом к двери сидел неподвижной глыбой комбат - Батя. Сбоку, у стеночки, на стульях ожидали дальнейших событий Долампочкин и Громадов. Причём, Долампочкин сидел ближе к столу комбата, в отличии о Громады, который сидел ближе к вошедшему в кабинет курсанту. - Товарищ подполковник! Курсант Поднебесный по вашему приказанию прибыл! - отрапортовал Алекс, не дав утихнуть грому строевого шага после остановки у стола в кабинете Бати. А за окном, которое брызгало светом в спину комбата, призывно манило Сашку своей синевой бескрайнее небо. - Садись Саша, - неожиданно мирно кивнул Батя в сторону стульев по другую сторону стола напротив младших офицеров. Сашка хотел было отказаться, но Батя умел командовать, не отдавая приказы. - Ну, товарищ курсант, что делать будем? Вот командир роты хочет готовить на вас документы...- начал Батя и у Поднебесного вспыхнули глаза,- На перевод? - вклинился он в речь комбата, прерывая. - Хм,- улыбнулся комбат и Громада нетерпению молодости. Ротный скривился и вставил свою ложку язвительно и победоносно. - На отчисление из училища, товарищ курсант! Вы, почему командира батальона прерываете! Товарищ подполковник - вы видите?! - интересно, как можно увидеть в канцелярии звук без специальных приборов подумал Поднебесный Сашка. - А ещё, сорвал занятие по тактической подготовке перейдя вброд речку-вонючку, разбил себе лоб пустой бутылкой после показных занятий по рукопашному бою, испортил штыкнож и погнул МСЛку самовольно обучаясь метанию, вывел из строя курсанта Дзюдина на месяц, показывая ему боевое самбо, убежал от командира второго батальона в самоволке, подрался один с девятью студентами в увольнении, перепугал до смерти медсестру в санчасти, спрыгнув на спор из очереди к стоматологу в окно третьего этажа, сломал учебный ПТУР «Малютка» на занятиях по огневой подготовке, пытался вывести из строя механизм КПВТ заклинив патрон на БТР-80 в учебном боксе, систематически нарушает форму одежды, ввинчивая в петлицы десантные эмблемы. Ему этого мало. На занятиях по вождению пытался выжать максимальную скорость из БМП-2, в результате подрался с инструктором, сорвал гусеницу и чуть не опрокинул машину на полигоне. А кто снарядил только трассерами пулемётную ленту и лупил одной длинной очередью по мишеням в поле, нарушая условия упражнения стрельб,- ротный был неутомим. - Так попал же, - попытался защитить подчинённого Громада. - А эти его рапорта о переводе в десантуру...- у всех уже поперёк горла, - сделал вид,что не заметил реакции взводного ротный,- И это, только второй курс! Что ж на третьем будет? Я считаю надо приготовить документы на отчисление, по причине систематического нарушения воинской дисциплины. И на губу его уже сажали таащ подполковник,- захлёбывался, обличая провинившегося Шурика, ротный,- Так он курсантов четвёртого курса, этих быков выпускных, избил в камере, когда они его пытались заставить мыть пол по причине, что он с младшего курса. А потом взвод четверокурсников пришёл разбираться в роту, чуть до массовой драки не довёл. А кто дежурного по училищу, подполковника Зубатого через весь плац, ночью, заставил бежать за игрушечным крокодилом на колёсиках? - взводный не выдержал и, опустив голову, хмыкнул в небольшие, но красивые усы. -А кто предложил выливать воду в окно, когда канализация забилась, и самолично, вылил на голову начальника строевой части училища сорок литров воды, набранной с туалетного пола? И это ещё не всё, товарищ подполковник, это только то, что мы с вами знаем, а что он по ночам вытворяет - мы вам уже доложили. Пока Долампочкин обличал, выворачивая наружу подвиги Сашки, сам Алекс потихоньку краснел, заливаясь бордовым цветом от основания шеи до корней волос на голове. И только авторитет Бати, и сдерживал курсанта от ответа по каждому пункту обвинения. Батя тоже не остался равнодушным к речи ротного, особенно в части посвящённой побегу Поднебесного от командира второго батальона полковника Дайзвездуева. Сам Батя комбата -два не любил за его жестокое отношение к курсантами офицерам и своё недовольство выразил перед всем училищем весьма своеобразно. Когда почти три тысячи военных и партизан стояли и ждали прибытия начальника на плацу перед разводом. Оба комбата сошлись по средине плаца в десяти- пятнадцати шагах от трибуны. Комбат -два к душевному и доброму отношению комбата -шесть к своим подчинённым относился чванливо, говоря, что куда подчинённого не целуй- то у него везде ж..па, и уважения этим не заработаешь. И вообще ты даже бегать не сможешь и вести за собой батальон впереди строя, высокомерно заявил он, намекая на медведеобразную фигуру Бати, как бывшего вольного борца. И то, что он сам лично устраивает ежедневные кроссы для всего личного состава своего батальона во время самоподготовки личным примером. Об этом знало всё училище и жалело второй бат за чрезмерную требовательность Дайзвездуева к физо в ущерб другим предметам. Наш Батя, зато был умным. - Ну что, что ты можешь? - отмахиваясь как от надоедливой мухи, взвесил он несколько раз свою лапу перед лицом выскочки, повышая голос, так чтоб его услышали от одного края плаца до другого. - Ты вот так можешь сделать? - спросил Батя Дайзвездуева и, задирая хромовые сапоги, гармошкой собравшиеся на икрах, в небо, -он стал на руки и легко и уверенно пошёл на руках перед строем училища по плацу. Прошёл шагов десять, перебирая руками. Развернулся, дошёл до остолбеневшего оппонента и... воздушно-невесомо оттолкнувшись руками от асфальта, подпрыгнул в воздух и встал на ноги. Кто видел - ахнул. Гул одобрения прокатился из тысяч глоток на плацу, срывая засидевшихся птиц с веток деревьев. Батя одёрнул китель, поправил, сбившуюся от движений кверху ногами портупею, поднял подбородок, гордо выпрямился и, выпятив грудь колесом, вытянул руку, указывая на асфальт плаца. Ну, говорил его жест, пожалуйста, давай, ты же у нас крутой, бегун и погоняльщик. Ну-ка повтори! Раз ты у нас такой совершенный! А я, простой подполковник, вот так могу, сразу, здесь, без лишней болтовни. Строй училища только не рукоплескал нашему Бате, который так просто, и по мужицки добротно поставил на место своего вечного оппонента в споре о том, кто из них лучший комбат в потоке курса. Комбата - два от позорного стона, несущегося из недр курсантского строя, спас начальник училища, прибывший в этот момент на развод. А теперь, когда его курсант убежал от кандидата в мастера спорта по бегу на средние и длинные дистанции полковника Дайзвездуева, будучи в самовольной отлучке, Батя с удовольствием чувствовал прилив хорошего настроения, даже тогда, когда только слышал об этом происшествии. Надо отдать должное и оппоненту. Ибо только этим дело не закончилось. Дайзвездуев не всегда был тупым идиотом и ревностным служакой. По своим каналам он вычислил курсанта из другого батальона, пришёл на построение чужого ему подразделения и лично вручил удостоверение перворазрядника Сашке Поднебесному, чем заслужил удивлённое уважение и ворох баек об этом происшествии. Однако предыдущий лейтенантский выпуск, его собственного батальона, в день выпуска, сбросил на только что купленные «Жигули» Дайзвездуева тридцатидвухкилограммовую гирю с четвёртого этажа общежития выпускного курса, чем пробил машину насквозь, до самого асфальта. А за Батю любой курсант нашего батальона готов был на любое нарушение, с превышением своих возможностей и чудеса, не говоря уже, что душу отдать или собой прикрыть, если что. Поэтому Шурка терпел, уважая комбата, и ещё Шурка терпел, зная точно, что ротный, в погоне за майорской звездой, уже согласился на вышестоящую должность начштаба чего-то там, в просторах забайкальского военного округа. - Тааак! Сколько Вы однако натворили Поднебесный, а положительные стороны деятельности у Вас есть? - обратился к командиру роты Батя хитро прищурившись. Ротный замялся и посмотрел на Громаду. - Есть товарищ подполковник! - весомо заявил командир взвода,- Физическая подготовка пять баллов с плюсом. В силовых упражнениях в двое превышает норматив. Подтягивается на турнике на одной руке 16 раз. Подъём переворотом - личный рекорд 88 раз. Старается заниматься с утежеляющими предметами. В кроссе первый в роте. В стрельбе из стрелкового оружия получил пять баллов за практику и три балла за теорию, обещал пересдать. Из пушек БМП стреляет на пять баллов. На спор прополз по пластунски двести метров за пять минут на занятиях по тактической подготовке. Окоп для стрельбы лёжа вырывает, перекрывая норматив. Стометровку бежит с упора лёжа за 10,5 секунды. Нормативы по ЗОМП выполняет, превышая требования на отлично вдвое. Выучил наизусть обязанности дневального, дежурного, командира отделения, заместителя командира взвода, командира взвода и роты в течении месяца. Самостоятельно выявил в училище секцию по рукопашному бою, проник в её ряды и успешно занимается. Завалил в учебном спарринге КМСа по каратэ. Хорошо ориентируется по карте в незнакомой местности. Может самостоятельно передвигаться по заданному маршруту. В отсутствие командира отделения с успехом выполнял его обязанности. По предметам обучения идёт без троек. Пользуется уважением среди личного состава роты. Комсорг группы и взвода. Стремится перевестись в десантную роту. От него лично получил 69 рапортов о переводе. В настоящее время готовит себя к службе в ВДВ по собственному плану. В результате отсутствия совпадений с планом боевой подготовки роты случаются казусы, такие как сегодня. Предлагаю ходатайствовать перед вышестоящим командованием о переводе курсанта Поднебесного в роту, которая занимается по программе подготовки офицеров - десантников. - Ну, Вы Вениамин Михайлович даёте, как на партсобрании! Может ему и партбилет выдать сразу?- недовольно высказался Долампочкин, дослушав невозмутимо ровно произнесённую речь командира взвода. - Ага! - высказал своё мнение комбат и удовлетворённо потер руки над столом. -Ух ты! - подумал ошеломлённый осведомлённостью взводного и его выводом Поднебесный. - Так, товарищи офицеры! Хочу лично пообщаться с курсантом! - офицеры встали и вышли из кабинета комбата. Ротный недовольно оглянулся в дверях. Взводный оглянулся тоже, но ободряюще улыбнулся курсанту сидящему напротив комбата. За окном во всю светило весеннее солнышко, прогоняя холод и утреннюю свежесть остававшуюся после майских праздников. То о чём там Батя говорил с Сашкой, осталось для ротного секретом. А взводный похоже точно знал то, что будет делать комбат. В отличии от ротного, который в ожидании не мог устоять на месте Громада спокойно стоял у дверей, читая стенгазету и внимательно изучая карикатуры на ней. Карикатура изображала прибытие ночью к пустой тумбочке дневального старшего офицера с проверкой. Тумбочка дневального на рисунке имела вид пульта управления космическим кораблём с множеством тумблеров, горящих и мерцающих лампочек, встроенным громкоговорителем, различными дисплеями и индикаторами со стрелками. Сбоку, сверху и даже из под пола и потолка торчало огромное количество простых и вращающихся антенн, датчиков, микрофонов и других сигнализационных устройств. И над всем этим великолепием висел светящийся экран, надпись на котором гласила: « Внимание! Автопилот Включён!» Всю красоту полотна завершала сверху ярко-оранжевая, аварийная мигалка. Ротный тоже подошёл любопытствуя. - Ну, и где тут дневальный? - спросил он Громаду, улыбающегося в усы. - Так в этом то и дело! - ответил взводный, оценивая гротеск и искусство самодеятельного художника. - Давай так Саша, - начал комбат в кабинете, - Вижу, честно рвёшься в ВДВ себя не щадя, ну и нас всех в придачу. Сделаем так. Я ход твоему рапорту дам. И даже больше,- глаза Сашки начали расширяться вместе с бровями и лбом, на котором они находились,- Я сам за тебя попрошу начальника училища. НО, перевод дело бюрократически продолжительное и начальник строевой части, твой дружок -тебя не забыл. Поэтому перевод твой осуществим в конце семестра. Чтоб после отпуска и начал с десантурой обучаться. Однако есть у меня к тебе три условия...Не перебивай старшего по званию, должности и возрасту! - Сашку трясло от возбуждения. - Значит так - если хоть одно нарушение дисциплины с твоей стороны, то я своё слово офицера беру обратно. Это раз. Чтоб семестр только на пять - это два. И чтоб о нашем с тобой договоре никто в роте, взводе, батальоне не узнал. Согласен, Курсант? Сашка подпрыгнул, пребольно ударившись коленкой, так, что столешница угрожающе хряснула где-то на соединениях. - Так точно! Товарищ полковник! - повысил Поднебесный Батю в звании в одно мгновение. - Ну, спасибо тебе Поднебесный и зови командиров, - сказал с улыбкой Батя и зачем-то подтянул ближе к себе фуражку с края стола. - И это, стол чтоб починил, здоровяк! - Сашка готов был чинить всю мебель училища. - Ну, товарищи офицеры, стройте роту, будем делать выводы, - будничным тоном выдал Батя. И, надевая фуражку, пошёл на выход из кабинета. А потом повернул по лестнице вверх по направлению в расположение десятой роты. Стук!Стуук!Стуук!Сттуук! - и мягонько, но с щелчком-пристуком приставлена ножка в хромаче. Куда там балетным танцорам до нашего ротного, когда прогибается на доклад комбату. Лебединое озеро - меркнет, умеет же Долампочкин строевыми приёмами завораживать. - Рооота! Раавняйсь! Смиииррнооо! Рааавнение на средину! Товарищ подполковник! Десятая рота по Вашему приказанию построена! Командир роты капитан Долампочкин! - и пируэт, и шаг назад. Вот не отнять у Долампочкина строевого изящества и выправки, хоть и зараза он ещё та. Вот зачем комбату фуражка понадобилась. - Вольно! - отмахивается комбат и убирает руку от козырька. Рота не шелохнётся. Ротный держит паузу. И мы её держим подбородками в строю. - Вооольно! - дублирует ротный. - Курсант Поднебесный! - обращается комбат, - Яааа! - почему-то радостно вопит Сашка, удивляя всех и настораживая. - Выйти из строя! - Рота! - народ напрягается,- Смиирноо! За нарушение распорядка дня и устава внутренней службы, - начинает комбат,- строй казалось, не дышит, вслушиваясь, - Выразившееся в том, что курсант Поднебесный спал на полу под собственной кроватью, не поставив в известность непосредственных и прямых начальников, якобы для тренировки выносливости и не знаю чего ещё! - повышает комбат голос,- Объявляю 10 суток вне очереди! - все косятся на Сашку. У того на лице самая счастливая улыбка из тех, что мы могли только наблюдать за свою молодую и суетливую жизнь. Ошибку комбата замечает только ротный и Громада. - ЕЕСТЬ десять суток вне очереди! - орёт Сашка восторженно, забыв обо всём на свете. Есть-таки в жизни счастье, это когда мечта превращается в явь. Ох, сколько же Сашке потом перепало. Но не проболтался никому. Семестр закончил на пятёрки, даже высшую математику сдал чудесным образом на отлично. А на стажировке в войсках, после третьего курса, Сашка спас десантника на прыжках. Не знаю, как там у них вышло, но впоймал Санёк в воздухе за стропы нераскрывшийся парашют десантного беса, прыгавшего вместе с ним, в правую свою руку. Да так, до самой земли и держал, пока вдвоём, на одном парашюте летели до её желанной тверди. Бес, ударившись о землю, подпрыгнул и заорал что-то невразумительное. Сашка упал и встать не смог - рука, плечо и полспины задеревенели в ужасной боли, когда мышцы и сухожилия внезапно отпускает длительное и тяжёлое перенапряжение. Это будет потом. И Афган будет. И по порядку -беспорядочный кошмар междуусобиц. А пока, рота разошлась. А Санёк не в силах, сдержать свой восторг, крутил на турнике возле оружейки подъёмы - переворотом. - Восемьдесят шесть,... Восемьдесят семь,.... Восемьдесят восемь,... Восемьдесят девять...- слышал голос Поднебесного Громада, спускаясь по лестнице к выходу из большого здания, где проживал на этажах курсантский батальон нашего Бати. Свой Комод страховал внизу. Премудрый Замок высчитывал траектории завтрашнего движения группы, сидя в расположении. Народ толпился у турника ожидая своей очереди. Рота готовилась в расположении к завтрашнему дню. "На сотню пошёл, на рекорд",- подумал Громада, открывая двери ведущие на порог и ощущая свежесть майского вечернего воздуха.
Николай: Владимир Мельников пишет: дух у печки пшено клюёт, но труба красная, дело знает, лишь бы не спалил, Было такое и сапоги не надевались, и шапка на голове задымилась когда дух головой в красную трубу упёрся клюнув носом. В Ордруфе это было на полковых учениях. Там нам пришлось ознакомится с полевой баней в зимних условиях. На базе Газ-66, раньше она была приписана к медикам сейчас по моему к РХБЗ. Из машины вытаскивался большой брезентовый квадратный мешок, его укладывали на землю и в него водовозкой закачивали 1,5 куба воды, раскатывали шланги. Затем ставится большая палатка, на пол деревянные решотки, на стойках внутри палатки устанавливаются душевые. Раздеваешся, заходиш с одной стороны, выходиш с другой. Воду нагревала печка внутри кунга. Неописуемые ощущения, всё происходящее на свежем воздухе. Бывало со стрельбища сразу на учения, целый месяц палатках. Вот и дизентирия привяжится, тогда карантин. В Ордруфе почему то грязь была липкая и земля каменистая, ломом не возмёш.
sergei: Николай пишет: с полевой баней в зимних условиях. На базе Газ-66, А если залезть в саму ТДА,то получалась прекрасная парилка!!!
sergei: ЭКЗАМЕН И какая, к дьяволу, стратегия, И какая тактика, к чертям! Вот сдалась нейтральная Норвегия Ордам оловянных египтян. Владимир Высоцкий. «Оловянные солдатики» - Фух, - ввалившись в курилку возле гальюна и вытирая вспотевший лоб, выдохнул Берёза. - Отстрелялся!!! - Как там? Что спрашивали? Сдал? На сколько??? - засыпали его вопросами ожидающие своей очереди перед экзаменом по тактике флота слушатели Высших специальных офицерских классов ВМФ. - Сурово! Да практически всё. Боевой устав - наизусть - обязательно, да и по теме билета кучу уточняющих вопросов накидали. Сдал! Не сказали, но думаю, что «четыре», - отвечал сразу на все вопросы Серёга. - Вспомнили ещё, что я на «Океане», воюя на стороне американцев, единственный в истории обучения, сумел десант на побережье Камчатки высадить. Надеюсь, за это ещё балл накинут... Товарищи тут же, не переставая нервно курить, уткнулись в конспекты... * * * А ведь тогда, перед КШУ[1] , никто не хотел брать на себя ношу командира оперативно-тактической группы американского флота, обеспечивающей высадку десанта на восточной окраине нашей необъятной Родины. А Берёза, пришедший на классы с должности старпома «Дозорного», взял да согласился. Зачем, спрашивается? А так интереснее! Замысел решения разрабатывали вместе с «начальником штаба» Игорем Пожаровым, с которым вместе служили в Губе. После разделили обязанности - Серёга рисует графическую часть, а Игорь пишет пояснительную записку. «Штаб», естественно, помогает с рассчётами. Ко дню доклада решения начальнику кафедры тактики у Берёзы всё было готово. Синие стрелы устремились к побережью Камчатки, и, казалось, ничто не сможет спасти «красных» от неминуемого поражения. Про взаимодействующие силы Сергей тоже не забыл, изобразив стройный ордер кораблей десанта при поддержке авиации. Над самим полуостровом распустили свой шёлк купола парашютов... Всё в соответствии с НСШ[2] и заботливо «поднято» цветными карандашами. - Ну ты, прям, Пикассо! - увидев развёрнутую карту, восхитился балтиец Серёга Пищак. - За такую красоту надо, не спрашивая, пятёрку ставить! - Вот и надеюсь на то, что «не спрашивая», - задумчиво ответил Берёза. - Защита через десять минут, а Пожарова с поясниловкой до сих пор где-то черти носят. И, достав трубку мобильного телефона, Сергей вышел из аудитории, чтобы попытаться дозвониться до незадачливого товарища. - Пикассо!!! - ещё раз восхитился Пищак и вытащил из пенала синий карандаш... - Не дозвонился, - вернулся в аудиторию расстроенный Берёза. - Придётся докладывать как есть... С этими словами он свернул карту и уселся на своё место... Минут через десять Сергей уже докладывал своё решение начальнику кафедры тактики. - ...мероприятия по маскировке и обману противника будем проводить, используя вертолёты с уголковыми отражателями, станции активных помех и... - Хорошо, - прервал словесный поток контр-адмирал. - А как Вы собираетесь обеспечивать безопасность ваших подводных лодок? Сергей взглянул на висящую карту, и, на секунду задумавшись, ответил: - Согласно выданному Вами боевому распоряжению, своих подводных лодок в ближней зоне быть не должно. Ближайший «Лос-Анжелес» будет находиться впереди по курсу в двухстах милях от моей тактической группы... - указка ткнула в синий значок пла[3]. - И??? - Соответственно, все обнаруженные подводные лодки буду считать лодками противника и топить! - Так... Хорошо-о... - протянул по старой привычке начальник кафедры и, нацепив на нос очки, подошёл к карте с решением. - Что Вы там ещё нарисовали? И тут глаза адмирала начали вылезать из орбит, а лицо покрываться дурным багрянцем: - Товарищ капитан 3 ранга! Вы что, сюда в игрушки играть пришли, или перепутали мою кафедру с кружком рисования?!! Берёза, абсолютно не понимая, что могло вызвать подобную реакцию, проследил за адмиральским взглядом и упёрся в пририсованную к значку парашюта фигурку десантника в галифе, немецкой каске и с висящим на шее автоматом, в контурах которого угадывался знаменитый MP-38... Указка выпала из руки и гулко ударила по паркету. Нокаут! - Забирайте свою мазню, и вон отсюда! - прогрохотал адмирал. - Я посмотрю, что Вы мне на «Океане» покажете, Леонардо Вы наш, Недовинченный! Серёга, «красный как огурец», вылетел за дверь, зажав в руках злополучную карту. * * * Электронный комплекс тренажёров «Океан», размещавшийся в здании Военно-морской академии имени Адмирала Флота Советского Союза Н. Г. Кузнецова будил в душе воспоминания о годах, проведённых в училище... Нет, там, конечно не было всей этой аппаратуры, но и тогда курсантов учили командовать кораблями и соединениями, атакующими условного противника. Разойдясь по кабинетам, слушатели приготовились к командно-штабному учению. - Тёзка, ну извини, - гремел над ухом Берёзы бас Пищака. - Ну пошутить захотелось... Какой же флот без дружеской подколки?! Не думал я, что адмирал на это дело так отреагирует. Да и потом, когда тебя выставили, я ему объяснил, что ты тут совершенно не при чём. - И что он? - Знаю, говорит. У Берёзы ума бы не хватило, такую хрень мне подсунуть... - Ладно, проехали, - отозвался Серёга, прислушиваясь к возне в соседнем кабинете, где разместились десантные силы. Из двери напротив выглянул Дима Колесов - «командир» того самого «Лося» - заговорщицки подмигнул и захлопнул дверь. - Начало учения, - донеслось из динамиков. - Оперативное время - ноль часов ноль минут. «Понеслась душа по кочкам!», - подумал Сергей и задал курс и скорость кораблям своей тактической группы, с таким расчётом, чтобы в нужное время занять заданную позицию относительно десантных кораблей. Дальнее противолодочное охранение, понимаешь... Следующие полчаса протекали обыденно-скучно. Корабли, заняв свои позиции, на скорости 18 узлов «вспенивали воды» Тихого океана, с каждым оборотом винта приближаясь к русскому полуострову. Постоянно звучали доклады о воздушной и подводной обстановке, выдавались целеуказания корабельным вертолётам. - «Си Хок» с «Эллиота» докладывает, что обнаружил подводную лодку. Пеленг - 285°, дистанция - 357 кабельтовых. ЭДЦ определяет... - выбился из общей какофонии доклад из БИЦа. «Попалась, голубушка!» - обрадовался Берёза. - Вертолёту - атаковать цель двумя торпедами Mk-46! - скомандовал командир тактической группы, не отходя от доложенной доктрины: «Обнаружил - утоплю!» - После применения оружия, вертолёту отойти в безопасную зону, чтобы обеспечить применение оружия кораблями группы. Но применять оружие двум «Спрюенсам» и двум «Орли Бёркам» не пришлось. Сразу после доклада вертолёта о том, что цель атакована, в кабинете напротив началась нездоровая возня. - Пузырь в нос! - услышал Сергей приглушённый голос Колесова. - Машины вперёд самый полный!!! «Оп-паньки!!! Интересный коленкор получается... - призадумался капитан 3 ранга. - Уж не от наших ли торпед они спасаются?» Тут дверь подводницкого кабинета с грохотом распахнулась, и оттуда вывалился употевший командир «Лос-Анжелеса». - Ты!!! - сжимая кулаки и не находя слов, двинулся он на Берёзу. - Какого хрена! Да я... - Сам виноват, - спокойно ответил Сергей с улыбкой глядя на товарища. - Ты по плану где должен быть? То-то! А ведь я предупреждал: «Топил, топлю и буду топить!» Противолодочник я, потому как... Видя такую реакцию на своё праведное негодование, Дмитрий несколько поостыл: - Да, понимаешь, хотел их противолодочные силы стороной обойти, да увлёкся - забыл, что вы сзади подпираете... - Ничего. Зато нам ещё пахать и пахать, а ты уже на заслуженном отдыхе! Их трёп прервал очередной доклад БИЦа: - Пеленг - 220°, дистанция - 45 км. Цель воздушная групповая из двух, курсом на корабль. На запрос не отвечает. Сергей хитро посмотрел на подводника: - Вот зуб даю за то, что это - очередные тупые янкесы, забывшие включить ответчик «свой-чужой». Однако, - он подмигнул Колесову, - безопасность кораблей и вверенного мне личного состава превыше всего. И повернувшись в сторону оператора, сидящего за пультом управления оружием на тренажёре, скомандовал: - С приходом в зону поражения - уничтожить! Как и следовало ожидать, через несколько минут из соседней аудитории, где располагались десантники, раздался крик раненого бегемота. - Что и требовалось доказать! - хлопнул себя по коленке Сергей, и, вылгянув за дверь, поинтересовался, - А что это было? - Два «Харриера»! С разведки возвращались... Сука ты, Серёга, а не матрос! - Во-первых, ответчики включать надо, - парировал Берёза, - а во-вторых, предупреждать, что самолёты подняли. Я же вас, олухов, охраняю! Дальше «войнушка» проходила без эксцессов. Только через некоторое время Сергей заметил у себя на столике бланк телеграммы ЗАС, на котором размашистым почерком было написано: «Поздравляем награждением орденом Боевого Красного Знамени! Так держать!!! Алекс». В течение последующих двух часов учения корабли Берёзы выпустили около двадцати «Томагавков» по предполагаемому месту нахождения русских ракетных катеров, утопили одну подводную лодку (на этот раз - чужую) и пытались отбить налёт вражеской авиации. Сергей же лишился трёх кораблей из четырех. Один утопила русская субмарина, и два пали под ракетным ударом. Но «Бэрри», его «Бэрри», который Берёза выделил из остальной массы эсминцев и «загрузил» только лишь «Томагавками», оставался цел! Справедливо полагая, что единственным эсминцем в противолодочном охранении делать нечего, командир группы (хотя, от группы осталось одно название, напоминавшее о двадцатой девушке Бонда) велев дать ход 32 узла, устремился к побережью Камчатки. Стороной пролетали русские ракеты, нацеленные на главную цель - десантный отряд, где-то в глубинах шарили подводные лодки, абсолютно не обращавшие внимания на одиночную цель, несущуюся по морю самым полным ходом с выключенной акустикой и РЛС. А, скорее всего, и не замечали вовсе. И вот когда по счислению до русского берега оставалось около двухсот семидесяти миль, DDG-52 «Бэрри» дал стоп, включил локацию и начал стрельбу ракетами по заранее назначенным целям на побережье Камчатки. После того, как сошёл последний «Томагавк», Сергей спокойно взял микрофон и доложил: - Пост руководства - третьему! Произвёл залп девяноста «Томагавками» по целям на побережье Камчатки... - Третий, сообщите Ваши координаты! Сергей сообщил... Оказалось, что его потеряли не только красные, но и свои. - Конец учения! - раздалось в динамиках. - Задача выполнена, оборона красных сломлена. После, еле слышно, из динамика донёсся голос начальника кафедры тактики: «Впервые за мою практику...» * * * Да уж, хотелось Сергею, чтобы на этом, выпускном, экзамене по тактике его маленькая победа на тренажёре пошла в общий зачёт. Мелочь, а приятно. - Савелич, а ты чего спокоен, как слон на похоронах магараджи? - обратился Берёза к седому капитану 3 ранга с командирским значком на тужурке. - Никак, всё знаешь? - А чего беспокоиться? - затягиваясь беломориной, так как другого курева он не признавал в принципе, ответил Савельев. - Дальше ТОФа не пошлют, а там для меня всё родное. Да и несолидно, как-то, суетиться в мои лета... В нашем деле главное - оценить обстановку и принять решение. Прорвёмся! И, кинув «бычок» в обрез с водой, Савелич направился к двери аудитории - было уже пора... Дождавшись, когда из аудитории выпадет тело очередного слушателя, капитан 3 ранга Савельев открыл дверь и чётким строевым шагом направился к столу экзаменационной комиссии: - Товарищ контр-адмирал! - уверенным командным голосом произнёс он. - Капитан 3 ранга Савельев для сдачи экзамена по тактике Военно-Морского Флота прибыл! - Хорошо-о... - вновь по привычке протянул начальник кафедры. Он уже хотел продолжить: «Тяните билет!», но не тут-то было. - Есть «хорошо»! - бодро ответил Савельев, развернулся кругом и, тем же чётким шагом вышел из аудитории. В классе наступила немая сцена... Народ у досок пытался не корчиться от смеха, а те, что сидели за столами, уткнулись лбом в столешницу, сотрясаемые беззвучными рыданиями. Старший преподаватель недоумённо посмотрел на начальника кафедры и, разведя руками, спросил: - И чего с ним будем делать? - Как что? - последовал ответ мудрого адмирала. - Тактика, как дисциплина учит нас правильно оценивать обстановку и принимать грамотные решения... Он! Решение! Принял! Да и слово адмирала - это вам не крик попугая на ветке! Вписывайте в ведомость озвученную мной оценку.____________________________________________ 1. КШУ - командно-штабное учение; 2. НСШ - Наставление по службе штабов; 3. пла - атомная подводная лодка;
Владимир Мельников : Продолжение рассказов про службу солдата в комендантской роте. Рассказ "Фаза" часть первая. Рассказы. Фаза. Проснись, ты дрищешь! Боец, вставай, нас обокрали! Палата номер 13, второй этаж, время после пяти утра, в синем свете фиолетовой лампы ночника склонилась над спящим бойцом мотоциклетного взвода, шапка замполита роты лейтенанта Черноуса. В койке под тонким слоем утеплителя, состоящего из простынки и каньёвого одеяла, моё тело, скомканное пополам на уровне живота, в кубрике прохладно, это проделки дежурного по роте, товарища замполита. Окна настежь, но проснуться не смог никто, время перед побудкой, около шести утра, в кубрике, где находится половина пехотной роты, вонь и смог от солдатских портянок, с вечера, самые духовитые синего окраса, не позаботились выставить вместе с сапогами в коридор, теперь из голенищ прёт, хлор-пекрином, а то и чем потяжелее, ожог носоглотки уже схвачен, вторая степень, отхаркивание и хрипы на три дня вперёд. Замполиту стало невмоготу, пришлось прибегнуть к радикальным мерам, мы этих мер побаивались, у окон спали самые-самые говнистые мерзляки из числа приближённых к клике императора, деды и кандидаты, подпевалы первого уровня, попробуй вздумай сказать поперёк, будешь спать у выхода и иметь в обязанностях тушить свет ежедневно, а также рассказывать по ночам дневальным кто, где спит и кого как надо будить, чтобы не всполошить весь кубрик, в наряд или на выезд, никто добровольно вставать не давался у нас, матерились и отстреливались до последней гранаты, то есть, до последнего сапога и последнего полукеда. Кто появляется перед подъёмом в кубрике? Да не дай Бог! Никто и никогда не вздумает запереться к спящим и видящим последние разы сны про дом, маму, чувиху и самогон, никто кроме замполита, факт и пожалуй никем не оспариваемый. «Контуженный» до обидного зря приклеенное прозвище, прилипло к вполне классному и адекватному человеку, прилипло так, что все в роте об этом знали и молча про себя так величали чудного и замечательного человека, может от того, что сам замполит об этом знал, может поэтому он и позволял себе прикалываться и самодурством заниматься, зная и будь уверенным в том, что никто на него по этому поводу обиды никогда не выкажет и простит любую пошлость и любую выходку, знал и фулюганил, но! Но спать, чёрт его дери, любому приятнее, чем участвовать в дрессировке мозга и очень нервной и пораненной системы, перед подъёмом, зимой, когда темнеет рано, а светает поздно, зимой, когда проклятая зарядка с этим самым замполитом сегодня будет длиться ровно час и не меньше, зимой, когда сегодня воскресенье и 3 км забега вокруг дивизии, в честь праздника всех великомучеников забритых в сапоги, и 3 км это для обленившихся за неделю, очень даже много, зимой, когда сны снятся самые вкусные и все про созревающие вишни и груши, когда во сне сады зацветают и организм перестраивается на дембель и счастье, «проснись, ты дрищешь», это 3 килограмма тола заложенные под койку со врывателем немедленного действия. Какого чёрта тебя, простите, вас, товарищ замполит припёрло и именно ко мне, так рано в жисть никто ко мне не прикасался, мне дурно не от того, что вы меня поднимаете, ни свет, ни заря, мне дурно и дико от другого, что я должен буду лепетать в оправдание дедам, забиваемый хофманами после возвращения с задания? Кинув брови кверху и перемешивая бред из сна с наворотами словоблудия у койки, втыкаясь штепселем сознания в происходящее, стыдно и обидно и что случилось, почему «Я», почему горе ходит по ночам в офицерской фуражке и почему в глухую ночь? Пот и мурашки с галушку, с бока на спину и не соображая сразу в сидячее положение, для одурачивания в несознанку и бормотание якобы во сне, «солдат, Родина в опасности, подъём 42 секунды, форма одежды номер шесть», что это за форма одежды, не знал никто, но соображать пора было приступать, почему 42 минуты вместо 45 положенных, что за бред, и почему остальные дрыхнут, когда вокруг меня такое горе? Что случилось и почему мне аж замполит протягивает форму одежды номер шесть и тычет портками под самый нос и в спину поторапливая стаскивает, нет, не стаскивает, а даже выпихивает из тепла наружу, в чём дело? Неужели по поводу отрезанных парнем пальцев на пилораме? Может искать погонит или того хуже, к прокурору потащат к товарищу полковнику со щитом на петлицах, в ту пристройку, что притулилась павильончиком к нашей офицерской столовой у стелы, точно, к прокурору, всё воскресенье носились взад-вперёд, кучу рапортов поди исписали, нас всех своим шмоном разогнали из тепла на стужу, как там интересно парень в санбате, пальцы-то раскромсало так, что и спришивать нечего и не к чему. Поднимают, силой одевают, да ещё и молчат, как рыба об лёд, может даже на губу, поспеть стараются, а то приём боятся пропустить, там с этим строго. Глаза не открываются, хотя пора приноравливаться к понедельнику, но почему замполит, дежурил он вчера в воскресенье, в своё коронный день, и что в самом деле стряслось? Давай, давай боец, Родина долго ждать не будет, шевели мослами, тебя ждут великие дела. Вот так у вас всегда товарищ лейтенант, вместо слов, блуд и флуд и никакого юмору, друг у друга понахватались присказок, и этим ограничили своё обращение к младшему солдатскому составу, как при крепостном праве. Под ноги смотри, перед вами лестница, товарищ боец. Да понял уже, а после первого поворота уже дежурный по роте роскорякой стоит с повязкой на рукаве и фуражкой на макушке. Ба…., скорее пуговички насмерть застёгивать, пусть душат ети их мать, ноги через ступеньку к самому товарищу старшему лейтенанту запрыгали, неужели сегодня сам ротный припахан в дежурные или сержантскую долю прицепил, это за ним бывало, случалось, так сказать, это когда он и им разгон устраивал вместе с уснувшим или отлучившимся дневальным на тумбочке, да-да и такое бывало, я что делать, он же не предупреждал, что явится в неурочный час, когда сержант уснул в чужом кубрике, а дневальному в Париж по делу срочно приспичило, делов-то, десять шагов до писсуара и столько же обратно, при развороте у последнего на месте кругом, в целях экономии времени. Тупость в мозгу и дрёма в очах, к стене сносит, но мысли посещают меня такие, что не каждый им был бы рад, даже приняв на грудь пол литра самогону, мысли дрянь, страшно и не могу начать делать доклад, а ступеньки уже закончились и виляния ротного с каблука на мыски тоже. « Това…», отставить. Воёдька, стюденьть, на тибья вся надегжда, бистга за амуницией и пгичиндагами, и пуйей в стайёвуйю, катастёфа накгыла нашу вагачнуйю, ( далее два слова матом, про то, как завтрак накрылся нежным женским половым органом с головой ) две мигнуты и йа жду от вас докъяд о готовности пгинимать нашими бойцами писчи, одна нога тут, дгугая там, даогу ты знайешь, всё выпагнять!». Темень за окном, в курилке с метлой дневальный разметает изморось, образовавшуюся за ночь от сырого воздуха и осевшую снежной пылью на плитки дорожек. В коридорах яркий свет от люминисцентных светильников с решётчатыми рассеивателями, дежурный по наряду по роте уже волочёт из подвала противогазную сумку битком набитую клещами, перчатками и другим хламом, необходимым электрику, этакий дежурный чемоданчик офицера, который всегада готов следовать за хозяином по порвому требованию Родины. Сумку в зубы, разворот налево и в чём был, в том был и выпихнут за дверь на улицу, хоть позволили доодеться до формы номер шесть, ведь сам замполит только, что обещал, но ни мороз и не плюс, а что-то среднее не испугало и не заморозило, тепло ещё не успело выйти из под того, что было на плечах, а дело ожидалось пожалуй очень серьёзное, не станут поднимать и в таком темпе выпихивать за ворота, кажется теперь стало до меня доходить, что мандраш идёт не от неожиданности побудки и не от бодрячка-утречка, а сейчас весь твой трёп Вова, вылезет наружу, два месяца строил из себя супер-пупер половинку, а сетей-то ты этих и не можешь знать, пара зализаний в электрику жилых домой не в счёт, тут дело посерьёзней, тут не нашими электриками дела делались. Всё, голова заработала, от роты до столовой, соображаю, как ближе и где можно срезать, мысль бешено вертит извилины в поисках выхода, да нет, не как сделать и засветиться получше, что придумать в оправдание, когда обломаюсь и позору оберусь. Там-то дурачки ждут спасителя, а тут трепло в сапогах и с сумкой наперевес, сумка вместительная, ею тебя Вова и будут бить, жить тебе осталось от поворота у клуба артполка и если по прямой, то ещё сто пятьдесят два метра, ступеньки не в счёт, по ним тебя за здорово живёшь вниз спустят. Что могло такое случиться и почему главного штатного электрика или гражданских не зовут, почему «Я», может прикол, какой или проверка, а что, в армии, что хочешь придумать смогут, а если всерьёз? Всерьёз и раз не посылают никого, то неужели мне так запросто ротный мог поверить и купиться на то, что я ему тогда на стадионе, при вербовке меня в роту, наплёл и в его блокноте нарисовал, или даже что-то там начертил про магнитный пускатель и кнопку «стоп». Срезать пора, Вова, не занимай попусту голову, ближе прижимайся к темени отбрасываемой под ноги клубом артполка и твёрже ставь ноги, не надо скользить по траве и прыгать от корней в сторону, держи ровнее, не заплетай свои ноги, да ровнее же, видишь, вон тропинка высвечивается и виляет. Вижу, виляет, но глаза открывать не буду до конца, никого вокруг, никто не видит, дорожка ровнее пошла, глаза снова в спячку и по памяти на слух исходящих ударов по твёрдому, стучат сапоги, значит не надо беспокоиться и открывать глаза, бегу правильно, не по траве, продолжать спать хотя бы глазами, так легче, кругом ночь и никого, кроме караульного от пушкарей, того, что остался стоять возле склада и клуба со своей телефонной трубкой и спрятанными концами проводов в ветвях дерева. Бегу, сплю, получается отрешиться и даже словить околосоние, ноги не подводят, им некогда, они в погоне за временем, время дорого, рота проснётся, на физзарядку сбегает, зубы для завтрака почистит и притопает, а кушать не подано, рота назад в казарму явится и объявит себе бунт, вот вся недолга. Бегу, а может уже и не бегу, может остановился, сплю, а кажется, что продолжаю бежать и спасать Родину. Пора открывать глаза, нет, ещё секунду, и ещё две и потом открою, сверю свой истинный курс и прямиком ко входу в столовую и наверх по ступенькам на второй этаж, но при пересечении дороги надо бы всё же глазок на всякий пожарный приоткрыть в размер малой щели, ну это попозже, ещё две секун…. Гух, удар ниже коленных чашечек рельсом трамвайным, вспышка пламени жёлтого цвета во оба глаза и темень, и тишина. Трамваи, да, это трамваи, звенят и кажется, я лежу и мешаю им двигаться дальше, но почему я ничего не вижу, кто погасил фонари вокруг столовой и ГДО, почему так тесно под трамваем и что мешает мне подняться? Грязь и какие-то палки, где я как проснуться, пробую кричать и сам себя пугаюсь, да не сон это, и не под трамваем я вовсе, не успел я до них так быстро домчаться, уснуть себе дал прямо на бегу, на секунду с малым выдохом подзадержался и очутился в канаве, нет, не в канаве, канав здесь отродясь не было, кажется это что-то похожее на окоп или даже на траншею, но что с ногами и почему я их не чувствую, и долго ли я здесь валяюсь? Трамваю гремят и им нет больше до меня дела, проезд открыт, начинаю приходить в себя, кто меня тенет наверх и почему там на верху молчат, но продолжают тянуть, и даже, кажется душить верёвкой, как же мне отсюда выбраться и почему тут так тесно, кто же это тут накопал и почему я раньше этого не заметил. Ноги вывернуты кто куда, начинаю чувствовать огонь под коленями и на локтях, правая рука не слушается и по-моему стала опухать в районе косточки локтевой, пробую, вдавливаясь другой рукой в грязь днища траншеи, встать или типа того, вот это поспал, мать моя женщина, отец мой мужчина, миг и я его прозевал, а всё по тому, что бежал на свет слепящего фонаря и под ноги не смотрел, так мне и надо, но почему ноги деревяшками кажутся и гнуться не хотят. Шок, от удара обеими коленями об острый край траншеи, выкопанной накануне чужими гробокопателями, выкопали больше чем на метр и моё ещё счастье, что я вмазался с лёту в верхнюю кромку среза обеими ногами синхронно и не переломал себе ноги, ждали бы меня ещё сутки с завтраком, а то и не нашли бы тут никогда, срезал называется, умник хренов, вот это вляпался, так вляпался и как теперь в таком виде можно заявиться в белоснежную варочную, где последнюю бацыллу убили в 19 веке при Кайзере Вильгельме французские военнопленные. Никогда не знал, что земля может быть такой твёрдой и бить так больно, шок и потерю сознания получил видать в одно время, был без памяти миг, спасибо трамваям, в самый раз прозвенели, а может приснилось, но то, что трамваи имели место звенеть и брать разгон с 4 утра, это точно, как там в ЗРП спали под такой аккомпанемент, но слышимость была отличной и что запомнилось, так именно этот звон трамвайный по утрам. До ног даже дотрагиваться боюсь, но вроде могу стоять, хотя огонь в коленях не проходит, вокруг никого, а душила противогазная сумка с инструментом, которая по инерции улетела вперёд и там осталась якорить меня, а сам я не помня в каком положении и в каком порядке, сложился по частям в яму и там остался долавливать кайф от сна. Поспал и Родину спас, рукав набух и рука вист правая вдоль тела, но на первую попробу, вроде без перелома, но почему мокрый рукав. О, попал, вчера посмеялся над неудачниками из плотницкой, которым не повезло и одному из бедолаг отрезало пальцы, вернее не посмеялся, а скорее позавидовал тому, что теперь без пальцев комиссуют и не повезло неудачнику дослужить, а вот, что больше, позавидовал или посмеялся, так теперь вот и ответ в канаве нашёл на свой вопрос, не завидуй и не радуйся, что у других горе. Глаза попривыкли к темноте или это светать стало и я потерял много времени и может стоит вернуться назад в роту и отлынить по вполне уважительной причине, без посещения санчасти тоже не обойдусь, но, как я заявлюсь в роту в таком чумазом виде, побитый, как собака со свалки, ковылять и молчать, сумку в левую руку, а то так, как сейчас тянет и в глазах посвиркивает от боли в локте, что снова в несознанку завалюсь и не дрогну. Сколько и чего налипло на мою форму, это мне дежурный по столовой скажет, у него для этого будет много времени и сил, как я башкой не сподобился жахнуться или передними зубами о землю, хотя как я мог, ноги в районе коленей во время падения отпружинили и скинули в траншею не дав коснуться лицом земли, весь удар пришёлся на колени и правую руку, которой я придерживал сумку с инструментом, чтобы не билась о правую ляжку, вот теперь и рукав мокрый, и горит огнём в том самом месте, наверное перелом локтевого сустава, рука готова и стала, как колотушка твёрдой. Рука тянет и не вздохнуть не пёрднуть, как она мне мешается, в запазуху, как у товарища Ленина, еле засунул, а со стороны глянуть, клоун Вася из сгоревшего цирка, отбился от труппы и болтается, как дерьмо в проруби, с ног до головы в земле и песке, шапку посеял и не понял где, а времени искать и того меньше, и как теперь на глаза людям казаться, это опять вопрос вопросов, а путь до столовой окончен и дверь открываю не в пример левой рукою. На верху уже ждут, из окна столовой за мной наблюдали и кажется всё видели, дверь на площадку открыта, дневальные вместе с дежурным по роте смотрят на меня, делающего вид, что со мною всё в порядке и даже бегущего вприпрыжку вверх к ним по лестнице, хотя самого и мутит и водит. «Что с рукой, дух, ты живой?! Как ты сам? Ты чё, зёма, не видел канавы, что ли? Мы, как ты исчез, так в роту кинулись звонить, щас за тобой приедут и в санбат, давай вниз, сам-то сможешь спуститься или отвести помочь?» Вот это поворот, в роте уже знают, писец, хана мне и моей карьере, «Фаза» оборвалась и может даже навсегда. «Неа, я в порядке, всё нормально, показывайте, что у вас вырубилось, вырубилось, хорошее слово, наше, электрическое, а ко мне оно имеет двойное отношение, дважды вырубилось, хорошо бы этим и закончилось. «Ну ты, это, может сначала в санбат, а, то, это, ты смотри, мы, это, мы тебя не заставляли, ты, это, если, что, то, ты это, ты сам, понял, да?». Только сейчас на свету смог определить, как я себя в канаве вывалял, как ротный боров на свинарнике в жвркое лето в грязевой ванне, грязи со всех сторон, хоть обтрухайся, хоть палкой стучи, без химчистки не обойтись, а весь правый локоть в крови и она почернела или это от такого освещения такое восприятие, но люди расступились, моча ударила в мою глупую голову, набитую страхами за последствия, а раз уж на ногах стою, то делать нечего, надо идти Родину спасать. Показывайте, где не работает? Веет в зале горит и в хлеборезке тоже, в проёме двери, что ведёт в коридор офицерской столовой, тоже свет и голоса, ведут в варочный зал солдатской столовой и что я вижу? Враки, всё враки и вымысел чистой воды, зал со светом, вода в котлы залита и парит основательно, зал и сама столовая полны дыму, всё в порядке, но тогда почему и зачем я здесь, весь, можно сказать, пораненный, стоило ли того, чтоб меня будили и на верную гибель посылали? Если полно дыму и вода в котлах парит, и сияет светом зал, то что искать и где неисправность, а по наглым рыжим рожам начинаю определять, что дело здесь не чисто, явно, что-то произошло, раз вызвали не штатных электриков, а духа-самозванца. Дым прибывает и с ним безуспешно и длительно пытались бороться, явно шла здесь борьба за выживание, только кого и от кого, но дым воняет смердячим шерстяным одеялом и открытые окна прибавили больше холоду, чем свежести. Дым валил из варочной, но не от сковороды и не от котлов, а откуда-то сбоку, со стены, фууу, какая мерзлятина, что они там варганят вурдалаки ночные, как пить, что-нибудь скрали с общего стола и решили на завтрак поджарить, может даже бегон готовят по ангрийски, кху-кху, фух гадость, из чего они его вздумали готовить? Рожи масляные и не такие старые, чтобы пользоваться услугами старослужащего электрика Бодрова Сергея, вот и ответ, случилась бяка, брякнули с испугу дневальному по роте, чтоб тот тихонько меня притащил сюда и втихаря можно было всё обделать, но трубку взял сам ротный, припёршийся ни свет, ни заря в роту с замполитом и вот он я, в варочной комнате, битком набитой олухами и полной дыма, который и не собирается куда-то уходить, ему здесь понравилось и он валит и скапливается тошнотворным запахом с желтинкой под потолком и вытягивается в столовую, как из бабушкиной печи, тихо и грациозно. Я не вдупляюсь пока происходящему, но рожи начинают колоться раньше времени, пора открывать краплёные карты. Всё было, как в любом наряде, сходили за продуктами на склад, налили куда надо воды и, где надо щёлкнули выключателем нагрузки, расставили пластиковые кружки, поставили алюминиевые тарелки-лепёшки по четыре на стол и вспомнили о главном, о том, что если скучно и нету больше дел, то почему себя трошки для сэбэ не повеселиться, рота ещё спит, вода даже на градус не нагрелась, дайка мы доделаем, то, что на утро отложили, и начали доделывать, и доделывали полчаса, пока бедный крысак, размером с Францию, спасаясь от вурдалаков бегством по кабелям, проложенным на роликах по стенам, не нырнул в тёплое, спасительное для него местечко. Мышеловка захлопнулась, крыс перепутал «Фазу» с нулём и землёй и, не представляя поражающих возможностей переменного тока, стал рядовым потребителем электроэнергии данного узла. Попав лапами и ушами между шин и потрясённый возможностями переменного тока, не соображая больше, где он и что надо делать, стал пассивным элементов и превратился в плавкую вставку на 250 ампер. Плавкая вставка с таким амперажем стала перегорать слишком долго и дымно, сеть не выдержала потребителя с таким киловатником, и дугой решила обойти вставку без шерсти, шерсть сгорела в первую миллисекунду и была выброшена в виде жёлтого дыма через щели электрического щита, в последствие и заполнившую всю варочную. Наряд по столовой ойкнул от такого, на крик сбежались все даже из офицерской столовой и генеральского зала, консилиум был скорым, а моя побудка спешной, в роте поверили туфте, проверять никто пока не спешил, а стоило бы. Плавление и прожарка была такой крепкой, что одним дымом не отделались, вырубило все вставки у плавких предохранителей и вода, только, что пошедшая кругом от нагрева в котле, так и осталась парить и напоминать, что ещё недавно всё фунциклировало и работало. Все смотрели на меня и ждали, что я буду делать, знали точно, что я электрик, знали, что очень хороший, в этом я их сам успел за два месяца убедить, Троцкому тоже, помню хорошо верили, вот и я в ту спепь всех кинул, да и виделся именно с этим щитом я второй раз, причина выбивания пробок у котлов одна, нагрузка не меняется, плавиться вставкам не от чего, беда одна, крысы! В глазах мухи появились, ясный перец, в тепло попал, стало отходить и болью наливаться побитое на мне мясо и кости, но люди ждут и Родина тоже. Сумку помогите открыть и перчатки давайте, крышку ящика вскрывайте и достаньте проволоку из сумки, расплетайте по одной проволоке медной сантиметров на десять и кусайте кусачками. Да не мне перчатки, не налезут, рука опухла, а я правша, левой только под напругу попаду, давайте вы, да не ссыте, всё отключено без вас, вернее с вашей помощью. Время тикает, дым из под крышки повалил гуще и огарочки стали видны между фазами, горело до корочки, уголь получился из животного, даже зола сгорела и обуглилась. Тошнота привалила не только ко мне, под видом «мне некогда» стали расходиться непрошенные зрители, помошников не осталось, дураков перчатки натягивать тоже, ну и хрен с вами, ручки изолированы, соскребу и без перчаток. Всё, причина ясна, дальше не интересно, дежурный и повар уже больше не переживали за завтрак, поломку устраним, а завтрак на 20 минут и перенести можно, причина уважительная, старшина роты и не чухнется, роту сам ротный сегодня приведёт, а он в курсах, вот только с этим в грязюке, что делать и чем благодарить, хотя, пусть сначала починит, а потом видно будет. Жить хочется, крысак показал на собственном примере, что делает электрический ток с ротозеями, скреби аккуратнее, не отвлекайся на трёп повара и его обещания и помыться в душевой, и покушать по меню номер три ( третья часть украденного, от положенного в солдатский котёл продукта питания и глотания), но слушать сказки приятно, слушать и получать удовольствие хотя бы в эти минуты, не прислал бы ротный и вправду кого за мной, никуда не поеду, вспоминаю и санроту и санбат, одни шланги, и постоянные припахивания дневальных, видел на улице не раз болезных в халатах и как правило с веерами и мётлами, ну какая это радость? Какое лечение, сплошная трудотерапия, хлопнуло под отвёрткой, хлопнуло и слава Богу, сползла отвёртка, не удержал её и перемкнул нечаянно сам шины, а они-то не все были со снятой нагрузкой, одна фаза осталась не разминированной погибшим животным, хорошо сам не полез наобум в надежде, раз так горело и гремело, то вырубило всё и надолго. Хорошо не поняли повар с дежурным, за мной всё таки приехал хлопец на уазике и разоравшись пошёл искать придурка, из-за которого его так же, как и меня, срочно подняли и отправили прогревать машину и чухать в срочном порядке сюда, ЧП никому не нужны были, спешили всё по тихому обделать, перевязку и в роту на казённом транспорте и замполита чёрт принёс. Теперь всё станет ясно с причиной повлекшей к отрублению электричества, на второй срок наряд обеспечил себя трудоднями, а я всё равно не поеду. Руку поскорее, через «уууййй» из-за пазух вдоль туловища, левой рукой пригоревшие пробки против часовой стрелки назад, замполит уже за моей спиной и в лицо пытается заглянуть, ага, догадываюсь, объясняли в карантине, ищет расширенные зрачки, степень боли определяет, да я сейчас такие вам, товарищ замполит глазки сострою, что о госпитале забудете на десять лет. «Осторожно, товарищ лейтенант, я тут под напряжением, не касайтесь пока меня, пока пробки не выкручу», вот этого для него было достаточно, отскочил или пошутил в шутку момента, но разразился очередным словоблудием, вспомнил к чему-то про бром, попёрся в хлеборезку, полез шайбы считать, выкатил с куском хлеба и маслом на нём и всухомятку принялся перемалывать челюстями и сыпать, сыпать соль на рану, про дом, про брошенных чувих, которые в наше отсутствие объезжают других и красивее наших, а мы на пару с поваром уши развесили и мотаем проволоку поперёк керамической трубки, восстанавливая проводимость, закрываем контактами блинчиками донышки и возвращаем на место в щит. В котле зашумело, я вторую и третью вставку предохранителей, на место, в котле запищало тоненько, пар заметнее стал белеть и густеть, кажется, починили. Крышку на место и в объятия меня. А вот этого делать и не надо было, на пол сполз я из объятий и нашатырём не отделались, всё окрасилось по возвращении оттуда, в разного цвета круги, кровавость присутствовала в окружающем воздухе, в ушах звенело и нашатырь резал слизистую оболочку носа. Замполит умотал и это меня спасло, спасибо наряду, отволокли меня в душевую и стали помогать скидывать грязнющую одежду, замполит спохватился, я уже голый и под душем, ниже коленей опухло и пошло всё красным, но перелома не было в ногах, с правого локтя натекло в рукав и кровь засохла чёрным от локтя и к плечу вверх, и к ладони вниз, кожа была рассечена и под толстым слоем опухоли чувствовалась отколовшаяся косточка ( так и осталась до сих пор, катается между костью локтя и мешком кожным, но не мешает и не болит никогда ). Вода в душе освежала и приводила в чувство, грязь отмыл сам с горем пополам, одежду привезли сменную ХБ, выгоревшую на солнце прошлым летом до белого состояния, видно дедова одежда, ну, какая есть, сухая, да чистая. Свою законную завернул в узел и кинул на пол, вытирался своею же рубахой, одним теплом стало меньше. Душ в офицерской столовой ещё много раз нас выручал и согревал наши души, отлично придуманная кем-то дюже вумным человеком вещь, вода, лучший лекарь, и успокоитель, помылся, постоял под струёй воды и как рукой болячки сняло, нет, не вылечило и не зализало раны, но легче намного стало, правда, одеваться пришлось просить помогать, но это не в счёт. Замполит молодец, не потащил в санбат или в санчасть, замазали йодом, наложили повязку, усадили за стол с маслом и горой хлеба, открыли тушёнку, навалились вместе со мной и под шутки-прибаутки, про «до свадьбы заживёт, шрамы украшают мужчину, ты хлопец не нытик, а герой, молодцом держался, бывает ещё хуже (понятно, про пилораму напоминают и отрезанные пальцы )», ты только этой дорогой больше не ходи ( ага счас, через год я в неё же снова упаду, точно таким же способом, и кто их только копал эти траншеи, но потом кабели, как оказалось, прокладывали для кабельного телевидения ), будь повнимательнее, а электрик ты и в самом деле классный, надо будет старшине роты тебя закрепить за столовой и штабом, а то наш Бодров он ведь и не электрик вовсе, а автоэлектрик, взяли, для ремонта трамблёров да генераторов со стартёрами, зарядки аккумуляторов, а остальное он самоучкой допетривал, поэтому тебя и прихватили про запас осенью, на всякий случай, так сказать. Вот тебе Вова и ответ, как ты оказался в мотоциклетном взводе и почему ты не во взводе обслуживания в электротехническом отделении и что быть тебе в мопедах, как пить дать ещё целый год. Время тикало, голова высохла, завтрак до конца съеден не был, меня стало подташнивать с масла, а может от чего другого, перед столовой раздались голоса ротной песни, строй энергично рассыпался после команды « рота, стой, раз, два, направо, слева по одному в столовую, шагом марш», сапоги забухали под тяжестью тел по ступенькам, дверь в столовую рухнула нараспашку и гомон солдат всех возрастов стал растекаться между столами и греметь стульями. Я не знал, что мне теперь делать, всё починено давно, я ем, а рота только-только рассаживается, моё присутствие здесь, мало кому понятно и косые взгляды и град вопросов в мой адрес, а шлангов в роте не любят, и болячки мои спрятались поглубже от всех, а странная форма одежды номер шесть поднимает волну возмущения в душах дедов и кандидатов в особенности, ведь форма одежды явно с чужого плеча и дедовского травления в хлорке или бензине, да как я посмел, но главное, где взял? Провалиться сквозь землю, мой призыв смотрит на меня, как на того крыса, что почил в бозе, и куда девать себя, хоть вешайся, геройство не понято, завтрак на столе, подвиг не зачтён. Спасение приходит неожиданно, в столовую вваливается громада ротного и идёт в мою сторону, я давно стою у стола и жду приговора. « Дегжи пять, товагищ сайдат, смигна! Объявяю вам бгагодагность от имени комондования!» . Служу Советскому Союзу! Но руки по швам и не по Уставу. Наглость высшей степени, рота загудела, дух охренел и припух, будем устранять недоделки карантина. «Кажи руку», задираю до локтя ХБ, дальше бинта не могу казать. «Жить сможешь?», смогу. «В санчасть на обработку и доложить по прибытии, жалобы, замечания имеются?», никак нет. Но в санчасть я не попал, зашёл в казарму, посидел в очереди, да и сбежал втихую, как посмотрел, кто там рулит и какие условия, так до дембеля и обходил эту каку стороной. Рука два дня жить и спать не давала, деды не тронули, всё выяснилось и простилось, но «Фаза» прилипла из уст ротного до сего дня.
свн: Учительница на уроке спрашивает у детей - кем были в войну их дедушки. Машенька - у меня дедушка был танкистом. Сережа - а у меня дедушка был моряком. Вовочка а у тебя кем был дедушка во время войны? - спросила учительница. Военным электриком ответил Вовочка. Это как? А у него на каске две молнии нарисованы были.....
Валерий: свн пишет: на каске две молнии нарисованы были.....
sergei: Учебка Будущего еще нет. О настоящем лучше не говорить. Прошлое прошло, но о нем хотя бы можно вспоминать (пока не начался склероз). Помнится, как в первый день или во второй день в ШМАСе уже после того, как нас остригли налысо и мы зашили в белое полотно свои гражданские шмотки и написали на образовавшемся тючке чернильным карандашом домашние адреса, нам в роте выдали в каптерке солдатскую амуницию. Гимнастерку, шаровары, портянки, сапоги, ремень брючный брезентовый тонкий, ремень солдатский из кожзама с латунной бляхой со звездой, фуражку, брюки и китель парадные, шинель, шапку-ушанку. А ко всему этому три пары голубых погон, петлицы на гимнастерку, петлицы на шинель (длинные), петлицы на парадку (с металлической окантовкой), пару нашивок-эмблем с пропеллером и звездой на левые рукава парадного кителя и шинели, кокарду на фуражку, красную звездочку с серпом и молотом на шапку-ушанку, перчатки коричневые тонкие парадные, рукавицы трехпалые зимние. Все это выдавалось по размерам, которые мы сами называли старшине. Потом мы примеряли вещи и при необходимости меняли их на другие размеры. Помнится, всех убили ширина и длина шинелей. Однако старшина предупредил, а замкомзвода от себя добавил, что те, кто подрежут шинель или сошьют нитками складки на спине шинели, будут жестоко наказаны. К моему удивлению, пилоток нам не выдали. Так почти полгода обучения я проходил в фуражке. Такая тогда была в Вышневолоцком ШМАСе команда - курсант летом должен быть в фуражке. Она лично меня раздражала неимоверно. Кто там был, тот знает, что курсант ШМАСа постоянно чем-то занят. Фуражка надевается на голову утром, после умывания и зарядки, на построение перед завтраком. В каких случаях снимается с головы фуражка? Перед едой в столовой. Куда она на это время кладется? Хрен куда её в столовой положишь. Ее можно только примостить на, или зажать между коленей. Куда клали фуражки на занятиях в учебном классе? Не помню. Может, в стол. Все остальное время фуражка была на голове, причем ее положение надо было проверять, чтоб сидела не косо и козырек не был надвинут на глаза. Была такая команда: Снять головные уборы! По этой команде надо было взять левой рукой фуражку за козырек, снять с головы, перехватить правой рукой за левый свес полей фуражки, и держать фуражку прижатой к правому бедру козырьком вперед. По поступлении команды: Надеть головные уборы! все движения повторялись в обратном порядке. В движении на полосе препятствий, в строю при сильном ветре, при ползании по земле во время полевых занятий и особенно при команде Газы! фуражка очень была некстати. Когда надевали противогазы, приходилось зажимать фуражки между ногами. А когда надевали химзащиту, так это вообще была эквилибристика. А фуражка, надетая поверх противогаза? На бегу? С карабином за спиной? Со скаткой, саперной малой и полным подсумком на ремне? Поэтому удобнее пилотки головного убора в теплое время года не бывает. Помнится, как подшивали подворотнички. Берешь кусок полотна, отрываешь от него полоску по длине чуть больше ворота гимнастерки (приложив предварительно полотно к вороту), складываешь ее вдвое, зажимаешь один конец сложенной пополам полоски зубами, и тупой стороной иглы с усилием проводишь по сгибу. Прикладываешь подворотничек к вороту и пришиваешь в меру способностей белой ниткой к вороту по всему периметру подворотничка. Тут требуется глазомер и старание. Прием с вставкой в край подворотничка тонкой медной проволочки (низковольтной) в белой оплетке не проходил. Подворотнички отрывались, а хозяева получали наряд. Хотя выступающий край подворотничка от вставки становился красивым и ровным. Для разгона нам выдали по кусочку белого полотна и предупредили, что будут jebat за грязный подворотничок. Для чего подшиваться надо каждый день, для чего надо самим (но организованно) покупать полотно на подворотнички в магазине на территории ШМАСа. Для чего (в том числе) нам в месяц будут платить солдатскую ставку 3 рубля 80 копеек. Что было дальше? По всякому. Были и наряды. Была и стирка споротых подворотничков и раз и два, до наряда за грязный подворотничок. Было и так, что отрывался кусок от наволочки подушки. Но это с отчаяния, потому как за порчу казенного имущества огребали сильнее чем за грязный подворотничок. Почему так? На 3,80 надо было купить стержни для авторучек, зубной порошок или пасту, (смазка для сапог хранилась в больших железных банках у входа в казарму), и, главное, сигареты!!! Хоть и давали себе регулярно клятву бросить курить после регулярных пробежек с аммуницией и без нее, но никто курить не бросил. Ибо! Ибо мало у простого курсанта в ШМАСе радостей. А если бросить курить, то их и вовсе не останется. Подшивать погоны надо было уметь. Несмотря на то, что наш суровый "замок" (младший сержант), сам бывший курсантом несколько недель назад, и отслуживший в армии полгода, объяснил всем как, некоторые "простучали клювом" (в те времена "протормозили" еще не говорили) его объяснение. А погоны надо пришивать так: задний край каждого погона должен быть наложен ровненько на плечевой шов гимнастерки, кителя и шинели. Те кто прослушали - пришили исходя из своего гражданского видения вопроса. Было бы весело, когда бы была возможность веселится, смотреть на то где у них на туловище оказались погоны. У кого на груди, у кого на спине. Погоны на гимнастерку буковок СА тогда не имели, и мы проходили в ШМАСе с чистыми погонами весь срок пребывания там. А вот на погоны кителя "парадки" и шинели прикреплялись с помощью "усиков" металлические буквы СА. Их надо было прикрепить к погону до его подшивки, руководствуясь опять же указаниями "замка". Обмундирование на нас было не обмято, поэтому на многих все висело мешком. Как можно было придать своей фигуре более-менее правильную форму в ШМАСе? Подтянуть повыше шаровары, так, чтобы не виселя мотня между ног. Внизу шаровары имели лямочки на пуговицах, которыми и можно было произвести регулировку. Талия шаровар при этом поднималась чуть ниже подмышек (А зачем тогда выдавался тонкий брезентовый ремешок-подпояска?), но зато у вас был бравый гусарский вид - тонкие, обтянутые хабэ ножки болтались в голенищах огромных неразношенных кирзовых сапог. Сапоги надо чистить с вечера, чтобы утром одевать их на свежую голову. Это курсантская истина. Но чистили мы сапоги не только с вечера. Чистили мы сапоги весь день. В ШМАСе построения личного состава происходили часто, и сопровождались со стороны сержантов осмотром внешнего вида. Сапоги при этом должны были блестеть как у кота зубки. В противном случае - наряд на допработы. Иначе как поддерживать чистоту и порядок на ограниченной территории, на которой только курсантов постоянно пребывает 1 500 голов? Чистые сапоги - это наша мания. Щетки для чистки сапог лежат в тумбочках, завернутые в бумажку. От густого казенного гуталина из банки у входа в казарму ворс щеток слипается в жесткий комок. Ты плюешь на этот комок и трешь, трешь, трешь поверхность сапог. Но все равно поверхность наших сапог не достигает немыслимого блеска и черноты сапог сержантов и старшины роты, и мы ходим в наряды (Оборзели в корень, военные!) Ноги в сапогах должны быть завернуты в портянки. Умению мотать портянки нас обучил "замок" в самом начале нашего пребывания в ШМАСе. Портянка покладывается на массивный армейский табурет с узким отверстием в сидении для переноски рукой. На портянку чуть наискось ставится босая нога, и край портянки просовывается под стопу. Потом одним движением портяночное полотнище оборачивается вокруг стопы и лодыжки, и еще раз вокруг икры. Верхний край портянки просовывается под намотанное полотнище. Если умело мотать, то в портянке можно какое-то время даже ходить по полу как в носках. Но это если умело и не спеша. Собственно - это ваши проблемы, говорит нам "замок" с прямотой римского гладиатора,- За стертые ноги вас будут jebat. Нас будут иметь, но не за стертые ноги, а за все вообще. Но ведь только так и становятся солдатами, нет? Как мотать портянки во время "полетов"? Никак. Можно только успеть сунуть ногу в сапог поверх брошенной в спешке на голенище портянки...А иногда и не успеть, потому что надо стать в строй не последним, чтобы не злить участников "полетов" и не получить выволочку от "замка" (Наговаривать не хочу, но отстающие могли получить во время полетов подgопник от старшины. Без обид с нашей стороны, потому что zaebalo уже все. Летаем минут пятнадцать. Окна в казарме специально закрыты, и (летом!) с внутренней стороны по ним течет сконденсированный пар от нашего дыхания. Иногда "летаем" днем. "Замок" видит, что ноги в сапоги засовываются без намотки портянок, а у некоторых портянки просто засунуты за голенища. Он ничего не говорит, потому что недавно он сам был таким. А может и нет, не был. Ведь замкомвзводами в ШМАСе оставляют лучших курсантов. Но он выводит взвод на пробежку. Мы слетаем по широкой лестнице со второго этажа и строимся на дороге между казармой и плацем. -На ле-ВО! Бегом - марш! Начали мотать круги вокруг плаца. Портянки сбились в жгут и жмут и трут ноги. Больно, blja, больно! В следующий раз по команде -Рота подьем! Выходи строиться! мы оставим время на намотку портянок, пусть и придется встать в строй не успев застегнуть гимнастерку...Hren с ней! Застегнемся на бегу! За это в ШМАСе не jebut! Во что превращаются сапоги после носки в ШМАСе? Это по разному. Сапоги - это не ортопедическая обувь для выправления дефектов ног. Сапоги только выявляют эти дефекты. Стертые наискось каблуки сапог месяца через четыре-пять после начала учебы в ШМАСе мы потихоньку укрепляем скромными подковками. Сапоги у нас за это время стали тяжелее на килограмм - столько на них теперь нанесено ваксы-гуталина-мазуты. У некоторых протерты халявки на голенищах, что делать? В армии каждому из нас суждено износить две пары кирзовых сапог. Но износить не по степени износа, а по сроку службы. Нам еще служить и служить... Как там в mudowoi песенке? Через две зимы...Через две весны... Сидим в казарме и метим свои вещи. Знамо дело не трусы-майки-портянки, а все остальное. Объяснил нам "замок", что сапоги выданы на год - одна пара. Хабэ - на полгода. Шинель, шапка-ушанка, парадка, ботинки, фуражка, ремень - на два года. А чтоб различить свое от чужого следует все вещи пометить. -Вот вам банка с разведенной в воде хлоркой. Берем спичку. Макаем в хлорку. Подписываем вещи. Пишем номер своего военного билета. Все понято? Приступить! -это сержант распорядился. Приступили. Хабэ и китель подписываются на подкладке слева на внутреннем нагрудном кармане. Шинель тако же - слева, на подкладке, внутри. Стараюсь писать поровнее, а все равно получается коряво. Шаровары и парадные брюки подписываются изнутри на поясе, с правой стороны. Шапка подписывалась изнутри на подкладке сбоку. Воняет хлоркой. Все старательно водят спичками по ткани. Фуражку подписывали шариковой ручкой на кожзаме изнутри вокруг тульи. Писали фамилию. Сапоги и ботинки тоже подписывали. Ремень подписывали. Изнутри. Шариковой ручкой. Фамилия. В ШМАСе у меня ничего не сперли. Когда уезжали в часть, то я положил в подписанный еще перед Учебной Тревогой вещмешок: парадку, фуражку, ботинки, варежки, тетрадь с конспектами, щетку сапожную, рыломойные принадлежности, затянул горловину шнуром как учили, и уехал. А фуражку я осенью-то попортил. Намочил ее под дождем и не долго думая положил на горизонтальную отводную дымовую трубу от печки, что стояла в нашем классе в отдельном помещении (слева как войдешь). А печка уже топилась угольком. Все было хорошо. Фуражка просохла, но когда я ее взял в руки, то на правом свесе покрышки, снизу, ткань приобрела темный подпаленный цвет. В общем не очень и заметно, но противно. К тому же порча казенного имущества - налицо! Потом, в части, мы получали пилотки из расчета одна - на сезон. И фуражку я почти не одевал. А перед дембелем мой друг-каптерщик дал мне совершенно новую фуражку, которая много лет потом лежала в шкафу. А потом, при переезде, я ее выбросил. А вот что у меня в части сперли, так это шинель! Причем сперли ранней весной с вешалки в казарме. То ли со зла, то ли я аккуратно носил свою шинель и она приглянулась кому-то из "осенников", уходящих на дембель после нас. Найти ее было невозможно, потому что у всех на своих точках и позициях были укромные места. Не мучаясь совестью, я снял по размеру чью-то шинель с вешалки (не своего призыва), отодрал полотняную нашивку слева снизу на воротнике (в части так дополнительно метили шинели - писали шариковой ручкой фамилию на полотне и подшивали), отрезал кусок подкладки с номером военного билета хозяина и дожил в этой шинели до теплых дней. Про шинель. По выезде из ШМАСа, в поезде, тут же обрезали шинели. Некоторые до состояния "полуперденчика". Тут же сшили ниткой складки за хлястиком. И в путь. Потом было поздно. В шинели все продумано устроено. Почему она длинная - это чтоб зимой не мерзнуть. Хочешь бежать в атаку? Подогни полы - спереди изнутри пришиты железные крючки, и зацепи эти крючки за ремень. Зато если спать в шинели, то надо отстегнуть с одной пуговицы хлястик и завернуться в шинель как в одеяло. В "полуперденчике" со сшитой спиной не погреешься и не поночуешь... Я тоже подрезал шинель, но умеренно, на ладонь ниже обреза сапог. И тоже сшил складку на спине. А потом, в стуже караулов в Бузачах, я распорол эти нитки, и жалел о том, что подрезал шинель. Учебный класс. Август. Мы уже достаточно освоились в ШМАСе, чтобы чувствовать себя уверенно в солдатской форме и в оставленном нам армейскими Уставами жизненном пространстве. Сейчас мы на занятиях по специальности. Маленький класс на три ряда сдвинутых по три столов и стол преподавателя - командира нашего учебного взвода, капитана ВВС, выдержанного и корректного, говорящего негромким, но властным голосом. Мы его побаиваемся. Авторитет у него очень высокий. Хотя бы потому, что однажды на спортплощадке во время “физо” он скинул рубашку и чисто выполнил на перекладине подъем переворотом и выход силой. Классический командирский прием - “Делай как я!”. За спиной капитана на металлической стойке висит огромная электрическая схема кинотеодолита, нарисованная разноцветной тушью на листе ватмана. Схема полностью загораживает одно окно, зато через стекла другого окна видны фрагменты затянутых в брезент корпусов КТ-50 и КТС, которые стоят на учебной площадке на огороженном дощатым забором дворике. За нашими спинами есть тоже два окна. Оборачиваться к ним нельзя, да мы и так знаем что за ними - три молодых тополя, деревянный стол с двумя скамьями, низкий штакетник ограды, стена одноэтажного склада поодаль за оградой. В классе тихо. Капитан водит взглядом по бумагам лежащим перед ним на столе. Мы сидим неподвижно выпрямившись и боремся со сном. По крайней мере я стараюсь не уплыть в сладкую дремотную темноту. Но уплываю, на миг приходя в себя от ощущения падения... Это называется “клюнуть носом”. Если командир взвода заметит это движение головой, он может дать мне наряд от щедрот своих, ибо поддержание дисциплины в рядах подчиненных - первая задача всех офицеров и сержантов из постоянного состава ШМАС. Не заметил. Из-за окна за моей спиной доносится шаркание подошв сапог дежурного по КТС и его тихий голос: “Бек, ко мне!” Бек это наша взводная собака. Очень старая восточно-европейская овчарка, живущая в будке рядом с дровяным сараем, что стоит впритык к нашему домику со стороны помещения где размещается отопительный котел. Конечно Бек никуда не побежит. Большую часть времени он дремлет лежа на асфальте, оживляясь только когда мы ему приносим еду из столовой. Еду носим в алюминиевой глубокой тарелке, свалив туда то что сами не доели в столовой, и прикрыв полную тарелку другой, пустой. Бек нам достался по наследству от предыдущего учебного взвода, а им от предыдущего... Даже наш “замок” не знает сколько Беку лет. Бека мы любим скупой солдатской любовью, чувствуя в нем схожесть его судьбы с нашими судьбами. И убежал бы, да не могу... У нас очень популярна поговорка: “Жизнь Бекова - нас гребут, а нам некого!” На дню эту поговорку можно услышать раз десять, в зависимости от того с какой интенсивностью нас гребут в этот день. Капитан явно выбрал одного из нас. Он остановил свой взгляд на какой-то строчке журнала и в чуткой тишине (слышно как шелестят листья на тополях за окном) произносит фамилию. Тот, чья фамилия прозвучала, вскакивает со стула и громко отвечает - Я! Несколько голов в ряду где я сижу совершает резкое движение вверх. Капитан роняет с губ в тишину: -К доске! Вызванный пробирается к схеме и становится рядом с висящим ватманом. Капитан предлагает ему показать путь тока при мысленном нажатии переключателя такого-то. Курсант берет в руку деревянную указку, что лежит на краю стола преподавателя. -Разрешите начать? -спрашивает он, и получив разрешение капитана он начинает водить указкой по схеме, приговаривая при этом своеобычные для такого задания слова: -При замыкании контактов переключателя...контакты реле РП такого-то размыкаются...диод такой-то пропускает ток...неоновая лампочка загорается...реле РП такое-то размыкается... Становится веселее - теперь можно следить за движение указки и мысленно пересчитывать... ... Нет! Не месяцы до дембеля (это занятие самых непонятножизнерадостных из нас вгоняет в глубокую тоску), а сигареты “Прима” в мятой пачке, что лежит в правом боковом кармане гимнастерки. Скорей-бы, blja, перекур! У нас у всех среднее образование, кое у кого среднее техническое, поэтому учение в ШМАСе нам не в тягость. Мало кто из нас на гражданке интересовался электричеством, но закон Ома, правило “буравчика” и правило “левой руки” (из школьной программы) еще свежи в нашей памяти. И разницу между переменным током и постоянным током мы чувствуем не только душой, но и разумом. Путешествия по пути тока у нас носят постоянный характер, а у меня складывается впечатление, что все это - фигня. Так как если нас готовят для работы на технике, то мы и должны, blja, разбирать эту технику руками. Однако у приборов мы бываем до обидного мало времени, и все ограничивается тем, что мы стоим полукругом вокруг вещающего теорию капитана, а тот в свою очередь делает жесты в сторону открытой кинокамеры КТСа. Ожили мы на практике по электротехнике, когда начали лудить и паять провода. Зачетом была припайка к ШРу всех необходимых проводков. Практика проходила не у нас в классе, а в учебном трехэтажном корпусе, что выходил фасадом на плац (аккурат с другой стороны плаца стояло здание столовой). А путь тока... Что ж, путь тока в частях остался для нас таким же далеким и абстрактным, что и в ШМАСе. Ну, не пригодился нам этот путь тока. А вот сразу освоить практическую работу на КФТ 10/20 нам пришлось месяца через три-четыре на Полигоне... Наш замкомвзвода к моменту нашего прихода прослужил полгода в ШМАСе курсантом в нашем же взводе. Оставили его служить в постоянном составе несомненно с согласия командира взвода. Как мы догадались помимо других положительных качеств для назначения нашего замкомвзвода нужны были еще две вещи. Первая - это чтобы через полгода уходил на дембель предыдущий замкомвзвода. Вторая - наш замкомвзвода хорошо бегал кроссы и его выставляли на окружные военные соревнования. К нашему появлению в ШМАСе он для нас был велик, но такого лоска, как имели другие замковзводы, отслужившие по году, у него не было. Под лоском мы понимали безупречную строевую выправку, идеально подогнанную по росту и размеру повседневную форму, блестящие сапоги с легкой щегольской "гармошкой" на голенищах, безупречно подшитый подворотничок с проволочной вставкой, погоны со вставками. Кроме всего сержанты были обязаны показывать на перекладине курсантам все приемы, бегать как лоси впереди своего взвода, поэтому они все были поджарыми, сильными и злыми парнями. Наш "замок" был младшим сержантом, а остальные - полными сержантами. Но старшина был круче всех. Впрочем тогда не говорили "круче", поэтому старшина был просто лучше всех. Старший сержант, старшина роты, лет 24-х, свирепый от постоянства службы в ШМАС. Боялись мы его до судорог. Узкое, злое лицо под сверкающим козырьком фуражки. Ловкая фигура гимнаста. Отличная моторика. Голос профессионального строевого командира, легко покрывающий любой шум в казарме. Кое-кто попал к нему, а пару раз - к ним всем (сержантам) на разборку в каптерку, где спал наш старшина срочной службы. Остальные сержанты спали с ротой в общем помещении. Дисциплиной нарушители после разборок были обеспечены до окончания ШМАСа. Еще в роте жил великолепный старший сержант, который работал в клубе художником. Таких отборно-показательных сержантов я больше не видел за службу в армии. Гладкий, вальяжный, блестящий старший сержант. Он ушел на дембель осенью вместе с нашим старшиной. Остальные сержанты в частях были помельче размером и побледнее. Оно может быть и понятно. В частях приходится сержантам командовать своим призывом тоже, а в этом случае блеска всегда меньше. Среди наших ребят еще во время КМБ определили командиров отделений и присвоили им звания ефрейторов. Ребят выбирали постарше, пожилистее и потверже по виду. Один ефрейтор был учителем с Украины с высшим гуманитарным образованием. Какой умник сунул его на полгода в ШМАС? После ШМАСа ему осталось служить полгода. Он, и еще один ефрейтор уехали дослуживать в Крым, а третий бывший командир отделения уехал с нами на Восток. В ШМАСе кое-кто из наших зацепился (остался). Один парень явно терся вокруг командира взвода и замкомандира взвода. Нормально. Придя в армию с гражданки, любой чувствует себя не как у мамочки на любимой бахче. Поэтому, прижившись в ШМАСе, менять его порядки на неизвестность в частях было страшно. Было. Было. Но зато, они тоже чего-то лишились в жизни, окопавшись в ШМАСе. Занятно, что никто из нас не отказался бы от сержантских лычек и зарплаты (кто бы чего не заявлял). И работали мы на не простых технических должностях. А как получилось с нами? Ефрейтор (бывший командир отделения в ШМАСе) так и ушел на дембель ефрейтором, пройдя Макат, и отработав год оператором КФТ рядом со мной на Восьмерке. Все наши, кого поначалу разбросали служить по Казахстану, и кто был поначалу в ранге прикомандированных к Полигону, дембельнулись рядовыми. Младших сержантов получили перед дембелем те, кто сразу же после ШМАСа попал служить на Полигон. Такие дела.
sergei: ПРОДОЛЖЕНИЕ Сижу на старой табуретке с ножиком в руках, в числе прочих залетевших на наряд от своих “замков”. Сидим в подсобке столовой после отбоя и чистим картошку. Картошка - это праздник для курсантов ШМАС. Обычно в нашем меню макароны, крупа перловая. Вареное-переваренное на воде с кусками сала. То самое блюдо, для которого у Васи Фомичева из нашего взвода есть фирменная присказка. Вася сидит за столом и крутит в миске ложкой, задумчиво разглядывая содержимое. Мы ждем, потому что все уже было, но для нас это одно из развлечений. Вася крутит ложкой и голосом нехотя тянет: -Покли... Кто-то обязательно тут же спрашивает: -Вася! Какие-такие покли? И Вася, набирая в ложку склизкое варево, произносит: -Которые в 3,14зде мокли! Вася из Удмуртии. Невысок ростом, в очках, коротко стриженые волосы торчат ежиком. Форма ему великовата. Вася ест покли. Мы осторожно смеемся, чтобы не залететь на сержанта, который столуется за столом неподалеку, и в меру голода едим знаменитые покли. Но завтра будет картошка. Возможно с жареной рыбой. Это нормально. Если перемешать водянистое белое пюре с жиром неизвестного происхождения, который попал на тарелку вместе с куском рыбы того же происхождения, и есть все это с большим количеством хлеба... То может быть будет немного вкусно. А если не очень вкусно то, хотя бы, сытно. Но это завтра, а сегодня я чищу картошку на завтра. В руках у меня, конечно не ножик, а кусок сломанного ножовочного полотна по металлу, один конец которого когда-то был заточен на наждачном кругу (то есть с одной стороны полотна была образована режущая кромка). А другой конец замотан старой, пропитанной грязью и водой, постоянно отлипающей черной матерчатой изолентой. Режущая кромка давно затупилась, но я стараюсь не отставать от моих товарищей. Ведь чем быстрее мы почистим картошку, тем быстрее пойдем спать. Нас, тех кого здесь называют “чистильщиками” человек пять - шесть, а картошки надо начистить огромный алюминиевый чан. Исходный материал - картошка в грязном склизком мундире лежит грудой на кафельном полу, куда ее вывалили подсобные рабочие-курсанты. В свою очередь, картошка взялась из погреба, куда ее затарили еще в прошлом году. Где-то там, далеко, на гражданке уже давно наступило время молодой картошки, но мы чистим старую. Копали ее и тарили, видать в дождливое время, вывернув лопатами клубни из мокрой глины в междурядье, а потом собрали в мокрые мешки, а потом, не просушив, вывалили на стеллажи или в бурты на пол, наши предшественники. Те, кто окончил ШМАС этой весной. Потому что такая ей досталась лихая доля, потому и картошка наша, дожив до лета в погребе-схроне, наполовину гнилая. Спать хочется смертельно, второпях начинаем чистить картошку по принципу четырех движений. Этот принцип оставляет, после своего применения, в моих руках картофельный кубик, который я быстро кидаю в алюминиевый чан с мутной водой, в которой стыдливо скрывается от наших глаз очищенные ранее клубни. Некоторое время мы споро работаем по принципу 4-х Д. Но на всякую хитрую hgоpu есть хрущ с винтом. Хрущ с винтом воплощается для нас в ком-то из поваров-старослужащих, знающих все наши уловки еще со своих собственных курсантских времен. Заглянув в чан и выудив из воды пару картофельных кубиков, он по-милитаристки грубо ругается, и обещает припахать нас на кухне до конца учебы в ШМАСе. Выслушав ответное нудение о тупых ножиках, он популярно нам объясняет, что мы ...., и ... и, вообще .... После чего отбирает у меня мой ножик, и неимоверно ловко в одно движение очищает картошку от кожуры. За его плотной, добротной фигурой облаченной в б/ушную гимнастерку п/ш со стоячим воротником и пуговицами у горла, у кафельной стены в полутьме обрисовываются круглые силуэты двух механических картофелечисток. Я наивно спрашиваю у старослужащего-повара: -А почему нельзя чистить картошку в картофелечистке? -А вы тогда нафуя? -резонно отвечает повар. -Вопросов ни у кого нет. Я .... .... ....! -говорит он напоследок и скрывается в таинственных недрах кухни. Какое-то время мы чистим картошку стараясь чтобы у нас кожура не рвалась и была тонкая, как только что очищенная поваром. На долго нас не хватает и мы опять чистим картошку не заботясь о количестве шелухи. Возращаюсь в роту часа через полтора после отбоя, почистив у входа в казарму сапоги в неверных светотенях от лучей фонаря у плаца. Тяну на себя большую дверь и вхожу в казарму. Дневальный со штыком на ремне у тумбочки сонно пялится на последнего уборщика, оттаскивающего "машку" (утяжеленную щетку для натирки полов) со "взлетки". В спертом воздухе преобладают красные оттенки мастики для полов, черные ароматы гуталина и серые тона портяночного запаха. -Шинель N5, -тупо думаю, отдавая честь дневальному (так нас приучили). В ответ он козыряет и шепотом стреляет у меня сигарету. Докладываюсь дежурному по роте ефрейтору (одному из отделенных) о прибытии с наряда по кухне. Потом иду в полумрак между рядами двухярусных коек. За моей спиной "взлетка", передо мной закрытое окно. За окном ночь. Наш третий взвод спит в одном двухкоечном ряду по левую руку от меня. Наш кубрик образован рядами двухярусных коек второго и четвертого взвода. Между каждыми четырьмя койками стоят тумбочки. Две на полу, а две на тех что внизу. Моя койка наверху. В третьем от окна мини-кубрике из четырех коек. Вокруг все уже спят. Я тихо раздеваюсь в проходе в более широком общем проходе. Это по нему наш третий взвод по команде подъем ломится строиться на "взлетку". Я снимаю сапоги и ставлю их под один свободный от одежды табурет носками к проходу. На голенища сапог укладываю расправленные грязные портянки. Расстегиваю ремень и кладу его на табуретплашмя, бляхой к проходу. Одежда на табурете должна быть аккуратно сложена. Внизу должны лежать шаровары сложенные повдоль штанина к штанине и еще раз пополам в районе коленей. Поверх кладется застегнутая на все пять пуговиц гимнастерка. У нее рукава складываются за спину, а она сама складывается пополам, грудью вверх и воротником в сторону прохода. Поверх гимнастерки кладется фуражка козырьком в сторону прохода. Подравниваю сложенную одежду в ряд с обмундированием остальных курсантов. Отворачиваю одеяло и простыню в сторону. Упираюсь руками в рамы своей и соседской койки и забрасываю тело в койку. Натягиваю на себя простыню и одеяло. Засыпаю, как проваливаюсь в колодец. В ШМАСе нет бессоницы. В ШМАСе есть отбой в 22-00 (для тех кому повезет) и есть подъем в 6-00 (для всех кому уже повезло). Для того чтобы оценить маленькие, простые, бесхитростные радости жизни, надо пройти через долгие дни голода, холода и унижений. А потом, когда все закончится, надо помнить, что ты вновь можешь оказаться там где. И тогда совершенно иной вкус приобретает пшенная каша в мятой алюминиевой миске. И тогда ты благодарен приятелю, оставившему тебе докурить половину сигареты "Прима". И тогда ты рад, что стоишь в тепле в роте со штыком на ремне у тумбочки, а не стынешь на ветру в карауле, взлядываясь в ночной мрак и прислушиваясь к шелесту сухой полыни. Прошлого уже нет. Будущего еще нет. Есть только маленький кружок света, в котором стоит маленький человечек в мятой и не очень чистой солдатской форме. В кармане у этого человечка, рядом с сердцем, лежит военный билет и маленький календарик. В календарике часть дней человечек зачем-то проткнул иголкой. Несколько раз в день человечек достает из кармана календарик и смотрит на оставшиеся не проткнутыми дни. Их слишком много для одного маленького человечка в солдатской форме. Человечек тяжело вздыхает и прячет календарик обратно в карман. Но человечек не пропадет. Он дождется когда все дни в этом календаре будут проткнуты иголкой. Человечек заведет новый календарик, в котором он тоже проткнет все дни. А потом человечек проткнет какой-то из дней в третьем календаре, и больше никогда не будет уничтожать дни с помощью иголки. Человечек постарается забыть о тех днях, когда он стоял у тумбочки в роте в маленьком кружке света. И это у него успешно получится. Но однажды, через многие годы, когда человечек полезет за чем-то на антресоль, из старого запыленного альбома выскользнет один истыканный иголкой календарь. И человечек все вспомнит. Или почти все. Он будет вспоминать имена и лица тогдашних своих друзей. Он будет вспоминать как звали капитана такого-то. Что-то он вспомнит. Что-то ему покажется, что он вспомнил. А потом человечек поймет, что тогда, когда он стоял в маленьком кружочке света, он был гораздо счастливее, чем....
Александр: sergei пишет: И человечек все вспомнит. Или почти все. Он будет вспоминать имена и лица тогдашних своих друзей. Он будет вспоминать как звали капитана такого-то. Что-то он вспомнит. Что-то ему покажется, что он вспомнил. А потом человечек поймет, что тогда, когда он стоял в маленьком кружочке света, он был гораздо счастливее, чем....
sergei: У нас так и получается....
sergei: Кабель протянуть - слабо? Сидим с шефом в кабинете, какую-то ерунду отрабатываем в бумаге... Шеф матерится себе под нос. Сначала я думал, что он на документ матерится. Потом прислушался. - Суки... Уроды... Козлы... Так как документ не мог быть сукой, уродом и козлом, то пришлось спросить: - Фёдрыч, ты на кого там так мило ругаешься? - Мля, Борисыч, понимаешь, я себе кабельное телевиденье провести решил. Приперлись два дебила. Все договора подписали. Деньги взяли. На лоджию кабель протянули, заоконечили его и сказали, что завтра придут. Доделывать и подключать к телевизору. Какого-то там переходника у них не было, а кабель коротким оказался. Ушли, подлецы и уже неделю не приходят... теперь хрен знает что делать... А я сдуру антенну убрал... Звоню в их фирму, а там говорят, что только после новогодних каникул, а они завтра ведь начинаются! Сволочи эти подрядчики! - О, мля, Фёдрыч, а у меня РК-75 есть (это кабель такой телевизионный), и переходник у меня есть! Давай сами поставим. Делов-то куча... Мы с тобой не связисты чтоль? - О! Давай, и денег за кабель не надо будет доплачивать. А сигнал есть на коаксиале этом, я проверил. Завтра каникулы начинаются, заходи. *** Каникулы начались великолепно. Находясь в несколько нетрезвом состоянии, я заявился к шефу (который выглядел тоже «в состоянии не стояния»), благо рядом живем, а его жене, детям и внукам надо было смотреть всяких там Киркоровых и Борисов Моисеевых. Распаковав свой чемоданчик я вопрошал: «Ну-с, товарищ подполковник, зачнем с Богом?» - Зачнем, товарищ майор... Зачали. *** После бутылки коньяка мы наконец-то вспомнили, зачем я здесь объявился. Пришлось еще раз обмениваться паролями «зачнем» и из чемоданчика появилась вся остальная атрибутика для проведения высокотехнологичных процессов в виде вульгарного паяльника, переходника и кабеля. *** - Мля, Сашка, а как через лоджию протягивать будем? - Херня шеф, ты вот через эти шкворни протяни по периметру, а я пока переходник спаяю. По периметру тяни, чтобы в натяг было, а то запнется ктонить... Ну? Старый ты хрен? Видишь, там палки вертикальные торчат? Вот через них и тяни в шахматном порядке. Надежнее будет... Грю же, ктонить запнуться может! - Сашка, протянул... - Давай в комнату... Там захомутаем по плинтусу, и к телеку. Паяльник пусть прогреется, а то с улицы... Штекер надо тоже надежно пропаять... *** Всё было сделано надежно. «Телевизер» сдуру начал принимать аж целых пятьдесят пять каналов (вместо одиннадцати), включая какие-то зашифрованные. Судя по каким-то там смутным картинкам, это были эротические каналы, за которые надо было опять же платить. Жена шефа, дети и внуки плакали горючими слезами и не успевали щелкать кнопками, пока мы там с Фёдрычем сидели на кухне, распивая еще одну бутыль коньячка, которую уже он вынул из чемоданчика под названием холодильник «Samsung»... *** К сожалению, всё закончилось плачевно... И виноват в этом деле был именно я... С утра, находясь в полной прострации, я услышал телефонный звонок. - Алё... (вяло) - Сашка, скотина ты! Козел и урод! (тут я сразу вспомнил отработку документов своим шефом, хотя кричала на меня его жена). - Простите, Ирина Владимировна, а что случилось?.. - Вы как вчера кабель тянули? - По технологии. А что... не работает уже? - тупо спросил я. - Работает! Работает! Уроды! Только я теперь внучку не могу вывести на улицу, связисты хреновы! - Ирина Владимировна, простите, но я сделал всё, что было в моих силах... И, потом, я не понимаю причем тут прокладка кабеля и Настюха, которая хочет гулять? - Дурак пьяный! И второй валяется как свинья! Вы хоть видели, как кабель тянули? - Дык... это... Ирина Владимировна... Кабель Василий Федорович тянул... - А ты не проконтролировал? Вы, козлы косые, когда этот кабель тянули, то умудрились через полозья санок, которые стоят на лоджии его протянуть! При этом через двое полозьев! В шахматном порядке, идиоты! А я что теперь должна делать? Этот гад валяется пьяный, а Настя на санках кататься захотела! А если я оборву кабель, то не будет телевизора, мудилы вы кривые и скоты! *** Пришлось по второму разу идти... Санки выручать... Благо каникулы...
Александр:
Александр: Байка не армейская,а бабки моей.........про ведьм. Но в смысл вышесказанной,малость. Было это в стародавние времена,когда ведьм еще мало водилось.Это сейчас их тьма тьмущая всех мастей развелось.Ходили люди за водой к колодцу в низину и место было не то штобы страшное,а просто в закутке и низинке.Пошел мужик за водой,а за ним колесо от телеги катится и не просто катится,а как-то странно. Поймал он,продел через него веревочку и повесил на журавль от колодца.А дело было уже в сумерках под вечер.А утром люди видят висит ведьма над колодцем и веревочка продета в и выходит изо рта.
Владимир Мельников : Мой дедушка тоже был на войне, сказал Вовочка, а учительница и говорит, Вова, ведь твоему дедушке во время войны, как тебе лет-то было, 8 или девять. Ну, отвечает Вовочка, и он уже в таком возрасте помогал солдатам подносить патроны. И что твоему дедушке говорили солдаты в благодарность за это? Как, что ? " Зер гут камрад!" они ему говорили.
свн: Прикольный календарь 2011....календарь журналисток для Путина вообще задвинут...: http://fishki.net/comment.php?id=82917
sergei: Обхохочешься!!!!
свн: В тему блондинок, которые порой и сообразительные...: В самолете на соседних креслах блондинка и адвокат. Лететь долго. Блондинка молча отворачивается и смотрит в иллюминатор. Адвокат блондинке: - Давайте я Вам задаю вопрос, если вы не знаете ответ - Вы мне 5 долларов. Потом Вы мне задаете вопрос, если я не знаю ответ - я Вам 500 долларов. Блондинка соглашается. Адвокат: - Каково расстояние от Луны до Земли? Блондинка молча отдает ему 5 долларов. Блондинка: - Кто поднимается в гору на трех ногах, а спускается на четырех? Проходит пару часов. Адвокат обзвонил всех друзей, перерыл Интернет, ответа найти не может.... Делать нечего, отдает блондинке 500 долларов и спрашивает: - Кто это??? Блондинка молча отдает ему 5 долларов и отворачивается к иллюминатору.
sergei: володя.что то утебя пусто!
свн: ...наше МО подготовило "ноу-хау" для десантуры... http://top.rbc.ru/wildworld/20/12/2010/518085.shtml
свн: http://video.mail.ru/mail/leon_dred/44/1811.html?liked=1
свн: ...что-то было лишнее...и исключили приму из партеи!!!!
свн:
Владимир Мельников : свн Василий, но вход камнями завалило...
sergei: Это инженерные войска сработали.Направленный взрыв.Опасно туда залазить...
Александр: sergei пишет: инженерные войска сработали.
sergei: ИЗ ИНЕТА Для меня, как и для большинства моих сверстников, начавших службу в первой половине 70-х, как и для более старших товарищей, этот день навсегда останется Днем Советской Армии и Военно-морского Флота. Когда «бурные» 90-тые уже перевалили свой экватор, этот праздник назывался уже как-то по-другому, и не так как сейчас, но и не был еще общегосударственным выходным днем в честь «всех носителей штанов». Для военнослужащих российской армии и ее флота он был праздничным и неслужебным днем. Поэтому в войсках, частях и учреждениях его начинали отмечать накануне, 22 февраля. Майор Юра Б. вот уже более года «защищал Родину» не в армейских рядах, а уже в «другом министерстве», но связи с бывшими сослуживцами не терял и, отпросившись у начальника отдела, после обеда 22.02.199х г. убыл в родимую часть поздравить и проведать бывших сослуживцев. Празднование удалось. Удалось во всех смыслах. И даже больше. Под конец мероприятия не связанному в тот момент узами Гименея Юре удалось сломить сопротивление своей неоднолетней симпатии - представительницы вольнонаемного персонала РА, и они отправились с ней на ее условно зимнюю дачу... Со своевременным прибытием на следующий день на службу было гораздо хуже. Юра банально проспал, если то, чем он занимался этой ночью можно было вообще назвать сном, включая растопку печки, колку дров и прочие радости условно зимней дачи. Кроме того, внешний вид (на нынешнем юрином месте службы все в основном ходили в гражданке) желал, как говорится, лучшего. Джинсы в каких-то древесных щепках, свитер, пропахший дымом, суточная щетина, «выхлоп» существенно усугубленный купленной в пристанционном дачном ларьке бутылкой водки (только с целью сугрева). Вариант о том, чтобы заехать домой переодеться и побриться, не проходил по времени абсолютно. Мобильные телефоны в то время были еще дорогой игрушкой, недоступной обычному офицеру, а денег на телефонную карточку уже не осталось (эх, нехрен было вчера так гусарить...). Вся надежда была на Петровича (непосредственного начальника), прикроет... Петрович действительно прикрыл. Но... Но добравшийся наконец-то до родимой конторы и пытавшийся окольными путями дойти до своего рабочего места, используя для этого боковую, малолюдную лестницу, Юра, что называется, лоб в лоб столкнулся с начальником своего отдела... Тот моментально все оценил: «Юра, бля... 10-17 на часах! Где ты вчера заканчивал? И почему я узнаю об этом только сейчас? Марш к себе и сиди тихо за компом, никуда не высовываясь! Петровичу передай, чтоб через 15 минут был у меня в кабинете». Через полчаса раскрасневшийся от «беседы» с начальником Петрович добавил Юре своего понимания его действий и донес до него приговор: «Поедешь вместо «молодого» за денежным довольствием. Иди в дежурку, получай оружие и сиди там, жди кассиршу ФЭО и не высовывайся. Когда вернешься, все уже начнут отмечать и ты не будешь сильно выделяться. Считай, что тебя по случаю праздника амнистировали». По установленному графику раз в месяц от одного из подразделений выделялся офицер, как правило, из молодежи, для сопровождения кассира в банк за «денежным удовольствием». Он получал в дежурке АКМ с одним снаряженным магазином и дежурный автомобиль с дежурным водителем, вооруженным табельным ПМ. 23.02.199х г. как раз и настал такой радостный день. Дежурным автомобилем в тот день была совершенно убитая вазовская пятерка, с неоткрывающейся «штурманской» дверцей и несколькими еще менее заметными дефектами и абсолютно обычным государственным регистрационным номером, скорбно дожидающаяся своего скорого списания по сроку службы. А дежурным водителем прапорщик Олег Н. по кличке «Спиди-гонщик», предпочитающий экстремальный стиль вождения, основанный на практически полном отрицании соблюдения ПДД и при этом умудряющийся при любых пробках вовремя попадать на приданном ему авто из пункта А в пункт Б без аварий и создания серьезных аварийных ситуаций. Правда, ездить с ним не любили. Во-первых, было страшновато, а во-вторых, шумно - его всегда сопровождал гул возмущенных звуковых сигналов других участников дорожного движения, оказавшихся рядом. Ждать кассиршу было недолго. Вскоре они погрузились в дежурное авто, кассирша села на место штурмана, Юра в обнимку с автоматом развалился на заднем сиденье и они помчались... Практически в то же самое время к зданию банка с грацией флагманского крейсера величаво подкатывало черное, сверкающее никелировано-хромированными деталями последнее достижение немецкого автопрома с незатейливым номером 777 из 77 региона. Следующие в том же направлении другие автомобили испуганно жались к обочине как мелкие зверушки на узкой тропе в джунглях, по которой шествует Сам Царь зверей. И вдруг откуда-то со стороны парка, из боковой полупешеходной дорожки вылетел, визжа тормозами, Олег-Спиди-гонщик на дежурной колымаге, обдав брызгами февральской грязи немецкое чудо, нагло его подрезав и встав как вкопанной напротив ступенек, ведущих к главному входу в банк. Трудно, наверное, передать чувства, переполнявшие пассажиров крутой тачки... Как у босса, так и у его гориллоподобного сейфгарда, так и у водилы из их гортаней вылетало только клекотообразное, возмущенное от наглого беспредела бульканье... Босс, давившийся страшными матюками, вылетел с заднего сиденья, сейфгард выскочил справа, за боссом чуть в сторонке выскочил водила, сжимавший в потных руках бейсбольную биту... В то же самое время распахнулась левая задняя дверь дежурной колымаги и оттуда, потягиваясь и почесывая спину стволом АКМ, выполз, поворачиваясь в сторону «кормы», Юра... Олег же, словно птица крыльями, махая полами пиджака, под одной из которых явственно виднелась кобура со стволом, огибая передок колымаги, побежал открывать неоткрывающуюся изнутри штурманскую дверцу, с целью выпустить кассиршу... Увидев такую картину, «братки» замерли в своем порыве... Босс умел хорошо и быстро считать, что позволило ему из рядового носителя малинового пиджака превратиться в солидного обладателя костюма от миланских дизайнеров... Небритый тип с мутными глазами и АКМом, водила со стволом и еще кто-то, кому открывают дверь и все это на убитой вазовской пятерке... Он первый нырнул в свою крутую тачку, за ним последовали водила с сейфгардом.... Жутко сигналя, чудо немецкого автопрома, распугивая встречные авто, задним ходом улепетывало от банка...
свн:
sergei: ...не,ну если бы Полоний,то я бы знал.В Лондонтвезти надо...а так...маме на 8 марта можно подарить...с любовью!!!
свн: тоже прикольно... [BR]http://www.youtube.com/watch?v=bc-9ym9YP3M&feature=player_embedded http://www.youtube.com/watch?v=_W9iEaph6j0&feature=player_embedded
свн: симпатюлька:
sergei: Кентаврица...
Александр: А если ее на Ростовского быка с писюганом посадить..............што люди подумают
свн: Александр пишет: што люди подумают ...скажут о-го-го какое кетнаврище...
Александр: Получится кентаврица с инструментавром
sergei: Александр пишет: кентаврица с инструментавром Восхитительно!!!!
sergei: Перехват разведчика. Мары. Федоренко А.А. Мары: Какой истребитель не знает этой базы? Одни бывали там неоднократно, другие слышали от бывавших. Именно там оттачивается мастерство и завоевывается летный авторитет воздушного бойца. Там рождаются легенды о воздушных победах, а иногда ставится крест на авторитете летчика, карьере, жизни. Именно поэтому "старики" не устают повторять молодым, рвущимся в бой: на учениях класс не дают, на учениях его можно лишиться. Ничего не поделаешь, такова правда жизни строевого летчика. Воздушный бой - не моя стихия. Мне по душе строгая геометрия дальнего боя с единственным выходом в ЗПС и поражением цели. Поэтому на очередных учениях моему звену поручается перехватить разведчика. Опытный пилот знает, что это задание таит в себе много неожиданностей, хотя и кажется простым. В отличие от истребителей, когда противники должны неизбежно сойтись, взаимно стремясь к уничтожению, разведчик старается избежать боя. Поэтому, преследователь разведчика должен обладать зоркостью орла, упорством и хваткой бульдога, волчьим умением распределять усилия коллег. Не надеясь на прицел, начертил план на миллиметровке, точно рассчитал начало разворота на 180 градусов с выходом в ЗПС на дальность работы с пушки. Согласовал свои действия с офицерами боевого управления и ведомым. Замысел был таков: выйти в ППС, на расчетной дальности развернуться одновременно с ведомым на курс разведчика, чтобы он оказался между нами, визуально обнаружить и атаковать. Просто, но сколько вводных могло оказаться на каждом этапе перехвата! Ожидание: Наш вылет в третьем залете. Сначала шли групповые воздушные бои и мы коротали время, прослушивая радиообмен боев и наблюдая за разборами полетов на земле. Ожидание точило душу, как ржа железо, мандраж волнами накатывал и накатывал, изматывая нервы. Хотелось получить за задание отличную оценку, другая не к лицу майору и капитану, первоклассным летчикам, уже участвующим не раз в подобных учениях. Тем более, что в полку было много молодежи, которой пока приходилось наблюдать за "стариками". Небольшая пауза между вылетами. Теперь наша очередь. С нетерпением ждем команды на вылет с КП. Вот уже взлетел "наш" разведчик, а команды все нет. Напряжение растет. Наконец по громкой дали нам готовность. Несемся сломя голову с Лехой Копыловым к самолетам, быстро осматриваем, расписываемся в ЖПС. - Товарищ майор, прицел не работает у вас, - докладывает техник после росписи. Тоскливо смотрю на далекую палатку, где осталась моя вторая пара - времени уйдет много на организацию ее вылета, а разведчик уже идет к объекту. - Леха, как у тебя прицел? - Нормально! - Тогда ищи по прицелу, а я - визуально. Взлетаем. Напряжение спало, мандраж ушел. Мною овладело привычное состояние охотничьего азарта. С трудом сдерживаю себя, чтобы не рвануть на форсажах в зону перехвата. Надо экономить топливо, разведчик, по информации добытой у местных пилотов, парень молодой и рьяный. Значит будет вертеться над пустыней, как черт на помеле. Начинает поступать целеуказание. Ведомый занимает дистанцию 10 км сзади и включает прицел. Внимательно слушаю команды и держу курс строго на цель. Особенно не напрягаю зрение, еще далеко. Погода против нас. Над пустыней висит мгла, идем против солнца. Ведомый молчит, значит дело с обнаружением по прицелу не прошло, придется напрягать глазки. Впрочем, все идет по плану. Разведчик ушел на предельно-малую высоту, маневрирует, сохраняя направление на объект. Офицеры боевого управления молодцы! Дают мне расчетную дальность начала разворота, я командую ведомому : - Начали: Ввожу свой Миг-29 в левый полупереворот и начинаю шарить глазами под собой по барханам. О, нет, я не ищу МиГ-23 - нашу цель, я ищу его тень на песке. Молодой, а стало быть, малоопытный, "противник" видимо не знает, что чем ниже летишь, тем четче тень на земной поверхности. А мне это известно, и я хотел, чтобы он шел пониже, скрываясь от наземных локаторов. Так он и сделал! Большая тень накрывает мою кабину. Машинально рву ручку вправо: Первая мысль: - Неужели я проскочил под разведчика?! С грохотом проносится мимо меня сверху вниз самолет с грязным брюхом. Вывожу самолет из крена и смотрю на моего потенциального убивца. - Ах ты, хрен моржовый, не выдержал все-таки дистанцию, провозился Леха с прицелом. Промухал с началом разворота и чуть не угрохал своего командира. Ладно, пугаться некогда, выяснять отношения будем на земле. Живы-здоровы и слава Богу, воюем дальше. Тем более, вот он - курепчик, внизу, чуть впереди, километра полтора. Вернее, это его тень. Быстро ставлю ведомого на место, не упуская из виду тень. Когда Копылов докладывает о том, что меня видит, я целиком переключаюсь на цель. Делаю поправку на солнце и на высоту и без особого труда обнаруживаю разрисованный "под пустыню" мигарь. Он уже понял, что ему не удалось проскочить на встречных, что мы сели на хвост, и установил максимальную стреловидность в надежде оторваться от нас на форсаже. Однако, скорость мы держали приличную на развороте, вышли на дальности пуска, а самолеты у нас пошустрее. Так что увы... Мой ведомый никак не может обнаружить разведчика ни по прицелу, ни визуально. Ему приходится еще следить за мной, чтобы не столкнуться. "Наш " разведчик начал энергично маневрировать по направлению и высоте, пытаясь оторваться и потеряться в пустыне. Я не подходил близко к нему, чтобы не попасть в прицел Лехе. Сам не мог работать, т.к. индикация прицела вообще пропала. Время шло, разведчик все-таки продвигался в сторону объекта, а мы не могли сделать зачетную пленку ФКП. Терпение моё лопнуло, я решил сблизиться на маневре вплотную с целью, чтобы облегчить её визуальное обнаружение Копылову. Противник, увидев резкое сближение, занервничал и начал энергичный разворот с набором высоты. Заметив его засветившееся от форсажа сопло, я тоже машинально сунул РУД на упор полного форсажа. И тут меня словно кипятком обдало! Топливо! Я давно не смотрел на остаток! Рука тут же убрала РУД на малый газ. Мимо меня вырвался мой ведомый с торжествующим криком: - Вижу цель! Атакую! - Выключи форсаж, конец боя! - каким-то севшим незнакомым голосом скомандовал я. - Да я же вижу! - не унимался Леха. - Конец боя, по прямой, выйду слева, - уже раздраженно заорал я в эфир. Топлива было минимум-миниморум, только доползти домой. Сели мы на "лампочках". Впрочем, это нас особо и не беспокоило, на это наши командиры в Марах закрывали глаза. Позор! Привезли "неуд"! Обрадовать командира было нечем. Общаться ни с кем не хотелось. Звеном отошли в сторонку, и снова и снова разбирали полет: Оправдания не было. На разбор полетов шли как на каторгу. Стыдно было подниматься перед лицом всего полка, особенно перед молодежью. Сидели как на иголках, ожидая разбора вылета. - Пара майора Федоренко, - командир сделал паузу, ища нас взглядом. Мы поднялись, оба пунцовые от стыда, опустив взгляды под повернувшимися к нам лицами пилотов и офицеров наземных служб. - Отработали на "отлично", молодцы! Мы не верили своим ушам! - Хотя они и не перехватили разведчика, но так его загоняли, что он выработал топливо и до заданного объекта не дошел. Решением командира учений работа пары оценена высшим баллом. У меня защипало глаза от радости, Лехины глаза тоже подозрительно блестели. Пилоты обрадовано хлопали нас по плечам и спине. На следующий день мы опять применили свой план и снова победили. На этот раз все прошло без сучка и задоринки.
свн:
свн:
sergei: - А хороший у нас генерал. Ага, только строгий очень , - сказал, раскуривая сигарету в мужском туалете управления капитан милиции Пухин. - Да, пожалуй не просто строгий, а до животного страха на канте брюк, - ответил подполковник Каневский, закрывая огонёк китайской зажигалки щелчком подпружиненной крышки. - Так ведь без строгости тоже никак! Вон, гляди, зарплату уже почти за три месяца задерживают, - начал обострять Пухин самую актуальную тему МВД России девяностых годов. - Так, а дурость то свою, зачем проявлять? На хрена нам надо на работу в форме через весь город пилить? Если я тут могу переодеться спокойно. В чём смысл? Мне, кадровику, пилить в трамвае через весь Хабаровск в милицейской форме? Чтоб урки боялись? Так толку с меня без оружия и спецсредств? - повышал тон и голос старший инспектор отдела кадров, - одна видимость. А ты вон носишься как угорелый стахановец, нормы перевыполняешь. Смотри не надорвись. - Не скажи, - отвечал Пухин, выпуская дым, - Вон, я вчера в обеденный перерыв на рынок пошёл, хотел рыбки красной прикупить домой. Сам знаешь, на рынке чуть, но дешевле. И цены хотел посмотреть, картошка дома заканчивается. Так и пошёл в шинельке, шапке, шарфике, брюках наших с кантом и в германских, меховых, но неуставных ботинках. Амурский бульвар пустой никого нет. Только три женщины слева, что-то обсуждают. Одна из них русская, молодая. И две цыганки. Холодно. Снег вокруг. Ветер. Я воротник поднял. Шапку на уши и лоб натянул. Ноги мёрзнут под брюками. Скользко. Иду быстрее к зданию управления. Прохожу мимо них. Вдруг слышу: "Помогите!", - женский голос откуда-то сбоку и сзади. Оборачиваюсь, - сделал паузу, затянулся и выпустил дым капитан. - А на меня такой взгляд, молящий из-под бровей накрашенных чуть. Ну, прям смотрит в мою сторону - как на последнюю надежду, на справедливость в этом мире. И слёзы. Мне прям нехорошо стало. И цыганки до этого были в движении, махали руками, тащили к себе сумочку жертвы, вырывая из рук. А тут замерли, когда я обернулся. Отпустили сумку. Девчонка чуть не упала от неожиданности. Это я уже боковым зрением ущучил. - Помогите дяденька, они у меня серёжки мамины и кольцо забрали, и деньги что на билет до Благовещенска. А как же я домой - то теперь? - девушка закрыла лицо руками, забыв обо всём в своём горе. Слёзы, хлынули двумя ручейками, размывая дешёвую косметику под замёрзшими ладонями. Вязанные варежки, практически бесполезные в такую стужу, беспомощно болтались на тесёмках под рукавами старенькой шубки на «рыбьем меху». Но она опомнилась. - Они. Они обманули, сказали, что для гадания надо серёжку, сказали, что одной мало, а потом кольцо забрали и деньги...- девчонка явно не врала, захлёбываясь и обличая сквозь всхлипы. Цыганки смотрели настороженно и с испугом. Они боялись человека в форме и понимали, что ситуация для них неожиданно изменилась. Если до этого они просто нагло грабили молодую провинциалку, и у той не было никаких защитных вариантов в пустоте холода бульвара. То теперь надо было выкручиваться уже им самим. Милиционера закутавшегося от холода в воротник и шапку они просто не приняли всерьёз. А может менты местные были куплены. Но Пухин был не местный и огонь детской мечты о защите слабых и малых силой справедливости ещё тлел в его душе. Даже на дальневосточном морозе. Пухин развернулся лицом к колючим порывам амурского ветра. А мозг бывшего пэпээсника по сопровождению поездов оценивал ситуацию. Выигрышные и слабые стороны. Задерживать бесполезно. А вот пугнуть в самый раз. Ни говоря ни слова, Пухин высвободил правую руку из перчатки и засунул за борт шинели, где почти под мышкой уютно грелся, выпирая, полиэтиленовый пакет с пирожками. Молча пошёл на замершую пару грабителей. Цепко срисовывая приметы и сторожко изучая здоровенных цыганских аферисток. И прикинул, что тепло и тяжело одетые крупные бабы, ему, в легкой шинелке сопротивления оказать не смогут. Сбежать тоже. А рядом пост милиции на рынке. Подошёл ближе, протянул левую руку в перчатке, требуя и с угрозой глядя из-под овечьего меха милицейской шапки с кокардой. - Ну ! - цыганка, одетая более богато, быстро наклонилась, не приближаясь, и, протянув руку, положила в ладонь, на черный кожезаменитель Пухинской перчатки, маленькие серёжки и скромненькое золотое колечко. Замерла. - Твои? - полуобернулся капитан к девушке. - Мммои! Ой божечки! Мои! - обрадовалась она, полусмело выходя из за спины милиционера. Задрожала, не веря своей удаче и счастью. Суетясь начала прятать куда - то внутрь отбитой у цыганок сумочки. - Всё отдали? - не угомонился на достигнутой победе капитан. - Деньги ещё! На билет! - вспомнила девчонка и снова заступила на полкорпуса за спину в серой шинели. Цыганки попытались заорать, что они гадали, продавали будущее, предсказывали. Пухин разозлился. Ноги мёрзли, не глядя на адреналин выброшенный сердцем в кровь милиционера. - Млять! Мать Вашу! А ну вернули всё нах, а то барон вас, до завтра хер с нашей кутузки вытащит! - сделал угрожающее движение вперёд милиционер, пугая аферисток. Вдали показался патруль рыночных пэпээсников. Цыганки дрогнули и отдали деньги. - Стоять! - рявкнул Пухин на них, вмораживая бабищ в снег интонацией. - Посчитай, все деньги? - спросил и приказал он. -Все, все дядечка! - благодарила взглядом девушка. - Ой, чтоб вам на морозе сдохнуть! Ни стыда, ни совести, - прокляла она любительниц лёгкой наживы и попятилась. Цыганки оскалились, хотели что-то сказать, но махнув рукой пошли в сторону кишевшей людьми трамвайной остановки. Пухин подождал пока они отошли подальше и повернулся к пострадавшей. - Так девушка! - начал командовать Пухин,- вон там - двести метров и вокзал. Быстро туда, там наш наряд если что. И поосторожней, что ж ты так вляпалась то на ровном месте. Девчонка только не целовала руки вытащившему её из беды Пухину. Пухин пожелал ей лёгкой дороги и поспешил к управлению, соображая, что уже и пообедал, пожалуй. - А знаешь Василий Николаевич! Черт с ним с обедом! Я до сих пор как на крылья летаю! А то всё бумажки, личные дела, папочки. А тут, знаешь, как она на меня благодарно смотрела! Я аж прикрикнул, чтоб на поезд не опоздала. Так, что сейчас надёжа у народа вот только на нас, на простых, как народ ментов. Да на военных. И всё. Молодец наш генерал. А ты говоришь форма не нужна. Вот только мы у этой страны и остались, кто в форме. - Всё, хорош курить! Пошли работать! - мужики выбросили бычки в железную банку из под консервов и разошлись по этажам управления. На следующий день подполковник Каневский лично проверил сотрудников отдела на предмет прибытия на службу в милицейской форме одежды. Сам Каневский стоял на крыльце управления по полной форме. Вот только из под бушлата у подполковника милиции предательски выглядывал красный, шерстяной, тёплый, вязаный шарфик.
Admin: sergei пишет: на адреналин выброшенный сердцем в кровь Вообще-то адреналин вырабатывает один из отделов головного мозга....
sergei: Admin пишет: один из отделов один из отделов-это особый.как туды попадаешь,так сразу чегото выделяется.укого из сердца.у кого из прямой кишки...
Admin: sergei пишет: как туды попадаешь,так сразу чегото выделяется.укого из сердца.у кого из прямой кишки... Согласен на все 100%.... Свист пуль над головой и смотри на него.... ...от куда у него ...пойдут выделения..
sergei: Admin пишет: от куда у него ...пойдут выдел Может и сопли побегут.Это ближе к первоисточнику.Ну это не страшно.Лишь бы не дрогнул и не отступил.и приказ выполнил.Тогда все выделения будут отливать золотом!!!!
свн:
Николай: Admin пишет: Свист пуль над головой и смотри на него.... ...от куда у него ...пойдут выделения.. Замечено, что простое упражнение по броску боевой гранаты приводят в ............ казалось бы нормальных мужиков?
sergei: Да,Коля,это говорит о том.что только навык делает подсознательным определенные процессы.которые в обыденной жизни ассоциируются с опасностью!
sergei: Сила убеждения В один прекрасный и довольно морозный день середины восьмидесятых решил наш директор вкупе с инструктором райкома, главным инженером и начальником участка съездить в лес на лесозаготовки с небольшой такой проверкой. Километров за пять до стана дорога была перекрыта трелевочником с зачекерованными хлыстами древесины. Пока трактор старательно пробивал снежную бровку уступая УАЗу дорогу, руководство вышло покурить. Попутно подозвали и тракториста, который все же смог согнать трелевочник с дороги. На морозном воздухе инструктор принюхался и: - Да он же пьян! - Действительно пьян! – тоже принюхавшись, подтвердил директор – ты, Николаенко, сегодня трактор сдай, а завтра первым лесовозом в поселок, я тебя по тридцать третьей уволю. Тракторист сначала вроде что-то хотел мыкнуть, отчаянно показывая на трактор без стекол и дверей, но посмотрев на каменные лица руководства, отчаянно махнул рукой и направился к своему железному коню. Дальше ситуация вышла из-под контроля, так как через минуту тракторист вернулся с неплохой такой монтировкой. Не обращая внимания на открытые рты начальников, он саданул монтировкой по лобовым стеклам УАЗа, потом по боковым, почесал затылок и вынес и заднее стеколко. Потом также молча залез в салон и шуранул монтировкой в крыльчатку печки. Осмотрев творенье рук своих, он остался вполне доволен и достав из-за пазухи едва початую бутылку водки сунул ее в руки так и стоявшему с открытым ртом директору. Трактор рявкнул, окутался сизым дымом и минут через пять скрылся за поворотом. До поселка было сорок пять километров, мороз за тридцать, водку выпили километров через пять и по приезду уволили механика участка, предупредив главмеха, что следом пойдет и он, если в течении двух дней все трактора на участках не будут оборудованы стеклами, дверями ну и конечно печками. Про тракториста никто не вымолвил ни слова...
свн: ...гОтоВиМ ДЕсанТуРу!!!!!
Admin: Круто!!! Только эмблемы ВДВ старого образца... А что за фильм то,Василий от куда видео взято???
sergei: Это из фильма "Самый лучший фильм"- как к богу попал Гарик Харламов и по его грехам пошли с проверкой...тупо-прикольный фильм...
свн: sergei пишет: от куда видео взято ...Эдуард!!!..хотьубей не помню с какого из армейских сайтов..., но никак не с РВКДУ или Десантуры
sergei: Василь,я смотрел этот фильм.Хотелось досмотреть чем кончится...это один из эпизодов....
Admin: Серёга чем-то на соседа твоего Валерку Ружейнникова похож ,"На тротил ...ему в жопу"..Как я рассказывал на построении разведки дивизии ,при наличии хорошего настроения у комбата Валеры,с его губ слетала крылатая фраза "Ё&аный урод ,выходи бороться" ..Если это происходило ,то всё пучком ,не бегать нам в ОЗК и противогазах по полю дураков нашей дивизии...
sergei: ШТЫК - НОЖ Не везло Федюне со штык - ножом почти до самого дембеля. Как только он к нему не прилаживался, всё шло отвратительно. Причём даже на учениях, когда приходилось присоединять ножны к лезвию, резал проволоку, как и все остальные, втыкал его в чучела, набитые соломой. И ничего. Абсолютно! Всё было в порядке. Но стоило… Впрочем, всё по порядку. В самом первом наряде по роте, стоя на тумбочке, Федюня, дождавшись отбоя, вынул штык - нож из чехла, покрутил его так и сяк, полюбовался матовой поверхностью, поелозил пальцем по тыльной стороне, где имелась насечка 'для пилки дров', так её называл сержант взвода. Провёл ногтем по лезвию, убедился, что резать таким ножом практически ничего нельзя, вздохнул и всунул штык обратно в ножны. Кто стоял по молодости лет дневальным на тумбочке, тот знает, что хуже ничего нет. Все дрыхнут, только дежурный по роте Борисыч сидит в канцелярии, позёвывая, читает книгу и курит. Федюне тоже хотелось курить, но долг обязывал стоять ещё полчаса. Это потом уже можно будет пару часов прикорнуть и опять на пост. Эххехехехехехе… Тягомотно! Федюня заинтересовался кольцом на ручке штык - ножа, погладил его гладкую поверхность, слегка источенную от времени. Чёрт его знает, как указательный палец попал в это кольцо?! Федюня потянул палец на себя. Ага. Не лезет назад. В суставе застревает. Федюня засопел, потянул сильнее, придерживая нож другой рукой. Никак! - Борисыыыыч…Борисыыыч, - потихоньку позвал Федюня, не смея отойти ни на шаг от боевого поста, вытягивая шею, пытаясь заглянуть за угол, откуда видна открытая дверь канцелярии. Не удалось, и Федюня позвал громче: - Борисыыыч… Где-то на первом этаже казармы громыхнула дверь. Федюня от ужаса вспотел. А вдруг это дежурный по полку? - Борисыыыч…,- уже почти в полный голос всхлипнул Федюня. - Ну, чего тебе, - злобно зашипел появившийся наконец-то Борисыч, заспанно щурясь в полумраке коридора. - Чего орёшь? Федюня ткнул левой рукой в капкан. - Тут, понимаешь…Это… Как его… - Ах, ты, - Борисыч матюкнулся от неожиданностию - Ну, Федька, ну, гад! Ты специально? Федюня только жмурился в ответ, что-то бормотал, жалко оправдываясь и дёргая рукой. - Да погоди ты, - соображал Борисыч. - Не дёргайся! - пытался круговыми движениями стянуть штык с заметно припухшего пальца Федюни. - Вот же хрень какая! - Федюня осмелел. - Слышь, Борисыч, давай я слюной натру. Федюня плюнул на палец, растёр слюну. Но палец никак не хотел вылезать из тисков кольца. Наконец Борисыч сообразил, сбегал в кубрик, приволок кусок мыла. Федюня опять наплевал на палец, намылил погуще, и кольцо почти без усилий покинуло настрадавшееся место. - Иди, спи, - буркнул Борисыч, - Балбес! За всей этой вознёй время пролетело незаметно. Федюня разбудил второго дневального и, не раздеваясь, лёг. Уже утром, после подъёма, когда рота ушла на завтрак, Федюня стоял в очередную смену на тумбочке, предвкушая, как он вскинет руку к виску и заорёт хорошо поставленным голосом при появлении командира: 'Рота, смирно! Дежурный по роте, на выход!'. Федюня даже разволновался, представляя себе эту замечательную картину. Начал одёргивать китель, чтобы ни одна морщинка не выглядывала, поправил галстук, подравнял фуражку. Уже на втором этаже слышались чьи-то шаги. Федюня резко опустил руки вниз, принимая стойку 'смирно', и палец сам влетел в растреклятое кольцо штык - ножа… В общем, когда вошёл командир роты, он был озадачен видом дневального, согнувшегося задом к двери, пыхтящего, бормочущего что-то невнятное, дёргающего локтями. - Дневальный, - негромко окликнул капитан. Федюня дёрнулся, повернулся красным потным лицом к командиру, роняя фуражку, и пролепетал ненужное: - Рота, смирно… Дежурный, на выход, -при этом тщетно дёргая правой рукой с намертво зажатым в кольце штык-ножа пальцем. Эхххх…если бы только это. Ну, посмеялись в роте, позабавились над Федюней и забыли. Так нет же. Дальше было хуже. Находился взвод в карауле. Федюне достался пост на учебном аэродроме, обнесённом колючей проволокой, с прожекторами по углам квадратной территории. Декабрь. Снегу намело полно. Вроде бы и мороз с ветром сырым, промозглым, Прибалтика ведь, а снег всё равно подтаивает. То сосулька звякнет сорвавшаяся с крыла самолёта, то снег зашуршит и гулко рухнет с крыши мастерских. Федюня кутается в караульный до пят тулуп, тяжело ходит в валенках, нятянутых прямо на сапоги. В общем-то, Федюне не страшно. Скучно только, развлечься нечем. Курить не хочется, да и по уставу нельзя. Ходил так Федюня, ходил, изредка вздрагивал от непонятных звуков. Прицеливался из автомата на воображаемого врага, резко высовывался из-за углов строений, перебегал от самолётов к вертолётам, представляя, как будет задерживать забравшегося на пост злодея с обязательным криком : 'Стой, кто идёт!', досылом патрона в патронник и следующей командой: 'Стой, стрелять буду!', затем выстрелом вверх, а потом всё как-то невнятно представлялось в сладкой мути. Понятное дело, что злодей взят в умелом бою, ну, там слава, может быть награда и обязательный десятисуточный отпуск с поездкой домой. А там… Федюня аж зажмуривался от представленных удовольствий. Ясное дело, поход в клуб на танцы в парадной форме, с тускло мерцающей на груди наградой. Федюня её ещё не представлял, успокаивая себя, что потом разберётся, что за награду ему присвоили. Яростный стук поезда, пробежавшего по недалёкому железнодорожному пути, помешал размышлениям. Федюня вновь заходил по надоевшему посту. Подошёл к огромному тополю и, шепча: 'Стой, кто идёт!', нанёс примкнутым к автомату штык-ножом удар в ствол. Штык покорно вошёл в древесину. Федюня потянул оружие на себя. Неа… Штык сидел прочно. Федюня потянул ещё и ещё. Результат тот же. Тогда он принялся раскачивать автомат, потихоньку пытаясь высвободить лезвие. Еле слышное 'кррак' судным колоколом раздалось в голове часового. Безобразный обломок ножа торчал из дерева, а над стволом автомата торчала такая же безобразная ручка… Что уж тут рассказывать, как дальше было дело. На губе трое суток Федюня отбарабанил час в час. 'Дальше что было?' - спросите вы. Да так и было дальше. Однажды, уже на другом посту, огороженном двойным рядом колючки, Федюня пострадал из-за комбата Халеева, вздумавшего проверить молодого бойца. - Рядовой, - размышляя, чего б такого сказануть, произнёс майор, - даю вводную. Противник нападает вот из-за тех кустов, - уже уверенно Халеев ткнул пальцем на густой ольховник, росший неподалёку от входа на пост. Федюня рухнул плашмя на землю, срывая предохранитель автомата и передёргивая затвор, лихо перекрутился через спину к опоре прожектора и, конечно же, ударяя по ней сразу отскочившим обломком штык-ножа. Ещё хотите? Пожалуйста! Уже в Афгане Федюня сломал не меньше пяти штыков. Парни развлекались, по-детски играя в ножички, втыкая в песчанопыльную мякоть земли штык-ножи. Федюня вошёл в азарт, плюнул на зарок не прикасаться к этой хрупкой вещи. Бросил штык, и он попал в камень, предательски лежащий под тонким слоем грунта. В рейде все открывали консервы именно штык-ножом. И ничего. Стоило то же самое сделать Федюне, Борисыча рядом не оказалось, о результате нет смысла говорить! Вот ведь какая война нешуточная разгорелась между неодушевлённым предметом и вполне даже сообразительным и хорошим солдатом! Поэтому Федюня таскал с собой маленький консервный ключ и перочинный нож неплохих размеров. А штык-нож носил, как и все. Положено по уставу, что ты тут поделаешь?! Случилось так, что на прочёсывании кишлака Федюня оторвался от своего напарника Борисыча, скользнувшего во дворик за высоким дувалом. Федюня видел, что Борисыч исчез, и двинулся вдоль глинобитной, покорёженной пулевыми отверстиями и выбоинами стены назад, чтобы в случае чего прикрыть друга. Борисыч уже смело топал по двору, давая тем самым понять, что здесь всё в порядке. Федюня выдохнул успокоенно, поправил ремень выставленного вперёд автомата и устало опёрся плечом о тёплую стену. Тут-то и навалился откуда-то сверху на Федюню дух. Выбил из расслабленных рук оружие, зажал рот солдата горячей ладонью, а другой рукой схватил Федюню за горло, пытаясь вырвать кадык. Федюня даже и не думал кричать, отдавая все силы тому, чтобы как-то вывернуться из жёсткого захвата, дать возможность воздуху прорваться в лёгкие. Он яростно вцепился в душившие пальцы, но не смог отлепить их от горла. Наконец, Федюня сообразил каким-то уголком подёрнутого туманом сознания и, с трудом разлепляя раздавленные в кашу губы, грызанул передними зубами мизинец напавшего. И тут Федюне не повезло. Как раз на мизинце духа красовался серебряный перстень с камнем. Зубы Федюни ломаясь от силы челюстей соскользнули с него и уже острыми обломками впились в палец. Дух отдёрнул руку, но тут же сдавил ею шею шурави, помогая другой руке, уже давно душащей Федюню. Этого времени Федюне хватило, чтобы перевалиться на бок и всадить в спину афганца непонятно как попавший в руку штык-нож. Дух завизжал, отталкивая от себя Федюню, но тот ещё и ещё раз воткнул штык в уже ослабленное тело врага. Федюня поднялся на колени, душман ещё был жив, изо рта его текла кровь со слюной. Он потянул руки к Федюне, страшно блестя белками глаз. Федюня как-то равнодушно ткнул его в живот штыком несколько раз, не замечая бьющейся блестящей внутренности, пульсирующе выползающей из живота, распространяющей жуткое зловоние. Борисыч оттащил Федюню за плечи от трупа. - Федюня, Федюня, ты цел?!,- Борисыч ощупывал окровавленного Федюню. - Ты глянь, Борисыч, - хрипло отплёвываясь кровью, пробормотал потерянно Федюня. - Нож-то…не сломался…
Александр: http://www.youtube.com/watch?v=WTgZu6siGOY&feature=related
sergei: КАК ШИФРОВАЛИ РОЗУ Александр Шипицын Известно, все летательные аппараты снабжены системой опознавания «свой-чужой». Авиационным языком ее называли «Роза». На этой системе устанавливались коды, которые действовали определенное время. Расписание кодов и время их действия доводились во время предполетных указаний, шепотом и под роспись. Эта секретность приносила свои плоды. Не всегда сладкие. Часто экипажи забывали вовремя сменить код, или устанавливали его неправильно. Задержка смены кода на пять секунд вызывала понукание с КДП: «Проверьте Розу». А ПВО тут же начинала блажить. Если экипаж установил неправильный код ему, путем намеков и экивоков подсказывали правильный код. А воспитательную работу проводили на земле после посадки. Намеки и экивоки были простые: отнимите (прибавьте) к бортовому номеру, какую-то цифру, а что получилось, установите на Розе. Считалось, что враг плановую таблицу и бортовые номера не знает. Но как то попался особенно тугой экипаж. Руководитель полетов и так им объяснял и эдак, ничего не получается, не отвечает Роза и все тут. И вот между ними происходит следующий диалог: - Сто тридцать второй, отнимите от последних двух цифр вашего позывного номер вашего борта. Отняли? -Отняли. - Прибавьте число членов экипажа. - Прибавил. - Вот это и установите. - Установил. Не отвечает. Еще и еще раз проделали они эту операцию. Все это в районе аэродрома. Нельзя одному экипажу столько внимания уделять. Наконец РП не выдержал: - Слушай, сто тридцать второй, у тебя какие две последние цифры в позывном? - Ну, тридцать два. - А номер борта – тридцать? - Ну, тридцать. - Отними от тридцати двух, тридцать. Сколько получилось? - Два. - Правильно. А сколько членов экипажа на борту? Шесть? - Шесть! - Прибавь к двум шесть. Сколько получилось? - Восемь. - Вот восемь и установи на щитке Розы. От такой шифровки хохотали все, кто первый канал слушал
Владимир Мельников : Продолжение рассказа "Фаза" часть вторая. Фаза. Раздеться самому не получилось, пришлось просить соседа по койке, глупо, но пришлось. Локоть припух и покраснел заметно, мясо налилось уплотнением до самой ладони, как пользоваться рукой в таком состоянии ещё придётся крепко подумать и прикинуть, посещение санчасти по мне плачет, но это будет завтра, а сейчас попробовать лечь в койку и не обоссаться от боли. Начало неплохое, если не сказать большего, лечь не получается, вся кровь стекается в одну руку и давит на нервные окончания всего тела, вот хреновина, оказывается нерв локтя имеет прямой выход на своих товарищей, час от часу не легче. Свет погасили, на небе кубрика вспыхнула звезда фиолетового света, гул в темноте кубрика затихал, люди отдавались койке сполна, тело заполняло поверхность матраца и начинало готовиться к отдыху. Усталость перетекла в койку, тело освободилось от тяжести, появилась возможность высказаться по этому поводу, язык развязался, захотелось поговорить. Тело млело, соседи по койкам зашушукались, прибавили тембру голосу, оцикливания со стороны старшей половины не послышалось, разговор перекинулся на другие части помещения, цикать оказалось попросту некому, цикачи и затыкалы испарились в темноте, похватали кители и вприпрыжку кто, куда, из кубрика, кто в подвал доделывать альбомы и варганить чифирь, кто в кинозал к ящику, смотреть чёрно-белое порево на немецком с субтитрами соседей. Моё-твоё непонимаю, это про меня, откинулся всей душой в койку, темнота ослабила на капельку чувственность и восприятие боли, но стала заваливать в пургу мыслей, сон стал перетекать в явь, действия во сне стали реальными, я слышал, о чём в данный момент говорилось вокруг моей койки, противился трёпу и ненавидел мужиков за это, за бабство поболтать ни о чём, мысленно отрицал всё ими сказанное, как враньё, гады из моего сна выползали наружу и мешали нам жить в фиолетовом мареве, о гадах знал только я один, но они появлялись и носились корявостями и текучими липкостями вокруг остальных, становилось жарко до невыносимости и нетерпимости, что происходит и почему такая длинная ночь, почему она идёт сутками и почему остальные ещё тише стали спать, чем в прошлый просып, почему нет воды, куда она девается, как только я начинаю ею давиться, пить, пить, пить….жарко… Ну почему так страшно ночью у немцев, почему она такая мрачная и серая эта самая Германия, как они могут жить в таких мрачных домах снаружи и вот ещё, почему у них воду можно достать только на крыше солдатской столовой, почему надо лезть по отвесной стене и цепляться за побелку руками, почему так страшно смотреть вниз и откуда внизу взялись голые люди, почему они голыми перебирают картошку, которую только, что выгрузили наши КАМАЗы с маленькими колёсами, широкими по паре мостов спереди и сзади, откуда картошка взялась зимой, ведь она помёрзнет и они сами тоже позамерзают. Хорошо, что это я их вижу отсюда, им некогда, они возятся с картошкой, она мокрая и осклизлая, она выскальзывает из их рук, они пачкаются ею, да она же воняет тухлой картошкой из погреба, какая вонь, меня сейчас от неё вырвет, но до конца стены ещё один пролёт, железо гнилое и ломается в руках, так это не черепица оказывается вовсе, вот немцы жулики, а снизу так смотрится под черепицу… Вода хлынула раньше, чем я успеваю закинуть ногу, крыша оказывается у меня в руках, да она не настоящая, это всё липа, вода оказалась под нашим солдатским брезентом и меня накрывает волной, на краю крыши мне не устоять больше, надо брезентом быстрее придавливать вырвавшийся водопад, мы останемся здесь без воды, в отпуск меня не пустят, все внизу видели меня и это факт, но, но одно и очень даже успокаивает, чёрт с нею с водой, про мои мысли никто не узнает, пусть подло, но часть воды попадает и мне в рот и это придаёт мне сил, придаёт сил, чтобы всем своим тщедушным телом навалиться на брезент и погасить струю воды. Откуда берутся силы, люди снизу разбегаются от водопада воды, оброненного мною и грозят мне кулаками, готовые разорвать и скинуть сверху вниз, сил прибавляется и я вдруг вспоминаю, как говорил в детстве отец, когда надо было прибавить недостающего усилия, надо натужиться и хакнуть голосом с выдохом, наподобие самурайского. Вода становится с каждой минутой всё твёрже и агрессивнее, но я уже наизлёте с брезентов от плащ-накидки, собираю разгон и наваливаюсь всей массой на неё, она начинает вырываться и тоже орать на меня, я от обратного усилия потока срываюсь с крыши, ору во все лопатки, понимаю, наконец-то, что это сон, но никак не могу довести процесс побудки организма и понимаю, что для этого надо, как громче заставить себя закричать, чтобы все смогли помочь мне, мне реально страшно до ужаса, мне крамздец в полёте, внизу ощущаю брусчатку и скользскую массу картофелин, разбросанных по всему двору, все наконец-то меня узнают окончательно, страх мочиловки осязаем даже в полёте во сне, ответственность и наказание всегда у меня по соседству с детства, вода отказывается подчиняться и начинает на меня орать тоже и валить в фиолетовом свете фонаря. Я с одеялом, запутавшийся в своей простыне, навалился на спящего соседа, тот обалдевший от происходящего и мгновенно сообразивший, что кое-кого только, что посетила «белочка», лёжа на спине, экстренно начинает принимать меры по моему пробуждению. Пофигу сон в кубрике трёх с половиной десятков мопедов, пофигу всё потом, что будет после побудки остальных, пофигу всё, кроме жизни, мне мало было смерти воды под брезентом, я хотел вместе с водой утащить одного-двух мопедов, отвлекшихся на глупый сон в кубрике. Я ору полулёжа на соседа, он орёт и отбивается по-настоящему от моих объятий, я начинаю опрокидываться в явь, крепко держу концы одеяла, сосед давит всей пятернёй мне в харю, выворачивая мою голову от себя подальше, я наконец-то начинаю понимать, что я мудило, но отпускать никого не собиравюсь, понимаю, что теперь надо будет, как-то оправдываться по поводу гашения воды брезентом, понимаю и быстро начинаю буровить всякую чушь в своё оправдание, имитируя продолжение сна, прошу соседа подержать одеяло, пока я справлюсь с водой, он покупается на это, кто-то помогает ему оттащить меня с его койки ( койки у нас стояли вплотную по две штуки в один ярус), скидывает с меня одеяло и громко, но очень увесисто, тычком руки в затылок, просить сходить поссать! Весь кубрик пробудился, ни хрена не понятно по какому поводу в серёдке такой густой и длинной зимней ночи, зажгли свет и нет никаких командиров со звёздами, кто орал только, что и надо ли вскакивать и начинать одеваться, а тревоги ждали в нашей роте со дня на день, кого били и где пострадавший. Вот урод, дебил, нахрен выгнать его из кубрика до утра пока остальных не подушил, придвинь свою койку «зёма» к моей, а то утром проснёшся, а голова в тумбочке, вот смеху будет, да не тебе, тебе тогда похрену уже будет, ты уже будешь далеко от этих мест, двигай, говорю и всем спать, утром молчок! Никому ни звука, ничего не было, никто ничего не слышал, вот урод! Эй, Витя, Стога, слышь «зёма», утром гони его с кем-нибудь в санчасть, подохнет ещё ненароком, затаскают потом и отпуск мой, да и твой тогда уж точно медным тазом из-за этого чмошника накроется. Кубрик растревоженным улем начинал угомоняться покашливанием и попёрдыванием втихую, сон испорчен, на улице ещё сильная темень, до утра явно ещё далеко, есть время успокоиться переварить мозгом произошедшее и попробовать уснуть. Это они, это их мысли, тяжёлые полукеды моих ног топают прямо по коридору и поворачивают без поворотников направо вуалет, прямо и к писсуару. Вот она вода, где прячется, течёт всю ночь и незачем лезть за ней на крышу столовой, течёт, но пить не удобно, попить можно из раковины, надо будет и попьём, сейчас постоим и расслабимся…с закрытыми глазами, солдат вседа должен быть с закрытыми глазами, это главное условие выживания и солдатского счастья, маленького, но всеприятного, а что делать? Вода, что в писсуаре, что под краном мягкая и мыльная, правду говорят командиры, пить просто так её нельзя, она течёт по свинцовым старинным трубам, если её налить и отстоять в стакане, получится слой мути на дне, так говорят. Воды не напился, наглотался, такую воду не пробуют на вкус, она его не имеет и ею не напиться, скорее ею я пробовал налиться в себя, налиться, аж до икоты, под завязку, на весь сон до утра, вода, как топливо, её должно быть залито много, очень много, вода должна сжигать огонь температуры, поднявшейся во мне, всё липко и пол тоже, дойду, упаду и не встану на подъёме, пусть хоть убьют меня насмерть, мне всё пофигу, скорее в койку. Понятно, это я параллельную ветвь мыслей запустил в мозгу, что всё пройдёт, но, как потом это будут вспоминать мои односослуживцы и что будут трындеть приходящим с роту духам про эту ночь, а, хрен с ним, всё равно забудется, с ними с самими хоть отбавляй забав и залётов….спать, но, как в кубрике показаться, ведь все не спят и горит свет? Иди и ничего не бойся, всё самое трудное и страшное рассасывается само собой и не стоит себя травить нервами по этому поводу и мусолить по много раз в мозгу, изматывая нервную систему до истощения, так отец всегда говорил, иду и ручку дверную на себя тяну, как расстрельную статью. Статья есть, свет погашен, погасили даже синюю лампу над входом, полная тишина и ещё полнее темень, есть, срослось, но где моя койка, она была двойной и её больше нет, нет, койка есть какая-то, но соседа нет вместе с койкой. Вот тебе Вова вопрос на засыпку, предательство или от греха подальше, развод по-солдатски, разъехались койками до проставления диагноза в толстой солдатской книжке, к стати, где этот блокнотик с терадошной обложкой. Койка пустая только одна, значит её и буду занимать, в ногах мандраж и трясуха в теле, рубаха прилипшая к пояснице маленько поостыла у открытых нараспашку окон клозета, но вновь стала покрываться жаром и влагой изнутри….. Двери плотно, но тихо, хлопнув, на полусогнутых цыпочках между табуреток наощуп к койке, куда валиться и как не закричать, а что будет потом, когда опять за водой на крышу придётся повторно лезть? Куда же тебя родимую положить, не дитё грудное, рука, а столько с тобою возни…шум вздохов, это плохо, разбудил слишком резко, просто так теперь мало кто заснёт, будут до утра ворочаться, потом станут втихую откидываться и шмыгая обрезанными полукедами по паркету, выскальзывать наружу «на кислород», как приучили думать об этой процедуре товарищи из братской Одессы, постоять у открытого окошка в обнимку со своим товарищем, хоть несколько минут, но вместе, взявшись обеими руками в момент выцеливания открытого забрала писсуара… Не спал и я, специально не спал, крепился, боялся продолжения банкета….уснул и не заметив когда и как, но лучше бы не делал этого. Самый тяжёлый момент для организма, это засыпание за десять минут до побудки «Рота подъём, рота вставай!», рота вставай, это лишнее, это местное хулигански придуманное, это означает, что на тумбочке стоит дед и выметаться из кубрика надо очень ответственно и главное быстро. Как выглядят марки, я помнил, как выглядят пфенинги, я тоже хорошо помнил, но, как выглядели монеты достоинством по семь с половиной копеек, я стал забывать, да спасибо ночному происшествию, товарищи своми глазами мне показали номинал монеты достоинством в семь с полтиной копейки, глаза у всех мопедов, смотрящих в мою сторону принимали именно такой размер, размер мелких монет советского периода. Глаза хуже дыма ели мою совесть, отворачивать не было смысла, всё было по-честному, товарищ по койке слегка потирал свою шею и шутками выводил меня из-под удара сослуживцев. Другой постарше на год подошёл и потрогал меня за лоб, лоб, как лоб, только горячий, ты не тронулся случаем, тихо, ласково, но с подъе через боном, спросил у меня, а типа, придурков в семье не наблюдалось случайно, или маленько малохольных навроде того, но ответа не дожидаясь и понимая, что кому-то из нас сейчас не дошуток, приказал «на зарядку не идёшь, остаёшься заправлять койки, все, все до самого построения на завтрак, да сходи рожу умой, а то из санбата последние медики разбегутся» Сказал не сержант, сказал дед, но тема стала закрытой, радости не прибавилось от сказанного ни у кого, ни у тех, кто оставался, ни у тех, кто выметался на построение, на часовую зарядку, на вымораживание плоти. Как я буду в таком состоянии заправлять кровати, это вопрос второй, с этим попробую покувыркаться, но, что-нибудь придумать, голь на выдумку хитра, но что я отвечу на первый вопрос первому, кто откроет наш кубрик и застанет шланг не присоединённый к общей системе воспитания? Даже если никто не заглянет сейчас, как потом смотреть в глаза остальным, как отколовшемуся от единой системы наказания армией или такое допускается и прощается, а не слишком я себя самобичую, а не пофигу ли, как, кто об этом будет думать, да обо мне уже забыли, рота галопом унеслась вокруг дивизии, иди рожу сбрызни водой и пока есть время, стучи бляхой в табуретку через каньёвое одеяло. Один час равен 60 минутам, коек, не считая духов и черпаков почти половина от общего состава взвода в 36 человеко-регулей, минус койки тех, кто стоит внизу на тумбочке, плюс, минус койки тех, кто быстренько заправил их сам и умчался в наряд в солдатскую и офицерскую столовые и остаётся не так уж и трудное задание для калеки, а то, что калека, это точно, табуретка, взятая левой рукой, ударили по нервам правой руки сильнее бляхи деда, во время перевода солдата на новый уровень службы, ударила, но не выпала, осталась лежать кверху ножками, ожидая продолжения интересного действа. Пока никто дверь в кубрик не рыпает, койки помаленьку принимают приятный для них вид, расправить запихнуть ещё тёплое постельное бельё таких же мужиков, хоть и не трудное, однако мерзкое, как оказывается дело. Дотрагиваться до чужого, возможно интимного, это гадко, но солдату не только это доверяют, придётся, пока нет свидетелей, делать это дело и валить куда глаза глядят. Гадко и стыдно, но тепло и не на морозе с покалеченной рукой, температура наверное спала, иначе бы не стоял на ногах, а так вроде терпимо, даже стало лучше, когда руками поработал, появилось желание жить дальше, домой ни слова, до дембеля и потом тоже, не фига об этом распространяться, служу, как обычно, врагов хоть отбавляй, часть солдат отправилась на дембель, но, ничего и этим составом справляемся, жить можно, у врагов тоже видать перебои с личным составом, кто там у нас на сегодняшний день против нас стоит в Гарцах под Мюльхаузенами, Бельгийцы, говорите, те ещё лягушатники, их немцы за пару батонов колбасы сварили в пару недель, а против нас, упукаются пыль глотать в сырую немецкую погоду, вот ещё один марш наши духи совершат и тогда, я не я буду, если не доедем до наших Гарцов. А в кубрик так и не зашли, а может наши тех предупредили, что там один маленький шланг и он оставлен для выполнения особо важного, партийного задания. А время работало на поправку моего потерянного статуса, койки были аккуратно, с болью в сердце заправлены, жаба отвращения проглочена со свойственным ей скольжением и без задержки, а что до желудка, так ему не привыкать, желудок солдата готов переварить не только калёные кирпичи, но даже саму колючую проволоку, лишь бы её оказалось побольше и смазку не успели с неё снять, для гландов безопаснее, так в санчасти говорят. Зарядка, построение на завтрак, встреча не на Эльбе, но около того, прибавила мне весу каши в тарелке, делиться ни с кем ею не пришлось, деды отказывались за здорово живёшь и пихали свои порции нам, пихали и заставляли есть через силу, показывая показушную заботу о молодых, компенсируя своё потерянное в разборках с нами, уважение. Они наваливали из бачка, мы ели, давясь до рвоты, ели и помалкивали, от еды не отказываются, даже если это каша. Снова ели и с полными ртами, как птенцы после запихивания в рот мамками-самками, ящериц и птиц в перьях, высовывались наружу, толпились у выхода, выкатывались на площадку перед дверью столовой, доглатывали и на выходе с первого этажа представали уже опять нормально-культурными и терпимыми старшим призывным поколением, солдатами комендантской роты. Хлеб перестали красть и таскать в карманах, его и без этого не хватало, успевали всё съесть и запить ещё за столом, одно плохо, чай был прямо их огня и представлял из себя полымя. Глотать огонь мы ещё не научились. Дурацкая привычка разливать чай только тогда, когда рота построилась перед казармой и начала своё выдвижение в столовой, по звонку дневального на кухню и начиналось разливочное действо. Идти до столовой метров триста, это если без песни, с песней конечно в два, а то и в три раза дольше, но чай всё равно оставался быть огненным в пластиковых бокалах, как плохо не пой. Но вот сегодня всё было очень хорошо, сегодня чай даже можно было чуточку и подразогреть, да не положено по уставу обратно в котёл сливать и греть, ну и ладно, и спели дружно и поели вволю, плохо другое, плохо то, что теперь эту песню во мне не задушишь, не убьёшь, это точно. Но ротного жаль, ему в это утро видно отказали в некотором внимании, ротный шёл не своею дорогой в свою комендантскую роту и ему от этого не повезло его ещё больше, а не хрен ходить в роту « тропою Хо-Ши-Ми-На», для этого есть правильные пути, раз вышел из своей пятиэтажки, так и ходи мимо генаральского дома, мимо солдатской бани, мимо санбата, наискосок через газон по дорожке и прямичком к нашей казарме, чего, казалось бы проще, так нет же, ему мало показалось одного ранне-утреннего отказа от своей лучшей половины схлопотать, он нарвался на отказ замечать его всем ротным 150 человечным строем родной и горячо любимой роты. Рота прошла мимо и глазом не успев моргнуть, рота шла валко по дуге, разбредаясь и перескакивая с ноги на ногу в попытках сохранить подобие строя, но поворот у стелы был настолько крут, а дистанция до разбредания и входа в столовую так близка, что неожиданное появление товарища старшего лейтенанта вдогонку уходящей роты и «нихт», ни есть «здрасте», товарищу Лемешко, не замеченному нами в силу сплошной стенки из плакатов-щитов загородивших выход со стороны химчистки, ну кто, скажите виноват в том? Конечно, скажете вы, что виноваты художники, так бездарно изгадившие агитки своими ляпами «а-ля сеятелей» из 12 стульев, и правильно сделаете, нам самим на те плакаты тошно было смотреть, поэтому и смотрели в сторону стелы, там хоть розы вокруг Ленина росли на клумбах, да бюсты в снежных шапках мёрзли. Прошла мимо и глазом не моргнула, а кто успел моргнуть, заметив лицо ротного, тот был одинок, рота подошла к столовой и получила более подходящую команду, чем глупое пение под строевой шаг. Шли из роты с сержантом, молотили потихоньку горох ногами, кто молотил просо, а кто дошёл до обмолачивания сена я соломой, шли себе и мычали, что-то под нос, мычали так, чтобы слышно было сержанту, да первой шеренге, остальные шли сзади нас и по-моему, даже не догадывались, что мы поём про девчушку-рёвушку, которая все очи свои выплакала с нами, сколько ей бедной от нас слёз досталось и сколько ещё плакать, да плакать впереди…Наверное ротный и хотел узнать побольше о горе солдатской девчонки, поэтому и пошёл дорогой товарища, каждый день ходившего из генеральского домика в штаб дивизии, товарища, чью фамилию знала и помнила вся дивизия. Зря он это сделал, он пошёл другим путём, ну и мы пошли своим путём. Пошли, да недолго шли…пришлось с полпути вернуться и уважить человека, какого ни есть, но целого старшего лейтенанта, чин не высокий, перед полковничьим, но ходили долго, от столовой до роты, и снова, от столовой до роты и обратно, ходили и пели, пели, студили чай, снова пели и снова орали, выдерживая равнение на левофланговых и сохраняя каре строя, орали «ой, как мы глупы товарищ старший лейтенант, как давно не обоссывались в ваших руках». А по-честному, ротного боялся даже последний червяк, который не успевал спрятаться, боялись не знамо сами за, что, просто все вместе так решили, что ротного должны все бояться, вот и боялись, сами себе придумали хороших и плохих командиров, ротному выпала честь ходить в плохих, строгих командирах. Но мне кажется, что ротный об этом догадывался, чувствовал наподобие моей собаченции, кто её боится, того она непременно, если и не кусала, так основательно пугала. Этот комплекс возник в роте от того, что выше ротного никого не было. Сам Александр Лемешко напрямую подчинялся начальнику штаба аж самой дивизии и наверное это было той самой причиной и ответственностью, которую он нёс на себе, а на нас это естественным образом проецировалось. Жить на виду у штабных полковников, подполковников и майоров, каждый из которых представлял смертельную угрозу для звёздочек, угождать им во всех их проявлениях прихотей, мгновенно соображать, как выполнить невыполнимые поручения, это с одной стороны, а раздолбаи солдаты с другой стороны, попробуй порадуйся жизни, поэтому девиз у ротного один «не доходит до головы напрямую, попробуем достучаться через ноги». Один раз ротного проигнорировали (родная душа, свой, ведь и без показного лицемерия знает, что только прикажи, в огонь и в воду сиганём за тебя), другой раз и самого товарища комдива или начпо, а они часто по этой дорожке ходють, вот тогда точно ничто не поможет. Прохладненько однако у немцев в декабре месяце, бушлаты-то не надёваны, одна шапка из формы на голове греет, остальное срам прикрывает, до печёнок вымораживает, аж выше стали из-за дубака, было бы куда, ещё полезли в гору, да кости больше не дают тянуться. Сначала было ничего, а потом даже немцы изменили движение трамваев за забором, точно наша песня поперёк горла своими повторами встала, одно и то же во всю глотку из стапятидесяти ртов «не плачь девчонка…пройдут дожди, солдат вернёотца, ты только жди…» всё про Германию и их, и их проклятые дожди, которые им самим порядком надоели, и про баб, которые тоже не могут никак дождаться наших солдат в самоволку к немкам, да про всё…А самое страшное в другом, мимо маршируюшей роты прошло столько батарей ЗРП, столько офицеров на службу, столько красивых женщин на работу и такой позор, а их всё дрочат и дрочат на виду честного народа, да будь оно неладно то, что мы себе позволили, да лучше бы наш сержант, ну, пусть вдогонку скомандовал бы «рота смирно, равнение направо» и хвостик ротного каре успел бы зацепить душу ротного, да что теперь после драки махать кулаками.. От хождений на морозе, мне ещё хуже стало, всё утреннее спасение в тёплой роте, пошло насмарку, но рука маленько прошла, от страха мозг отключил память о боли, ротный был предсказуем до спички в солдатском коробке, после трёх возвратов «казарма-столовая», следовал завтрак, а далее по плану мести «рота, получить противогазы, рота, газы, надеть противогазы, рота, бегом марш»-сценарий номер раз, «рота получить оружие и амуницию, рота строиться в курилке, рота, бегом марш»-сценарий номер два, какой из них? Вот и вылетели глупые мысли из глупой башки, бей копытом громче в брусчатку и дери глотку так, чтоб ротный капельку преступлений простил. Противогаз надеть не получится, но бежать 6 км по Хайдэ-лесопарку, ещё страшнее, нажираться никто не стал, ели в меру и нас духов сдерживали, бежать с полным брюхом, верная смерть, потом тебе всё припомнят, а ещё позже в столовой заставят в наказание бачками жрать кашу, тоже проходили, как бы отвертеться? Ошибка вышла, зря смалодушничал и не остался сидеть в очереди к доктору вчера в санчасти, зря, теперь ты считаешься здоровым и неубиваемым, теперь тебе, как всем либо в противогазах вокруг роты, далее до стелы, потом вокруг парка и снова к роте, метров 500 в общей сложности в одном круге, а в сумме 6 кругов. О Хайде даже про себя боюсь подумать, 6 км в шинели с вещмешком, автоматом, подсумком, противогазом, лопаткой по жопе до батальона связи, далее по аллеям леса, затем в обратном порядке к роте, с добавлением чужого автомата, или чужого вещмешка, или чужого ремня со всякой нацепленной чужой хренью на нём….и никуда не убежишь отсюда, а мысли были. Зря смалодушничал, испугался людей странного вида, людей изъясняющихся на одном непонятном языке, отирающихся вечно в санчасти или побоялся тех, кто прямо с порога потащил тебя делать за себя приборку в коридорах и туалетах санчасти? Да хрен его знает, даже себе не могу честно ответить, но страху напустили общей атмосферой и бесправием вместо лечения, хватило двадцати минут шлангита. Испугался? Конечно испугался, испугался застрять и больше не вернуться в комендантскую роту, накатило и пришибло, так пришибло обитателями санчасти, что при каждой возможности попасть на кольцо, проносился со скоростью курьерского по параллельной штрассе без потери во времени. А чай холодный не имеет никакого вообще-то вкуса, а я и не замечал этого на гражданке, а он, оказывается, не имеет, «киськины писки», как отозвались о благородном напитке товарищи по роте, но шутка в массы не попала, ротный к пище не притронулся и это было недобрым знаком. Обстановка в роте стала сама собой накаляться ещё до построения перед столовой, каждый, кто имел, что сказать, старался выговориться и обращался к собеседнику только с одним приказанием, петь до роты так, чтоб трамваи у немцев не могли тронуться с места, чтоб, как услышали начало песни, так и дослушали её до конца, чтоб от зубов вместе с эмалью чувственность отлетала и всё на сердце пораненное к ротному ложилась, чтоб в Нойштадте люди в нашу сторону головы на гривенник времени обернулись, чтоб первый куплет без перевода запомнили, на слух. Но ротный с нами не пошёл и это было очень странно, странно, но страшно, пошёл небывалую смертельную гадость замышлять, пошёл напрямую мимо ГДО и парка к штабу, но песню нашу наверняка слышал и разобрал в ней каждое слово. Сачконуть не получилось, в санчасть никто не отпускал, очко сжалось до игольного ушка, плохой знак, значит Хайдэ. Ротный исчез, из роты никого и никуда, значит марш-бросок в леса. Крысы побежали с корабля первыми, побежали в подвалы, каптёрки, скорее сбрасывать лишний вес, сбрасывать всё, что наросло на теле неположенное по уставу, полетели подштанники и свитера привезённые из отпуска и тайно пододеваемые под ПШ, полетели фуфайки самопально изготовленные из ПШ и ещё каких-то тряпок, полетело за борт всё, что могло сгубить здоровье солдата на марш-броске, поскидывали даже обе белые пары нижнего белья, поскидывали и стали ждать выдачи оружия, шинелей и другой амуниции. Курили и судачили, а команды никакой не поступало. И как всегда бывает в таких случаях, сценарий наш не утвердили, либо трасса в Хайдэ была занята другими великомучениками, либо противогазы были на просушке после прошлого забега, всё пошло сегодня криво, всё пошло не как всегда. Неделя начиналась тяжело, обиды ротный не прощал, построение оказалось и неожиданным, но удивительно счастливым, счастливым для тех, кто боялся заблудиться в Хайдэ, счатливым для тех, кто трудился на автобронетанковом складе в нашем парке на втором этаже. Нашёлся потерявшийся ротный, отпала необходимость думать своей головой, построение было коротким, но развод на работы производился в автопарке, это было впервой, это было необычно и чем мы сейчас будем заниматься, каждый понял без сурдопереводчика, колонна автобатовских уралов заполнила половину нашего парка, покрышки автоперевозчиков до половину были приспущены и было от чего. Кузова транспортников под самые гланды были забиты покрышками, корзинами с соломой и странного вида «несушками» в этих кошелях, ящиками неподъёмного вида и аккумуляторами всех типов, машины пришли недавно и команды покидать кабины, наверное, ещё не давали, водилы из кабин пялились на странного вида пехотинцев, мы не уступали им в этом, в нашем гнезде, да так на нас смотреть, да щас мы это быстренько поправим… Поглазеть на автобатовских вояк припёрся даже наряд из роты, мало им было нас, автобатом мы наслышаны были, каждый лелеял в себе мечту оказаться, где-нибудь, кто в автобат мечтал попасть служить, кто в спортроту, а кто в музыкальную команду. Об автобате мечтали все и даже я, при машинах всегда есть настоящее дело, при машинах всегда вкусно и сытно, движение, есть жизнь, вот она жизнь оказалась-то наконец среди нас в автопарке, в уютных высоких кабинах вездеходов, Уралу дороги не заказаны никем и нигде, эта колымага просунется по ступицы в болоте и по борта в воде, на дороге нет ему равных, пока нет, хотя стали и ему на пятки наступать, да вовремя одумались, слух прошёл о чуде среди уралов, и ему Бог послал кусочек камазовского размаха, говорить стали в среде водил, будто и на него камазовские движки вскорости поставят, к лету можем и в Германии это увидеть. Машины разного типа, одни с высоченными и явно вездеходными баллонами, другие наоборот, куцые, с колёсиками пониже, но поширее, это наверно и есть ЭНки, а те, первые ДШки, а может наоборот, но хороши, тормоза двойные и гидро и воздушные, вес в движении по трассе не чувствуется, кабина, как карета, на пять км из неё повороты видны.
Владимир Мельников : Продолжение рассказа "Фаза" часть третья. И чого ото тута уси сгуртовалыся, щё, чи вралыв ны бачилы, чи с гор за солью спустылыся, тикайтэ гэть вид машин, бо нэмайе ни фылыны лышьнёйи, бо времья пиджимайе, розгружаця слид швыдче, бо й щэ щас прыйдуть транспортныкы, никуда йих тодди тут помищать будэ, до ночи тут могуть простойять с роззявамы у грязных чоботах, тикайтэ геть, одын взод до тий машини, розгружать кумулятори, другый пидьтэ сюды, пидьтэ, пидьтэ кажу кому, чому пороззявалы, видчиняйтэ борта. Спасибо большому количеству командиров, прекрасно владеющим братским родным языком, с такой практикой общения можно жить и не волноваться насчёт отсутствия смычки меджу пролетариями всех стран соединяйтесь, всё понятно без слов, без русских слов, а зачем они в армии, есть слова аналоги и с их помощью можно очень даже прекрасно организовать службу в Советской армии, короче, хватит пялиться на людей и машины, пора пердячим паром избавить кузова машин от полезных армии грузов. Два прапорщика из роты, один зампотех, старшина роты и ещё один прапорщик, начальник склада и большая половина комендантской роты, дыма хоть топор вешай, почему курят, когда не положено, куда смотрят, кабины пусты, старшие машин вместе с водилами перемешались с нашими краснопогонниками и только цвет и помогает определить кто из роты, а кто из чёрнопогонников автобатовских, сигарета сравняла все трения и препирания, на время перекура все боевые действия замирают и плавно переходят в разряд дружеских, ничем они не лучше и не богаче нас, такие же Сани и Вани, из тех же самых областей и краёв, мы им позавидовали, они нам, у каждого свои деды, у каждого свои заборы и караулы, каждого кормят на своём птичнике, по одному и тому же рублю в сутки, но у них всё же лучше, чем в штабе служить, и дело не в макаронах по-флотски и не в котлетах, водила, это птица без клетки и все дороги ему открыты, все части, вот кто по настоящему из всех служивых увидит всю Германию и кто исколесит её и вдоль и поперёк, и не кусками черняги измеряется его служба, везунчики и счастливцы. Марш-бросок похоже откладывался на неопределённое время и мы понимали, что не должны упускать случая и нашей задачей было, как можно дольше провозиться с разгрузкой машин, тянуть резину, работать по-итальянски. Машины внизу, склад на втором этаже, таскать не перетаскать. Это про мелкие грузы, но что делать с баллонами от уралов и КрАЗов, как их унести муравьиной кучей? А, что делать мне с одной рукой здоровой, второй до половины опухшей, ведь это никого не колыхает и не волнует, и командиры взводов эту тему обходят вниманием, раз стоишь в строю, то здоров, выбирай на свой вкус баллон или помогай таскать аккумуляторы в деревянных ящиках с ручками, которые почему-то танковыми обзывают. Смотрел, смотрел я в сторону начальства, стрелял, стрелял глазами, но видно холостыми мысли зарядил, приставили к кошелю с бутылью, отдающую свинцовостью окраски, ртутного вида, да велели не задерживаться с возвращением. Кошель из металлической полосы, стружка из столярки, бутыль не то с самогоном, не то с кислотой, но оторвать от пола одному оказалось большой проблемой, пришлось поджопник огребать от раздающего блага, но бутыль так и оказалась не тронутой, и вторым поджопником дело не решилось, бутыль была слишком для меня не подъёмной. Соляная кислота, серная кислота и одному её не унести, и надо было давать подмогу, ищи напарника и шевелись быстрее. Для работы в паре, оказывается, вторая рука не так уж и важна, главную роль играют ноги, ртутно булькая синевой, ёмкуость в корзине, уютно уложенная и заботливо укутанная и подтыкнутая стружечкой, летела галопом на вытянутых руках, наши цирлы неслись быстрее собственной тени, было над чем задуматься. С одной стороны их надо было, как можно скорее уносить, с другой стороны это приближало к посещению леса Хайде. Второй этаж склада находился над нашими боксами, тут я сейчас впервой, Колюн тоже наверняка, хотя кое-что привирает, распинаясь, что здесь он, как у себя дома, сомневаюсь, киваю, но про себя всегда думаю иначе, что он тут мог делать, когда все самые грязные работы духи выполняют друг у друга на виду. Потолки приличные, места на целую первую танковую армию, в коей числимся, чего здесь только нет и шланги под потолком висят колбасами, и колёс и камер не сосчитать без «Феликса», аккумуляторы моторы, прокладки и паранитовые, и обычные из пробки, и мелочёвка для сборки и комплектации движков, вот куда надо нашим дембелям обязательно дорожку показать, продать, так на два призыва всей дивизии хватит, чтоб было с чем ехать к тёлкам по случаю выхода срока армейской годности к службе. Двое командированных чёрнопогонников с эмблемами пушкарей трутся не отходя от каждого прибывающего, ещё бы, сахранить надо имущество в сохранности от нас, а то самим нечего будет немцам толкать по бросовой цене, архаровцы ещё те видать, не солдаты, чистые немецкие овчарки с западноукраинским произношением, с этими бесполезно договариваться, лучше молча стащить и ни гу-гу никому из своих. А то, что сегодня будет притырено кое-что из складского, так это, по определению, вон сколько кандидптов в деды прибилось к разгрузочным делам, все кузова успели излазить и на всё успели глаз положить, одна проблема, куда спрятать, лестница одна, наверху один прапор, внизу ещё несколько, сами только и думают о том. Как бы притырить, да удачно загнать, не зря куском службу служат, там кусок стащил, тут отложил, одному солдату не положено, о чём не спроси, что не потребуй. Вот службой Бог порадовал кого-то, опять завидно, что делать, ну, как на такие должности людей отбирают, ты всё в профессию старался удариться, чтоб с пользой для Родины, а Родина двух мордохватов без образования взяла, да и пригрела у себя гадюками на груди, грузы наверняки их и им их таскать бы здесь до дембеля, ну почему мы должны горбатиться на другую, может даже враждебную, нам часть, присоседились на нашей территории, жрут в столовой плов и макароны по-флотски, спят на белых простынях в наших кубриках, смотрят цветное кино из ГДО в нашем кинозале, а в штате не числятся и на поверке не стоят паразиты, что ни учения у нас, у них инвентаризация на складе, вот сволота в чёрных погонах, точно, им даже погоны наши красные не положены, только чёрные, как и сами дела их на этой барахолке. Всё это колёса, колёса, которые сами по себе крутятся, каждую минуту говорил наш староста Валера Овечкин в институте, вот они колёса и ни хрена они Валера в армии не хотят крутиться, аж борта отогнулись от их количества и эти колёса сейчас приводят в движение ручки моих товарищей по несчастью, два человека наверху, два принимают их внизу, все руки поотбили, чёрные от сажи и пахнут аммиаком, почему аммиаком, да чёрт его знает, но вроде, как аммиаком или нашатырём, может уже кому дурно успело стать от такого вида работы пока нас по складу носило. Не войти не выйти на склад, к машинам и тем паче, задавят, замордуют, кто по дурости своей, а кто и специально катает колёса туда, куда им не следовало поварачиваться на протекторах, кидают вниз, а нижние их отбивают друг на друга и с хохотом разбегаются в стороны, вот сейчас кому-то будет больно до осатанения, палка зампотеха уже высоко поднята над его головой, а рот завяз в крике типа «кавалерийская атака времён Василь Иваныча Чапаева», не палка, а натуральная шашка армейского образца, и как только не списывают калеку с хромой ногой на дембель, неужели нет незаменимых людей, остались лишь незаменяемые? Не палка, а костыль, а то и вся дубина, может придуривается на сей счёт наш зампотех и палку выдумал не для оказания себе помощи в хромании, а такую хитрую-хитрость сплёл для придания авторитету недостающего образования или так заразителен царька палкина подействовал на молодого прапора. Осторожно товарищ прапорщик, ой, осторожно….и колёса-скаты посыпались под ноги зампотеху роты, чуть палку не погнули, когда натыкивались на него, шутка спасла убиенных, успели увернуться и отбежать на тройку метров, дальше нельзя, может обидеться и шутку не расценить, но быть битым сегодня повторно уже не в кайф, первый раз за шутку сошло, за второй может кто-то и схлопотать, хлопцы дурные и это факт, один уже успел одеяло словить в умывальнике, не будем называть фамилию Гузенко, не обязательно Серёге знать, что это дело рук мазуты, а не фига по ночам лазить через окошко в подвале и ловить в каптёрках дембелей за интимными делами, не суй свой нос в мужские дела, носи свои тёмные очки третий день на здоровье. Шутка обернулась обоюдной пользой для всех сторон, кидать скаты и таскать по лестнице на второй этаж показалось нерациональным занятием для зампотеха, шутку юмора он расценил, как саботаж, и выхватив из моих рук корзину и ткнув бытыль в соломе другому духу, велел тут же дать ему расклад вещей в электротехнике и механике электроподъёмников, заткнув мой рот выставленной в моё лицо палкой-костылём, ты мне тут сказки не рассказывай и не трындычи, как бабка Катька на базаре, я про дело спрашиваю, а ты, а я это уже успел уловить, пытаешься мне хромую кобылу всучить вместо ответа, я русским языком спросил за тельфер, за это и треба отвечать чётко почти по уставу, но не молоть во рту горох. Коротко и внятно, тельфер сможешь починить или отказываешься добровольно от отпуска? Через тридцать, нет, через пятнадцать минут я наблюдаю из окошка КПП чудную картину, в кузове два бойца зачаливают пару скатов одновременно, на верху их ждёт один, нет, два, но толковых бойца, принимающих груз, я слышу только два слова на протяжении всего дня «вира» и «майны» остальные голоса раздаются из под машин, которые приводят в порядок перед 500 километровым маршем остальные кроме тех четырёх солдат, на разгрузку остальной трихомудии и всего этого трипирятника даю ровно двадцать минут и баста! Кто же отказывается на первых двух месяцах службы в Германии от отпуска, любой кроме меня, ибо ничего не стоило, пообещав отпуск, припахать так бойца, что тот готов был всем 149 человекам из роты сказать, что сами они ослы, что сами тупицы, потому, как отказяваются верить в отпуск солдату прослужившему два месяца службы, идиоты, ведь не станет же обманывать человек имеющий столько звёздочек на погонах, человек, который в штабе бывает столько часто, что наверняка не спросто так, я сам несколько раз видел, как он оттуда выходил, а раз выходил, то точно отвечает за свои слова, может он даже знает, где кабинет самого комдива расположен, может даже они дружат иногда, ну как можно не верить про отпуск, тельфер починил и в универмаг за чемоданом в мелкую сеточку, двух баб наклеил и к вербе, что возле штаба, туда, откуда дембелей и отпускников старшина-сверчок Ашихмин уводит. Дошла до меня задача дня, вот она проблема жизни, китайский вариант, когда не хватает специалистов, способных вернуть к жизни погибший тельфер, присылают роту китайцев из комендантской роты и катают вручную колёса, сначала вниз, потом наверх по ступенькам. Вот и нашёлся повод для командира роты отыграться на нас, как пить дать, но через полчаса последует команда «рота строиться, рота получить оружие», аж в зобу пересохло, тельфер-то я обязан буду посмотреть, возможно даже разберусь и смогу запустить его в работу, но что делать после того мне, тоже в строй и на стадион, что же придумать, соображай скорее Вова, крути мозгами, шурупь на полную катушку. Шурупить можно не прекращая работать руками, но с чего начинать починку электроподъёмника, не лезть же на балку, торчащую из корпуса здания склада под небесами, наверняка дело не в моторе, той железяке мало, когда каюк настаёт, неубиваемая она по определению, дело скорее всего в питании или в цепях управления, вот с этого и начнём процедуру осмотра, помогай Колюн, может чего и высмотришь полезного, глядишь, в колгоспе в «Червонном прапоре» своём блеснёшь по случаю, в МТС, там тоже комбайно-трактарной починки много, иди за стремянкой к зампотеху, лезть именно тебе и придётся, я буду снизу указать, рука ни туда, ни сюда, от нервов отказывается правильно гнуться, отекла и покраснела, навено жар, как раньше говорили, хреновое дело, но в санчасть пока боюсь соваться, языка не знаю. Муравьи рассыпались с аккумуляторами в руках по парку, по лестнице наверх, ползли вниз, вверх, то ли работали, то ли саботировали, но кузова заметно опустели у машин, старшины и прапора ослабили свой контроль над ротой и то один, то другой боец исчезал из китайской носилки, хотя заметить это сразу оказалось незаметно, количество человеко-аккумуляторов не уменьшалось, простору видно стало хватать на лестнице и у машин. Стремянки не оказалось, лезть на балку не велели, приказали чинить дистанционно, думать в чём может быть причина, чинильщиков тельфера числилось несколько рот и несколько призывов, тельфер решили попробовать починить по приколу, припёрло видно, да и совесть окончательно проснулась кое у кого, стой, гляди снизу вверх на мотор и крюк и думай, от чего эта железяка не хочет работать на доблестную Советскую армию. Прапорщики сбились в кучу, ржачь не смолкает которое время, но с чего оно начало починки должно начинаться, если тебе только, что сказали, что все пробовали, да толку мало было из тех проб. В нашу сторону с Колькой стали смотреть с интересом складские, кому охота пердячим паром перемещать грузы, до дембеля далеко и не всякий раз удастся начальнику склада договориться с нашими командирами, глядишь и удастся что-нибудь сделать, хотя….да ещё без стремянки. Минуты уходят, а мыслей никаких и на хрена я угукал, дубина, какой позор, три провода от ящика до мотора, пять проводов от пульта, ну чему там можно сломаться, а прозвонить бы провода!!! Процедура самая верная для 100 процентной гарантии успеха, а чтоб пенять не на что было, так мастер в ТУ учил, велел любую работу начинать с прозвонки и маркировки проводов, вот и займёмся этим. Прозвонку лучше начинать с отсоединения проводов и включения тестера в режим пищалки, но где взять тот пищащий тестер в армии и как проводить прозвонку без него? А чтоб прозвонить провода, надо по любому добираться до злектромотора, зависшего аж на самой дальней точке рельса. Остаётся только то, что смогли сделать все остальные, сделать осмотр внешней проводки и проверить пробки в щите, но, где тот щит, в который только я ещё не успел посмотреть… Муравьи попадали на перекур, посыпались шутки про то, как перекурим, тачку смажем, тачку смажем, перекурим, проводка внешне оказалась без претензий к ней, претензии были к нам, я не мог найти ящик распределительный ни на первом, ни на втором этажах, Колька обспросить успел всех живых и мёртвых работников склада, но, развёв руками вернулся ко мне ни с чем. Оставалось одно, идти опять к прапорщику, начальнику склада или в зампотеху. Время уходило, деды начали открывать рты и делать попытки опять поставить нас на конвейер, надо было шевелиться, но в какую сторону, когда все провода уходят в стену? Уходят в стену, а куда идут дальше, так никто и не смог выяснить, есть ещё вариант, вариант беспроигрышный, прапорщик Носков, командир взвода обслуживания, человек легенда, человек, который имеет такое количество знаний по нашим катакомбам, что доктор Геббельс, организатор Вервольфов и руководитель обороны Берлина, сам не до конца освоился в хитросплетениях армейских катакомб и бункеров. Носков ушами не хлопал, он подслушивал разговор зампотеха с бойцами, прапорщик Носков ловил мышей не зря, пара комплектов АЗК батонами хлеба торчала из-под мышек и явно предназначалась для ныряния на малые глубины, а куда и зачем, особо напрягаться не стоило, тема учебного занятия «работа в условиях повышенного уровня грунтовых вод по починке электроподъёмника», воду в подвале успели наблюдать все побывавшие в это утро на складе, провода, кстати, уходят из стены тоже туда, эти ли только, но об этом позже, комлекты АЗК попадали на асфальт и покатились нам под ноги, команды не последовало, Носков успел переодеться в глубинные электрокостюмы в своей каптёрке, дело осталось за нами. Не знаю, как Колюн, но мне затея не понравилась и свести гибель к Колькиной шутке про карасей в сметане, не очень уместилась в сознании, теперь ясен стал смысл и шутки про отпуск, грохнетмолнией тока, по пояс в воде и будет от имени «Фазы» не только мне одному отпуск, но и прапорщику и товарищу из Полтавы, поест кто-то салатику, кто-то пирогов подовых с грушами и яйцами, а кто-то и всего одновременно, шутка удалась, отпуск за свой счёт приближался с каждым шагом вниз по ступенькам к ржавой с разводами у стен, воде. Наверху толпа припёрла поближе к входу в подвал, ясно, траурная процессия в сборе, дело за малым, вода накрыла несколько ступеней, пола не было видно, освещение не предусматривалось по плану спасения электротельфера, а может также требовало лечения, фонари пошли кругами по воде, три цвета света и квадратная батарейка, разводы, но не освещение, муть перешла в муляку, скользкую и разъезжающуюся под подошвами костюма АЗК, заходить в глубину было боязно, но рядом с командиром взвода было не так страшно, хотя душа тайно разрывалась от ударов сердца, спасения сегодня не предвиделось и ноги шли посерёдке, Носков спереди, Колюн из Полтавы сзади. Вода разъела штукатурку понизу сто лет назад, запах отсутствовал, вода была либо питьевой, либо талой, выхода к канализации не имелось, но её было много, а что чёрт натыкал под ноги, кто его знает, перетаскали бы те колёса, а тельфер? Так ведь, как-то обходились без него, солдат мало, что ли. Подвал мёртвым оставался повидимому с самой войны, что за вода и как она здесь оказалась и почему ею никто до сих пор не занимался, вот так и во всём у нас, наверху надраиваем до кошачьего блека писсуары и краны с бляхами, а в подвале вода стоит выше колена Подвал товарищу прапорщику по всей видимости был знаком, как детская песочница пионеру, Носков ноги ставил на всю ширину, не опасаясь провала, направление движения, противоположная стена, стена с расплывами толстых жгутов кабелей в броне, кабелей появляющихся из ниоткуда и уходящих не известно куда, ящиков квадратного вида, увешанных на стене рядами. Кабали уже знакомой электропроводки, виденные по кинофильмам не однажды, в кино не успели соврать зрителю, я их узнал и не успел удивиться, кабели на роликах, с бумажной изоляцией, свинцовой оболочкой и бронёй из плоской жестяной ленты, кабели в побелке, грязные и влажные. Первая мысль, которая посетила меня при виде этого вида электропроводки, а какова величина токов утечки и можно ли к ним вообще прикасаться без перчаток? Можно, сказал прапорщик, я прикасался, утечки нет. Ясно, образование высшее, правда не законченное по причине отсутствия образования выше пятого класса, я пробовал, мин нет, коротко, как выстрел. Ток был, но я ему приказал исчезнуть и он выполнил мою команду, попробуем согласиться со старшим по званию. Кабели с ручку от лопаты толщиной и потоньше, который искомый, но вопрос не успел прозвучать в подвале, четвёртый сверху, который без побелки, его однажды уже чинили. Чинили кабель, зачем, что в нём было больного, но до него из воды просто так не получится дотянуться, нужно подсадить меня повыше, нет, это не товарища прапорщика, это мои мысли, это я так мыслю, когда думаю про себя, мысли командира взвода были стандартнее «нужны леса либо поддоны, но их негде взять». А канистры? Если их сложить, то получится горка. Дурень ты Микола, канистры тебе никто не даст, это имущество неприкасаемо военного назначения, думай другой половинкой полушария, да и попадать с них можно. А если водой их налить и сложить, ведь не поедут, а? Это мои мысли вслух. Водой? Несите. Канистры принесли сверху со склада после команды Носкова снизу, водой наполняли методом притапливания тут же в подвале, складывали под стенку в пирамиду, а с них текло ручьями и как чинить электричесво, задача не из лёгких. Сложили лесенку из канистр и вышла довольно устойчивая и прочная конструкция, оставалось попробовать на неё взобраться, собраться с духом и вперёд. На кинистрах не в воде, но канистры не из диэлектрика, но морально на них работать безопасно, а лезть за отпуском перехотелось, может Колюна попросить? Вот паразит, он же точно всех поубивает, кроме магнето и бабины он не до чего в жизни дольше не дотрагивался, прапорщик тоже не может лезть, он командует, ему по должности не положено, тебе необходим отпуск, тебе и лезть. И на хрена я придумал себе геморрой с этим отпуском, не отпускала меня эта мысль ни наяву, ни во сне, не было мне жизни без отпуска, появился у меня пунктик и я все дела переводил, дадут, не дадут, чихнул, не дадут, пукнул, не дадут, прогнулся, дадут и вот я на четыре канистры ближе к отпуску, бред? Нет, правда, крыша съехала от зависти к побывавшим в отпусках, хотя, как знать, не один я такой был, раз существовала такая поощрительская система, то почему бы не выстроить свою службу с расчётом служить «на отпуск», не лизать, а заработать и прославиться, ведь это должно приветствоваться и поощряться, так я думал своими полушариями, простота и наивность, но отпуск заработал раньше всех, наверное в штабах больше спасу не было от исходящих от моих мыслей флюидов. Четыре канистры и ещё две в запасе, но до ящика дотянулся, крышка пошла по рукам сверху вниз. Идеально немецкий порядок, а с войны прошло 35 лет, никто не обслуживал, никто не портил, но всё тютелька в тютельку на своих местах. Пробки толстые со стёклышками в жопке, пружинки с красными пистонами перед стеклом, о такой конструкции и не слыхал, красиво и блестит. Контролька пошла тыкаться в контакты «пришёл-ушёл», ток есть, лампа в полный накал, вынимаю пробки не знаю зачем, наверное потому, что надо показывать профессионализм, а может потому, что надо оттянуть время порки и изгнания из роты с позором и репутацией трепача, с клеймом проходимца. Отдаю пробки Носкову, он на них даже не смотрит, они его не интересуют, лысому понятно, раз в жопке под стеклом все писончики красные на пружинках, значит проволочка внутри предохранителя цела и пробка исправна, теперь доходит роль пистончиков, вставка перегорает, пружина тянет её на себя и вываливается вниз за стекло, стекло, чтоб пружина на стреляла, как из рогатки проволоками. Провода притянуты идеально, нагар отсутствует, короткого замыкания между приходящими и уходящими жилами нет, утечки тока с фазы на корпус нет, Носков был по-старчески прав, но почему нет тока наверху? Канистры шуршат под комбинезоном сапог, рука затекла, жёлтые пятна моргают вместе с глазами, батарейки дохлеют и пытаются издеваться количеством освещённости поверхности, пыхнет не вовремя и руками могу попасть на шины, мозг застыл от страха быть наказанным, но обидно другое, всё банально и просто, провода на виду, клеммы затянуты крепко, жилы целые, но ток наверх не поднимакется. А может это другой кабель? Нет, тот. Думаю и понимаю, что на одного лекаря стало больше, врать нечего, всё на виду, пробки, клеммы, провода. Ставлю на место пробки, подтягиваю и дебелею от глупостей, которые делаю своими руками, ставлю один провод контрольки на землю, а другой на токовый фазный провод до пробки-лампа горит, делаю тоже, но ставлю провод уже после пробки, конечно же горит, проверяю все пробки, смотрю, чуть не плачу, ничего не понимаю от этого, всё есть, но ничего нет, абсурд, такого не бывает. Пора закрыватькрышку и собирать вещи в «отпуск». Крышку завинтил, канистры в руки и спрашиваю вслух, а почему провода алюминевые, когда у немцев все провода из отожжённого железа и в бумажной изоляции, разматывающейся при взятии их в руки, а эти алюминевые и в ПВХ изоляции, а, товарищ прапорщик? А канистры выплёвывают из себя последнюю воду и складируются на сухих ступеньках. Так тож я тебе говорил, ремонтировали тот кабель давно, а потом он работать и перестал, а чего? А где скрутки тех проводов, спрашиваю? Вот голова, так тож опять у тебя спытать треба! Вот мудило, это я про себя, блин, канистры успели все слить. Товарищ прапорщик, а можно ещё раз глянуть? Та, хватит, тут уж сколько воды было перемутено такими «электриками», как ты, там уж и носить нечего пожалуй, всё хлопцы покончали. А у меня ответ, аж в жопе засвербел догадкой, сто процентной истиной! Отпуск не откладывается, а слово не воробей, можно ещё разок, ну пожалуйста и чтоб поверили включил такую тарахтелку из пулемёта слов, что Носков не проронив ни слова, с канистрами наперевес, поплыл назад к стене. Ну, если соврёшь, сгною на мойке, канистры наливать и поживее. Дурное дело не хитрое, воды до колен, топи их ногами и к стене не закрывая пасти, пустые канистры сверху, с двух сторон прижали для верности руками, ну чего ждёшь, давай сто процентов правды. Каждый шаг по канистрам счастья, движение к щиту счастье, крышку долой, точно, алюминевые и скрутки сзади пробок, ну, как на них никто внимания не обратил, пробки долой, скрутки на свет, изоляцию в воду, есть ответ, но нет контакта, так и знал, при соединении железного и алюминиевого проводов образуется термопара, провода начинают перегреваться и раскручиваться по своим спиралям в одном направлении, раскручиваются и отходят на расстояние недостаточное для пробоя током. Под изоляцией этого не видно, не видно и со снятой изоляцией, но из опыта и жизненного примера «видно» без лупы. Скручивать опять бесполезно, надолго не хватит, опять пойдут заплывы в отпуск. Надо ликвидировать скрутку, но провод коротковат, придётся снимать петлю на углу и дотягивать жилы до контактов. Процесс пошёл, прапорщик бросил канистры и полез ломать клипсы, ломать и подтягивать кабель в щит. Подтянул, прикрутил за мою дольную руку и пробки в руки, а теперь по твоей части, ставь на место и наверх к подъёмнику. Круги по воде, два пролёта к свету, резь в рлазах от белого света, пульт в руки…всё гениальное просто, мотор дёрнулся, но дальше не полез, мешал концевой выключатель, надо назад пробовать перегонять, мотор, эта сволочуга, столько времени просачковавшая, как ни в чём ни бывало, дёрнулась и рурукая шестерёнками медленно поползла от края в склад. Пробовать подъём и спуск лебёдки я предоставил из целей фастовства складским бойцам. В подвал спускаться третий раз было теперь исключительно приятно и вовсе не страшно, третье погружение у меня получилось с большим шиком и уверенностью, чем у прапорщика Носкова. Крышку накинули минутой позже на щит, канистры покидали в подвале на лестнице, мыть их никто не собирался, тельфер уже прицепил чалками пару скатов и как ни в чём ни бывало, производил разгрузку. Наших бойцов и след простыл, минуту назад они ещё присутствовали, а несколькими минутами после выхода из подвала и объяснения с зампотехом роты и начальником склада, мы только с Колюном и успели заметить, как от казармы нашей роты, отделилась серая масса в шинелях, с оружием и полной амуницией бойцов и рванула без оглядки от нас в сторону стадиона. Челюсти отвисли от увиденного, но команды догонять роту, нам никто из прапорщиков не собирался давать. Что будет после, кросса, конечно будет интересно узнать, но битыми быть я не собирался и напросился арбайтенать на складе. А это по-моему и входило в планы командования парадом, тельфер нужен был до зарезу, а любитель публичного фастовства был очень кстати и находился тут неподалёку, только костюм стащить и стать в строй. Рота изучала все виды преодоления препятствий до обеда, место отработки долга должниками, посмевшими не отдать честь командиру роты, было сразу за стадионом, вернее с той стороны от нас, с канавами и проволокой, с гусиным шагом и передвижением на пузе. Изгваздались до такой степени, что на землекопов похожи были без наложения дополнительного грима, шинели отдали в химчистку, туда, что была рядом с баней и стелой, туда, где недавно солдат задохнулся от химического реактива, избавляющего одежду солдат от масла и мазута. Нас не тронули, про нас просто некогда было вспоминать, солдаты не смотрели в глаза друг другу, курили и расходились, как после принятия вовнутрь семиведёрной клизмы с горчичным порошком, а мы и не светились расспросами, надо будет, сами расскажут.
sergei: Наконец решился написать о том,чего так долго обещал.Подвигнула меня к этому история,которую выложил Василий о диверсантах. Расказал мне эту историю Исайкин Александр.Командир 3 мср 243 мсп.Прибыл он в часть из Афгана.Орденоносец и просто хороший человек...Отличный расказчик.Как он я рассказать не смогу,нопостараюсь воспроизвести суть... Мы уже затрагивали тему землячества.Каждый ротный вынужден был бороться с этим злом своими силами,так-как поддержки в этом вопросе ни от кого ждать не приходилось.Хотя ,своеобразный подход высшего руководства к этому вопросу был замечен...Однажды в полк прибыла высокая комиссия из Группы Войск.Ребята были профессионально грамотные.Построили мою роту.Квалифицированно выяснили,что в строю все-кто возможно ,наметаным глазом вывели из строя всё ЧМО и заперлись на долгих три часа в канцелярию.По истечению этого времени вышел подполковник и удивленно сказал мне,что у меня в роте дедовщины нет!!!Я и без него это знал.Как и то,что других проблем хватало,в том числе и гашения этой самой дедовщины...Но рассказ не о том.Хотя для передачи сути характера Сани Исайкина -необходим.К нему в роту поднялся майор.Поднялся и офигел.Напротив тумбочки дневального стоял привязанный к перилам,совершенно голый солдат ,из тех,кто женский работ не выполняет.У майора в глазах проявилась перспектива карьерного роста.Сразу почувствовал себя полковником!!!Дрожащим от вожделения голосом он вопросил:"Что это?" Да ничего,сказал Саня-нарушитель!!!Он в туалете срет,а убирать не хочет...Не буду описывать все что происходило,кроме того,что на первых минутах диалога Саня спросил майора.Есть л у того орден,какой тибудь? Хотя бы красной звезды .как унего?И если он заставит бойца убрать туалет,то он его ему подарит.Отеческое обращение проверяющего не подействовало.Боец предпочел остаться нудистом.Майор дальше не пошел.развернулся и ушел.И последствий тоже не было.... Как то будучи в наряде дежурным по полку Саня сцепился с продовольственным отребьем в чине прапорщика.Скандал замяли.Но истрепаные в Афгане нервы подвели и с ним случился нервный срыв.Положили его в Топиц.Не просто в неврологическое отделени ,а в психушку.на обследование.вот там и услышал он эту историю...(продолжение в свободное от работы время-чуть позже)
Admin: Блин Серёга ,я тут Колой и чипсами запасся ,и принялся читать ,а он на апосля отложил....
sergei: Приходится иногда работать... История начиналась достаточно банально.Возле тарассы,по которой пролегал маршрут американской миссии,сиротливо ютился охраняемый объект одной близраспологающейся части.так себе объект.Можно сказать склад отслужившей срок агитационной мукулатуры и полуразвалившихся плакатов.Но с табеля постов он исключен небыл,потому командованию приходилось выставлять его,отвлекая от боевой подготовки часть личного состава,но хлопот это никому не доставляло.Поэтому пост был и туда с большой охотой записывались сержанты,дабы перекантоваться ни за что не отвечая.Но этот стратегический объект не давал покоя часто проезжающему мимо майору военной миссии ,назовем его Смиттом,на которого вид часового на вышке действовал,как красная тряпка на быка.И,вот однажды,его мечты материализовались.Проезжая рано утром мимо объекта,он не заметил на вышке фигурку часового.Остановившись в раздумье,машина с военной миссией съехала с трассы и неторопясь,и даже осторожничая подъехала к колючей проволоке.В готовности дать деру,как частенько приходилось делать экипажу демократии во всем мире.Но никаких пугающихкоманд,типа стой застрЭлю ,не лязга затвора ,ни самого часового не наблюдалось.Постояв некоторое время,майор Смит вышел из машины,перекурил и осмелев,достал фотоаппарат и расходуя пленку в разных ракурсах.начал обходить пост...Пленка.за пленкой заканчивалась,а часовой не проявлял признаков присутствия.Осмелевший майор направился к соей машине...Что думал он об успешно проведенной операции никто теперь не узнает.Просто в то время.когда он отправился путешествовать вдоль объекта ,он и не догадывался.что мл.с-нт Иванов уже проснулся.Но увидев,что вдоль порученного ему для охраны поста.продвигается супостат ,не решился выходить.Ведь это залет!!!Все узнают,что сержант спал.Супостат раскажет своему начальству,те передадут нашему начальству.которое вызовет на ковер командира его части...и...дембель в опасности...Так логические образы блуждали в сержантской голове .пока майор не побрел к своей машине.Практически безнаказано!!!И вот за это его,вероятно,точно не простят. -"Стой кто идет!"-грозно прозвучавший голос из неоткуда озадачил американского майора!!! Но выдержка разведчика,его интеллект и знание ситуации,психологических приемов .и логики пришли ему на помощь.Но против логики сержанта понимающего,что дембель в опастности,это не сработало: -"Стой стрелять буду!"неприклонно закричал сержант... Продолжая медленно отступать майор повернулся к часовому спиной и продолжил движение.Сержант выстрелил вверх!!!Но чувство вины за свой сон не дало вовремя отдернуть палец.Длинная очередь полоснула в небо! Майор бросился к открывшейся дверки.Это сержант,назовемего Джен, подготовил пути отступлениясвоему командиру.. Сержант направил оружие на убегающего нарушителя и нажал курок.Раздался выстрел и затвор лязгнув известил о том,что магазин пуст! В первой очереди двадцать девять патрон были бездарно выпущены в воздух... продолжение следует...
sergei: Не добежав пару шагов до открытой дверцы-майор упал.Выскочивший из машины сержант начал кричать на часового ,который и сам был в шоке...От испуга он направил автомат на нарушителя!!!Тот испугавшись -прыгнул в машину и заперся в ней...на выстрелы прибыла дежурная смена....Машина закрутилась.Прибыли оссобисты.Тут их психологическая подготовка-типа надо шлепнуть пока никто не знает где и что произошло проявилась в полной мере.Сержант стал отвечать на вопросы.Да и фотоаппарат с пленкой был на нашей земле. Закончилось все тем,что часовой был награжден орденом красного знамени.Он ведь до последнего момента,израсходовав весь магазин,пытался остановить нарушителя,но видя,что тот не собирается останавливаться-последним патронов поразил врага в сердце!!!!
Александр: Admin пишет: т Колой и чипсами з Кола растворяет плоть............смотри поедешь медузой в Галле!
Александр: sergei пишет: ..От испуга он направил автомат на нарушителя!!! Надо было и этого пристрелить.
sergei: Думаешь орден Ленина бы дали??? И Джип можно было в Союз вывезти...
Валерий: Александр пишет: поедешь медузой в Галле!
Александр: sergei пишет: Думаешь орден Ленина бы дали??? А орден ленина за че дают,он вроде не боевой?Героя бы не дали............вот если два Красного Знамени,по ордену за голову.
sergei: Орден Ленина к звезде героя дают...а тут еще и трофеи...
Александр: sergei пишет: еще и трофеи.. А в какое время события происходили? тОГДА еще трофеи наверное не везли.........
Владимир Мельников : Может орден сутулого подойдёт?
Александр: Да сутулого и ебукентия комдив уже пораздавал........вот старые запасы еще есть.
sergei: Владимир Мельников пишет: орден сутулого подойдёт? За то как звучит-Дважды ордена сутулова и постоянно ебукентия,гв.сержант Ткаченко!!!!
Admin: sergei пишет: За то как звучит Да Серёга ,это точно ...Зато как звучит..... Сержант у нас прям Орденоносец...
Владимир Мельников : По нынешним временам сначала вроде, как надо медаль к ордену получить и что получается, ордена имеют приличные названия, а медаль к ордену, к ней-то, как обращаться? В смысле, медали к ордену ебукентия сутулого, так, что ли?
sergei: Владимир Мельников пишет: медали к ордену ебукентия сутулого ...ну как то так!!!И не в названии дело,а в отношении к человеку.Нам то не жалко.пусть носит!!!Главное,что бы на здоровье!!!!
свн: ...в Галле ни хачу...хачу в Тамбов , и дважды орденоносному Гв. С-ту предлагаю http://www.youtube.com/watch?v=-P6700m-tZ0&feature=player_embedded
Владимир Мельников : sergei Сергей, согласен, носить можно по-разному, но ходить-то, как? Как все или, как полагается по описанию статуса ношения медали к ордену, чуть вперёд корпусом наклонясь?
sergei: А строевой устав никто не отменял!!!
Владимир Мельников : sergei Тогда заказываем пару медалей, кандидат номер один есть.
sergei: Ну,поощрение надо еще заслужить.Посмотрим как поездка пройдет...там примем решение!
свн: http://www.youtube.com/watch?v=jVGtECke2Ac&feature=player_embedded
Admin: Круто Василий,фото всё говорит за всё...
sergei: Если так и поездка пройдет,то медаль гарантирована!!!
Александр: Admin пишет: прям Орденоносец.. вот все на меня повесить хотите и 100 нарядов и медали sergei пишет: Если так и поездка пройдет сплюньте пока не поздно
sergei: На позиции командного пункта 118-й зенитно-ракетной приятный летний вечер. Действительно приятный, несмотря на то, что это вершина одной из из сопок в двадцати пяти километрах от Комсомольска-на-Амуре - месте присутствия ближайшей цивилизации. Если не считать таковой (цивилизацией) стоящие у подножия сопки штаб бригады, казарму с автопарком, кочегарку и баню. Можно, конечно, попытаться отнести к цивилизации грунтовую дорогу до города, изредка «причесываемую» грейдером, два пятиэтажных дома и детский садик, но делать это придется с заметным усилием. Дома построены стройбатом. Коммуникации изношены. Вода только холодная. Даже те, у кого еще остались «живы» титаны, балуются ими их нечасто. Давление воды в системе не отличается от давления крови в пещеристом теле пациента андролога. Поэтому на верхних этажах средствами обеспечения гигиены обычно служили пара эмалированных ведер, кипятильник и ковшик. Нередко перебои с электричеством, газ в баллонах, несмотря на этажность. До ближайшего городского автобуса километров пятнадцать. ...Ладно, уговорили, тринадцать. Но про недоцивилизацию - это отвлечение. На КП, не считая оперативного дежурного бригады, два, если можно так сказать, офицера. Дежурный инженер автоматизированного командного пункта старший лейтенант О. и дежурный по командному пункту - тот же самый старший лейтенант О. Опять же, справедливости ради не стоит забывать, что дежурный инженер, он же офицер боевого управления - член сокращенного и полного боевых расчетов. А это - возложение на члена (опять это слово!!!) дежурные сил задач, не относящихся к боевому дежурству. Вопреки Положению и Инструкции, регламентирующих несение боевого дежурства. Но делать нечего, жизнь была такая. Да и в принципе для О. проблем совмещения не стояло. Проконтролировав проведение вечерней поверки, старший лейтенант отметил для себя отсутствие в пределах прямой и не только видимости нескольких ... скажем так, военнослужащих срочной службы. Нет, в строю на поверке их быть «не должно». Один - рабочий по столовой казах Нурланкулов, парень упрямый, планшетист, никакой но, в принципе, как подчиненный, не приносящий больших проблем, второй - патрульный свободной смены Чуев, детдомовец из Таджикистана, русский парень непростой судьбы, третий - дежурный по связи, сержант, чью фамилию память не сохранила. Повара (надо ли упоминать, говорить, что он был уроженцем одной из южных республик?) тоже не было. Поинтересовавшись у оперативного судьбой дежурного по связи, старший лейтенант О., пока еще не совсем стемнело, решил, не сильно напрягаясь, пройтись на позицию радиорелейной станции. Офицер не ошибся в направлении. И в том, что не стал напрягаться, на первый взгляд, тоже. Около радиорелейки была оборудована уютная беседка, прикрытая маскировочной сеткой, стол. «Искомые» лица, плюс механик радиорелейки, окружив стол, уже начали «работать» ложками над стандартным армейским бачком, наполовину заполненном пожаренными грибами. Подосиновиков в том году было много, столовая на КП была своя, со съедобными грибами офицеры солдат знакомили. Поэтому в принципе, если не мешало службе, против разнообразия солдатского стола офицеры возражений не имели. Сразу последовало приглашение старшего лейтенанта к столу. О. поблагодарил ребят, но предложение не принял. Он понимал, что появление его было внезапным, спрятать нечто крамольное никто просто не успел бы, да и некуда, всё на виду. К тому же в составе «трапезничающих» - солдаты из боевого расчета, поэтому алкоголя там быть просто не могло. Да и не было в привычке офицера хоть как-то обделять бойцов, лишать их «вкусняшки». Уже уходя О. услышал, как казах Нурланкулов продолжил рассказывать нечто, прерванное появлением офицера: «...А вот есть ещё такой гриб: ножка белый, шляпка красный... на ней много белый точка...». Старший лейтенант окинул взглядом присутствующих и внутри у него похолодело. Ему стало ПОНЯТНО, кто собирал эти грибы. И стало понятно, что солдаты, в отличии от офицера, ЗНАЛИ это. У кого-то рука с ложкой замерла на полпути к бачку. У кого-то разжеванный и следующий по пищеводу кусок без команды выполнил строевой прием «разворот в движении». У одного из бойцов, находящиеся в желудке грибы без видимых позывов стали обсуждать, стоит ли им нарушить закон всемирного тяготения.... Быстрее всех пришел в себя тот, чья детдомовская школа ни у кого не оставляла сомнений. Старший дизелист, патрульный свободной смены Чуев поднес пустую ложку ко рту и, открыв его, осторожно вытолкнул языком на нее кусочек гриба. Держа ложку у лица, Чуев указательным пальцем показал на почти не поврежденный кусочек на ложке и спросил Нурланкулова: « ...И ты ...сюда ...такие собирал?». Все и всё вокруг замерло. Вентиляторы радиорелейной станции тоже. Нурланкулов, единственный, которому не нужно было время на «приход в себя» спокойно ответил: «..нет, ...такой я не собирал. Мне офицеры показывали, такой собирать не нада. Только оранжевый шляпка, с белый в черный занозах ножка...». И вновь закрутились вентиляторы, застучали челюсти, находящиеся в желудке подосиновики прекратили обсуждать закон всемирного тяготения. А старший лейтенант О. отправился контролировать отбой личного состава.
sergei: Я и еще восемь бойцов в составе очередного наряда ночью чистили на солдатской кухне картошку. Бак с очистками периодически выносили за кухню и опорожняли прямо на землю. Утром их должны были увезти в подсобное хозяйство на корм свиньям. Но очистки привлекли чье-то внимание уже этой ночью. В желтом свете, льющемся из фонаря на столбе, появилась крупная пятнистая коза и стала неторопливо хрумкать картофельной кожурой, недобро посматривая в нашу сторону. В ограждении части было много дыр – признаться, мы их сами понаделали, чтобы время от времени сматываться в самоволки в городишко Петровск, на окраине которого пристроился наш славный батальон. Видимо, через одну их них и просочилась эта рогатая бестия. - А давай мы ее подоим, - внес полезное предложение рядовой Витька Тарбазанов (вне строя – Тарбазан), с которым мы вынесли очередную бадью с жирными очистками. – Знаешь, какое у коз молоко полезное! - Давай, - согласился я. - Только вдвоем мы ее не поймаем, они очень шустрые, эти козы. - Понял! – сказал Тарбазан и ушел за подмогой. Вскоре из кухни вывалило целое отделение одуревших от многочасовой возни с картошкой бойцов, с кружками, котелками – можно было подумать, что собрались доить слониху. Взяв в кольцо насторожившееся животное, мы стали подступать к нему с подхалимскими присюсюкиваниями типа: «Не боись, дура бородатая, мы тебя только подоим и отпустим». Коза затрясла бородой, пригнула башку и первым боднула Тарбазана. Потом ее рога впились в толстый зад улепетывающего командира отделения ефрейтора Карачевцева. Он басом сказал: «Мама!», перекувырнулся через голову, но все же умудрился схватить разъяренно блеющую козу за рога. Тут и мы подоспели, схватили придушенно мекающее животное кто за что смог. Я держал ее за бороду и кричал Тарбазану: - Дои скорее! Витька встал на колени и завозился с котелком в той области козы, где кончался живот и начинались хвост и все остальное. Возился он подозрительно долго. Коза от такого бесцеремонного отношения просто зашлась в крике. Неожиданно Тарбазан сплюнул и зло сказал: -Козел! -Сам козел! – прорычал Карачевцев, уставший держать вырывающееся животное. -Дои давай! -Да за что доить-то? – с отчаянием сказал Витька. – Это же козел. Повисла тишина. Потом раздался громовой хохот, да такой, что в ближайшей казарме проснулась целая рота отдыхающих солдат, и они высыпали в трусах наружу. - Пошел вон, и чтобы мы тебя здесь больше не видели! Карачевцев дал здоровенного пинка всклокоченному козлу, тот подпрыгнул на месте и устремился к дыре в заборе. А мы поплелись завершать выполнение боевой задачи – дочищать картошку. Натощак.
sergei: Кокос Случилась эта история на заре становления рыночных отношений. В начале девяностых поток разнообразных импортных товаров хлынул и на Крайний Север. Появились даже невиданные доселе волосатые, размером со среднюю дыньку, кокосы. Как оказалось, выращенные трудолюбивыми крестьянами-арапами республики Гвинея-Бисау. - Хочу кокос, хочу кокос! – заныл сынишка. Хотел не только он. В общем, купили мы на пробу один, за 27 тысяч тогдашних рублей. На вопрос, как его употреблять, продавщица показала три темных пятнышка на попке заморского фрукта и неуверенно сказала, что дырявить надо здесь. Дома после обеда мы приступили к десерту. Неоднократные попытки продырявить ножом указанных три пятнышка успеха не принесли. И мы решили прибегнуть к электродрели. Сын установил кокос торцом кверху и крепко держал его, я же приступил к сверлению. Но кокос вырвался, сломав сверло диметром 0,5 см., и упал на пол. В месте приземления этого каменного плода оказалась стопа моей жены. Она нахмурилась и попросила меня и сына прекратить попытки вскрытия кокоса. Тем более что в процессе сверления мы с сыном умудрились пролить на стол и на пол весь содержащийся в нем сок – с полстакана липкой мутной жидкости с аптекарским запахом. Но сын продолжал настаивать на вскрытии кокоса, так как просто таки горел желанием добраться до мякоти гвинебисауского фрукта. Я уступил пожеланиям наследника и решил разбить корпус этого таинственного плода молотком. Однако, в процессе ударения по нему, коварный фрукт вылетел из-под молотка, пробил стекло в двойной фрамуге кухонного окна и свалился на голову моему соседу, вскапывающему в палисаднике грядки под первую редиску. Придя в себя, этот невоздержанный человек подобрал кокос и запустил его обратно к нам в окно. Кокос, пробив стекла уже в другой фрамуге, влетел на кухню и упал на холодильник, сбив с него на пол нашего кота Дмитрия и термос. Моя супруга нервически обозвала меня упрямым животным и сказала, что уйдет к маме, если мы не перестанем мучить кокос. Но ввиду затраченных усилий, понесенных материальных затрат и ущерба, а также морального урона было бы нелогичным оставить кокос безнаказанным. Поэтому мы с сыном решили его распилить. К сожалению, инструмент отечественного производства оказался не в состоянии одолеть плод импортного происхождения и намертво завяз в нем. При попытке извлечения ножовки мы с сыном совершенно нечаянно уронили на пол кастрюлю с трехдневным запасом еще горячего борща. При этом термические ожоги ног получили я и мой сын, спины – излишне любопытный кот Дмитрий. Жена моя заплакала и, как и обещала, ушла к маме. Невзирая на это, мы с сыном решили довести начатое дело до конца. Так как нам стало крайне интересно: из чего же состоит этот неподдающийся кокос из чертовой республики Гвинея-Бисау и как же с ним управляются сами гвинеябисаусцы? Мы положили весь исцарапанный, с торчащим из волосатого бока отломившимся от рукоятки ножовочным полотном тропический плод на деревянный порог кухни. Я принес из чулана колун, хорошенько прицелился и нанес сокрушительный удар. И ведь получилось! Кокос разлетелся вдребезги, впрочем, как и находящийся под ним порог. Осколками кокоса и щепками порога было разбито зеркало в прихожей, оцарапан холодильник и легко ранен слишком любопытный кот Дмитрий. Из квартиры под нами пришли соседи и в невежливых выражениях сообщили, что у них под воздействием моего колуна с одной стены обвалилась штукатурка, с другой упали на пол и прекратили всяческое функционирование очень дорогие настенные часы. С целью дальнейшего поддержаниях наших добрососедских отношений они предложили мне добровольно возместить нанесенный им материальный ущерб. В знак согласия я утвердительно помахал колуном, и соседи почему-то тут же ретировались. Мы с сыном подвели итоги нашего пробного вскрытия заморского фрукта. Они оказались неутешительными. Во-первых, мы на неопределенное время остались без нашей мамулечки. Во-вторых, даже по приблизительным подсчетам, стоимость испорченного нами имущества, включая соседское, инвентаря и инструментов намного превышала стоимость этого долбанного, извините за выражение, кокоса. В-третьих, все члены нашей семьи, включая ни в чем не повинного кота Дмитрия, а также один сосед получили травмы различной степени. А в-четвертых, что самое обидное, мы так и не попробовали, каков же он вкус, этот кокос? В результате мы с сыном пришли к выводу, что если бы экспортирующая сторона, то есть республика Гвинея-Бисау, снабжала подобные сложные тропические фрукты инструкциями на предмет их использования, такого казуса с нами бы не произошло. И мы написали письмо в посольство Гвинея-Бисау с нашими претензиями на предмет добровольного возмещения нам из их государственной казны образовавшегося ущерба при попытке неправильного, по всей видимости, вскрытия покойного кокоса. Но ответа мы до сих пор с сыном так и не получили. И в знак протеста объявили у себя дома эмбарго на все гвинеябисауские товары. А на кокосы – в первую очередь! Первый свой кокос,купленный в Галле я открывал с помощью молотка и зубила....Усилия потраченые на весь процесс не окупили своих ожиданий по отколупыванию со скорлупы ореховой субстанции.мутная водица во внутрь не пошла...лучше уж есть баунти...
свн: ...ДЕРЖИТЕСЬ!!!!!!!!!!!!!! http://tomsk.fm/watch/134602
sergei: Прочитал комменты.не дождусь когда приду на работу...Зато ржать,думаю,буду не один!!!
Александр: Если постоянно думать о толстом и упругом ,на вторую мировую времени не остается!
sergei: свн пишет: ДЕРЖИТЕСЬ!!!!!!!!!!!!!! Я думаю что это чудовищная,по своему цинизму постановка.Это говорят не дуры!!!И это режессеры скрыть не смогли...но цели своей добились...Народ возмутился!
свн: ..президент чехии "скоммуниздил" "Паркер"... http://www.youtube.com/watch?v=bkg2PeYLtcM
Владимир Мельников : Однако.
Александр: А наш поди телефоны тырит.
свн: ...недальновидный "бычок".... Жил был некий Матвей Урин (34 года) - владелец аж целых 5 банков - «Славянского», Традо-банка, банка «Монетный дом», Уралфинпромбанка и Донбанка. Ну а также кучи других предприятий. Ну стал он им потому что его папа - Роман Матвеевич Урин, 64-летний член Союза ветеранов военной разведки, кажется генерал-майор ГРУ. Когда есть такая крыша - жизнь прекрасна. Поэтому Матвей жил на Рублевке, а ездил с целым кортежем и охраной. Ехал он как-то домой по Рублевскому шоссе темным вечером 14 ноября и вдруг его кортеж обогнала обычная БМВ. А такое ведь не по-понятиям - лохам нельзя крутых обгонять. Матвей Романович дал приказ, и охрана сначала подрезала БМВ, а потом немного побила битами лошка и его машину. Ну все как обычно - проучили и забыли. Но на этот раз все пошло по-другому, и как завертелось!!! Шаг первый - избитый Йоррит Фаассен оказался голландским подданным Шаг второй - и бывшим членом правления "Стройтрансгаза" - одной из самых крупных строительных компаний России Шаг третий - Йоорит возможно встречался со скромной русской девушкой Екатериной Владимировной П. Шаг четвертый - Екатерина Владимировна П. пожаловалась своему папе Владимиру П., что ее парня побили. На следующий день Федеральная служба охраны задержала семь сотрудников ЧОП "Бастион" и самого Матвея Урина на Новом Арбате с оружием и наркотиками в машинах. Урина отправили в следственный изолятор ФСБ "Лефортово" Чекисты отправились в дом бизнесмена с обыском и нашли много интересных документов. Как следует из публикаций, в частности, был найден план-схема взяток судьям Арбитражного суда Москвы. Центробанк отозвал лицензии у всех банков Урина. Урина сейчас обвиняют в хулиганстве (до 7 лет), потом видимо еще будет обвинение в даче взяток, мошенничестве и т. д. Получит около 10 лет строгача на мой взгляд - с конфискацией имущества. А все почему? Потому что у скромного голландца не было привычки понтоваться, а у Урина была привычка быковать. Будьте вежливы на дорогах!!!!!!!!!!!!!!!! .....истории реальная...и свежая по срокам
sergei: Жаль,что только какой нибудь Голландец способен разбудить еще более сильную силу.а за простого рязанского парня ни М ни п никогда не заступятся...будут рассуждать о законности нанесения наказания в разных инстанциях,а там и Ваню из Рязани обвинят в прогулах и уволят...и его трехлитровая банка тоже окажется пустой...
свн: Не хочешь быть отравлен газом - учись владеть противогазом!
Александр: А содержание?
sergei: Александр пишет: А содержание А содержание в наставлении по ЗОМП -рота противогаз,плащ-накидку надеть-газы-в атаку вперед!!!
Валерий: sergei пишет: рота противогаз,плащ-накидку надеть-газы- Сергей,как вспомнишь так муражки по телу бегут от этой команды
Валерий: Александр пишет: А содержание? Саш,будет и нам с тобой содержание-по приезду в Ригу
Александр: Валерий пишет: по приезду в Ригу Надо нам с тобой Валер где-то противогаз достать и шланг на узел завяжем!
Валерий: Александр пишет: противогаз достать А,я Саш в место ботинок (спецназ)Эдику,противогаз куплю
свн: ...слабонервным не смотреть http://fatcats.ru/1007-glamurnaya-kisologiya-tom-1-yj.html http://fatcats.ru/1199-glamurnaya-kisologiya-tom-2-oj.html
свн:
Александр: Щас слесаря этому шоферу таких матюков напихают!
Александр: свн пишет: .слабонервным не смотреть Есть подозрение што этих.......уж точно через делали........или рожали во всяком случае
свн: Александр пишет: А содержание? .... ...просто от души поулыбаться.. http://www.youtube.com/watch?v=6lMyyU03rRg&feature=player_embedded
sergei: МАСЛО Курсант Зикеев жрал масло. Он некрасиво отщипывал куски от завернутого в плотную бумагу бруска и торопливо заталкивал их себе в горло, почти не жуя. А тесной кухонке караульного помещение тускло светила сорокаваттная лампочка. В ее свете бумага, в которую было завернуто масло, казалась бурой, само масло - грязно-серым. Губы и пальцы курсанта жирно поблескивали. Курсант несколько раз инстинктивно порывался вытереть липкие пальцы о свежевыстиранные, идеально отглаженные штаны, но вовремя отдергивал руки от одежды. Не хватало еще выйти на пост у боевого знамени учебного батальона в штанах с обильными жирными пятнами! Отупляющее чувство голода преследовало Зикеева с первого дня "учебки". Оно наступило внезапно, едва лишь непривычные к тяготам и лишениям военной жизни желудок и кишечник курсанта переварили захваченные из дома пирожки с капустой. Первый поход в батальонную столовую лишь усугубил ситуацию. В неаппетитно пахнущих кастрюлях на липких столах стоял "бигос" - тушеная подгнившая квашеная капуста с костями и шкурой неизвестного животного. От вида, запаха и вкуса бигоса хотелось немедленно вывернуться наизнанку. Первые два дня Зикеев ел только хлеб, но на третий день не устоял перед ноющей болью в желудке и, давясь и морщась, осилил тарелку бигоса. Как ни странно, стало лучше, но совсем ненамного: боль ослабла, но ощущение голода усилилось, а во рту появился устойчивый привкус дерьма. С этим привкусом во рту и этой то отступающей, то наступающей болью в животе Зикееву предстояло пережить четыре долгих месяца "учебки". От невыносимой мерзости армейского бытия спасало только масло. Сформированное в аккуратные цилиндрики весом по 20 грамм, белоснежные, но с желтыми прожилками и капельками воды, оно символизировало приход нового дня и окончание дня предыдущего. И не беда, что на поцарапанных и ободранных зикеевских часах еще только восемь часов утра: "Масло съели - день прошел!" Изящный масляный цилиндрик был отметкой на бесконечной оси времени, маленьким шагом в правильном направлении. Когда-нибудь, сделав семьсот тридцать таких шагов, Зикеев станет дембелем и брезгливо отдаст свою дневную пайку масла тщедушному "духу". А пока он с радостью принимает масляную подачку от других дембелей. Масла много не бывает. Наоборот, его бывает слишком мало для того, чтобы утолить это отупляющее чувство голода. Единственное место в батальоне, где масла бывало много, - это караульное помещение. Попасть в караул считалось огромной удачей. Это были целые сутки без шагистики и без изнуряющей утренней зарядки и уборки, без бега в противогазах и без хозяйственных работ, без зубрежки уставов и вообще без офицеров. А самое главное - это были целые сутки сытной еды. Караул - лицо, щит, меч и совесть батальона. Туда не брали трусов, боящихся темноты. Туда не брали отстающих по боевой и политической подготовке. И братьев-таджиков, не понимающих разницы между "Стой! Кто идет?" и "Стой, стрелять буду!", тоже не брали. Зато тех, кого брали, кормили до отвала. В караульном помещении была своя кухонка, а на кухонке всегда было много хлеба, много сахара и много масла. Целый брусок, завернутый в плотную бумагу. И не было, кажется, в жизни светлее цели, чем зачисление в караул. Кто-то строил коммунизм, кто-то покорял Целину, кто-то помогал братскому народу Афганистана, а курсант Зикеев чеканил строевой шаг, учил уставы и судорожно стучал по ночам телеграфным ключом, чтобы бравый и туповатый начкар сержант Беляев заметил его и благословил. и наконец Зикеев дождался своего звездного часа. Точнее, масляного часа. Курсант Зикеев, караульный первого поста - поста у боевого знамени учебного батальона - жрал масло. Желто-серый брусок масла был огромен. Родина скупо кормила своих солдат, но щедро вознаграждала караульных. Зикеев заталкивал себе в горло безобразные жирные лоснящиеся куски, с каждым куском приближая свой "дембель", неизбежный, как крах капитализма. *** За семьсот тридцать дней даже у самой нерадивой собаки Павлова вырабатывается условный рефлекс: если масло есть - то его надо есть! Именно поэтому в коротких перерывах между лекциями доцент Зикеев заходит в свой кабинет, открывает, неуверенно озираясь, дверку портативного холодильника и достает из него обернутый в плотную бумагу желтый брусок.
Александр: Куда с добром...........афганские героинщики отдыхают............Краснодарский марихуановод форэвэр!
sergei: Каким бы профессором ты не стал,но если в армии был ЧМОм,так им по жизни и пойдешь!!!!
Александр: sergei пишет: армии был ЧМОм Ну вот так сразу и чмо................просто человек полюбил масло.............и это стало его безумной страстью....................а вот интересно как на счет любви к туалету,после такого количества масла...........или сливочное не проберает?Только не говорите штобы я испробовал.
Валерий: Александр пишет: сливочное не проберает?Так,Саня,а говоришь не пробовал
Александр: Я интересуюсь.........на всякий случай........т.к. люблю масло,правда не в таких количествах
свн: ...инга поможет скушать мно-ого масла
sergei: А в перерыве порубить на пятаки....
Владимир Мельников : К маслу и сыру отношусь равнодушно. что оно есть, что нет, не переживаю и не страдаю. Бутерброд с маслом и сыром не нравится, масло скользит и сыр ёрзает на куске, предпочитаю кусковую еду. Очень острую и мясную, люблю тушёные и копчёные вещи, но к маслу пристрастия так и не смог приобрести в армии. Не знаю, но силой пытался заталкивать без хлеба на складе под генеральской столовой, что в был в Доме офицеров. Воровали и ели с круглым и очень сладким печеньем, но вкуса с печеньем и без горячего чая, масло не доставляло, ели только из принципа, чисто потому, что раз попало скрасть, кради и жри. Давились, но масло не еда, еда хорошая рыба или колбаса украинская домашняя прямо со сковородки, еда гольцы на сковородке залитые глазуньей, еда картошка в бачке пожаренная на сливках или молоке, еда свежая свинина с картошкой, еда баклажаны с вывертами их приправ. Еда пиво со свиными жареными рёбрышками, еда хороший собеседник и длинный разговор и чтоб всего было на столе много и нельзя было этого съесть в один вечер. В карауле не довелось побывать, рота не ходила в караулы, нарядов наелись досыта, не через день, но на ремень пришлось походить. Не жаль. Можно было и дальше служить, гражданки в последнее время перед дембелем боялось больше.
свн: Владимир Мельников пишет: еда хороший собеседник и длинный разговор и чтоб всего было на столе много и нельзя было этого съесть в один вечер. ....вот это самая вкусная еда
sergei: Владимир Мельников пишет: заталкивать без хлеба на складе под генеральской столовой Я в училище на продскладе любил приложиться к банке таматной пасты!!!!Как навернешь ложек с десяток ...и никакой изжоги....
Александр: А банку сгущенки с горла................
свн: Дети на съемках рекламы сока: -а я вишенка... -а я яблочко... -а я томат... -а я долбоеб... Режиссер: -мальчик!!!!Повторяю,ты-баклажан!!! Дети: -а я вишенка... -а я яблочко... -а я баклажан!!! Режиссер: -мальчик!!!!Ты-долбоеб?!сначало идет-томат!!! ------------------------------------------------------------- Дети: -а я слива лиловая,спелая,садовая! -а я абрикос,на юге рос! -а я томат! Вместе мы фруктовый сад! Вбегает девочка: -фруктов нету ни хуя,пейте сок "моя семья" Режиссер: -девочка,сколько можно повторять?"А я фейхуя,пейте сок "моя семья". Девочка вбегает снова: -а я фея без хуя,пейте сок "моя семья" Режиссер: -девочка,не без хуя,а просто-фейхуя! Вбегает еще раз: -а я просто без хуя.пейте сок "моя семья"
Александр: БЕДНАЯ ДЕВОЧКА!
Валерий: свн пишет: !!!!Ты-долбоеб?!сначало идет-томат Александр пишет: БЕДНАЯ ДЕВОЧКА! Бедная
sergei: Александр пишет: банку сгущенки Моя бабушка жила в Ташкенте поэтому я как бы считался местным) и в выходные приходила ко мне ,приносила доппаек!!!Она была взводной бабушкой.Ждал ее весь взвод.Мой друг Олег Анохин( недавно,наконец нашлись в однокласниках) очень любил сгущенку.Эта баночка была его(всегда)из горла и до дна.А вторая выливалась в чайник-и все пили сгущенный чай... Валерий пишет: Бедная Так в классической литературе России появился персонаж-Бедная Лиза...
свн: Александр пишет: БЕДНАЯ ДЕВОЧКА! ...попавшая под русского солдата!!!!
Александр: свн пишет: под русского солдата А вдруг это не солдат..............у нас пол страны в кирзе рассекает!
Александр: Валер! Вот нашел тебе попутчика ,для полета в космос.Это мой Бига,смотри его там не потеряй.Подрался с кем-то,разодрали ему ,всмысле ягодицу,и што бы рану не лизал,язык у них как наждачка,пришлось временно надеть ему вот такой скафандр-ошейник!
sergei: а я подумал что это тарелка для приема цифрового сигнала....
свн: Александр пишет: А вдруг это не солдат ....не Александр..., давай бум считать , что это солдат....и причем молодой солдат!!!! тк у него нет набоек , чтобы искры вышибать....но он проголодался за полгода А фотки кота Класс!!!! ...так, что классный у Валерки кот....ты не забудь летом его отдать Валерию..., а то замылишь
Валерий: Всем,привет!!!Александр пишет: попутчика ,для полета в космос Саш,огромное спасибо за Бигу А,тебе его с возвратом или как sergei пишет: тарелка для приема цифрового сигнала....
Александр: Это тарелка для ловли блох.............эх вы телевизионщики! Ох Валерке и чесаться в космосе придется
Валерий: Александр пишет: Валерке и чесаться в космосе придется А,мы Бигу в хлорке часика 3 подержим,а там и в космос.И будет первый Новосибирский космонавт,а хозяину его будет слава-вот Сашка и зазнается
свн: Молодожены принц Уильям-дембель Британии и Кэтрин Миддлтон ....порадуемся -ФОРУМЧАНЕ!!!!! ...полную статью о свадьбе скопирую позже
Александр: Валерий пишет: Бигу в хлорке часика 3 подержим,а Он же прозрачным станет...........как его искать будешь........кот-невидимка
Валерий: Александр пишет: прозрачным станет А,мы его потом в саже измажим
свн: ЧП В УКРАИНЕ!!!! (десятиклассник забил вилами чупа....) ...эт вам не баран чихнул!!!! http://www.newsland.ru/news/detail/id/694927/cat/37/
Александр: Я было сначала подумал што чупачупса заколол......
sergei: Я про эту хрень даже в АиФ е читал...
свн: http://www.yaplakal.com/fun/clear_monitor.htm
свн: ...бывает -же..от перегрева http://www.youtube.com/watch?v=iGGqmLZhchk&feature=related
Валерий: свн пишет: вает -же..от перегрева
sergei: Есть у меня девушка знакомая, моя одногодка (20 лет). Внешне — очень эффектная. Грудь, ножки, попка, все при ней. Да и мордаха симпотичная. Короче от ухажеров у нее отбоя нет. Ну и вот как-то в один из вечеров они с моим одноклассником (они просто знакомые) заходят в бар, там еще трое ребят знакомых сидят. А ребята надо сказать постарше нас, годков так по 25-26, в любовных делах искушенные короче. Один из них женат, другой в баре этом девушку ждет. Ну а третий, Саша, так, за компанию. Но девушку конечно приметили ВСЕ. Ребята уже руки начинают потирать, почему бы с красавицей не пофлиртовать? Одноклассник ее представляет ребятам, мол Катя, только ребята хотят что-то сказать и тут Сашу чувство конкуренции толкает на произношении гениальной на мой взгляд фразы :«Я Саша! А это Славик — он женат, а это Рома — он девушку ждет». История рассказана моим другом — медиком, работавшем в свое время на скорой помощи. Как-то доставлял он одного больного в психосоматическое отделение. Сдали они его, а пока документы оформляли, услышали — из коридора с равными интервамами доносится: — У-у-ух Пауза. И опять: — У-у-ух Стало интересно. Спросили местного санитара. — А, это сторож Парка Горького как-то с двумя ментами дежурными водку пил, и приспичило им на американских горках покататься. Ну залез сторож с ментом в кабинку, а другой мент рубильник включил, да так там и уснул. Только утром их оттуда сняли. Так вот, мент молодой, оклемался сразу, а дедушка третьи сутки у нас катается. Три месяца был на Крайнем Севере на заработках. Соскучился по жене и 6-летней дочке. Приехал в свой поселок, сижу, родные рядом, стол накрытый, водка, селедочка, благодать. Вдруг звонок в дверь. Дочка бежит спрашивать — «кто там?». Возвращается счастливая — «Мама, там к тебе дядь Саша приехал!». Жена срывается — «Ну наконец-то!». Я слегка напрягаюсь…. Спрашиваю: «Доченька, а кто это такой — дядь Саша, я его знаю?» Дочка так радостно отвечает: «Мама с ним недавно познакомилась, он добрый такой, он всегда по субботам к нам приезжает» Я начинаю нервничать. Дочка добавляет: «Мама даже теть Зине сказала, что у дядь-Саши самые большие яйца в поселке» Я бледнею, вскакиваю, беру бейсбольную биту, врываюсь в прихожую. Там стоит застенчивый беззубый дедок, в руках решетка яиц, жена смотрит на меня в ужасе. Я роняю биту, и сползаю от смеха на пол… P.S: А яйца, которые по субботам нам теперь всегда привозит Дядь Саша — действительно большие, у него своя птицеферма маленькая, вот он и развозит яички с доставкой на дом. Даа-а… Рефлексы — штука интересная, я один раз вызвал лифт, через минуту двери открываются (а лифт спустился не пустой), я: — Дорый вечер, а Лариса дома?!… Видели бы вы лица пассажиров! В один вуз с пpовеpкой пожаловало выскокое начальство. Дело пpоисходило поздней осенью, когда темнело довольно pано. Общежитие этого вуза находилось на пути следования начальства с вокзала в гостиницу. Самые шебутные студенты пpовели сpеди обитателей общаги pазъяснительную pаботу, чтобы из окон, выходящих на пpоспект, гоpели только те, из котоpых обpазовалось бы слово «х@й». И вот едет себе начальство и видит: на погpуженном в мpак фасаде общежития светится и игpиво мигает каждому знакомая надпись из тpех букв… Гости, не будь дуpные, вставили декану клизму на полведpа скипидаpа с патефонными иголками и кpасным пеpцем, и наутpо начался pазбоp полетов. Все косят под дуpачков: «У меня свет гоpел? И что? Я читал (учился, смотpел телик и т.д.)!», «У меня свет не гоpел? Я спал (не был дома, пеpегоpела лампа)!». В общем, виноваты нема. И тогда декан — светлая голова! — пpедложил, чтобы в комнатах, где гоpел свет, на момент убытия комиссии были бы пpеподаватели и пpочие активисты и не дали бы свет зажигать… В час отъезда высоких гостей на яpко освещенном фасаде общаги чернела надпись «хуй»! Едем в Москву, опаздываем… Серега едет быстро, периодически нарушая правила, и выезжая на встречку. Рядом сидит Коля, жуя булку и с набитым ртом выдает: «Серега, едь аккуратней, если врежемся, я могу подавиться!» Наблюдал как-то сам лично такую ситуацию. Стоим с корешем возле магазина, ждем третьего, который пошел затариваться продуктами к предстоящему дню рождения супруги. Так вот стоим, курим, тут из магазина выходит в хлам пьянющий мужик с двумя поллитрами в руках, потихоньку так выходит, видимо автопилот уже давно. Одну поллитру он после третьей попытки засунул в напузный карман (какая-то кофта на нем была с претензией на спортивную), а вторую поллитру пытается засунуть в боковой карман треников. И вот когда он видимо ощутил сопротивление кармана и отпустил «заветную» она естессно не будучи в кармане полетела к асфальту. Дальше все как в Матрице, время потянулось меееееедленно: все мужики, находящиеся в пределах видимости задержали дыхание предвкушая злорадство с сочуствием одновременно, мамаши с колясками направили укоризненные взоры в сторону неудачника-пьяницы, сам неудачник смог только громко беспомощно выдохнуть: — Бля-а-а-а. Бутылка дзынькнула об асфальт и осталась целой. Облегченный вздох всех наблюдающих. Лицо счастливчика озарила победная улыбка, дескать «А куда она денется!» и победное: — Бля-а-а-а! , мол «нет, ну вы видели?!» Он наклоняется поднять заветную, только что спасшуюся от неминуемой гибели и . Правильно! Из напузного кармана вываливается вторая поллитра и аккурат по первой! Теперь уже обе вдребезги. Ржач окружающих, и совсем уже беспомощное и отчаянное, пьяное, огласившее все окрестности: — Бля-а-а-а!
Валерий: sergei пишет: знакомая, моя одногодка (20 лет). Ну.Сергей ты даёшь
sergei: Не стареют душой ветераны!!!
свн: http://www.youtube.com/watch?v=6_QKEIUYti0
Валерий: Всем,привет!!! Николаич,хороший ролик
sergei: Cлучилось это зимой в Сибири. Рабочая бригада закончила валить деревья на выделенной делянке. Надо было перебираться на новое место. До новой делянки было километров 7. Кругом снег, холодно. Бригада решила переезжать на новое место в вагончике. Предупредили бульдозериста, что будут в вагончике и там будут согреваться водочкой. Бульдозерист возражать не стал. Зацепил вагончик (а он стоял на полозьях) и, прежде чем тронуться, закрыл вагончик на замок, чтобы особо "согревшиеся" не выпали на ходу. Тронулся, поехали. Ехал довольно быстро. После прибытия на новое место первым делом бульдозерист открыл вагончик и обалдел. Бригада злых мужиков с бутылкой в руках даже материться не могла. Только глаза сверкали и от всех валил пар. Когда бульдозерист тронулся на старой делянке, примерзшие полозья, вместе с полом вагончика, остались на месте. Всей бригаде пришлось бежать всю дорогу, т.к. вагончик был заперт предусмотрительным бульдозеристом, а окна в таких вагончиках очень маленькие. Вот так и согрелись...
sergei: Валерий пишет: Николаич,хороший ролик так теперь нам и перед выборами рассказывают,что без ЕР мы все осиротеем,а с фронтом и невзгоды нипочем!!!И вообще все просто зашибись!!!
sergei: ... Минут через пять начальник охраны ушёл. После его ухода полчаса стоял такой ржач, которого вы не услышите даже в самом большом табуне. Человек десять мужиков, утирая слёзы, смеялись над фразой, которая полностью объяснила весь процесс... ********** Дело было более 10 лет назад. Арендовал я тогда помещение под автосервис в тихом и спокойном месте: близко нет жилых домов, рядом промышленные предприятия, територия окружена забором и деревьями... А в помещении автосервиса жил полубомж-полусторож Анатолий. Анатолий с семьёй эмигрировал из Узбекистана, где во времена СССР жил в славном городе Ташкенте. Семью свою (жену и двух несовершеннолетних детей) он смог определить на проживание в женское общежитие при каком-то заводе, а сам был вынужден бомжевать.На жизнь Анатолий зарабатывал мытьём маршрутных автобусов из шланга с водой, благо недалеко была конечная остановка нескольких маршрутов. Ночью он охранял помещение своим храпом, а днём бродил по окресным лесам в поисках грибов или сидел с удочкой на берегу одного из ближайших водоёмов. Как-то раз, жарким летним днём, мы пили чай после обеденного перерыва. Вдруг появляется Анатолий: "Мужики, помогите две коробки дотащить!" Что за коробки? Выходим на улицу. Недалеко стоят две картонные коробки. Подходим, читаем этикетку. Этикетка гласит, что содержимое коробки - 12 кг. кондитерских изделий в каждой, именуемых, в некоторых кругах, печеньками в клеточку, а в простонародье вафлями. Причём срок хранения истёк буквально вчера. Ну да мы люди не гордые и не брезгливые - взяли по коробке и занесли в помещение. Там вскрыли, попробовали - нормальные такие печеньки оказались. Порассуждали маленько на тему, что если срок хранения 90 суток, то на девяностопервые они точно не должны испортиться. А потом, естественно, и задались вопросом происхождения права собственности на сии кондитерские изделия у Анатолия: "Толик, ты где вафли спи**ил?" И поведал Анатолий нам такую историю. - Иду я по лесу, грибы ищу. Вдруг слышу звуки какие-то непонятные. Пошёл туда. Иду, вижу - в кустах мужик бабу прёт. Самозабвенно так прёт, ничего вокруг не замечая. А неподалёку стоят две вот эти самые коробки. Ну я их прихватил потихоньку, подумав, что они наверное ничейные, и удалился на цыпочках, чтобы мужика с бабой не обламывать... Ну и сюда понёс, думаю: "Нашим мужикам к чаю гостинец будет!" Ну попили мы чайку, я и говорю мужикам: "Уберите куда-нибудь с глаз долой эти коробки, а то вдруг кому-нибудь вспомнится, что это его..." Убрали мужики коробки в укромное место, и буквально через пятнадцать минут заходит к нам начальник охраны одного из соседних предприятий - мужчина роста небольшого и телосложения отнюдь не богатырского. По лицу видно - растроен чем-то человек. "Что случилось?" - спрашиваем, - "что опечалило тебя, мил человек?" - Да, вот, - говорит. - Попросила меня заведующая нашей столовой помочь ей по хозяйству, а в замен пообещала две коробки вафель просроченных. Так вафли нормальные были - всего один день просроченные. Их ещё есть можно было. Я и согласился. А пока по хозяйству помогал, у меня кто-то вафли спёр. Вот хожу, спрашиваю, может видел кто... - Нет, - говорим, - не видели ничего. - А сами еле сдерживаем улыбки. Надо сказать, что заведующая была незамужней женщиной лет пятидесяти с лишним, весьма крупных габаритов и, как нам до этого казалось, строгих нравов. - Я, - продолжает сокрушаться начальник охраны, - буквально на несколько минут отвлёкся, пока помощь оказывал. А вафли в сторонке поставил. Закончил дело, смотрю, а вафель уже нет... Вижу, мужики еле улыбки сдерживают, представляя этого довольно хилого субъекта в объятиях заведующей столовой. И тут Анатолий выдаёт перл, который я не в состоянии забыть уже много лет. Как в тот момент не рассмеялась вся бригада автослесарей, для меня до сих пор является загадкой и образцом поистинне самурайской сдержанности в эмоциях. А сказал Толик, проникновенно-сочуствующим тоном, буквально следующее: - Да-а-а, брат... Про***л ты свои вафли...
Александр: sergei пишет: примерзшие полозья, вместе с полом вагончика, остались на месте а че там гвоздей вбитых в стену не было? повисли бы как одежда и пили бы водку
sergei: Видно у них не было твоего гвардейского опыта-салаги...
sergei: Мой приятель Колян собрался на рыбалку (пересказ) Мой приятель Колян собрался на рыбалку. В этот раз он решил ехать один - без кума и без жены. Уже отъезжая от гаража, шальная мысль мелькнула в голове Коляна. Новая ижевская двустволка, купленная на премию еще не произвела ни одного выстрела. Взять зачехленное ружье, коробку патронов, охотничий билет и разрешение заняло немного времени. Как он сам впоследствии рассказывал, добрался он до места лишь к вечеру. Поставил машину на берегу и развел костер. Начало осени было теплое, и Колян принял решение ночевать в машине Наскоро поужинав, Колян разложил сиденье и завалился спать. Усталость последних дней, свежий воздух, бутылка вина и предвкушение клева, быстро дали о себе знать, и рыбак заснул крепким и здоровым сном. На рассвете Колян умылся, быстро разобрал и настроил снасти и приготовился к лову, отложив завтрак на пару часов. Бутерброды, завернутые в газету, лежали на заднем сиденье. Рыба бродила поверху, но клева не было. Колян решил попробовать совместить рыбалку с охотой. Собрать и зарядить ружье заняло ровно минуту. Колян уже не следил за поплавками, он ждал появления на поверхности крупной рыбины, готовый выстрелить немедленно. Когда напряжение достигло пика, до Коляна донесся подозрительный звук со стороны машины. Медленно повернув голову, Колян застыл в недоумении и возмущении. Здоровенный бычок, всунув голову в открытую левую заднюю дверь машины, задумчиво жевал бутерброды. Тут рыбак понял, что остался без завтрака. Но не это возмутило Коляна! Бычок съел все бутерброды, газету, и принялся жевать рубашку, в которой лежали документы и деньги! Колян нагнулся, положил ружье, взял камень, размером в добрый кирпич, и замахнулся, стремясь попасть рогатой скотине в зад. Но в момент броска ноги поехали по скользкой прибрежной траве, кирпич изменил траекторию и попал точно в зеркало заднего вида со стороны водителя! Звон стекла и мат Коляна не произвел на бычка никакого впечатления, кроме того, что жевать он стал энергичней. Злость Коляна перешла в стадию неуправляемого цунами. Ружье в руке оказалось мгновенно! Единственное что Колян никогда не смог бы сделать, это произвести прицельный выстрел в беззащитное животное. Но оскорбленная натура Коляна требовала сатисфакции, и дуплет прозвучал… в воздух, поверх бычьей головы. Сотни птиц, испуганные двойным выстрелом, взлетели со своих гнезд и подняли необычайный гомон. Но взлетели не только птицы. Бычок от испуга почему-то рванулся в салон, по диагонали машины по разложенным сиденьям с задней левой двери к переднему пассажирскому месту, где безнадежно застрял. Не так сам бычок, как его рога. Точно над сиденьем пассажира рога пробили крышу и аккуратно торчали над машиной, как новомодная спутниковая антенна. Крыша изменила форму, стала напоминать шатер, а лобовое стекло аккуратно лежало на капоте. Колян сквозь зубы шепотом матерился, на цыпочках приближаясь к машине. Приклад со свистом разрезал воздух и над уже затихшей речкой, эхом пронесся шлепок по филейной части незадачливого зверя. Но сделал это Колян напрасно. Удар был сильный, а главное - действенный. Бычок замычал и весь, вместе с задними ногами, оказался в машине. Его зад сместился еще глубже, не изменилось только положение головы, намертво зафиксированной рогами в крыше москвича. В довершении всего, бычок начал исправлять малую нужду прямо на рубашку с документами. Вы представляете объем мочевого пузыря быка? Колян в ступоре наблюдал, как его машина, на манер ванной наполнялась вонючей жидкостью. От злости и бессилия Колян взвыл. Не будем вдаваться в подробности, какими сочными эпитетами Колян награждал зверя, пока на протяжении трех часов безнадежно пытался извлечь его из салона машины, добавлю, что ни в одном словаре мира, Вы никогда не найдете ни таких выражений, ни даже приблизительного перевода. Когда солнце поднялось высоко, Колян понял, что самому ему, никогда не справиться с этим неуклюжим и огромным животным, намертво застрявшем в салоне москвича. Наскоро собрав снасти, лобовое стекло и ружье, Колян стал моститься на водительское сиденье, рядом со скотиной. Когда двигатель завелся, у бычка от испуга и пережитых волнений случилась диарея. Синхронно с ревом мотора, раздался оглушительный треск, и жидкая струя ударила в заднее и боковое стекло машины. Колян внимательно посмотрел в глаза зверю и смиренно прошептал что-то наподобие молитвы. Несмотря на отсутствие лобового стекла, вонь в салоне стояла невыносимая. Левое копыто передней ноги сделало невозможным нормальное переключение передач. С трудом воткнув вторую, Колян начал движение. Первые пять километров по проселочной дороге прошли почти без приключений. Очень мешал встречный ветер с мошкой и пылью. Тут на помощь пришли солнцезащитные очки, подаренные тещей. Правда, когда Колян доставал их из бардачка, под бычьей мордой, одно стекло из очков вылетело и упало в лужу на коврике. Колян надел очки с одним стеклом и так, прищурившись на один глаз, выехал на трассу. Весьма экзотический вид предстал перед дальнобойщиками и автотуристами на трассе Москва - Ростов. Медленным ходом автомобиль, отдаленно напоминающий Москвич-412, с рогатым шатром вместо крыши, с коровой на месте пассажира, засранными стеклами и одноглазым водителем, осторожно двигался в сторону города. Встречные автомобили задолго сбрасывали ход, останавливались, а некоторые просто съезжали в кювет. Полностью лишенный заднего обзора, Колян даже не догадывался, какие последствия для окружающего мира имела его поездка. Такого внимания Колян не ощущал никогда в жизни. Ни один водитель не мог удержать машину на трассе, после увиденного. Пост ГАИ Колян проехал без задержки. Полоумный взгляд сержанта проводил москвич, после чего гаишник достал табельное оружие из кобуры, почесал за ухом и зачем-то переложил пистолет в карман брюк…Только я не понял:"Куда он поехал?"
sergei: Спасатели-спасители. Завтракаю, размышляя – надо ли начинать белить потолки или пусть так постоит пока. Звонок в дверь. Открываю – мужик лет 50 и девушка с ним лет 25. Симпатичная причем. - Здравствуйте… На каком языке лучше беседовать? – с места в карьер начинает мужик. - На суахили. – отвечаю – Никогда не слышал суахили. Не против был бы послушать раз уж вам все равно. - Вижу, что лучше на русском. – делает неожиданный вывод мужик – Вы что-нибудь слышали о Библии? - Слышал. Книжка такая. У меня даже с картинками была когда-то. - Это не книжка! Это Книга! Величайшая из Книг! – начинает почему-то кипятиться мужик – В ней написано как нам спастись! Как всем спастись! - Уау! – поддерживаю я торжественность момента – На какой странице это написано? - На всех! – неуверенно заявляет мужик – Вы хотите спастись и получить наивысшее блаженство? Девушка все это время стоит отстраненно, мило улыбаясь и помечая что-то в блокнотике. - Ясен пень! – подтверждаю я желание спастись и обращаюсь к девушке – Хотите зайти и спасти меня? - Спасибо. Мы можем войти и поговорить… - мужик начинает рыть землю копытами и пытается мимо меня проскользнуть в квартиру. - Куда? – останавливаю – Я девушку звал. Ты пока сходи еще кого-нибудь спаси. У вас весь подъезд неспасенный. Вам надо разделиться. Так мы сможем спасти больше народу. Девушка краснеет, мужик начинает пыхтеть… - Мы вам журнал дадим, а вы к нам на собрание приходите! – у девушки обнаруживается дивный мужской баритон. - А этого мужика тоже возьмем на собрание? – злодейски моргаю – Или пусть пока спасает по подъездам? - Обязательно приходите! – парочка ретируется к лифтам. - Адрес-то скажите! – кричу уже в закрытые двери лифта – Куда идти-то? Через часа 4. Побелка потолков идет полным ходом – морда уже покрыта 2 слоями извести. Звонок в дверь. Открываю – две тетеньки с Библией в руках и блокнотиком опять таки. - Здравствуйте. На каком языке лучше общаться? – видно стандартное для спасителей начало разговора. - На древнеарамейском. – отвечаю. - А чего? – не понимает одно из тетенек. - А прикольно. Люди по подъезду ходят, а на площадке 8-го этажа две нарядно одетые тетеньки с перепачканным известкой пареньком на древнеарамейском разговаривают. Вы из МЧС? - Мы – Свидетели Иеговы. Вы слышали о Библии? - Да! – твердо отвечаю я – Это Величайшая из Книг! Там написано как нам спастись! - Вы хотите спастись? – строго спрашивают тетеньки. - Нет! – оглядев тетенек отвечаю я – Вообще хочу, но не хочу чтоб вы меня спасали. Меня тут такие девочки спасали – я и то отказался. - А давайте я вам из Библии прочту? Вы сразу поймете, что вам надо спастись. - Не гончары вы, но гончарная глина! – строго говорю я тетенькам – И кто вы есть, чтоб выпрямлять то, что Господь создал извилистым? - Уау! – приятно удивляются тетеньки – Вы читали Библию? - Ну дык. Пусть теперь кинут в меня камень! И на камне будет церковь моя! - А при чем здесь это? – хмурится тетенька. - Все причем! Ибо все сущее создано Господом! – назидательно говорю тетеньке и поясняю - В слове сущее – одна буква «С». Это я на всякий случай сказал. Чтоб вы тут не щутили всяко. А то глупо было бы ходить на собрания и шутить. - Вы на Конгрессе были? - Лиги сексуальных реформ? Не был. - Фу на вас! Конгрессе Духовного Возрождения! В субботу проводился. - Ааааа. Ну конечно был! - А о чем там говорилось? Кто выступал? – подозрительно спросили тетеньки. - Там выступали хорошие люди! – фиг меня поймаешь на таких мелочах – Они говорили как нам всем спастись! Там на конгрессе глаза мои открылись и я узрел Свет! Жизнь моя стала полна смыслом. - Похвально. – лица у тетенек стали – само Подозрение. – Скажите, вы хоть знаете имя Бога, чтоб попросить его о спасении в день Гнева? - Иегова, разумеется – разгадываю я эту загадку и по поскучневшим лицам понял, что угадал таки. – Послушайте, сестры! Вы пришли меня спасти – правильно? - Правильно. Хотите мы вам журнал оставим? - Нет! Для изготовления журнала пришлось убить дерево. Я нуждаюсь в помощи, порфироносные девы. Готовы ли вы прийти на помощь ближнему своему? - Всегда готовы! – конечно они сказали просто «Да», но прозвучало это именно как «Всегда готовы!» - Помогите мне вымыть полы! Тем самым вы спасете меня от праведного гнева, еще не пославшей мя, жены. Я буду спасен, а вы вознаграждены будете на небесах, подобно добрым самаритянкам, помогающим нуждающимся. - Нам идти надобно. – заторопились тетеньки – У нас еще микрорайон не спасен. - Я вас как христианин христианок прошу! – настаиваю. - Нам.. В другой раз – всенепременно. Всеобязательно.. – тетеньки пятятся к лифту. - Але!! Хоть журнал дайте! – кричу опять уже в закрытые двери лифта. Сегодня жду – придут спасать или не придут?
sergei: Из сочинений студента Института Дружбы народов им. Патриса Лумумбы 1972 г. " Мое любовное занятие " У меня есть любовное занятие в большом количестве. Оно является труд. Мой любовный труд это умелые руки. Например однажды днем я резал веревку. Но порезал конец и палец. Несмотря на ужасный и душивыдирающий боль я не упал духом, а возрадовался, потому что палец выжил и великий, прославленный труд завершился умело и мудро. Кроме умелые руки я любовен готовить. Особенно мне нравится готовить пищу. Иногда я готовлю еду, молоко, крошу, сардель, сосиски, котлеты, жопку, конфету и другую пищу. Все меня считают великий повар. Но я скромен. Есть другой труд, кроме умелые руки и готовить. Это учиться. Я учиться хорошо, мой любовный предмет это русский язык. Я им горжусь.Он мне любовный как мама и папа. Весь труд это слава! Мое любовное занятие хорошо отражать всемирно известное произведение "Слава - партия! Слава - Ленин! Слава - Труд! "
sergei: Скоро мы ассимилируем и это будет нормой Пальто из говядины. Это (абсолютно серьёзно)- коммерческое предложение от китайцев. Получатель предложения приводит его дословно (или даже, как он пишет, добуквенно). Желательно дочитать до конца - там чем дальше, тем... Особенно перечень предлагаемых ими товаров. Короткое ознакомление : "250-я Ичуньская Приграничная Синтетическая Торгово-Экономическая Компания по экспорту и импорту". Наша компания является комплектной экономической субстанцией, которая имеет положение независимого законного человека, объединение, капитал и производство которого образует вместе с членами многоступенчатое органическое целое. В компании средний год - 32 года. Оперативные персоналы с каждым годом все больше. В окмябре 1988 гога наша компания с Японскими и Итальянскими предприятиями построить завод местно-специфических продуктов выпускаемый здравоохранительные палочки. Наш товар завоевывает обожание у модных женщин и является умным выбором мужчин. Изделия сделаны из чистого сталиниста улучшеного качества. Наша компания - международная компания крепких органий и могучей силы. Она имеет могучую технику и выпускать 6 серийных продукций пользующихся большим спросом. Главное оборудование компании введено из Италии и Японии, а сырье только из бычьей кожи 1 -го сорта. В 94 гоге она стала пепедовым предприятием 2-го разряда крупных типов. Наша основная цель так: Качество первое, а репутация больше всех! Главная мысль нашей компании: Солидное отношение к контракту и строгое придерживание репутации! Компания искренно желает установить активную и стабильную связь с имеющими мощь партнерами, вместе расширить,совершить великое устремление! Компания на основе смелого творчества установила свои канцелярские пункты в инострашных странах, организовала тортовые сети и подставительства в Ыжной Корее, Юхной Америке, Пинсифании, Волгогпаде, овосибипске и Санкт-Детербупре. От всей думи приветствуем всяких друзей к нам из разных кругов торон вести переговор, подруфиться, развивать акономику и вместе разгоготеть. Город Ичунь обладает просторной территорией с богатыми природными ресурсами. Он славится своим названием - "Город своеобразных естественных и гуманитарных пейзажей". В этой местности растут около 60 видов горных съедобных трав и ягод, таких как: бодяки щетинистые и деревянные грибы, живут черная медведь, летучий дракон и водяной олень. Среди диких фруктов есть: кедровый орех, орешник и желудь. Растет стройный, вечнозеленый во все времена года вековой лес кедров и лес искусственных лиственниц. Имеются богатые ресурсы железа и магнитного железняка для производства ферросплавов, вольф рамприродный его цвет блестящий, а так же непонятные ресурсы в 250 тысяч My угодные для освоения. Список предложения на покупку и прогажу: 1, Продукты из строительных материалов: 1. Европейская ветчина - является самой хорошей породой нашей компании. Ее материалы хорошие и чистые. Ее придача - научная, без едкого вещества, без никакого пигмента, ее упаковка красива, ее поперечный разрез хорош. Мы желаем вам, что Европейская ветчина приведет безграничные счастья и радости для вас. А также имеются: 2. Сгущеный апельсиный сок 3. Говядиная вермишель натурального сока 4. Лапши полуфабрикантов 5. Консервы из поваренного бумпукового 6. Лапша с бобовым джемом (последний только мешок) 2 Одежда: 1.Свиная и конная щетина, шерсть зайца и разные пухи 2. Х/б сеточная детская юбка советского стиля 3. Противоморозный костюм 4. Ковбойские одежды 5. Миниюбка из овчины 6. Майка из овчины с воротом из песцы 7. Мужское полупальто из говядины 8. Мужская майка из второго слоя свиной кожи 3.Печные средства: 1. Одноразныс памочки 2. Магнитный балл иглоукалывания на здравоохранение 3. Изделия прокладного искусства 4 Зажилка от кашля, В этой изящной зажилке установлен имиттер энергии высокопрочного редкоземельного постоянного магнита. С ее помощью нажимать ладонь и соответствующие точки позволяет успокаивать черепной нерв, ночной пот, раскол лба. апоплексия и не может говорить, для укрепления почек и усиления ЯН; противопоказано больным с недостаточностью ИНЬ. 5 Чернильно-орешковая кислота. Показатели: экстра-класс, первый разряд. Показания: Достоверно выражает хорошую эффективность для лечения отсутствия половой страс I и. Упаковка: В каждом мешке 1000 таблеток. Данный препарат не содержит химический состав. Метод употребления: Принимать жидкость ртом (для детей поменьше). Запасать запечатно в темном месте, 6. Одноразовая перчатка из пластмассы 7. Одноразовая операционная перчатка из казеинового клея 4 Передовые техники: 1. Скорозаморозильный шкаф 2. Трактор с четырьмя колесами 3. Пешеходный трактор 5. Медный ручной прожектор 6. Лунная машина 7. Четырехнишущая машина А так же: 1. Внеплановые деревья 2. а) карандаши с речинкон б) без резинки/цветные в) пульсирующие
sergei: Новогодняя байка. Нам, защитникам Отечества, находящимся вдали от Родины, в Группе Советских войск в Германии, наступал на пятки Новый 1985 год! И мы, холостяки гарнизона города Гриммы, в этот раз решили подойти к встрече Нового Года ответственно и сурьёзно. Заранее сложились в общак и договорились о нашем разнообразном меню на вечер. Так же были назначены ответственные по сервировке праздничного стола. Ибо, все наши юные и холостые офицеры и прапорщики были жутко интеллигентными людьми. Чай, часть своего воспитания получали не хде - нибудь там, в Жмеринке или Верхнеуральске; а в самой что ни на есть солнечной Саксонии. Центр Европы, как ни крути! И опять же, в гости к нам ожидались представители прекрасной половины местного населения. Ййээхх, молодость! Я в то время как раз познакомился со своей новой немецкой подругой Ангеликой Шмитд. А мой друг, начальник ГСМ полка, прапорщик Сергей Клейнос заступал в новогоднюю ночь в караул. Не повезло парню! Молодой ишшо. А мне - повезло! Так как целиком освобождалась наша холостяцкая комната. Всё складывалось очень даже замечательно! И чтобы было ещё лучше, я заблаговременно, путём армейского бартера, достал у нашего ДШБ три самые мощные осветительные ракеты для новогоднего фейерверка. Собрались мы и, как обычно, начали отмечать прибытие Нового Года с сибирского времени, через два часа наступил уральский Новый Год, потом быстро основной - московский, и только затем нас застал за столом местный саксонский Новый Год. Здоровья, сил и водки с шампанским в те времена нам хватало с избытком. Было дико весело, каждый раз производился салют в честь очередного наступившего года. Самым осветительным, конечно же, был московский Новый Год - чтобы всем, даже местным ёжикам, было понятно, чей Новый Год на этой земле самый главный, самый новогодний! Мои ракеты запустились выше всех, чем изрядно порадовали нашу пьющую и орущую компанию и произвели ещё больше впечатления на мою юную подругу. Однако, на улице я запустил только пару штук, а одну оставил про запас, чтобы потом ещё больше закрепить свой успех на международном фронте. И потом, как говорит одна наша армейская поговорка: «Запас попу совершенно не трогает!» В ходе праздничного ужина с танцами - зажиманцами мы с подружкой уединились в нашей комнате. И вот тут я решил вновь продемонстрировать мирному немецкому населению всю мощь и красоту советских осветительных ракет! Для чего открыл окно и с криком «Уррааа!» весело и отчаянно запустил заныканную ранее ракету. Зря я это сделал! Это был совсем неправильный запуск. Учитывая мое нетрезвое и некоторое, скажем так, возбуждённое состояние, направил я свою ракету не вертикально вверх, как требует того инструкция, а примерно под углом сорок пять градусов. Ракета мощно и быстро, оставляя в ночи яркий хвост, как комета Галлея, перелетела через пятиэтажку ДОСа стоявшего напротив холостяцкого общежития и, по моему скромному предположению, попала прямо в родной гвардейский автопарк с боевыми машинами и со складом ГСМ. Я протрезвел моментально! А вся наша комната тут же оказалась в дыму отработанных газов ракеты. Одно дело пускать осветительные ракеты в поле или хотя бы на улице, и совсем другое дело - в скромном жилище холостяцкого общежития. И заниматься там чем-то приятным и полезным со своей подружкой можно было только в противогазе! А нам с Ангеликой было совсем не до лямур! Глядя на мое состояние (нестояния) она тоже перепугалась не на шутку. «A la guerre comme ; la guerre!» (франц. На войне - как на войне!) Мы быстро оделись и по-английски смылись из общаги в самый разгар общего веселья. Никто и не заметил. Но я, советский прапорщик, не мог вот так просто взять и оставить свой родной полк и своего друга в беде. Мы быстро перебежали за офицерский дом, я нашёл какую-то бочку, подставил и аккуратно, помня о часовых на вышках, заглянул через забор части. На территории автопарка и склада ГСМ всё было мирно и спокойно! Конечно же, учитывая Новый Год, не совсем тихо, но всепожирающих языков пламени нигде не наблюдалось. И не было слышно никаких сигналов общей тревоги. Мы с немецкой подружкой успокоились и пошли гулять по ночной новогодней Гримме! P.S. С этими новогодними фейерверками каждый Новый Год в гарнизоне было ЧП! Ибо, каждый уважающий себя офицер, прапорщик или солдат считал делом чести добыть самую мощную новогоднию ракету. То ракета залетит на балкон или в открытую форточку комнаты, то пьяный офицер обожгёт себе руки и т.д., и т.п. А расположение и плотность наших гарнизонов империалисты могли легко вычислить в Новый год с космоса - темнота ночей над гарнизонами просто превращались в "белые" ночи. Как летом в Ленинграде ...
свн: ...чудеса из татарстану!!!! http://www.youtube.com/watch?v=l_2iL5KEdlk&NR=1
sergei: Банка икры Мужики поехали в какой-то заказник отдыхать, охота, там рыбалка, заплатили пошлину - все как положено по закону. Их проинструктировали - что трофеии сверх предоплаченных и разрешенных считаются браконьерством. Отдохнули - довольные едут обратно. На выезде из заказника проверили их - все ок, ничего лишнего. Дорога пустая - едут... Вдруг смотрят на обочине стоит одинокая банка стеклянная, чем-то заполненная. Останавливаются, подходят - а там черная икра. ДУмают - что-то не то... Смотрят - икра нормальная, свежая - все ок. Ну что тут делать - взяли с собой. Едут дальше. Думают - икра есть, водка есть - мож остановиться на привал... Так и порешили. Остановились, сели, разлили. Едят икру ложками, пьют - довольные, радуются. Сожрали все в общем. Поехали дальше, километров через 10 пост ГИБДД - их стопят. Спрашивают их: - Из заказника? - Да. - Лицензии на трофеи есть? - Да, все есть... Проверили - все ОК. Не отстают... - Спрятанное есть что-нибудь? Не верят, решили искать... Искали долго - ничего нет. Наконец один не выдержал из гайцев: - Икру везем браконьерскую? - Ничего не везем! Вы ж сами все проверили... Еще поискали... Какое-то перешептывание между гайцами... Наконец тот же самый говорил: - Мужики, где трехлитровая банка черной икры?! - Нету никакой икры!.. Проверили же уже два раза.. - Вы что, ее сожрали что ли??!
sergei: Друг моего знакомого еще в советские времена ходил на научно-исследовательском судне "Дмитрий Менделеев". Однажды у них произошла следующая история. Боцман, который служил на этом судне уже очень давно, имел собственную коронную подколку над молодыми матросами. При переходе экватора он подходил к тому кто находился в плавании первый раз и серьезной физиономией говорил следующее: - Наш корабль скоро будет переходить экватор. Так как при переходе экватора меняется состав воды, то нам необходим облегченный якорь. Поэтому одну лапу надо удалить. С этими словами он давал в руки молодому пилку по металлу и подводил его к якорю. Молодой начинал мучиться с лапой (попробуйте представить себе якорь океанского судна и сколько времени надо, чтобы его перепилить), а остальная команда укатывалась со смеху. Молодой матрос быстро понимал, что его "обули" и покатывался вместе со всеми. Но однажды боцман нарвался... После того как на эту удочку попался очередной молодой матрос, команда свободная от вахты сидела в кают-компании и прикалывалась над чуваком. Спустя примерно двадцать минут приходит матрос и докладывает, что "ваше приказание выполнено - лапы нет". В кают-компании наступила мертвая тишина. - Что??? Ножовкой...? - Ну, с пилкой я до утра бы провозился. Я сходил в трюм за автогеном. И автогеном ее... Боцман пулей выскочил на палубу - и точно, якорь сиротливо лежал с одной лапой. Боцман получил хороший пистон от капитана и больше так не шутил.
sergei: история... В годы застоя и дефицита полюбилась одна хорошая русская девушка иностранцу, вроде бы англичанину. В результате они поженились и она поехала жить к мужу. Муж был то ли писатель то ли переводчик, больших городов не любил и жил в маленькой, удаленной от цивилизации деревушке. Однако в деревушке был магазин, в котором было все. Но советского человека не проведешь... Такого быть не может, поняла девушка, это либо показуха, или к фествалю какому готовятся, или дефицит к концу года выбросили. А раз так, то надо делать запасы. Муж с любовью и жалостью смотрел, как кладовка пополняется консервами, макаронами, мылом, солью и спичками. Он пытался объяснить, что капитализм будет загнивать еще долго и мыло не исчезнет. Девушка верила, но советско-хомячий инстинкт требовал, и новые пакетики супа тихо появлялись в кладовке. А потом пошел снег, да такой, какого сотни лет не было. Магазин каждодневно пополнялся приезжавшей машиной и запасов не держал. Дороги завалило напрочь и надолго, провода оборвались, деревушку отрезало капитально. Но голода не наступило и эвакуации не произошло. Вся деревушка питалась у торжествующей (я же говорила!!!) русской хозяйки.
sergei: Цельнотянутое с anekdot.ru Навеяно историей тов. Замполита "Сени м Гиббон" от 06-12-2003 13:08:37 P.S. Если автор присутствует здесь -sorry/ Некоторое время назад я и мои друзья увлеклись пейнтболом. Каждые выходные мы выезжали в лес и устраивали там "дружеские" матчи. Постепенно наш "клуб" рос, но в месте с этим у нас стал пропадать азарт игры. Многие уже перестали "работать" по серьезному и просто дурковали. Другие же, приехав на полигон, просто жарили шашлыки и пили водку. Возможно, мы бы постепенно и завязали с этими выездами, но как-то кому-то в воспаленный спирным мозг пришла оригинальная идея - заменить маркеры мощными пневматическими стволами. Эту идею мы встретили с радостью. Еще бы! Хорошая пневматика, стреляющая стальными шариками делает в мясе дырку на глубину на 05-10 мм, а это уже повод относиться к происходящему на полном серьезе и действовать в контакте как в реальной боевой обстановке. Пневматическое оружие мы заказали по каталогам из Германии. А так как в нашем "клубе" много бывших бойцов спецназа, то подбирали мы стволы со знанием дела: многозарядные винтовки и пистолеты, стреляющие стальными шариками, лазерные целеуказатели и даже ночные прицелы. Сделаны стволы были по боевым аналогам, поэтому с ходу неспециалист принял бы их за настоящие. Для полигона, где можно было бы без лишних зевак устроить гейм, мы выбрали заброшенный завод на окраине нашего города. Для пущей развлекухи мы решили все это устроить в ночное время. А так как убойная сила у этого класса пневматики велика, то мы одолжили в одной из силовых контор каски с защитными щитками, которые позволили бы уберечь зрение при попадании заряда в лицо. Все это мы усугубили специальными костюмами "Тень", которые были заказаны у одного очень специализированного НПО через одну из наших фирм, которая имела разрешение на торговлю подобными вещами. Одним словом мы смотрелись со стороны как штатное подразделение спецназа, тем более у многих были свои оперативные радиостанции и спецсредства (газошумовые гранаты и т.п.). Разделившись на две группы, мы зашли с разных концов здания и начали контакт. Где-то бухнула граната, кто-то шарахнул осветительным патроном. Метки лазерных целеуказателей бегали по стенам, слышались хлопки выстрелов. Кто-то, получив несколько дырок в своей шкуре тихо матерился...И вдруг где-то рядом раздался крик:-Братва, мы тут ни при чем!!! Мы все остановились и зажгли фонарики. В одном из пустых цехов стояло несколько джипов, а на грязном полу лежали прикрыв головы руками братки, которые ошалело косились по сторонам. Что делать с братками, да еще и с таким количеством, никто из нас не знал. С одной стороны им тут делать было нехрен, с другой, разберись они до конца в ситуации, нам бы пришлось возиться с их усмирением. Выход нашелся сам собой. - Садитесь в тачки и уматывайте, - махнул один из нас. Ребяток не пришлось долго упрашивать. Погрузившись в свои рындваны, они тихонечко стали выруливать к воротам. Последним к выходу тронул свою машину их бригадир, если судить о его статусе по толщине золотой цепи, которая у него была на палец толще чем у других. Поравнявши свой джип со мной, он приспустил стекло и, видно желая сохранить лицо в этой ситуации перед своими, выдал нетленку: - А что это вы тут делаете? - Всеросийский чемпионат киллеров, - ответствовал я. - Ну вы блин даете, - похоже ему нравилось цитировать нашу классику, - Хотя, каждый сходит с ума по своему. - Так кто на что учился, - улыбнулся я, прикуривая от Zippo тонкую сигару (ну люблю я их). Пожав плечами, озадаченный дядечка выжал сцепление и на благонамеренной скорости выехал на улицу. Посмеявшись вдосталь и позубоскалив над братками, мы через несколько дней забыли этот занятный эпизод, но история имела продолжение. Некоторое время спустя я со своей подружкой гулял в одном из ночных клубов. Отойдя на несколько минут к бару и вернувшись потом к своему столику я обнаружил, что мое место кем-то занято и этот некто клеит мою подругу. Подойдя поближе, я признал в непрошенном визитере моего ночного собеседника. Правда на этот раз он был одет в дорогой костюм и на его шее не болталась пудовая цепь. Его несколько озадачила та бесцеремонность, с которой я уселся на принесенный официанткой дополнительный стул, но он быстро взял себя в руки и разродился монологом на тему "ничего непонимающих сопляков" и то, как он не любит, когда ему мешают. На это мне только оставалось пожимать плечами. Через несколько минут атмосфера вокруг нас накалилась до предела. Нужно было что-то делать, но в голову ничего не приходило. Я машинально потянулся в карман и достал свои любимые сигары. Щелкнув крышечкой Zippo я прикурил и поднял глаза. Место соседа было пусто, а сам он зигзагом, сшибая стулья и людей, пригнувшись бежал к выходу. Видимо меня признали.
свн: Призывники на распределении в военкомате. Заходит 1-ый. Ему показывают снайперскую винтовку. Спрашивают. -Что это такое, знаешь? -Нет. Показывают автомат Калашникова. А это? -Конечно знаю, это Калаш. Военком секретарю, пиши мотострелки. Призывник выходит... ,ну второй у него спрашивает как дела. Тот рассказал. Второй смекнул как прохалявить можно решил под дурачка косить. Заходит в кабинет. Ему показывают снайперскую винтовку. Спрашивают. -Что это такое, знаешь? -Нет. Показывают автомат Калашникова. А это? -Нет. Показывают кирпич. Призывник радостно. -Кирпич!!! Военком секретарю, пиши стройбат. Второй выходит довольный докладывает третьему..... Вот мне там всякие пушки показывали я дурачком прикинулся,ничего мол не знаю, а как достали кирпич сказал знаю и я теперь в стройбате. 3-й:- Во круто, я тож так хочу. Заходит и прямо с порога выпаливает: Ни хрена не знаю, а под столом лежит кирпич! Военком(озадаченно) секретарю, пиши контрразведка...
Валерий: свн пишет: пиши контрразведка...
свн: анекдот: Власти Туниса считают, что президент РФ Дмитрий Медведев достоин Нобелевской премии мира за те усилия, которые он прикладывает, чтобы примирить враждующие силы Ливии. О такой оценке Тунисом деятельности Д.Медведва по внутриливийскому перемирию журналистам в субботу, 18 июня, сообщил спецпредставитель президента РФ по Африке Михаил Маргелов. По словам дипломата, такое мнение ему высказал министр иностранных дел Туниса Мулди Кефи в личной беседе. М.Маргелов отметил, что глава внешнеполитического ведомства считает, что "Медведев заслуживает Нобелевской премии мира куда больше, чем президент США Барак Обама, получивший ее авансом".
sergei: Новость -в тему!!!!Посмешил Василь!!!
sergei: В Штутгарте разразился ужасный скандал. Судья должен был принять решение по делу о "честных намерениях" в ситуации, где мужчина нанял соседа для оплодотворения своей жены аж 72 раза. Деметриус Сопулос, 29-ти лет, и его жена, бывшая фотомодель Трауте, очень хотели ребенка, но Деметриусу было сказано доктором, что он бесплоден. Сопулос, преодолев протесты жены, заплатил соседу, Франку Маусу, 34-х лет, приличную сумму, чтобы тот сделал Трауте беременной. Так как Маус уже был отцом двух детей, плюс выглядел очень похожим на Сопулоса, план выглядел весьма неплохо. Следующие полгода по три дня в неделю Маус отчаянно старался, целых 72 раза, обрюхатить Трауте. Когда его собственная жена стала протестовать, он объяснил: "Мне это нравится ничуть не больше, чем тебе. Я это делаю за деньги. Постарайся понять". Однако после полугода бесплодных попыток Сопулос настоял, чтобы Маус прошел медицинское освидетельствование, что и было сделано. Заключение врачей потрясло всех, оказалось, что Маус так же бесплоден. Но на этом история не заканчивается, так как жена Мауса была вынуждена признать, что ее муж не отец своих детей. Теперь Сопулос, пытаясь получить свои деньги назад, судится с Маусом, обвиняя последнего в нарушении контракта, но Маус отказывается их отдавать, заявив, что он не гарантировал зачатия, но лишь обещал честно постараться.
sergei: ПОПАЛ В ДЕСАНТ - ГОРДИСЬ! НЕ ПОПАЛ - РАДУЙСЯ... . ..26 ноября 1994 года наш дважды красноконный сорок пятый отдельный полк специального назначения разведки ВДВ получил приказ к 4 декабря перебазироваться в Моздок. По этому поводу была быстро сформирована передовая команда, которая должна была на пару дней раньше прибыть в Моздок и подготовить все для развертывания полка. Старшим этой команды был назначен замкомбата 901-го батальона майор Алексей Черушев. Человек, можно сказать, легендарный. Прошедший путь в 901-ом (тогда еще ДШБ) от рядового да замкомбата. Как водится на Кубинке устроили пышные проводы. Провожали Леху до 5 утра, а в 7 ему уже надо было быть на аэродроме. Где-то около 3 часов ночи Леха, обведя, расплывающиеся и на глазах теряющие человеческие черты лица товарищей, жалобно сказал: - Мне бы собраться еще! Мешок...ик! - сложить!... Понятное дело, что последняя просьба друга, не могла оставить равнодушным собравшихся и, потерявшие человеческий облик мерзавцы успокоили убывающего на войну офИцера очередным стаканом зелья и обещанием что мешок его утром будет ждать в полностью собранном виде. Что было дальше, пусть рассказывает Леха сам. Я лишь выступлю его стенографистом: - Как летели - не помню, но как выходил из "скотовоза" помню хорошо. Подхватил свой мешок, кинул на плечо и чуть не рухнул на спину. Ну, думаю, что-то ослабел совсем в полете или еще не протрезвел... Для ночевки нам временно отвели угол казармы, где собрали "спецназы". Пока мы шли примерно полкилометра до городка, почему-то оторвались лямки спальника и его пришлось забросить на плечо, а каркас рюкзака непонятно отчего выгнулся в обратную сторону и начал упираться углом в поясницу. Я ухандокался так, что пот лил градом. Бойцы впереди бодро пылят, а я сзади еле тянусь. Не могу понять что со мной. Наконец пришли в казарму. ...Надо сказать, что в эту казарму тогда стащили все имеющиеся на тот момент "спецназы". "Вымпел", "Альфу", "Вегу", какую-то коржаковскую команду. И так получилось, что мы прилетели последними. У каждого был свой угол в казарме. И естессно все друг перед другом слегка понтуются и ревниво наблюдают, у кого что есть. "Вымпел" какие-то чумовые китайские "спальники" раскручивает. "Вега" "тушняк" на каких-то навороченных мини-горелках греет. У "альфонсов" неврубенные радиостанции на зарядке стоят. В общем – выставка достижений народного хозяйства. И тут вваливаемся мы. Понятное дело - все морды в нашу сторону. Все же наслышаны о том, что ГДЕ-ТО ТАМ есть целый суппер-пупер спецназ ВДВ. Всем интересно, а чем мы народ удивим. Когда я, обливаясь потом, обрушил свой рюкзак на пол, что-то там грохнуло так, что народ кругом напряженно вывернул шеи. Развязываю спальник, и из него под ноги со звоном вываливается и раскатывается по полу штук десять пустых бутылок. Немой вопрос в глазах соседей я гордо проигнорировал, собирая в кучу раскатившуюся тару. Пусть думают, что я культурный человек и мусор по дороге на разбрасываю. Из горлышка одной бутылки торчала свернутый трубкой листок: "Если на бутылку не хватит, то сдашь эту тару! ", внизу кривая подпись "Друзья". Гады!!! Я начал развязывать рюкзак, не ожидая уже ничего хорошего. ...Сверху лежала маска противогаза. На лбу у нее была надпись красным фломастером – "Не забудь меня, милый! ", оба "очка" были заклеены розовыми промокашками, на которых были старательно выведены женские глаза... Потом я извлек на свет божий громадный танковый трак. К нему была веревкой привязана картонка с надписью все тем же красным фломастером "Для занятий физической культурой" За спиной раздались смешки... Следующим из рюкзака я выволок громадный узел из старой простыни, в котором прощупывалось что-то круглое как бочонок. Проклиная все на свете, я начал его разматывать и на свет божий появился огромный – с полведра цветочный горшок. В нем торчала картонка, на которой "кровавила" надпись; "Родная земля! (Что бы не забыл) Храни у сердца! ". ...Соседи начали откровенно ржать. То, что лежало под ним, я выковыривал двумя руками, в последний момент ЭТО, завернутое в газету просто разорвало бумагу, и под ноги мне грохнулся угол какой-то стены – три кирпича намертво спаянных раствором. Надпись нитрокраской на них гласила "Закладной камень полка"... ...Про памперсы, женские прокладки, и колготки "Дольчики" я уже не упоминаю. Когда наконец я добрался до сиротливо лежащих на дне умывальных принадлежностей и полотенца у меня было полное впечатление, что я выступил с шефским концертом перед пионерами. Ржали все... ...А потом была война.
Александр: свн пишет: что глава внешнеполитического ведомства считает, что "Медведев заслуживает Нобелевской премии мира куда больше, чем президент США Барак Обама, получивший ее авансом" ну пусть отберет ее у абамы и все дела
sergei: Строевой смотр Утро красит ярким светом стену панельных зданий еще советской постройки. Легкий морозец заставляет сбившихся в кучки людей нетерпеливо притоптывать и приплясывать. Замерзающие периодически бросают взгляды на дорогу, ожидая появления долгожданного транспортного средства, тихо матерясь. Десять минут, двадцать, полчаса. Думаете, это народ на остановке ждет автобуса на работу? Нет. Это редкий и особо почитаемый ритуал в армии и на флоте - строевой смотр. Думаю, что все знают, в чем отличие парада от строевого смотра. Парад - это офицеры и прапорщики в парадной форме, сверкающей золотом погон и белизной рубашек. Это начищенные и наглаженные солдаты. Это знаменная группа с шашками и знаменем. Это оркестр, сверкающий золотом духовых инструментов. Это гости и старики-ветераны, увешанные наградами. Иногда - выступление какой-нибудь специально натасканной строевой группы и лязганье техники. Раздача наград, чествование отличившихся, в конце торжественный марш перед трибунами. Красиво, черт побери! Строевой смотр - это нечто другое. Проверка внешнего вида «лишнего» состава, его экипированности, знания обязанностей и много еще чего, имеющее своей целью проверить, готов ли ты к защите Родины. Как правило, проводится это веселое мероприятие в связи с приездом высоких проверяющих гостей и сопряжено с тревогой. Учебной тревогой, естественно. При боевой тревоге никто не полезет проверять, какими нитками у тебя пришита бирка на противогазе. Учебные тревоги делятся на “внезапные” и «что за фигня?» Внезапная тревога - это та, о которой известно заранее. Как правило, за сутки. Командиры так и говорят подчиненным: «Завтра в шесть утра внезапная тревога. Просьба не опаздывать». И никто из присутствующих не смеется. А второй вид тревоги - это когда под утро на столе дежурного, мирного пребывающего в состоянии анабиоза, взрывается громким трезвоном телефон, дежурный мгновенно (привычка, выработанная годами) хватает трубку (иногда, правда, неудачно, судорожно ловя ее потом, раскачивающуюся на проводе под столом), и стараясь придать своему голосу бодрые нотки, представляется кто он и где он. В трубке слышен голос другого дежурного, который с интонациями Левитана в первый день войны зловеще говорит какую-нибудь страшную фразу. Опешивший дежурный копается в памяти, потом смотрит на помощника: «Ты что-нибудь про это слышал?» Тот мотает головой, мол, первый раз слышу, меня никто не предупреждал и вообще, ты у нас старший, действуй. Но не зря же дежурный носит звездочки на погонах. Сначала на одних рефлексах, а потом с помощью мозга, вышедшего, наконец, на заданный режим работы, он делает звонки, раздает команды и сразу все вокруг просыпается, грохочет, куда-то кто-то бежит, кто-то кого-то костерит. После тревоги, как правило, следует строевой смотр. Военных выгоняют на плац, строят, считают, докладывают, потом снова считают и снова докладывают. Пока у старшего начальника все не сходится. После чего все ждут самого старшего начальника. Ждать иногда приходится пять минут, а иногда и час. Есть на Востоке такой обычай: чем больше уважаем гость, тем дольше его ждут. Генералы, видимо, себя ценят очень высоко. Наконец, впередсмотрящий махает руками: «Едет!» Строй оживает, строй волнуется. Машина с высоким (и очень уважаемым, как выяснилось) начальством останавливается, Большой начальник торжественно вынимает себя из машины, вяло выслушивает положенные доклады и лезет на трибуну. Шоу начинается. Прибывшие с Начальником проверяющие рангом пониже начинают терзать полузамерзших военных. «А почему у вас ботинки гражданского образца?» - Гражданского образца?! Где вы видели такой образец? И вообще, они военного образца, но военным не выдаются, - думаешь ты. «А почему у вас бирка на защитном комплекте пришита выше, чем нужно?» - Да, это серьезный недостаток. Признаю свою вину в подрыве обороноспособности Родины. «И буквы у вас не такого размера, как установлено в Приказе ...... N ..... от ........ Вам что, его не доводили?» - Доводили! И номер приказа я сходу запомнил, и дату. А уж о чем приказ, - так вообще в памяти отпечаталось. Хоть щас процитирую. Сам-то он как все это запоминает? «А где у вас носовой платок и расческа в чехле? К осмотру!» - Пойду, застрелюсь. Но самое интересное в строевом смотре - это, конечно, осмотр вещмешков. Вообще-то, офицерам положено иметь при себе небольшой чемоданчик, чтобы уложить в него все необходимое на войне добро. Но чемодан - вещь громоздкая и непрочная. На морозе если уронить, легко треснет. Потому большинство офицеров и прапорщиков предпочитает вещмешки. Легко и удобно, повесил за спину и руки свободны, и ронять можно как угодно. Конечно, есть список, что там должно лежать, но как это должно лежать? Раньше вещмешки никто не проверял. Есть он у тебя? Вижу, есть. А есть что в нем? Вижу, пузырится содержимым. Ну и молодец. Один мой знакомый забыл дома содержимое вещмешка, но сама тара лежала в кабинете. Пустой брать не хотелось. Экстренно найти ничего не получалось - все было разграблено его коллегами. Взгляд офицера скользнул по обстановке кабинета. Через минуту счастливый военный выбежал из кабинета и помчался в строй. Вещмешок его значительно округлился. Уже в строю друзья спросили, что внутри. «Занавески», - ответил находчивый офицер. Пронесло. Вид офицер имел бравый, потому у проверяющих не возникло сомнений в укомплектованности вещмешка. А у другого офицера, причем состоящем в немаленьком звании и носящем неспрягаемую украинскую фамилию, ну, скажем, Демченко, жена тоже служила в той же части. Где-то числилась прапорщиком. Офицер, выбегая из дома, схватил вещмешок со своей фамилией, но не обратил внимания на инициалы. И, как на грех, один из генералов решил ознакомиться с содержимым вещмешков старших командиров. Наш офицер, твердо знавший, что у него в вещмешке есть все, что там должно быть (сам укладывал месяц назад), смело разложил все перед ясны генеральские очи. А там, среди всего прочего, должна быть смена нижнего белья. Она там и была, с кружавчиками. Генерал своим соколиным оком мигом разглядел несоответствие. Но бравого офицера трудно смутить. Посмеявшись вместе с остальными, он удачно ввернул пару шуток, и генерал окончательно пришел в хорошее настроение, тихонько хихикая, ушел на трибуну. Проверка была сорвана и часть получила хорошую оценку. Как происходит осмотр содержимого вещмешков? По команде военные вытряхают все на землю и красиво все раскладывают на плащ-палатке. Как-то одного старого прапорщика осенила идея. Как-то все неорганизованно в вещмешке. Прапорщик был степенным русским мужиком, любил во всем порядок, чехарда в вещмешке ему надоела, поэтому сделал он добротный органайзер, низ - из полотна, верх - из полиэтилена. Очень удобно - достал из вещмешка, развернул, показал. Все видно через полиэтилен. Потом свернул, убрал. Толково. Рассчитал размеры карманов, как все разложить, чтобы все было видно. Потом прикинул, какие еще дурацкие вопросы могут ему задать, и сделал опись. Полюбовался на свой труд и убрал в вещмешок. На строевом смотре прапорщик стоял и помалкивал, но соколиный генеральский взгляд выхватил из кучи разложенного аккуратную укладку, которая выделялась среди разложенного на тряпочки барахла, как французское пехотное каре выделяется среди татарской конницы. Генерал оценил старание прапорщика. Долго тряс ему руку, назвал своим другом и объявил благодарность. Потом схватил органайзер и лично показал всем старшим командирам. Товарищи по строю тоже оценили старание прапорщика. Наивные поздравляли его с барской милостью. А прозорливые советовали купить лекарство от икоты, т.к. его скоро все будут вспоминать. Прапорщик уже сам начал понимать, что сделал что-то не так, но обратного хода уже не было, зерно упало на благодатную почву. Генерал уехал, наказав сделать всем такие же органайзеры. А приехал к себе в штаб, рассказал, что есть еще люди на земле русской, которые думают не только о том, как водки напиться. А в части командир - генерал еще раз прилюдно поблагодарил прапорщика и указал командирам поменьше всем через неделю сделать такие же укладки. Сначала исчез полиэтилен в гарнизонном магазине, а затем в ближайших населенный пунктах. Через неделю все офицеры и прапорщики могли честно показать органайзеры. Генерал пожелал проверить. Были у всех, но у всех разного размера и разного дизайна. А чем сильна в мирное время наша армия? Конечно, единообразием. Посему штаб части разработал единый дизайн с точный указанием размеров, где что должно лежать, и разослал всем заинтересованным. Заинтересованные выматерились и пошли опустошать хозяйственные магазины. Продавцы, только отошедшие от удивления, вызванного резким спросом со стороны людей в форме к полиэтилену, впали в ступор. Кое-как, подняв связи, доставили требуемое количество пленки в магазины. Через неделю генерал пожелал проверить плоды правильной организации процесса. Все органайзеры были более-менее единообразными. Разнилось содержимое. У одних мыльницы такие, у других - другие. Нет порядка. Есть, так сказать, поле для совершенствования. Но, взглянув в глаза подчиненным, генерал решил, что и так сойдет. А еще через неделю пришла указиловка из того штаба, из которого приезжал генерал с соколиным глазом. В грозной бумаге указывались размеры и дизайн органайзера, которые, увы, разнились с принятыми в части. Грозная бумага заканчивалась сроками по исполнению, ответственными за это непотребство и обещанием проверки укладок на следующей проверке. Генерал коротко выматерился и спросил у заместителя, когда следующая проверка? Оказалось, что не так уж и долго ее ждать. Генерал был неплохим организатором, других в генералы не берут. Он вызвал командиров, показал им грозную бумагу, выслушал их стенания по поводу и без и нарезал задачи и сроки. Командиры собрали подчиненных и поведали о новом этапе борьбы за единообразность. Подчиненные виртуозно сумели объединить в одной фразе генерала с его заморочками, бедного прапорщика, армейскую единообразность, продавцов полиэтилена, правительство, скудные зарплаты и Америку. У продавцов случился шок. Они так и не смогли понять, зачем военные толпами снова атакуют магазины с требованием полиэтилена. Причем, как выяснил главный менеджер по продажам, это у них случается с определенным промежутком. Торговля напряглась и выдала на-гора партию пленки. Военные радостно растащили ее по домам, и чередуя сверку с генеральным планом с пожеланиями счастья и здоровья всем затеявшим все это «укладочное непотребство», сделали-таки все как требовалось. Генерал проверил - нормально. Приехал грозный генерал, проверил - не все, конечно, нормально, но лучше, чем было. Эпопея затихла. Менеджер по продажам, сидевший в офисе не в гарнизоне, через выверенный промежуток времени завалил магазины полиэтиленом и даже вывел кое-где дополнительный персонал. К его немалому удивлению, никто не штурмовал прилавки. Ни тогда, ни позже. А иногда смотр заканчивается таким веселым мероприятием, как шоу «зеленые человечки». Это когда главный начальник рявкает с трибуны: «Защитный комплект одеть! Газы!» И военные, торопясь и путаясь в ремнях, натягивают противогаз, а потом судорожно одевают и застегивают прорезиненные защитные комбинезоны. На морозе это самое милое дело! И плац покрывается фигурками зеленого (большей частью) и серого (меньшей) цвета. В конце бывает показательный забег по кругу. Часть готова воевать в любых условиях. Хорошим тоном считается, чтобы при этом играл оркестр, желательно что-то бодрое и веселое. Начальнику оркестра уже не раз предлагали выучить музыку из «Бенни Хилла» специально для этого случая, но получали суровый матерный отказ. А один энтузиаст предложил «для пущей достоверности» зажигать по периметр скученной толпы дымовые шашки. Большие такие, размером с трехлитровую банку. Дым выедал глаза, заставлял кашлять и существенно стимулировал скорость одевания средств защиты. Генерал оценил рацпредложение и вынес энтузиасту благодарность. Военные тоже оценили рацпредложение и вынесли энтузиасту свою благодарность. Вечером, в переулке. В других частях, когда военные видели химиков, которые начинали подозрительно суетиться вокруг строя, носить какие-то ящики и расставлять их по периметру, то делали зверские лица главному химику. Химик ухмылялся и подмигивал. Такое мероприятие ему нравилось.
свн: http://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=qG6QOfkMYRk
свн: ...по вопросам толерантности..: Толерантность -она Такая!!!
sergei: ...просто сухпай разбежался...вещмешок прохудился...
Александр: свн пишет: по вопросам толерантности.. Вот интересно што он думает в это время!!!
sergei: Александр пишет: што он думает А хошь я тебе руку сломаю...
sergei: На Самару правильно едем? Эту историю поведал один из водителей работающих в нашей организации. История правдивая сомнений нет!!! И так, возвращаясь со своего дачного участка (дорога лежала в Самарском направлении) перед городом N (не помню как называется)стоит пост ДПС. Дорога широкая, пост в низинке и видимость прекрасная. Выходит ДПС-ник из своего логова и тормозит сразу 3 (три) машины которые движутся в одном направлении. Собрал тузок вальяжный со всех документы, встал напротив средней машины, и внимательно изучает их. Тут послышался гул шин "летящей" с горочки машины. Инспектор медленно поднял глаза и аж присел чуть чуть. В направлении Самары в сторону поста ДПС несся land cruzer 100 черный, тонированный, весь светится фарами, скорость его где то 170-190 км\ч и не сбавляет скорости. Видимо инспектор никогда за долгие годы службы не видел такой наглости на "своей" дороге, поэтому видимо и присел в ожидании бабок! а тому пофигу, прет и снижать скорость не думает!!! Было видно что инспектор засомневался.....о целесобразности остановки этой машины и не предпринимает ни каких действий по задержанию. За 20 метров до мента Крузер дает в пол по тормозам и с пылью, визгом останавливается напротив милиционера. Все затихло.... Тут медленно открывается черное тонированное стекло, из Крузера показывается бритая голова братка, и обращаясь к инспектору произносит : СВИСТОК, НА САМАРУ ПРАВИЛЬНО ЕДЕМ??? ТОТ БЕДНЫЙ ПРИСЕЛ ЕЩЕ НИЖЕ!!!! и выпалил да!да!да!да! окно медленно поднялось и с таким же визгом теперь уже буксующих колес Крузер ушел в точку. Гаишник понял что опозорился, так же что все, кого он остановил стали свидетелями его позора, психанул бросил одному из остановленных все документы и, матерясь ,удалился в свою нору.
свн: Сидят на лавочке немец с русским и спорят у кого медицина лучше. Немец: - У нас на шахта биль польшой афарий, все люди погибли, один пипол, как это челофек вылазит, ничего не фидит, у него глязоф нету. Наш медицин фисокий урофень поставиль ему дерфяные клаза. Теперь он фидит как простой, нормальный челофек. Русский: - Херня. У нас один раз на сенокосе самогону перепились и Кольку дрисьня пробрала. Пошёл он в высокую траву посрать, а Петька, с пьяну не заметил, махнул косой и хозяйство ему с яйцами напрочь отрезал. А сенокос же - где хирурга взять? Простой сельский врач-ветиринар ему вымя пришил, так он одновременно троих еб@т и ещё доится!!! Немец: - О-о-о, это русский пистёшь! Хто это фидел? Русский: - Да ваш мудак с деревянными глазами!!!!!!!!!!
sergei: За проявление патриотических чувств Внедряем информационную систему на крупном производственном предприятии. Дело происходит на юге России. Под эту систему внедряются промышленные датчики, устанавливаются прямо в производственные линии нового и дорогущего оборудования. Оборудование закупалось в Финляндии, поэтому привлекли финнов-производителей, дабы они привезли свои и установили. Работа достаточно сложная и долгая. Тех процесс никто остановить не даст, поэтому врезки датчиков идут ювелирно и в часы минимальной загрузки. Приехали с Финляндиии четыре здоровенных белобрысых мужика – работают, дело свое явно знают на отлично. Внешний вид – из детства помню в книжках "Русские сказки" были картинки русских богатырей: рост высокий, плечи широкие, соломенные волосы, конопатое лицо. В станице, где стоит завод, гостиница есть, но такая, что лучше чтоб ее не было, а по контракту надо обеспечить не ниже трех звезд. А такая только в Ейске примерно 80 км. Короче летом "трасса" (две полосы, одна туда, другая обратно) загружена ("бздыхи" курорт), два часа туда, два обратно. От такой жизни финны загрустили, но главное оказывается у них в Финляндии сухой закон, а тут хоть залейся. И они начали заливаться. Теперь собственно история: Финны гулять начали ежедневно с вечера и до утра. Приставали к девкам, дрались, требовали показать медведей и т.д.. Угомонить их было невозможно. Как-то вызвали ментов, приехал наряд (2 человека), начал вязать одного финна, вышли остальные три, ментам наваляли, своего отбили. Чуть международный скандал не получился. Причем как менты общались с финнами для нас загадка, финны по-русски ни бумбум, на заводе общаемся только через переводчицу. Но больше всего администрацию гостиницы "вымораживало", что финны орали песни с вечера до утра (естественно на финском). И с гостиницы в курортный сезон начали съезжать "бздыхи". В общем, ситуация стала критическая, директор гостиницы пишет жалобу в нашу "компанию", те передают ее директору компании финнов. В общем, телега, жалобы и т.д.. В пятницу финны на заводе грустные и потерянные. Главный инженер, который с ними нормально сработался, спрашивает у их старшего. Далее диалог, после которого завод встал на полдня (все просто катались): Глав. инженер: "Че не так?" Финн: "Так мол и так, нас хотят отозвать, будут сильно штрафовать и увольнять за нарушение правил поведения сотрудников фирмы на территории заказчика. Мы песни похабные пели ночью, людям спать не давали". Глав. инженер: "Песни, ночью? На каком языке?" Финн: "Мы песни только финские знаем. На финском". Глав. инженер: "Все фигня, слушай сюда. В объяснительной пишешь, что здесь очень трудно работать, вас никто не понимает, вы в чужой стране. Для поднятия морального духа вашей команды вы пели по вечерам гимн Финляндии. У вас же есть есть гимн?" Финн: "Да, есть!!!" Описать гамму чувств и работу мысли, отразившуюся на лице финна, не смог бы наверно и Лев Толстой. У финна ступор был минут на 20-ть. Короче, текст объяснительной писали втроем: главный инженер, переводчица и финн, перечитывавший каждый абзац раз двадцать. Потом глав. инженер собрал всех финнов и заставил всех объяснительную выучить наизусть. После этого финны долго не могли понять, зачем он каждого из них по отдельности "мариновал" у себя в кабинете по части объяснительной и нещадно орал, если пытались что-то рассказать помимо информации, указанной в тексте объяснительной. Поняли только когда вернулись из Финляндии, рассказывали с круглыми глазами, что с ними там беседовали с каждым по отдельности, примерно так же, как это делал главный инженер здесь. Итог: - Никого не уволили - За проявление патриотических чувств к Родине и компании и т. д. выписали достаточно большую премию(c)
Александр: Привет!!!!
sergei: Осторожно-злая собака-очень любопытная...
Admin: sergei пишет: Осторожно-злая собака-очень любопытная. ....беззубая ,но засосёт насмерть....
sergei: Эту историю рассказал мне товарищ по работе, назовем его Андреем. Так вот. Лето, деревня, время суток день. Сидел он дома один и скучал. Знакомые все разъехались, друзья тоже куда-то свалили, родня умотала в магазин. В поисках попытки хоть как-то себя развлечь мозг уже начал дымиться. И вот ему на глаза попадает старый противогаз (слоник). Причем надо заметить, что был у него и кот, который из-за тех же проблем, что и у хозяина (отсутствие развлечений) сидел на сундуке перед окном и тупо смотрел в одну точку на улицу не двигающимся взглядом. Дальше с его слов: Ну значит голова уже окончательно перестала варить, решил я напугать кота. Надел противогаз, аккуратно пробрался к выходу, прополз почти по-пластунски до окна, в которое смотрел кот, и резко встал. Получилось так, что мы с ним смотрим друг другу в глаза и разделяет нас только тонкое оконное стекло. Реакция кота была просто неописуемая. Он молча, расширив глаза, так и сидя на пятой точке, начал отталкиваться передними лапами и потихоньку удаляться. Когда сундук под его пятой точкой кончился, он так же молча мгновенно ушел вниз.Со стороны это было очень даже весело. Но осознав, что возможно своими приколами я немного подпортил психику коту, я решил пойти и немного его успокоить. Но я себе даже и представить не мог, насколько для него это было шокирующе. Войдя в дом, я осмотрелся, но кота нигде не наблюдалось. Только одна новая деталь дополняла картину. На середине сундука было пятно, а от него к краю, потом на пол и пересекая по прямой всю кухню и до шкафа тянулаась мокрая (и не только) полоса. А кот сидел под шкафом в той же позе, с широко открытыми глазами. Он от сундука так и дополз на заднице, не вставая, отталкиваясь только передними лапами. Вот такая вот история. Так что, народ, знайте, у кошаков тоже нервы не железные! P/S. А кошак через полчаса оклемался и вроде стало все как всегда. Только вот к этому злополучному окну его теперь и на аркане не подтащишь!
Admin: Конечно ,где ещё увидишь в российской глубинке,чтобы Слон в гости к коту приходил....
sergei: Мужчина врывается в приемную больницы с криком: - Моя жена сейчас родит в такси!!! Я, дежурный доктор, хватаю свой чемоданчик, выбегаю на улицу, распахиваю дверь стоящего у порога такси, задираю женщине, сидящей там, юбку, и начинаю быстро стаскивать с нее трусы, чтобы проверить диаметр раскрытия матки. Женщина отчаянно сопротивляется и матерится. Немного ошарашенный ее поведением, я отступаю, и вдруг замечаю, что она не беременна. А у порога больницы стоят несколько такси...
sergei: Котя, котенька, коток, котя--серенький лобок....(из инета) Прикол был с этим стишком. Свекровь работала учительницей в Киргизии, пишет на доске данное предложение в первом классе, а класс почти единогласно: NN, а Вы плохое слово написали... ( коток--детородный орган на другом языке) P.S.да и лобок из той же оперы...
sergei: Вундеркиндер Еду недавно в маршрутке. У «Космоса» входит папаша с трёхлетним на вид дитёнком. Высокий такой дядечка. Мальчуган рядом с ним выглядит вообще крохой. Папа усаживается рядом со мной, пристраивает малыша на коленках. Едем все дальше. Малец спокойный такой, разглядывает салон, пассажиров, меня. Вдруг папа спрашивает его: - Игорёк, какого цвета у дяди куртка? Мальчик, внимательно глядя на меня: - Чёлнава. - А у тёти сумка какого цвета? Мальчик, воззрившись на тётю: - Белава. - А у дяди ботинки? Молчание. - Ну, чего? Не знаешь, что ли? Мальчик, удивлённо: - Чиво батинки? - У дяди? Мальчик, долго разглядывая папу: - Батинки? (поглядев на мои ноги) Какии батинки?! У дяди класовки! Папа, поперхнувшись: - Какого они цвета? Мальчик, очень недовольно: - Ты чиво как малинький?! Лазнацветнаи ани. И пилистань, пажалуста, задавать глупаи ваплосы!!! Папа, натурально обалдев: - Я проверяю, знаешь ли ты цвета. Мальчик, раздражённо: - Ты миня ищё писать паучи. В машлутке. Тут я не выдерживаю и прыскаю со смеха. Извиняюсь, конечно. Мальчик, удивлённо глядя на меня: - Дядя, чиво ты смиёся? Тут папа начинает ёрзать. И дёргать малыша за рукав. Я, очень вежливо и серьёзно: - Извините, молодой человек. Я не хотел вас обидеть. Мальчик, недовольно: - Папа! Пилистань миня дёлгать! Ты чиво, в самам дели? Мальчик, обращаясь ко мне: - Дядя! Я ищё малинький! Низя миня выкать! Тут я уже натурально умираю со смеху. Приходится опять извиняться. - Ладно, малыш, извини, я больше не буду. Тут папа что-то шепчет на ухо сыну. Тот внимательно смотрит на папу и вдруг выдаёт: - Чиво «пилистань»? Мне нипанятна. И ни мишай, пажалуста, мне лазгаваливать с дядий!.. Мальчик, обращаясь ко мне, очень строго: - Смех бис пличины - плиснак дулачины. Нам васпитатильница так гавалит. Тут умирать со смеху вместе со мной начинает уже весь салон. Какая-то тётка, сидящая позади нас, говорит, утирая слёзы: - Какой общительный и развитый не по годам ребёнок! После этих слов бедный папаша (с его почти двумя метрами росту) пытается выйти из салона. Но не тут-то было! Мальчик, ухватив огромного папу за воротник, на весь салон: - Папа! Эта не наша астанофка! Ты што, забыл?! Нам маму нада всличать!!! Бедняга-папаша совсем растерялся. Папа, жалобно-просительно: - Сына, ну, пожалуйста! Мы едем дальше, но ты немного помолчишь, ладно? Мальчик, великодушно: - Халашо, папа! Но ты же сам пелвый начал!.. Салон продолжает помирать со смеху, а бедолага-папа, наконец, находит выход из положения - садится и, крепко прижимая к себе общительного сынишку, что-то тихо шепчет малышу на ухо. Долго шепчет Малыш внимательно слушает - ну, ещё бы не слушал, так крепко стиснутый таким-то громилой. А когда папа ослабляет свою железную хватку, ребёнок вдруг выдаёт в некоторой задумчивости: - А у Миши сислёнка есь! Вот ему халашо - папа на луках не иво делжит, у папы луки делам заняты. Народ уже в натуральном трансе. Похоже, многие проехали свою остановку И тут мальчуган выдаёт такое, после чего маршрутка останавливается - водитель попросту не может продолжать движение, истерика же натуральная. - Папа! А давай мы завидём сислёнку? Или блатишку? Ты будишь иво на луках делжать и васпитывать. А я буду с ним иглать и спакойна ехать в машлутке.
sergei: Реальный телефонный разговор представиельного вида мужика по мобильнику: (лицо совершенно спокойное на всем протяжении разговора) -Да заинька, что ж с машинкой? Не едет? А ты на заправочку, солнышко, заежзала, как я тебе говорил? Заезжала? Ой, умница. Все равно не едет? А-а-а, едет но плохо? Понятненько. Ты у обочнки притормози. Остановилась? Умничка. Там внизу, из под педали газа коврик вытащи. Вы тащила? Сильно скомканный был? Ну умничка. А теперь едет машинка? Хорошо едет? Ну, целую, заинька, пока, солнышко...
sergei: Случай на танковой директрисе. Танковая директриса, это место , где танкистов учат стрелять из танка. С виду всё просто и не примечательно. Поехали машинки, пупукнули, бубухнули и вернулись назад. На самом деле танковая директриса это большой и сложный механизм. От трёх до девяти дорожек для танков. Мишенное поле с лёгкими для пулеметных целей и тяжелыми для пушечных целей подъёмниками. Железными дорогами для движущихся целей, причем движущихся горизонтально, фронтально и косо. Капониры - укрытия для лебёдок. И на разных рубежах по расстоянию. .Блиндажи для осмотрщиков целей. Кабельные электрические системы. Кабельные системы связи. И всё это должно работать. Так как стрельбы бывают разные. Бывает стрельба винтвочным патроном по пушечным и пулемётным целям, Называется - танко-стрелковая тренировка (ТСТ). Бывает стрельба вкладным стволом, Это когда в основной ствол танка вставляется ствол меньшего калибра. Так в танках Т-55, Т-62 использовалась 23-мм авиационная пушка ВЯ или НС. В танках Т-64, Т-72 и Т-80 14,5-мм ствол от КПВТ с барабаном заряжания. Бывает стрельба штатным снарядом. Это уже совсем по-взрослому. Штатный боеприпас - это штатный боеприпас. Конечно в учебном (инертном) исполнении. Но нагрузка то будте-нате. Весь процесс стрельбы тоже не кот чихнул. Сначала экипажи получают задачу от руководителя стрельбы на ведение огня. Потом загрузка боеприпасов( норматив). Потом по сигналу «По местам» посадка в танк (норматив 10 секунд), запуск двигателя, включение системы управления огнём, включение радиостанции и вхождение в связь с вышкой. По готовности - включить башенный фонарь и доложить (норматив). По сигналу «Огонь» одновременно тронуться с места(норматив), произвести первый выстрел (норматив), обстрелять все цели, причём пушечную не менее чем тремя выстрелами, поразить эти цели (« Курс стрельб из танка»). Всё это фиксируют специальные наблюдатели. Их данные влияют на оценку. По окончанию стрельбы - разрядить оружие и доложить на вышку. Потом, по команде руководителя стрельбы вернуться в исходное положение, причём пушка при движении назад должна быть направлена на мишенное поле. После окончания заезда осмотрщики пушечных мишеней ( пулемётные имеют датчики поражения) бегут к мишеням, отмечают попадания и докладывают результаты стрельбы. В тот день всё пошло наперекосяк. Была стрельба вкладным стволом. Во первых, оцепление пропустило (прошляпило) на мишенное поле какую-то бабку с корзинкой. Её заметили наблюдатели и остановили стрельбу. Пока высылали машину, бабка куда-то убежала. ( Ох, и быстро бегают эти старушенции). Во вторых, центральная машина тронулась с опозданием и по этой причине не обстреляла пушечную цель. В третьих, правый танк при возвращении в исходное положение не направил пушку в поле. Хорошо хоть не на вышку направили. Они как то недовернули и пушка была направлена параллельно фронта. В четвёртых, осмотрщики мишеней доложили, что центральный танк поразил пушечную мишень тремя попаданиями (ну как не порадеть своим то). В пятых, оторвался шнур от микрофона ГГС у руководителя стрельбы на вышке. Всё это привело преподавателя кафедры огневой подготовки полковника Карпенко в такое негодование, что он, слишком эмоционально выражаясь на армейском сленге , сорвал голос. Не долго думая он вызвал первого попавшегося наблюдателя, находившегося на балконе вышки, и поставил рядом с собой. Лирическое отступление. Этим первым попавшимся наблюдателем оказался Лёлик Плесков. Личность совершенно неординарная. Маленький, худенький, задиристый, хохмач и балагур, Лёлик был соло-гитаристом нашего батальонного ансамбля и страстным поклонником Битлов. За это он имел почётный титл «Сэр Плэсконт». -Ори громче всё, что я тебе скажу- прохрипел полковник Карпенко Лёлику. И долго, долго между рощ учебного центра носилось эхо от высокого, звонкого голоса - «,,,лять..». «...уи голанские..», «ТПУ ...лять не работает..», «...ё..м.ть..», « .. а сапогом в спину - сразу поймёт..», «..орасы...», «... в войну механикам вожжи к плечам привязывали и ничего, до Берлина доехали...», «.. за гильзой полез..», «...лять..», «..лучше бы в ..опу себе засунул..», «..лять..». После этого случая Лёлик Плесков к своему титлу «Сэр Плэсконт» получил почётную приставку - «Громкоговоритель». А порядок в танковых войсках всегда есть!
свн: http://www.youtube.com/watch?v=nUhXfWNelOU&feature=related http://www.youtube.com/watch?v=11ejGMeQ0Tg&feature=player_embedded
Валерий: Александр пишет: Привет!!!! Здорово!!! Саш,а чья эта собачка
Александр: Собачка соседа--- Мафик!
sergei: Все, кто учился в высших учебных заведениях, всегда сдавали экзамены и зачёты и, поэтому, всегда пользовались шпаргалками. Самая простая, и самая распространённая шпаргалка - это, конечно, бумажная ленточка, сложенная гармошкой. Её держишь в левой руке, большим пальцем перелистываешь и пиши себе сколько хочешь. Написание этих шпаргалок одновременно является и способом полготовки. К недостаткам таких шпаргалок относятся - трудность её доставания, трудность запоминания, где что лежит, строгая индивидуальность шпаргалки и, вследствии этого, большой объём времени, необходимый для её написания. Кроме того, преподаватели прекрасно знают про эти шпаргалки и легко вычисляют списывающего ( ещё бы, сами через это прошли). Взвод у нас был дружный, коллективизм в училище воспитывали, поэтому шпаргалки мы готовили все вместе. Первый-второй курс в училище шли общеобразовательные предметы. Наиболее сложными для нас были высшая математика, теоретическая механика, сопромат, теоретическая термодинамика, ну и ещё кое что. К экзаменам по этим предметам мы готовились очень тщательно. На бруске рамы классной доски простым карандашом были написаны наиболее сложные формулы. Простой карандаш, если смотреть прямо, не виден. А если смотреть сбоку, с отсветом от окна, то прекрасно видно. Во все армейских комнатах, возле двери всегда висит табличка с описью имущества. Туда мы вставили таблицу интегралов. Под столом преподавателя, на линолеуме, вырезали ответы на наиболее распространённые дополнительные вопросы. Под крышкой каждого стола были прикреплены полоски картона ( вертушки) с написанными ответами на билеты. Вертушка легко поворачивалась и, в случае опасности, её можно было задвинуть назад лёгким движением живота. Вертушек крепилось по четыре на стол, девять столов, итого тридцать шесть билетов. В последующем, мы от такой подготовки отказались. Слишком много времени на это тратиться. Да и предметы полегче пошли. Следующим мы использовали «плавающий билет». Это надо стырить со стола преподавателя один лишний билет. Это билет отдавался самому слабому, тот его учил и заходил с ним на экзамен. Свой взятый билет он снова выносил. Дальше мы обкатали и до конца учёбы использовали шпору «сверхнаглость». На кафедре надо было взять чистые листки с печатью кафедры. На экзаменах, для подготовки, использовались только такие. Это труда особого не составляло, так как девочки лаборантки находились под воздействием нашего обаяния. На эти листа писался полный ответ на все вопросы билета. С почеркушками, сокращенно, но самое главное. Тут важно, чтобы у всех была одна и та же паста в ручках. За этим строго следили. Обычно на курсанта получалось три-четыре билета. Их готовили, потом защищали и сдавали замкомвзводу. Сдающий экзамен подходил к преподавательскому столу и громко кричал номер билета ( командирский голос, блин). Следующий входящий нёс ему шпору. И уж твоё дело, пользоваться ей или нет. Последний получал всю оставшуюся пачку. Из редко применяемых способов использовались - наклеивание ответов на окна с наружной стороны здания и вставление шпаргалок в корпус наручных часов « Электроника» с двумя перемоточными барабанами. Самый экзотический способ ( мы его не применяли, это было до нас). Под линолеум в аудитории прокладываются провода. Под каждым столом выводятся два контакта. К проводам, с внешней стороны, подсоединяются телефонные аппараты ТА-57 ( их на кафедре связи - как грязи). Дальше готовится курсант. В каблуке ботинка делаются отверстия и прибиваются два контакта. От эти контактов по телу прокладывался провод к наушнику , расположенному на запястье левой руки в рукаве кителя. Надо сесть за стол, замкнуть контакты на полу и ботинке и, подперев голову рукой, слушать. Со временем все мы становимся мудрыми. И я теперь понимаю, что из училища можно было вылететь только за дисциплину. За учёбу никого не выгоняли. Да и оценки в дипломе на дальнейшую службу ни как не влияют. Но всё равно, уж очень мы хотели порядок в танковых войсках навести.
sergei: Из инета... Сегодня рассказал знакомый о себе, история совершенно реал. Ситуация такая: на последнем курсе института пришлось Вове ( по национальности он айзербаджанец) наравне с образованием проходить еще и военную подготовку. а проходил он ее в военном городке ( я так поняла) где жил его родственник Алик. Лето, жара, пропотевшая насковозь форма и самое главное тяжеленные сапоги и одна мечта у Вовы все это побыстрее сбросить и попить чего нибудь холодненького.Вова позвонил родственнику предупредил что уже у подъезда и скоро будет, зашел в лифт нажал на кнопку 5 этажа и спокойно направился в нужную сторону -направо, а номера квартиры он не помнил. Дверь квартиры была незаперта, Вова скорее в ванную , форму сбросил и в душ , тут заходит симпатичная женщина лет 30 и с непередаваемым удивлением спрашивает Вову - "а вы кто?!" Вова тоже нимало удивился этому т.к. родственник Алик не был женат, но подумал что видимо Алик "подженился" говорили ,что какая то женщина у него была. Оделся ответил что он брат Алика и удивляясь наглости женщины направился к холодильнику достал бутылку кефира и начал пить. Но женщина как-то растерянно говорит а у Алика нет братьев...Вова задумался, да действительно не брат, а скорее племянник о чем он ей и доложил. Тут на кухню входит девочка лет 11-ти и спрашивает -"мама , а кто этот дядя?" Мама девочки отвечает- "это папин племянник" А девочка спрашивает -"а папа где?" Тут Вова призадумался- ладно Алик женился, ладно у нее есть 11 летняя дочь, но что бы за такое короткое время она стала называть его так уверенно папой?! Решил спросить - это квартира ........таких? Женщина отвечает-нет их квартира ниже этажом.Вова схватил в охапку форму,сапоги и бросился бежать по указанному адресу .Входит в нужную квартиру ,Алик спрашивает "где ты так долго был? ты же позвонил что уже у подъезда?!" Рассказанная Вовой история его не развеселила, говорит - "ты что ?! Хорошо что мужа дома не было.Она унего бывшая стюардесса и он ее к каждому столбу ревнует" Через время Вова решил подняться извиниться -открывает дверь девочка и кричит- "Мама тут опять сумасшедший папин племянник пришел!" Вобщем Вова ушел не извинившись...
Admin: Это что...Вот случай лично со мной случился..Поехали с братом и его друзьями к их товарищу..Жил их товарищ с женой на 5 этаже,где именно я не знал...Так вот пока я машину закрывал ,эти хмыри упёрли к нему на квартиру и номер квартиры не сказав...Я подымаюсь на 5 этаж ,вижу дверь настеш открыта,ну думаю они туда рванули...Ну молча захожу,в большой комнате сидит благочестивая семья и зырит ТВ.. Первое что мелькнуло в голове ,родители этого товарища...Но слова мужика "....А ты кто????? ",сразу привели к тому,что я понял что припёрся не по адресу.Благо что кто-то начал меня искать и окрикивать на лестничной клетке...Квартира по соседству оказалась....
sergei: Admin пишет: слова мужика "....А ты кто????? надо було ответить:"криндец" -"а что тут делаешь?" -"...пришёл..."
sergei: история про день рожденья. Месяца три тому назад в одной маленькой, но гордой страховой компании приключился юбилей у директора. 50 лет - цифра красивая и, с какой стороны ни посмотри, замечательная. Вроде и солидно, и сил радоваться жизни ещё хоть отбавляй. Поскольку юбиляр был человек компанейский и с пониманием, сотрудники решились его разыграть. За полчаса до прихода шефа на работу страховщики выпросили у охраны ключи от директорского кабинета и внесли туда огромный торт. Но не просто торт, а торт с секретом - он был накрыт большой стеклянной крышечкой, стоял на большом деревянном ящичке, а на самом ящичке имелась красная кнопочка. Если нажать на ту кнопочку, крышка раздвигается, и страховой агент, который прячется в ящике, с размаху шмякает директору торт прямо в лицо. Такой вот нехитрый розыгрыш. Новая рубашка для директора была уже приготовлена, второй торт стоял в холодильнике - так что пострадавших в этой истории не должно было быть. Однако случилась маленькая неприятность. Секретарша Оля, закрывая директорский кабинет, так нервничала, что случайно уронила связку ключей на свою туфлю. Нога в туфле непроизвольно дёрнулась - и ключи полетели прямиком в щель между дверью и полом. Через мгновение ключи оказались в кабинете директора, причём вне досягаемости руки или швабры. Представляете ситуацию, да? В ящике томится скрюченный страховой агент, который не может вылезти без нажатия кнопочки, а войти в кабинет невозможно, потому что единственные ключи - на полу в этом же кабинете. Как быть? Испуганные страховщики побежали к охране - нет ли запасного ключа? Охрана развела руками - ключа нет, с отмычками обращаться не обучены, но дверь выломать поможем. Тут же собрался консилиум - выламывать дверь или ждать разрешения директора? Решили - выламывать. Если агент просидит в ящике полчаса или больше, он определёно задохнётся или потеряет сознание, поэтому нечего ждать чьих-то указов, надо спасать жизнь. Двое дюжих охранников и самый крепкий страховой агент принялись ухать всем телом в дверь. Но вот незадача - дом был сталинский, и дверь была мощнейшая, основательная, из лучшего дуба, так что трое здоровых мужиков после пятиминутной борьбы лишь намяли себе бока. Напряжение нарастало. - Что ж делать-то?! Может, замок выпилим? - предложил один из страховщиков. - Не успеем. - Да, не успеем. Нужно быстро. - Эврика! "Сияние" все смотрели? Топор сюда, топор! Топор, как ни странно, у охраны нашёлся. И вот картина - могучий охранник, свирепо вращая глазами, стал крушить топорищем дубовую дверь с табличкой "Директор". Всё это происходило под кровожадные вопли сотрудников: - Давай! - Ломай сильнее! - Круши! Бей изо всей дури! В этот момент в офис, наконец, вошёл опоздавший директор. Минуты две, потрясённый, он наблюдал жуткую сцену, достойную какого-то ведьминского шабаша. И только потом его заметили, причём по очередной случайности первым это сделал охранник с топорищем - свирепый, с потным и красным лицом: - Доброе утро, Михаил Николаич. С днём рожденьица. А мы - видите - как раз Вас дожидаемся... Директор медленно стал сползать на пол...
sergei: Выпускной вечер. К выпускному мы стали готовиться с середины четвёртого курса. Вообще то деньги на это дело мы собирали с третьего курса. Получка, в те времена, у нас была на первом курсе - 8 руб.30 коп., на втором - 10 руб. 20 коп., на третьем -12,80 , а на четвёртом -15,40. Ну, первый-второй курс о выпуске не мечтает. Там бы выжить. А уж с третьего курса (который называется - «весёлые ребята») сам Бог велел. Мы и собирали этот общак. Сначала по рублю, потом - по два с рыла. Общак, конечно использовали в ходе жизни. Платили из него членские комсомольские взносы, покупали конфеты, сигареты, газировку на экзамены ( цветы обдирали в соседних палисадниках), да и другое, по мелочам. Всё равно к выпуску у нас получилось около тысячи рублей. Бешенные деньги по тем временам. Подготовка началась с планирования. Первое - определить количество и состав приглашённых. Молодые лейтенанты - само собой. Родители местных выпускников - обязательно. Жёны тех, кто успел жениться - по умолчанию. А вот с подругами - тут без обсуждения не обойтись. Каждый соискатель должен был представить свою пассию ( на фотографии), охарактеризовать её и ответить на вопросы оппонентов. Одна кандидатка не прошла по росту. Она была сфотографирована на фоне кирпичного здания и мы, применив знания начертательной геометрии, спроецировали изображение на эту стенку и по кирпичам вычислили её рост. Оказалось, она на пять сантиметров выше нашего друга. Это посчитали не допустимым. Кто то не прошёл по фотогеничности, а кто то по другим причинам. Заняло это месяц бурных обсуждений на самоподготовке. Следующее, что мы сделали - это стали искать кафе. Каждому из нас было выделено по пять рублей и назначено кафе. Пять рублей - это 100 грамм водки (1,20 руб), салат (0,8руб), горячее (2,60 руб) и минералка. ( Если мало - добавляй свои) Требовалось обследовать антураж, музыку, приветливость официанток, меню. Так же расположение, какой транспорт ходит, криминальную обстановку. На четвёртом курсе у нас был свободный выход в город, поэтому много времени это дело не заняло. Управились за один выходной. Дальше началось самое интересное - разработка меню. Начали с напитков. Спиртных, не спиртных и прочих.. Перемерили массогабаритные размеры каждого участника, рассчитали из расчета гамм\градус\на рыло общее количество спиртного и и перешли к прениям по его составу. После долгих споров решили, что основной напиток будет коньяк, резервным водка, девушкам вино и по бутылке шампанского на стол, для первого тоста. Постановили, решили, провели дегустацию. Остановились на коньяке «Плиска» пузатенькая бутылка (7,20 руб ) - 26 бутылок, водке «Столичной» с закруткой (4,12руб ) - 10 бутылок, вине «Лидия», «Южная ночь» и «Черные глаза» ( 1,86 руб) -16 бутылок и «Советское шампанское» ( 1,20 руб ) - 8 бутылок. Как ни странно, но сухие вина типа "Ркацители" не прошли и 1 финала. Наверное, сказывалось общее пренебрежение к "этой кислятине" всего советского народа. Салаты, нарезки и фрукты - мы как то не заморачивались. Решили заказать на усмотрение кафе. Горячее. Горячее - это отдельная тема. Пельмени, сосиски и гуляш с картошкой, разумеется, ни кто заказывать не хотел. С рыбой тогда тоже была напряженка. Даже в нашем краю тысячи озёр, из рыбы был только минтай. Поэтому решили заказать мясо. Для этого провели натурный эксперимент. В самом новом и самом лучшем, тогда, ресторане «Турист» группа экспериментаторов заказали: эскалоп, ромштекс, шницель, ростбиф и лангет. Всем принесли одинаковые отбивнушки в кляре, правда, с разными гарнирами. После этого, общим голосование постановили заказать цыплят табака.( 3,20 руб) порция. Мороженое - пироженое, конфеты - торты, чай - кофе. Как то заказали. Не помню. Потом, совершенно внезапно, наступил день выпуска. Шум и суета. Построение на центральной площади. Зачитка приказа. Выдача дипломов и значков. Прохождение торжественным маршем.Цветы, радость, поздравления. Вечером сбор в кафе. Все праздничные, парадные и весёлые. Мы то думали, что всё самое трудное уже кончилось. А оно вона как. Ну да ладно. Вернёмся в тот вечер. За время от окончания торжественной части до вечера мы успели получить первую лейтенантскую получку - по 280 рублей и двойную курсантскую получку - по 30 рублей. Так, что денег у нас было - завались. Приезжали « с понтами» на такси .Дамам вручался букет цветов. Музыка играла «Встречный марш». Расселись за столы. Сказали первый тост. Сказали второй. Поздравили нас родители. Потом пили и закусывали. Разговаривали и танцевали под незабвенного Джо Дассена. Потом пришёл наш первый ротный, который к тому времени стал комбатом. Его качнули так, что чуть не разбили об потолок. Потом завалились к нам группа автомобилистов, праздновавших выпускной в соседнем кафе.( О взаимоотношениях танкистов и автомобилистов в Челябинске надо писать отдельное исследование. Мы были дружеские враги или враждебные друзья. В общем, драки были постоянно. По поводу и без.) Их встретили обычным приветствием «П-ш-ш-ш». Это намёк на проколотую шину. Они даже не обиделись. Тем более, что мы сгладили свою бестактность хорошей порцией водки. Потом зашли « на огонёк» два приятеля из соседнего взвода. Однофамильцы. Воробьёвы. У одного была кличка «пернатый», у другого «певчий». Один был писарем, другой - запевалой. Они уже были под хорошей «мухой». «Певчий воробей» был из суворовцев, и мы попросили его спеть песню. Эта песня была, конечно, кадетская, но мы её с удовольствием пели. Певчий подошёл к оркестрантам, что то им сказал и запел - - Кадеточка, кадетская мечта. Кадеточка, и так люблю тебя.. Дальше взревели мы: - - Мечты кадетские. Жизнь собачья - нравы светские. Плачут струны, плачу с ними я. Где же ты любовь моя. Оркестранты быстро подхватили мелодию и мы допели это песню уже под музыку. Дальше уже душа развернулась . Спели нашу «Четвертый взвод», которую сочинил Лёшка Колотилов. Это пеню ещё лет десять после нас пели в училище. Спели «Кто родился и вырос под опёкою мамы, Жизнь курсанта такому никогда не понять...» . Потом кто то из девушек возмутился, что мы забыли о них. Мы им спели песню. Называется «Клятва танкиста». Там есть слова - ...» клянусь поршнями, шатунами, клянусь всей частью ходовой, клянусь кулисой, рычагами любить тебя, как танк родной». По моему они обиделись. Но кто их спрашивал то.Свели всё в шутку. Под конец вечера вашему покорному слуге пришла в голову мысль. Есть за мной такой грех - хорошие мысли приходят во хмелю. Я придумал «Клятву» и записал её на салфетке. Когда я её прочёл друзьям, то кто то взял большую хрустальную вазу из под цветов. Мы слили туда всё спиртное, что ещё осталось, побросали туда ромбики и выпускные значки, поклялись в вечной дружбе и братстве, выпили это братину по кругу и разошлись. Со многими навсегда. Проснулся я на узкой койке в комнате студенческого общежития, рядом со своей женой и вдруг отчётливо понял, что курсантские истории закончились и начались лейтенантские. Через месяц я поехал в Сибирь. Укреплять порядок в танковых войсках.
Александр: Admin пишет: ..Квартира по соседству оказалась.... Так я не понял.........назвали тебя сумасшедшим племяником или нет?
Александр: sergei пишет: Директор медленно стал сползать на пол... а потом ему ещеи тортом залепят....в харю........... ..........день рождения удался
sergei: а с утра-новая жизнь и ...новые сотрудники...
sergei: биоритмы-рулят! Мы с Валеркой – психологи в одной компании. Достаточно крупной, чтобы в ней была служба психологической поддержки сотрудников. Правда, числится эта служба за отделом кадров, и предназначена она для оценки способности потенциальных работников к работе. Но раз есть психологи, тянутся к ним (то есть к нам) все кому не лень поплакаться на плохую жизнь, спросить совета и просто пообщаться на глубоко философские темы, типа "жена стерва". Мы поддерживаем нормальные отношения со всеми, а с теми, кто работает в том же коридоре, почти дружим. Через один кабинет от нас работает молодой чувак Серега. Неважно кем, главное, что он очень застенчив по жизни. Нормальный мужик, но застенчивый. И ничего с ним не поделаешь. Заходит он как-то к нам совершенно несчастный, и говорит: — Жить больше не могу. Мне нравится Степанова (молодая красивая сотрудница нашей компании), но как ей сказать об этом не знаю. Мы как психологи знающие (смею надеяться) быстренько (минут за сорок в силу Серегиной застенчивости и как вследствие этого легкой приторможенности) рассказали общеизвестные истины о многозначительных взглядах, вздыханиях, случайных встречах, ничего не значащих поначалу разговорах, телефонных звонках с плавным переходом на цветы-подарки-кино-ресторан, за которыми можно и признаваться. Серега выслушал и с не менее печальным видом ушел. Валерка сказал, что в силу своей замкнутости Серега вряд ли что толкового сделает, с чем я, в общем, то согласился. Проходит месяц. Заходит к нам Степанова с видом вселенской скорби. Садится к Валерке. — Валер, помоги. Серегу знаешь? Через кабинет работает. Он мне нравится, давно причем. Я все пыталась обратить на себя его внимание, но он какой-то странный. А в последнее время вообще ведет себя непонятно – как встретимся в коридоре, так начинает глаза таращить и дышать тяжело. Порой по телефону звонит и какие-то дебри про работу задвигает. Как мне его в чувство привести и внимание на себя обратить? Я хотел, было, начать говорить, но тут Валерка подал мне знак молчать. Потом достал часы, посмотрел на них и сказал: — Ты зашла как никогда вовремя. Ты слышала что-нибудь про биоритмы? Нет? В определенное время разные органы человека начинают работать активнее. Этот момент и называется биоритмом. Так вот, биоритм участка мозга, отвечающего за любовь, начинается через две минуты. Это будет самое лучшее время для всяких любовно-романтических объяснений. Так что немедленно дуй к нему, подойди и нежно-нежно поцелуй, потом загляни к нему в глаза и скажи, что он самый лучший мужчина, которого ты встречала в жизни, что ты его любишь и хочешь быть только с ним. Я понимаю, что это должны говорить мужчины, но если он тебе действительно так нужен, забей на принципы. И торопись, осталось полминуты. И ни в коем случае не говори, что была у нас. Степанова приоткрыла рот и долго смотрела на него. Потом пулей выскочила из кабинета. И вот теперь мы с Валеркой попиваем алкоголь. Через пару дней Серега притащил канистру коньяка и сказал, что навеки проникся уважением к психологам. Еще через пару дней Степанова притаранила ящик шампанского, назвала Валерку гением, а заодно поведала нам, что Серега никакой не тормоз и не застенчивый, а прекрасной души человек, которого она открыла в нем в тот день, когда последовала Валеркиному совету.
Александр:
sergei: Про кошечку (из инета) Преамбула. Есть у нас очень серьезный кот, появляется периодически пожрать, да поспать, но по большей части пропадает неизвестно где. И, собственсно, далее амбула... Прихожу как-то вечером домой, поел и пошел в зал, телек смотреть. Батя с матушкой в шахматы играют (есть у них такой прикол), в общем семейная идилия. Только я успел открыть бутылку балтики, как появился ОН. По другому описать появление нашего "котика" я не могу. Для разогрева публики он раза три пытался попасть в прыжке в форточку, но каждый раз промахивался и с урчанием падал обратно. Наконец попал... в форточку... между двойными рамами. И как-то осоловело уставился громадными глазищами на нас. Попытался его достать - безрезельтатно, кот лишь в прострации стал что-то напевать (ей-богу не вру). Рамы у нас не открываются, поэтому матерясь под нос снял внутренюю. Что делает нормальный кот? Правильно, делает ноги. Но не наш. Наш почему-то встал на задни лапы, прислонился к стеклу, уставился на меня и... начал мне периодически подмигивать левым глазом! До меня начинает доходить что дело пахнет керосином, родители начинают спорить сходят ли коты с ума. Кот заслышав свое имя приходит в себя и прыгает с подоконника вниз. Прыгает... но в полете видимо забывает о начатом действии и шваркается о пол с каким-то обреченным мявом. С трудом подымается на лапы, вдруг смотрит на меня с выражением "Мужчина, Вас тут не стояло" и как-то бочком начинает пятится в сторону столика с шахматами. Родители, видя приближение блаженого кота, ласково зовут его по имени и... кот с диким воплем (не вру, это был именно вопль) встает на вытянутые лапы и выгибается дугой. И замирает... А далее, такое не забывается, на манер заводного, на прямых лапах, подвывая, "уходит" в соседнюю комнату, где его хорошенько вырвало. Не буду описывать сколько воды он потом выпил и как его колбасило. Разгадка нашлась уже поздно вечером, когда я вышел в общий двор. Во дворе сояли два наших местных нарика и спорили, кто из них выпил оставленое в миске на окне охлаждаться "манагу" (отвар конопли в молоке).
sergei: немцы на рыбалке ... Есть у меня друг. Немец. Немец самый что ни на есть породистый, чистокровный, хотя и потомок в каком-то там колене русских эмигрантов. Большой любитель рыбалки, настолько большой, что при слове РЫБА он делает стойку и с затуманившимся взором начинает пускать слюни. Зовут его Курт. Познакомились мы с ним в Германии, довелось мне там работать по контракту в начале 90. Русский матерный он знает в совершенстве (моя заслуга), русский разговорный со словарем. И вот захотелось ему как -то поймать БОЛЬШУЮ РЫБУ. Ну рыбы у нас достаточно, но вот насчет БОЛЬШОЙ... Рыба то есть, но она по причине своих размеров пропорциональных прожитым годам настолько премудра, что изловить ее стоит немалых трудов (речь не идет о рыбе весом менее пуда). Пошел я на поклон к знакомому егерю. Дедок в таком возрасте, что еще Наполеона наверное помнит, но тем не менее сколько я его знаю, всегда бодр и прыток не по годам. Всю жизнь он прожил на реке и всю Большую рыбу чуть ли не поименно знает. Слово зА слово, пузырьком пО столу, разговорил я деда. Вытер дед усы и молвил;-Будет тебе БОЛЬШАЯ рыба! Звоню Курту, сообщаю радостную весть. Проходит некоторое время, он прибывает. Утыканный как ежик колючками удилищами и обвешанный всякими прибамбасами. Едем к деду. У деда есть лодка. Большая лодка, ровестница деда, но такая же крепкая и добротная. Плавает на ней дед, или как он выражается ХОДИТ, он таким образом; берет длинный и прочный шест, стоя на носу лодки втыкает шест в дно и идет к корме держась за шест. Так повторяется несколько раз, а когда лодка наберет скорость, можно просто стоять на корме и шестом, как дед выражается `подсовываться`. Управляется он с этим шестом просто феноменально и скорость лодки вполне приличная. Ну так вот, приехали мы с Куртом к деду, приезд как полагается обмыли и стали снасти настраивать. Курт уже `на полуспущеных` (немец он и есть немец, что с него взять)пытается сотворить какую-то по его разумения СУПЕРСНАСТЬ для СУПЕРРЫБЫ. Дед посмотрел, сказал;Выкинь на***! и принес из сарая веревку толщиной с палец и крючки, похожие на якорь от авианосца. Глаза у Курта стали как блюдца, но так как немцы народ деликатный, он промолчал. Затем дед повертел в руках всякие супернаучные приманки и тоже отбросил в сторону. Тут уже стало интересно мне. Приволок дед древний Карамультук и не сходя с места уконтрапупил пару каркуш. Обсмолив паяльной лампой, дед приладил их к своим крюкам. Примерно в метре от наживки присобачил пару кирпичей. Снасть готова. Курт в ступоре. Дед добывает из сарая пару камер от грузовика, берет насос и все это хозяйство тащит в лодку. Курт молчит, но его глаза говорят за троих. Грузимся в лодку, дед по одному ему ведомым приметам находит в реке место, накачивает камеры, вяжет к ним свои снасти и швыряет все за борт, потом спокойно суется к берегу и идет домой. Курт в задумчивости, я, если бы не знал деда, тоже уже был бы весьма озадачен. Дело к вечеру, доедаем шнапс и баиньки. Утром порываемся на реку, дед удерживает. Занимаемся хозяйством, причем Курт все время пристает к деду с вопросами о том, кого мы ловим. Дед отмалчивается. К вечеру берем удочки и идем ловить просто рыбу. Курт вылавливает солидного леща кило на 4 весом и счастливый сообщает о том, что большую рыбу поймал. Сфотографировавшись с ней, собирается выпустить в реку. Отбираем у него рыбу. Законопослушный Курт, узнав о том, что мы собираемся съесть рыбу, пойманную ( о ужас!)без соответствующей лицензии да к тому же не прошедшую санитарного контроля пришел в неописуемый ужас и с дрожью в коленках все ждал появления `полицай`, готового нас немедленно арестовать и оштрафовать. Дрожал он до первой рюмки, потом с аппетитом уписывал жареного леща и нахваливал искусство деда. На следующее утро одной из камер, торчащих поплавками посреди реки на месте не оказалось. Дед с азартно заблестевшими глазами потер руки и сказал;-Ну ребяты, хороший поросенок уцепился, давненько я таких не лавливал. Надо же, кирпич за собой таскает! Айда в лодку, счас мы его супостата изловим! Прыгаем в лодку, начинаем поиски. Весь день кружим по реке, расширяя круги, а камеры все не видно. Наконец к вечеру дед утомился и решил сойти на берег перекусить. Я тоже увязался с ним, рыбалка рыбалкой, а кусать хоца. Курт, охваченный азартом, решил поиски самостоятельно продолжить. Обнаружил он камеру прямо напротив того места, куда мы подошли после сытного обеда ( или ужина). Нашел он ее по видимому перед самым нашим проиходом, а посему все дальнейшие события мне довелось наблюдать со стороны. Итак, Курт узрел камеру, подплывает к ней и цапает веревку. Сом ( как оказалось он был очень сердит )недовольный тем, что его потревожили, немедленно несется прочь, попутно выдергивая из лодки Курта как пробку из бутылки. Тот еще в полете соображает, что рыбка шутить не намерена, а посему пора делать ноги. К нашему берегу (ширина Волги в этом месте метров 150)он подплыл ( или подбежал, пес его знает, во всяком случае во время заплыва он не погружался в воду больше чем по пояс)минут через 5, а это я думаю тянет на мировой рекорд. Далее было делом техники. Дед метнулся к соседу, схватил весла, прыгнул в его лодку и на всех парах помелся к выныривающей из волн камере. Из воды он ее доставать не стал, просто привязал к ней веревку, а веревку зацепил за нос лодки. Мы стояли на берегу и наблюдали как сом катает деда по реке. Курт забыл про свою мокрую одежду, с глазами как у совы смотрел то на меня, то на деда в лодке и беспрестанно вопрошал;Was ist das? , иногда вставляя; Ни х#я сепе! Потаскав деда с полчаса, сом утомился и дед стал потихоньку править к берегу. Подошел сосед, заинтригованный неожиданной прытью деда, уволокнувшего весла и лодку. Всей толпой уговорить сома вылезти на берег мы не смогли, пришлось соседу заводить свою древнюю `Ниву`и тащить рыбку с ее помощью. Вытянули. Померили.2метра 70 см. Вес почти 200 кг. Репа как котел. Чавкает. Хвостом по песку возит. Курт от радости чуть его не целует, всю пленку в фотоаппарате перевел, видеокамеру чуть не изнасиловал, все запечатлеть этого сома старался. Сом в обхвате поболее полметра, упитанный, и на его фоне Курт как цыпленок выглядит. Смотрю, сосед бензопилу прет. Оказывается сома разделывать собрался. Курт чуть не в крик, руки растопырил, сома защищает. Матом как пьяный сапожник верещит, и меня поближе подтягивает. Не дал сома зарезать, отпустили мы его обратно. Да и дед слезу пустил, говорит как в молодости побывал, не осталось почти таких гигантов. Обмыли мы сомово освобождение, на следующий день Курт со всеми сфотографировался, снасти свои все деду подарил и проводил я его в Неметчину полного впечатлений о РУССКОЙ РЫБАЛКЕ.
sergei: Кабан Речь о тех временах, когда русскоговорящих интервьюеров в израильских военкоматах еще не было, а русские призывники уже были. Из-за того, что они в большинстве своем плохо владели ивритом, девочки-интервьюеры часто посылали их на проверку к так называемым "офицерам душевного здоровья" (по специальности - психологам или социальным работникам), чтобы те на всякий случай проверяли, все ли в порядке у неразговорчивого призывника. Кстати, офицер душевного здоровья - "кцин бриют нефеш" - сокращенно на иврите называется "кабан". Хотя к его профессиональным качествам это, конечно же, отношения не имеет. Офицер душевного здоровья в военкомате обычно проводит стандартные тесты - "нарисуй человека, нарисуй дерево, нарисуй дом". По этим тестам можно с легкостью исследовать внутренний мир будущего военнослужащего. В них ведь что хорошо - они универсальные и не зависят от знания языка. Уж дом-то все способны нарисовать. И вот к одному офицеру прислали очередного русского мальчика, плохо говорящего на иврите. Офицер душевного здоровья поздоровался с ним, придвинул лист бумаги и попросил нарисовать дерево. Русский мальчик плохо рисовал, зато был начитанным. Он решил скомпенсировать недостаток художественных способностей количеством деталей. Поэтому изобразил дуб, на дубе - цепь, а на цепи - кота. Понятно, да? Офицер душевного здоровья придвинул лист к себе. На листе была изображена козявка, не очень ловко повесившаяся на ветке. В качестве веревки козявка использовала цепочку. - Это что? - ласково спросил кабан. Русский мальчик напрягся и стал переводить. Кот на иврите - "хатуль". "Ученый" - мад'ан, с русским акцентом - "мадан". Мальчик не знал, что в данном случае слово "ученый" звучало бы иначе - кот не является служащим академии наук, а просто много знает, то есть слово нужно другое. Но другое не получилось. Мальчик почесал в затылке и ответил на вопрос офицера: - Хатуль мадан. Офицер был израильтянином. Поэтому приведенное словосочетание значило для него что-то вроде "кот, занимающийся научной деятельностью". Хатуль мадан. Почему козявка, повесившаяся на дереве, занимается научной деятельностью, и в чем заключается эта научная деятельность, офицер понять не мог. - А что он делает? - напряженно спросил офицер. (Изображение самоубийства в проективном тесте вообще очень плохой признак). - А это смотря когда, - обрадовался мальчик возможности блеснуть интеллектом. - Вот если идет вот сюда (от козявки в правую сторону возникла стрелочка), то поет песни. А если сюда (стрелочка последовала налево), то рассказывает сказки. - Кому? - прослезился кабан. Мальчик постарался и вспомнил: - Сам себе. На сказках, которые рассказывает сама себе повешенная козявка, офицер душевного здоровья почувствовал себя нездоровым. Он назначил с мальчиком еще одно интервью и отпустил его домой. Картинка с дубом осталась на столе. Когда мальчик ушел, кабан позвал к себе секретаршу - ему хотелось свежего взгляда на ситуацию. Секретарша офицера душевного здоровья была умная адекватная девочка. Но она тоже недавно приехала из России. Босс показал ей картинку. Девочка увидела на картинке дерево с резными листьями и животное типа кошка, идущее по цепи. - Как ты думаешь, это что? - спросил офицер. - Хатуль мадан, - ответила секретарша. Спешно выставив девочку и выпив холодной воды, кабан позвонил на соседний этаж, где работала его молодая коллега. Попросил спуститься проконсультировать сложный случай. - Вот, - вздохнул усталый профессионал. - Я тебя давно знаю, ты нормальный человек. Объясни мне пожалуйста, что здесь изображено? Проблема в том, что коллега тоже была из России... Но тут уже кабан решил не отступать. - Почему? - тихо, но страстно спросил он свою коллегу. - ПОЧЕМУ вот это - хатуль мадан? - Так это же очевидно! - коллега ткнула пальцем в рисунок, - Видишь эти стрелочки? Они означают, что, когда хатуль идет направо, он поет. А когда налево... Не могу сказать, сошел ли с ума армейский психолог и какой диагноз поставили мальчику. Но сегодня уже почти все офицеры душевного здоровья знают: если призывник на тесте рисует дубы с животными на цепочках, значит, он из России
свн: ...Деревенская девушка вышла замуж за городского ну и уехала в город. Пишет письмо матери в деревню: Мама, мой муж такой профессионал сексу, что залазит на шкаф, я ложусь на пол,а он со шкапу прыгает и прямо в п*** попадает!...... Через неделю приходит ответ: Приезжай, дура! батька убился! http://kisoklassniki.livejournal.com/130062.html
sergei: А мировое сообщество ни как не решит проблему с пиратством... Нормализация обстановки в проливе Знакомый моряк рассказывал. Пару лет назад на отрезке от Индии до Суэца им выделили двух охранников с калашами, как средство от сомалийских пиратов. Охранники дурели со скуки и развлекались стрельбой по пивным банкам. Давали пальнуть и экипажу. Объяснили, что всё равно боекомплект спишут на геройское отражение пиратского нападения. За этим безобразием внимательно наблюдал любимец экипажа, юный бортовой шимпанзе по кличке Абдула. Персонажа «Белого солнца пустыни» он напоминал своей выдержкой и несуетливостью, качества для обезьян редкостные, за что и получил своё прозвище. Стрельба ему очевидно нравилась. Но ближе к Баб-эль-Мандебскому проливу вокруг появились во множестве другие суда, пальба прекратилась. Абдуле стало скучно, он требовал продолжения банкета и тянулся к автомату уже сам. Его решили утешить, надели каску, повесили на грудь автомат и принялись фотографировать, чтобы потом ему же и показать – себя на фотках Абдула узнавал легко. Автомат был на предохранителе, поэтому ничего опасного в такой съёмке не было. Казалось экипажу. Быстрым движением Абдула сдёрнул затвор и нажал на курок. Автомат Калашникова в руках обезьяны, как и любого новобранца – страшное оружие. От ужаса он его не отпустил, пока весь рожок не вылетел в воздух. Отдачей Абдулу бросило на палубу и потащило по ней с тактовой частотой десять выстрелов в секунду. Он превратился в классический реактивный движитель, пока не упёрся спиной в рубку. Далее он продолжал стрельбу в упоре сидя. К чести примата, все пули ушли в небо. Его хотели сильно побить, но к тому времени, когда его наконец поймали, обстановка сильно изменилась. В отличие от экипажа, который мало что успел разглядеть в положении мордой об палубу, с окрестных сомалийских катеров и лодок эта сцена обыденной жизни российского судна просматривалась великолепно. Все они, в основном конечно мирные граждане, удалились на почтительное расстояние, а пара катеров вообще скрылась с горизонта….
свн: Министра обороны спросили: - Какие церковные звания будут введены в армии? Министр обороны ответил: - Митрополита и митрозамполита.
Владимир Мельников : Продолжение рассказов про жизнь солдата в комендантской роте. Марш 500 км и обратно. Марш 500 км Снова пошёл мокрый снег, снова месим сало сапогами, на мысах сапог оно скапливается смальцем и отваливается под тяжестью собственного веса, песня, петая нами ни в пи через ду, ни в красную армию, какая нафиг песня, когда сейчас, сразу по прибытию с завтрака упор лёжа, под машину ползком, шагом марш. Сколько можно откладывать, столько и отодвигали проблему, 500 км марш должен и состоится по любому, никуда от него не деться, хотя попытки шлангонуть у некоторых были. Некоторые, это все кому на холоде придётся мёрзнуть, а кандидатов на это можно найти среди регулей, то есть, эта проблема касалась естественным образом и меня. И хочется выскочить немцев шугонуть, и покрасоваться хочется, но мёрзнуть, вот этого точно я не хотел, кому охота по собственной воле вымораживать себя за здорово живёшь, жить хочется в нормальных условиях даже находясь в армии, я не собирался переставать быть человеком ни в каких условиях, а вот шлангонуть в нарядах не получилось. Прогнуться не смог в обратную от службы сторону, места были забронированы задолго до нашего призыва и были расписаны в книге записей нарядов на пол года вперёд и оставалось сегодня тоже ложиться кверху брюхом на кусок оргалита и вместе со всеми чинить машины своей роты. На работы дармовые привлекались все свободные от наряда бойцы, все кто мог лежать, ложились и только по форме сапог можно было определить, духи или старички копошатся над раздаткой многоосной машины. Завтрак из каши, гречневого продела, лежал тёпленьким комочком в желудке и грел душу. Чай, хлеб с маслом, а что дома ели на завтрак? Бутерброд с варёной колбасой, бутерброд с сыром или творог, кашу, если успевали на учёбу, не помню, хватало ли мне того рациона, но сейчас этой нормы только на один час, да, пожалуй, что на час, а потом вместо еды или думать о ней до половины второго или крутить гайки. Живёшь малым, о большем не получается. Вчера пришли аж сразу два письма от дембелей, один пишет давно, чувак затосковал по армии не своевременно, надо было ему оставаться тут до ящика, чтобы так тосковать, да писать письма на ПП 35100 «Р», второй поумней, написал первое и из содержания письма, второе писать не планирует, написал последнему дембелю, зависшему в роте, которого до сих пор так и не демебелизовали, завис без военника и без прав, всё одним разом спёрли и спрятали духи, ну, так ему и надо, надо было раньше об этом думать, да рукам волю не давать. Надо было, как все, сбавлять обороты и переводить стрелки на кандидатов, а молодых не дрочить и не избивать. Что там они-то писали из Союза? Что ждали дома, гуляли неделю, машину дали КАМАз, урожай влупили в закрома Родины, денег на буряке заработал, магнитофон купил с кассетами итальянцев, что ответили на письма друзья по службе, вот кажется и всё, что понял из рассказов о письме Генки. Да, забыл, пишет, что чувиха оказалась стервой и в первый же вечер он послал её куда подальше, что за время службы подросли такие сладенькие карамельки, что стоило огород городить и писать ей столько писем, писать, привлекая к этому ротных сочинителей, плевать она хотела на его армейские подвиги вместе с лишениями и тяготами, оттуда оно смотрится совсем иначе всё наше бытие. А вот это повод задуматься самому и принять во внимание, хотя без надежды и мечты можно чокнуться по-бырому и сыграть в петельку, выстроганную из поясного ремешка. Буду продолжать писать и пытать, чи любишь, чи не? Письмо пришло, отвечать не спешит никто, вот она и дружба, пока всё хорошо у тебя, ничего предпринимать не буду. А сала помесить придётся, снег зарядил с дождём и к вечеру обязательно приморозит. Что за страна, что за погода, взял бы да вывалил по колено до весны, а то….Наряд попрятался по норам и на крыльце роты никто нас не встречает, никому мы не нужны, подавай тепло и носа в профиль не кажи. Везёт некоторым, а мы снова мокрые, как мыши, когда эта ПШ теперь высохнет и почему нельзя в столовую ходить в бушлатах или шинелях, почему надо обязательно мокнуть и колотун терпеть, а путь туда и обратно не маленький. Напялили бушлаты-фуфайки, пошло испарение от сырого белья, покрутишься пару-тройку часов не входя в казарму или под навес и это станет таким же мокрым и тяжёлым, во, жизнь а сколько до того дембеля и домой про это не пропишешь, стыдно и за себя обидно. Развод на работы сегодня пахнет грозой, сроки выполнения ремонтных и профилактических работ истекли вчера, пора последней проверки состояния, завтра оказывается марш, вон он приказ в руках командира роты, вон она строгость на лицах прапорщиков и зампотеха. Марш 500 км не шутки, дай Бог вернуться без потерь живой и мёртвой силы. Чтение приказа прибавило мурашек по телу и ударов по почкам, вчерашнее припомнилось сегодня, одному-двум повезло не попасть на марш-бросок ротного, который он давеча учинил, стой Вова и терпи, перехватывая дыхание и удерживая в блоке мышцы тела и живота, иначе выпадут твои почки прямо в подштаники, тогда каюк, тогда инвалидность детства, лучше бы я со всеми вчера умирал за компанию, в армии оказывается ничего и никому не прощается и лучше сдохнуть вместе со всеми. Приказ зачитали, по почкам настучали, взвод направо, левое плечо вперёд шагом марш…И взводы один за другим стали выруливать колоннами и брать направление к автопарку, который располагался тут же, сзади тебя в полутора метрах, но для того, чтобы попасть в него надо было обходить казарму, выдвигаясь к площади перед штабом и артполком, там были главные ворота, там нас уже ждал дневальный и был готов при приближении к будке КПП мигом отворить обе створки ворот. Одна половинка взвода мотоциклистов отправлялась на уборку территории от мокрого снега, другая шла помогать ремонтировать технику взводу обслуживания. Свои мотоциклы К-750 были на мази, теперь очередь за техникой из другого взвода. Парк у роты очень приличный, что по территории, что по содержанию машин и разных прицепов, своя заправка, своя мойка, своя яма с тельфером, своя рембаза и сварочный пост, тут же находится и территория спорт городка, не парк, а конфетка, интересно, а что немцы из люфтвафе тут хранили, технику или самолёты? Для самолётов ангары подходят, но по количеству годятся разве, что для двух-трёх машин, а что, а если предположим тут школа была, то почему бы и не запихнуцть сюда учебные машины, выкатил перед ангаром и изучай матчасть или радиодело. Штаб у них конечно тоже был в том же здании, что и наш сейчас, по другому и не мыслится, интересно, много ли народу тут было и почему казармы не разбомбили, для кого оставляли? А, точно, они же, немцы, сами американцам шли на Запад делать ручки в гору, а те, известное дело, казармы и городок для сэбэ трошки хотели оставить, но почему ушли отсюда и городок целёхоньким оставили? Тягостно и радостно от того, что служишь не в Союзе, одна радость, будет о чём брехать, а брехать о многом можно, вон сколько событий произошло, рассказать, так не поверят, скажут, придумал, а ворота у боксов уже поехали собираться в гармошку, сейчас машины станут выгонять. Как не охота ничего делать, откуда такая ненависть к труду, я ведь не был на гражданке таким, здесь тоже стараюсь с собою вести войну, но ничего не могу поделать, из нас, молодых, никто не проявляет пока инициативы взять, да и добровольно, что-нибудь смастырить, только из-под палки. Говорят, что через это все призывы проходят, говорят, что через год, сами работу просить станете, а за пол года до дембеля вешаться от безделья станете, за дембельскую работу драться станете ничего не прося взамен, когда это будет, а сейчас кто-то там по нашу душу уже кричит в голос, пора откликаться и выходить из ступора, иначе снова по почкам схлопочем. Куда-куда залезать, в котлы? В какие котлы? В походную кухню, там есть котлы, никогда не мог подумать, что жрачку можно прямо на ходу готовить, а дрова или там угольком топят, солярой, и это после соляры можно в пищу принимать, как на соляре можно обед приготовить, да ещё в движении. В Калинине готовили на дровах в походных кухнях военной поры, грязь кругом, слякоть, всё мокрое, сыро, картошку прямо на улице чистили, там же рядом с казармами, в глубине от плаца, дрова пилой двуручной шмыгали, потом топором по сырым тополям колотили, потом в печку совали, потом тряпку в соляре моченную подкладывали под них, а потом такую чёрную дымину глотали у двухколёсных печек, прям не хуже чем в крематории, а тут внутри кунга, надо соглашаться. Работа оказалась не пыльная, скорее наоборот, всучили половинки лезвий и запихнули кверху жопой в котлы и окружающее их пространство, заставили скоблить черноту на нержавейке и самих котлов и по всем швам и изгибам хлеборезки, шкафов для хранения посуды и причиндалов повара, заставили, потому, что других слов пока не знали и всё, что было связано с работой, считали не службой в армии и говорили искренне, заставили козлы. Никогда работу мы не воспринимали, как ту службу, про которую слышали на гражданке, служба для нас начиналась с побудки по тревоге, получения оружия и выезда в запасной район, а далее по плану войны, это служба, когда ты верхом на мотоцикле или в кузове «зебры», а остальное просто эксплуатирование бойца, вот с ненавистью любую работу и делали, а почему, сам не знаю и ведь никто плохому специально не учил, может причина была в парнях разного призыва, одним, типа, работа на миллиметр почище, а другим, типа, возиться с бритовками в дерьме, а сам хозяин машины, да повар только стружку будут с нас снимать, да? Да, Вова, да, ныряй глубже в шкафы, на улице ещё хуже у людей работёнка, скобли помедленне, глядишь до обеда и протянешь, а те двое, что на склад отправлены намедни, может чего украдут и стобой поделятся, жрать никогда не вредно, жрать и спать. Работа для умных, так выразился водила машины и он оказался прав, одному за таким занятием есть о чём поразмыслить и о чём помечтать, кого вспомнить и о чём пожалеть. А жалеть было о чём, учёба в институте накрылась медным тазом, долг Родине оказался слишком великим и дай Бог, чтобы двумя годами от него смог отделаться, дай Бог, чтоб не накинули, были приказы по ГСВГ, когда солдат отправляли за провинности в дисбат, а потом им предстояло ещё и дослуживать свои оставшиеся сроки, дослуживать на родине, в Союзе, ничего хорошего, скобли и переводи мысли на позитив. Украли банку горохового концентрата, до этого пробовать такую вкуснятину не доводилось, концентрат из риса оказался дрянью, концентрат из перловки в разогретом виде необыкновенно вкусная вещь, тушёнка свинная в банках из под солидола, не имеет вкусовых аналогов гражданской пищи, с нею только разве холодец в состоянии тягаться или домашняя колбаса. Стоп, меняем тему, банка на четверых для такой темы слишком мала, но большего достать не удалось. Продукты из вещмешков разложили по полкам вместе с водилой, банкой пришлось делиться тоже, а куда деваться, машина его, а в другом месте светиться нельзя, за воровство можно и на губу вместо марша попасть, но на пятерых одну банку? Можно я в следующий раз? Нет, не собираюсь вас закладывать, просто боюсь очередь до меня не успеет дойти, у хозяина машины самодельная деревянная ложка и её истинной вместимости никто из присутствующих не знает. Ложка в банку не влезла, она была продемонстрирована по другому случаю, ложка выручала хозяина, когда надо было быстро снять пробу помогая повару, это первая необходимость и вторая, это, когда времени в обрез, а хлебать приходится на ходу за рулём и обычная ложка только злит хозяина и не зачерпывает еду, а то и того хуже, проливает её на штаны и гимнастёрку хозяина. Деревянная ложка была холодней для губ и вкуснее при поедании обедов, ужинов и завтраков. Ложку похвалили, холодной каши из месива гороха с запахом мяса попробовали, но на этом успокоиться так и не смогли, аппетит растравили и теперь стали строить планы, у кого, чем можно ещё разжиться и не придумав ничего стали подолжать делать уборку, мечтая запасаться продуктами на учения и марши, когда сами станем старшими хоть на полгода, пол года, это срок для нас. Пока мы с товарищами драили машину, сначала изнутри, а затем и снаружи на мойке, пока коченели наши руки на холоде от ледяной воды, на дивизионный ПАХ сгоняли за хлебом другие. Нашим планам, попасть сегодня туда, не суждено было сбыться, а мы надеялись на это, мы так для себя определили, что, раз нас прикомандировали к походной кухне на ЗИЛ-131, то и за хлебом сподобят непременно нас, ведь полуприцеп-будка-хлебовозка, именно к кухне и прицеплялась, а раз прикреплена была за этой машиной, то за хлебом нас на ней и пошлют затариваться на марш, да мимо, мимо прошла удача, одной банкой так и пришлось обойтись, хлебо разжиться не получилось. За хлебом снарядили снова тот самый зилок 130, на фаркоп которого и оказалась прицепленой наша славная кормилица-хлебовозка, обломались по всем фронтам, ну, что поделаешь, не всё коту масленница, поедим хлебушка из будки завтра в обед на марше. Двое суток будет всё это длиться, это сколько же они хлеба в будку запихнули, сколько же раз мы будем делать остановки и днёвки, крупы, макарон, лука, картошки и всё это продолжают разгружать и уже без нашей помощи запихивать в автопак на колёсах. Грязи с овощами притаранили больше, чем мы с утра выскоблили, мартышкин труд, иначе не назовёшь, вот так наверно и после марша кого-то припашут с бритовкой и влажной тряпочкой для наведения нового марафета и так же будут втирать про «чище, лучше, быстрее», ну и пусть. Обед подкатил, как нельзя кстати, оно, когда работа есть, то и время летит вроде, как пошустрее, обед, это самое дорогое, что можно вынести со столовой, да и наверное со службы в армии, обеда ждут все, в обед реально можно так набрусоваться, что и вспомнить до ужина будет о чём. В обед перед маршем такой борщ со свининой закатили, такого навара, что ложка стояла в бачке от плотности набивки того продуктами, слой заправки был такого плотного золотистого цвета, а скалки имели такой размер колец, что любая украинская мать нашему повару татарину поставила бы в табель не ниже четырёх балов, а мы бы не поскупились бы и на все пять. Борщ, рагу из тушёной капусты с картошкой и мясом, компот по пол кружки из сухофруктов, а самое главное, это на закуску, мочёные помидоры и по головке лука. Вкуснее помидор домашнего посола, полукрасных, со сладостью внутри, да лучка с чёрным хлебом, эх, самогоночки, что ли, да не положено по уставу, завтра марш, а водила должен быть тверёзым, как стёклышко, да дорога незнакомая Германская, да вдруг оказия в пути, на кого тогда пенять за залитые очи, а пошла бы родимая, как по маслицу, да под такую закусь, ети её армию с её рационами и воздержаниями. То ли дело немцы, были тут, как-то на Дружбе у ихнего брата, четвертинка пива в одни руки, сарделька с горчицей на бумажной тарелочке, хлеба на столе чёрного хоть заешься и сигаретка, прямо за столом и никаких других запретов, им и сигаретку и пивка, но нашим за тем же столом только горчички, да сардельку, вместо пива какаву предложили, а на счёт хлеба сами немцы постарались, видя тягу к последнему, пособрали корзиночки с чернягой, в бумагу порезанным и давай получать удовольствие от того, как советский солдат, отказавшийся от пива????? Навалившись на хлеб, объедается горчицей, сардельку оставив на потом. Приеду домой, накуплю пива Наша Марка, накуплю сарделек, сам сделаю горчицы, никого звать не стану, буду сидеть и жрать, как те немцы, а сигареты буду курить вперемежку с пивом и сардельками, чтоб поровну, никотин, кайф, пиво, никотин, ещё один кайф, потом снова горчица, чёрт возьми, да когда же это будет на самом деле или век здесь торчать и выполнять совершенно никчёмную и бестолковую работу, от которой той Родине больше вреда, чем пользы. Обед, песня, личное время, Ленинская комната, письмо домой, слава Богу есть, о чём написать существенном, потом поспать, пустив слюни во сне на стол с незаконченным письмом, потом опять работа в парке и ещё одному дню крамздец, во служба Родине. Кувырком остаток дня, не доглядели, не доложили, не досмотрели, опять по-новой машины из боксов, палатки наружу долой, печки, трубы, колена, уголь, полдня насмарку. Пробная сборка палатки прямо в парке, куда вбивать штыри, кто будет колья держать без них, тупоголовые приказы, отмороженные команды, целое отделение карячится с одной палаткой, кровати внести, печку на время разжечь, дымина блин и внутри и снаружи, кашель, вылупленный красные очи, мат и удары по всем частям тела и молодым и всем призывам друг от друга, дым глотать кому охота, а колья не бросишь, все полягут под рухнувшим брезантом, идиоты и те, кто не может справиться без растяжек с палаткой и те, кто подобные приказы-приколы издаёт, но опыт, кажется идёт на пользу, палатка получилась правильной формы, глаза вылезли из орбит, от едучего дыма брикетного и вони, лезут из орбит сильнее чем у членистоногих, команда отбой, ржач от увиденного. Показали бы наши рожи родным, ночи напролёт дежурили бы у ворот военкомовского подъезда, чтоб позабирать своих дитяток из такой непотребной службы, чес слово. За одежду отдельный разговор. При построении на ужин пришлось вставать в конце строя, такая вонища от нас исходила. После ужина бушлаты покидали на заднее крыльцо для выветривания и только перед вечерней прогулкой они снова оказались на нас. Прогулка, поверка и всё. Утром марш. Вечер без кино, подшили подворотнички, почистили ледяной водой зубы, прошлись по роте, заглянули в быткомнату, скука. Попались на глаза старшине роты и налетели на первое замечание, шеи неподбритые, заросли, как кабаны и время, время на исполнение приказания. Замечания всем четверым, ножницы одни, бритвы у каждого, с чего начинать не разобрались, пока не получили совет бывалого с тумбочки, что за это время управиться не получится, стригите себя сами, тогда успеете. Лучше бы забились с глаз подальше, как некоторые, чёрт нас понёс туда, где светлее, я в жизни себя не стриг, а вот стою и себе удивляюсь, чего скоблю на загривке, только старшина и сможет определить, но вся рубаха белая в кострюках волосинках, а в рукава понабилось, до бани чесаться буду до крови, но дело продвигается, на затылке стало, кажется, совсем пусто. А ведь у кого-то машинка была в подвале у водил, да кто ж даст, так прикольнее и поучительнее. Насыпали кругом, заставили вдобавок ко всему и быткомнату драить, провались оно пропадом, а потом припахали по первому этажу пройтись с полотёром, потом урны с туалетной бумагой на свалку переть по слякоти, а старшины и след пропал, наверное остался доволен самим распоряжением и удалился по другим делам и проверками других служб. Ночью отпустило и понесло парным тёпленьким, тут завсегда так, с утра холодно, к вечеру отпускает и затихает, говорят Балтики шепот на климат влияет. В кубрике духан, хоть топор вешай, теперь пока уснёшь, сто раз пожалеешь, что попался Верховскому, завтра, как пить проверку учинять станет, чего мы там настригли у себя на затылках, попробуй теперь угоди, раз приметил, теперь по мелочам задолбает, пока нового лоха не сыщет. С этим и позасыпали. Позасыпали, да выспаться не дали, побудку личного состава так рано сделали, что даже деды за часы схватились, а утро-то шестичасовое, ни капельки не украденное, духан и отсутствие кислорода во всём виноваты, не сон, а мука, течёт по шее на падуху, ноги липкие, от избытка углекислого газа не то сон, не то явь, дурь в башке всю ночь, а под утро провал с открытием крайней фрамуги, провал в глубокий сон за полчаса до подъёма и от того такой страшный недосып с песком в глазах и гудением в мозгах, но вставать по любому надо, приказы в армии для всех отдаются одновременно. Рота подъём, рота строиться на утреннюю зарядку, форма одежды номер раз. Шутка, шутка дневальных, привыкли, одеваемся во всё, кроме куртки ПШ и шапки ушанки. Прохладно, да ничего не поделаешь, хорошо без снега, час и перетерпеть можно, уже привыкли, жаль заняться после 3 км бега нечем. Не зарядка, а потеря сорока минут времени, думали ли умные головы по этому поводу чего-нибудь, лучше бы людям отдохнуть лишний час добавили, как же хочется спать и как трудно с этим бороться. Как же я её ненавижу. Чем больше служишь, тем больше вопросов, почему и зачем, тем труднее служить и подчиняться приказам, тем сильнее тупеешь и перестаёшь уважать себя, слава Богу, конец мучениям, ну кому нафиг нужны эти мокрые и ледяные гири с турником, этот козёл дермантиновый, ну кто сорок минут будет прыгать через него, даже если совсем околел кто-то, какая радость в мороз крутить солнце, ну ладно в апреле или летом, там душа простора ищет и разрывается в поисках выхода из бущующего организма, но сейчас, в грязь и слякоть, когда хочется только одного, забиться в каптёрку и спрятаться в тряпьё только с одной мыслью, ну, минутку, ну, ещё одну минутку с закрытыми глазами, пусть поймают, пусть побьют, только не открывать глаз, пусть лупят с закрытыми глазами, так даже приятнее, эх, когда же мы все сможем отоспаться от этих 730 недосыпанных ночей, когда? Холодно, а мыслям дорогу не закажешь, холодно, но двое суток вне казармы, это как? Для меня это первый раз, но ты Вовчик сам этого хотел, когда языку волю по поводу не служебных дел плёл, вот тебе и случай выпал, завтрак, построение, только нас и видели…. Пара сросшаяся с мотоциклом, Вова и Витя, дух и кандидат, ворота разъехались боксов до того, как мы вылетели через свою именную дверь на первом этаже, через запасный выход из роты, превращённый в нашу каптёрку для хранения формы, шинелей и бушлатов. Ноги в руки и на виду всей роты к своим железным коням. Топот сапог с набойками, падение штык-ножей и подсумков на асфальт, крики команд Сергея Гузенко, нашего молодого не в меру прыткого взводного, руки на руль, амуницию в люльку, на раз, взяли и пошла, пошла, пошла, первая машина вне боксов, вторая на подходе, приказ заводить моторы и собираться в колонну перед главным КПП дивизии, сердце выпрыгнуть готово от волнения, мурашки ползут к вискам, все команды выполняются автоматически опережая команды старших, минута славы, жопа в мыле, лоб вспотел, намордники скинули без команды Сергея, на улице плюсовая температура около пяти тепла, жить можно, пока везёт, дальше мыслям дорога закрыта. Синее облако от холодных моторов закрывает впереди обзор, ворота запасные распахнуты и возле них кто-то маячит со штык-ножом на ремне. Ясно, припахали кого-то из писарей, мопедов подчистую вымели со всех нарядов, зенитчиков тоже одели в регулировочную форму и жезлы сунули в руки вместо привычных Стрел. Это радует, не одни мы будем умирать, но с другой стороны на нытьё расчитывать не приходится, враз схлопотать можно и поделом, перед чужими надо держать марку и не казать труса. Нас двое, на остальных мотоциклах везде по трое, уплотнили донельзя, «зебра» ушла перед нами, вторая походу дела сзади нас пойдёт навроде машины техпомощи, знакомо, третья машина пришла, но пока не у дел, проходит обкатку, может тоже будет принимать участие, пока всё хорошо, даже очень хорошо, не зря люди поговорку придумали, про то, что смерть на Миру красна, точно, это про нас, про сейчас, но откуда такая теплынь взялась? Трамваи звенят с четырёх утра, так Витя говорит, мы перед «зеброй», в машине спят, водила один, взводный пока остался видимо в парке, потом догонит, ворота КПП на замке, дневальный растерялся и не может определиться, в чью ему сторону глядеть, на немок в трамвае или на прибывающие мотоциклы, гальмующие на высоких оборотах, моторы в порядке, давно шухер на немцев не наводили, то первые позывы, что будет при движении по городу, сами увидите, есть мыслишки на этот счёт. Ко мне никаких замечаний, сижу, как мышь, остолоп, остолопом, даже глаза открыты. Витя сам себе не может поверить произошедшим во мне переменам, но причина ясна, как божий день, на улице-то плюс пять, метели, как в прошлый раз нет и авторитет в роте у меня маленько подрос, а это для бойца самое первое дело. Сижу и вдыхаю мотоциклетные выхлопы, вкуснее дыма не бывает, дымок с маслицем, колонна растёт, вторая «зебра» вылетает из-за поворота столовой, не как все прибывающие, что прибыли проделав путь мимо клуба артполка, мимо сквера со стелой, вылетает и чуть успевает притормозить перед воротами КПП, миллиметр в миллиметр, Лавриненко Серёга, больше некому так фулюганить, он и чокнутый взводный, ростом с башмак, нос выше козырька фуражки, запросы Наполеоновские, кто их исполнять будет, сам себе ответить не сможет, ротного копирует, подражая даже в таких вот мелочах, как ошарашить и удивить на пустом месте. Куда такая спешка, колонна учеников ещё просыпается, только-только начала вытягиваться и строиться в колонну, ещё ротный люлями налево и направо не закончил разбрасываться на месте, ещё ворота КПП на щеколде, ранняя рань, никуда эти 500 немецких киллометров не убегут, сбавь обороты и не вноси суетой своей панику в полезное дело. Не-а, нельзя по-человечески, всё надо делать показушно перед нами, выскочка из прапорщицкой учебки, хохол Краснодарский, но вот взял взвод в оборот, никто слова поперёк не смеет сказать, бывает же такое. Пора открывать ворота, бумага перешла из рук взводного дежурному по КПП и ворота полетели в разные стороны, полетели, ткнулись в фиксаторы и задрожали на петлях. Первая «зебра» выкатила за ворота и приняла вправо, взводный жезлом один раз махнул нам и помчался догонять машину. Без оглядки, руками за скобу на кузове, ногами вперёд в высокую кабину и только их мы и видели вместе с водилой «зебры». Первый перекрёсток наш с Витей, далее по крокам выданным нам, город нам не достаётся, других гавриков хватает, им тоже кушать надо, но мы не в обиде, мы первые, а значит лучшие, так повелось во взводе. Первого встречают и первый запоминается, остальные будут мелькать в городе, там не до них, не вылететь бы на тротуар или на встречную, потом пойдут повторы, потом всем станет всё безразлично, свои проблемы покроют интерес общественный, спроси, кто, где стоял, никто и не ответит, а нас запомнят все, не прозевать бы головную машину и дать вовремя отмашку немцам, первая машина, машина командира роты, это вам не хухры мухры, это вам мухры хухры.
Владимир Мельников : Продолжение. Как же всё таки на улице хорошо, вот бы пару дней погода постояла, а там Новый год, снова учения, потом весна….какая интересно тут весна, наверное, как в Ростове-на-Дону, наверное с февраля тепло и ласточки прилетают, всё же хорошо, что в Союзе не оставили, там наверняка по уши снега навалило, да жрачка дерьмовая, про ПШ и юфтевые сапоги и вовсе не вспоминай, а вот и голова колонны, 00-34 ВЛ, точно, наша и ротный справа от водилы, 30 км в час, идут как по строчке, машина за машиной с одним и тем же интервалом, пора давать отмашку, я первый, перекрёсток плёвый, не пускай трамвай, повернувшись к нему попой, голову чуток вправо, лицом к КПП, руку к козырьку, делов-то? Витя перекрывает путь автотранспорту, у него задача сложней, но он первый регулировщик в роте, говорят ему скоро отпуск дадут, хороший хлопец, побольше таких бы, в армии служилось и веселей и полезней, от такого одна польза, и почему он возится с отморозками земляками, только негатив себе приобретает. Эх, Витя, как мне с тобою повезло в один экипаж попасть, но, Вова, наглый немец терпеть больше не собирается в трамвае своём, звенит и на часы свои тычет пальцами, дожимай его и открывай проезд, машин больше, кажется, не будет, пара «зебр» были последними, пойдут видать за нашим мотоциклом. Эх, жизнь житуха, вот она свобода, ворота заперты, мы среди немцев, теперь галопом к машине и догонять колонну, они наверное уже из города в поля выбираются, до автострады А-80 у Нойштадта пара минут лёту, наверное опять старым маршрутом пойдём, как в прошлый раз. В люльку не полез, Витя махнул рукой на сиденье сзади него, рассказывай мне, что хочешь, но только не замолкай, мы всю ночь альбомы рисовали, спать хочу, аж глаза лопаются, как замолчишь, сразу прыгай, считай, что я уже уснул, понял, дух? Понял, понял, вот это поездочка, а я то тут при чём, приехали мать его Бог любил, сливай воду и ложись на обочине спать, угробит не за что, ни про что, ну прямо опять всё повторяется. Прошлый раз слетели в кювет, слава Богу дёшево отделались пацаны, но сколько мы мы с ними возились, доставая их от туда, а теперь сами не хуже тех приготовились к маршу, когда только они успели смотаться из кубрика, спать-то все легли враз, храп стоял до Вюнсдорфа. Может потом дневальные по привязанным полотенцам к спинкам кроватей поразбудили их, скорее всего, вот полуношники, на что надеялись, но на зарядке я их не видел, теперь ясно, отсыпались, да мало. Чтоб ни делать, а молоть языком чушь, солдата обучать не требуется, из-за отсутствия женского пола, солдаты сами с этим с успехом справляются, нет в мире женщины, которая смогла бы переговорить солдата в наряде или в пикете. Придётся начинать блестать и мне, но с чего начинать, какой репертуар по душе Одесситу. Дорога до Нойштадта самая идеальная для шика, на этом отрезке отжигали все, и если по этим же местам носились фашисты на таких же мотоциклах, то у нас это получалось, ей бо не вру, в сто раз круче. Как наши машины не вылетали на обочину или на трамвайку не засыпанную гравием, сам удивляюсь, летали так, что водилу видно не было из-за лобового стекла, он растекался по бензобаку, лишь руки, широко раставленные по рулю, указывали на его присутствие вообще. Спасало от катастрофы только то, что дорога до головы колонны была открыта нашими же регулировщиками и мы это знали, знали и выжимали, нарушая все скоростные преграды, плевать мы хотели и на немцев и на наших, нашими были мы сами, в своих регулировочных формах, а о чём думали нам вдогонку немцы, да наплевать нам было эту тему вообще поднимать, мы хозяева в Германии, они пусть дрожат и терпят наши выходки, пусть привыкают и уважают силу, отступать мы не намерены, мы здесь навсегда, нас сюда Родина определила, нам здесь всё подвластно и мы будем здесь заказывать музыку первыми, вам остаётся только сожалеть, что не ваш оказался верх и мы поселились здесь среди вас, не спросясь на то разрешения, терпите или отвернитесь, для здоровья полезнее будет. Хорошо быть за рулём мотоцикла, но приказ есть приказ, сидеть сзади и рассказывать, как в Москве баб (что хочешь думай) или рассказывай про то, что удивительного видел в жизни. До поворота трамвайного у Нойштадта долетели молнией в ночи, и на вираже чуть не слетел с сиденья, трамвайные пути лучше пересидеть было мне в люльке, аж похолодел от страха быть сброшенным под колёса машин. Колонны впереди след простыл, но задрав голову вверх понял, что она движется перпендикулярно нашему пути, мы внизу у эстакады, они плавно набирают ход по автобану на столбах и уходят в город Галле мимо кирхи притулившейся у дороги и далее к вокзалу вправо. Ни разу туда не ездили, но видно и нам туда дорога лежит. Проскакиваем последних регулей, забираемся на автобан и понимаем, как прекрасен старый город, сколько в нём речек никогда до конца не мог понять, одна или тысяча, реки, канавы, рукава, что за местность, не то горы, не то болото, колёса мелькают и жуют резину, мотоцикл завален оказывается маненько на люльку, вот она причина Витиного мытарства с управлением, сам дохлее и ниже меня, этот чёрт весит наверное пол тоны, на скорости его держать надо думать, как тяжело, вот она причина моей пересадки из люльки. Первая справа мелькает огромная пара высоток, таких башен в Москве раз-два обчёлся, далее кирха из жёлтого кирпича, слева старинные кварталы с кирхами и башнями, сколько их не успеваю различить, мельк головой влево, да поздно, пролетели. Странно ощущать в таком задрипанном и старом городе современнейшую эстакаду-автобан, такие только в Нью-Йорке или в Токие видеть можно, а тут, к чему её слепили, дорога пустая от края до края, внизу магазины и редкие прохожие, можно было обычную дорогу смастырить, какая надобность была поднимать её на сваи и портить старинный город новостройкой. С другой стороны понимаю, что это же Запад, здесь хоть и ГДР, но те же сами немцы, что и в другой Германии, немцы везде одинаковы, а срок в 30-40 лет, не исторический факт, мы им своё, но живут они по своему, по-немецки правильно. Кто мы и что делаем здесь, так долго после Победы? Долг, обязательства или мы и правда так крепко победили, что остались навеки здесь с этой частью немецкого народа, но как им живётся в сотворённом нами мире, так ли они искренни, что вместе с нами взялись за построение социализма, а может и правда это надолго, может и вторую половинку когда-нибудь сможем присоединить добровольно к ГДР и станет единое государство? Мысли после этих умозаключений с удовольствием переключаются на обозрение мелькающих ног, женских, хоть и немецких, коряво мужских женских тел, выродившихся от отсутствия нормальных носителей пропорций. Горько видеть человека ожопившегося в грушу, но имеющего нормальную верхнюю часть туловища, выворотно видеть широкоугольные плечи с миниатюрным тазиком в юбке. Ни одной нормальной фигуры, а эти, ну, те, что на мопедах, на своих Симпсонах, что носятся, не то баба, не то бабка, не то мужик в юбке, одинаково рыжие и одинаково очкастые, сколько им лет и какого они веку рождения, как оно удерживается на пердячем транспортном средстве, когда несётся на критической скорости. Куда мы движемся со своею колонною, я ответить себе сейчас не могу, но несколько раз примерно по этому маршруту приходилось мотаться, на стрельбы, регулирования, ещё куда-то, дорога до безобразия запоминающаяся, всё время прямо в гору по автобану, поворот на макушке горы влево, рывок вправо и всё меняется на глазах. Исчезают ширина и простор городской, высотки остаются сзади, открывается провинциальный, гремящий трамваями проспект, уводящий голову колонны на Шкопау и Мерзебург. Указатели «Буна» и номера магистрали, далее мельтешить начинают не то городские виллы, не то уже сельские пейзажы. Город Галле с этой стороны сильно низкоэтажный и неинтересный для городского человека, вылет на окраину и всё, смерть всему живому. Не далее, как с автобана в Нойштадте закрывают горизонт дымы броненосцев, запах яда распространяется на километры от труб, комбинат-броненосец закрывает горизонт справа и лезет в душу страхом химии. Пласте унд эласте аус Шкопау, «Буна», как «Дубина» забивает сваи дыма в глотку. Как и когда эта громадина оказалась в странно старинном и в то же время контрастно ультра современном городе Галле-Нойштадт? Кто её сюда вкрячил, как захудалый городишко приютить смог такого монстра, и каким образом эта нелепость гигантомании здесь прописалась? Стройки пятилетки и мне в своё время чуть мозги не искривили, путёвки комсомольские, БАМ, Сургут, Тында, Тайшет, чуть с дуру не записался вот такие Буны строить. На политзанятиях вроде говорилось и по поводу комсомольской стройки и этой самой Буны, чудно, наши стройотрядовцы МЭИшные кирпичи кладут и тискают по вечерам доступных во все времена медхен и фройлен. Есть на что позариться, за день так лопатой против бетономешалки навкалываются, что сисочки немочек игрушешными кажутся, вроде теннисных шаров, катай, не хочу! Чёрт, какая же вонь вокруг растилается от химкомбината, как же они тут на постоянке живут? Рельсы посреди штрассы, трамваи тридцатых годов в перемежку с Татрами, как они не переворачиваются заходя на виражи, почему не заменят старьё до сих пор, неужели нет средств в казне? Ушла колонна, дави Витя теперь на акселератор газа, топи по газам до Мерзеберга, там скорее всего нас и застопорят, перехватят и втиснут куда не то, на всю дорогу регулей всё равно не хватит. С Витей Стогой не поспишь в дороге, живчик в седле не даёт и ему самому покоя, всё ему знать надо, всё его здесь интересует, не даст ни тебе помолчать, ни сам рот не закрывает и через абзатц присказка: не спи-замёрзнешь, рот закрой-кишки простудишь! Вот и пойми его, то балоболит, нет удержу, то тебя начинает на вшивость проверять, да путать, аль соврал, паршивец. Магистраль вырывается из тесного городка на простор, колеи трамвайные, слава Богу, позади, всё нутро вытряхнули своим ту-ду-ду, Всё, возврата нет назад, пора настраивать себя на новые условия, оно и правильно, прошлый вылет на мопедах показал, хоть обосрись от ненависти к службе и суровым условиям её прохождения, раньше положенного времени обратно в казарму не вернуться. Ныл, прятался под тент от встречного ветрюгана, давил массу втихаря, проклинал военкома за осенний призыв и вообще всех людей на свете, но! Но ни хренашки легче не стало, хорошо мало свидетелей твоего падения на тарантасе присутствовало, Витя не в счёт. Витя, как Ванга, не столько рулил, сколько предсказывал все мои поминутные страхи и волнения, угадывал мысли и предстоящие за ними действия, он один пожалуй, и понимал и меня и муки моего призыва, понимал и принимал, год службы давал ему на то право. Год службы, большой срок, настоящее его состояние, самое желанное и счастливое в жизни. Пора мучений ушла в прошлое вместе с последними дембелями свидетелями всех падений и проколов. Впереди пора отпусков и ещё больших прогибов в сторону начальства, видно, аж за километр, гнуться все хорошисты и мерзавцы, каждый понял смысл жизни. Путь к славе расчищен приказом министра обороны, любимый взводный стал командиром роты, новый взводный сам образец службиста и дрочилы, замполит хоть с виду и прозваный контуженным, но по рейтингу на первом месте по количеству уважений и душевных отношений, старшина роты-просто нет слов, ты спину согнул в форме зю, он взялся за авторучку и написал первое предложение о присвоении тебе очередного звания «евфрейтор» или ещё крепче, выдвижении твоей гнутой кандидатуры в очередной 10 дневный отпуск, не считая дороги и загулов по пути в часть. Никто не скажет, что ты чмо и говно, низшие расы (черпаки и мамонты) и пикнуть не посмеют, ибо их следом опустят перед молодыми за недавние проколы, никто не посмеет сказать, что ты батенька, ну очччень сильно загнул загогулину, такое не поощряется в роте среди всех возрасных групп, никто не откажет тебе в том, чтобы авторитетно подтвердить сказочную ересь рассказчика, мели Емеля, твоя неделя! Словами связан с Витей, но мысли обо всём и понемногу. Кто строил вот эту самую штрассу? Кто кости свои под неё положил? До фюрера или ещё раньше? Нет, скорее всего до него, города старые, значит и дороги древние, но что не без помощивоеннопленной рабсилы это смастырили, это как пить дать и даже нечего у напарника спрашивать, мысли об этих постройках интуитивно связываются обязательно с двумя большими и страшными войнами и естественно первые мысли о военнопленных, карьерах каменных и тачках. А дед пропал без вести и может быть он в эту штрассу немало пота вылил и проклятий в адрес поработителей. Где его косточки лежат и ни одного кладбища или захоронения пока, что мне не встретилось на всём пути следования, а все думы только об этом. Из дома в каждом письме: Вовка, ищи могилу деда, тебе выпал шанс за нас за всех, два года, регулировщик, да может и повезёт, гляди на всех постаментах и во всех концлагерях! Каких концлагерях и постаментах, ни слева, ни справа, хоть бы знак какой или обелиск, а столько лет мы тут стоим и что? И где та вечная память и вечная слава погибшим? Почему ни одного памятника Родины мать или Алёши не видать, почему? Почему не свозят в Дахау и Треблинку или что там поблизости от нас имеется, неужели до Веймара так далеко, неужели это наше естественное желание ниже самой службы Родине? Где же обещанное погибавшим и умиравшим на поле битвы? Химкомбинат своею махиной закрыл половину горизонта, дымы его котельных давят на облака и не понять, то дым застит небо таким кошмаром или чуток природных облаков подмешана с заразой? Испортили немцы своими войнами жизнь и природу, дышат синтетикой, одеваются в синтетику, на столе эрзатц-продукты из той же синтетики. Слов нет, обои и линолеум у них великолепные, но есть искусственный мёд и печенье, даже голодным солдатам в лом. Ты чё, уснул? Как далеко я отъехал от Вити в своих мыслях, хоть и сидим в одной лодке. Видишь строения, то и есть город Мерзебург. Там тоже наших полно, даже летуны есть, ничё так городишко, но я бы в нём ни жить, ни служить бы не остался, скукота и серость, говорит мне Витя. А у меня на этот счёт и в мыслях не было, что, где то тут жить остаться, будь то вольняга или кусок, да и сверчком интересу мало. Хохлов я только учился понимать, хохлы они во всём выгоду ищут, не считают зазорным сразу обрати собственностью и не стараются сильно заморачиваться дальними перспективами, нет надобности, хохол он в любой ситуации свою выгоду поимеет, поимеет, а что потом? Так видно же будет, будут проблемы, будет и думать, как их решать, а чего себя заради Бога сейчас изводить. Витя хохол, но Одесская область отнесена к РСФСР и почему хохлы её заселили так плотно, что присвоили себе нашу красавицу Одессу. Шутка юмора, мне всё равно, на каком языке говорят в Одессе хохлы, пусть говорят себе вволю на мове, лишь бы на турецкий не вздумали переходить. Да, не успели проехать пятнадцати километров, а говорить уже не о чём. Что-то хорошее внутри меня крутится, а понять не могу, выспались, накормили, посадили в люльку, летим, так что же то хорошее? А, так Новый же год на днях, вот откуда идёт позитив и ещё необыкновенно хорошо от того, что не сдрейфил и успел умыкнуть лишнюю одежиннку и нахлобучить на себя, не свитер мохеровый, но тепло не уходит из тебя. Пусть я дух, но мне приятно, что я ослушался и теперь могу, высунувши голову из кокона, говорить на равных с ним. Витя, наверное, странную эту особенность давно подметил, но догадаться пока не в силах, не может думать в правильном направлении, дух не может посметь поступать даже в мыслях так, как я, взял и поступил. А я и не собираюсь с ним откровенничать, чай не май месяц декабрь у немчуры, чай не одни учения-мучения предстоит высидеть в этой калоше трёхколёсной, да и на перекрёстке не мёдом намазано, знаю, как портянки к подошвам примерзают, уже который раз катались в роте при входе на полу на спине в попытках скинуть сапоги через голову. Умничать да откровенничать не станем, а вот спросить про пожрать, пожалуй решусь. Нет такого солдата, чтоб без интереса ехал на учения, офицеры вон тоже портфели тяжеленные покидали за сиденья, да глазами по сторонам всё баб выискивают, на то оно и послабление в воинской дисциплине. Смотались от своих зазноб и чад подальше в лес, по кунгам связисток и секреток позакрывались и до утра проводить рекогносцировку на незнакомой местности и растительности подвернувшихся тел. Интерес наш начал реализовываться сразу после некоторой заминки в разговоре, глухого и немого, меня и Вити Стоги, что он лопотал на украинском или одесском при приближении к химкомбинату, я не совсем сварил в своём котелке, что большая «дура», что у нас в союзе таких нету, что счастье, что повезло служить в Галле, что в мотоциклистах, что у них в Одессе всё по другому…а вот далее опять всё стало проясняться, будто дымы Буны были ранее тому помехой. Новый год и праздничное застолье, кола на столе и печенье, выпечка и пироги домашние, бутерброды с немецкой колбасой, концерт и потом сразу цветная киношка! Холод в душу с трассы, а голова в актовом зале распробовать пробует Витины россказни. Неужели то правда, что хлопец мелет сейчас? Чудно, армия и такие заоблачные деликатесы. Чую, зря старается человек, по глазам должен уже понять, что пора закругляться байки травить, не буду верить сказкам, нечего стараться, подкрепить бы чем, да кроме меня на мотоцикле больше нет слушателей, фигня какая то, не может того быть, специально душу травит, знает, что не переболели гражданкой пацаны, вот и пользуется случаем. Мерзебург не Галле, обычная деревня по московским меркам, только что дома каменные и покучнее стоят. Подмосковный городишко Одинцово и тот покруче будет, мелочь все эти городишки, дома говно, смотреть не на что, а жить и подавно мерзко, вот только дорогами и берут немчики наше воображение, дорогам они посвятили жизнь, в дороги вложили чужие души, миллионы пленённых душ со всего света, результат, к сожалению, очень виден и долговечен, пожалуй даже, не стоит больше войнами на другие народы ходить, этих дорог до скончания тысячелетия хватит. Хорошо всё-таки в поле, нет стеснения телу и душе, всё вокруг открыто, делай, что хочешь, никто тебе не указ. Нет ни дедов злых, ни командиров придирчивых, вот бы подольше продлился этот марш и этот путь в неизвестности. Головой влево, вправо, снова влево, оба, печенюшка в подарок за это от Вити. Еда, пусть и похожая на настоящее печенье, даже пусть и прозванная галетой, безвкусная и вредная для зубов, но это лучше чем её отсутствие. Дрянь конечно, но помусолить можно, да и выбора у нас нет, всё это называется, что мы делаем одним словом «не положено», но мы её в рот положим и будем говорить друг другу не правду, будем соглашаться и поддакивать, что поедать галеты аппетитно и душевно, иначе нечего было их красть со склада и нечего было со мной делиться. Ешь Вова и Витя и нахваливай, как здорово катить по Германии на хорошем цундапе, быть хозяином здешних перекрёстков и считать себя удачливым коммерсантом. Грызя галеты, переваривая мысли и думы о доме и чувихе, краем уха прислушиваясь к щебетанию хорошего напарника, стали внутренним чутьём понимать приближение служебной действительности. Отдельными штришками и мельканиями стали замечать приближение ушедшей далеко вперёд от нас автоколонны с испытуемыми водилами на 500 километровом отрезке марша. Дорф не дорф, но вроде того, скрывало от нас беглецов. Знаки с указателями снижения скорости, обгон естественно, запрещён и мы в итоге пристраиваемся к замыкающей колонну машине техпомощи. МТОшка давит из последних сил, колонна растянулась на киллометры и скорость по отношению к головной машине возрасла в разы. Урал бензозаправщик, тяжело просевшими мостами, грузно движется впереди неё, воя всеми карданами и валами. За рулём заправщика Ерашов с командиром автовзвода прапорщиком Носковым. В МТОшке за старшего тоже прапорщик, но уже не командир чьего то взвода, а зампотех роты Смирнов. Отставших и вышедших из строя за первый час пути пока нет, всё идёт по плану, а план у ротного Лемешко в кармане. Регулей перед нами не видать, дорога главная и перекрёстков пока не видно. Идём в сторону Веймара к соседям, в сторону Бухенвальда. Витя меня стращает и одновременно обзывает в шутку, говорит, что меня призывали из Бухенвальда, что моё счастье, что я попал в королевские войска и что у меня неплохой шанс прибавить в весе и в подтверждение этому выхватывает из противогазной сумки банку с концентратом и достаточно похвастав этим трофеем, велит мне заняться делом и стать на некоторое время кашеваром. Верю теперь и я что жить в роте можно, банка концентрата с дыркой в крышке, это ли не доказательство того самого. А по мне, так зря мы затеяли разогрев содержимого на рубашке двигателя мотоцикла, оно, когда у тебя жор, как у колхозного карпа в раннюю рань на ставке, то перловка или там горох, они со свистом окажутся в брюхе бойца, дай ему на только волю и на кой палить руки на пути к Бухенвальду, шо мы в самом деле, не эсэсовцы же себе, ну шо её мучить одним боком на сковородке, бо другым боком у холодильныку? Ну, что там тот мотор из себя представляет, одно слово, потеха, блажь и зависть перед кашеварами из грузовиков. Вот там рубашка, так тебе рубашка, да там ящик концентрата можно уложить и в целости и сохранности, прогревши принимать в пищу. Да ты ж поржняя твоя голова пойми, то ж дело не в еде, тож дело посмакуваты трожкы трэба, тож поколдуваты, подуты, попэрэд тим щёб зъисты початы. Понятно, понятно, далее можно и на русский переходить, ясно, ято не в обжорстве дело лежит, а гораздо в вышних материях, типа приключений на вучениях. Тьфу нечистая, поведясь с такими колдунами и родной язык забыть не сложно. Хорошо перчатки и трёхпалые рукавицы имеются в наличии, есть чем руки от жара и копоти спасать. Дорф пролетели, пошли на обгон, из каждой кабины получаем дружественные улыбки с выражением наилучших пожеланий в виде движения указательным пальцем вдоль шеи и слегка вверх. «Вешайтесь», естественное и искренне пожелание тех, кто находится в тёплой кабине с шурующей на всю катушку печкой, но, что с них кроме этого пожелания и запарившихся мудей можно взять? Где и в чём их романтика службы? То ли дело мы, регулировщики, мотоциклисты дорог одним словом. В чём их счастье, ну пилят снотворные свои 30 км в час, ну в тепле, но где, спросите простор, где романтика и удаль молодецкая разгуляться сможет? Ну, разве позволит им кто на такой скорости пойти по встречке на обгон колонны, разве могут они на своих колымагах выписывать подобные пируэты на асфальте, могут вышивать между машин, закладывая виражи подобные штурмовикам? Конечно нет, конечно только нам это позволено и нам это простительно, ибо они тупо передвигаются, связанные нянькой ротным скоростью 30 км в час, а мы коршуны, вольные птицы, на свободной охоте и право принимать решение остаётся за нами. К жестам, означающим наилучшие пожелания от коллег мазуты, мы давно привыкли, это та же песня, кто придумал есть первым сало, русские или хохлы. Странно конечно теперь слышать, что Украина родила Русь, но как насчёт Киевского княжества? После обгона колонны прибавили газу и дали просраться движку так, что запахло горелым машинным маслом и повеяло огнём от рубашки охлаждения матака. Рука, лежащая на банке с концетратом, получила не меньшее количество джоулей и закипела раньше каши в банке. Да провались она пропадом, закричал я и выхватил и руку и банку из полымя, да мать её Бог любил эту затею! Это была точка кипения. Витя, видя положительный результат своего труда, начал сбрасывать быстренько обороты, вильнув с трасы к обочине, быстренько пришвартовался к отбойнику магистрали и, не гася движка, находясь вечно в тарелке авантюризма, велел мне пересаживаться за руль и вести машину дальше. От таких вольностей и без разрешения начальства мне стало, честно говоря, не по себе. Но шутки шутками, а я уже оказался за пределами люльки и моё место оказалось занято старшим, который поторапливая меня, не забывал параллельно штык ножом откупоривать огненную банку концентрата. Не ссы, километров 50-60 нам не придётся регулировать, наши ушли далеко, а эти чижики нас не скоро догонят, езжай не так, чтобы, как я, а то я не ручаюсь за свою сдержанность, но так, чтобы нас не могла догнать голова колонны. На немцев клади большой и красный, ВАИшников нет и права здесь никто проверять некому. Вы сделали бы так же, как сделал я. Для меня в данный момент командиром был Витя, а думать я ещё самостоятельно не научился, сказал, быстро за руль, да я так и сделал, а пофиг мне, вокруг и правда голое поле и мёрзлые мыши, да когда ещё такой случай выпадет? Ездить на мотоцикле большого ума не требуется, но руки нужны крепкие, вести тяжёлую машину и держать её на голой трассе не простое занятие. Это со стороны кажется, сиди и смотри вперёд, но эта сволочь всё время пытается утянуть тебя в сторону люльки, да и как не крути, а мотоцикл стоит бочком по отношению коляски, вот и думай. Руки от долгого сопротивления сползанию с определённой линии устают быстро, за виляния и вольности в выборе полосы движения, Витя спрашивал с покрикиванием. Такому везению, как сегодня, я был конечно рад, с оговоркой лишь в двух моментах. Первое-могло влететь обоим, если узнают, второе-концентрат на кончике штык ножа в руках Вити Стоги так быстро и ловко выковыривался и поглощался его утробой, что даже сдвинутый на подбородок намордник этому особо не мог помешать. Витя счастливо улыбался, рассусоливал о качестве концентрата, о хорошом его прогреве, очень высоко оценивал мои кулинарные способности, выражал другие благодарности, обещал и в следующие разы доверять мне и только мне разогрев доппайка, уплетал за обе щёки варево и не забывал давать мне верные и необходимые ЦУ, как испытуемому 500 км маршем. Марш его в задницу, так бы я выразился по этому поводу. Каким же я есть простофиля, раскатавший губы про чужокраденный концентрат. Крути Гаврила, спасай Россию. Эх ты, шляпа!
Владимир Мельников : Продолжение. Я поспосплю, а ты чеши по прямой и никуда не сворачивай, доедешь до первого регулировщика, остановись и только тогда буди меня. Ёшкин кот, да, а если там наш взводный, если ему там приспичит встать, тогда меня, не заезжая в роту, прямым ходом в Вёрмлиц, в один из наших мотострелковых полков на ПМЖ отправят и погоны перешивать не потребуется, за своего сойду в момент. Всё в жизни свершается так и должно было свершиться, прогноз « на подзаправиться» чужим хавчиком не оправдал надежд, в довесок ко всему прибавилось хлопот по траспортировке тела кандидата в деды до ближайшего регулируемого нами перекрёстка. Славно потрудился ложкой, имеешь право задвинуть службу и доверить свою судьбу духу, не проверенную временем и имеющего не меньшее количество непредсказуемых выходок и проколов. Но, интуиция Витю не собиралась обманывать, рыбак видно давно приметил рыбака во мне, а мне это доверие только уверенности прибавило в отношениях со старослужащими. А чего спрашивается зевать, когда отношения сами ложатся в колею, не показывай паники и не ссы, другого случая не будет, может это просто выходка, заскок со стороны человека, который имеет только облик смиренного и послушного солдата, а на самом деле оторви да брось. Помни Вова, что ты имеешь дело с Одесским хохлом, этому только захотеть и через двое суток будет у себя под Котовском рыбу в Днестре бреднем ловить и возить вот на этом самом матаке к себе на коптильню. Чувство того, что тебя поимели с халявой в виде концентрата, давило и портило последние нервы, обида не давала сосредоточиться на правилах дальнейшего поведения, сволочь, вот гад, слопал, да и не подавился, да мало того, что лопал, ладно, это ещё можно стерпеть и не разрыдаться, обидно другое, лопал, да далал умственные заключения о вреде еды во время вождения транспортного средства. Видите ли, по его понятиям, очень вредно для моего организма совмещать несовместимое, выполнять жевательно-поглотительные функции, смаковать съедаемое, хвалить добытчика краденного и выполнять манёвры рулевой колонкой на трассе. Чтоб ты барсук лопнул, чтоб ты сказывся, переиначим на родной язык, шоб тэбэ пидняло, тай гепнуло покрипше, отак от. Всё настроение теперь на сутки испортил. Барсук и есть барсук, вчетверо сложился, мослы в подбородок упёр, намордник на нос сунул, поскоблил морду, как вшивый кобель, пятернёй, гигикнул-хихикнул и отрубился, накрывшись попоной. Ну, собака, я тебе это припомню. Нет, ну надо же так маху дать, только что банка пекла через перчатки пальцы рук , только начала выделяться первая партия слюны, бац и только руль и запах памяти шкварчащего комбижира консервов. Зло и обиду пришлось изливать самому себе, а от этого ещё крепче сжимать руль в руках и прибавлять втихую обороты. Зимняя дорога, редкие машины, шум обходящих слева машин, чувство воли и свободы, освобождение души от плена неуставными отношениями в роте, минуты понимания того, что ты снова такой, какой всегда, минуты счастья, которое всё же есть, минуты, всего лишь минуты и вдруг приходит, что-то новое, и ты уголки губ складываешь в улыбку, какая чушь и ерунда вся эта суета, Вова, ты один на один в чужом государстве, на чужом мопеде, на чужой дороге, ты служишь! Наконец-то ты служишь, но не бегаешь от дедов и кандидатов, какая каша, посмотри, как на тебя из машин немцы смотрят, да ты ведь для них очень много значишь вот сейчас и вот здесь. Да пусть он ест эту кашу и впредь банками и не вылезает из люльки до дембеля, будь выше каши и кутанья в тряпки, пригни за ветровое стекло чуток голову, положи посвободнее на руле руки и держи прямую линию, не давай немакам обходить ни слева, ни справа, пошли их к чёртовой мутер и фатер одновременно, а Витя пусть и дальше себе дрыхнет, пусть отдыхает, может он и правда этого по времени заслужил такое право, топи и твоё время настанет и есть и пить и топить массу. А Витя был прав, не так уж и холодно на улице. Чем сильнее начинаешь укутываться и прятаться, тем всё мёрзнешь. Состояние холода застывает на одном уровне, замёрз, а дальше никак. Форма, нижнее бельё и ватнники под кожанкой делают своё дело. Намордник хоть и мерзко портит внешний вид советского регулировщика, да немцы во время своей кампании тоже не брезговали ими. Плоховато две вещи: жар от движка и мёртвая зона холода за спиной. Вот бы их уравновесить и можно на Одессу к Вите в автопробег удариться. Вспомнил об Одессе не ко времени, Витя тут, как тут, как чёрт из табакерки, такой же чёрный, только белки глаз озорно сверкают, опять, какую-нибудь гадость придумал во сне, смотрит и лыбится. Указатели дорог стали чаще пестрить мелкими названиями, скоро должен быть съезд с главной дороги, колонны долго не любят водить по оживлённым магистралям, где есть возможность, обязательно запихнут машины в тесную одноколейку на которой бисером насажены мелкие дорфы с незавешенными окнами, уютными двориками с обязательными декорациями из тележных колёс, меленками, парничками и черешневыми деревьями. Предчувствия не обманули меня, да и опыт приобрёлся какой-никакой, много ли человеку надо, чтобы понять не сложную систему армейских маршей, всё очень просто, как сказал один боец, просто наливай, да пей. Спасибо напарнику, вовремя проснулся, а скорее всего и не спал, найди дурака, чтоб спать с убийцей за рулём. Не спал, а просто откинулся на энминут от службы и ушёл в себя, чтоб понять, как служить вторую половину срока и с чем на дембель заявиться. Наши! Микола Цыбуля и его неразлучный к-750 на обочине. Вот ишак, говорит мне Витя, ну ишачина, я ему щас врежу, транспортное средство из двух лучших бойцов, а воно ни ухом, ни рылом и никаких телодвижений в сторону отдания нам чести и регулирования направления дальнейшего нашего пути. Точно, теперь и это увидел. Стоит прислонившишь жопой к бензопаку и не шелохнётся от ветра. «Тазы»! Спит сука! Руль вправо, обороты на ноль, накатом к обочине и бегом к мёртвому регулировщику. Ну, сейчас, что-то будет, я за себя не отвечаю, шипит Стога в мою сторону, закатую батогамы. Пропал кореш и помочь нельзя, враз закатует, а мне ещё на дембель попасть хочется. Автомат валяется в люльке, Микола притулился жопой к баку, голова на уровне груди на весу провисла, жезл вдоль туловища на правой руке, руки по швам и храп с пузырями под носом из соплей! Отэто да! Ну, Микола, твий батько так после третьих петухов парубком николы нэ спав, колы приходыв до дому вид дивок. Песец Колюну! Спалился ни за грош, но здесь дело пожалуй о помощи уже не может идти. Лечить и как можно скорее, спасибо мы первые наткнулись на покойника, этого ещё можно, как-то попробовать оживить, попался бы кому другому из руководства ротой, всё, амба, гирю к ногам и в став к рыбам на корм. Это тебе Колька не на Полтавщине пид Сорочинцами на ярмарке пивней сранья торгуваты. Там и поспать не зазорно, бо пивни по ногам дратвой от ремня с веялки связаны, тут дело в другом цвете, тут твой боевой пост и никто тебе не давал своё право ставить выше права всего коллектива. Видели бы вы нас со стороны Миколы: один боец в чёрном крадучись несётся в обход притулившегося мотоцикла со спящим бойцом, другой заслоняется от первого обеими руками и отпихивает увеличенный перчаткой кулак от своего лица, оба несутся на полусогнутых вперёд и оба покрыты одной тайной подлой мыслью, ужасно некрасивое зрелище, но мы об этом и не собирались заморачиваться, интересное всегда интересно! Двое на одного, да это же прекрасно. Вдвоём и отца родного легко бить, так мне в детстве отец однажды сказал, сказал давно, а вот надо же, а только сейчас впервые вспомнилось. А Микола, ну хоть бы качнулся неаккуратно, да так, чтоб обжёгся жопой об мотор, да вскинулся ото сна, нет же, как мумия в коконе и сапогах. Ну, раз оно так повернулось, то и не обижайся, сколько раз нас взрослые пугали немцами да недобитыми полицаями, что осели тут в Германии, сколько примеров приводили, а оно, как в песок, как мука от ветряка в ветреную погоду, кидай, не накидаешься. Снова кулака мне под нос и автомат переходит из положения «лёжа» в положение «спёрли сволочи» и нас только видели в том самом месте, раз и у своего мотоцикла. Какая подлость, но так приятно, приятно от того, что всё только начинается, правда Вите это наверное приятно даже вдвойне, я не успеваю следить за ходом его глупостей, а его распирает от избытка гадостей, которые в эти минуты можно реально осуществить и потом с привиранием рассказывать в роте и быть объектом всеобщего внимания. Кулаками у меня под носом, визг изнутри и ещё раз кулаком под носом, ну, я не знаю если пикнешь хоть одним нервом, не жить вам обоим, молчи и удивляйся! Автомат мне у руки, тычком ладони в спину, мгновенная посадка, ногой по заводной ручке, разворот на месте и машина на малом ходу отчаливает со своей стоянки. Йес, йес, ооо-ма-ма, получилось, Вова, смотри, что дальше будет делать артист больших и малых театров, Витя Стога, секи момент и расскажи своим потомкам. Норма, оторвались, развернулись и потихоньку в сторону уснувшего бойца. Смотри, смтри, зашевелился, видишь, видишь, делает вид, что ничего не происходит, что это он вовсе и не спал, а просто прикрыл на минутку глаза, а так он весь на посту и даже заметил наше приближение и собирается делать то, что ему и было положено делать в этом месте, регулировать наше пребывание и убывание мимо его поста. Мотоцикл набирает скорость, идём на сближение с соней, различаем частично черты его лица, скрытого под намордником и надвинутой белой каской регулировщика, тряска и ветер мешают всмотреться повнимательнее и усечь, заметил он нас или его качания туловищем всего лишь борьба сна с вертикальным положением тела? Атас, говорит Витя, спит сука, дрыхнет дух и даже не чешется беспокойством. Давно стоит, это уже мои мысли, спёкса от долгого ожидания и безнаказанности. Завидно за сон Миколы, но, но спит то он, а это не честно, лучше бы я спал, а он завидовал, так честнее с моей точки колокольни. А колонны за нами пока не видать, далеко мы от неё отскочили, ну, сейчас, что-то будет, Витя аж ручку газа от злости чуть не раздавил, мучается, не зная на что видно ему решиться, а время идёт, мы приближаемся на расстояние броска гранаты. Какую казнь можно за такое короткое время придумать человеку, стоящему на обочине? Вот именно, сижу и всё внимание на своего напарника, но у того злость кажется, заслонила разум и я наблюдаю на лице Вити рой копошащихся мыслей, которым пока нет выхода наружу. Ну, Витя, всё пропало, мы уже поравнялись с изменником и предателем, финишная лента, делаю интуитивно поворот головы направо и назад в сторону беспробудно качающегося Миколы и совершаю страшную ошибку. Не надо было упускать момент встречи на Эльбе, надо было продолжать следить за изменениями, начавшими происходить на лице под намордником, а ещё внимательнее следить за шаловливыми ручками Вити, следить, делать выводы и оставаться на полном взводе! Но, мама под утро меня родила, Миколу видно к ночи. Грош-цена моим потугам, наскочили мы на фугас, рвануло под ведущим колесом так, что я зубами клацнул в люльке, каской успел вдарить по двум стоящим про меж ног автоматам, руками ничего не смог зацепить, по силе, вдруг возникшей инерции, начавшей разворачиваться на пятачке тяжёлой машины, стал вываливаться вправо вперёд, визг тормозов, сбившаяся мне на глаза каска, ёрзанье ногами по днищу люльки и мороз от волос и далее по коже. Ужас и мрак обуяли меня больше, чем когда либо за всю мою несознательную жизнь, погибли, бомба, нет, фаустпатрон, нет, мина….разворот в полном нажатии на тормоза, дым и пыль из под колёс, мы погибли! К машине! Птурсом из мотоцикла! Ко мне, я сказал, товарищ солдат, бегом ко мне, маааарш!!! Кому? Мне или Колюну? Я наделал от страха и полного неведения происходящего наверняка побольше, чем наш соня. Ноги подломились до колен, автоматы застряли и не выдёргиваются. Да брось ты их, я не тебе! Ноги трясутся, мы живы, мотоцикл цел и вроде даже продолжает дыг-дыкать, ничего не понимаю, головой трясу, как колхозный конь, а команды Колюну сыпятся одна быстрее другой. «Товарищ боец, почему не на посту, почему спим у Родины за спиной, ко мне, ещё быстрее, доложить по полной форме с оружием, живее, колонна на подходе, твою мать!» Поворот головы в мою сторону,…., догадывайся далее сам и мотай на ус, сегодня он, а завтра ты можешь оказаться на его месте. Ноги от долгого стояния затекли, колени не сгибаются, бег сони к мотоциклу за оружием напоминает рывки человека попавшего по пояс в воду, руки, как грабли, болтаются и мотают всё тело из стороны в сторону, глаза выпучены и голова ничего не варит, но, но что он начал выкаблучивать, когда домчался до своего мотоцикла. Руки духа замелькали ветряками сельской мельницы, ноги упали на четвереньки, гот открылся выпуская клубы пара и из пасти через намордник наружу полезли звуки похожие на рожающую двойней корову! Гооойй, ёйййоооййй, уугуууййй, оооо мамо, мамо, ды вин сховався! Ща, ща, пидождить трошкы, зовсим трошкы, ой дэшь його подивало, вин жеж от-ту-та валявся! Бах снова под мотоцикл и шарами в восемнадцать копеек в нашу сторону. Ни хрена не могу сварить своим порожним котелком. Да нет, про автомат это понятно, это уже не актуально, я своё, я про фугас. Почему мы живы, почему мотоцикл на трёх колёсах и весь целый, а я вдрызг мокрый и больной. Я соображаю, Витя дрессирует духа, автомат не находится ни в какую мать, а на расстоянии сколько можно увидеть вдаль, появляется наша медленно ползущая автоколонна. Соображаю, что надо, что-то мне делать, делаю снова в штаны и всем своим видом показываю Вите, что горю без огня. Витя Стога не собирается упускать ситуацию из-под контроля, взмах жезлом в сторону съезда с главной на второстепенную и меня уже нет возле трагедии. Минута, ещё минута, пора выбрасывать от бедра и вверх жезл и пересекать встречную полосу. Витя делает похожие движения и начинает выдвигаться тоже на перекрёсток, чтобы повернуть голову колонны из крайне правого ряда налево, для съезда на полевую дорогу, сплошь покрытую булыжником. Выдвинулись, замерли и ждём приближения головной машины. Колонна, растянувшаяся до бесконечности, как змея начинает поворачивать УАЗом ротного мимо Вити и уходить, прибавляя обороты влево. До меня никому дела нет, я стою спиной к колонне, лицом к встречному потоку, я есть, но потока пока месть нет. Бывает. Я стою, но башка просит разрешения на маленечко повернуться назад и увидеть, как происходит встреча с нашими водилами, глянуть на ротного и всё такое любопытное, чего хочется узнать простому смертному регулировщику. Картина маслом: передо мной пусто, но отворачиваться от трассы боязно, Витя бросив рубящее движение ладонью к виску, снова выбрасывает правую руку под 90 градусов вправо, удерживая левую руку вытянутой вперёд, стоит боком к колоне, Микола цыбуля же, продолжает на обочине метать икру, нарезая расходящиеся круги вокруг своего мотоцикла в поисках безвинно сгинувшего боевого оружия мотоциклиста. Машины на скорости с ву-ву-каньем и вши-ки-вши-ки-вшиканьем уруливают по дуге и прибавляя копоти несутся от нас далее. Микола носится, как голый по бане в поисках выхода, колонна начинает казать нам хвост и сразу, после зашумевшего всеми висящими на урале-бензовозе цепями, подскакивает МТОшка, из распахнувшейся двери которой на полувытянувшемся из кабины туловище, зампотех, учуяв что-то неладное или догадавшись о какой-то задуманной Витей хитрости, громко ставит вопрос «что случилось и почему третий не на перекрёстке, а бегает кругами?». «Так замёрз, я разрешил побегать, ехать вон сколько!». «Ты мне, это, смотри у меня, шоб, это, ну, шоб, сам знаешь, вообщим, что, вот!». Пронесло. Всех. Вот теперь Миколе крамздец! «Нашёл?! Роззява!». Щё мини тэпэря будэ, нимайэ його ниигдэ, як скрозь зэмлю вин провалывся, все нэма. «Щё, Щё! Хохляра, тэперь тоби самому жаба цыцьку дасть, куряче капшо!». Мельник, отдай ему его автомат. Понял, вот это по-нашему, это я мигом. Витя, это, слушай, а что бахнуло то так, а вроде, как и ничего, мы живы и косточки наши целы? Потом покажу, догоняем колонну, скоро будет привал, мы свою работу сделали, а насчёт взрыва, так это все водилы знают. Выключил зажигание, дал газу и снова зажигание. Элементарно, Ватсон! И что? А ничего, слушать надо было внимательно. Повторяю, рация на бронепоезде. Вить, объясни толком, обмочился я с перепугу, чуть сердце пополам не лопнуло. Да всё же очень элементарно, искры нет при на секунду выключенном зажигании, даёшь по максимуму впрыск и следом зажигание, искра, вспышка, взрыв и полные штаны, но ты так не делай, разорвёт глушитель, понял? Теперь понял, а Микола? А чё Микола, он ещё до взрыва наложил, во сне! Ну, допустим, что я этому слабо поверил, хотя как-то странно он ковылял к нам, да, странно, но во мне другое мнение Витино утвердилось больше, это, когда Микола круги на глазах у всей колонны нарезал в поисках свой жизни или смерти. В другой раз попробует он у меня поспать на перекрёстке, я ему такую после марша житуху в роте устрою, что мама дорогая. Колонна катила на хилой скорости, но догнать её и обойти по полевой дороге оказалось делом проблематичным, какая-нибудь ИФА и ещё мельче колоша обязательно начинала маячить вдали и о попытке обгона не могло быть и речи. Так и тащились на равных собирая наилучшие пожелания от своих друзей, ну а что может пожелать в зимних условиях мазута мопедам, правильно мыслите товарищи-«вешайтесь!», конечно же вешайтесь. Дорога пошла в гору и вывела к рощице с ноготок, там и сделали привал, перекур и перессык. Команды по машинам некоторое время не подавали, а через некоторое время велели по одному человеку от каждой машины явиться к походной кухне за обедом. Может оно и раньше приспичило, но так надёжнее, раз дают сейчас, значит дорога дальше предстоит без остановок, видно маршрут пойдёт по таким оживлённым местам, что не до перекуров, только головой крути, да не зевай. Мне повезло, а иначе и быть не могло, кандидаты обед духам не носят, разучились это делать за год службы, а я своих всех смогу увидеть и хвастнуть по поводу рулёжки на матаке, да и новости можно разные узнать, попросить опять же еды побольше, да и вообще, чего мёрзнуть сидючи в сплошном железе мотоцикла. Гремели котелки, духи наперебой летели к откинутому люку раздачи пищи. Командиры видно ещё не снимали пробы, стояли полукружком, лицом к нам, курили и тихонько обсуждали свои проблемы, нас не забижали и не вмешивались в процесс выдачи пищи и маленькую толкучку. Зилок 131 с походной кухней ещё дымил своей поднятой трубой, солярошный дым выбивался через пламягасители. Чудно было в поле получать еду, причём очень приличного вида и качественно приготовленного в этой буржуйке, чудно было получать еду в котелки, которые раньше валялись в солдатских торбах без всякого назначения, чудно было складывать наполненные половинки котелков пищей и пытаться всё это донести до своих машин. Два котелка, две кружки огненной жидкости и куча хлеба в придачу. Богатство, да, как с ним справиться? Такого счастья я не испытывал со школы, со школьной «зарницы», где тоже была зима, где было по колено снега, где мы тоже умирали от холода и сильного низового ветра со снегом, двигаясь цепью по полю, где в буераке так же готовился обед на открытом костре в алюминиевых кастрюлях, где так же получали в железные миски гречневую кашу с дымком, кашу и вкусный превкусный чай. Гороховый суп на три пальца от дна в большей половинке и макароны с бычками в томате, сказка, просто сказка, сегодня же домой пропишу про марш и особенно добавлю красок про этот обед на свежем воздухе. Обед затмил все события произошедшие за сегодняшний день, да по-моему и за всю беспутную мою службу. Дурь прошла, мы начали по настоящему проходить службу, все ротные накладки жизненные представились мелкими и не стоящими внимания, душа потянулась к новому, этому самому, что и составляет воинскую службу. Здесь совсем другой воздух, отношения легли совсем в другую плоскость, тут тебя замечают и видят твои лучшие качества, здесь можно наилучшим образом проявить и свои глубинные способности, здесь всё по настоящему, здесь защищают Родину. Пусть защищают пока с жезлом и ложкой, но ведь пока другой необходимости не возникло. «Начинайте со второго, потом принимайтесь за первое, первое долго остывает, второе холодное есть нельзя, изжога удавит, жрите больше хлеба, ехать ещё очень долго, проехали только одну треть пути», это свозь набитый рот нам наш новый командир вещает, правильно, я в ротной столовой тоже со второго стал есть, так надёжнее. Не успеешь кипятком, первым блюдом ошпариться, как какая-нибудь сволочь бросится куском хлеба или мякушем в виде шарика и всё, «рота встать, выходи строиться», сколько раз такое бывало. Макароны просто объеденье, подливка от томатного соуса рыбных консервов, отлично отполировала каждую трубочку, заглянула в каждую дырочку, мням, язык вместе с кусками черняги вот-вот влетит в глотку и не вернётся обратно. Рыбки хоть и не очень, да по гражданке больно ударила воспоминаниями, первая стипендия, килечка с лучком, бычки в томате, пузырь пшеничной….эх, где мои 17 лет, где шесть кружек пива, где гора креветок на подносе, где тот пивной бар с голубыми старинными сводами? Миколу забижать и не собирались, спросили мельком о причине суеты у мотоцикла на обочине, это когда он автомат искал, да довольствовавшись малым отстали. Витя слил своё первое нам на двоих, отписал свою чернягу и начал травить байки про то, как ловят на Чёрном море бычков на голый крючок, мы слушали краем уха, но виду не подавали, солдаты всегда чего-нибудь мелют, пусть поговорит сейчас Витя Стога. В Одессе не были, на Чёрном море тем более, бычки вкусная рыба, особенно после литра водки или как в нашем случае, в Советской армии, в полевых условиях, где свари солдату колючую проволоку и ту он съест не задумываясь, солдатский желудок на морозе и кирпичи с хорошей подливой переварит и не пукнет. Еда в котелке заканчивается, хлеба не хватило, переходим к чаю, а бычки продолжают сами сигать к Вите на голый крючок. Не успел человек избавиться от первого лупатого хишника, как второй бьёт хвостом первого собрата и кидается, как Александр Матросов, на амбразуру. Витя кричит «очередь соблюдайте», а бычки озверели, срываются с затупленного жала крючка и снова кидаются, один не доверяя прочности своих губ, кидается пузом на жало, протыкает себя напополам, насаживает, насаживает поглубже, как шляхтич хохла на кол и всеми силами рвёт леску и не может, не может дождаться, когда же Витя перестанет молоть нам эту пургу! Эээй, вы чё, духи, мне не поверили, что бычков в Одессе ловят на голый крючок? Ах вы суки, в общем так, слушать сюда мою команду, прекрать приём пищи, хватит жрать, я сказал! Равнясь, смииинаа! Пять кругов галопом вокруг мотоцикла за недоверии оказанное человеку, находящемуся на одно звание выше вашего. Я не понял, чего вы стоите, исполнять, я сказал. Мы не с места, обед пропал, отношения, так долго складывавшиеся и перешедшие, кажется в панибратские, притупили нашу бдительность, они были испорчены обидчивым правдивым командиром и мы не знали, как нам выкручиваться из этого положения, но бежать не хотелось, не моглось, глупистика, какая-то сопля на погонах заставляла нас на виду всех наших однопризывников носиться вокруг мопеда из-за прихоти этого сказочника. Мельник, Цыбуля, вы, что отказываетесь мне подчиняться? Мы его по-человечьи просить, мы упрашивать, Витя ни в какую, десять кругов за неподчинение. Твою кочерыжку, с полным брюхом обжорства, на глазах честного народа, два идиота стали мало-по малу нарезать круги и выкрикивать, «раз», «два»… «семь»… «десять»! Гогот поднялся от водил и мопедов, так их Витя, так, припухать стали духи, накинь для порядку ещё пяток! Чтоб вы провалились окаянные, ещё пяток, мне Микола и так все пятки стесал бегаючи впритык. А бычки, чтоб вы знали и в самом деле ловят на голый крючок, это подошедший молдованин зампотех констатировал в заключение, отставить глупости, проверить технику, с минуты на минуту трогаемся. Да, мужики, когда бычок идёт на нерест, люди заходят по яица в воду и ловят бычков на обычный «бульк» голым крючком с грузиком по поверхности воды. Рыбы так много и она такая чумная, что в жадности пожрать, кидается на любой удар по воде и глотает это в своё брюхо, верьте, я сейчас говорю правду. Дембельнётесь, будете такими, как я, милости прошу ко мне в красавицу Одессу-маму, я вам на угольях таких бычков испеку, а какие у нас ракушки в золе получаются, мням, пальчики оближешь, жду. Вот что за человек, ни остатка злобы, ни гадости на душе, подрочил маленько и опять человек, как ему удаётся оставаться человеком и любимчиком всей комендантской роты, вот мне бы таким стать, совладает ведь со своими слабостями, ему и служба не в службу, а так, в развлечение, всё у него легко получается, со всеми он успевает поддерживать отношения, со всеми ладит одинаково ровно. Ну почему другие его товарищи такие чмари и оморозки, а ведь друг с другом у них у всех отличные отношения, между собой это отличные парни, весельчаки и юмористы, надёжные и рукастые, ну зачем они опускаются до мерзости по отношению к молодым, как они после армии жить собираются и что будут про себя рассказывать там на гражданке, ну не станут же они взрослым людям и родителям в первую очередь рассказывать в упоении, как мытарили и избивали молодёжь, ведь их поступки осудят и от них отвернуться или это дать моде и обязательства перед ушедшими дембелями поддерживать подобные отношения типа, мы круче вас были, нет, мы вас переплюнули. Да всё это через год другой станет настолько неактуальным и примитивным, что самому стыдно станет чем тешился и к чему стремился, всё это ложные ценности, да, но вот он наш мопед, вот он Витя и вот два дурня послушно нарезающие круги, истина и куда ты сейчас от неё денешься, хорошо хоть всё в шутку свёл, мало хватило позора, два удара жезлом по каске в шутку и мир воцарился в нашем походном коше.
Владимир Мельников : Продолжение. За своими мелкими проблемами мы упустили главное, обед подошёл к концу, котелки наши остались не вымытыми, водовозка свою лавочку свернула, послышались команды «старшим автомашин собраться в голову колонны», мы остались без Вити, полезли к мотоциклам и пока оставалась минутка, стали с умным видом, но с внутренним беспокойством, рыться глазами во внешнем устройстве моторов. Трубы, трубочки, провода, педали, тросы, подтёки масла, следы гари и копоти, ехать не мало, машина должна довезти нас до дома. Команда по колонне «по машинам, регулировщикам выдвинуться в голову колонны», удар по заводной ручке, рык мотора, газку для проверки системы нипель, Витя на ходу в темпе машет жезлом и поторапливает меня быстее, быстрее. Жезл продолжает описывать «пропеллер» в воздухе, Микола обходит меня слева и уносится подальше от Витиного глазу. Где мне находиться, за рулём или пересаживаться, я по Витиным жестам пока не могу сообразить, еду, не сбавляя скорости мимо него. Секунда, ещё секунда, «а, поехали, как ехали» и рывком запрыгивает на заднее сиденье, «буду учить тебя ездить по-настоящему». Вот это мне и нужно было, а почему и не порулить под диктовку. Лесок или роща, да фиг с ними, заканчивается и впереди снова показывается оживлённая дорога, широкая и разъезженная грузовиками с прицепом. Бочки, фуры, сдвоенные автопоезда, трабанты, варбурги, вот это дело, по такой дороге и нам в самый раз прокатить не след, прокатить, да прихвастнуть военной техникой, автоматами за плечами, регулировочной формой, а что или другие солдаты круче нас будут? Холод отходит на второй план, нет времени об этом думать, идём хорошо, отрываемся по-полной, выбора у нас нет, колонна поджимает, а её ведь нужно вести правильно, вести по аккуратно составленным нашими писарями крокам, примитивного вида рукописным картам-маршрутам, линиям магистралей, выведенных на клочке бумаги. Кроки выданы каждой машине, инструктажи озвучили ход прохода точек автоколонны, места остановок и время нахождения на марше. Езжай, не хочу. Правило одно, двигайся вперёд, не отставая и не обгоняя других, гони до своего перекрёстка и делай остановку. Если перекрёсток сложный, регулировать будет несколько экипажей, далее снова разъезжаемся по плану и каждый встаёт снова и снова, регулирует, обгоняет колонну, догоняет «зебру», пристаривается ей в хвост и если будут новые вводные, останавливаются на обочине, получают устные указания, бьёт по газам и мчится вперёд Весело жить регулировщиком, одежонку бы ему такую, как у Гансов, чтоб с подогревом от аккумуляторов, да полегче малость, типа их курточек и удобных и со спиралями подогрева. Мечта, но почему бы и нет, ведь, сколько нам от фрицев пришлось скопировать, почему бы и это не сделать. Для своих людей то будут, сколько ещё эти ватники на горбу таскать, позор, на носу двадцатый век, а у нас в матрацах вата. Мысли никогда не покидают голову человека, человеку всё время хочется чего-то, колёса гальмуют по дороге, Витя греет спину и развлекается воспоминаниями о допризывной жизни. Поговорить хочется, но, а то, что говоришь с духом, хоть и не красит тебя, но ехать 500 км молча, повеситься можно, вот и едем. Марш, совершаемый сегодня, проходит далее обыкновенно, ничего нового, приключения видно на сегодня исчерпаны, встречные машины и мелькающие дома посёлков, порядком приелись и поднадоели, всё стало элементарно обыденным, мы в одну сторону, оно мелькает в другую. Образ Германии оформился окончательно, я осмелел на дороге и в своей новой роли, эйфория прошла, дошло до меня следующее, напарнику то, что для меня в кайф и является собиранием ныштяков, давно стало делом обыденным и решённым, для его периода службы наступило состояние получения от службы максимальных благ и использование громадного опыта в такой плоскости, чтобы используя его опять же можно было поиметь в свой актив максимальной прибыли, как то: отдыха, хавчика, наград и почестей. У меня всё это было конечно далеко-далеко и спасибо, что мне доверили малое, держи прямую линию и гони мотоцикл за колонной из полутора десятков таких же мотоциклов, как и твой. Гота, Гера, Риза, Веймар, Торгау, Десау, Шкопау, Либероза, Милероза, Форцина, всё сегодня прозвучало либо в качестве указателя на дорожных знаках, либо из уст моего напарника, всюду Витя побывал, везде нашёл земляков, всё про всех узнал и запомнил. Много и нам сейчас по дороге встретилось воинских частей, знакомых КПП, техники на дорогах, многому я позавидовал, многому сильно удивлялся, некоторое прямо воспринимал в штыки, особонно то, что городки и гарнизончики располагались по мелко разбросанным частям или вовсе находились вдали от населённых пунктов, радовался и гордился ещё больше тому, где выпала судьба самому служить и очень сочувствовал над теми, кого судьба закинула в эти мухосрански и тмутаракани. Пролетали разные городки, города, но по моему, величественнее нашего Галле пока, что нам не встретилось. Обидно только то, что мои домашние так и не смогли на карте ГДР отыскать город с таким названием и как я ни пытался нахвалиться им, как ни писал про возраст города и про самый большой химкомбинат в Европе, бесполезно, из дома писали всегда одинаково «да успокойся ты и не переживай, приедешь на дембели потом сам и найдёшь свой город». Блин, ну, до чего же обидно и не можешь ничего поделать. Я уж и карту сам составлял и мелкие городишки в письме прописывал, без толку, только и пишут, не голодаешь ли ты, да, слушайся своего командира, да никого не обижай сам. Вот люди, ну, как им вот про этот марш прописать, да смогут ли они всё это понять и прочувствовать то, что я почувствовал и как оно во мне легло? Живут они в Москве своими заботами, мы же здесь, далеко и вычеркнутыми из жизни, своими порядками, о которых в большей степени лучше промолчать до самой старости, чтоб и людей не пугать и себя не позорить. Мысли, думы, письма по памяти из дома, спина устала, ноги затекли, в жопе мослы заныли от долгого сидения и прыганья по стыкам плит дорожным, поля, кирхи, кладбища, домики, мостики, канавы по полям и выбеленные деревья по пояс вдоль дорог. Отличные дороги, серые дома, каждый камень которое тысячилетие не может покинуть своего места, как ткнули его в лунку зубом, так и тешем его сейчас мы шинами, да набойками сапог. Редко-редко мелькнёт цветной домик, редко-редко кто выбьется из серости шубы из цементного раствора, как нанесли её сто лет назад на кладку распылителем, так и держится подтёками и наплывами на стенах. Вот люди, как им самим не тошно на свои дома то смотреть, наверное от того их души серые и безжалостные к другим народам, возможно по этой причине всё ходят и ходят походами на цветные города и весёлые народы, всё неймётся супостатам. Колонна из мотоциклов стала редеть на глазах, перекрёстки стали заполняться регулями из нашей роты, мы идём дальше, наша очередь ещё впереди. Домики городка стали расти в размере и количестве этажей, мелькнули ворота воинской части или комендатуры и мы на скорости выносимся на площадь с нашим регулировщиким и обалдеваем от увиденного зрелища. В центре площади, на прямоугольной тумбе памятник фашистской каске! Рогатая гадина, пауком разлеглась на высоком постаменте, серая, мрачная тварь, наводившая много десятилетий на народы Европы и мира ужас и смерть, кто посмел её здесь оставить, кто не уследил, ликвидируя наследие фашизма, у суки, ненавижу, почему её не взорвали и не закатали то место грейдерами, почему, я вне себя, Витя бушует не меньше моего, а наши, видели ли наши этот позор и унижение перед фашистским прошлым, куда власти смотрят и почему этот пережиток и напоминание здесь существует и показывает, кто в ГДР хозяин и чья здесь власть? Я и раньше про это слышал от водил, говорит мне Витя, но честно говоря, не очень в это верил. Ух ты! Вот это да, ну, блин завтра обязательно об этом домой напишу, фу гадость, может ещё, что подобное, где-то в укромных уголках заныкалось, вот это номер, вот фрицы, какими были, такими и остались, вот почему мы здесь Вова и должны находиться со своей группировкой, дай им волю, они эти каски снова вмиг напялят и через четыре дня в городе герое Минске в городские ворота будут стучать и требовать «матка, яйко, млеко, дафай, дафай!». Всю дальнейшую дорогу только и мусолили про эту чёртову каску с рожками, вспомнили все ужастики и страшилки про немецких вервольфов и диверсантов, вспомнили тысячи безвинно заколотых во сне шомполами советских солдат ГСВГ, сотни солдат с набитыми животами черешней и клубникой. Стали осторожнее в суждении о немцах и людях вообще. А дорога всё не кончается и не кончается, одно регулирование сменяется другим. День показался мне таким длинным, количество смен за рулём таким продолжительным, что к концу дня стала понятна мне причина благ устроенных Витей по передаче мне руля и всякого такого доверия со стороны кандидата в деды. Если бы по прибытии в парк роты не дали команды «заправить машины и поставить их в боксы, то даю голову на отрез, меня, да и всех кто сегодня подмял под себя 500 км Германских дорог, остались бы в скрюченном положении и на вечерней поверке выставили бы нас в виде замороженных тушек прошедших марш мотоциклистов. Нас до того укатали немецкие горки, что что с нами будет делаться далее, не имело никакого смысла и единственного чего нам хотелось, так это, попробовать слезть с сиденья, не остаться в таком растопыренном состоянии, но больше всего хотелось прижаться околевшей насмерть спинок в горячему бойлеру или любому обогревателю. Почкам хана, если завтра война. Неет, ребята, по мне уж милее в кузове не менее тёплой «зебры» на лавочках жопой биться, жопы не жалко, там хоть можно в кучку сбиться, да согреться пердячим паром. Здесь никакой жизни, ещё один марш и заказывайте новый призыв, а нас в топку на сугрев до дембеля. Новый год 1981 первый. Снова штык нож на ремень, снова наряд по роте, до нового 1981 года меньше недели, снова отпустило и на улице опять тепло не по-зимнему. Ну, что за страна, ни то, ни сё, когда же наконец то вдарят морозы и засыплет землю снегом по человечески? У меня нервы больше уже не выдерживают и я боюсь за себя, ну этот год без снега, а как следующий, знать, что опять будет зимой лето и зелёные кустарники будут полыхать листьями, нет, я не смогу пережить это состояние, оно давит на меня и мне нет места среди этого климата. Оказывается не такое уж и безобидное дало отсутствие привычных условий проживания, я с этим впервые здесь столкнулся, мне не хорошо здесь и я не хочу здесь и жить и служить, мне плохо, мне нужен снег и лопату в руки, чтобы его скорее убирать с дорожек, чтоб он и был и чтобы он не мешался ходить по дорожкам, но! Но, чтобы он всё-таки был! Спасите меня люди, заберите меня обратно, дайте мне работу, чтобы не когда было мозги вентилировать и выматывать этим себе нервы. Здравствуй Витя, да, я опять на тумбочке, деды, конечно, работают, да, пока пошли работать ложкой в столовую, потом самое трудное, пойдут вкалывать губами, прячась от старшины роты и делая вот так: хрррр, псиии, хрррр, псиии, буль-буль-буль-буль…и с переворотом на другой бок в тесном кресле, притащенном в каптёрку с немецкой свалки. Они Витя будут трудиться, а я должен буду стоять и всем интересующимся давать однозначные ответы « пошли выносить мусор на свалку» или что-нибудь ещё. Пусть поработают, мне даже лучше, они пока трудятся, а я в это время отдыхаю тоже. А разговор то Витя начал не с проста со мною, Витя зря делать ничего не станет, напарник ему нужен для одного очень деликатного дедельца. Дельце плёвое, но после его выполнения он может получить отпуск. Работа аккордная и очень ответственная, надо сделать всего ничего, маленький ремонтик в генеральском доме, в квартире НАЧПО дивизии. Пойдёшь со мной, ты вроде трепался, что в Москве сам королевские обои клеил у себя на хате, красить умеешь, электрика, опять же, то да сё, а? То да сё, ни фига себе, то да сё, у меня очко сжалось до точки и в зобу спёрло от такого предложения, народу в роте до чёрта, а почему он ко мне припёрся, понять пока не могу. Когда начинать и какие сроки, опять же, что надо там сделать, это для того, чтобы дать себе время переварить предложенное и естественно не обосраться потом, дав согласие сейчас. Обои то я клеил, но не один, клеил с домашними, а их целый табун. От того ремонта я только и делал, что слушался, да вовремя перехватывавыл у клеильщиков тех королевских обоев. Так бы мне и доверили их поклейку, я бы им наклеил, год бы потом скоблили со стен назад и матерились. А покраска, да одних «цвиркуныкив», то-бишь пробелов, не прокрашенных мест, было после моего валика и кисти столько, что дважды в квадрате всё перекрашивали и меняли инструменты. На носу новый год, а они ремонт затеяли, хотя кому, как, наверное настало тому время, а может просто с жиру бесятся. Я согласен, но я же в наряде. А это дело поправимое, сегодня я материальчиком займусь, а завтра и начнём. Я согласен. Согласен и польщён, да, как бы не сглазить, а то желающих поработать вне роты, да ещё в таком доме ого го наберётся сколько. От предложения аж засвербело, закипело и потрепаться о высокой почести хочется и не с кем, все после развода убыли на работы, в роте только я, да храпуницкие из моего наряда. В голову полезли хвалебные мысли, домой пропишу первым делом, похвастаюсь, а то, как же, не без этого, ротный, узнав с замполитом зауважают ещё больше, перед своими в другом, благородном виде предстану, ремонты у НАЧПО дивизии делать это вам не хрен собачий, это вам хрен собачачий, такое не каждому доверят. Пропал день у хлопца, за писуарные трубки в туалете возьмусь, а в мыслях я в квартире начальника политотдела, закончу трубки натирать, а я всё там же, очко скребу бритвочкою, а в мыслях полы крашу в генеральском доме, весь день, а потом и ночь я бродил по закоулкам огромного генеральского дома. Два ремонта успел в мыслях прокрутить и с чего лучше начинать, и что после первой работы делать, и как заканчивать, осталось только начпо доложить и можно на квартиру не являться, ремонт выполнен, хвастун и сказочный мечтатель ждёт от вас поощрения и готов позычить у кандидатов чемодан для отбытия в отпуск. Перед тем, как выйти было нам за пределы казармы, о том, куда мы направляемся, знало половина роты, если не больше, я всем успел по секрету об этом поведать и заслужил новую кликуху от своего напарника, трепло ты и пустомеля, больше я тебя никуда не возьму, понял? Понял, говорю и правда, понял так сразу после его стебания по глазам, что так больше делать нельзя, что на весь день настроение испорчено и остался не хороший осадок перед человеком, который то в общем и для тебя тоже постарался. Стыдно, плетусь сзади с пульвелизатором на горбу, соплю в две дырочки, а изьвиняться не могу, упёртый и не могу через эту упёртость себя пересилить лишний раз. Так и прёмся с ранья, навьюченные торбами с обоями, клеем, банками и валиками с кисточками. Нагрузились, аж пупок трещит, но для такого дела грех маху дать, хочется явиться с видом знающих специалистов, явиться и остаться, не быть отосланными назад в роту, а такие вещи уже происходили и я тому был сам свидетель. Выпроваживали или матершинников, или тунеядцев, или воришек, нам вроде бояться вроде нечего, плохо, если передумают или уехали куда в город. Не передумали и ждали даже очень гостепреимно. Адъютант комдива с шести утра круги по этажам и чердакам нарезал, комнаты освободили от мебели, полы застелили рулонной бумагой, нас ждали и кажется наш старшина переборщил кое в чём, нас ждали, как ждут на пикник поваров из ресторана Метрополь, как ждут волшебников из страны Оз. Что встречают нас не по рангу, было понятно только нам с Витей, на меня в добавок ещё и колотун напал, рот закрылся на замок, я только молча летал и смотрел со стороны на Витины проделки и выкрутасы, это, когда он носился за шныряющим на огромной скорости двухметровым адью и получал от того ЦУ на счёт предстоящего ремонта. Витя и адъютант быстро нашли общий язык, родной им обоим с детства, фронт работ быстро был ими определён, рабсила нам придавалась из дополнительного резерва адьютанта и от нас в итоге требовалось совсем не многое, качественно покрасить потолок, поклеить хорошие обои и выполнить покраску полов. Всю черновую работу предстояло выполнять духам, притащенных нашим адьютантом комдива. Мне предстояло немного переделать освещение и кое-где перенести розетки и добавить их количество там, где их не хватало. Работы надвое суток, так определили наше присутствие в этом доме. Работать предстояло на вторых этажах небольшого отдельно стоящего особнячка, что располагался напротив понтонёров, как пояснил мне мой напарник. Вокруг домика росли хилые деревья и ютились небольшие заросли из подлеска, скорее мусор, чем что-то стоящее и похожее на ухоженность. Культуры устройства и уюта вокруг домика не наблюдалось, да и сам дом, хоть и отличался от подобных особнячков дивизии, состоял в запустении и заброшенности, никто не занимался приведением его внешнего вида в шиковое состояние, получили распределение, съехали, прибыли новые жильцы, сделали ремонт изнутри и до замены в Союз, никому дела до фасада особняка опять нет, чужая страна, чужая собственность, да и у самих гансов вроде того, не очень они деньги любят на это тратить, жадные они и скупые одновременно. Времени на ремонт отвели два дня, а начали электрику ворошить и пошли сроки ломаться. Проводка на роликах, а просьба утопить её, тронули кабели, тут и вырубилось всё в доме, забегали по этажам солдатские сапоги, посыпались извинения и оправдания, спина мокрой стала от напряга. Над душой коршуном повис громила адью, лопочет по хохляцки с бендерским акцентом про «сгною», да «сошлю в пехоту», никакого доверия, одни команды и указания, руки выделывают крендели в нервном состоянии, Витя не отстаёт в том же. На хрена я связался, целые сутки я летал от счастья и на тебе, мордой о стенку, давай, шевелись, откуда вас москалей только берут в комендатскую роту, надо будет самому к этому делу видно подключаться и брать своих, проверенных людей. Вот это правильно, в дивизии остались только два человека не из числа хохлов, это комдив и начпо, остальные же все «проверенные» адъютантом с западной Украины и немножко с левобережной, скоро сам крещение принимать буду от всеукраинского братства, расплодившегося в нашей роте. Избавление от кошмара пришло неожиданно, скарпель и кувалда размололи потолочную кладку в летящие брызги пыльного крошева и цементного марева, от которого спастись можно только либо, как сейчас мы, за масками противогазов, либо спасения бегством, что и пришлось сделать адъютанту. Туда ему и дорога, круши Вова кладку потолочную, делай борозды, от выключателя прямо к будущей люстре. Штробы потолочное и штробы розеточной группы отняли уйму времени, обед прозевали, кормиться остались подножным кормом, спасибо опять же нашему вражине адъютанту, голодом морить не стал и сам порубал на припечке из бачков, притащенных им с офицерской кухни. Руки не слушались ложки, ноги тряслись от долгого пребывания на стремянке под потолком, запах алебастра забивал вкус варева, пошамкали чисто технически, покидали не пережовывая куски и опять за мастерок. Мастерок, гипсовка, алебастр, шкурка наждачная и пот в три ручья из-под противогаза с волос на шею. К вечеру закончили кое-как с электрикой и заделыванием дыр и щелей, ошкуривания и грунтования потолка побелкой по первому слою. К одиннадцати вечера, запарившиеся в спёрднутом воздухе тесных комнатушек, еле смогли стащить с себя робу, смыть побелку и пыль с рож и уморившиеся, но довольные, проделанной работой, направились по сонному городку в свою роту. Отбой прошёл давно, в роте из начальства ни кого не осталось, все уходили ночевать к себе на квартиры до подъёма, но жизнь от этого не прекращалась. Витя попёрся к своим друганам в каптёрку в подвал к мотоциклистам, я мимо каптёрки в умывальник, чистить зубы, бриться и ещё, как следует умыться, а потом готовиться к отбою. Спал, как убитый, встал, как Стаханов после рекорда. Всё тело болело и не слушалось, на забеге вокруг дивизии еле ноги переставлял, на спортгородке не знал, куда бы примоститься и переждать зарядку. Завтрак, развод и снова пульверизатор, наглотавшись воздуха, выдувает из своей утробы рассыпчатую струю побелки. Два дела сделаны, отрываем газеты, приклеенные по стенам под потолком, можно начинать отмерять и подгонять обои. Пока суть да дело, потолок обсохнет и пошла поклейка моющих обоев по комнатам. Обои простенькие, в Москве на такие бы и не взглянули, но здесь другое дело, здесь, что валяется на свалке у немцев, то и считается модным и кайфовым, то и клеят на стены в квартирах и общагах. До окончания срока мы смогли только сделать электрику, побелку потолков, наклейку обоев и пройтись по первому разу валиком по полу, остальные виды работ пришлось отложить на третий день ремонта. Умудохались и надышались краски и клея столько, что выдыхая воздух из себя, долго ощущали этот привкус. Жуликоватый адъютант после выполнения работ в генеральском доме, потащил нас по своим знакомым, эксплуатация рабов продолжалась бы наверное до бесконечности, если бы старшина роты не дал бы кое-кому по рукам. Хватит, сказал он за день до нового года, хлопцям требя трошкы привесты сэбэ упорядок, бо завтря буде вже празнык. Что за эту неделю происходило в роте, мы понятия не имели, кроме, как на завтрак, да поспать нас больше и не присутствовало, чем жила рота и что делали бойцы мы не знали, а не вышли на побелку и покраску, так сразу и выяснилось, что рота готовится к первым тревогам и первым командно-штабным учениям, которые по слухам, должны будут начаться сразу после праздника, в первую неделю нового 1981 года, в январе месяце. Мотциклисты готовили технику, выезжали на регулирования, умирали от холода на перекрёстках, а мы в это время прогибались по чужим домам в поисках чужого счастья. Позже выясниться почему Витя выбрал именно меня в помошники, оно и правильно сделал, я не мог по молодости лет составить ему конкуренцию на право получения отпуска, ведь никому не секрет, как сумеешь себя показать начальству, так и скоро решится твой вопрос с отпуском. Многие ремонтами квартир и взяли быка за рога, знать только надо, кому и когда ремонт сделать. Тридцать первое декабря, шесть часов утра, мама дорогая, Норильск на дворе или Воркута. Снега навалило так, что машины не могут тронуться с места, дневальные за ночь столько успели расчистить дорожек и накидать снега вокруг, что не дорожки для построения получились, а скорее окопы для стрельбы стоя. Снег такой сияющей белизны и мягкости, что не верится вообще в то, что это он. Настроение мгновенно у всех меняется на неуправляемое безумие, лопаты вырываются из рук у дневальных по роте, горы снега летят в нашу сторону, особо никто не отбивается, все поражены и орашарашены немецким снегом, пытаемся найти отличия нашей зимы от их, получаем подножки и летим в сугробы руками вперёд. За пазуху нагребли комъев снега, на спину запрыгивают обезумевшие кандидаты и деды, возюкают друг друга по снегу, лепят снежками в лицо и в спины и сумасшедший крик отлетает от удачно влепившего снежищем товарища в рожу. Буйство и безумие, а дежурный по роте прапорщик Чекан, из молодых, командир взвода зенитчиков, улыбающимся истуканом наблюдает всё это с крыльца роты и видно по выражению благодушия на его лице, что он целиком и полностью поддерживает это утреннее состояние своих подчинённых, что он предполагал, как рота встретит первый по настоящему зимний снег и какая реакция за этим последует, молодо зелено, сам недавно вылупившийся из состава срочных военнослужащих, если бы не прапорщицкие погоны, первый кинулся бы лепить снежки и запускать их в мишени из нас. Всё прощаю, выбираемся из сугробов, вытаскиваем товарищей, эйфория у всех на лицах, все понимают друг друга без слов, всё сводится в шутку и построение и последующий бег вокруг дивизии, превращается тоже в шутку, грохочем сапогами паровозиком и нет-нет да получим от перевозбудившихся снежком в затылок. Глазам от яркого снега аж больно и слёзно, ноги месят зимник, не проторенный по утру другими сапогами. Несёмся мимо строящихся рот и батарей, мимо рембатовцев, химиков, противотанкистов, мимо батальона связи, вниз под горку к танкистам. Там до нашего прихода, во всю стучат сапогами белые каре рот, перемешиваемся с ними, но через некоторое время, разобравшись, сбиваемся в свою стаю и с оглядкой на Т-34, готовимся к подъёму в гору. Сил к этому времени остаётся у всех только-только, рота растягивается на сто метров, по полтора человека на шаг, звучит команда «шире шаг, подтянуться!», в груди от натуги аж лопаются сосуды, надорвавшись на преодолении глубокого снежного покрова, гакают глотки, лёгкие пинки под жопу и тычки в спину и на глазах дежурного по роте, который вместе с нами месит яловыми сапогами ту же снежную целину, образуется выровненное по шеренгам подобие каре и с характерным хряканьем и свистом из лёгких, несётся по прямой с горки от рембата, мимо чайной, мимо клуба артполка и казарм ДОС к себе в автопарк на спортгородок догуливать и кочевряжиться те самые 60 минут утренней зарядки.
Владимир Мельников : Продолжение. Светает на глазах, автопарк, имея огромную территорию в полгектара, завален под завязку снегом, расчищены только подходы от штаба к КПП парка и вокруг самого КПП и курилка, дневальные видно с ночи не смыкали глаз и только тем и занимались, что расчисткой ненавистного им снега, шинели валяются на лавочках курилки, спины ПШ мокрые от пота, пар валит изо рта и от одежды, мужики умяли столько снега, что лопаты выпадают из их рук, а его меньше не становится. Откуда его столько разом привалило, вроде такая теплынь стояла и благодать к ночи. Что делать на спортивной площадке, где по голенище снега, никто не знал, снегом завалило крыши, машины, деревья, всё, не оставило ничего, где можно было перекантоваться и спрятаться. Всё в армии меня устраивает, но вот эта зарядка. Она убивает во мне человеческое начало, я ненавижу и саму зарядку и того гада, который её придумал. Ну, что можно делать зимой голому человеку целый час, ну, какое нужно иметь и здоровье и терпение, чтоб это всё пережить и не повеситься, да, задолбала она меня насмерть, ей Богу. Вова, Вова, на что вы расходуете силы и о чём рассусоливаете, ты же сопля в этом деле, ты службы не видал ещё в роте, ты не знаешь, что вас всех ждёт после развода. Помолчи и оставь капельку злобы на предстоящее, предпраздничное будущее. Час прошёл с того момента, как познакомились с зимой и снегом по колено, всего один час, а у всех такое чувство, как будто этот снег лежит не меньше года, успели обвыкнуться с ним, присмотреться, успокоиться. И только кто запустит снежком, как уже кажется это не смешным и не очень актуальным, ну, снег, ну, очень много, ясный перец, зима у немцев наступила, а что дальше? А дальше пошли разговоры о том, как бы спрятаться после развода, чтобы не нашли. Мне эти разговоры, что то не понравились и я стал чувствовать, что что то наклёвывается, а что, пока не врубаюсь, но то, что это связано со снегом, так это, как пить дать, вон, как закрутились прапора вокруг ротного. Построение на завтрак, строем с песней по снегу и обратно у роте, построение на развод и….и чёрт бы его побрал этот снег и эту радость, доставившую нам своим появлением. Лопаты в каждые руки, строем в автопарк, к штабу, вокруг роты, вокруг стелы, вокруг офицерской столовой и ограниченный срок его уборки, бац и понеслась манда по кочкам. Мне с мотоциклистами досталась дорога жизни, дорога от КПП автопарка и аж до конца стелы. Почти двести метров тротуара и не просто тротуара, а дорожки, по которой сейчас пойдёт своими ножками командир дивизии, товарищ Ушаков, Герой Советского Союза. С семи тридцати до восьми тридцати расчистить двести метров одним отделением мотоциклистов, не много ли, братцы? Полетели первые кубики снега с тротуара на газон с розами, пошла работа по уборке территории, кто быстрее очистит свою территорию, тот будет свободен до обеда, много ли надо молодому бойцу, чтобы дать себя задурить и охмурить хитрющими сержантами, а верить то им по любому верится и хочется быть свободным от работы хоть на минуту раньше остальных. Полетели комья, как от снегоуборочного урала, быстрее шнеков руки замахали с лопатами, силы много, ума не надо. Все на виду друг у друга, каждый загребает на лопату, как можно больше снега, каждому хочется перед товарищами повыпендриваться силушкой, летит снег налево и направо, поняли сержанты, что управляемся по времени, стали новые вводные давать, стали придираться к качеству уборки, стали требовать зачистки снега аж до самой брусчатки, стали требовать подрезать снег по обочинам, а потом и сами забыли про свои обещания и потащили нас в автопарк на помощь мазуте. Перед самой отправкой нас с территории успели-таки запечатлеть момент прохождения по расчищенной аллее командира дивизии, но особого восторга на него наша работа не произвела, прошёл он серой мышкой мимо нас, постояли мы по команде «смирно», подержали свои ладошки в приветственном состоянии отдании чести и никаких эмоций. Столько было разговоров, а в итоге пшик и человечек в шинели и каракулевой папахе тихонько появился от стелы и так же тихонько исчез в дверном проёме в штабе дивизии. Столько шуму и столько возни с раннего ранья, хороший у нас командир дивизии, тихий и незаметный. Наломавшись с утра рыхлого снега фанерными лопатами попёрлись на помощь мазуте их автопарк. Расчистка дороги жизни силами мотоциклетного взвода показалась нам детской шалостью по сравнению с тем, что мы увидели у соседей по лопатам. Мы не могли отказать им в помощи, наши мопеды стояли в их боксах и нам самим пришлось бы таскать их по сугробам из снега при возможной тревоге ближайшей ночью, не могли не помочь, но, видели бы вы какого размера площадь требовалось очистить от снега, не раскидать налево и направо, а вывезти с территории вообще. Мама дорогая, как могли после этого так радоваться старослужащие, которые прекрасно знали истинную цену этому снегу? Да убить их после этого надо. Вместо того, чтобы рвать на жопе волосы и посыпать голову пеплом из кочегарки, эти дурни, как малые дети пустили в свою светлую душу такую бяку, как горы снега, с которым придётся бороться все дни напролёт. Пропал новый год, вот привалило, так привалило. За то время, пока мы возюкались с генеральской дорожкой, водилы кое что успели сделать, но их сил было так явно маловато, что на фоне целины из сплошного снежного ковра, их потуги оказались столь незаметными и жалкими, что у нас у первых опустились руки от того, объёма, который требовалось прибрать к лопатам. В ход пошло всё, лопаты, листы финской фанеры, всё, что могло скоблить снег и складывать его в кучи. Находчивости бойцов не было предела, пара умников притащила задний борт и притаранив его тросами к двум УАЗам стали грести им снег от одного края к другому на манер сельских волокуш для снегозадержания. УАЗывставали недалеко от забора, трос с бортом ставился на ребро, двое хлопцев удерживали борт с боков и упираясь сапогами в снег, юзали в таком положении аж до противоположного конца забора. За один раз удавалось собрать в бурт довольно приличное количество белого золота, чёрт бы его побрал вместе с Балтикой, которая и припёрла его сюда. Подобравшись к ангарам и расчистив перед воротами снежок, принялись за его погрузку и самовывоз. Выгнали все наши «зебры» регулировщиков, сто тридцатые транспортные зилки, сто тридцать первые зилы для перевозки штабных палаток и стали грузить в кузова снежное месиво. Открыли запасные (тревожные ) ворота со стороны склада артполка и часть снега стали сваливать с другой стороны забора. Часть снега перекочевала с помощью транспортных средств на задний двор за мойку. Объявили построение на обед, все мокрые и распаренные изнутри, руки красные, как у раков клешни, сапоги хоть отжимай, из сухого белья, только одни бушлаты, без надобности заброшенные нами на заборы. Во время уборки в них не было надобности, а когда надобность возникла в том, чтобы накинуть на плечи не застудить печёнку свою, тут по уставу надобность в них отпала, хотя сейчас бы они ох, как пригодились нам и нашим распаренным телам, эх, да ох, но одно слово «не положено» и бушлаты полетели в каптёрку, а мы встали на выстывание душ перед ротой. Знамо дело, чтобы собрать в строй полторы сотни солдат, потребуется уйма времени. Никто не собирается стоять истуканом вместе с духами, тянутся все, кто только может, ни ор дежурного по роте, ни визг сержантов, все знают, что кому положено, кому перемещаться только бегом, кому же двигаться не спеша, с достоинством. И не сломать этот порядок ни визглявому петушку прапорщику Чекану, ни сержантам, которые свой ор распространяют чисто символически, зная, что их же кореша класть хотели на них большой и красный. Обед после такого махача лопатами, на носу новый год, ложками заскребли по мискам не разбирая, что налито, хлеб, лук и солёные помидоры смахнули без стопаря первача и сразу за второе. Первое для утрамбовки и компотом под горлышко. Кхы, благородной отрыжки и ладонями по пузу, ладонью по усам, взглядом вокруг, суки, где добавка? Духи из наряда по столовой метнулись в варочную за мослами. Не надо, оставьте на вечер. Чё на ужин? Картошка с жареной рыбкой, понятно, на ужин мослы и чего-нибудь поищите к ним съестного, жареную селёдку жрите сами, командуй старшина! Старшина Саша Алабугин, красавец и будущий педагог, носитель запорожских усов, мопед и весельчак, душа коллектива и очень порядочный человек и сам не дурак, минуты отведённые на принятие пищи, чувствует автоматически без подзавода и замены батареек, головой влево, вправо, ложку на место, пару слов повару, ладонью по усам и как будто сам себе, тихонько, как на уроке литературы «рота, закончить приём пищи, рота встать, выходи строиться по одному». Приём пищи окончен, отличные макароны по-флотски, борщ, компот, но самое приятное, это конечно солёные с красными бочками помидорчики и по головке лука на брата, чтобы и настроение было до вечера и чтоб воды если попить, так с удовольствием и о родимом доме, опять же, память. Сами ездили собирать к немцам помидоры, сами засолку проводили, сами и кушать будем. Прям, как при коммунизме, кто не работает, тот не ест помидоры. После обеда все расчитывали на отдых, положено так перед каждым праздничным днём, до обеда вкалываем в пол силы, после обеда получаем парадку у старшины роты в той каптёрке, что в лифтовом помещении на втором этаже роты над оружейкой и пошли шляться по дивизии или в ленкомнату письма писать до дому. В этот раз, что то пошло не так, после прибытия в роту к нам вышли замполит роты и ротный и обратились с речью, что мол, снигу выпало стилькы багато, щё його до вэсны ны прыбраты и будэ вин нам дюже мишаця, а побаче хто ш табу, то будэ нэгодуваты и нас усих закатуе. Хлопци, ридни мойи, трэба його до вэчора убраты долой с глаз, спидьмогаты будуть уси взводи и писарчукы и кычисты и даже самы особысты, кинчаты надо ёго к такой то матыри, за дило хлопци, працюваты будем и мы с Кузьмичём. Кузьмич, замполит роты, похоже не подписывался под таким предложением ротного, но деваться не куда, сказал, делай. Кузьмич мужик не глупый, быстро разрулил ситуацию и себе работу не пыльную нашёл и нас развёл на юмор. Замполит роты после расчистки одной малюсенькой полосы, объявил конкурс на лучшего Деда Мороза, кто говорит лучше его сейчас изобразит, тому окажем честь быть на новогоднем вечере и потешать гостей. Дураков нашлось не мало, дурашничать с таким тамадой, как замполит роты, милое дело и самому смешно и ребята за животы хватаются и отваливаются в сугробы от колик пошедших по животу, если отмочит раз, не встанешь без чужой помощи и где он этому научился и откуда у одного человека столько таланта. В кандидаты Дедов Морозов и меня чёрт понёс, выперся перед строем и замер в ожидании конкурсного задания. Дураков набралось по счёту, шестеро, по числу машин, убирающих снег. Это конечно потом дошёл весь ужас моей глупости приколиста, изображать будем в натуре, внутри кузовов, а роль учить не требуется, принимай снег и раскладывай его поужимистее вокруг себя. При заполнении кузова снегом повторяй процедуру в обратном порядке по другую сторону забора. Вот юморист, кистка йому в глотку, точно сработал и подметить ведь успел, что машины взад-вперёд порожняком гоняем, сообразил человека в кузов запихнуть, а чтобы долго не искать дураков среди умников, другого не мог придумать, как объявить конкурс на лучшего Деда Мороза. Мы тоже хороши, ведь знали, что Кузьмич просто так ничего не делает, грохнула и покатилась вся рота солдат во время нашей телепортации в снежные кузова. Грохнули на весь двор и давай нас месить лопатами со снегом, куда деваться и как принимать беспрерывно летящие в твою сторону комья снега, твою Деда Мороза маму, во лохонулись, так лохонулись. Дело пошло на лад так быстро, что никто этого и не ожидал и как, спрашивается, сами до этого недопетрили, давно бы в парадках вышивали по гарнизону с фотиками, а не месили этот проклятый подарок с Балтики. Как там остальные «кандидаты» в Деды Морозы, лично я только и стоя на ногах благодаря лишь раскинутым рукам в стороны, уцепившись ими же за рейки кузова. Сколько сделали ходок уже не важно, снега полные голенища сапог и выгребать не имеет смысла, больше возни и холода, рукава бушлата тоже забиты до плеч, злости на заполитову шутку хоть отбавляй, а выместить не на ком. Кучки снега стали редеть и в скороти от снежного плена был избавлен весь автопарк, объявили построение вкалывавших, а нас шестерых попросили не отряхивая снега с одежды, встать перед строем. Кузмич слово держал крепко, он и виду не подал, что попросту надул нас и решил ломать комедь и дальше. Облепленные успевшим смерзнуться на нашей одежде снегом, стояли кандидаты в новогодние Деды Морозы и молча взирали на шеренги своих товарищей. Гыгыканья и смешки имели место быть и это было естественно, наломались все и говорить нечего, пусть Кузмич чудит и дальше. Что ни говори, а помирать с музыкой намного легче, без шуток и юмора служить тяжело и с такой толпой одичавших солдат тоже надо уметь справляться и спасибо таким кузмичам и петровичам, не он, так мытарили бы тот снег ещё пару дней, если не больше. Работали, говорит Кузмич, все отлично, просто превосходно, но к сожалению Дед мороз у нас уже есть и вы все его знаете, а кто, так это есть второй мой сюрприз для вас, благодарю всех кто принимал участие по очистке территории от снега, а вам, то-есть нам, вам объявляю от себя лично благодарность! «Служим Советскому Союзу!» и еле двигая отёкшим и ломящим во всех местах телом, поплелись в общий строй. Спасибо за благодарность, я её впервые заработал, за неё я простил глупую выходку нашего замполита, а после пожатия его руки, так вообще влюбился в него, зауважал больше прежнего. Умеет человек нагадить и исправиться вежливо и заработать при этом кучу очков в копилку личного авторитета, буду стремиться быть таким, как наш замполит, за что его только старики контуженным прозвали? На голое поле парка даже смотреть всем было тошно, не соблюдая строя все попёрли скорее переодеваться в парадку и избавляться от промокшего обмундирования и сапог. Слава аллаху, есть во что и переодеться и есть время и право где обогреться, тут к нам повернулось лицом всё ротное руководство и старшина роты и сам скупой на доброе слово командир роты Александр Лемешко. Коминдачи! Одным словом коминдачи, верно я балакаю Кузьмич, га? Верно, Александр Данилович, хлопци заслужили отдых и новый год мы им организуем на высшем уровне! Приятно слышать, гарцуя в новенькой парадочке и сухих и лёгоньких ботиночках, теперь можно и расслабиться, на снег больше не погонят, теперь можно и уши развесить, говори командир, приятно слышать, а время к ужину и торжественной части движется. Полчасика пошлындали по роте, сгоняли в парк к друганам на КПП, перекурили пару разков и с полным удовольствием на построение на ужин, парадка вам не ПШ, в ней можно и не столько стоять на морозе, жить в таком одеянии можно и смотреть на себя со стороны вдвойне приятно. Эх, видела бы меня моя маман, надо обязательно сфоткаться и послать фотки всем, чьи адреса имею, чувихе пошлю особо. Рота, равняйсь, смирно, направо, с места с песней, шагом марш….и опять у солдата выходной, пуговицы в ряд, ярче солнечного дня золотом горят….ну всё про сейчас и про каждого из нас. Ужин жиденькой карошкой пюре, солёный огурчик и жареная рыба. Жареная рыба, так значится в раскладке у повара, жареная ядовитая от вековой соли треска из бочки, ошкуренная духами в столовой и вымоченная в проточной воде. Вымоченная в течение суток, но умудрившаяся сохранить в себе соли ещё больше, чем в неё заложили солисты на Северном ледовитом океане. Соль разбавила в воде и сделала рассол ещё круче прежнего. Смертельная гадость, но есть то хочется всё равно эту дрянь и мочи отвертеться нет никакой. Организм требует не только брома, но и фосфора тоже, ну как человеку можно прожить без рыбы, смотреть на профессионально зажаренные в кляре кусочки рыбы и не прикоснуться зубами к ним? Я ел, пробовали есть и другие. Деды и не прикоснулись, они ели мясо срезая его ножичками с мослов, оставшихся с обеда. Есть можно было только саму обсыбку, она была вполне съедобной и даже очень вкусной, но всё, что находилось ниже её, есть категорически не рекомендовалось, это можно было давать только в гестапо на допросах пленным, давать в качестве последующей пытки жаждой, человека приговорённого к растерзанию. Мы собирались жить долго и эту дрянь есть не собирались, всё, что было получено со склада в виде тушек трески, выбрасывалось в помойку и поедалось поросятами в виде полуфабрикатов. Мучились ли от жажды наши хрюндели мы не спрашивали у них, но кушали они её исправно и не кочевряжились по этому поводу, как мы. Может они специально кушали много солёной рыбы, может делали они это для нашего же блага, для того например, чтобы сало с мясом долго потом не портилось, может те свиньи имели высшее образование и в соли понимали больше нас. Время утекало быстрее быстрого, незаметно стемнело и в казарме прибавилось народу, солдаты толпились на крыльце, бродили по длинному коридору и всячески раздражали дневальных. В актовый зал люди из числа лиц, занятых художественной самодеятельностью, носили коробки, тащили плакаты от Семеновича, ротного почтальона и художника, с новогодними поздравлениями от Деда Мороза, тащили столы, притараненные только что из нашей столовой, вытаскивали в ленкомнату стулья откидушки из кинозала. Всё было хорошо, настроение у всех праздничное, приподнятое. В канцелярии толпились дамы из женсовета и что-то ворковали со своими мужьями, нашими отцами командирами. Обсуждали скорее всего порядок проведения праздничного вечера и мы решили маленько с товарищами подслушать. Развесили ушки и с видом изучающих инструкции, стали бочком у двери. Из приоткрытой двери нас приметили и замполит попросил сгинуть отселя и на ходу ради шутки извинения за бестактность допущенную только что, попросил лучше учить стихи про Деда Мороза и ёлочку. Я в от долгу никогда не оставался и сморозил очередную в своей жизни глупость, сказав в пререкании старшему: я сам сегодня один из Дедов Морозов, зачем мне стихи про самого себя учить? А ты учи стихи про ёлочку и Снегурочку, не остался в долгу Кузмич. На что я сдерзил не по уставу, ответив, что чего, мол, про ёлочку стихи учить, когда новый год, а ею и не пахнет! Замполит посмотрел на часы, висевшие напротив дневального у тумбочки, потом быстренько удалился в канцелярию и через несколько минут дневальный орал на весь коридор «Стога на выход». Кликали моего командира и напарника по мопеду Витю Стогу в канцелярию, из которой выперся весь командный состав при параде, с золотыми погонами и при медалях, выперся и горя огнём на глазах, стал давать какие-то команды дневальному. Дневальный кивал головой и хватив трубку чёрного телефона, стал просить подойти к ней дежурного по парку и явиться сержанту Марчику на КПП парка. Запыхавшийся Витя Стога примчался через пару минут из подвала и встав по стойке смирно перед командиром роты слушал боевую задачу, которую ему ставили сейчас, слушал нервно, дёргаясь и порываясь её исполнять. В этот вечер все команды выполнялись только бегом с улыбкой на лице, с улыбкой не радости от удовольствия выполнения приказания, а естественно, с улыбкой радости наступающего нового года. Предела радости не было на лице Вити, «понял, есть, так точно, сбацаем в лучшем виде, разрешите выполнять!» и слёту к нам. Так, быстро сюда Куприна, Мельника, Андрюшихина и ты, поедешь с нами, быстро ко мне! В голове огонь растройства, куда поеду с ними, а новый год, а подарки и праздничный стол, кино и бабы? Я в подвал не считая ступенек, в голове одно, как бы отвертеться и никуда не ехать, целый день позамерзали на улице, только почувствовали себя людьми, все будут за столом сидеть, а некоторые должны жопу свою драть за чужой отпуск. Это я уже понял, что не пройдёт и нескольких недель и уотпуск у Вити Стоги будет в кармане, если так пошёл парень в гору, знамо дело, приметили и полностью положились на этого человека и будут его двигать по всем статьям дальше и в званиях и в привелегиях и в скором объявлении отпуска. В качестве напарника ведь не зря он духа себе подобрал, это я вспоминаю неделю ремонта, точно расчитал, я ему никак конкуренцию составть не смогу, не тот уровень, а работёнка подвернулась, так мы её на раз с оценкой «отлично» сделали, успели засветиться и стать лучшими ремонтниками квартир в роте, а это многое для солдата значит, я это быстро просёк, но куда он опять меня тащит, хотя, нет, тащит и лучших своих корешей. Сказали бы они ему спасибо за его заботу, если бы он их без пользы вырвал из-за праздничного стола, щаз! Примчавшиеся кореши обступили Витю с боков, несколько тихих команд и они пулей умчались снова в подвал, в класс мотоциклистов. Минута и они опять перед нами, довольные, как мартовские коты, которые не только кошку поимели только что, но ещё и мышку слопавшие, ключи у Вити слопали ладошками и пиная меня в спину полетели в каптёрку на первом этаже напяливать регулировочную форму. Живее шевелись, нас ждать не будут, птурсом в парк, мы щя прибудем. Китель парадки и ботинки полетели на пол, ногами в толстые ватные брюки регулировочной формы, куртку с подстёжкой на ходу накидываю на плечи, не застёгиваясь, хватаю каску с жезлом и через выход в парк вываливаюсь из жарко натопленного помещения на мороз. Хорошо, ооо, хорошо, запарился в ватниках, каску на голову, проверяю свет в жезле, горит, следом слышу голоса и топот сапог, свои, догоняют, но куда и зачем в ночь перед новым годом нас нечистая несёт, кого там ещё потребовалось регулировать, мать их всех Бог одним разом любил. «Зебра» регулировщиков только, что отъехала со своей стоянки и водила переговаривается с дневальным по парку, водила дневальному мнётся плечами и не в состоянии ответит матерится, ворота распахиваются вторым дневальным и звякают замками держателей, путь открыт, можно трогаться. Мажина гу-гу-кает на повышенных оборатах в спешке набора температуры масла в двигателе, синим дымом непрогретого мотора заполняется пространство вокруг КПП, мы подбегаем и без команды подпрыгиваем и кто быстрее подтягиваясь на руках, валимся в металлический кузов, помогаем забраться отставшим и занимаем лучшие места у кабины. Можно было не спешить с захватом мест, нас четверо, лавочек три, места хоть жопой ешь, успели, фууух, ухххуухх, ху….вокруг кабины шум, голос Вити и командира нашего взвода прапорщика Гузенко. Голоса стихают, водила даёт перегазовку движку, хлопает дверца со стороны взводного, Витя в просвете заднего борта появляется тоже в регулировочной форме и просит, просит весь суетясь от счастья, втащить его в кузов. Машина выкатывает из ворот, мы ломимся к заднему борту, успеваем схватить за плечи Стогу и практически на своих руках затаскиваем его в кузов, есть, едем, куда? За ёлкой, командир разрешил и под видом регулирования выписал путёвку на выезд, должно сработать, командир знает, что делает. Так, а теперь слушаем, что я буду говорить далее: как только открываются ворота, мы с Толяном выскакиваем из «зебры2 и бежим перекрывать перекрёсток, как только «зебра» его пересекает, мы снимаемся и летим к ней, ну, как задумка? Гениально, все потирают руки, Витя довольный выдумкой не находит себе места от счастья приключений, выпавших ему в новогодний вечер. Мне фиолетово, но в роте было лучше чем в кузове, там все, а чего тут радостного может быть, нашли что, на что променять, хотя кому, как. Если люди радуются, значит есть повод. Подъезжаем к воротам главного КПП гарнизона, звон трамваев и огни авто, немцам срать на новый год, у них праздники прошли и назывались они Рождеством, но всё равно интересно на них посмотреть, как оно, выпустят ли, сработает ли липа? Липа на ночное регулирование срабатывает и нам открывают ворота настежь, машина отъезжает капельку и двое из кузова несутся перекрывать трамваю путь. ГАЗ-66 трогается рывками и отваливает влево от ворот. Полсотни метров движения и подпрыгиваний на рельсах и отсчитываем время прибытия с регулирования Вити и Толи. Радости нет конца, рожи, довольнее не видели, бегут, галдят, поддакивают и заражают нас своим настроением. Ладно, прокатимся, всё ведь понарошку, далеко ведь не поедем за ёлками, время поджимает. Куда едем никто не знаем, известно одному Сергею Гузенко, сидим, придумываем истории и переместившись вплотную к заднему борту, пялимся на убывающие назад ярко освещённые перекрёстки, блеск рекламы и запоздалых пешеходов, которые не успели поделать все дела днём и торопливо выполняющие их сейчас. А у нас дома в Одессе, помнишь Петя, ммммм, такие ляли сейчас гуляют, ну приеду, ну дам, ну устрою шахер-махер, все мои будут! Понеслось терзание души и муки нетерпения, когда ж оно то будет? Не город, сказка, или сказка из этого города, Кот в сапогах и Бременские музыканты, ужастики и феи, это могло родиться и пойти гулять по свету только их нашего Галле, как пить дать, такой великолепный старинный город! Мелькает справа огнями вокзал, идём в сторону полигона Рагун, точно, на Рагун дорога, это умозаключения моих пассажиров, туда едем, не больше часа езды, значит там и ёлку рубить будем, в другом месте нельзя, могут и в полицию забрать, у них это строго. Рагун помню, там стрельбище, ехать больше часа, со мной спорят, затыкают одним махом. Больше рот не открываю, Витя Витей, но остальные держат меня на расстоянии. Смотреть по выезде становится нечего, решаем задёрнуть откидной полог и мои регулировщики заваливаются спинами друг на друга, сзади у меня борт, спереди Витя. Спереди тепло пошло по нутру, сзади от тента примораживает, но шевелиться не рекомендуется, враз получишь по мусалам. Раз шевельнулся, получил жезлом пока по каске «что ты там, как жук навозный возишься», щас ещё получу, нога затекла так, что будто ревматизмом перехватило, тянет, нет терпёжу. Раз, два, получил по щекам жезлом, в шутку, но морально неприятно, на виду у всех, все шевелятся, мне нельзя, я дух.
Владимир Мельников : Окончание. продолжение, естественно, следует. Завтра улетаем в Гамбург. Не проехали половины пути до места назначения, как машина начала хандрить, при переключении скоростей слышалось металлическое рычание и скорость долго не хотела врубатся, что-то видно с коробкой произошло, надо было, что-то делать, у нас испортилось у всех сразу настроение, накрылась наша ёлочка, затея сразу была авантюрной и за это стоило теперь платить нам. Ехать дальше не имело смысла, это даже мы в кузове поняли, надо было возвращаться назад, пока это ещё возможно. Возвращаться, не выполнив задания, взводный не собирался и когда машина отыскала малюсенький съездик в лесок, открыв дверь до половины и высунувшись из неё, взводный стал кричать нам через слуховое окно, проделанное передней части тента и звать Стогу. Слушайте меня внимательно, останавливаться мы боимся сейчас, опасно, могут задержать. Поступаем следующим образом, вы десантируетесь немедленно и не выбирая, рубите ёлочку, мы ищем, где можно развернуться и тихо возвращаемся, вы забрасываете дерево в кузов, прикрываете попоной и мы тихо, не останавливаясь, выбираемся на автостраду, никому не шуметь и не отставать, выполнять. Машина идёт тихо на первой передаче, сигаем, почти друг другу на бошки, каски и жезлы оставили в кузове под лавочками, остались в робах, топор у Толяна Куприна. В лесу тихо и снежно, лес, сказано круто, лесопосадки или типа того, ёлок полно, но сосна красивее, но сказано ель, ищем ель. Стоит и ручками к нам тянется, мы всей душой к ней, вот она Вова радость и приключения, топором ей по ногам, слева добавляем, валится, не пискнув под ноги, молча скручиваем ей за спину руки и тащим на просвет полевой дороги. Руки горят от уколов сопротивляющейся юной красавицы, чешутся запястья и местами уколотые щёки, терпим её уколы и сопротивление, счастливые от ночных приключений. Света фар не наблюдаем, но по гулу определяем, что наши успели развернуться и уже едут в нашу сторону. Машина, как огромное приведение вываливается прямо на нас и не делая остановки катит далее. Так и договаривались, она едет, мы сигаем в кузов на ходу, дело привычное, все регулирования проходят именно в такой манере посадки и выгрузки. Машина катит, ёлка летит первой в темноту, мы по одному догоняем и переваливаясь через задний борт попадаем прямо на её колючки, какая же она вблизи колючая и неприятная на ощупь. Дело сделано, бросаемся на пленницу, закутываем её в грязное солдатское одеяло, делаем условный сигнал ударами костяшек по кабине и с полными штанами счастья, бросаемся в объятия друг друга. Прошу прощения, маленькая неточность, падаем от заваливающейся набок машины, промазали и со всей силы ахнулись задним мостом в канаву, вырытую специально, чтобы умники типа нас не ездили в лесок на охоту или типа нашего случая, рубить запретные деревца. От неожиданного провала, водила сдуру дал такой газ, что мост чуть не остался в канаве, а машина дала такого крену, что можно было оказаться или на боку, или ещё того хуже, кверху колёсами. Хотели тихонько, а рявкнули на весь лес. Очко от страха у всех сжалось так, что не знали, что и дальше с ним делать. Высыпали из кузова, взводный дубасит водилу, пока словами, но дело движется к ударам монтировкой по черепу. Мазила, твою дивизию мать, ты, что не видел канавы? Ах, вииидеел!? Так, какого же ты чёрта в неё полез? Думал, думал, он думал, индюк тоже думал, да в щах оказался! Мы к ним, они к нам, давай топор и быстро руби сосны, быстро я сказал, рубить и бросать под колёса! Съездили за ёлочкой, вырубили половину косогора, всё съел задний мост своими протекторами, перемалывая и воя на бешеных оборотах. Какая теперь скрытность и маскировка, ноги в руги, все в грязи, попрыгали от радости сумевшую выгрести из пропасти машину, с первой на вторую, со второй на тре…тре..ско…ско..приехали! Гул наката грузовика, скрежет коробки передач и никакого толку, хоть ты сдохни! Пробуют вдвоём врубить третью или вырубить вторую, тщетно, накрылась коробочка, яма добила шестерню, теперь только газом и можно регулировать скорость, хоть бы дорога попалась поровнее, коробке хана, сгорит на второй передаче до конца, но, наверное, оно и к лучшему, слава Богу не на учениях дуба врезала, « в лесу родилась ёлочка, а рядом с ней рос пень, съездили, повеселили публику и себя в первую очередь! Ну, мужики, валим отсюда, десантироваться по прибытии придётся на второй скорости. Это меня пугают, но я и без запугивания еле живой, а что и правда немцы арестуют с ворованной ёлкой и за тот порубленный косогор спросят? А что, откуда я их порядки знаю, немцы они счёт любят, ничего не простят, за всё спросят. Сижу и правда верить начинаю ужастикам мужиков, они год прослужили, а чё я знаю, вся надежда на ноги, хоть бы не встали среди ночи посреди трассы, не телефона, не встречных военных машин и ещё эта разлеглась, укутавшись от людей в одеяло по самую кочерыжку. Плачет, небось, ревёт горючею смолою, пачкает кузов и оставляет улики преступлений на нём. Машин стало встречаться больше, появились огни большого города, Галле, теперь дай Бог зелёный коридор и чтобы все светофоры были зелёными иначе не проскочем, Боже помогай. Время для немчуры позднее, после восьми вечера все отправились баиньки, светофоры переключились в режим предупреждения, на всех перекрёстках только мигающий жёлтый свет. Газон идёт на одной, пракически, скорости, газовать особо боязно, надо держать дистанцию и газом выжимаем только на лёгких перепадах уровня дороги и после завершения выхода из поворотов, скоро главное КПП, но как будем в него вписываться вопрос из вопросов. Мы в Хайде, впереди за зарослями платанов трамвайная остановка и КПП, решение приходит от взводного, на полусогнутых, из приоткрытой дверцы он даёт нам наставления, а сам собирается ехать дальше, мимо генеральской гостиницы, далее до трамвайного круга и обратно. Мы за это время должны успеть будем перекрыть трамвайку, встречную полосу и сделать невозможное, с путевым листом попытаться объяснить причину и попробовать убедить открыть ворота на КПП перед повреждённой зеброй, попробовать, а там думать будем дальше, как быть, глушить и бросать машину в городе и идти за тягачом или что-то ещё. Такого с нами ещё ни разу не приключалось, дело серьёзное, но причина уважительная, путевой лист настоящий, а как прыгать будем на ходу из кузова, на КПП тоже заметят и оценят ситуацию, должно получиться. Приближаемся к заднему борту по двое и начинаем прыгать по команде из кабины, падать больно и опасно, это хорошо на наше счастье машина пошла на подъём перед гостиницей и всё благополучно получилось. Регулировать пока не кого, Витя помчался с путёвкой на КПП. Мужики закуривать, я на трамвайку, дело знакомое, справлюсь. Сбоку у ворот КПП Витя на полных оборотах, вращая руками, как пропеллером, объясняется с дежурным, тот понимает всё правильно, поднимает трубку телефона и, переговорив, видно со старшим, даёт дневальному команду открывать ворота. Машины пока не видать, но чувствуется её приближение, скорее, скорее, Витя распахивает вторую половинку и живчиком летит ко мне, давай я, быстро, быстро. «Зебра» вынырнула для всех так неожиданно, что мы сделали столько лишних и ненужных перестраховочных телодвижений, что можно было поступить и проще и эффективнее, мы сдуру перекрыли все пути, встали почти цепью от перекрёстка до ворот КПП, но самое смешное в том, что на дорогах не было ни трамваев, ни машин, немцев время вымело с улиц и все наши потуги лежали лишь в области отличиться перед своим взводным, выпавшей на наше счастье таким несчастьем. Машину можно было бросить у ворот КПП, выключив зажигание, а потом притащить на галстуке в парк, но понимая то, что ни на какое регулирование мы не ездили, а в кузове лежит тюрьма в одеяле, приходилось изгаляться и выпутываться из ситуации авантюры без засветки перед своими и немецкими властями. Машина, не останавливаясь перед КПП, ввалилась в ворота и прибавив обороты понеслась в парк. Всё правильно, спасение утопающих, дело рук самих утопающих. Построившись по двое, Витя провёл нас через КПП и по ночному гарнизону мы потопали следом за машиной. Если кто встретит, говорите тренировка у нас, а я ваш командир. Пока мы чухали к нашему КПП, ёлку уже утащили и установили в ведро с песком, облепили её со всех сторон и давай лепить на неё вату и всякую мелочёвку, навесили снежинок, значков, а брошенная «зебра» осталась перед въездом в парк и вокруг неё заметались мотористы, вызванные из кинозала и зампотех в парадке. Все уже поняли, что мы вляпались и если немцы успели засечь наш выезд из леска, жди их звонка в штаб, а назавтра жди полицейский баркас, плакали вместе с нашей ёлочкой и отпуска, а кое у кого и звёздочки на погонах. Но советских человек вседа надеется на железобетонное «авось», ёлка порадовала полторы сотни здоровенных детишек в парадной форме, офицерские жёны пришли в восторг от выдумки мужей и заботы о подчинённых, всех пригласили в кинозал, дед Мороз вышел в коридор лично всем жать руку и дать потрогать себя за бороду. Мы попали последними, с мороза, красные, как раки, сгорая от нетерпения поскорее рассказать, где нас черти носили и какие с нами приключения случились. Молчать не было мочи, но попав в кинозал, у нас напрочь всё наши приключения вылетели из головы, столы ломились от бутылок колы, горы печенья, бутерброды с немецкой колбасой и белым хлебом, мёд, торты и домашняя выпечка из духовок жён командиров, атас, ребята, я люблю комендантскую роту и всех, кто организовал этот праздник. Ёлка в снегу из ваты, на сцене дурачится Дед Мороз и Снегурочка из писарей второго года службы, мужики гармонисты рвут баян на все лады, я такого счастья никогда не видел и теперь то я понял задним умом, как необходима была именно в этот час и именно в этой компании такая зелёненькая и прекрасная лесная красавица, ну, что бы она сейчас в лесу делала, который день слушала одно и тоже, одно и тоже, глупую песенку сочинённую старухой метелью, тоска и темень, скрип деревьев и лешие кругом, какая перспектива? А тут тебе пожалуйста, два дурака ряженых кривляются и потешают остальных, тут тебе частушки с матерком и без, тут тебе девки в сарафанах и сапогах 46 размера пустились в пляс, тут тебе пир горой и кино про любовь и баиньки аж на целый час позже! Не удержался и я, понесло нас с духами на сцену петь частушки про любовь и загадывать загадки с подковырками. Гости веселились и верили, что у нас вот такие отношения каждый день и счастье не покидает стены родной нашей казармы с уходом в запас дембелей, не покидает, но кому, как, а так, в общем, жить можно, да, можно! Нарубались сладкого, перемазались вареньем и мёдом, раскрошили по столам огонь-печенье, слопали торты и коржики, потянуло на свежий воздух, тут и дали мы волю своему языку. Всё, чего не случилось бы и всё, что и правда произошло, перемешали в одну кучу, сегодня всё можно, завтра по шапке надают за враньё. Перевозбудились, угорели от спёртого воздуха, сделали перерывчик, столы мигом убрали из зала, затащили стулья и в свежий от мороза воздух, по-новой ввалились догуливать новый год. Кино остудило разошедшихся и маленько, неизвестно, где кирнувших спирта, завалило спать, пошёл жужжать кинопроектор, пошла картина про любовь. Зал затих, всё внимание на первый ряд. В первом ряду офицеры со своими нарядными жёнами, дети и девушки. Эмоции и мат придержали до лучших времён, никто не хотел оказаться на воздухе, всем хотелось праздник довести до конца, у ротного наказание одно, если, что, все попробовали, Хайде лес большой и снежный, сиди и держи свою дурь в кулачке. Новый 1981 год состоялся, встретили мы его правда не за праздничным столом, а в койках, гостей развезли на машинах по домам, в роте произвели отбой, все побрели в кубрики, но спать долго не хотелось, а вставать рано завтра не отменялось. Завтра праздничный забег, спортивные соревнования в автопарке, а потом личное время. Полдня, посвящённые замполиту, прошли, наступило время свободного болтания по части. Фотографироваться не возбранялось, но при возможности фотографии вырывались и уничтожались нашими командирами, вернее одним единственным командиром, отставшим в своём политическом развитии со времён Ежова и ягоды. Этим самим себе цензором и начполитотделом и особым отделом по совместительству стал товарищ прапорщик Сергей Гузенко. Кто его этому научил и кто его контролировал беспредельную жестокость по отношению соблюдения нашего морального облика, не понятно, для кого он старался тоже выяснить до сих пор не удалось, скорее всего это его была личная инициатива и таких людей в армии называли одной кликухой, все знают какой. Если на глаза попал ему фотоувеличитель или фотик, приёмник или магнитофон, то больше одной минуты он на них спокойно не мог смотреть, он делал так: раз и всё уже в разобранном виде лежит аккуратненькой кучечкой на асфальте, приходи кума любоваться, одним словом. Орёл метр с кепкой ростом, в сапогах 45 размера с задранными кверху мысами, на толстенной инвалидной подошве, человек с ноготок, противоречие в военной форме. Блотарь с железными фиксами на передних зубах, не человек, а зверь из зверей и договориться о чём нибудь с таким тухлый номер, дохлое дело. Ни друзей, ни товарищей, одно дрочилово и муштра. Такому времена царствования царька Павлуши первого, близнецы братья, только в разных званиях. Такие остаются на сверхсрочную службу наверняка с одним желанием, отомстить за издевательства, которые пришлось самому пережить в детстве, юности и в советской армии, другого мнения быть не может. Не может потому, что прапорщик много звёзд сверху нахватать никак не может, не положено, а для чего измываться над собственными подчинёнными, вовсе не понятно. Смена восемь, прекрасная вещь времён восьмидесятых, ФЭД, ещё мазовее машинка, но мы пошли с восьмёркой, что имели, тем и снимали. Пошли вшестером, все с одного призыва, первые фото самые святые для нас, фото у стелы, рядом с боевым путём дивизии, орденами, бюстом товарища Владимира Ильича и бюстами Героев Советского Союза, на пятачке засыпанном снегом, сначала здесь, потом на пруд к доту. Дотом мы дырку в скальном грунте называли, условно, скажем так, их там было две, одна со стороны пруда, а вторая со стороны свалки у первого подъезда новенькой гостиницы. Выперлись на лёд, а там чьи-то киндеры шайбу без нас гоняют клюшками, что за непорядок, клюшки поотнимали, мужики не сопротивляются, значит, русский язык понимают хорошо, но чьи они, не приняли бы шутку за шутку и не настучали бы родителям. Шайбу погоняли, клюшки вернули, предложили сфоткаться с нами, согласились, ну и правильно, я бы так же поступил, пошли к «доту» на берег. Дот, не дот, чёрт его знает, фрицы народ хитрый, но вумный, всё могло быть, мог и дот быть, место не плохое, обзор хороший, правда от кого обороняться, кому этот бугор нужен. Поспорили про устройство отверстия, закрытого решётками, пошли дальше. Обошли по периметру холм, вышли к помойке у другого выхода дота, понюхали вонь, исходившую от пищевых отходов, полезли на горку к генеральскому магазинчику, небольшой палатке с множеством разных вкусностей. Здрасте, здрасте, с новым годом, вам того же, что будете покупать товарищи военнослужащие? Конфеты, воду, печенье, всё, молоко, хорошо, с вас меньше шести марок. Опсь, получите здачи, мальчики, до свидания. А уходить не хочется, такая продавщица, что можно и ещё задержаться, чтобы ещё такое спросить? Продавщица быстрее нашего поняла наш интерес и продолжая улыбаться начала вводить нас в краску, больше минуты мы не выдержали и толкая в спины друг друга с гоготом рванули обратно на улицу. Ну, чего вы, чего? Я только начал её клеить, эх вы, ишаки, это Микола Гарковенко, командир отделения из взвода обслуживания, да ну вас. Разворачивая печеньки и конфеты, пошли не глядя к химчистке, потом свернули к санбату, повернули к стадиону и попёрлись к танку на постаменте. Печенье крошится, конфеты сосульки, только аппетит перед обедом портить, на улице снег прибрали, дорожки расчистили, шоссейка тоже блестит накатанными колеями, красота! Спустились с горки, наперегонки побежали к танку. Там вокруг своих в чёрных погонах полным-полно. Все наперебой лезут первыми, мы в очередь за ними. Самое любимое наше место, нет ни одного дембельского альбома, где не стоял бы его хозяин у этого памятника. Душевное место, наша очередь, фоткаемся и отваливаем в сторону, наблюдаем за чужими солдатами, смотрим на их форму одежды, оглядываем их казармы и столовую, ищем взглядом технику в парках, дудки, всё попрятано, никак не удаётся, как следует вызнать, на чём воевать-то будем, что имеем в запасе? Старые танки на полигонах видели, видели старьё и в Ораниенбауме, списанная техника времён пятидесятых, где же новое вооружение? Ладно, говорят скоро смотр боевой техники дивизии, может дадут посмотреть вблизи. Идти вроде отсюда больше не куда, решаем обойти дивизию по кольцу, скоро обед, может уже начали искать, пошли мужики. На повороте у противотанкистов осмотрели весь бугор со старой техникой, разбросанной там и сям в виде металлоломного хлама, такое приходилось наблюдать на дворах сельхозтехники рядом с дачами, брошенные старые гусеничные машины, неухоженность и никакого порядка, у нашего зампотеха такого бы не могло быть по определению, видно плохой здесь хозяин, а может это всё учебное и побитое предыдущими тупыми водилами, которым ничто здесь не родное, переговняли и покидали перед дембелем, спихнули духам, а тем и того хуже, ещё меньше прежних хозяев чинить и ковыряться охота, сомневаюсь, что до конца кто-то смог разобраться в этой технике, быть ей так же брошенной по обочинам в случае войны. Играем в вооружённые силы, а силы на бумаге в тетрадках по политзанятиям, да на слуху у старослужащих, а пока толком я за это время настоящей мощи не разглядел, нет её, собрали стадо со всего Союза и пасут, от казармы в столовую, из столовой на стадион, со стадиона в столовую и опять в стойло. На одно только внимание и обращается, подтянуть ремень, да застегнуть воротничок, левый сапог грязный, два наряда вне очереди товарищ солдат. Скорее бы учения, одни обещания, может там глаза откроются, может там скрыта от нас военная тайна и секретное оружие нашего гарнизона, а вон и наши, кажется опять построение, давай живее мужики.
Владимир Мельников : Фото празднования Нового 1981 года. Второй ряд фоток, я на первом фото первый справа. Курит на фото лейтенант ещё, наш замполит. Третий ряд, ефрейтор стоит, уголком заклееный, это и есть мой напарник Витя Стога из рассказов.
Владимир Мельников : Сегодня на даче. Сохранил свою фуражку и теперь использую её по прямому назначению, когда надо сохранить небывалый урожай вишни, я её на пугало надеваю, когда надо от жары самому сховаться, я её опять на место.
свн: ...Володя!!!..а почему ты в черной фуре дембельнулся, а не в красной?????....конечно-даже пернатые боятся воина комендантской роты 35100
sergei: Володя,твои воспоминания сразу не прочтешь...так,что спасибки будут постепенно...
свн: такса развлекается...
sergei: Снайпер-террорист...
sergei: Косметический ремонт. Служить я начал командиром взвода учебно-боевых танков в учебном танковом полку. Наша третья танковая рота в батальоне называлась «китайской», так как имела в своём составе пятьдесят две единицы техники. Начиная от танков Т-34, ИС-2, ИС-3, Т-54, Т-55, Т-62, ПТ-76, и до САУ-100, танковых мостоукладчиков, автомобиля ЗИЛ-157 и мотоцикла МВ-750. Все эти виды техники стояли на вооружении Сибирского военного округа и для них готовились механики-водители. Штатная должность механика инструктора была прапорщитской, и их, прапорщиков, было примерно половина. Остальные были сержанты срочники. Мой взвод состоял из пятнадцати танков. И было у меня в подчинении семь прапорщиков и восемь срочников. ( Остальные ставки прапорщиков, как я узнал позже, были отданы в спортроты, ансамбли песни и пляски и на фотографов и художников политотдела.) Ротой командовал капитан Головченко, в просторечье «Головёшка», но так я не мог себе позволить его назвать даже в мыслях. «Товарищ капитан» - строго по форме. Тут вам не здесь - армия!!!. Собственно сама история. Служил у меня механиком инструктором, прапорщиком, некто Шиманский. Прапора звали его сокращённо «Шимой», хотя прозвище у него было другое - «Залётный». Я сначала подумал, что это типа - лихой погонщик, но это оказалось не так. Шима постоянно «залетал». Причём всегда по какой то глупой случайности. Соберутся, бывало, прапора после рабочего дня пропустить рюмочку - другую. Ну, не без повода, конечно. С «устатку» там, или «с морозу». И Шима с ними. Не то, что бы он это очень любил, но от коллектива не отрывался. Пропустят стаканчик, другой, третий, пятый - и по домам. Все дойдут нормально, а Шима обязательно залетит. Пойдет через центральный КТП - нарвётся на зампотеха полка ( ну что тому не спится в двенадцать ночи то), пойдет через тыльные, танковые, ворота - попадётся начальнику БТС, полезет через дыру в заборе - тут его прихватит проверяющий караула. Невезуха и всё тут. При всём при том, человек он был неплохой. От службы не отлынивал, бойцов-курсантов сапогом по башке в люке не бил, старался научить словом и советом. Была у него цель в жизни, что бы может не он, а хотя бы его дети вышли в люди, Хорошая, в общем то, цель. Достопримечательностью семьи Шимы была его жена. Женщина, совершенно, не красавица, но очень женственная. Особенно в некоторых местах. И эти «некоторые места» она всячески старалась подчеркнуть и, по возможности, привлечь к себе внимание. Злые языки ( а куда без них в гарнизоне ) поговаривали, что в её формуляре отметились, как и нижние чины, так и некоторые из гг. офицеров. Сам я эти слухи ни опровергнуть, ни подтвердить не могу. Единственно достоверно, что я слышал от самого Шимы, так это его фраза - « Вот, б-блядь ( он немного заикался) жена мне д-досталась. Ничего не может. Ни п-постирать, ни п-приготовить, ни убраться, а как ебаться, так з-золтые руки». В середине лета в гарнизоне сдали новый, 94-х квартирный дом. Началось «великое переселение» народа и Шима получил квартиру. Двухкомнатную, с большой кухней. Правда отопление печное ( старый финский домик), но вода и туалет есть. Опять же веранда и палисадник с сарайчиком. Красота. Кварита немного пошарпаная, но вполне приличная. Жена Шимы, как раз в это время, собралась уезжать на «летний оздоровительный сезон» к родителям. Наказав Шиме - всё отремонтировать, она собрала чемоданы и уехала. Шима, в возвышенном состоянии духа, принялся за ремонт. Взял в КЭЧ ведро извёстки и побелил потолки. На складе БТИ ( за стеклянный рубль) взял белой и зелёной краски. Белой покрасил окна и двери, а зелёной( танковой) коридор и туалет. Подбив друзей прапорщиков ( опять же за магарыч) поклеил обои в комнатах. Осталось последнее - пол. Пол был потёртый и щелястый. Шима нанял стройбатовцев ( ещё квартирующих у нас) и они перестелили и сплотили ему пол, забив по две дополнительные доски. Получилось так хорошо, что Шима, в восхищении, решил покрасить его в какой-нибудь необыкновннный цвет. Задавшись такой целью, Шима пошёл по хозяйственным магазинам. К горю его, во всех магазинах кроме охры и сурика ( цвета детской неожиданности) ничего не было. Но мечта есть мечта, и Шима упорно обходил все магазины, даже по окрестным деревням. Всё было зря. Однажды, видя мучения Шимы, кто-то посоветовал ему сходить в художественный магазин. Может там что найдется. Шима и пошёл в этот магазин. На пороге магазина он даже остолбенел. Такого громадного количества разнообразных красок он ни когда не видел. В тюбиках, правда, и дороговастенько. Но выбор изумительый. Не смотря на серьёзные затраты, Шима набрал всего. Красок и олифы, растворителей и кисточек. Дома Шима вылил, выдавил всё это в ведро и как следует размешал. Получился какой то ярко-апельсиновый с золотистыми, солнечными, искорками цвет. Опять были приглашены друзья, и за день пол был покрашен. После выполнения работ, Шима закрыл дверь квартиры и взялся за обмывание окончания ремонта. На время пока должны были просохнуть полы, Шима договорился с заведующей общежитием на аренду койки. Поэтому обмывание происходило в общаге и вылилось в грандиозную пьянку, в конце которой, ни кто уже не помнил за что они, собственно, пьют, а Шима, по обыкновению, залетел, попав в непотребном состоянии, на глаза жене замполита полка. Чрез три - четыре дня Шима пошёл посмотреть, как у него дела в квартире. К его удивлению, пол был совершенно сырой и липкий. Закрыв дверь, Шима возвратился в общагу. Проверил ещё через неделю - пол был, как только что покрашенный. Тогда Шима открыл окна и двери, надеясь, что сквозняк ускорит высыхание краски. Не помогло. Тогда он закрыл двери и окна и установил в комнатах обогреватели. Через месяц краска стала только покрываться лёгкой плёночкой. А тут уже и жена Шимы объявила о приезде. С этим горем Шима поделился со своим приятелем - начальником продсклада. «Чего ты себе голову ломаешь»- сказал тот. « Вот у меня есть бракованные хлебные лотки. Возьми их, настели на пол, перекладинками вверх. Как-нибудь перебьёшся». Шима так и перебивался. Пол окончательно высох в аккурат к Новому Году. Так что праздник семья встретила в свежее отремонтированной квартире. PS. Только через некоторое время, от клубного художника, я узнал, что художественные краски делаются специальными. Художники, ведь, народ творческий. Могут начать картину, потом отложить, уйти в зап...( э-э-э) раздумья. После некоторого времени, иногда достаточно длительного, вернуть к работе, начать всё сначала. А для этого краска должна быть легко соскабливаемая с холста. Она не должна сохнуть!
sergei: Скажи быстро поговорку... Эта история произошла со мной в 1978 году, когда меня и еще 100 офицеров запаса призвали на сборы в Харьковское военное танковое училище на переподготовку. Как-то раз в нашу казарму заходит начальник училища, генерал Кутенков. Дневальный у тумбочки лейтенант запаса, подает команду, докладывает генералу, все по уставу. А генерал тот, надо сказать, был большой любитель выискивать непорядки и наказывать за это курсантов. Также генерал любил пословицы и поговорки, и сначала предлагал нарушителю сказать поговорку или пословицу, и если она нравилась генералу, то он прощал нарушителя, а если нет, то сажал на гауптвахту. Тот генерал, по-видимому, забыл, что мы гражданские лица, все офицеры запаса, и наказать нас так, как курсантов, он не может. Так вот, генерал отодвигает тумбочку, видит за ней паутину, окурки, бумажки, и со злостью говорит дневальному: "Скажи быстро поговорку или пословицу по этому поводу". А дневальный тот, лейтенант запаса, во весь свой командирский голос отвечает: "Свинья грязь всегда найдет, товарищ генерал". Надо было видеть, как побагровело лицо того генерала, и как он быстро выскочил из нашей казармы. Больше он к нам не заходил.
Валерий: sergei пишет: "Свинья грязь всегда найдет, товарищ генерал". Да,классно он ему ответил,молодец!!!
свн: Недавно открылся магазин, где женщины могут выбрать и купить себе мужа. У входа висит свод правил работы магазина следующего содержания: 1. Вы можете посетить магазин ТОЛЬКО ОДИН РАЗ. 2. В магазине 6 этажей, качество мужчин повышается с увеличением порядкового номера этажа. 3. Вы можете выбрать любого мужчину на каком-либо этаже или подняться на верхний этаж. 4. Не разрешается возвращаться на нижний этаж. Заходит женщина...и прочитав объяву...прибавляет шаг в направлении 1-го этажа: прочитав у входа на первый этаж вывеску: 'Мужчины, имеющие работу', - она идет сразу на второй этаж. Вывеска на втором этаже: 'Мужчины, имеющие работу и любящие детей'. Женщина идет на третий. Вывеска на третьем этаже: 'Мужчины, имеющие работу, любящие детей и необычайно красивые'. 'Ух ты! ' - подумала женщина, но все же пошла на четвертый этаж. Вывеска на четвертом этаже: 'Мужчины, имеющие работу, любящие детей, ослепительной красоты и помогающие по дому'. - Невероятно! - воскликнула женщина. - Мне очень трудно устоять! Но, произнеся это, все же поднимается на пятый этаж. Вывеска на пятом этаже: 'Мужчины, имеющие работу, любящие детей, ослепительной красоты, помогающие по дому и очень романтичные'. Женщине очень захотелось остаться на этом этаже и выбрать себе пару, но все же она, преодолев себя, пошла на последний этаж. И на шестом этаже она читает вывеску вот такого содержания: 'Вы на этом этаже посетительница № 31 456 012,.....и здесь нет мужчин, этот этаж существует лишь для того, чтобы лишний раз доказать, что женщину удовлетворить невозможно. Благодарим за посещение нашего магазина!'
sergei: Акт о списании боеприпасов (Черновик. Составлен внешататным писарем по команде: «Всё, мля! И подробно!Иптыть!») 05 октября 1982 года. 10.00. «Утверждаю» «____ октября 1982г. Начальник 1-ой пограничной комендатуры Капитан Пампушкин Е.М. В связи со сложившейся сложной международной обстановкой и решениями двадцать седьмого съезда КПСС об усилении охраны государственной границы Советского Союза с несоциалистическими государствами, мною (ст.(зачеркнуто) лейтенантом Хариным И.А. исполняющим обязанности начальника девятой пограничной заставы составлен настоящий акт. Установлено, что 5.10.1982. в час ночи( утра) зачеркнуто) сработал первый левый участок на вверенной мне пограничной заставе. Учитывая недоброжелательное отношение властей государства Иран к вводу наших войск в Демократическую Республику Афганистан и наличию в ста километрах от нас на противоположной сопредельной территории учебно-диверсионной базы сил афганской оппозиции, я по укоренившейся курсантской привычке прихватил с собой в тревожную группу на всякий случай, кроме табельного пистолета Макарова и запасного магазина к нему ( 16 патронов) в кобуре и на предохранителе, автомат Калашникова специальный со складывающимся прикладом калибра 5,45 мм за номером 183189 и четыре полных магазина в тревожном подсумке (согласно инструкции по 25 патронов в каждом). Все члены тревожной группы были экипированы в соответствии с приказами и наставлениями. Два тревожных мешка, радиостанция, МТТ, СПШ, собака с инструктором и пять лошадей. В 01 час 03 минуты тревожная группа и заслон выехали на проверку поступившей сработки. Причём заслон выдвинулся на линию границы конно-по- пешему из-за отсутствия фуража для кормления лошадей на заставе, о чём я неоднократно и ежедневно докладывал начальнику пограничной комендатуры Керрах, в которой по списку находится подчинённая мне застава. О сработке было доложено дежурному по комендатуре и на смежные с нами заставы, от чего соседом слева был поднят по команде «В ружьё!» заслон и тревожная группа для перекрытия не упреждаемого рубежа на стыках наших застав. В соответствии с требованиями командующего пограничных войск КГБ СССР генерала армии Матросова А.М. проверили сработавший и два смежных участка. Обнаружили пролаз шакала в системе на сработавшем участке, о чём немедленно доложили оперативном дежурным по отряду, комендатуре, на соседние заставы и я дал отбой своему заслону, перекрывшему к этому времени линию границы напротив не упреждаемого участка. После исполненного нами служебного долга (мы)зачёркнуто) тревожная группа начала выдвижение в полной темноте, ночью, по узкой горной тропке назад в место постоянной дислокации. К тропе начал подтягиваться заслон, выдвинувшийся на прикрытие рубежа конно-по-пешему в следствии отсутствия фуража для кормления лошадей на нашей пограничной заставе уже в течении месяца, о чём я неоднократно и ежедневно докладывал в комендатуру. И в отряд, при случае. И до сих пор ни овса, ни сена на заставу не поступило. И я вынужден своими силами производить выпас коней на прилегающих полях и лугах пограничной зоны, чтоб не пали с голоду. Принимая во внимание то, что при падёже конского состава ущерб государству выплачивает должностное лицо, исполняющее обязанности начальника заставы, я лично слежу за добросовестным проведением выпаса и прошу разрешения у руководства комендатуры разрешить пастись лошадям по границе моего участка со стороны прилегающего государства Иран, так как основная часть прилегающих территорий к заставе по тылу уже объедена личным составом штатной конюшни. В связи с этим личный состав пограничников заслона, который бежали по команде в ружьё к линейке своим ходом, был в усталости и ослаб после выдвижения бегом и ночью по пересечённой местности к рубежу прикрытия государственной границы на дальность восемь километров и пятьсот пятьдесят шесть метров только туда. Обратно заслон выдвигался медленнее, чем тревожная группа, о чём я не преминул заметить старшему заслона прапорщику Нежину П.У. по радиосвязи. Прапорщик ответил так точно и пропал до следующего сеанса связи. Озабоченный невысказанным мне с его стороны мнением, я, ехавший впереди тревожной группы на командирском коне Буяне, задумался и был остановлен тремя кабанами, появившимися так внезапно, что кони тревожной группы заржали. А пограничники сначала заорали: «Бля! Медведь!» Потом присмотрелись и исправились в своем преждевременно вынесенном суждении примерно так: «Бля! Медведи!» Кабаны, по-видимому, так обрадовались тому, что их приняли за крупных и опасных хищников, что решили напугать советских пограничников. Они так хрюкнули разом и устрашающе подпрыгнули, что нам показалось, что сейчас медведи встанут на дыбы и задерут кого-либо из состава тревожной группы и повредят снаряжение. Я даже и не думал, что в случае ущерб мне придётся удерживать из своей зарплаты большую сумму в пользу нашей Родины СССР. Некогда было. Рёв медведей-кабанов ввёл в шок всех находящихся позади меня пограничников и их транспортные средства. От чего они стали небоеспособны. Таким образом, налицо сложилась ситуация, когда жизни, чести и достоинству советских пограничников угрожает опасность, и другим способом предотвратить угрозу не представляется возможным. Учитывая возложенные на меня обязанности, воинский долг и заботу о подчинённых, я произвёл совершенно автоматически, согласно навыков, отработанных в училище и закреплённых на учебных сборах в комендатуре, выстрел. Я хотел прежде произвести предупредительный выстрел вверх, но дистанция упора под копытами моей лошади и слабая освещённость, а также паника сзади, предали мне уверенности, что стрелять по причине этого конфликта движения надо без предупреждения. Без предупреждения вылетели и остальные двадцать четыре пули из ствола моего автомата потому, что указательный палец прилип к спусковой скобе моего оружия собачников, взятого предварительно в оружейке, принимая во внимание недоброжелательное отношение властей государства Иран к вводу наших войск в Демократическую Республику Афганистан и наличию в ста километрах от нас на противоположной сопредельной территории учебно-диверсионной базы сил афганской оппозиции. А также в связи со сложившейся сложной международной обстановкой и решениями двадцать седьмого съезда КПСС об усилении охраны государственной границы Советского Союза с несоциалистическими государствами. Вследствие того, что лошади голодны и слабы из-за отсутствия фуража для кормления лошадей на нашей пограничной заставе уже в течении месяца, о чём я неоднократно и ежедневно докладывал в комендатуру. И в отряд, при случае. То вытягивать трупы освежёванных кабанов пришлось личному составу заслона, прибывшего конно-по-пешему, и составу тревожной группы во главе с прапорщиком Нежиным П.У., примчавшимся на агрессивный рёв кровожадно настроенных кабанов. Считаю применение оружие мною, лейтенантом Хариным И.А., целесообразным и выполненным в соответствии и согласно требованию инструкции по охране государственной Союза Советских Социалистических Республик. Двадцать пять патронов калибра 5,45 миллиметров, выпущенных при исполнении служебных обязанностей списать с учёта склада АТВ ПЗ N 9. При утверждении акта прошу обратить Ваше внимание на отсутствия фуража для кормления лошадей на нашей пограничной заставе уже в течении месяца, о чём я неоднократно и ежедневно докладывал в комендатуру. И в отряд, при случае. 05.10.1982г. Председатель комиссии по списанию имущества: ________________И.О. начальника 9-ой пограничной заставы лейтенант Харин И.А. Члены комиссии: 1.__________________прапорщик Нежин П.У. 2._________________сержант Сникорцев С.Е. P.S. - Ты чо написал, воин? - И.О. НПЗ в 10.01 по местному времени 05.10.1982г. - Так правду! Таарищ лейтенант! - Да я тебя на губу засажу за эту писанину! - Тащ лейтенант! Невозможно!За правду только до 1917 года сидели! И вы ж сами сказали, перед тем как упали спать: «Всё и подробно!» Я и написал по объяснительным. Вон они, двадцать штук. Даже с повара и часового снял. Только вашего рапорта не хватает. А мясо мы на склад уволокли. Как приказал таарищ прапорщик, то коменданту и правым соседям полста кило мяса отнесли утром с нарядом. А левым тридцать передали по стыку. Повар просит вас прибыть на обед, котлеты попробовать, - ответил добросовестный внештатный писарь ПЗ, святясь довольной и сытой улыбкой. Он свой служебный долг тоже перевыполнил...
Александр: sergei пишет: Абдула сдёрнул затвор и Наш чувак!!!!!!!!Как говорится с кем поведешся.
sergei: Володя Сорокин пришёл к нам в роту уже старшим лейтенантом. Он был много старше нас, сопливых выпускников училища, и казался нам вершиной мудрости и обстоятельности. Он начинал службу солдатом, потом остался на сверхсрочную службу, потом экстерном сдал на младшего лейтенанта и дослужился до старшего. К нам в учебную танковую роту учебного танкового полка он пришёл на повышение на капитанскую должность. В последствии он ушёл парторгом в медсанбат, был направлен в Афганистан и следы его потерялись. По его словам, самая кайфовая служба у него была, когда он был младшим лейтенантом. Он был единственный младший лейтенант на весь ДВО. Когда он заходил в офицерскую столовую, все вставали и всегда пропускали без очереди. Некоторые из его историй, больше похожие на байки, я вам сейчас перескажу. Венгерские события. Служил я срочную службу командиром танка командира полка в небольшом городке на территории Венгрии. В те времена служба в группах войск была военным раем. Полностью укомплектованные подразделения и части. Все занимаются своим делом - боевой учёбой. Добавьте к этому ухоженные западные городки, хорошее снабжение, никаких коммунальных проблем, двойную зарплату и обеспеченность всех жильём. Как есть рай. Боевая учёба, конечно, напряженная. Батальонные учения, полковые, дивизионные. В год по нескольку штук. Так натренировались, что полк выходил из городка и грузился в эшелоны в считанные часы. И готовы мы были отразить нападение проклятых империалистов в любой момент, если они только посягнут на священные рубежи наших союзников по блоку. Во как. Одним недостатком и даже болью, всей этой военной идиллии, были семьи офицеров и свехсрочников. Мы то ладно, сели на свои боевые машины и ушли. А с ними что делать? Погибнут ведь. Как семьи офицеров в Прибалтике в 41-м. Не надо думать, что высшее руководство этого не понимало. Был составлен план эвакуации семей военнослужащих. Спланированы эшелоны. Назначены площадки погрузки. Даже проводились занятия с гражданским населением, что делать при экстренной эвакуации. Говорили куда идти, что с собой брать, кто старший. Всё как положено. Однажды, вместе с полковыми учениями, в верхнем штабе решили попробовать, а как же сработает это план эвакуации семей военнослужащих. В назначенное время прозвучал сигнал тревоги, все офицеру убежали в парк выводить машины и тут по громкоговорящей связи объявили о срочной эвакуации семей. К войне готовились, войну ждали и это сообщение воспринялось -«ну, вот и началось». Меня, как самого свободного человека, ( надо сказать, что танк командира полка это скорее не боевая машина, а машина управления и связи. Она даже по штату находится в роте связи и используется командиром полка в очень редких случаях. Кстати, такие танки есть у командира дивизии, командующего танковой армией и командующего фронтом - прим.авт.) поставили регулировать и направлять этот людской поток к площадке погрузки. А это идти несколько километров. Люди шли по разному. Кто то молча и сосредоточенно. Кто то успокаивал детей. Меня поразила одна молодая женщина. Она вся была обвешана вещами. На спине большой рюкзак, в руках сумки, на плече ковёр, сзади прицеплена коляска с барахлом. Она шла одна без детей. «Куда ты всё это тащишь?» - спросил я. «Оставь, не дойдешь». «Дойду»- сказала она, вытирая пот с лица. «Я всё это своим горбом зарабатывала, неужели всё бросить». Посмотрел я, молодой сержант, на её сочные «горбы». Два спереди и два сзади. И понял, что нет такой силы, которая могла бы победить советскую женщину в борьбе за её благосостояние. Случай на Дальнем востоке. Дальневосточный округ, когда я там служил, напоминал громадную строительную площадку. В связи с нашими друзьями - китайцами, округ сделали перворазрядным и понагнали туда немерянное количество частей и соединений. Естественно, городков не хватало, жилья не хватало, техника стояла в полевых парках. Всё строилось силами солдат «хоз» или, как тогда говорили, «хап.способом». Командовал округом генерал Третьяк. Человек жесткий и ответственный. Все, более или менее, крупные объекты инспектировал сам. А по остальным объектам требовал фотоотчёта, помятуя, что ни где так не врут, как на войне. Однажды он приехал в нашу дивизию в полк , где я служил. Полк располагался на сопочке а единственная дорога из него шла серпантином вниз в балку. ( Балка, в Сибири, большой овраг, поросший кустарником. - прим.авт.) Наша небольшая танковая колонна стояла у выхода из парка. Мы собирались идти на полигон. Машины стояли заведённые. Экипажи в стороне. Командир роты им ставил задачу на марш. В это время ниже по изгибу дороги подъехала «Волга» командующего округом, вышел командующий с порученцем и пошли к группе офицеров из штаба дивизии и полка. Водитель «Волги» тоже вышел из машины и стоял покуривал в сторонке. Вдруг одна из наших машин сорвалась с горного тормоза и пошла вниз под уклон. Все замерли. Танк шёл, шёл, шёл. По ходу движения танк переехал «Волгу» командующего по багажнику. Проехал ещё немного вниз и остановился, уткнувшись в дно балки. Командующий округом, не меняя выражения лица, посмотрел на это и продолжил отчитывать стоящих перед ним офицеров. Порученец командующего подошёл к задней двери искорёженной машины и попытался её открыть. Она поддалась, но плохо. Тогда он позвал водителя. Тот бросил сигарету, подошёл к порученцу и вдвоём они открыли дверь. Порученец нагнулся, взял с заднего сидения папку с документами, задвинул назад дверь, подошёл к командующему и встал сзади него. Ни у кого из присутствующих, на лицах, не отобразилось ни каких эмоций.
свн: операция "Переемник"
sergei: Из рассказов моего приятеля командира взвода Володи Сорокина Бочка Став сверхсрочником, я служил в техчасти полка помощником начальника бронетанковой службы. Сами понимаете - сержант, сверхсрочник, холостой. В штабе полка это во все дырки затычка. Вёл я формуляры на всю бронетехнику, выписывал путёвки, считал километраж. Даже на складе бронетанкового имущества была у меня каптёрочка для особо дефицитных материалов. Там я себе оборудовал лежак для послеобеденного отдыха. Однажды в пятницу, уже после обеда, вызывает меня начальник бронетанковой службы и говорит: - Володя, тут с товарной станции позвонили. Вагон на нашу часть пришёл. Непонятно кому, но в/ч наша. Бери дежурную машину, поезжай расквартировывать. - Нашли, блин, крайнего, думаю. Сами уже отдыхать намылились, а меня посылают за шестьдесят километров. Но делать нечего. Вагон-то расквартировывать надо. За простой вагона ЖД быстро деньги сдерёт. Несмотря на то, что этот вагон неделю потом может на этих путях стоять. Да и дедовщину в армии никто не отменял. Самый младший всегда впереди. Взял доверенность, взял машину, четырёх бойцов для разгрузки и поехал. Самое непонятное то, что за имущество пришло. Нигде не указано. Приехали на товарную станцию. Оформил документы. Открываю вагон. А он совсем пустой. Нормальный железнодорожный вагон, с документами, под пломбой и пустой. Уже совсем стемнело, поэтому взял у железнодорожника фонарик и посветил по углам. Смотрю, в углу стоит небольшая, литров на сто, деревянная бочечка. На поддоне, притянутая проволочными стяжками. И больше ничего. Делать нечего, время уходит. Загрузили мы это бочку в кузов машины и поехали в часть. В части сгрузил я её в свою каптёрку. До понедельника, думаю, достоит, а там разберёмся, где чьё. В субботу засвербил меня какой-то червячок. Дай, думаю, пойду посмотрю, что там такое подвалило, пока начальства вокруг нет. Пришёл в свою каптёрку, осмотрел бочку. Бочка как бочка. Деревянная. Отверстие в дне пробкой забито. Надписей никаких нет. Взял стамеску, молоток и выковырял пробку. Внутри какая то тёмная жидкость. Понюхал. Бля-я-я. Не может быть!!! Сунул в отверстие палец. Облизал. Бля-я-я-я!!! Бля-я-я-я!!! Не может быть, но точно. Коньяк. Тут я и прихерел. Сто литров коньяка. Сто литров!!! Это ж по цене как новая «Волга». Нет у нас полку человека с такими деньжищами. Но бочка-то с коньяком вот передо мной. Забил я назад пробку, и очень сильно озадаченный вернулся к себе в общагу. Ночь промаялся и решил. Ничего никому не говорить. Пускай бочка стоит у меня. Может, кто разыскивать начнёт. Тут я её и отдам. К чужим большим деньгам прикасаться опасно. Утром в понедельник мой начальник спросил про груз. Это нам, говорю, жидкость для заливки в амортизаторы. На этом и кончилось. Прошла неделя. Прошла вторая. Прошёл месяц. Никто ничего не разыскивает. Тишина. Я к этой бочке уже и привыкать стал. Прошёл второй месяц. Опять тишина. А бочка уже совсем родной стала. Я даже отлил оттуда несколько стаканчиков. В такой-то бочке никто и не заметит. Прошло еще время. В бочке уже было отпито сантиметров десять от края. И тут я совсем обнаглел. Стал этот коньячок на вечеринки носить. Дурак лопоухий. Легче шило в мешке утаить, чем коньяк в холостяцкой компании. Тут она, беда, меня и подстерегла. Вызвал меня к себе начальник особого отдела. «Молчи-молчи» по-простонародному. Ну, говорит, товарищ сержант сверхсрочной службы, не хотите ли вы что-нибудь мне рассказать? Я сначала дурачком прикинулся. Нет, говорю. Никаких проступков за собой не признаю. В политику партии верю свято. С иностранцами не знаком. Ты, говорит особист, лапшу-то не вешай. Давай сразу по делу. Хорошо он к этому разговору подготовился. Профессионал. У него и объяснительные от солдатиков, что на разгрузке были, и от собутыльников моих в папочке подшиты. Делать нечего. Рассказал я ему всё. Вот тут у меня второй шок случился. Я то думал, что они, чекисты, неподкупные. Оказалось -подкупные. Даже ещё как. Сошлись на канистре в двадцать литров. Напоследок он ещё мне посоветовал или не пить с кем попало, или не светить коньяк. По долгу своей службы начальник особого отдела полка должен информировать командира полка в части касающейся о всём, что ему удалось нарыть. Через некоторое время и командир, и начальник штаба взяли свою долю. Замполита почему-то кинули. Финал этой истории получился совсем неожиданным. На ноябрьские праздники начальник штаба собрал все штабные службы к себе в кабинет отметить праздник. Выпили, закусили и разговорились. Тут начальник штаба вскользь и сболтнул про бочку коньяка. Старший помощник начальника штаба по строевой части и кадрам, краем уха услышав это, вдруг оторопел и побледнел. Расспросили его с пристрастием. Он и рассказал, в чём дело. Оказалось, что во время призыва один из молодых солдат, армян по национальности, подошёл к СПНШ и спросил, что надо сделать, чтобы его отпустили из армии. СПНШ в шутку с усмешкой и ляпнул. Ставь, мол, бочку коньяка - отпустим. Бочка коньяка - было чем-то запредельно невыполнимым тогда. А у этого паренька дядька оказался главным инженером какого-то коньячного завода на Кавказе. Для него это бочка так, лёгкий взмах руки. Вот и загрузил он эту бочку в вагон, и отправил на нашу в/ч. Как не помочь племянничку-то? На этом Володя закончил свой рассказ. Тут уже я (авт.) не утерпел. Ну ладно, говорю, всё хорошо кончилось, коньяк вы выпили, а что с бойцом-то? Коньяком вы попользовались, надо и обещание выполнять. Офицерская честь таки. А бойца, говорит Володя, через полгода отправили домой. Оформили ему командировку куда-то на дальний учебный центр. Оттуда ещё куда-то по бумагам отправили. Потом вроде как в санчасть оформили. А по окончанию службы военный билет ему почтой послали. Вот тут-то я и засомневался в правдивости этой истории. А вы, читатели, хотите верьте, хотите нет.
свн: Полиция развеяла слухи о существовании чупакабры под Новосибирском НОВОСИБИРСК, 28 июл. Полиция развеяла слухи о существовании под Новосибирском чупакабры - существа, убивающего домашних животных, передает корреспондент РИА Новости. В начале июля в двух селах под Новосибирском произошли случаи, которые сильно перепугали сельчан: какой-то хищник по ночам загрызал скот. Погибло пять коз. Жители организовывали ночные дежурства, ставили капканы, укрепляли заборы и сараи с животными. Выследить непонятное существо безуспешно пыталась съемочная группа одного из новосибирских телеканалов. Некоторые СМИ поспешили сообщить, что, возможно, на скот нападает мифическая тварь чупакабра, "козий вампир", которого никто никогда не видел, но нереальные и надуманные слухи о нем появляются в разных местах. "Нами проведена проверка обращения граждан. Сделан вывод, что на животных напали одичавшие бродячие собаки", - сказал РИА Новости представитель Верх-Тулинского сельского отдела полиции. По его словам, такой вывод сделан, в частности, на основании показаний очевидцев, видевших одичавших собак. Собеседник сообщил, что результаты проверки сотрудники полиции сообщили в местную администрацию для принятия мер по отлову одичавших собак. "Мы не можем этим заниматься. Это должны делать специальные службы, занимающиеся отловом бродячих собак", - уточнил источник. Как рассказала РИА Новости жительница совхоза Толмачевский Наталья Григорявская, двух коз у нее загрызли ночью 11 июля. Это произошло прямо в сарае и на выходе из сарая. "Шеи у них были передавлены. Я обратила внимание, что пуза были вскрыты", - сказала собеседница агентства. По ее словам, возможно, слухи о существовании мифической чупакабры выглядят нереальными, но люди действительно были напуганы фактами нападения на животных. "У нас же дети, а если нападут на них...", - отметила она. Новосибирские ученые на основании съемок убитых коз подтвердили выводы полиции, что, скорее всего, животных загрызли собаки. В такое смутное время ГВ. С-Т покидает малую Родину....
Александр: свн пишет: В такое смутное время ГВ. С-Т покидает малую Родину.. Николаич! Мне што ...........пока всех собак не переловлю в Германии не фиг делать? Ты это имел ввиду? А потом и до кошек дохлых дело дойдет.......знаешь сколько их на дороге валяется! А еще есть крысы и мыши,клопы и тараканы...........
свн: свн пишет: скот нападает мифическая тварь чупакабра, "козий вампир...Александр пишет: есть крысы и мыши,клопы и тараканы....не-е , тут не мышы-крысы-тараканы...тут чупакабра...!!!!!!!!приедешь, а Новосиба нет-чупакабра прошлась....!!!!! У нас тоже в Кыштыме был инопланетянин...правда умер....!!!
sergei: свн пишет: ГВ. С-Т покидает малую Родину.... и делает запасы в поход!!!
Александр: свн пишет: ..правда умер.... Эх вы!!!!единственного представителя инопланетной цивилизации голодом заморили......вот так приедь в Челябинскую область...........хрен корки хлеба дадут.........а вот если он приехал бы к нам в Новосибирскую.........да мы его и чупакаброй жаренной угостили...........и картошечки молоденькой поджарили бы..............и гр.100-150 налили
sergei: Сапёрная удочка. Прежде чем начать рассказ, я хотел бы коротко рассказать о героях этой истории. Они того заслуживают. Начальник бронетанковой службы майор Трофимов Алексей Геннадьевич к моменту моего прибытия в часть был уже аборигеном полка. Он закончил среднее техническое училище, стал начальником службы полка, получил «майора» и считал, что достиг вершины своей военной карьеры. По нашим лейтенантским понятиям он был «замшелый динозавр». Хотя лет ему было около сорока. Службу свою он знал и любил. Помогал, чем мог, командирам и зампотехам танкового батальона обеспечения учебного процесса. Толковых солдат и сержантов уважал и всегда старался облегчить их работу. Прапорщики и солдаты его тоже уважали, и однажды вручили ему подарок. Нашли в залежах старого инструмента кованный, довоенных времён гаечный ключ 32х34 с отлитым клеймом «Красный пахарь», отполировали его и вставили в плексигласовую подставку. Алексей Геннадьевич очень гордился этим подарком. Как офицер, не очень обременённый служебными обязанностями, майор Трофимов на добровольной основе вёл «Полковой список офицеров и прапорщиков, кого служба заебала». Каюсь. Я сам попал в этот список под номером тридцать два. Это когда после ночного вождения на следующий день был отправлен со взводом на разгрузку вагона с цементом, а в шестнадцать часов узнал, что срочно поставлен в наряд в гарнизонный патруль, я не сдержался и пробурчал: «да заебала эта служба». Через день Алексей Геннадьевич тихонько отозвал меня в сторону и вручил памятное уведомление. Ещё один запомнившийся мне случай. Как-то надо было пропечатать гербовой печатью несколько десятков путевых листов для танков. Начальник штаба печать дал, но без мастичной подушечки. Писарь техчасти мучался, мучался, но ничего поделать не мог. Тогда майор Трофимов взял печать, дохнул на неё и приложил к путёвке. Получился четкий, ясный оттиск. Что за «выхлоп» был у него, не знаю, но оттиск был какого-то удивительного лилового, как тога римских императоров, цвета. И так двадцать семь раз. Печать не расплавилась. Подчиненным и одновременно хорошим приятелем был начальник склада бронетанкового имущества прапорщик Онищук Андрей Евдокимович. О-о-о-о. Склад БТИ. Для нас, командиров танковых взводов, это было что-то сродни пещеры Аладдина или копей царя Соломона. Сколько там было прекрасных и нужных вещей. Естественно, что при каждом посещении этого склада мы пытались что-нибудь оттуда спереть. Только Андрей Евдокимович был хохол. Причём западэнский хохол. И носил кличку «Андрей хитрый». Он всегда говорил: «Я даже сам себе не доверяю. Я, когда выхожу со склада, проверяю свои карманы». Вот какие люди были в наше время. Служили Алексей Геннадьевич и Андрей Евдокимович вместе давно. И приятельствовали они на почве рыбалки. Об этом и рассказ. Пригласил как-то Андрей Евдокимович Алексея Геннадьевича на рыбалку. Рыбалку не простую, а с сапёрной удочкой. «Сапёрная удочка» это двухсотграммовые толовые шашки. Чтобы расставить все точки над «Ё», разъясняю. Боеприпасы и взрывчатые вещества у нас в полку на дороге, конечно, не валялись. Использованные гильзы от патронов, чеки от гранат учитывались и сдавались на склад. Акты о списании составлялись, подписывались и проверялись. Но относились к этим вещам мы совершенно без пиетета. Так, расходный материал. Как дизтопливо или солдатская каша. А тут подвалил случай. В МО ввели новый «Курс вождения боевых машин». И согласно этого «Курса» необходимо было переоборудовать танкодром. Там добавился участок заграждений и разрушений, где было полтора десятка воронок диаметром три метра. Вот умный командир поставил бы на каждую воронку десяток бойцов с лопатами, и выкопали бы они всё за один день. Так нет. Решили всё сделать по-боевому. Взрывным способом. Вырыли шурфы (по пять человек на шурф), заложили заряды. И взорвали. Вылетели все стёкла на танкодромной вышке. Но всё это ерунда, так, издержки производства. Зато воронки получились - лучше натуральных. За подготовку механиков-водителей в полку отвечает зампотех. Танкодром - это его вотчина. Один из помощников зампотеха полка - начальник БТС. Непосредственный подчинённый начальника БТС - нач.склада БТИ. Цепочку улавливаете. Нет? Объясняю. Зампотех полка - человек важный и очень занятый. Нет у него времени на танкодроме торчать. Он поручил это своему помощнику. Начальник БТС тоже занят. Так кому наблюдать? Правильно. Прапорщику. А какой прапорщик, хохол, западэнец не прикарманит пару тройку толовых шашек? Так, на «всякий случай». Итак, пригласил как-то Андрей Евдокимович Алексея Геннадьевича на рыбалку. Взяли мотоцикл МВ-750. (Были у нас такие, как транспорт для комбатов и начальников служб). Загрузили в коляску самодельную резиновую лодку. Самодельная резиновая лодка - это камера от большого колеса трактора «Беларусь», обтянутая сверху чехлом из ткани «ТТ». (Ткань «ТТ» - прорезиненная материя, применяемая при постановке танков на длительное хранение. Авт.). Чехол шьётся как берет, только по форме калоши. Итак. Загрузили лодку, танковый баллон сжатого воздуха (как раз на две надувки хватает), еду, припасы, сапоги и поехали. Ехать всего ничего. Пять километров вдоль тактического поля. Потом на Черлакский тракт, налево. Потом километров девяносто по тракту. А там вправо, километров пятнадцать по полю, в лесок и вот оно озеро. Далековато? Нет. (В Сибири, как известно, сто километров не расстояние, сто рублей не деньги, сто лет не жизнь. Сорок градусов не мороз, сорок градусов не водка). Как раз к обеду приехали. Пообедали. Надули лодку. Столкнули в воду. Выгребли на середину озерка. Приготовили заряды. Тут Алексей Геннадьевич и говорит Андрею Евдокимовичу: При взрыве, говорит, волна пойдёт. Лодку перекинуть может. Ты, говорит, садись на дно поплотнее, и ноги пошире раздвинь. И я так же сяду. Сказано - сделано. Уселись они на дно, подожгли шнуры и бросили эти снасти в воду... Ка-ак ё.. (ох, простите) сработало. Сверху их залило вонючей донной грязью. Но это ерунда. Волна и вправду пошла. Только ударная, по воде. Да. Та самая ударная волна, от которой рыба всплывает кверху брюхом, ударила в защищённые только тонким слоем прорезиненной ткани седалищные части наших рыбаков. Как они собрали свои вещи, как они доехали на мотоцикле (!!!) до дому, никто не знает.(Русский характер не чета нордическому). Только врач полка, двугодичник, забулдыга и баламут, рассказал как-то мне по секрету, что таких удивительных, сине-жёлто-зелёных по расцветке, величиной от копчика до пяток синяков ему никогда не приходилось видеть.
свн: Русская семья в представлении американской: - Дорогая, я дома! - Почему так поздно? - По дороге медведь ногу вывихнул- пришлось водкой отпаивать. - Садитесь все! Давайте выпьем водки. - Мам, я пойду поиграю с медведем. - Хорошо, только сначала выпей водки. - А где наш дедушка? - Он вторую неделю стоит в очереди за талонами на талоны. - Хорошо, что он перед этим выпил водки. И ты без дела не сиди- иди тоже выпей водки. - Ладно, иди, погуляй, сынок, и не забудь написать вечером отчет в КГБ! А по пути домой не забудь купить водки- она заканчивается. - Дорогая, что-то жарко. Выключи, пожалуйста, атомный реактор. - Сейчас водку допью и выключу, а ты пока сыграй на балалайке.
sergei: А говорили,что мы были идеологически обработаные,да нас просто изолировали от шизофреников,в целях собственной безопасность!!!
Владимир Мельников : свн Василий, только сейчас выбрался со своей заимки (дачи), там нет интернета, дембельнулся в чёрной, ибо боялся, что прибьют зэки, нас так пугали, что им, что ВВ, что СА, лишь бы кровь пускать, а вообще, если честно, то и в отпуск и на дембель мы все уходили в чёрном. Никто не запрещал, чёрная красивше будет, гоняю по очереди ворон, вернее скворцов, сожрали все вишни, а стрельнуть жалко, поют стервецы больно по весне, но урожай только мой!
Владимир Мельников : Мужики, всё прочитал, времени щас в обрез, выйду из отпуска всё верну.
свн: ...как все продумал наш презид....:
sergei: Медведь. Помню на севере служил, мичман мне один прохиндеестый рассказывал.. Звероферма недалеко от военного городка была раньше, большая и богатая. И вечно мусор продовольственный рядом валялся. Огрызки рыб, шехуя всякая, не знаю еще что, не уточнял. Так вот по заверениям мичмана, медведи в наших краях вид имели совершенно наетый, и ходили по округе с толстыми лицами, не соблюдая правил дорожного движения. И вот в один незамечательный день ехал этот мичман на любимом жигуленке, в часть возвращался. На пригорок въехал, а внизу - биомать! - миша по дороге топает. Наглый такой, толстожопый. А так как мичман незаслуженно считал себя заслуженным юмористом СССР, внезапно решил он пошутить. Заглушился и на нейтралке под горку, чуть притормаживая и радостно хихикая. А потапыч такого западла не ожидал конечно. Топал себе осоловело, рыбьи потроха переваривал, может даже песенку насвистывал, не знаю. А тут заслуженный юморист. И сзади так легонечко его - бац! под зад. Да каждый бы обделался. Но михалыч вообще постарался. Кормежка же хорошая была. До лобового стекла достало. Вот. А потом развернулся ревя и лапой капот - херак! и вмял.. Мичман сначала испугался солидарно с медведем, а потом решил что уже достаточно пошутил - ключ на старт.. а фигвам.. медведь в технике разбирался, знал куда бить.. Ну и понял мичман, что умирать сейчас будет, и еще раз испугался. А медведь джентльменом оказался. Поорал для порядка, что мол невместно так себя вести в цивилизованном обществе, и ушел. Даже доставать мичмана не стал, учуял видимо, что тот уже два раза испугался. А мичмана потом на тросе приволокли. И шутить с тех пор он перестал.
sergei: Идеальный солдат ( P.S.умом ты можешь не блистать,но сапогом блистеть обязан!) Сейчас в армии все не так. Сейчас у строевых офицеров нет сапог!!! Офицерам старой формации в это трудно поверить и еще труднее понять, как может не быть того, что, как бы это ни звучало банально, являлось зеркалом души любого офицера вообще, а строевика в особенности. «Зеркало души» - не преувеличение. Именно в сапогах, как в зеркале, отражалась вся суть строевого офицера, его настоящее отношение к службе и жизни вообще и, несомненно, все перспективы его карьеры. Хорошему начальнику достаточно было лишь взглянуть на сапоги подчиненного, чтобы понять о нем многое. У хорошего офицера сапоги должны были быть ВСЕГДА начищены и блестеть как... (ну, в общем, сами придумайте метафору в меру своей распущенности). Чистый хромовый, блестящий на солнце сапог радовал глаз начальника и отвлекал его мозг от желания тут же наказать офицера или хотя бы настоятельно предложить ему выполнение какой-нибудь срочно-немедленной задачи. И кажется мне, что ни один идеально начищенный ботинок или берц не может справиться с этой задачей лучше, чем справлялся с ней хромовый офицерский сапог. Ну, да ладно. Речь все же о тех временах, когда сапоги на лейтенантах были, причем были они значительно чаще любой другой обуви, включая домашние тапочки. Старшие офицеры и младшие в возрасте владели неизвестными лейтенантам приемами поддержания сапог в идеальной или близкой к идеальной кондиции. Во-первых, сапог у них было несколько пар; во-вторых, высота положения не всегда требовала находиться именно в сапогах; и, в-третьих, опыт, конечно. У Гоши не было второй пары сапог и не было опыта - откуда ж ему взяться за малым еще сроком офицерской службы? Зато у Гоши в подчинении был взвод разгильдяев, которых беспрестанно требовалось обучать премудростям военной службы, представлять на бесконечных построениях и строевых смотрах. Гоша был молодым неженатым лейтенантом - командиром взвода. В понедельник планировалось посещение подмосковной части, где служил лейтенант Гоша, каким-то очередным высокопоставленным начальником. По издревле устоявшейся традиции первым номером в культурной программе визита стоял строевой смотр. Такие начальники любили посещать Гошину часть: она была недалеко от Москвы, на хорошем счету и рядом с ней находились начальницкие дачи. Вместо сидения в тесном пыльном кабинете Главного Штаба, где звание «полковник» не гарантирует спокойной от начальства жизни, можно было вспомнить командирскую молодость и, кроме того, за один раз поставить галочку в графе выполнения важнейших задач, послушать концерт строевой песни, отпить и откушать в кабинете командира части, где за рюмкой-другой решить насущные вопросы не только неуклонно-дальнейшего повышения боеспособности инспектируемого объекта, но и обустройства своего дачного участка. В пятницу вечером комбат собрал всех офицеров батальона и в свойственной ему предельно краткой, но образной форме, используя широкие возможности русского языка, поставил каждому персональную задачу по приведению формы одежды к состоянию, которое бы исключило возможное нарушение душевного спокойствия высокого начальства. Гоше достался ремонт слегка стоптанных каблуков его первых лейтенантских хромовых сапог. Собственно, никакой проблемы в этом Гоша не видел. Выходные как по заказу намечались свободными от дежурств и нарядов, мастерская в городе работала, лейтенантской зарплаты тех времен хватало, в отличие от времени, с избытком на все. Субботним утром Гоша сдал сапоги в мастерскую рядом с железнодорожной станцией. В мастерской ему обещали их сделать через пару часов, но Гоша не стал ждать и уехал в Москву отдыхать и по делам, разумно рассудив, что может забрать сапоги и на обратном пути. Мастерская работала до шести вечера. Гоша ввел цифру 18 в память, причем попытался сделать это так, чтобы даже в случае крайнего алкогольного ступора (которого, впрочем, не намечалось) эта цифра на автомате привела бы его к мастерской до момента ее закрытия. На кону, если Гоша правильно понял комбатовское наставление, стояла офицерская честь, карьера и вообще... В Москве Гоше не отдыхалось. Уже вторая кружка пива отказалась разливаться благостью по организму, натолкнувшись на несговорчивость осознанной необходимости «во что бы то ни стало». Не забранные сапоги висели над ней дамокловым мечом. Гоша решил сократить программу отдыха и уехать домой на час раньше. И дом и служба находились в городке по железнодорожной ветке Тульского направления, с Курского вокзала - меньше часа езды, а из Царицыно - и всего-то пол. Не будучи слишком частым гостем столицы, Гоша пока не успел обременить себя расписанием движения электричек, благо ходили они, исключая дневной перерыв в будние дни, очень часто, а останавливались на Гошиной станции все, за исключением каких-то двух в сутки, или тех, кто до нее не доезжал. Проблемы в этом не виделось - расписание с графиком остановок Гоша всегда успевал посмотреть на станции до посадки. Выбравшись на свой перрон из вокзального подземного перехода, Гоша услышал: «Осторожно, двери закрываются...» Привычный советскому принципу «Кто не успел, тот опоздал» организм сработал раньше мозгов, бросив себя в ближайшую дверь, которая судорожно дернулась, но все же пропустила его внутрь. Осмотрелся. Не слишком заполненный народом вагон электрички навевал мысли о ее недалекости. - Какая электричка? - спросил Гоша ближайшего пассажира. - Подольская. «Недолет, - понял Гоша. - Но это не страшно. А даже и хорошо!» Хоть его станция и находилась дальше конечной, зато в вагоне были свободные места. Помните загадку тех времен: «длинное, зеленое, пахнет колбасой»? Вот это как раз о тех электричках, которые во второй половине дня выходных, особенно по субботам, уходили из Москвы в области. Подольские ввиду близости к Москве пахли колбасой значительно меньше. «Не буду вылезать и пересаживаться по дороге, доеду с комфортом до Подольска, а там и пересяду на следующую, там до дома всего пара остановок, можно и в тамбуре», - рассудил Гоша и плюхнулся на свободную скамейку. Выйдя в Подольске, Гоша услышал звук очередной приближающейся электрички. Но ёшкин же кот!!! - его электричка остановилась на отстойном пути, а новая прибывала на другой, до которого вроде и не далеко, но напрямую не добраться - только через подземный переход, который во-о-о-о-он там вдалеке... Гоша не привык сдаваться. Гоша дружил с королевой спорта вообще и с королем военного спорта в частности - забегами на разные дистанции в максимально неспортивной одежде с самыми разнообразными препятствиями. Спурт на 300 метров, и он в последний момент все-таки успевает втиснуться в тамбур переполненного вагона... Двери закрылись, электричка тронулась. Стоя у стенки тамбура, Гоша отдышался и впал в привычную для поездок в электричках полудрему, лениво пережевывая сонные и потому корявые философствования о перипетиях судьбы, которая ведет нас неизвестно куда. Нет, все-таки, если очень стремиться к своей цели, то, наверное, судьба будет, конечно, играть какую-то роль, но, наверняка, не самую определяющую. И вообще: как безыдейна и не наполнена глубоким смыслом жизнь неженатого лейтенанта - и на службе нет радости, и дома тебя никто не ждет... Эх, а где ж найдешь ее - ту, одну-единственную? Скромные философские экзерсисы Гоши прервало смутное подозрение: от станции последней посадки до Гошиной - всего ничего да пару остановок, электричка и разогнаться-то не успевает, а эта мчит как скорый поезд, причем делает это безостановочно и давно, а пейзаж за окнами как раз напоминает Гошину станцию. Фьють, - и она пролетает, оставаясь в прошлом, а пахнущая колбасой электричка продолжает нестись в неизведанное далеко... - Извините, - предчувствуя правильный ответ, обращается Гоша к мужичку в тамбуре, - А что это за электричка? - Тульская. - А какая у него следующая остановка? - Столбовая. Об этой станции Гоша знал только то, что она есть на этой линии, а мозг, не отвлекаясь на нецензурные сетования, тут же начал просчитывать варианты решения этой не совсем приятной ситуации. Она не выглядела безнадежной, ведь время в запасе еще есть, лишь бы обратной электрички не пришлось ждать слишком долго. Ждать ее не пришлось совсем. Когда Гоша выходил из «туляка», она как раз приближалась по встречному пути. Благо, на этой станции не было множества платформ и подземных переходов - Гоша просто спрыгнул со своей и успел пересечь встречный путь перед носом громко возмутившейся его поступком электрички. Рассмотреть у нее на лбу пункт назначения Гоша не успел, да, впрочем, ему бы это навряд ли помогло, потому что встречались тут такие, что шли на другие концы Московской области, и бог его знает, что там могли быть за станции. Вероятность попасть на очередной «туляк» была меньше, чем застрять здесь, ожидая следующую. Впрочем, времени серьезно поразмыслить у Гоши все равно не было: электричка почему-то у высокой платформы не остановилась, а проехала немного дальше. Пришлось и тут сделать очередной короткий интенсивный бросок. «Прикольные тут у них в провинции порядки», - думал Гоша, оглядывая совершенно пустой и очень древний вагон изнутри. Сиденья были из покрытых лаком деревянных планок, такие Гоша видел последний раз лет пятнадцать назад, в детстве. Кроме него в вагоне был только один пассажир, вернее, пассажирка - девушка, сидевшая к нему спиной в другом конце вагона. Электричка тронулась и понеслась... И стала плавно удаляться в сторону от путей Московского направления, унося Гошину надежду успеть до закрытия мастерской в совершенно неизвестном направлении. Когда поезд после ухода вправо стал закладывать плавный вираж налево, Гоша, наконец, окончательно осознал, что едет не обратно, а по какой-то древней ветке, перпендикулярной нужному ему направлению. Для того чтобы хоть сориентироваться в пространстве, Гоша пошел в народ. Собственно, спрашивать кроме девушки было не у кого, и Гоша вежливо обратился к ней: - Добрый день, прошу прощения, а куда идет эта электричка? Девушка оторвал взгляд от книги и подняла на Гошу глаза. В них, серых и бездонных, читалось то многое, чего наш герой, к сожалению, тогда не умел видеть: вся боль России; терпение и уверенность, что все будет хорошо; такая редкая для всех времен и мест интеллигентность, и что-то еще, не очень явное и туманное, что, собственно, и отличает Россию от Нашей Раши. Не война, не проблемы и трудности, не беды и горести делают нас мужчинами. Только женщины, только они. - Она идет в ...., - девушка произнесла название, которое Гоше говорило только о том, что с сапогами оно никак не совместимо. - А когда обратная электричка? - попытался сопротивляться настырный ум лейтенанта. Девушка еще раз взглянула на Гошу тем самым туманным: - А сегодня это последняя, обратная только завтра. «Пи...ец», - смекнул Гоша, вспомнив известный анекдот про гранату в окопе и солдатскую смекалку, но верить в него отказался. В уме пронеслись варианты поиска сапог на стороне. Вариантов откоса от строевого смотра не проносилось. - А может... - А вы знаете... - девушка с последней надеждой встретила Гошин сосредоточенный взгляд и не сумела соврать: - Следующая остановка будет в этом же поселке, только с другой его стороны. На ней никто никогда не выходит и никто никогда не садится, но остановка существует - я не знаю, для кого... «Она существует для меня и для других таких же идиотов, которые садятся в эту электричку по ошибке!» - решил Гоша, когда электричка начала торможение. Поезд действительно остановился в чистом поле, двери открылись в никуда, и Гоша выпрыгнул в с удивлением принявший его высокий, пропитанный пылью, временем и железнодорожным креазотом бурьян - столько лет никто в него не прыгал, ни одному идиоту не приходило в голову выходить в чистом поле, чтобы полкилометра идти до поселка... Глаза девушки и сама она смутно тревожили Гошино сознание, но не до такой степени, чтобы думать об этом в момент решения его, как он полагал, будущего. За полем с бурьяном угадывалась извечная периферия цивилизации в виде гаражей, и Гоша рванул к ним, ибо больше рвать было не к чему. Как далеко до станции, пока было не понятно, автоматом включился экономный режим: бежать не быстро, размеренно, рассчитывая на долгую дорогу. В гаражах встретился мужичок, сообщил, что до станции «вот туда где-то пару километров, плюс-минус пять, если ехать по дороге, или бежать напрямую». Гоше понравился второй вариант, и он, примерно осознав направление, снова побежал. Когда на исходе третьего дыхания он подбегал к станции, навстречу ему по уже установившейся традиции шла электричка. Куда она идет, рассмотреть снова не удавалось, но судьба к этому времени, видимо, уже потеряла к Гоше интерес. Он вскочил в вагон, проехал несколько остановок, вышел на своей и подошел к обувной мастерской, когда время на его часах показывало 18.15. Мастерская была безнадежно закрыта. Обитая железом дверь кичилась неприступностью, в темном, маленьком закрытом железной решеткой окошке издевалась надпись: «Просьба не стучать. Двери крепкие, до утра выдержат». Гоша по старой русской традиции надписи не поверил, подошел, уперся в дверь лбом и стукнул: сначала кулаком три разу сверху, а потом ногой два раза снизу, для надежности, на всякий случай. Пароль оказался верным. По той же старой русской традиции за дверью отозвались. Внутри что-то глухо бумкнуло, кто-то матюгнулся, лязгнули засовы, дверца отворилась, мутное лицо попыталось сфокусировать взгляд и понять то, что представилось ему в фокусе: - Не, это не Колян. А ты хто? Тебе чаво? - Сапоги... - А-а-а... Вона куча - выбирай свои... Вот, собственно, и конец истории, которая могла бы научить страждущих науки главному: к благой цели следует идти, не видя преград. И был бы этот конец счастливым, если бы не глаза... Долгие годы Гоша много раз забывал и снова вспоминал взгляд девушки из той пустой электрички. Вспоминал тогда, когда распадался его очередной брак, или угасала очередная беззаконная любовь. И тогда ему казалось, что она смотрела на него со все возрастающей укоризной. Он не узнал ее имени и адреса, та мимолетная, казавшаяся случайной встреча этого не предполагала. И только много позже, когда жизненный багаж помимо нескольких адюльтеров составляли три брака и две взрослые дочери, Гоша смог понять этот открытый бесхитростный взгляд, который будто кричал ему: «Я верила, что ты меня найдешь». И та короткая, почти мгновенная встреча казалась ярче всей прожитой жизни. Он понял, как не хватало ему в жизни этих глубоких глаз. Их было немало - нежных и зовущих, самоуверенных и оценивающих, но таких ясных и чистых не было. Возможно, он стал слишком идеализировать эти глаза. Но чем дальше уходила в Лету та случайная встреча, тем чаще в памяти возникало лицо девушки из электрички, а в голове появлялся отчетливый монтаж несостоявшегося, который сопоставлялся с эфемерно-радостным, призрачным и малопонятным термином «счастье». И пришло, наконец, ощущение иллюзорности победы над коварными обстоятельствами судьбы. Она играла с ним, бросая с платформы на платформу, а затем ткнула носом, как маленького щенка, в этот древний пустой вагон с одной единственной пассажиркой... Но он выбрал иное. Он видел цель и победил обстоятельства. Идеальный солдат всегда стремится выполнить поставленную задачу, невзирая на трудности, тяготы, лишения и даже как бы случайно возникающие препятствия и козни, которые строит ему судьба на этом пути
sergei: Репутация не главное Вопрос, какое событие в жизни офицера главное, является риторическим. Сколько людей, столько и мнений. Не претендуя на оригинальность, осмелюсь предположить, что нет ничего приятней для Слуги Отечества, чем назначение на вышестоящую должность и получение очередного звания. В каких бы войсках не служил офицер, в какой бы дыре не исполнял свой воинский долг, неписаный закон суров и однозначен: раздели свою радость с товарищами по оружию. Правила проведения этих мероприятий имеют свою многовековую историю и передаются из уст в уста от поколения к поколению. Офицеры приходят и уходят, а традиции вечны! Майора Савелий Лушников получил в академии. Время было тяжелое, конец девяностых годов прошлого века. Денег, которые получали слушатели, едва хватало на двенадцать бутылок полупаленой водки, да и те выдавались с трехмесячной задержкой. Что было, то было. Но Саве повезло, как и еще пятерым одногруппникам моего приятеля. Всем шестерым одним приказом было присвоено это первое звание старшего офицера. Они с нетерпением ждали этого дня, и у каждого для данного торжественного события лежала заветная заначка. Командир отделения, умудренный жизненным опытом подполковник, немного помолчав, поздравил вновь испеченных майоров и принял Соломоново решение отпраздновать день рождения старших офицеров в ближайшую субботу в небольшом ресторане. По традиции каждый из вновь рожденных должен был представляться отдельно, но, во-первых, ни один семейный бюджет не выдержит праздника души на пятнадцать умеющих многоумеренно пить здоровых мужиков, а во-вторых, организованная пьянка длиной в неделю может плавно перейти в неконтролируемый запой. Дело оставалось за малым: найти подходящее по цене и интерьеру заведение, организовать машины для подвоза-развоза, докупить питья и закуски. Офицеры вообще люди организованные, способны принять решение за себя и за того парня. В течение пяти минут распределили обязанности, обговорили порядок взаимодействия и выхода на связь для передачи добытых сведений. Одним словом, все по науке. Саве и Алексею Королькову досталась самая ответственная задача: найти в округе кабачок для проведения столь ответственного мероприятия. Раскинув карту, полумайоры склонили над ней свои светлые головы. Сава взял на себя левый фланг, а Алексей, не побоюсь этого слова, правый. Обмен информацией решили провести вечером по телефону. На том и разошлись. Где носила нелегкая военная судьба Алексея, история умалчивает, а вот что происходило с Савелием, стоит того, чтобы рассказать об это подробнее. Сава давно мечтал побывать во французском ресторане и отведать заморских изысков, но финансы никак не позволяли воплотить мечту в реальность. Поразмыслив о том, что можно совместить приятное с полезным, он не заметил, как пересек двери ароматно-зовуще пахнущего заведения. В сей момент к нему вынырнул невесть откуда молодой человек приятной наружности и белом смокинге. - Господин офицер желает заказать столик или зашли отобедать? - неназойливо проворковал администратор. Выдержав достаточную для предания серьезности своих намерений паузу, Савелий не спеша изрек: - Спасибо, я уже отобедал, а вот насчет банкета на пятнадцать персон в ближайшую субботу хотел бы переговорить с уполномоченным на то должностным лицом. - Я весь внимание, - ответил администратор и повел Саву в банкетный зал ресторана. Зал понравился. Двери плотно закрывались и музыка из общего зала не мешала их негромкой беседе. Перешли к обсуждению меню. Савелий относился к той породе людей, которая не любит пускать пыль в глаза, вот и сейчас он спрашивал администратора обо всех блюдах, их ингредиентах, вкусовых качествах и весе порций. Цены он оставил на потом, главное для него в тот момент было насладиться музыкой названий и ароматом мечты. Всем своим видом он показывал восхищение знанием дела сотрудника ресторана, чем снискал его симпатию и расположение. Поэтому, когда примерное меню было составлено, администратор, не удивляясь обилию заказанных блюд, проинформировал Саву о десяти процентной скидке для защитника Отечества за счет заведения и назвал общую сумму заказа. Сказать, что дыхание Савелия забыло в какую сторону ему двигаться, ничего не сказать. Но майоров в нашей стране кому попало не дают. Ни один мускул не дрогнул на лице опытного воина. Мгновенно проведя в своей голове расчеты, он осознал, что посещение отделением ресторана обойдется для шестерых счастливых обладателей майорских погон ровно в их двухмесячный заработок. Опытный администратор все понял по глазам «господина» офицера и, надо отдать ему должное, сразу предложил выход из довольно щекотливой ситуации. - Вы знаете, буквально в пяти минутах ходьбы от нас недавно открылось кафе восточной кухни «У Закира». Хозяин очень доброжелателен к военным. Попробуйте заказать у него, но и к нам дорогу не забывайте. Попрощавшись с порядочным человеком, Сава отправился в указанном направлении. Еще на подходе он уловил колорит Востока. Несколько лет, прослуженных в Средней Азии, оставили свое неизгладимое впечатление в его сознании. Уже на пороге он увидел пожилого мужчину и сразу понял, что это и есть Закир, хозяин заведения. - Салам алейкум! Ака! - поприветствовал он его на восточный манер. - Валейкум асалам! Дорогой! Проходи, гостем будешь, - с едва уловимым акцентом приветствовал его хозяин, - что привело уважаемого аскера к смиренному Закиру? - Хочу дастархан накрыть для друзей, звание я очередное получил отец. - Нет проблем. Когда? Сколько человек? Что будешь заказывать? В краткой форме Савелий обрисовал все свои пожелания. Закир на время задумался, пристально посмотрел в Савины глаза и сказал: - Не обижайся, дорогой. Всем сердцем рад помочь, но есть одно обстоятельство. Места у меня не очень много. Вы займете зал на весь вечер, и мне придется взять с вас большую плату за аренду. В лучшие времена вообще бы с вас денег за это не брал, а сейчас после дефолта еле на плаву остался, в долгах как в шелках. Но я тебе подскажу, что надо делать. Подожди меня. После этого Закир загадочно улыбнулся и исчез в глубине зала. Его не было минут десять, а когда он появился вновь, его глаза излучали радость и веселье. - В квартале от меня есть очень приличное заведение. Стоит в тиши, кухня замечательная, арендной платы никакой, кухня превосходная, цены в два раза меньше, чем у меня, спиртное можно приносить с собой! Я уже договорился, тебя ждут. Вот только есть один нюанс. То, что есть этот самый нюанс, Савелий понял сразу, но вида не подал и продолжал молчать. Закир внимательно посмотрел на него и продолжил: - Понимаешь, этот ресторанчик облюбовали себе педики, и порядочная публика перестала туда ходить. Выручки от них почти никакой, вот хозяин и завлекает нормальных людей низкими ценами и качеством обслуживания. К тому же лишний раз эти слащавые физиономии видеть не будет. Поблагодарив Закира, Сава весь в размышлениях все же решил наведаться в это заведение. То, что оно ему понравилось во всех отношениях, говорить не приходится, но он попросил время подумать и завтра сообщить свое решение. Ведь был еще и Леха, результатов поиска которого Сава не знал. Едва дождавшись условленного времени, он набрал телефон приятеля. Алексей не был занудой, но на протяжении пяти минут, которые показались Саве вечностью, он стонал про бешеные цены и наглость администраторов, давку в транспорте и бабулю с тяжелыми сумками, оборзевших лихачей водителей и балбеса сына. Закончив свою тираду, Леха наконец поинтересовался, как обстоят дела у Савы. - Да вообще-то все как у тебя, только он зеленый. - Кто зеленый? Какой зеленый? - недоумевал Леха. - Ресторан, который я нашел. «Золотой теленок», знаешь такой? - Конечно! Классное место и кухня приличная. Савелий на мгновение задумался. Тот ли человек его приятель, за кого себя выдает? - Ну, ты чего замолчал, Сава? - Да вот думаю, откуда у моего приятеля такая осведомленность о данном заведении? - А, так ты про то, что его педики посещают. Как ты мог такое про меня подумать, противный, - заныл Алексей, - просто у жены там была корпоративная вечеринка, а ее шеф приятель хозяина. Мне понравилось. Дальше разговор пошел уже в деловом русле. Идея с этим рестораном была заманчива и перспективна по всем параметрам, главное их устраивали цены. Оставалось выяснить, знают ли остальные мужики о контингенте, посещающем это заведение, если нет, то дело можно считать законченным. Мужики не знали... Вечер удался на славу. Официантки, соскучившиеся по обслуживанию нормальных мужиков, старались вовсю. Диск жокей спинным мозгом чувствовал пожелания бравых офицеров. Шеф-повар превзошел себя. А когда разгоряченные парами Бахуса офицеры стройно на три голоса в открытые окна затянули бравые солдатские песни, то не только персонал ресторанчика, но и жители окрестных домов свесили свои уши за подоконники, чтобы послушать настоящих мужчин. Посидели от души. И только опытный командир отделения, почти седой подполковник, уже после выпуска сказал Савелию, что знал про репутацию заведения, но промолчал. - Потому, что НАШУ, МУЖИКИ, РЕПУТАЦИЮ не одна репутация испортить не может! - закончил он
свн: Обряд в посящение в боевые казаки!!!
sergei: свн пишет: в боевые казаки А я думал в рыцари ордена Ебукентия...
sergei: Снеговик Майор был толстоват, лысоват, и, что самое удивительное – угловат! Обычно полные, крупные люди имеют округлые плечи и фигуру, стремящуюся к шарообразной. Этот же индивид явно тяготел к Евклидовой геометрии и стремился занять в пространстве форму конуса. Голова его сужалась к макушке, вызывая подозрение, что мозг в ней, скорее всего, отсутствует. Нижняя, карданная часть тела, к которой крепились тумбоподобные ноги, расширялась во все стороны, и от этого куртка его неравномерно топорщилась по сторонам света, напоминая балетную пачку. Кроме того, товарищ майор обладал короткими, но необычайно хваткими и толстыми пальцами, которыми обычно сжимал деньги, или папку с «важными документами». Морда лица у него, как правило, выражала попеременно то вселенскую грусть (это означало, что завтрак жена ему подала неудачный), то крайнюю, иступленную ярость (обычно ее вызывал рядовой Федечка Косовенко), и носил товарищ майор фамилию Морозов, за что был немедленно прозван солдатами Снеговиком, благо нос у него был красный, да и вообще видом своим иных ассоциаций он не вызывал… Рядовой Федечка Косовенко, по прозвищу Косой, был полным антиподом товарищу майору Снеговику. Крайняя худоба, малый рост, и общая его инфантильность вызывала у НачФиза части, капитана Зыкина, острую жалость и желание накормить грудью. Ну или хотя бы принести пирожок, но НачФиз был стоиком по духу и подобным иррациональным желаниям не поддавался. Зато поддавались подчиненные майора Снеговика 50-летняя Зоя Максимовна и не уступающая ей в возрасте Ирина Андреевна, обе в чине сержантов, служащие строевой части, начальником которой был майор Морозов. Стоило Федечке, поблескивая очками, появиться в поле их зрения, как на него немедленно обрушивался поток нерастраченной материнской любви, а так же домашние харчи. По непонятной для сослуживцев причине, таких водопадов Косовенко старался избегать. По еще более непонятной для командования причине, даже деды не трогали с виду беззащитного солдатика, либо не обращая на него внимания, либо просто обходя стороной. У Снеговика жизнь вообще не удалась! С самой своей юности Морозов вожделел московскую прописку, жену модель и белый Мерседес, а что имел? Двухкомнатную служебную квартиру в самом центре поселка Забывалово, что «всего» в паре сотен километров от Хабаровска, жену, превосходящую его по массе тела, и старую, убитую временем и хозяином Тойоту! И это все при том, какими талантами и жизненным тонусом к деньгам обладал Морозов, по мнению самого Морозова! И где она, справедливость?? От того Снеговик был склонен мстить за себя всему живому без разбора, особенно если это живое было безответно, как рядовой Косовенко. — Косовенко! – начинал сразу после утреннего развода орать Снеговик, меняя выражение лица от тоскливого к яростному, — Почему не брит??? Федечка, у которого шерсть отродясь не росла даже в районе анального отверстия, растерянно принимался тереть очкастое лицо и что-то невнятно хмыкал, чем приводил майора в исступление: — Бри-ться! Не-ме-д-лен-но! Через две минуты с чистой рожей ко мне в кабинет! После бритья извращенный секс с беззащитным мозгом Федечки продолжался в кабинете Морозова, о чем свидетельствовали вопли наслаждения майора и слабые вздохи оргазма Федечки. А потом, однажды, Снеговик допустил ошибку… Никто ведь его, нелюбимого всей частью, не предупреждал, что Косого трогать не стоит… Вот он и тронул. Однажды, выйдя из себя, майор Морозов, опрокинув своей тушей стул, вылез из-за стола и, крича «Бестолочь! Недоумок! Выкидыш!», сильно пихнул Федечку в щуплую грудь. Учитывая свой немалый вес, Снеговик ожидал, что солдатика просто вынесет толчком через дверь, но этого не случилось. Федечка принял тяжелую, короткопалую ладонь грудью, дождался, пока давление возрастет, потом крутанулся вокруг своей оси, от чего майор неожиданно провалился, а затем добавил телу ускорения незамысловатым пинком. Вместо солдатика кабинет покинул сам хозяин! С полминуты лежащий Снеговик оценивал и принимал ситуацию, а потом, не блистая оригинальностью, высказался: — Задушу, сука! Он вскочил со всей возможной при таком весе прытью, и попытался исполнить угрозу, однако был встречен тяжелым, совсем не похожим на Федечку, ударом ноги в челюсть… Опав, будто проколотый иголкой шарик, Снеговик осел на пол, да и застыл в позе умудренного годами воробья, гадящего с высоковольтной линии электропередач. За происходящим зорко наблюдали Зоя Максимовна и Ирина Андреевна, и именно благодаря этим словоблудным дамам о происшествии стало известно всем, даже обитающему в котельной рядовому Акынбадаеву и приблудному псу Герцогу… Разобравшись в ситуации, командир намекнул Снеговику, что тот был вовсе даже не прав, и посоветовал ему куда-нибудь свалить, чтобы не мозолить глаза местной военной прокуратуре, которая, само собой, тоже была в курсе дела. Даже предложил направление движения, которое, ввиду цензуры, мы тут приводить не станем. Сделав правильные выводы, майор Снеговик вздохнул, написал рапорт и уехал в командировку на Кавказ. В Чечню. Кому-то может показаться, что ничего такого в этой командировке нет, но если учесть, что именно в те годы и шла Первая Чеченская Компания, и что волею случая Снеговику пришлось штурмовать к новому году Грозный… Кого и что только не проклинал Майор Морозов в то время, когда мерз, когда голодал, когда стреляли, когда смеялись над ним и остальными в форме, когда пули выбивали бороздки в бетонных стенах над головой, когда не было топлива и стояли в ночи посреди дороги. Когда жгли костры, когда умирали от пуль снайперов бойцы и офицеры, когда каждая сигарета была подарком небес. Когда горячий душ был всего один раз за всю командировку, когда бронированная машина стала роднее всего и опаснее всего, когда каша из котла, когда вертолеты и огонь, когда куски земли от близкого взрыва, когда письма мятые и порванные, когда патроны кончаются, когда гранату в подъезд, когда… Много всяких «когда». Очень много. Воспоминания у Снеговика слились в череду обрывков, связанных между собой только ненавистью к солдату, из-за которого Морозов и попал сюда, на войну. Трудно представить какие проклятия слал на голову дослуживающему свой срок Косовенко майор Морозов и какие только не обещал кары за свои муки. Когда семь месяцев спустя, под самый дембель Косого, Снеговик появился на пороге части, никто его не узнал. Ни командир, ни солдат на КПП, ни начальник штаба, как всегда явившийся к утреннему разводу слегка «под шофе», ни даже обладающие феноменальной зрительной памятью Зоя Максимовна и Ирина Андреевна. И это не удивительно – майор Морозов сильно изменился. Он по-прежнему был конусоподобен, только вот конус перевернулся, майор сильно похудел в районе задницы, а плечи, от таскания автомата, снарядов и ящиков, расправились как в молодости, так, что даже хэбэшная куртка трескалась. На лице появился шрам, пока еще розовый, от осколка разорвавшейся рядом мины. Левая рука была на перевязи – ранение в руку буквально перед самой отправкой домой. Да и вообще Морозов отчего-то казался значительно выше ростом, с первого взгляда внушал уважение и даже вызывал легкий страх. Подоспел Снеговик к самому концу развода, когда подразделения уже собирались расходиться. — Косовенко!! – удивил Снеговика зычный крик, — Почему не брит??? Морозов обернулся и увидел, как кто-то короткий ростом, но широкий в талии, с черной папкой под мышкой и алыми от праведного гнева щеками кричит на маленького, щуплого бойца. — Почему не брит, спрашиваю?! – орал толстяк. Морозов подошел ближе, нахмуриваясь и вглядываясь в человека, из-за которого ему пришлось перенести столько страданий, в солдата Федечку Косовенко, который уже успел стать старшиной, очевидно к дембелю. — Не-мед-лен-но побриться! Через две минуты ко мне в кабинет! – взвизгнул толстый капитан. Морозов на звук только поморщился: — Чего орешь? – спросил Снеговик, подходя к толстяку вплотную. Они были одного роста, но Морозов отчего-то казался выше. — А? – не понял сразу капитан. — Ага, — в тон ответил Снеговик, — Не тронь парнишку, хуже будет! Пояснять Морозов не стал. Дождавшись, пока ошеломленный толстяк уйдет прочь, Морозов повернулся ко мнущемуся с ноги на ногу Косовенко, внимательно осмотрел его и сказал: — Ну, здравствуй… — Здравия желаю, — вяло ответил Федечка. Раньше бы такой ответ только разозлил Снеговика, но сейчас он впервые присмотрелся к солдату, и вдруг, неожиданно для себя, рассмотрел сквозь всегда рассеянный и добрый взгляд настоящую спокойную силу. Раньше, когда кричал, Морозов как-то не замечал ее, иначе бы поостерегся. И еще Морозов увидел, что Федечка узнал его… Никто не узнал, а он узнал. Морозов протянул руку для рукопожатия. Федечка недолго поколебался и пожал ее. — Спасибо, — сказал Снеговик, развернулся и, подбросив на плече тяжелый рюкзак, пошел прочь… PS: Снеговик уволился из армии. Сейчас он живет в Москве, у него небольшое, но свое дело, его жена сильно похудела и похорошела, и он, наконец, купил себе белый Мерседес. Федечка успешно отслужил срочную, успешно поступил в военное училище и закончил его, теперь не менее успешно тянет лямку командиром батареи в артиллерийском полку неподалеку от своего первого места службы. Иногда Косой и Снеговик созваниваются. Имена и фамилии изменены.
sergei: Айболит или «прописка по-морскому» На подлодке появился только что испечённый лейтенант. Ну не совсем настоящий, а «медицинской службы», розовощёкий такой и фигурой как колобок. Почётная и трудная стезя - таскать в баню портфель с вениками и бегать за пивом для старших офицеров - сразу перешла в его обязанность. А раз экипаж состоял из людей почти здоровых, медик постепенно расслабился и начал «терять берега и глубины». Командира нашей подлодки новый Док стал раздражать тем, что при боевых корабельных тревогах он не изображал боевую готовность, не раскладывал как положено на чистых тряпочках свои шприцы-щипцы, в ожидании жертвы, а совсем наоборот - дрых в четвёртом отсеке, как сурок. Вставало у Дока только на обед и ужин. Такое забуревшее поведение молодого летёхи не могли спустить на тормозах. Решили корабельные шутники с разрешения Командира устроить Доку прописку. Дождались, когда Док натрамбуется макаронами по-флотски и завалится на свою любимую (но не принадлежащую ему) среднюю койку по правому боку четвёртого отсека. После небольшого совещания было выделено несколько человек, отрепетированы роли, обговорены «вводные» ну и начали: Представьте себе: спите вы, как Док, раскинув ласты и грабли в разные стороны, в отсеке тишина и покой, за прочным корпусом вверх метров 150 и вниз 500 - красота! Вдруг: Бдыщь! Бабамц! Ёппссссссссссс! - грохот, вой, языки пламени в полной темноте! Ещё холодной водой откуда-то хлещет! По корабельной трансляции такие слышны вводные, крики и вопли, что немудрено обделаться и сразу тихо помереть, чтобы оставшиеся метры до морского дна не мучиться зря. Сия фантасмагория продолжается минут десять, потом в отсеке зажигается полный свет и в него врываются все свободные от вахты шутники, дабы полюбоваться на результат. Ищут Дока - хрен в аптечку! Нету Айболита! Ищут ещё раз, теперь уже проверяя мусорные кандейки, духовки электроплиты и швы наволочек. Нету! Озабоченный Командир, лично обнюхав отсек, уже волнуется не на шутку. Но услышав какой-то писк и взглянув на подволок отсека, протягивает удивлённо: - Вот это циркач! Милочка, а вам там удобно? Все поднимают взгляды туда же, и грянул хохот двадцати полосато-циничных особей: раскорячившись «человеком-пауком» за различными трубопроводами, идущими по подволоку, Док с ужасом поглядывал на всех сверху. За сплетением труб торчали руки, ноги, задница, голова и вполне упитанное туловище. Видимо, с жуткого страху и в кромешной темноте Док пытался выбраться через трубопроводы, прочный корпус и цистерны, стометровую чёрную водную глубину - наружу, к солнышку! Пару часов потом выковыривали Дока из сплетения труб и кабелей. Шутка удалась на славу... Док был настолько проучен, что позже, находясь на подлодке, даже когда мог бы с чистой совестью спать, он сидел тихонько в своём закутке, раскладывая-протирая свои Айболитско-садисткие инструменты. Да с таким прилежанием, что раз в полгода запрашивал в Базе новый комплект по причине истёршегося старого. Жестокие шутки! - скажите вы. Нет! - отвечу я, Здоровый морской юмор!
sergei: Стрельбы Весна 1984 года. ГСВГ. Гвардейский 67 мсп перевооружился на БМП-2, и в боксы нашего стрельбища впервые пригнали новенькие боевые машины. Хотя Советская Армия ещё с 1980 года исправно обучала и направляла в мотострелковые части Группы войск операторов-наводчиков БМП-2, которые затем в ходе постоянной боевой подготовки вновь переобучались на стрельбу с БМП-1. А это, скажу я вам, большая разница! И теперь молодые операторы-наводчики, уже вкусившие всю прелесть и азарт стрельбы из автоматической пушки на полигонах Елани и Чебаркуля, с тоской наблюдали на стрельбищах Германии в прицел за полётом гранаты из гладкоствольной пушки «Гром» БМП-1. Примерно так: если бы вас вначале научили стрелять из автомата Калашникова, а затем послали в атаку с ружьём. А может быть, это был хитрый ход наших высокопоставленных отцов-командиров? Чтобы сбить с толку все разведки войск НАТО? Не знаю ... Вернёмся на наше войсковое стрельбище Помсен, что находилось в двадцати километрах от славного города Лейпцига. Само стрельбище упиралось в глухой лес длиной в три километра, за ним простиралось небольшое пшеничное поле, за которым на пригорке уютно расположилась немецкая деревня. Справа и слева от полигона тоже были немецкие сельские поселения. Поэтому у нас стреляли только из стрелкового оружия, гранатомётов и БМП-1. С дальностью стрельбы максимум два километра. К началу ночной стрельбы на директрису БМП зашёл сам командир полка подполковник Григорьев. За свои короткие шесть лет службы в армии я больше таких командиров не встречал. К сожалению! Кому-то Григорьев нравился, кого-то подполковник постоянно и периодически вздрючивал за службу. Но уважали его все! Командир мотострелкового полка, с восхищением разглядывая новую боевую единицу, вдруг запрыгивает на башню (именно запрыгивает, как опытный курсант учебной части) и по-дружески так, улыбаясь, предлагает мне, начальнику стрельбища: - Слышь, прапорщик, а давай стрельнём из автоматической пушки? Ты же по солдатской специальности вроде оператор-наводчик БМП-2? А я вот целый подполковник, ни разу не стрелял. Непорядок в пехоте! - Тварщ полковник, да у неё дальность стрельбы до четырёх километров. Никак нельзя! Можем и в деревеньку попасть. Подполковник, уже по пояс в башне: - А мы аккуратно - прямо в кромку леса. Не ссы, прапорщик, я из пушки БМП-1 на спор в ростовую мишень попадал. Давай показывай все кнопки боевому командиру. Это приказ! С одной стороны, инструкция по стрельбищу, с другой стороны приказ уважаемого командира. И с третьей стороны, я уже три года не стрелял с автоматической пушки БПМ-2. А было время - постоянная стрельба днём и ночью. Даже прицельная сетка снилась. Быстро принимаю волевое решение и запрыгиваю в люк командира отделения. Подполковник уже рядом сидит, слева, за пультом оператора-наводчика. Одеваем шлемофоны, подключаемся к рации. Включаю шестнадцать тумблеров боевой части машины, проверяю башню и пушку на движение. Прикидываю, если стрельнём ОФЗ (осколочно-фугасно-зажигательные) - можем и поле немецкое поджечь. Перевожу тумблер на боевую ленту БТ (бронебойно-трассирующие) и на своём пульте показываю командиру полка кнопки пушки и пулемёта. Затем объясняю хитрости прицельной сетки. Навожу сам. По рации получаем разрешение на стрельбу. Даю две короткие очереди по три выстрела прямо перед лесом. По ходу трассеров и по следам разрывов вижу, что снаряды идут куда надо. Переключаю управление стрельбой на оператора и кулаком стучу по шлему Григорьева. Никакой субординации. На войне как на войне! Подполковник также даёт две короткие очереди аккуратно в лес. По его смеху и мату вижу, что «целый подполковник» стреляет из автоматической пушки БМП-2 не последний раз. Разгорячённый стрельбой офицер стягивает шлем, двигает мне кулаком в плечо (На войне как на войне!) и радостно говорит: - Прапорщик, а давай поднимем пару дальних мишеней? - Тварщ полковник, так раздолбаем же все подъёмники! Да и лента на БТ подключена. - Железо жалеешь своему боевому командиру! Приказываю - поднять мишень. Делать нечего. По рации приказываю поднять дальнюю ростовую мишень для стрельбы из СВД. Офицер даёт первую короткую очередь. Трассеры впиваются в землю перед мишенью. Поднимается пыль от разрывов. Ждём пару секунд. Вторая очередь! Но слишком длинная. Разошёлся комполка! Выстрелов пять. Первые снаряды ложатся в цель, видно как разлетается бруствер, а сама мишень вместе с подъёмником заваливаются в сторону. А трассер последнего выстрела улетает далеко над лесом. Довольный стрельбой командир полка уехал домой, а я остался ночевать на стрельбище. Шла подготовка к сдаче весенней проверки. Стрельба днём и ночью, не успевали мишени колотить. Ранним утром стук дежурного по стрельбищу в дверь моего домика: «Товарищ прапорщик, комендант гарнизона!» Во дворе был слышен его мат. Без смеха. Быстро привожу себя в порядок, выхожу, желаю здоровья хмурому майору без доклада. С нашим комендантом гарнизона у меня сложились самые дружественные отношения. Майор был заядлым охотником, часто охотился в лесу стрельбища. Жалоб со стороны жителей близлежащих деревень на нас не было. За исключением дней, когда на нашем полигоне стоял на полевом выходе ДШБ из Лейпцига. Но комендант относился к десантникам более чем лояльно. И практически всегда с моей помощью как переводчика нам удавалось решать все возникшие в эти дни проблемы с аборигенами. Майор сухо поздоровался и показал мне на ладони небольшие металлические осколки: - Знаешь, что это? - Это не пули и не разорванные гранаты. Впервые вижу! - Не звезди, прапорщик! Кто стрелял вчера на ночной? - Обычные стрельбы. Как всегда. Скоро проверка. Комендант пристально смотрел мне в глаза. Я выдержал его взгляд, хотя, конечно, я узнал эти осколки. Не раз видел на поле полигона в Еланской учебной дивизии. Такие осколки даёт бронебойно-трассирующий снаряд при попадании в металл или камень. Ноги как то сразу ватными стали, а по спине пот потёк. Офицер продолжал смотреть на меня. Я молчал и уже начал прикидывать: «А если прибило кого из гражданских?» Видимо мои мысли отразились на лице. Комендант усмехнулся: «Жертв нет! Не бойся. Снаряд прилетел с твоего стрельбища и упал во дворе дома. Стены только посекло осколками. Везёт же тебе, цельный начальник стрельбища. Сейчас позавтракаем и вместе поедем в полк. С самой ночи ни крошки во рту. Чаю-то нальёшь гостю?» Хотелось мне сказать про ранних незваных гостей, но это был не тот случай. За завтраком майор вдруг спросил: - А у тебя случайно лишних брёвен нет на пилораме? Комендатуру, понимаешь ли, надо отремонтировать, а тут не то что досок, даже фанеры с рейками нет. И ещё краску надо искать. - Товарищ майор, думаю, по поводу досок, фанеры и реек вам надо обратиться непосредственно к командиру полка. Что-то мне подсказывает, что в этот раз он не сможет вам отказать. А мы с превеликим удовольствием выполним приказ командования - и брёвна быстро распилим как надо, и избытки фанеры найдём для любимой комендатуры. И краску тоже. Майор опять усмехнулся: - Так, говоришь, прямо к Григорьеву надо подойти? - Так точно! Подъехали в полк, дождались развода. В кабинет командира полка майор с осколками в кулаке зашёл один. Я постоял у двери с полчаса, слышу - зовут(с). Захожу, докладываю, смотрю, оба сидят, улыбаются. Пронесло! Григорьев и говорит: - Так, Тагиров, что там у тебя на ночной стрельбе случилось? Докладывай как есть. - Товарищ подполковник, вчера днём пригнали две новые БМП-2 в боксы стрельбища. Одна из них оказалась с боекомплектом, с лентой бронебойно-трассирующих снарядов. Что не положено по инструкции. Вот мы с техником роты, прапорщиком Алиевым, решили разрядить боекомплект. Разряжать «Двойку» очень сложно и долго. Провозились до ночи. В последний момент раздался случайный выстрел в сторону боевой части стрельбища. Никого не задели. Подполковник с майором удивлённо переглянулись, а комполка быстро спросил: - Прапорщик Алиев уже всё знает? - Он всё помнит, товарищ подполковник! Разрешите я за ним сам в батальон быстро сбегаю? Комендант поднялся из-за стола: - Не надо никуда бегать! Пусть оба рапорта напишут, а результаты служебной проверки ко мне на стол. Григорьев тоже встал: - Я сейчас комбата вызову, пусть проверку организует. А тебе, прапорщик, приказ - возьмёшь машину, строительный материал и шнель, шнель к немцам в деревню. Починишь там со своими бойцами стены и забор. И успокой там местных. Скажи, случайность мол, больше такого никогда не повторится. Да и ещё - комендатура к нам за помощью обратилась. Ремонт у них. Надо помочь, чем сможем. Да и не жадничай там, прапорщик. Комендатура у нас одна. Уважать надо! Ответив коротко «Есть!» я развернулся и уже на выходе услышал от командира полка: «Спасибо, Рамиль!»
свн: Запись учителя в школьном дневнике Дарьи Донцовой. "Ваша дочь подготовила доклад по биологии. Читаю уже третью неделю. Надеюсь, что убийца не зебра......"
sergei: СВИНЦОВЫЕ СПЕЦТРУСЫ Эта история случилась в начале восьмидесятых годов в войсковой части, которая располагалась в военном городке вблизи Семипалатинского полигона. Сначала небольшая предыстория. В эпоху тотального дефицита такие закрытые военные городки снабжались более-менее нормально, и вот завезли в этот городок изрядную партию очень модных по тем временам югославских мужских трусов, типа плавок. Через некоторое время все мужское население этого городка ходило в одинаковых трусах. Теперь начинается история. Для прохождения дальнейшей службы, прямо из училища, прибыл в эту часть молодой лейтенант. И как раз в это время на полигоне должно было проходить испытание, а часть, в которую прибыл лейтенант, принимала участие в обеспечении. Это значит, что все офицеры части должны были сидели в специальных вагончиках и бункерах и следить за приборами. Поскольку все готовились и были в запарке, то лейтенантом никто особенно не занимался, его по быстрому оформили, толком ничего не объяснили, показали только вагончик и сказали, что во время испытания он должен находиться в нем, типа его рабочее место. Ну и наступает день испытания, объявляют часовую готовность, лейтенант бежит в вагончик и занимает там свое место. А в этом вагончике, кроме него, сидели еще три офицера, ну и видят - лейтенант какой-то молодой. До испытания еще час, сидеть скучно, начали знакомиться: Привет-привет, слово за слово, кто такой, откуда... Служить, значит, с нами будешь? Понятно... Первый раз на испытаниях? Ага... Слушай! А тебе-то спецтрусы выдали? Специальные, из просвинцованной ткани? На испытаниях без них никак нельзя, сам понимаешь... Лейтенант, конечно, сначала не поверил - чего, ребята, разыгрываете:). Но офицеры враз посерьезнели, один из них натурально снимает штаны и говорит - Вот видишь, вот это спецтрусы, на испытаниях в таких все ходят. И лейтенант действительно видит, что трусы какие-то необычные, за пять лет училища он кроме как до колен не видел, а тут что-то действительно специальное, но все равно, до конца еще не верит. Но тут второй офицер снимает штаны и офигевший лейтенант и у него видит точно такие же трусы! Он начинает немного сомневаться, но когда и третий офицер предъявляет спецтрусы, лейтенанта охватывает паника. А-а-а, мужики, че делать, мужики:-[ ]!!! Ну и тут мужики, конечно же, начинают советовать: Значит так, до испытаний еще полчаса, но ты еще можешь успеть, бегом беги на вещевой склад, тут недалеко - километров пять... Ну и лейтенант, конечно же, побежал. Бежит он по городку со страшной силой и идет ему навстречу начальник с большими звездами, проверяет готовность, и видит, несется навстречу какой-то лейтенант с выпученными глазами, в то время как до испытания осталось полчаса и все должны находиться на местах. Ну, естественно - Товарищ лейтенант!!! Мать-перемать!!! Что за дела!!! Почему не на посту???!!! Лейтенант, глотая ртом воздух и порываясь бежать дальше, начинает объяснять, что он только прибыл и сразу на испытания, а спецтрусы ему не выдали и никто ничего не сказал... Начальник ничего не понял - какие трусы, что ты трешь, бегом на пост!!! Но лейтенанта уже заклинило, и он начинает кричать, что пока ему не дадут спецтрусы, ни на какой пост он не пойдет. Начальник видит, что человек не в себе, начинает его успокаивать, выяснять, чего же он хочет. Лейтенант тоже немного утих и объясняет, что вот, мол, у всех спецтрусы - а у меня еще нет, а у меня невеста и вообще... Начальник начинает чего-то понимать, и толкует, мол, да над тобой пошутили, никаких спецтрусов нет, но лейтенант уже уперся - нет, у всех есть. Начальник выходит из себя - ну блин, на смотри! И расстегивает штаны - а там у него точно такие же трусы как и у офицеров. С лейтенантом сделалась истерика... А офицерам объявили НСС
Владимир Мельников : КШУ. КШУ. Новый 1981 год незримо присутствовал в каждом бойце, открытки из дома и от чувих мусолили всем кубриком, письма от дембелей осенников, зачитали до дыр. Каждый, читая письмо только, что уволенного в запас, примерял чужое счастье к своим плечикам, зависть и обида, испорченная гражданка, когда-то моё счастье сбудется, твою кочерыжку! Я тоже завидовал и так и сяк крутил мысли, но судьбина оказалась круче, не шёл процесс обратной перемотки жизни, вперёд накатом шло, не шёл обратный отсчёт, вперёд считалось легче, втянуло в образ бойца, но что, пока не могу осмыслить. Кормёжка? Вряд ли, кормят редко для кабана, но вроде хватать стало. Вкусно гады намастырились кормить, бывшие духи, что значит свобода! Нету мытарей, снегозадержанием занимаются под Полтавой и Целиноградом, так им и надо, откушались картошки фри, жрите теперь в мундире, коль свои мундиры поснимали и салагам племяшам пораздаривали по пьяной лавочке, никто вам там фри не сготовит, обойдётесь толчёнкой с коровьим домашним маслом. Почему коровьим, а брезговал я его кушать, а чтобы пообиднее позлорадствовать, так пусть его они до деревянного бушлата кушают. Кормёжка нормальная, командиров много и люди оказались на удивление гражданские, вроде с погонами, а замашки человеческие, один, правда, выбился из строя, но его уже поправили надысь. Пошутил неудачно и прошёл первичную рихтовку в подвале комендантской роты, не на тех пошутил, одеяло скрасило кровоподтёки, три дня в очках для Сочи на солнце зимнее смотрел. Очки Серёге не пошли наукой ради, привычки подлые развил, не стало житья в наряде людям, находясь в наряде по парку никто не решался слинять и жариться на КПП у электрокалорифера, образ прапорщика с чёрных очках и шапке на затылке мерещился в каждом тёмном углу, за каждым задним скатом. С уходом дембелей на сердце потяжелело вдвойне, за себя и за ушедших. Когда-то, подумалось и мы так, а заплакалось сейчас. Припахивать не перестали, но количество эксплуататоров уменьшилось вдвое. Друзей прибавилось по несчастью, но и поплакаться есть с кем. Духи тебе про своё, я им про своё. Никто никого не слушает и не сочувствует, но вроде полегчало. К нагрузкам тоже привыкли. Пугали всем сразу на гражданке, оказалось враки. Жить можно, а всех дел не переделаешь, уясни только для себя, что видимость выполнения поручения, тоже работа. Именно работа, тяжёлая работа. Кому хочется принести кирпич, тот его берёт, не напрягая извилин и приносит. Кому не хочется носить тот кирпич, тому приходится задействовать механизм прокачки вариантов невыполнения поручения и неполучения за это люлей, а это, сами понимаете, наука выживать и затрачивается на это колоссальное количество погибших клеток мозга, но замечу для непосвящённых, что дело стоит того. Как не носить кирпичи и остаться в почёте с не проломленным черепом, это из области высокого армейского искусства. Жизнь, быт, люди, климат, внешняя обстановка, всё оказалось налаженным и страшно признаться вслух, стало, чёрт его дери, не отпускать, а засасывать глубже и кажется, начинает даже нравиться. Карантин пережили, распределение по взводам и кубрикам прошло отлично, кому было схлопотать, схлопотали, кому не было суждено, схлопочат в следующий раз. Главное не хофманы и очко в гальюне, главное в другом. Работой обеспечили по гланды и кажется, что-то затевается серьёзное. Это, витающее шепотком в среде писарей и чертёжников, стало подозрительным и раздражающим моё состояние, информации не хватает для того, чтобы сложилось целое. Сам понимаю, что пора! А чего пора, не понимаю. Температура воздуха около трёх-четырёх градусов по Цельсию ниже нуля, снега столько, что роз на клумбах не видать, а он всё сыплет и сыплет. Снег это хорошо, значит мороза пока можно не опасаться. Снег можно лопатами покидать и ходи по расчищенным тротуарам. Но вот беда, что делать с этим самым снегом, не приведи господи, попав на полигон или еловый лес? А писаря и комендачи, из своего комендантского взвода, прямо с катушек слетели. Перепугали своим частым отсутствием по ночам в роте, своими частыми отлучками в Нойштадт и вообще по гарнизону, пробными забегами в качестве посыльных, да не просто ради развлечения, а прямо в самом деле с проверкой времени и улучшениями результатов, не нравится мне всё происходящее в нашей роте и штабе в целом, боюсь я чего-то. Снег раскидали по обочинам, командира и его замов пропустили мимо себя с отданием чести. Ушли люди в штаб по на шей чистой дорожке на работу, можно маленько сачконуть и попробовать счастья у Вити из Молдавии на продуктовом складе, что под офицерской столовой в ГДО. Зверь, но не людына, тварь из тварей, но тварь Божья. Сам не съст, но и прапорщику со склада, тоже аппетит испортит, один такой человек на всё приличное население Молдавии, один, но чужой и дома у себя, оборотень, ничего общего с человеческим не имеющий, да и не тяготеющий к этому. Нечистая сила с того света, с железными зубами, ноками колесом, в протухшей робе, свалявшейся форме, впитавшей в себя все тухлые луковицы, прелые бульбы, осклизлые червивые капусты, соления из трески и овощей, комбижиры и запахи дивизионной норки, нечистоты оставленные прежними хозяевами, не человек, а кошмар в ночи. К этому ключнику ада и надо было идти, идти не по своей воле, идти по нужде. Нужда у солдата одна, времени до чёрта, чёрт сидит в подвале через дорогу, чёрт знакомый тебе по роте, но чёрт, а нужда она такая-жрать охота, а жадность к дурнычке и чужбинке у всех присутствует в равной степени. Сказал слово про еду, хана тебе, пяти минут разговоров с очистителями дорожек от снега и ты, оставив лопату, кочуешь в сторону солдатской столовой и не осознаёшь пока в равной степени, что лучше? К чёрту в пасть железную или оставаться дальше на холоде и продолжать до полвторого чистить дорожки от снега, которого становится всё больше и больше, от которого сапоги юфтевые становятся всё жиже и жиже и начинают чавкать портянками и подмораживать пальцы. День, в сущности, только начался, время около десяти утра, до обеда сдохнуть от тоски можно, каша уже не греет, тело остыло от долгого нахождения на улице, в роту не пускают по определению, надо, что-то соображать, но статус духа не позволяет из всех допустимых вариантов ничего. Надежда только на одно, на хитрость и свой чугунный череп, усиленный нагрузками в виде хофманов в лобной части. Путь один, на этот свет, к представителю чёрта на земле, к Вите кладовщику. Одни молятся Богу, другие продают себя целиков Вите, выбора нет, этот раз мой черёд. Спалюсь, останусь без отпуска, не спалюсь, могу пошамкать краденым со склада и добыть чего не то околевшим друганам у оставшимся с лопатами у стелы. Ударил по протянутым рукам, отмахнулся от похлопываний по плечам, осмотрелся влево, вправо и через присыпанную брусчатку к стене, отделяющей съезд вниз к складу от проезжей части. Поворот налево по спуску для машин, внизу у ворот склада никого. Можно начинать манёвры. Что сейчас я буду молоть не имеет смыслс даже и обсуждать или придумывать, паука не надо предупреждать и звать, паук всегда на месте. Что бы муха ему не жужжала, забег, захват, один укус, муху в кокон и снова в засаду. Так и со мной. Скрип двери, слюнявая пасть с железными зубами в улыбчивом оскале, тихий лепет в полумраке на абре-кадабре русского с молдавского, горилоподобное перекатывание на кривульках в мою сторону, захват за грудки-кто тебя послал? Не деды, говоришь, тогда говори кто? Духи? Где они? Они послать не могли, посылать положено только дедам или нам, кандидатам. Понял, извините, ошибся дверью, метил к скорпиону, попал к тарантулу, можно я уже пойду? Можно, говорит нечистая сила, но, как же оброк? Какой оброк? Так, раз сам пришёл, чего же спешить с уходом без оказания посильной помощи мне, то- есть чёрту, временно исполняющему обязанности кладовщика и совмещающего должность бойца комендантской роты. Я готов, в чём будет заключаться моя непосильная помощь? Понял, жалко рук, новые не вырастут, но банка рыбных консервов и буханка черняги вполне оправдают полученные мною увечья. Рыба, так рыба, пусть она без головы, но плавать от этого даже в крутом соленом растворе не разучилась. Сколько её там? Пол сейнера? Не так уж и много, морякам в северном море чай хуже приходилось с вылавливанием трески и запихиванием её обезглавленной по бочкам. Полезного, чего говорить, много, нет качки, нет шума и ударов волн (удары в виде хофманов в лоб, по привычке частого их получения, за удары, мной перестали считаться), нет мерзких чаек, которые гадят на палубу и воруют головы одновременно, нормально в общем. Одно плохо, уж больно солёное море расплескалось в бочке из которой надлежало выудить голыми руками тупую и мезмозглую рыбину. Скользскую и колючую до чёртиков. Рыба, так рыба, лишь бы с хлебом не прокатили, выйду из доверия, значит и из коллектива выпаду, а это пострашнее соляного раствора, чёрт с ними с руками, заживут, а вот зуб разболится от долгого бултыхания в ледяной купели, это вполне реальная и больная для меня тема. Беру корыто, прозванное Витей ночвами и топаю, волоча и гремя им за Витей прямо по коридору и заворачиваю за ним налево, где-то посередине склада. Какая тут темень и могильная глухота, тихо и вязко от тишины, аж не по себе. Ни одного звука не проникает извне, свет свозь паутину эренки плафона в 25 ват и бочки, бочки, бочки… Как они тут оказались, кто и на чём смог эти махины доставить, кто их разгружал с машин и как их умудрились поставить на попа и не надорваться. А может они от прежних фашистов остались и тогда понятно кто их разгружал. Куда и когда девался из коморки работодатель, я так и не заметил, был и не стало, как свет из плафона, блым и нету его! Рыбу есть можно, но только не в таких условиях, рыбы много, но даже с моей каланчи в метр восемьдесят три проблематично. Рыба плавает, как в басне, по дну, не поймаешь ни одну. Рыбы много, а рассолу по ходу дела ещё больше. Бочку надо освободить под новую, чтоб не занимала тут место, но сколько там на самом деле остатков трески и куда девать рассол, пока мне не ясно. Указаний я ничьих не получал, а самовольничать себе дороже, но решение вопроса оставлено за мной, а большего, чем избавиться от жидкости, посредством сливания последней в норку, я не видел. Сказано про себя, сделано. В коридоре никого, норка напротив двери, лист стали набок и соединились реки подземелий с водами северного солёного моря в отдельно взятом городке. Одно, второе….десятое ведро, один…ааа..ааа.. куда ещё еёёёёёё девааааать, кхы, кхы, зачем же по почкам так часто и больно, какая разница куда рассол выливать. Сука, урод в жопе ноги, а если прапорщик Захарченко, мой начальник увидел бы тебя здесь? Я велел только остатки рыбы выловить и сложить её в корыто. Осёл, дутен пуло кулдомешти! Бегом рыбу доставай и уё….отсюда к ядрёной фене! Так я не достаю до дна руками, рассол мешал мне. Теперь никто тебе не мешает, лезь вовнутрь бочки и кидай рыбу оттуда в корыто. В армии никто серьёзно не шутит, там шутят серьёзно, не так понял, пеняй на себя за плохое восприятие. Делать нечего, выбора нет, здравствуй северное море, принимай в трюм сейнера остолопа снаружи. Рассола по щиколотку, рыба с испугу шарахнулась ближе к краям деревянного бочёнка, портянки принялись принимать в себя первую течь. Хана ногам, сапоги не резиновые, рассол их быстро скушает, валить надо отсюда, валить и как можно скорее. Гребешки спинных хребтов трески огненно ужалили кожу рук, гнить мне теперь, с костью уколотыми ранами, аж до самого дембеля, но времени на раздумья нет и ныть не перед кем, лети милая рыбка, большая и маленькая, через край бочёнка, да прямо в корыто. Эх, Алексашка, Алексашка, рано ты почил в бозе, прописал бы ты стишками и про новую нечистую силу в образе кладовщика и про моё оцинковое корыто. Про такое загляденье ты ещё не писал, вот бы старуха обрадовалась со своим глупым стариком и такому корыту и промыслу готовой трески из деревянной бочки. И корыто и бочка, всё пошло бы в дело, не кобенилась бы старая по поводу владычицы морской, засел бы её старик на дивизионный склад прапорщиком, каталась бы ты, как сыр в масле, хоть и прозывалась бы за глаза кумушками не старухой рыбацкой, а женою кусковой. Нету Пушкина, некому за меня работу выполнить, некому корыто завещать… Изгвоздался о стенки бочёнка, вымок в россоле от портянок до загривка, но справился с пучиною морскою. Изловил треску окаянную, оттащил за два присеста её в столовую, опорожнил бочку от остатков рассола и был не рад тем жестянкам, сунутым мне за пазуху бушлата и той буханке черняги, которую получил наверху от дежурного по солдатской столовой в хлеборезке, якобы для злобного и смертельно страшного кладовщика. Дали и не пикнули, оторвали от живого, но кого это в армии волнует, никто не обещал, что всем и всегда будет хорошо. Шёл скользя на полусогнутых, чавкая мокрыми портянками, руки горели, исколотые рыбой и съеденные рассолом. К подушечкам пальцев нельзя было прикоснуться, шёл и проклинал себя за жадность и малодушие, соскучился по ярму, правильно говорят, жадность до добра не доводит. Куда сейчас, к мужикам, окончательно позамерзавшим и матюками встречающих меня или в сортир в роту, а как быть с торбой и её содержимым? Хреново и так и этак. Жрать расхотелось сразу, как только открыли кое-как банки с концентратами, большая половина содержимого с гоготом и смеху…через ёчками, была растащена барсуками потяжелее меня во всех весовых категориях. Принцип один, ты нажрался там, это принадлежит только нам, ты там в тепле парился, мы здесь загибались от холода и сырости, ты там жрал печенье и масло сливочное, мы тут тебя отмазывали при проверках. Сказки можешь нам не рассказывать, все, кто там поработал, рассказывают иначе твоего и печенье песочное, кругляшами, уминали и масло от брусков отщипывали в рот запихивали, а уж сколько солёных помидоров да огурцов слопали, так, что вот если там было мало, ломай от буханки корку и заедай масло, не дай Бог пронесёт, не слезть тогда за неделю с очка, лопай и не кобенься, а рисовый концентрат всё-таки, мужики, говно по сравнению с разогретой перловкой. Две банки концентрата на восьмерых лбов и буханка черняги против полученных мною ран, не лезли ни в какие ворота. Оказываться от хлеба я и не собирался, но отломив кусман, что есть мочи рванул в роту смывать с себя свои грехи. Соль продолжала разъедать кожу, ноги тоже стали и мёрзнуть и пощипывать, так и летел, кусок в одной руке, лопата в другой. Бежал быстро, да не добежал и половины пути, повернули обратно. Перехватил дневальный по роте и приказал лететь ко всем кого встречу нашим, передать, что поступил сигнал под названием «азимут 555» и всем срочно надо прибыть в роту, всем и я за это отвечаю, всем и дневальным по столовой и кладовщику в том числе. Сорок первый год, бегу в сторону от драпа на Восток, бегу в лапы врагов. Точно-точно, бегу и очкую по поводу, бросят и не подберут, так и застряну посреди кухни и войны. Бежать не моглось, но велелось и успелось вовремя, бежал зря, оказывается с тумбочкой дневального по роте и кухней была отличная телефонная связь и об этом я узнал от поваров и наряда уже возвращаясь с ними в роту. Они о тревоге узнали и рванули переодеваться из цивильного в солдатское платье, в моих спасениях никто не нуждался, а всего лишь проверялось взаимодействие и дублирование команд и приказов, жаль голубей поели предыдущие призывы, была бы в роте и голубиная почта. Тревога, не тревога, но умаялись бегаючи основательно. Писарям повезло не больше моего, погнали наши городских в сторону и Нойштадта и к генеральскому дому и к домам ротного и взводного мопедов, в общаги, расположенные рядом с домом комдива. Помчали и к дому НШ дивизии и в противоположную сторону, в сторону парка Хайдэ, туда за дивизионную «губу». Азимут 555, вроде тревога, но какая-то не такая, нету страха и чувственности, всё понарошку. Прилетели, построились перед ротой у крыльца, вышли все офицеры и прапорщики в полевой форме, выволокли книгу в коленкоровом переплёте красного цвета и? И всё! Всё, потому, что карандашиком потыкали в кажинную фамилию, вычислили кто отсутствует в строю, велели не расходиться, вроде, как из штаба кто-то должен явиться и посмотреть в наши ясны очи, вроде тоже кому-то дело до нашего гурта есть. Не обманули, явились, всего лишь через двадцать минут ожидания. Сигареты покончались, портянки в сапогах у духов перегорели, бычки из голенищ повытаскивали, с презрением на удодов посмотрели и наново портянки крепенько перемотали. Товарищи взглядом сочувственно подтвердили дикость и нецелесообразность мышления некоторых поголовно оскотинившихся кандидатов, но ничего с этим пока не поделаешь, вроде так и до и после нас было, а расчитывать на то, что посчитаешься на гражданке? Да самому противно, противно и нелепо, ходить с посохом по Молдове или Борисполю и клюкою выбивать прошлую месть из порожней тыквы оцивилившегося и забывшего свои солдатские грехи чоловика. Нехай его…. Начальник штаба, высокий, крепко срубленный бугай, абсолютно интеллигентного генштабовского вида подполковник, сурово, по- военному осмотрел нас, повеял страхом нищебродов, выдавил в нашу сторону «никуда не годится!!!» и стащил с руки наручные часы! Мои хорошие, я вас ни в чём не хочу обвинить, у вас прекрасные командиры, я их знаю не первый год, я верю вам и вашим командирам, я остаюсь в роте с вами и мы сейчас всё проделаем вместе с вами заново, этого требует боевая задача, представьте, что сейчас мы оказались на войне, я уверяю вас, от вашей роты и штаба, который вы призваны охранять, ничего бы не осталось, такое войско мне не нужно и то, что я прав, вы в этом вместе со мной сможете убедиться немедленно! Командуйте, товарищ старший лейтенант! Детство кончилось, «по местам выполнения работ, бегом, марш!». У-у-у-у-у понёссся гул солдатских страхов, давя друг друга и спотыкаясь о плиты площадки для построений, мы ломонулись кто куда, а кому некуда было разбегаться, рванули за клуб артполка, вынеслись, а что дальше делать не спросили. Ху-ху-ху-ху…ууухххх ух еле ноги держат, курить, пальцы ломают сигареты, не вышувши их до половины, страху нагнали и в пот ввели тихие, но суровые слова НШ дивизии, мыслей нет, вариантов дальнейших действий тоже, бараны за стенкой клуба, не долее того. Вой выпущенной ракеты выгоняет на тротуар и увиденное ошарашивает вдвое прежнего, все кого можно увидеть из нашей засады, несутся, что есть мочи к роте, кто-то не останавливается перед сетчатым забором автопарка и ласточкой перелетает под ноги НШ и валится в строй. Мы последние из сообразивших, но опоздавших с принятием решения, мы в минусе, нас списали на безвозвратные потери. Мы стоим отдельно от остальных, нас нет, но мы есть. Нам плохо и стыдно, да, мы тупые и погибшие заживо прямо здесь и прямо на глазах всей роты. Нам стыдно, но нас нет. Всё повторяется снова, рота разойдись, ракета, рота в сборе, а нас нет. Нам стыдно, но мы погибли, а наши товарищи всё бегают и бегают. Они успели, мы их опозорили, но в армии битых не любят и им ничего не прощают. Нам разрешили пожить ещё один раз, последний, кто не впишется в общий настрой, прямая дорога в 43 или 44 или в 68 полк пехоты. Мотали сутки, оказалось и получаса не прошло! От роты в 150 человек не осталось ни одного живого человека, только мокрое место. Одна соль, соль и на спине, пятном с Америку, соль в кальсонах, соль в портянках, соль в подворотничках. Моей соли больше не стало, я и помнить про неё забыл, помнил только одно, на одно светлое лицо в пехотном стою, девять загорелых личиков и полный рот жемчуга, белоснежно сахарного и слова, зимилиак, атакуда будишь сам, а? Азимут 555, общий сбор возле крыльца роты, второй день тренировок, ожидание НШ дивизии, облом и снова в бега и обратно. Ни смысла, ни пользы. Имею право на собственное осмысление и оспаривание чужих и неумных приказов, ничего нового, шагистика и издевательства, это не армия, это дрочилово и измывательство, терпения больше моего нет, ропщут все, вымещают зло на ближних, наряд за счастье, но мест свободных нет, всё забито в книге нарядов залётчиками за месяц до описываемых событий. Люди в роте с умом, знают, когда надо залетать, чтоб гыгыкать на нас через окна роты, водить по шее ребром ладони и предлагать всем вешаться. Сволочи, ни одного шанса не оставили выжить, всё себе позахапали, летаем, да завидуем удачливым и везунчикам, всё в армии на этом построено, всем, всё, а мне только бег с препятствиями. День долой второй, время потеряло смысл, его не стоит считать и спрашивать, наше время остановилось в наручных часах НШ дивизии. Первая спокойная ночь. Кайф в постели, на дворе собачья погода, примораживает не по-здешнему. В роте тепло, в кубриках жарко, одеяла сваливаются с коек, не востребованные отдыхающими бойцами. Блаж и храп, звуки из коридора не беспокоят сон, слух улавливает знакомое позвякивание полотёрного инструмента. Позвякивание металла о метал, шуршание щёток о каменные плиты коридора, шелест щётки, идущей вслед за натирающим полы. В Багдаде всё спокойно! Половина пятого утра, счастливое время для солдата первого года службы. Поссать за счастье считается в это прекрасное время, дневальные справились с уборкой территории и помещений роты, на тумбочке телепается только один дух, борется и не может побороть в себе сон, мотает бедного из стороны в сторону, но завалить окончательно не получается, и сон солдат видит и мамку и кучу сисек и соседскую копейку, ни потрогать, ни уехать, из одного марева в другое, телепортация не отходя от места постоянного несения службы на тумбочке. И штык-ножа давно нет у бедолаги в ножнах и роту всю понарошку повырезали….тишь и только лёгкий шум протечки из сортира, шелести утекающая вода, захватывает тёплую жёлтую пенку, кружит против часовой стрелки, да уносит внутрь чугунных рек прямым потоком. Отлить, не разлепляя век, открыть одно глазное яблоко, взять с ходу ориентир и по памяти сходу в свою горячую койку. Самый кайф в полпятого утра. Самый сон на пустой мочевой пузырь, сон и осязание полутора часов предстоящего счастья. Кто служил, тот поймёт меня и согласится с моим утверждением, кто не ходил отлить в счастливый промежуток времени, тот счастья не познал. Проснуться в половине шестого и пытаться бороться с мочеполовой системой гиблое дело, гиблое и проигрышное, и сон тебе долой и здоровью вред. «Рота подъём, тревога! Рота вставай!», твою мать…. Только кальсоны застегнуть успел, только трясти хреном перестал перед укладкой хлопца на место, только последние капли собрал, на тебе… чтоб оно провалилось, что есть мочи назад в кубрик. Двери на себя силой, сталкиваясь со вскакивающими с коек, скорее к своей табуретке, по пути сталкиваюсь в сиреневой темноте с огромным амбалом, выскочившим прямо в проход через спинку, отлетаю в проход между койками, получаю в зашей пенделя и никаких претензий и обид, время военное, тревога по роте и никаких телячьих нежностей. Все взведены до предела, все стали вдруг твоими командирами, каждый не упускает случая дать совет и взять над тобой опеку, советуют даже черпаки, полгода жизни в роте, но в такое время каждый переживает за коллектив роты и борется за её престиж и ничто не чуждо даже прогнувшимся и имеющим претензии и обиды. Всё уходит на второй план, всё на потом, в общем настрое доля каждого мало-мальски сознательного бойца. Каждый хочет продемонстрировать друг перед другом лучшие свои профессиональные и деловые качества, человеческую мозгу и мудрость. Откуда столько прыти, минуты не прошло, мы в ружкомнате. Первый этаж оружие уже получил, им легче всего, вскочил с койки, нацепил полукеды с обрезанными задниками или без них и на выход в коридор, влетел в чапаевке в помещение, схватил автомат, подсумок и противогаз и птурсом в кубрик одеваться. Мы прилетели со второго этажа к шапошному разбору, половина оружия отсутствует и нам это уже не нравится, кто-то в роте оказался первее нас, а значит и лучше. Зло на везунчиков и «быстро загружаем боеприпасы в машину, быстрее, ещё быстрее!». Автомат, подсумок, противогаз, далее патронный ящик из дерева. Ящик на плечо, никто не учил так носить, но он ложится туда сам. Вылетаем через вторую запасную дверь и мигом мимо дневального и кабинета командира роты на крыльцо, поворот направо и к пандусу, ведущему в автопарк. Газ-66 «зебра» тутукает подрагивая железным кузовом, водила в полной экипировке, взводный мотоциклистов тоже здесь??? Когда они успели прибыть в парк и запустить моторы, почему я не слышал этого гула из окон сортира, открытых нараспашку в ночь и выходящих прямо в тот самый парк с гаражом? Как командир роты, замполит и все взводные и хозяйственники успели прибыть со своих квартир так быстро и кто их успел оповестить о неожиданной тревоге, ведь посыльные впали рядом со мной и все было шито крыто? Подозрительности налёт появился у меня и фальш происходящего нагло пёрла со всех сторон. Нае..через бали, как пить всё подстроено! Весь мой азарт и тревога спали, стало обидно до очевидности, всё по-нарошку, страх и паника стали отступать, вида подавать не стал своим открытием и разочарованием, доверие и увага к ротному с замполитом мигом улетучились, на память пришли разговоры и судачения в курилке про меж писарей и чертёжников. Несколько дней подряд перед тревогой стали пускать трёп про то же самое, что и произошло сейчас, что назначено время на тревогу такого-то дня, во столько-то утра, что поедем туда-то туда, но каким же надо быть упёртым и доверчивым, чтобы всё, что озвучивалось подвергать абсолютному отрицанию, верить бездумно отцам командирам в то, что никто никогда не может знать про тревогу, что всё это держится в строгом секрете что всё это является самой секретной информацией! Простота и наивность городского обывателя, вера в партию и слово старшего, а очевидность просходящего шокировала меня с головой, стыдно было вспоминать, а уж рот-то открыть после этого надо иметь большое отсутствие ума и совести, какой же я наивный и доверчивый болван, как легко я открестился от своих призывникой и как легко переметнулся в стан офицеров и прапорщиков. Как мне после этого стало стыдно за свою близорукость и доверчивость, как теперь наводить мосты со своими бойцами, простых и без наполеоновских признаков. В очередной раз я словил свой минус. Минус тебе Вова, так мне домашние говаривали, минус поставил себе сам. Скорость полёта снизилась, дух угодничества и прогибательства упал, вокруг как выяснилось, не всё так проходило швыдко и гладко. Мой одинокий ящик валялся на ребристом полу газона, ор и мат стояли аж до самого потолка комендантской роты, жёлтый свет от люмисцентных светильников абсурдно отсвечивал в темени ночи, бойцы рывками, порциями по три четыре человека выскакивали из двери и разбегались по разные стороны крыльца. Я потерял нить происходящего, я совсем по иному представлял боевую тревогу и ожидал, честно говоря, не разобщённых действий и уползаний по своим норам, кого-куда, а дружного построения перед ротой, получения вводных от командиров роты и командиров взводов, а тут чёрте что, писаря сорвались и роняя рожки противогазы понеслись в раздрай к тёмной коробке штаба дивизии, отстоящего от нашей казармы на расстоянии двух казарм. Чудно и дико, вся дивизия, этакая махина войск спит и ничего не подозревает об опасности, постигшей наш гарнизон, только фонари, да отдельные группки защитников бьются с силами агрессора и тотального нашествия, чудно и неправдоподобно изображать из себя спасителей и вояк. Мимо роты в спокойном ритме проходят строчкой, ничего не подозревающие бойцы артполка, бряцая оружием с настоящими боевыми патронами, идут усталые в караул или из, идут и даже вниманием своим не соизволяют обделить наши метания и тревоги, идут от клуба артполка, поворачивают у нашей стелы и вновь поворачивают направо, идут молча бряцая набойками сапог по брусчатке, позвякивая амуницией и берут курс через площадь к своим казармам.
Владимир Мельников : Продолжение рассказа КШУ. Ворота в автопарке открыты нараспашку в оба направления, первые к казарме штаба, вторые к складу артполка. Я застрял в кузове и не понимаю, что делать дальше, где наши и почему никого в парке не видать? Мельник, где Мельник? Это кажется меня кто-то кинулся искать, но зачем искать, я же на месте, я в нашей регулировочной машине, где остальные? Остальные после получения оружия метнулись не налево к выходу на крыльцо роты, как я, а прямёхонько завернули налево, мимо двери сортира и в нашу мопедовскую каптёрку, что располагалась перед ленинской комнатой, вбежали, похватали с вешалок под потолком регулировочные робы-комплекты и тихо выскочили наружу через дверь. Не каптёрка, а проходной тамбур из коридора роты в автопарк, но для нас это было каптёркой, вот там все и «потерялись» пока я честно грузил боезапас мотоциклетного взвода, состоящий из одинокого деревянного ящика с парой цинков внутри. Я бы сидел в кузове и дольше, но выскочил ошпаренный криком розысков по мне и правильно сделал, в кузов роты полетели матрацы, шинели, узлы и баулы из брезента, старшина роты спасал своё добро и руководил боем среди каптёрщиков и кэчистов. Мне ничего не оставалось, как в очередной раз поставить себе минус за ротозейство и послушность. Получив оружие и приказание грузить боеприпасы, я честно исполнил свой долг, а что делать после исполнения, мне никто не сказал и не намекнул. Уехали бы без меня регуля, остался я бы в кузове «зебры» вместе с каптёрами и шмотками, списали бы меня куда подалее из комендантской роты, плакали бы по мне котлеты и макароны по-флотски. Рёв автомобилей на высоких тонах и свет бьющих фар встретил меня во время десантирования из тёмного холодного кузова машины, звеня пальцами и гальмуя множеством коленчатых валов, машины крутило и вертело вместе с прицепами. Не было автомобиля который бы шёл без прицепа, ЗИЛ-131 тащили двухосные прицепы немецкого образца, которые ходили ходуном на мягких рессорах от под завязку набитых штабных палаток, кольев, печек, угля, полов и складных кроватей со столами и стульями. Водили с большим трудом успевали проноситься мимо друг друга, расходясь бортами миллиметр к миллиметру, машины шли рывками в сторону запасных ворот, пердя и стреляя холодными движками. Вписывались в проём и резко клали руль влево до отказа, избегая столкновения с впереди стоящим складом артполка, Треугольники прицепов выворачивало фаркопами под девяносто градусов и часть прицепов не катила передками, а шла юзом за сцепкой, оставляя на асфальте чёрные полосы от съеденной резины шин. Машины шли на скорости и вытягивались в колонну далеко за стелой дивизии. Легковые машины, УАЗ-469 вылетали по прямой из ворот и занимали места на разметке перед окнами штаба дивизии. Мотоциклисты носились по парку и по делу и без дела и вносили своим разгильдяйством панику и создавали ощущение полного бардака и потери руководства действиями со стороны командования роты. Что делать мне, не успевшему облачиться в свою форменную регулировочную одежду, я не знал и,подбегая к очередному мотоциклу пытался это выяснить, но естественно, до меня никому дела не было, каждый отвечал только за себя и был спокоен за свою машину. Мотоциклы во время разруливания успели хорошо прогреть свои движки и ровным та-та-каньем и хорошим набором скорости достоверно убеждали седоков в надёжности техники и комфортности будущего марша. Команды на выезд ещё оказывается не поступало и правильно сделали мопеды, что грамотно использовали минутку для разогрева двигателей и проверки машин на площадке автопарка, места много, опыт имеется, аварии не случилось и слава Богу, все в выигрыше, но где мой конь? Все машины забиты под завязку и умоститься запоздалому путнику негде, кому нужен чужак в бушлате и шапке ушанке. Где твоя белая каска, жезл и портупея, где роба из кожзаменителя, предатель и отщепенец, вон из нашей когорты, нет тебе места среди лучших людей роты. Обидно и зверски досадно, но выход надо срочно искать иначе будет поздно, с кем и куда ехать, ну не оставаться же мне в парке до конца учений, и ничего назад не вернёшь. Парк опустевает, последними начинают вытягиваться стотридцатые с водовозками, кухнями, будками-хлебовозками на одноосных прицепах, автобусы, заправщик и МТОшка. На крыльце роты продолжается погрузка ротного имущества, рядом грузят свои «стрелы» зенитчики, мотоциклы с седоками получают непонятно кем поданную команду или типа того и начинают жужжа с перегазовкой вылетать следом за МТОшкой через запасные ворота и на виражах уходить по правому ряду в обгон к главному КПП дивизии. Заканчивается погрузка оружия и боеприпасов, ротного имущества, машины плавно отваливают от пандусов, а я пока остаюсь неприкаянным и меня охватывает уже не страх (а в душе подлая мыслишка сачконуть), а уже настоящая паника за предстоящие разборки у ротного, а вечерком и в каптёрках у мопедов. Вот он командир оказывается где, вот почему никто не покидал по тревоге парк роты, вот из-за кого мопеды нарезали круги и не смели выполнять положенное по уставу действие, вот она причина пчелиного трёхколёсного роя, кружившего и трещавшего на весь парк, мотоцикл командира взвода, оказавшийся в долгом загуле, был причиной и тормозом прогресса. Мотоцикл долго неиспользовавшийся, но полностью исправный, не хотел ни заводиться, ни выказывать какого-нибудь послушания, и аккумулятор был на 100 процентов заряжен и фары горели и бибикакалка звонко гудела, но искра ушла в колесо и не возвращалась. Его и катали в опустевшем боксе гуртом, его и насиловали заводной рукояткой, ни в какую, ни в Бога, ни в Мога ни в Носорога мать. Раскудрить его в коромысло. Пока не вывернули и не поставили новые свечи, таратайка не подавала признаков подчинения и желания принять участие в автопробеге Галле-Айслебен-Запасной командный пункт. Автопробег длиною в несколько десятков километров, сначала по трассе А-80, а затем по грязи по самую ступицу, делов-то всего. Мельник, помогай, где тебя черти носят, наряд вне очереди и вечный дневальный в палатке на КШУ! Сгною на службе, толкай взад машину, толкай наружу, ещё, ещё… Толкали втроём, но пока пых да пых синим дымом из обеих труб. Давай на буксир, трос цепляйте, толкайте не останавливайтесь, дружненько, так, так, пошло, пошло…гэ-э-э-э-дынь-дынь-ру-ру-ру-виу-дуу-дуу дыг дыг дыг! Спасибо отставшему от остальных мопедов, если бы не его машина и рывок на тросе по кругу парка, хрена бы, что смогли поделать с мёртвой машиной, хоть и новенькой во всех отношениях и блестевшей заводской краской. По машинам, Мельник ко мне, догоняем колонну и приступаем к регулированию. Первый раз мне повезло больше всех, вот так всегда, чем сложнее и неразрешимее проблема, тем она разрешается наипростейшим образом, везучий всё же я, как ни крути, жаль переодеться не успел, теперь пугалом возвышаюсь на заднем сиденье на две головы выше карлика взводного. Как же я регулировать-то буду, да кто же мне поверит и подчинится, ни жезла, ни формы, пехота матушка, только автомат через спину перекинут, да противогаз на месте. Мотоциклисты, давшие жизнь нашему собрату, обходить нас постеснялись и поплелись впристяжку за нами. Колонна никуда не ушла дальше выездных ворот, она так и замерла в ожидании в паре метров у главного КПП дивизии, машины курили паром из выхлопных труб, звука работающих моторов на холостых оборотах слышно не было, но по виду было понятно, что паника прошла, все заняли положенное место в строю колонны согласно порядка движения, все ждали дальнейших указаний, но нас это уже не касалось. Ворота были растворены нараспашку, возле каждой створки находилось по одному бойцу в красных погонах (братья по оружию из пехоты, в таких же, как и мы красных погонах и такого же замученного вида, как и мы). Прибавив газу перелетели через невидимую черту, разделявшую штатскую житуху от боевой, словили честь отданную первыми регулировщиками нашего взвода, я успел получить ко всему жест рукой проведённой по шее с вывертом верёвки к небу, спасибо, представление имею, отработаю фофманы сразу по прибытию в запасной район. Знамо дело, лизнул аж самому взводному, без формы, сачок и есть сачок, и когда успел пострел подвизаться в денщики к командиру, а тот тоже хорош, катает лодыря и в ус не дует, до такого нахальства во взводе никто ещё не додумывался. Минули первые регулировочные посты, зрелище, я вам скажу, очень приятное, все на своих местах, каждый занял свой перекрёсток, первые машины оперативного отдела ушли сранья и были отрегулированы по высшему разряду, те мотоциклы, что кружили по парку, дожидаясь взводного в регулировании, как потом оказалось, участия не принимали из-за не загруженности маршрута объектами регулирования, а проще говоря отсутствием большого количества перекрёстков и простотой маршрута. На всём протяжении маршрута потребовалось выставить не более четырёх постов регулирования. У выхода из дивизии три человека, два из которых в общем-то были не нужны, на трамвайке у Нойштадта, там, где трамваи уходят влево в Галле и в самом Айслебене, указывая съезд влево к карьеру. Время было, где-то в районе пяти утра, первые трамваи уже возвращались с круга и двигались параллельно нашему движению, другие трамваи производили высадку-посадку пассажиров у Нойштадта, из их окон на нас с интересом смотрели жители города, ехавшие по своим делам, а скорее всего на работу, которая у них начиналась очень рано и так же рано заканчивалась, давая людям возможность успеть повкалывать на крошешных участочках мизерных дач и время для занятий личным бизнесом, время на поездки по магазинам и поездки на дикий пляж во время жары летом. Где боеприпасы, ты кому их загрузил? Ну, в какой мотоцикл ты погрузил ящик с патронами для всего взвода? «Ящик? Ну да, я его погрузил, как и приказали в ружкомнате, в нашу машину, в кузов, а что? Я что-то не так сделал? Мне сказал сержант дежурный по роте, тахторь в свою «зебру» и жди остальных, от ящика никуда не отходи!» В какую «зебру», прапорщик Гузенко чуть руль не бросил, чтобы разорвать напополам меня своим ненавидящим взглядом, где ящик? В какую машину ты его положил, где та машина, её номер? Ой мама, кто же в моём взводе завёлся, да ты же вредитель, ты преступник, ты весь взвод оставил без патронов, все рожки ведь ваши пустые, чем воевать собираетесь товарищ солдат? Чего он орёт, какая на хрен война, с кем, с кем он воевать собирается, с побеждёнными коммунистическими немцами, мирно едущими на работу, тихо сидящими в авто, никогда не возбухающими и не орущими по поводу перекрытого для них движения и часами сидящими за баранками и ни разу не вздумавшими даже про себя подумать возмутиться и показать своё безкультурие и отсутствие орднунга даже при наличие не нацистского режима, какая война, чего он городит или я сегодня лично не убедился, что всё это игра и всё по-нарошку и в очень с большим натягом. Ящик в машине в которую потом закинули матрацы и мешки с барахлом, там он, в передке лежит, теперь под бельём, я, товарищ прапорщик его сразу найду и принесу по приезду на полигон. Мельник, я не знаю, что я с тобою сделаю, но дембеля тебе точно не видать, проси командира роты о переводе либо в писаря, либо ещё куда, но чтоб ноги твоей в моём славном взводе я больше не видел! По приезду с учений шагай к Лемешко и пиши рапорт. Ой, Боже, за что мне такое наказание. Везучий ты Вовчик, везучий, как никто другой, ну кто ещё с такого близкого расстояния получал пилюли от самого командира взвода, да не простого, а самого основного и боеспособного взвода в комендантской роте? Студент, что кончал, кто по диплому будешь, перешёл с ругательной ноты на мирную мову товарищ прапорщик. Да не успел ничего ещё закончить, только на первом курсе учусь, но я найду ящик, я номер запомнил и водила там наш, я вам даю честное комсомольское слово. От такого поворота взводному пришлось бросить следить за дорогой и посмотреть так долгонько на идиота, раздающего честные комсомольские слова, «Павлик Морозов» и больше ничего не сказал Сергей Гузенко, Павлик Морозов и я понял, что лучше бы я помолчал, теперь кликуха не отвяжется от меня, комсомолец ети его, взносы когда последний раз платил? А? Пионеры, комсомольцы, за оставленный ящик с патронами шкурку сниму и на видном месте повешу в канцелярии, пионер-герой и всё, до запасного командного пункта больше ни слова в мой адрес. 60 киллометров в час. От встречного ветра выкатились слёзы, сижу на заднем сиденье мотоцикла, но чувствую себя сидящим на лошади, сидеть приятно, но свалиться не фиг делать. Пружины раскачивают, а уцепиться не за что, не за бока же взводного хвататься, он не мой парень, я не его чувиха, выбора нет, цепляюсь за бублик заднего сиденья. Машина, выбравшись на автомагистраль А-80, пошла ровнее, справа замелькали новостройки Нойштадта, дорога пошла под уклон, красавец стал исчезать, дорога упёрлась в горизонт, всё, дальше мы не ездили. Мелькают красивые машины, легковушки, автопоезда, автоцистерны, фуры, но наших машин пока не видать, ушла колонна оперативного отдела, догоним ли? Темно и смурновато, холодком забирает спину, снега на трассе нет, но штанина и сапоги от чего-то становятся светлыми. Понятно, но от этого вовсе не приятно, снег сдуло встречными потоками мелькающих большегрузных авто, он не в состоянии удержаться на зеркальной поверхности дороги, но совсем не быть он не может. Инеем покрылись конечности рук и ног взводного, на наморднике прапорщика выступил снег от тёплого дыхания, синева колючим инеем подбирается к самому срезу защитной одежды. Ноги ещё живы, движок успевает согревать своим дыханием и меня и товарища прапорщика, но спина! Спине песец подкрадывается заметно, бушлат не комплект из кожаных штанов и куртки, подбитый ватным добором, а намордник один на двоих, но не на мне точнее не бывает. Эс ист кальт, эс шнайт, по другому не скажешь, сколько до того неизвестного места, да кто тебе о том скажет. Эх, Вован, как же ты опростоволосился, прячь теперь тело жирное в утёсах от встречного потока за широкой спиной командира или быть тебе сегодня человеком, потерявшим его или обмороженным от уха до уха. Незнакомый путь, пройденный по первому разу всегда запоминается, как самый длинный, когда же полигон? Ныть и жаловаться в моих правилах, да будет ли интересно слушать сейчас тому, кто на полметра ближе от меня до того самого райского места, где будет тепло и где возможно нас ждут вареники с клубникой в сметане. На полметра, но какая зависть на это. У него под мудями собственный калорифер в два цилиндра мощности, вон как паром от его карны несёт, а ветровое стекло чего стоит, так-то оно конечно можно в мой адрес лозунгами кидаться типа того : не ссы, прорвёмся или ты будь попроще и тебя поймут! Армия, военная тайна, но куда и сколько ехать можно было бы сказать. Цепляюсь и матерюсь про жизнь. Теплее от такого настроения не становится, накат становится тише, впереди замаячили постройки поселения или даже городка. Жиденько, с бюстом Ленина на постаменте, справа у дороги, нас встречает город, а может даже городище, видны редкие прохожие, режим затемнения сохраняется. Что за люди, живут, как кроты, на всём экономят, но как зато живут, в одном выражении и уничижение и зависть, чёрт их бери, всё не как у людей, в смысле у нас. Вой насилуемой машины резким сбросом скорости и переключения на пониженную передачу, впереди вырисовывается объект внимания, два регулировщика с поднесённой ладонью к каске. Один перекрывает для верности встречку, второй указует нам поворот налево, «привет славяне, вешайтесь!» из уст взводного в качестве соболезнования и наилучшего пожелания человекам сосулькам с полосатыми палочками, снова по газам, набор скорости, преключаемся на вторую передачу, нас нет и никогда здесь не было. Впереди подобие дороги, в предрассветных сумерках слева впереди вырисовывается Кавказский хребет, чёрная гора наваливается и не исчезает, заполняя всё больше пространства перед нами. Гора и на горе большое вращающееся колесо, рытвины и колдобобины по самую ступицу, остановка и новая вводная в мой адрес «Метнулся вправо на полкорпуса, в коляску, бегом марш!» Человек паук, сломанный пополам в животе от холода, сделал первую попытку покинуть заднее сиденье трёхколёсного мотоцикла, но с первого раза это ему не удалось. Сдуваемый с помощью мощного окрика «ну, что ты там возишься или ты умер там!» оказали некоторое воздействие на окаменевшую солдатскую массу, но стронули её чуток с места. Со второй, матерной, попытки дело наладилось и я смог одолеть пространство и унездиться в люльке. Вот оно моё, родненькое, спрятавшееся под брезентовой накидкой счастье и тёплое местечко. Больше я на заднее сиденье в жизни не сяду, вот тут до дембеля и просижу, фиг вы меня, товарищ прапорщик, даже смертным боем отсюда выковыряете, я буду кусаться и материться, но места этого не покину, адью, я прячусь с головой, а вы идите искать. Мечты сбываются, правда не надолго «вылезай и вывешивай машину, ща гробанёмся к тихвинской матери, мигом забирайся на край люльки и выпадая на правую сторону, старайся не дать опрокинуться мотоциклу!» Всяко бывало на гражданке, так тоже фулюганили перед тёлками, но там всё было проще, там был асфальт и тёлки покрупнее, здесь ни тёлок, ни асфальта, одни колдоёбины пробитые нашими предшественниками и чумовозами шахтёров и ни каких аплодисментов. Срывать аплодисменты не перед кем, а вот автоматом, перекинутым через голову, я точно цепануть могу грунта. Кто придумал проложить маршрут по этой целине, кому нужна такая секретность, канавы глубиной в полметра и нарезаны по ширине с Садовое кольцо в Москве. Интересно, сколько здесь машин прошло и сколь за нами приблудится, мать моя женщина, отец мой мужчина. Гора росла и притягивала собой моё внимание, усидеть на срезе люльки не получалось, край бил мне в одно место, я ойкал и щёлкал зубами, делать было нечего, пришлось упираться ногами в передок коляски и вставать в полный рост. Грязь и жижа луж мешали сцеплению протекторов с грунтом, нас било и юзало с моментами массовых пробуксовок по всей ширине трассы, зацепиться не представлялось возможным, но самое интересное, что следов аварий или выпадений, из впереди проследовавших мотоциклов, не было видно, есть надежда выкарабкаться и нам. С управлением мотоцикла на такой дороге я точно бы не справился и первым, кто вылетел бы вон, был бы командир взвода, меня, сто процентов к одному, накрыло бы перевернувшимся мотоциклом и выколупывали бы меня мои сослуживцы малыми сапёрными лопатами до дня вывода войск из Германии. Рассвет близился синевой обозначившихся силуэтов по краям дороги, день боролся с ночью, ночь не уступала, пряталась в кусах бездорожья, борьбы извечных противников слышно не было, движок выл и надрывался изо всех своих сил, мощи хватало с избытком, не за что было зацепиться, чтобы доказать свою прыть, скорее бы, мочи больше не осталось, либо щас дужку оторву от коляски, либо дно ногами проткнту. Удар, всем корпусом, бьюсь жопой со всего маху о запаску, в глазах мелькнули полосатые огни, мотор на всех оборотах бах и готов, сдох, надорвался, не выдержав бокового удара от вставшей поперёк дороги машины, занесло вправо, я усугубляю наше состояние вывешиваясь от мотоцикла на полный рост вправо, Гузенко ломает руль влево изо всех сил, вставая со своего сиденья,машина уходит в низину влево, юзаем на тормозах влево, сопротивляемся спонтанному движению дёрганьем руля то влево, то вправо, нас разворачивает в обратную сторону, теряем контроль над дорогой и мотоциклом, вот и результат. Стоим поперёк пути, ноги ротного вылетели с ножек, его перекинуло через руль, но коснуться грязи не получилось, спасло ветровое стекло, лопнуло по точкам крепления, но не рассыпалось, мат и ор до самого вращающегося колеса, что установлено на макушке искусственной горы, шахтёры наши первые слушатели чужой украинской для них мовы. Слава Богу, первый раз меня оставляют без достойного внимания и матюков, матка у обоих бедолаг опустилась ниже допустимой нормы. Мы не одинокие странники, с пыхающими сигаретами в зубах скачут из придорожных кустов появившиеся регулировщики, что они здесь забыли, это мы потом выясним, помощь прибыла очень кстати, хотя в таких случаях свидетелями лучше никому не становиться, радость неслыханная, аж два молодых бойца и оба с непогашенными самокрутками, мимо таких точно не проедешь и свернёшь точно в указанную ими сторону, но почему с сигаретами? Ах, с самокрутками, ай вы мои хорошие, да вас мне сам Боженька сегодня послал, будете свидетелями моего удачного падения в глазах славного воинства, в долгу постараемся не оказаться, сейчас получите медали. Не дружное приветствие со стороны командования, сигареты брошены из одного края губ в другую, да мы вас товарищ прапорщик, да на руках на сухое место доставим в лучшем виде и не смейте сегодня сумлеваться, сигаретки нам не помеха, сидайтэ за баранку и дэржитэсь зов сих сыл, бо щас мы вас сбацаем на сухэнькэ мисто, нэхай тильки сэй боров злизе с пидножкы. Это очевидно я, боров с пидножкы, слабо правда в это вериться, но машину покинуть приходится. Месива по щиколотку, ноги разъехались циркулем, земля видно ещё не промёрзла, да откуда ей промерзать, морозов видать здесь не наблюдается, чем упираться на такой хляби и куда при случае падать, дёрнет на выходе из плена машина и принимай положение для стрельбы с локтя. Необходимости в запуске двигателя не было, машину вынесли практически на руках три бойца мотоциклетного взвода, отпуск, считай, обеспечен, такое выпадает не каждый день и не каждому доводится носить на руках своего начальника, вопрос возникает по ходу выполнения процедуры, кто первый из нашей тройки станет паковать чемодан и потопает от штаба в сторону вокзала и отправится в десятидневный отпуск. Из грязи в князи, из грязи на сухое место, щас сигаретки докурим, снова пост свой займём. «Товарищи бойцы, ко мне! Где ваш старший и что вы лично делаете в этом месте?», законный вопрос, ничего не скажешь, каков же будет ответ? Ответ «встречаем колонну, стоим на посту!? Сигареты перекочёвывают в кулаки, руки замерли по швам, лица ясные, на улице стало светлее, настроение вещь. Отпуск в кармане, осталось выслушать приказ от вылезающего из-за руля товарища прапорщика и снова отправиться в придорожные кусты, где стали различимы голоса и звуки чьих-то команд. «Сигареты на землю, сапёрные лопаты приготовить к бою. Товарищи солдаты, смирно! Слушай мой приказ, за нарушение устава вооружённых сил СССР, за курение во время несения караульной службы, приказываю вам в качестве наказания за содеянное вырыть окоп для стрельбы стоя из гранатомёта, это для вас товарищ боец (жест в сторону Володи Тюрина, у которого видна труба из-за спины) и окоп для стрельбы из пулемёта (жест в сторону Игорька Собакина, с торчащим выше головы стволом ручного пулемёта ) . Время для рытья окопа назначаю двадцать минут, десять из них вы уже потеряли, пререкаясь со мной! Вопросы есть!? Вопросов нет! Окопы рыть по разные стороны дороги, приступайте, время пошло!» Матка опустилась ещё ниже, сапоги удерживали её из последних сил, а у меня даже лопатки при себе не было. Окоп рыть мне не приказывалось, но смотреть, как это будут сейчас делать мои товарищи, мне вовсе не хотелось и оставлять их без помощи было ещё мучительнее. Быть свидетелем падения с мотоцикла командира взвода опасно, но терпимо, страх смерти от аварии, случившейся с нами, был компенсирован радостью падения рейтинга прапорщика Гузенко, опасно, но приятно за своего мучителя, гаденько за свою подлую душонку, но помучил он нас капитально в своё время и продолжает это дело с каждым днём с ещё большим упоением, но с другой стороны, сидя в одном мотоцикле родились невидимые связи братства с тем с кем делишь то, что хлебаешь поровну. «Мотоцикл загнать в капонир, машину очистить и вымыть, самому привести в порядок и прибыть сюда! Выполнять!». Стыдно перед товарищами и гадко за уматывание с их глаз, удар ногой по заводной скобе, перегазовка, первая скорость и тихо, тихо не оглядываясь и чувствуя на своей спине колючие ненавистные взгляды мужиков своего призыва. Приказ есть приказ, с ним не поспоришь, я в кусты, взводный, сняв намордник и часы, встаёт над вырастающими могилами пехотинцев. Хрясканье лопат о пропитанный осенними дождями грунт, чавканье подошвами сапог о песчано-щебёночный состав земли, каски и куртки сброшены в стороны, монотонное гудение и бубнёж : одна минута прошла, остаётся бу-бу-бу минут, вторая минута прошла, поторапливайтесь товарищи преступники. Вышагивая с часами, зажатыми в вытянутой руке, снова бу-бу-бу, осталось три минуты, не укладываетесь товарищи бойцы. Яснее ясного, окопа не получится, ни для стрельбы, ни для оправить нужду по большому, кто их учил рыть те окопы, слава Богу может кто и видел лопату в витрине хозяйственного магазина, а такую, да, чтоб ею ещё можно было, что-то ещё и выкопать? Да не смешите нас, товарищ прапорщик, знаем и надеемся, время закончится, побурчишь, поматюкаешь и в наряд на кухню сегодня погонишь. Я, ведя мотоцикл по дороге, тоже так считал и надеялся на это, угрызения совести стали потихоньку меня покидать, приткнуть куда не то машину и бегом к взводному, другое меня уже мало волновало, жизнь есть жизнь, всех не пожалеешь, за всех не заступишься, не известно, как на счёт тебя бы в случае вопрос повернулся. Место, куда прибыла первая часть колонны во главе БРДМки, машины ГАЗ-66 связистов, двух ЗИЛ-131 с палатками и электростанции, было крошешным пятачком, зажатым двумя карьерами и шахтой с добычей чего-то с высоченной горой неизвестной породы и подъёмником руды, который не обращая на нашу суету, вращал свой маховик и плевать хотел на нас с высоты птичьего полёта. Лесополоса невысоких сосен и берёзок отделяла пятачок запасного района от главного соляного карьера, а всё вокруг представлялось брошеным пустырём с редко растущими кустиками и деревцами с меня ростом, изрытое кем-то в древности и неудобоходимое ногами. Рытвины, провалы, ямки и ямочки, лоза, самосев берёзовый и осиновый, ковыль по грудь и сырость, сырость, мгла из помороси. На пятачке могли уместиться на мой взгляд не более 30-40 машин, теснота и неудобства подъезда, какому дураку это место могло понравиться, кто подбирал для такой большой части площадку, где одних прицепов было больше, чем самих буксировщиков. Времени рассмотреть местность сейчас маловато, оставшиеся на въезде ждут моего возвращения, правда зачем, бегу и гадаю, перебираю варианты отхода, отмазы от припахивания и ничего не нахожу, кусты заканчиваются, я чувствую свою причастность к настоящему делу и сам себя уговариваю проститься поскорее с прошлым, которое мамкиными пирожками меня беспокоит при каждом посещении сортира. Возврата нет и хочется не отпускать, да против организма не попрёшь, к холоду маленько привык, перестал внушать себе по поводу простуды и болезней. Удивительно, пока живой и руки ноги слушаются, а то, что на улице оказался и не во власти теперь моей, когда обратно в тепло, а, лучше не касаться этой темы, одежда, как капуста, аж не повернуться в ней, а вот шерстяного или мохерового тепла не выжимает, в пот не кидает, но, да, да, именно и есть, холод и не впускает, но и не выпускает, душу успокаиваю, как могу, считаю количество слоёв одежды и убеждаю себя, что достаточно, на гражданке этого бы не на капустил по цыгански на себя, отделался бы ветровочкой и форсил примораживая оставшиеся места голыми, ладно, а вот и канавы колейные, водой залитые, вот могильщики окурков, вот их дядька черномор в высоких до колен юфтевых сапогах ботфортах, потешно, но против природы не попрёшь, не вышел ростом, носи, что есть.
Владимир Мельников : Продолжение рассказа КШУ. Куртки и каски сброшены, оружие рядом у куста, хруст и скрежет сапёрной лопаты о корни и каменья, волосы мокрые, как у куры, хаканье и мат, сапоги в говно уделанные чавкающей смесью из песка и ила, место низкое, окоп не получается, мужики уже успели ухайдокать себя до изнеможения. Командир взвода Сергей Гузенко, прапорщик по натуре, завидя меня принимается покрикивать резче и убыстрять процесс могилокапания, гимнастёрки скидываются на автопилоте обоими преступниками, так бравые курильщики были осуждены тройкой трибунала в лице командира, человека, прапорщика комендантской роты. Матка сжимается от страха у меня за ребят, а помочь не представляется возможным, стоит над душой и покидать нас видимо и не планировал, будет мытарить теперь до прибытия колонны, а может и больше, а я ему зачем понадобился, пока не вдупляюсь, но боязно даже не то, что с докладом о прибытии и выполнении задания рот открыть, но даже приближаться. Зверь, но не человек, слово поперёк или невпопад и третий окоп посерёдке дороги, не хрен делать заставит рыть и время ещё гад назначит. Стыдно перед однопризывниками, они тоже не стараются смотреть в мою сторону, а лопаты швыряют и швыряют куда не попадя супесь насыщенную щебёнкой. Колонны пока не видать, неизвестна причина задержки, но из-за отсутствия опыта ответ пока не прорисовывается, да и думается это мимолётно, рука к головному убору, первые слова доклада обрываются на полуслове, ремень летит на траву, бушлат, угретый и подогнанный по фигуре дохляка, валится кулём рядышком, на шапку надевается руками взводного белая каска, жезл пыряется куда попало про меж моих рук и падает на землю, минута и пехотинец превращается в полурегулировщика и мчится в чужой кожанке, перехлёстнутой белой портупеей с ремнём, далеко от могильщиков. Вот теперь становится всё на свои места, меня берёт за душу колотун от настывшего чужого бушлата, я имею ясную и предельно чёткую боевую задачу, а бойцы остаются в арьергарде и готовятся к встрече основных сил рытьём окопов для стрельбы из оружия, закреплённого за ними, Родина может спать спокойно, Серёнька сделает своё дело самым акккуратным образом, бойцы будут наказаны по заслугам, а запасной район получит хорошее прикрытие с этого направления, двумя ямками становится на нём больше. Теперь становится понятным бесчётное количество ям и капониров, это сколько же было выкурено папирос, что появилось такое количество ран в немецкой земле, сколько призывов оставили на память о себе отметин. Пугало, но не регулировщик и как это меня угораздило, я же вроде всё правильно делал, видно, где-то я прошляпил и вот теперь стой сверху по форме, снизу чёрте в чём, во срамота. Полигончишко меня не впечатлил, не там надо прятаться и пересиживать нападение, отсюда никуда не деться, мышеловка собственной конструкции, въехать ещё получится, а вот выехать сомневаюсь, голое поле и где здесь прятаться, стоило столько переть по открытому пространству, чтоб оказаться видимым со всех сторон, не то, что с воздуха. Всё понимается мной дословно и ненастоящесть в поведении командиров, и техника, на которой мы воюем и полигоны, где мы собираемся побеждать агрессора, это снижает моё желание воспринимать по настоящему и отдаваться целиком обстоятельствам, приходится лишь подыгрывать и критикопать, критиковать, критиковать. Критиковать и сожалеть, слабы мы и не представляем из себя достойного противника, подавят нас и раздавят, как мух. Советы бывалых регулировщиков пригодились, показались парные огни вдали с высокорасположенными фарами над землёй. У легковушек и фур всё по-другому. Здесь же слаженное движение, ровные интервалы, не едут, а плывут и наплывают, рассыпая пучки света снизу вверх, из стороны в сторону, наши, наконец-то! Другим здесь делать нечего. Оглядываюсь назад, ищу пути отхода, машины прут прямо на меня и становится очевидным, что мне тут делать не фига, пост выставлен по ошибке или по недоразумению, колонна управляется командиром дивизии, его УАЗ-469 выбирает места посуше и помельче, остальные особо не стараются, довольствуются малым, из ритма не выбиваются, месят то, что под ноги попало, проходимость позволяет и пока застрявших не наблюдается. Давайте, давайте миленькие, а я вам отсюда посвечу жезлом, укажу типа путь дорогу, стоя на обочине и выпячиваясь на полгруди вперёд. Всё, что было с момента побудки со мной, стало ничтожным и не заслуживающим внимания, движение поглотило моё сознание и завертело в своих объятиях, машины проплывали одна за другой, появились утерянные чувства радости и гордости за нас и нашу армию, грязь размазали тонким слоем кашицы по целине, свет фар перестал слепить и напрягать, звуки стали удаляться от места встречи с колонной, свою задачу я получается, что выполнил, а чем заниматься сейчас, ждать отставшие машины или топать в сторону места сбора, я не знал и не получал на этот счёт никаких указаний, а раз так, то и решил пока никуда не дёргаться, уже успел с ночи обосраться, буду тут вот на обочине стоять и ждать, когда меня снимут. Сказали марш на пост, буду маршить, может вспомнят. Почему может? А никого вокруг не оказалось. Прапорщик, завидя комдивовскую машину, вытянулся в струнку, а при убытии последней легковушки, в которой находился командир роты, убыл в спешном порядке на полигон. Время прохождения колонны в три десятка машин заняло не много места в моей жизни, вот всё, все на месте и всё получилось, остались забытыми только трое, может оно и к лучшему, первый, это конечно я, второй и третий, это те, которые мои друзья, но они же и преступники, если смотреть с другой стороны, с той, с которой их видел командир взвода, они плохие, он их очень материл и костерил, а ещё обещал обязательно сгноить, а пока немецкая земля стонала и выла под их ударами, от которых камня на камне не оставалось, а самих их за выработкой было с моей позиции и не видать. Первый мною виденный окоп, как это ужасно и грязно, трудно и хлопотно. Остолопом надоело стоять на въезде в кусты, гул моторов стал стихать, надо было, что-то делать, решил попробовать приблизиться к могильщикам, не велено было приближаться, но против слова «хочется» устоять невозможно. 50 метров плёвое расстояние для того, чтобы можно было в случае чего и обратно метнуться, хотя надобности в этом кажется не наблюдается, последняя, как и положено, проплыла МТОшка с заправщиком, разве только, какой не то приблудный регуль на своём трёхколёсном мопеде отстанет от колонны и будет пытаться разыскать своих. Так тут и искать нечего, развалили будьте любезны, как сказал бы Валентин Пикуль « приходи кума любоваться», от края и до края такая колея, ложись и не видать из неё. К копам не получилось попасть не засвеченным, неожиданно из кустов вынырнул старшина роты, из срочников, Александр Алабугин, замок нашего взвода, правая рука старшины роты, выскочил оглоблей двухметровой, повёл своими беллорусскими усами на манер сябров, дал команду прекратить портить чужую землю и велел всем троим бысто собираться, переодеваться и двигаться в расположение лагеря. Краем глаза я успел прицелиться к копани, яма, что надо, бойцы 1941 года оценили бы работу на ять, кривовато в стенках, но для первого раза годиться и такое сооружение, годиться, да что теперь с этой ямкой впоследствии будут? Зальёт водой дождевой, обрушит стены кто или останется другим поколениям в назидание? Хотя кому тут назидать, попадут под раздачу, рядом ещё ровнее выкопают, каждому своё, каждого преступника ждёт сой окоп, я не исключение, наука в прок не пойдёт, можете не сомневаться. Смотреть страшно на человека только, что вытащенного за руки из ямы. По уши в песке, морда от уха до уха чёрная, в волосах и травы и песка и не пойми ещё чего набито и натыкано, рубаха одна и вторая наскрозь мокрая и от неё валом пар валит, кожаные брюки не отчистить вовек сотней банок лучшего гуталина, но это ещё цветики. Ягодки на ладошках, налились с клубнику размером, дыхалка насмерть убитая, а спина согнула тело так, что питекантропы не кажутся далёкими предками, был человек, чистенький и тёпленький, ухоженный и зацелованный, прогнулся и нет тебя больше, яма твоя мама, лопата твой отец, тут и исправлять будут ошибку природы и кривизну твоего появления на свет, исправлять, пока не поступит приказ от командира типа «отставить». Опять переодевание, нагретое в который раз менять на остывшее и впитавшее столько холода, что за час не отогреешься. Спасибо не получилось словить, но дошло глаза в глаза, кожанка грелкой опоясала тело кореша, всё не произнося ни звука, всё молча, говорить не о чём, молчать и пока никому ни гу-гу, само расскажется, само уляжется, получится даже великолепно, но это потом, когда придут нам на смену новые духи, родится новая байка, сказочный анекдот, но сейчас гадко и стыдно, лопаты с разбегу о дерево и со всей силы под корень лезвием. Был кустик и лежит будующая красавица русская поперёк окопа для стрельбы стоя, открытую могилу не оставляют на ночь, хрясь под корень второй берёзе, ещё одна могила прикрыта до востребования. В наше отсутствие в лагере произошли огромные перемены, оперативная группа штаба успела развернуть средства связи, петушки связистов звенели на половину округи, вырабатывая драгоценную электроэнергию, мачты радиоантенн упирались в небо, маскировочные сети скрыли от воздушного разведчика всё, что представляло интерес, дизель нашей роты шипел через трубочку в свой металлический шнорхель, вой генератора засунуть туда же не получилось, этим он выдавал местоположения лагеря, но придумать, что-то тихоходное люди ещё видно не научились. Вся техника была пораспихана в бетонные капониры по срез тентов и кабин, сети слили объекты с ландшафтом и ничего не контрастировало внешне. Мелочь пузатая, типа легковушек, ткнули под навесы из маскировочных сетей на шестах. Укутали казалось всё, но контуры лагеря предательски выдавали две огромные штабные палатки, палатки мотоциклистов, водил, комендачей и других взводов, но самая предательская среди гадов была конечно кухня. Спрятать дым двух установок было невозможно, солдатская походная на автомобиле ЗИЛ-131 ещё пыталась скрыть своё творчество пламегасителем, но что до офицерской, то те хлопцы даже и попыток к маскировке особых не предпринимали. Двухколёсная кухня стояла на самом ровном и видном месте, куча солдат и несколько поваров в белом, официантки, адъютанты, посыльные, кладовщики и прочая нечисть плотным кольцом облепили гудящее солярошными форсунками устройство, что-то доставали из полуприцепов, раскладывали на складных столиках, заливали из полуприцепов воду, чистили картошку, открывали банки с консервами, толкались, мешали друг другу, но спешили засвидетельствовать своё почтение, примазаться к чужому труду и поживиться на дурнычку с барского стола. Ну не кушаться, а хотя бы посмотреть чем питаются другие и позавидовать про себя чужому счастью. Проще было с солдатским котлом. Никого вокруг машины, все внутри, чистая со всех сторон нержавейка, тихие форсунки, ящички, шкафчики, посуда, хлебец, маслице, всё культурно и аккуратно, всё прибрано и ничего не валяется, придёт время раздачи, откроют дверцу, капнут кашки-парашки, пырнут два куска хлеба и шайбу масла, подходи следующий. Эй, дух, а чай-то забыл! Преступники имели чёткое и ясное задание, они не задерживаясь и не ротозействуя пошли на доклад к командиру мотоциклетного взвода, а меня перехватили деды и припахали обустраивать нашу палатку. Проблем особых это не представляло, нужно было сначала присыпать дерниной края палатки снаружи, и растопить печь. Я начал с печи. Пучок сухого ковыля, ошмыжки сухостоя бурьяна и несколько брикетин, сложенных домиком. Пара спичек, неуверенное пламя, дверцу на замок и печка ожила, даже обошлось без дыма. Окучить палатку не вышло, на выходе из палатки лоб в лоб столкнулся со старшиной роты, который ничего не объсняя велел быстро идти с ним. Минули кухню, штабные палатки, где муравейник из комендачей утеплял их специальным метериалом, а следом подносили что-то белое типа парашютного шёлка, как выяснилось потом, то был отбеливатель для внутреннего убранства палаток. Во вторую палатку носили сборные щиты и укладывали их вокруг песочницы из досок, которую успели собрать чуток раньше. Другие таскали мешки с песком и ссыпали содержимое прямо в песочницу, занимавшую всю центральную часть палатки, кто-то раздёргивал складные стулья и столы и делал попытку затащить их не дожидаясь пока другие клали пол из сухих и прочных щитов. Командовал всем этим их прапорщик Овсянник, мешал им с большим энтузиазмом адъютант комдива, высокий и препротивный хохляра из западников, солдаты возились молча, огрызаться в их взводе не было принято, люди ценили место и чаще других незаметно исчезали из роты, появлялись с чемоданами, набитыми домашними колбасами и другими деликатесами, привезёнными из отпусков из своей родной Белоруссии. Сам взводный был оттуда и воинство его не отличалось ничем от говорка своего папаши. По пути к штабу мне много раз подряд встретились одетые в маскировочную пятнистую форму бойцы, они по одному, по два отирались около штабных салонов, штабных палаток и по периметру странного сооружения, явно подземного строения, спрашивать у старшины роты я постеснялся естественно, но догадался сам, хлопцы выставлены в караул, а насчёт формы, я такую видел впервые. Она надевалась поверх основной солдатской одежды, ранее я её не видел ни на ком, а увидев своих мужиков сильно им позавидовал, я тоже возмечтался о подобном, а какие фотки можно сбацать и выслать корешам на гражданке, что корешам, чувихе и домашним своим, вот перед кем можно поправить свой пошатнувшийся интерес, своё исчезновение на пару годиков. Смотр военной техники и приготовлений к военным играм нами был окончен, мы упёрлись в канаву, которая по наклонной уходила вниз холма и упиралась к металлическую дверь наподобие тех, которые встречаются в бомбоубежищах гражданских зданий в Москве. Рядом с холмом разворачивался походный штаб на базе автомобиля ЗИЛ-157. Самопал, сварганенный где-то в рембате, был чудовищно громоздок и некрасив. Боковые стенки высоченного кунга с помощью пердячего пара десятка бойцов отводили и ставили в горизонтальное положение, упирая их в специальные стойки-трубы. Следом за боковушками отслаивался специальный мешок, который изнутри ставили на подпорки и придавали ему прямоугольную форму. Краем глаза зафиксировал его внутренне пространство, но поторапливаемый своим командиром, быстренько скатился к входу в бункер. Двери бункера или подвала, как вам будет угодно, были уже приоткрыты и внутри бултыхалась в мареве пара под потолком нечаянная лампочка шестидесятка, помещение было тесным и под категорию военных не подходило. Так, деревенский подвал мелковырытый в земле и не более того, одной противотанковой можно его поднять на воздух, а что до бомбёжки, то речь об этом вести вообще не будем. Условно можно согласиться назвать комнатушку бункером, но только условно, это как на той песочнице в штабной палатке провести военную игру, не более того. Причина моего припахивания была банально проста, один Бодров Сергей, наш дизелист не в состоянии быллл сссправляться с огромным электрохозяйством, вот и вспомнили про меня. Сергей Бодров по профессии автоэлектрик, дизелист из него получился не плохой, а вот электрики он по-настоящему боялся и не лез, куда не попадя, мне же выпала доля навести порядок прямо вот так, в один раз, впервые попавши в эту погребушку. Что надо было делать толком не могли объяснить, но мрак теперешний уже не удовлетворял потребности командования. Бункером оказывается давно никто не пользовался, а тут вдруг присралось, присралось не только в отношение освещения, но и в смысле обогрева, ледник и ни с чем не сравнимая сырость, хотя стеночки не осыпались штукатурной осыпью, были беленькие от извёстки, но, но приятного было мало здесь и вздумать вдруг провести здесь совещание, рисковый шаг и не очень здоровое решение. Воспаление лёгких словить здесь нечего делать. Кроме нас со старшиной здесь тёрлись два духа у печурки выложенной из настоящего домашнего кирпича, они совали в печку веточки, палочки, пробовали растопить и засунуть внутрь брикет, печка сопротивлялась, выталкивала из себя дым наружу, тужилась и гасила тщетные попытки пламени взять над нею верх. Мне до них дела не было, идиоты, я городской и то вмиг распалил буржуйку виденную ранее только в кино «Блокада», а тут здоровая русская печка, да что там может быть такого, пучок ковыля посуше, да берёзовые плети от ветвей отодрать, несколько разов дунуть и готово дело. Они свои дела продолжили творить, я принюхавшись к дыму, стал искать причину отсутствия напряжения на остальных лампочках. Бодров Сергей своё дело сделал, на всякий пожарный, как и положено, по прибытии в район, подключил кабель от ПЭСки с огрызком кабеля, выходящим с чёрного хода бункера и был таков, а каково качество освещения ему и дела не было, на очереди две штабные палатки, прибывающие салоны и их прицепы, наружное освещение времянки возле кухни, возле мест развёртывания палаток, да мало ли ещё чего. Возиться с резиновыми запотевшими кабелями с кучей соплей скруток дело не только не из приятных, а скорее опасных. В сыром промороженном подземном сооружении утечка тока через наспех накрученные узлы скруток с истлевшей от времени изоляцией гиблое в прямом смысле дело. Притянет, тут и останешься, прикаснётся другой к тебе, рядом ляжет. Бездумно нечего соваться в электричество, тут никакой спешки и гона, анализ состояния электропроводки и качества, ранее выполненных скруток, контакты в лампах и соединителях типа «лягушка». Конструкция необычная, но не сложная, проблема скорее оказалась надуманной, чем реальной, ларчик открывался проще не бывает. Лампы и цоколи патронов за долгое нахождение в сыром и влажном помещении срослись ржавчиной и окислами до того, что при попытке их замены, рассыпались пудрой вместе с патронами. Делать здесь мне было не чего, нужны были новые и патроны и лампы, надо было топать к истинному хозяину электрохозяйства Сергею Бодрову и говорить ему об этом. Старшина роты смотался, озадачив ранее меня и, я, оставив двух комендачей возиться дальше у печи, решил поискать электрика и попробовать сделать хоть, что-нибудь полезное за сегодня. Искать Сергея не требовалось, его уже старшина догадался пригнать следом за мной сюда, а тот, выслушав мой рассказ с подозрением и ревностью, решил самолично посетить бункер и убедиться в правдивости сделанных мною выводов. Сергею не понравилось, что у него на горизонте появился конкурент, понимающий толк в электрике и по глазам его я быстро это словил и почувствовал к себе холодок в его отношении. Но у него особо не собирались спрашивать мнения, завалил службу, получи помошника. Положение моё стало двойственным, я и регулировщик, и вдруг я электрик. То ли помошник нынешнему электрику, то ли самостоятельная личность, как хочешь, так и понимай, кого слушать и что дальше делать, что отвечать своему взводному, если кинутся искать, вопросов много, время идёт, надо чинить проводку, прохлаждаться ни к чему, можно было принять на веру и я уже крутил бы новые гирлянды в бункере. Время потеряли все и мы с электрикой и те бедолаги с печкой. С красными глазами они повылезали на свет божий и не могли откашляться от угарного газа дымившей печи. Сергей выгнал их обоих и погнал их за водилой комдива. Меня оставил без внимания у входа в бункер, а сам потопал в сторону капонира с чихающим дизелем за запасными патронами и шнурами. Минутой позже притащились духи неудачники во главе водилы комдива, в вытянутых руках которого была консервная банка наполненная чем-то, процессия приблизилась к оголовку трубы, выходящей из земляного холма, двое остались стоять остолопами, водила из старослужащих, занял положение на корточках и стал колдовать с оголовком. Управившись и открыв доступ к входу трубы, приговаривая слова типа « учитесь салаги, пока я живой», он вылил содержимое внутрь стальной трубы и стал шарить по карманам. Я с интересом следил за его действиями и догадался, что он будет дальше делать, я не мог пока вдуплить другого, а что, а внутрь печи нельзя было самому Бодрову соляры плеснуть на тряпку, зачем такой сложный кульбит с бензином и оголовком? Бодрова пока не было, он возился в ящиках ЗИПах своей электростанции и я застрял здесь у трубы. Интересно было увидеть продолжение. Водила достал пачку папирос, извлёк спички и по обыкновению все курильщиков стал угощать товарищей папиросами. Запалили спичку, прикурили от одной спички по очереди, загасили спичку и стали смаковать на свежем воздухе табачок. Табак говно, поговорили о говне, но признаваться, что жизнь не удалась не стали. Время шло, появился Серёга Бодров, мимо меня пронурнул в траншею и потопал без меня чинить гирлянду в бункер. Виду не стал подавать и набиваться тоже не стал, понял парня с полуслова, обидно отличному парню за прокол, да и не его вина в том, что полгода носа сюда никто не казал, а он вообще так крайним оказался, но в армии всё так, твоё электрохозяйство, делай, что хочешь, но чтоб комар носа никогда не подточил, за тебя никто не собирается огребать от начальства и тоже хотят выглядеть соответственно. Если ты в этом петришь, придумай способ, чтоб безотказно было всё, например сборку схемы на месте из заготовок патрон, лампа, кабель, штепсель. Раскидал под потолком розетки, примчался на учения, потыкал в лягушки штепсели и был таков. (Забегая вперёд я так и сделал потом эту проводку ). Отвлёкся я на минутку с обидами, пропустил главное. Коробок из под папирос был подпален и неожиданно для всех отпущен пальчиками прямо внутрь печной трубы, секунды не хватило на то, чтобы успеть хлопцам отвернуться, как столб пламени с грохотом вылетел в небеса, а из бункера хватаясь за лицо руками вылетел Серёга. Духи придурки так и оставили дверцу печи не закрытой. Серёга не знавший об этом и не предполагавший, что всё так повернётся, видно принялся чинить проводку не далеко от открытой дверцы, момент выхлопа пламени он зафиксировал автоматически и это спасло и его глаза и лицо в целом. Сноп огня выбило в открытую щель, следом за пламенем из печи наружу повылетало всё, чем успели духи напичкать упрямую печь, мусор, дрова, зола и по-моему сама сажа из трубы. Сергея окатило с ног до головы пылью, он мчался снизу вверх по не широкому проходу, зацеплялся о боковые стенки и плевался. Плевался, кашлял и матерился так, что духов ветром сдуло с бугра. Извиняясь и делая попытки примирения они издали молили не убивать и не придумав ничего лучшего, кинулись сами в бункер. Придурок, мудак, да пошёл ты на…., ты думай следующий раз, что делаешь, ты что не мог дождаться моего ухода, а? Козлина! Серёга, брат, я совсем забыл, что ты ещё там, да откуда я мог знать, да ты чё? Да я же ненарошно, братан, врежь если хочешь, мля, брат, прости, ну хочешь я для тебя чего-нибудь сделаю, а? Ну прости, ну в самом деле! Глянь, лицо не цело, а? Да цело, брат, всё цело, пойдём я водички горячей у адьюнкта стрельну и пожрать чего-нибудь сейчас сообразим, давай, соглашайся. Работу завалили, гирлянда осталась брошенной впопыхах внутри подземелья, духи улизнули дальше печкой заниматься, а мне пришлось по умолчанию продолжить работу Бодрова. Пока шёл перекур, духам была дана схема управления огнём из трубы. Оказывается за долгое время не использования печью, расположенной ниже уровня земли, возникает пробка из воздуха, которая удерживается разностью давлений, снаружи и изнутри. Эту пробку можно либо продуть воздухом наподобие пылесоса наоборот, либо вот таким старым дедовским способом, методом ведения огня с закрытых позиций, влил банку бензина, подождал несколько минут и батарея огонь! Последствия правда не предсказуемы, зато эффект отличный, раненный в душу боец Бодров не в счёт. Столб ликвидирован, можно растапливать печку. Столб ликвидирован, можно растапливать печку. Внутри помещения произошли значимые перемены, мусор, выброшенный взрывом был аккуратно заметён и брошен назад в полыхающую печь, сидя на корточках оба бойца управляли огнём, по очереди закидывали брикеты, печь их глотала и не могла насладиться топливом. Настроение и у меня и у самих хлопцев заметно пошло в гору, от печи повалило тепло, руки сами потянулись за проводами и патронами, изоляция с жил кабелей полетела долой, я нашёл применение своим способностям, мне было приятно, что работа моя важная, я внутри штаба, никто кроме меня в электрике не петрит, трогать не будут некоторое время, главное выполнить побыстрее работу, чтоб проверяющим понравиться с первого раза. Пыль потихоньку укладывалась на пол, стены начинали парить, помещение потихоньку стало превращаться в парную. Для подключения дополнительных гирлянд пришлось несколько раз вылезать из бункера и отключать электричество. Минут за тридцать я сумел управиться с освещением, помещение на совесть протопили, лампы искрились ярким светом, одно было, правда, не очень, запах сырости смешанный с паром и жаром был не пригоден для дыхания, проветривать помещение и не предполагалось, отдушин никаких не было и ничего не оставалось делать, как раскупорить запасный выход. Вреда от глупой затеи оказалось ещё больше, чем пользы, холодный воздух быстренько запарил и тамбур и само помещение штаба, тепло мигом улетучилось и дверцу пришлось в авральном порядке законопачивать по-новой, а что делать, с минуты на мину могут воспользоваться бункером, а он находится в плачевном состоянии. Какие здесь могут быть штабные игры, когда дышать не чем, а на улице теплее, чем здесь. Моя задача была полностью выполненной и я правильно подумал, что не плохо бы засвидетельствовать своё почтение старшине роты, доложить о проделанной работе и попросить самому убедиться в отличном освещении бункера. А почему нет, ждать, когда эту работу припишут Бодрову, который её не делал, а зачем меня тогда в электрики брали в роту? Он автоэлектрик, я настоящий с дипломом электромонтажник до 1000 вольт, не мне ли этим заниматься, а конкуренции я ему не составлю. Он по автоэлектрике, я по освещению и по сили, пусть крутит дизель, а я с кабелями буду заниматься. Мои мысли были услышаны, старшина роты оказался очень доволен и поговорив с моим взводным, прикомандировал меня к Серёге. Я был на седьмом небе, Серёге было, как мне показалось до лампочки. Я не имел тогда ещё информации, а Серёга уже паковал чемодан и собирался в отпуск. Так, что никакой подставы, всё давно было без меня расписано на более высоких уровнях. Я прыгал от радости и по сотому разу проходил и проверял состояние разбросанных прямо по снегу резиновых кабелей гадюк, тащился, что это очень опасные твари, смело, если требовалось, хватал их, отрывал им головы и соединял с новыми направлениями, гадюки только чпокали резиновыми герметичными бошками, часто на меня шипели, а иногда и плевались искрами, наподобие своих предшественников, змеев горынычей. Я чётко знал, что это безопасно, что снег и вода ток не проводят, вытворял процедуры у всех на виду и тайно насмехался над невежами.
Владимир Мельников : Окончание рассказа КШУ. Днём стало заметно теплее, к обеду я умаялся и стал подумывать о том, где бы найти такое местечко, чтобы и быть в теме и не спалиться, в случае розысков меня. О ночлеге тоже стоило подумать, в палатку я решил не идти, я знал, что там нас всех духов ожидает и намастырился пристроиться, где-то между бункером и дизелем Бодрова. Как показало время, я никому не был нужен, мои мопеды не обращали на меня внимания. Лампу я им в палатку кинул, как и просили, кинул и тройник с удлинителем для подключения обогревателя. Мною пока были довольны, самих пока тоже не особо трогали, так и дождались обеда. Завтрак я прозевал, когда он был, я и не понял, я всё ждал, что позовут, а оказалось тут каждый сам за себя, одним местом щёлкать не приветствуется. Зевнул, ну и молодец, дверцу захлопнули и были таковы. Лагерь, через час от момента развёртывания, пришёл в рабочее состояние, никто не бродил и не шатался без дела. Офицеры убыли в палаточный городок, караульные заняли свои места у выходов, водилы забились по щелям и кабинам, мопеды и комендачи принялись за уборку территории вокруг своих и штабных палаток, зенитчики, нацелив трубы в небо, дежурили вокруг штаба. Было смешно на них смотреть, но им наверное нравилось их состояние и значимость их службы. Таскаться с такими дурами по морозу целый день, да не смешите меня, никуда не отлучишься, никуда эту заразу не закинешь, сиди привязанный к ней и моли Бога, чтоб не забыли деды тебя сменить. Каждый оправдывает своё существование, оправдывал и я своё, но пожрать мне не довелось. Хоть и кашка парашка, но, сколько на завтрак хлеба можно было съесть, можно, наверное, даже и в кармане про запас заначить. Вот это мысль, как я раньше до этого не допетрил, а? Вот жизнь, до чего дожил, о чёрном куске хлеба думаю, как в Москве о наборе с чёрной икрой, какой позор, видели бы мои родители, чем я сейчас занимаюсь и во, что одет и каково мне здесь! Хорошо им о службе лялякать в письмах типа, служи сынок, не осрами нас родителей. На один день вас сюда ко мне, посмотрел бы, как вы тон песен сменили бы, да, что теперь после драки махать кулаками, выкручивайся, как получится, а письмах « у меня всё прекрасно!», а в обратных «ну и чудненько!». Время до обеда тянулось для меня, голодного, так долго, что я уморился смотреть на стрелки часов. Но зато каково было моё удивление, когда меня позвали первым к походной кухне на колёсах. Было за что, я всё правильно понял и делал так, как мне приказывали. Просили увеличить количество ламп в гирляндах наружного освещения, я увеличивал, просили погасить, гасил, просили салоны подключить к сети, я подключал. Им было светло и тепло и мне подфартило первый раз в жизни. Отвалили в котелок первого, что я еле с ним управился, второго дали, как всем, чай и хлеб. Нагруженный хавчиком, обвешанный бухтами проводов, автоматом и противогазом, я наверно был смешон, но зато счастлив и спокоен. Принимать пищу, а по русски, есть, мне доводилось когда-то на школьной зарнице, ничего удивительного. Но разница там всё же была. Тогда у меня полная сумка была бутербродов из дома и никто не вынуждал меня есть из котла гречку с дымком, сейчас же всё было намного понятней. Еды, кроме той, что мне выдали, до ужина не жди, думай, как её рациональнее распределить во времени. Не надирайся до отвала, через час с небольшим будешь клясть себя и шарить по пустым карманам. Не жри всё сразу, спрячь хлеб до вечера, спрячь и забудь, что спрятал. На первое-суп с лучком и рожками, на второе картошка тушёная с капустой, чай огонь и хлеб. Есть стоя не получилось, надо искать место сесть, но его нет. Думать некогда, половина бойцов уже повалилась прямо в снег, я туда же. Вроде не холодно, еда стынет, маши ложкой пока не припахали по глупости. Нет ничего вкуснее, чем горячая вода, со вкусом или без. Без горячего на морозе человеку полная труба и смерть. Суп с рожками летел в желудок со свистом, времени на передых и смакования ему никто не выделял, покидали кусками, принимай и выдавай скорее топливо-тепло, спасай живую душу от погибели. Хлеб спрятал по карманам, разжиться про запас постеснялся, понадеялся на свой. Котелок, как и все снегом и в рюкзак. В палатке ни минуты не оставаться, духи одного призыва, как сидели у печки, так и сидят в вечном наряде, как стояли с автоматом у мотоциклов в карауле, так и стоят дальше. Все смены их прошли, стоят за всех по очереди, хоть бы пожрать пацанов сменили, ироды. Вовремя меня старшина командировал, вали Вова наружу и чеши отселя к дизелю, может удастся на ночь куда пристроиться на ночлег. День показался, после порошего хавчика, удачным, от уборки территории я улизнул, от нарядов и караулов откосил, ну а то, что целый день сранья на морозе неприкаянным грешником болтаюсь от одной точки до другой, расценил для себя, как очень удачное и умное решение. Вечер позвал меня выкриками «фаза, дай свету!», работа закипела, лампочки вновь стали сначала бледно о себе заявлять в смеркающемся воздухе, потом стали более ярче сверкать и искриться, вечер надвинулся, пропала надежда на скорое возвращение в казарму. Ночь, запасной район, стук дизеля, вой генератора, нагрузка пошла расти, Бодров врубил запасной генератор в 10 киловатт и погнал меня по новой от нашего стойбища, до потребителей электроэнергии, пожелавших подключить тоже свои кунги, палатки, прицепы и штабные салоны. Я понял, что ночевать придётся по любому здесь и стал готовить речь, с которой должен буду подкатить к своему новому начальнику, на предмет своего поселенияв его апартаменты. Готовил речь, не представляя, где он сам проводит ночь, я для себя решил, что он это делает самостоятельно, не поселяясь в палатке автовзвода. Палатка меня пугала и я готов был ночевать стоя под кустом, лишь бы про меня не вспомнили, пусть холодно, но только бы на свободе. Момент, когда, что-то не то произошло в жизни лагеря, я опять упустил. Вместо того, чтобы начать сворачивать свою амуницию, я продолжал продираться сквозь подлые кусты березняка, стараясь напрямик пробросить новые линии электропитания, а лагерь втихую, не сообщив мне своё решение, начал в темпе вальса сворачивать свою бурную деятельность, отрубаясь от наших кабелей, запуская двигатели и начиная выдвижения из глубоких капониров с таким рёвом, что я потерялся и совсем не мог прийти в себя. То ли дальше продолжать разматывать отрезки кабелей по кустам, то ли ломиться в лагерь и узнавать причину шабоша, а тут новая напасть, мои кабели начал кто-то невидимый утаскивать назад, да стаким усилием, что пришлось их бросить и не долго думая рвануть по их следам. Машины ревели и выбирались из капониров наверх, здавали снова назад и выдёргивали каждый свой прицепы, виражировали и без зазрения совести наматывали наши кабели на свои колёса, часть уличного освещения накрылась, лагерь погрузился во мрак, дизель отрубился или это за него сделал Сергей Бодров, я так и не понял, в глазах у меня остались одни жёлтые пятна, как от электросварки. С яркого света, темень показалась ещё чернее, я потерял все ориентиры и направления. Одно я не мог не делать, это по инерции спасать кабели и гирлянды, бросаясь под колёса и сдёргивая гирлянды ещё горячими лампочками. Как это надо на самом деле делать и в каком порядке, знал только сам хозяин электрики, но не думаю, что я навредил ему чем-то. Кучу мотков кабелей и гирлянд с лампочками я успел выхватить и не дать угробить водилам, что-то потерялось в потёмках, часть направлений я не прокладывал и не знал об их существовании, но дело было сделано. Потери были, как потом говорил Сергей, но в пределах нормы и это оказалось поправимо. Мною он (молчун и не говорун) оказался вполне доволен, пожал руку на прощание и сказал «дуй к мопедам, места в кабине лишнего нет!». Мопеды выскочили из лагеря первыми, палатку закинули в нашу «зебру» ГАЗ-66, печку следом и только их и видели. Место мне нашлось не в мотоцикле, а естественно в кузове той же машины, куда закинули палатку и печку. Мало того, что мне нашлось место и про меня в этот раз не забыли, мне ещё и выпало особое задание партии и советского правительства, как выразился сам командир взвода, находиться в кузове и следить за тем, чтобы палатка не сползала вплотную к горячей печке с трубами, которые лежали особняком и пыхали жаром. Шок от быстрого сворачивания лагеря прошёл, я улёгся на палатку, в печку упёрся ногами и полез за «зайчиком» в карман бушлата, где лежали пара ломтей хлеба, оставшегося с обеда. Жизнь мне показалась в армии терпимой, а когда есть любимая работа по электрике, так вообще великолепной. Хлебом я подавился и от возлежания отказался, из положения лёжа на первых ухабах колеи меня подкинуло под самый тент, про палатку и печку я забыл в те же секунды, надо было цепляться за всё возможное, что могло меня удержать в ненагруженной двухмостовой машине, которую и кидало и било в колеях, как не бьют машины на испытаниях сами испытатели. Ито ли колеи были глубокие, то ли эта машина по другому ездить не умеет, но пока не выехали на крепкую штрассу, думать о спасении некой палатки у меня и в голове не было. Далее всё улеглось и образумилось, вездеход пошёл хорошим накатом по ровному, как зеркало покрытию и я даже рискнул завалиться снова в горизонтальное состояние души. Учения закончились общим построение перед КПП парка, лучшие получили благодарности, кому-то объявили долгожданный отпуск, машины погнали на дозаправку в нашем парке, потом их разместили по своим местам, мотоциклы заправлять не разрешили, ни к чему, до утра очередь растягивать, мы усталые, но довольные побрели строем в казарму сдавать оружие, скидывать регулировочную форму, жизнь стала возвращаться в обычное русло, всё, как всегда, хотя для нас это было впервой. Ужинать нам пришлось в своей столовой, далее вечерняя поверка, отбой и глубокий сон с кошмарами лесной жизни и проколами. Но то было во сне, то было личное, то была работа мозга, для общества это было не опасно, а для меня полезно. На следующий день было всё, как всегда, кроме одного, на которое даже командир роты обратил внимание, обратил внимание и сделал замечания. Писем ему на проверку поступило столько, что он давно такого не упомнит, а сказочных историй и того больше. Не марайте бумагу приписками, а служите, как пишете домой!
sergei: Так!!!Учебный год начался,видать и зачеты тоже!!!Во время ответов студентов,что бы не свихнуться,Володя пишет мемуары!!!!Сразу как осилить????
свн: постепенно осилим !!!
sergei: Это точно!!!Первый этап тревоги прочитал.На большее ,сегодня сил не хватит!!!ну,так ,пока еще напишет!!!Володя,давай.выжимай гуталин из новобранцев!!!
Владимир Мельников : Очень жалею, что побоялся тогда записывать, желание было, память держала всё отлично, долго помнил, а потом жизненные мелочи стали затирать и накладывать новое, ладно, вспомним потихоньку. В разные периоды смотрел на события по разному. К службе все долго привыкали, брыкались, сопротивлялись, бастовали и вредили. Гоняли нас всех очень крепко, не успевали увёртываться, не старослужащие, так командиры. Оно, если смотреть с человеческой точки зрения, то зверство так поступать и насилие, а с точки зрения военных действий, так с теми умениями и опытом нас поубивали бы в первом бы бою. И тогда я это понимал, что с той техникой воевать позорно и бесперспективно. Техника времён 45 года не старше, чего нахватались у тех же немцев, на том и воюем. Машины с их проходимостью не лучше машин военного периода. Конечно по автомагистралям топить это красиво, но съехав в лес и низины, без БТРов труба. Волоком на пузе. К концу 1982 года стали появляться машины и танки поновее и попроходимее, но на моих фотках техника музейной редкости.
свн: Володя!!! Всё познается в сравнении!!!! Но....если вспомнить 82г. вооружение дивизии (если уж ты заговорил о технике 27 мсд) в целом!!!, то она давала большую фору некоторым дивизиям ГСВГ, не говоря-уж о внутренних округах.....А с конца 82г и по 86 г..-СУПЕРдивизия!!!! Таких больше нет!!!!!Но человеческий фактор (знания, умение, желание...честная "работа-служба" в конце то концов...)...наш менталитет не раскрыл полный потенциал соединения...Это очень актуальная тема!!!! .....Твоя хваленая Таманка -жалкое подобие бывшей той-30-и летней давности 27МСД!!! ...в том числе и ты!!!! Ты не знаешь даже элементарщины!!!!! Нафуй мне КАМАЗ или УРАЛ -4320....я-бы выбрал ЗиЛ-157 1960гр ...(это по авто) Танк Т-62, полученный 27 мсд в конце 60-х-начале 70-х не уступал Лео-1 и М60 амеров..., не говоря -уж о французах и прочих европоидах... Артиллерия превосходила даже ... Авиация-МиГари-17, 19, 21....по-моему равнозначны с Ф-4"Фантомами"....миражи еще не пошли... Какие претензии к тем временам ..?????? Да если-б В НАШЕ дерьмократичное время было такое отношение к Вооруж.Силам как тогда..., то...то ....хрен знает...
Владимир Мельников : Василий, я говорю о том, что я видел молодым и глупым, стоя на перкрёстке. То, что тащилось в колонне, нельзя было назвать транспортным средством, те БТР и танки, что мы регулировали, это не было боевой техникой. Это даже не было учебной техникой. Глядя, кто призывался и из каких республик, видя, как одним танком с парой рабочих аккумуляторов пытались завести один танк, а потом этим танком выдёргивали на тросах, крест накрест прехлёстнуты, другой танк и гоняли его по плацу в ораниенбауме, потом таким образом заводили другие и выстраивались колонной, а заведённые машины успевали сдохнуть и их просто брали на буксир и так до самого галле позоря всюГСВГ тащили и давили припаркованные трабанты... Нельзя было те танки вводить по праздникам на усиление, это позор. Что могли те танки и их экипажи я сильно сомневаюсь. Пришли весной пацаны из Калининграда Кёнигсберга и то же самое про танки рассказали и что от них внутри осталось, что твориться в подмосковных дивизиях и как обащаются с техникой солдаты... Да, именно человеческий фактор. Мармон с гидроусилителем руля и генератором переменного тока, вещь и до сих пор. На пол тыка быстрее и тише заводится ЗИЛ 131. ЗИЛ- 131 корова на льду и пердун. От него рёву и буксования больше, чем пользы. Вода попала в систему электронного зажигания и готова коробочка. Согласен, ГАЗ66 во всех отношениях прелесть.Сколько он нас выручал своей неубиваемой надёжностью и проходимостью. Не могли БТР послевоенного выпуска соперничать с войсками Бельгийской дивизии, что была на той стороне. Нельзя было на КРАЗАХ убитых до смерти довезти понтоны, на эти машины было просто жалко смотреть. Техника даже в нашей роте при штабе не только плохо обслуживалась, она просто убивалась раньше времени тупыми водилами, которых зампотех и взводный лупили, но им по молодости лет не пониманию сложной техники было не осилить даже ЗИЛ 131. За управление МТО и заправщика УРАЛа садились либо сами прапорщики, либо командиры взвода. Технику гробили и доводили до полного разрушения, спихивали в полуразобранном состоянии на целину и пробовали обзавестись новой. Как могли управлять огнём в бою лейтенанты и прапорщики, когда водилы БТРов могли понимать управление только ударами сапог по плечам, сидя на подушке открытого люка. БТРы лезли не разбирая дороги, мы убегали от них с перекрёстка, они рулили поперёк магистралей и городских улиц, позор да и только. А немцы тихонько на это смотрели. Был я на летней и зимней дивизионках. Зимняя не получилась вообще. Переправу зимой 1981 года так и не смогли навести через Эльбу по льду. Так мы и уехали не переправившись через реку. Околели в валенках и намордниках в кузовах своих "зебр". Запомнилось по сей дей. Летняя дивизионка не лучше получилась, спалили новый Т-82, скандал был до неба. Нас тащили на том берегу волоком по глубоким колеям БТРы в гору, своим ходом никто не мог взбираться по такому рыхлому песку, раскатанному так, что он превратился в обычные окопы. Встречаться техника стала только к концу службы, а так, одни машины 20-30 летней давности. Согласен, наши ЗИСы и полуторки по проходимости оказались выше машин западных производителей. Попервах поэксплуатировали их немцы, но время утекло и прогресс шагнул далеко. На парадах в Москве мы видели такую классную технику, а попав в Галле просто отчаялись и растерялись и не знали как это объяснить. Я и в самом деле к этой технике иначе чем, как уучебной и не относился, как в автошколе, какую дали для изучения машину, на такой и сдавали вождение. Василий, не обижайся, я и в самом деле даже уволившись считал, что хорошая техника попрятана на случай войны, честное слово, я верил советской власти и знал, что у нас всё есть и иначе быть не может. Я видел ведь в Калинине в кадрированной дивизии очень хорошую технику и считал, что на таких колодках и у нас в ГАлле всё стоит. Одних крокодилов сколько только было, двух и трёх осных и чего они делали в 1982 году. Это зима как раз.
свн: Владимир Мельников пишет: при штабе не только плохо обслуживалась, она просто убивалась раньше времени тупыми водилами, которых зампотех и взводный лупили, но им по молодости лет не пониманию сложной техники ....вот , Володя, одни из причин...-1."лень Матушка"!!! учить матчасть (потому-как ТО и ИЭ изделий шла на подтирание ....в лучшем случае...)....2.Технический прогресс того времени опередил, вероятно, интеллектуальное развитие молодого человека социалистич. общества....(хорошо, что не дошли до всеобщего высшего образования...)...3....все "временщики"!!!!...-после нас -хоть потоп!!!
Владимир Мельников : Василий, согласен, но мы стобой не могли призывать абы кого и абы куда. Я видел на примере нашей роты, кто имел какое образование и как относился к матчасти. Если водиле по фамилии Сорока, говорят, натри канифолью тормозные колодки, он натирает, собирает тормозной барабан и зампотех на дорожке, размеченной краской, проверяет тормозной путь с этим бойцом и разбивает лбом стекло УАЗа, тормоза заклинивает и машину так крутит, а зампотех хватает каску и лупит идиота до смерти ею, вытирая кровь со лба, а идиоты гогочут над обоими, чего говорить о технической подготовке СОРОК. Товарищ был призван и обучен военкоматами на скорую руку, а проверять не кому, да и что толку проверять, когда набрали сначала, кого дали, штат заполнили, а воевать с этим самым, кого дали, типа все должны учавствовать в войне. Движки мы собирали по памяти, типа сначала разбирали и чтобы не запутаться, раскладывали запчасти по столам, потом догадывались из-за чего могло не быть давления масла и пытались, то вкладыши заменить, то кольца переставить, всё опытным путём. Радовались, когда, что-то получалось и сами себя величали мотылями и спецами, глупость это и разгильдяйство. Конструктор лего. На целину собирая машины, тащили с них на свои всё, что было меньше убито, руководил спасением наших машин зампотех. Дубы водилы, которые знали, что баранка это руль и им правят, не важно в ворота или забор, а педали нужны для торможения и выжимания сцепления, но какая из них для чего, проверяли опять на разогнанной машине опытным путём. Сколько палок изломал на нас зампотех не счесть, сколько мы добра угробили, не посчитать, никому дела не было до той гробины, которую тебе передали старослужащие. Не получалось у одного, передавали машину другому, третьему. Я помню наш доходягу мармон, что ходил под ПЭСкой. Спасибо целинникам, убили на целине и машину смогли нам пригнать новую, не чета старым мармонам, вот это была вещь. Красавец, мягче БТРа шёл по целине на полуспущенных, такси не машина. Убили мы его, въехав к немцам в канаву, когда одна полуось с переднего моста гавкнула, угробили и мотор и ходовую, а после моего дембеля на КШУ и дизель убили мои сменщики, произошёл гидроудар в дизеле и как их не поубивало, ума не приложу. Бензиновый агрегат ПЭС на 10 килловат, прицеп наш, разбили ещё при мне чёрнопогонники на марше прямо посреди старинной улицы на перекрёстке и ведь предупреждал нас тот старший прапорщик, что у их УРАЛа тормозов нет, не успели проскочить , светофор пыхнул, регуля не было и нас так размазало бошками о кабину, а от прицепа только мокрая лужа аккумяляторной кислоты и кипятка из радиатора осталась. Помпу в дребезги, из картера масла лужа, всё покорёжено и раскурочено, а нас поперёк улицы развернуло. Руки, ноги тряслись, боялись кабину открыть, казалось УРАЛ всё сунется и корёжит нас, какой позор перетерпели на глазах у немцев. Прапор и так бегал и сяк, а наших старших в колоне не было, все ушли вперёд, как на глаза им показаться, сможем ли сами доехать, да мало доехать, ещё и разворачиватьПЭС надо и электричество давать. УРАЛу тоже мордешник раскурочили, но ему пофигу наши удары. Дотянули и мы и они, пили потом нани прапора горькую, а нас мудаками обозвали и второй отпуск мой отсрочили надолго. Всё было, я не относился к происходящему как к настоящему, просто жили в Германии НАВЕКИ. Она была нашей, боялся весь мир нас, плевать нам было на наши бытовые мелочи, мы победители и наша Европа, а всё, что надо полно в закромах родины, а технику мы считали чисто покататься и пройти курс службы, как в автошколе. Никто автошкольную машину не считает машиной, это тренажёр для её разрушения учениками на дороге и жизнь её давно не числится. Накатали опыт, пригнали новую с базы и катай новичков дальше, начнётся война, сядем за настоящую современную технику, выгоним Т-72 и Т-8о из ангаров, сядем за дизельные уралы, заполнят рожки настоящими патронами, в кобуру регуля сунут пестик, а на мопед поставят МГ-42 и поедем мы до Ла-Манша.
свн: Владимир Мельников пишет: мопед поставят МГ-42 и поедем мы до Ла-Манша. ...и вдруг откуда ни возьмись появился "вротябись"-михаил сергеич ..ну а что..., правда на мопед лучше уж поставить ДШК или НСВТ, в крайнем случае-КПВТ
sergei: Володя,сам провел на дорогах Германии, во время регулировок,кучу времени.На посту ,где стоял мой броник,во время 500 км марша БТР-ом придавилок забору немецкую семью!!!Удручающее зрелище...И офицер сидел как надо и командывал ногами...всё так...Только основной процент техник проходил мощно и слажено.А тот,что тянули и толкали входил в статистическую погрешность.Как и количество чмырей в каждом подразделении....
ВВГ: Владимир Мельников пишет: То, что тащилось в колонне, нельзя было назвать транспортным средством, те БТР и танки, что мы регулировали, это не было боевой техникой. Хочется подискутировать. Т.е. то что БТР, с 2 двигателями газ 51 действительно, не совсем удачная машина, я согласен (на дивизионке по ним дорогу можно было найти и без регулировщиков), но не более того, то что современный БТР внешне практически не отличается от первого, и покупается за рубежом, говорит о принципиально удачном конструктивном решении решении. Владимир Мельников пишет: Нельзя было те танки вводить по праздникам на усиление, это позор. И в Москву 1991 и 1993 года танки вводить не было необходимости, как и усиливать дежурство на всех гражданских предприятиях. И танки здесь не причём, и Германские и наши дороги проектируются не под них. Это на менталитет это наша родная дубизма, кстати не зависящая от типа государственного устройства Владимир Мельников пишет: Не могли БТР послевоенного выпуска соперничать с войсками Бельгийской дивизии, что была на той стороне. Конкурировала в своё время и в Африке и других местах, а для нескольких часов боя и этого было достаточно. Нельзя было на КРАЗАХ убитых до смерти довезти понтоны, на эти машины было просто жалко смотреть Мерседесы на эвакуаторах, думаю и с Москве не редкость... Пантонная наверное рота была в саперном батальоне, я был с ними в лагерях и они со своей задачей по моему справлялись Техника даже в нашей роте при штабе не только плохо обслуживалась, она просто убивалась раньше времени тупыми водилами, которых зампотех и взводный лупили, но им по молодости лет не пониманию сложной техники было не осилить даже ЗИЛ 131. Глупо винить первокласника за то, что он не может решать логарифмы, специалистов нужно подбирать и готовить. Кроме того, по определению водитель это тот кто водит машину, обслуживать должны техники. А когда это всё это взвалить на 18-летнего пацана окончившего 4-5 месячные курсы... Опять причина в подготовке кадров. А с палками бегали тупые зампотехи и взводные, которые сами были ещё "зёлёными", Владимир Мельников пишет: За управление МТО и заправщика УРАЛа садились либо сами прапорщики, либо командиры взвода. Технику гробили и доводили до полного разрушения, спихивали в полуразобранном состоянии на целину и пробовали обзавестись новой. В нащей роте Топливозаправщиками управляли сами солдаты, разве что на 1 учениях они были на подхвате, то же и по МТО, ею управлял командир техотделения, а вот пользоваться всей её начинкой не позволяли. солдатские руки дешевле обходились... Владимир Мельников пишет: Был я на летней и зимней дивизионках. Зимняя не получилась вообще. Переправу зимой 1981 года так и не смогли навести через Эльбу по льду. Так мы и уехали не переправившись через реку. Околели в валенках и намордниках в кузовах своих "зебр". И летняя и зимняя дивизионка пришлись на 1 год моей службы, приходилось по пантонам ночью форсировать Эльбу,- как по автостраде, и Шпрее (понтоны вдоль), чуть страшнее, но тоже пыль. На втором году я летел по пантонам так, что бы при съезде с них искупать зевак, "кайфануть..." Запомнилось по сей дей. Летняя дивизионка не лучше получилась, спалили новый Т-82, скандал был до неба. В Хромой лошади люди сгорели, и не только в ней, Ту 154 загорелся на полосе.... Но ведь и электриков током убивает... Опять пренебрежение ТБ и орг причины..
sergei: ВВГ пишет: с 2 двигателями газ 51 двигатель на БТР Газ 49 б.90 л/с.В сумме-180. 4 ведущих моста и раздатка ,воздушная подкачка -делает машину достаточно проходимой.Сам проверял и преодалевал...Вопрос в том.как обслуживалась и содержалась...Здесь и определенный процент жлобства и сроков эксплуатации агрегата решали многое.
Александр: ВВГ пишет: Кроме того, по определению водитель это тот кто водит машину, обслуживать должны техники. А когда это всё это взвалить на 18-летнего пацана окончившего 4-5 месячные курсы... Опять причина в подготовке кадров. А с палками бегали тупые зампотехи и взводные, которые сами были ещё "зёлёными", Это из В.Мельникова рассказа........Вот тут я катагорически против.Как профессиональный водитель.Жизненный опыт говорит об обратном,т.е. тот кто рулит тот и должен машину ремонтировать и обслуживать.Остальное все х@йня и не верьте всем теоретикам.Никакой профи-слесарь или механик не сможет подшаманить твою машину.Потому как только кто на ней ездит,тот и знает где што скрипит и брякает.И никакие бумажки и наряды на ремонт не сделают то,што сможет сделать сам водила.И причина тут не только в "подготовке кадров",хотя это тоже много значит,а в желании крутить гайки.Как говорил один латышский стрелок:-трубка,лёшать и шану----нетам никккаму!!!!! Если хотите дальше пофилософствовать............я не протв
sergei: Александр пишет: кто рулит тот и должен Аргумент за контракт!
ВВГ: Владимир Мельников пишет: Если водиле по фамилии Сорока, говорят, натри канифолью тормозные колодки, он натирает, собирает тормозной барабан А ведь хорошо что разбирает и собирает, значит что то соображает, а если сказали натереть канифолью, да ещё канифоль подсунули, что он должен делать... подчиняться или идти в библиотеку и искать нужную литературу, сколько таких дурацких приколов. Шутка это когда смешно. В противном случае... Владимир Мельников пишет: Сколько палок изломал на нас зампотех не счесть, сколько мы добра угробили, не посчитать, никому дела не было до той гробины, которую тебе передали старослужащие. Был у нас прапор по кличке попка, к моменту моего прибытия в полк, его из зампотехов роты перевели на должность командира 1 взвода (подвоз боеприпасов), а командиру 1 взвода дали старлея и он стал замом командира роты... Я попал в 3 транспортный взвод и временно ещё был без машины. Карантин водителей был ускоренный (1 месяц) именно в связи с проведением дивизионных учений. За 1 день до внезапной тревоги мне сообщили, что на учения я поеду на Урале 375 под номером 54-67аю. Когда, я к нему подошёл, внешне он даже мне понравился. Но оказалось (мелочь конечно для тех кто не понимает) что у него не работает стартер и гидроусилитель рулевого управления (ГУР). Я спросил у замкомвзвода как на нём ехать без ГУР. Мне ответили, что не я первый и не я последний. Выехав из бокса, я заметил, что вдобавок болтается и рулевое колесо. Попробовал подтянуть гайку ступицы рулевого колеса не помогло. Так я ушёл на первую свою дивизионку которая могла стать и последней. Мало того что, заводить урала кривым стартером не очень удобно потому что ручка крутися в районе собственного лица, и правила пуска соблюсти практически невозможно, также невозможно было на месте повернуть руль. Учения я прошёл только по воле божьей. Запускать двигатель приходилось так, стоящий сзади меня урал толкал передним бампером в мои задние и я начинал движение. Как управлять по либерозским пескам опускаю, главное, что баранка болталась всё сильнее и сильнее... По окончании учений перед въездом в парк машины заправляли бензином. Топливозаправщик стоял у ворот и после заправки с первого раза я естественно не мог вписаться в поворот и начал раскачивать машину чтобы вывернуть руль... Ротный, увидев, что затягиваю время, и считая по видимому себя умнее всех выкинул как щенка из кабины. Сам сел за руль лихо рванул урала и чуть не снёс ворота в парк едва успев затормозить(так пытаясь обгадить не разобравшись подчинённого чуть сам не уделался). На этом можно было бы поставить точку, случай да и только. Но суть именно в том, что было потом... После того , как урала загнал в парк, я его уже не касался так как вернулся в свой взвод. Через несколько недель, на построении роты после работы в расположении 3 взвод парк которого находился непосредственно у казармы прапорщик попка при помощи старичков вешает мне на ремень баранку урала, которая отвалилась, когда его стали загонять в бокс для установки на колодки на временное хранение, при этом ещё что то вякал. Я, плюнув на всякую субординацию выкинул руль в сторону, и напомнил попке, что машина это его, и пусть порадуется за то, что я не убился и не поубивал других. И хоть все списали бы на меня, ему тоже не поздоровилось бы... И здесь главное, что нельзя было найти стартер и ГУР, не поверю, на складах было всё, ели не было захотели нашли бы. Что о состоянии урала не знал бывший взводный? или вновь назначенный из зампотехов... А ротный тоже не знал.... Вот здесь и зарыта та самая собака, которую никак не могут найти.
ВВГ: sergei пишет: .Вопрос в том.как обслуживалась и содержалась Согласен, но бтрщики говорили, что очень сложно добиться синхронности работы двух двигателей, ну и их надёжность оставляля желать лучшего. А если один двигатель отказывал, БТР и превращался в неповоротливую корову. Не сталкивался, но видел что современный БТР с дизелем это уже совершенно другая техника, хот и внешне схожая...
sergei: ВВГ пишет: Что о состоянии урала не знал бывший взводный? или вновь назначенный из зампотехов... А ротный тоже не знал.... Вот здесь и зарыта та самая собака, которую никак не могут найти. Как ротный я знал о всех крупных неисправностях.Или поломках.Поменять на новое было чаще не реально.Можно было или выменять,или отправить красть!!!И корни проблемы уходили в верхние эшелоны.Так же как утеря котелка.каски,плащпалатки...даже штык ножа.Репрессивная машина включалась только при утере оружия.Но отвечал все равно ротный.Без вариантов.Тут и начиналась круговая порука!!!Ротный варился в собственном соку,а поваров было хоть отбавляй!!!
sergei: ВВГ пишет: сложно добиться синхронности работы двух двигателей Это сказывалось только на расходе топлива.На мощности нет!!!Это было не принципиально.Но после учений расход горючки и пройденый километраж не соответствовал всегда!!!И снова ротный напрягай мозги.Недостачу повесят на тебя!!!!
ВВГ: Александр пишет: .Вот тут я катагорически против.Как профессиональный водитель. Это наша действительность, а почему то иномарки хотим иметь без пробега по РФ. Иначе говоря пока их не касались наши ручёнки с нашими дорожками. Я за рулем, с отцовских коленок (пить, курить, говорить и рулить начал одновременно) Права с 18 лет. В 21 год в 79 году получил новый КамАЗ это из первых 50 000 выпущенных. За первый год пробежал на нём 105 тыс. км. Водительское всезнайство заканчивается на ВАЗ 2106. Согласен, что поддерживать тех состояние и эксплуатировать автомобиль должен водитель профессионал Но лезть в топливную аппаратуру, электронику и т.д., - извините. Регулировать шестерни заднего моста припомоцщи папиросной бумаги,- вчерашний день... Представьте пилота Ту -154 меняющего в небе шасси... маразм...
ВВГ: Александр пишет: Потому как только кто на ней ездит,тот и знает где што скрипит и брякает.И никакие бумажки и наряды на ремонт не сделают то,што сможет сделать сам водила.И причина тут не только в "подготовке кадров",хотя это тоже много значит,а в желании крутить гайки. А это уже вопрос заинтересованности и ответственности за результаты. Я начинал после школы слесарем в АТП, которые сейчас уничтожены как отрасль Без цехов автобаза встала бы. А вот общее состояние автомобиля зависит только от водителя, а состояние узлов агрегатов и тд, - не всегда...
ВВГ: sergei пишет: Поменять на новое было чаще не реально.Можно было или выменять,или отправить красть!!!И корни проблемы уходили в верхние эшелоны.Так же как утеря котелка.каски,плащпалатки...даже штык ножа.Репрессивная машина включалась только при утере оружия.Но отвечал все равно ротный.Без вариантов.Тут и начиналась круговая порука!!!Ротный варился в собственном соку,а поваров было хоть отбавляй!!! Вот потому, в армии ротный ключевая фигура, в том числе и в вопросах дедовщины... А запчастей в армии было валом, просто какая то часть из них НЗ. А дефицит был точно такой как и значков типа Гвардия. Везде были и есть "либералы-рыночники..." Когда я сел на транспортный зил, я на автосклад полка и некоторые другие, стал заходить как к себе домой, и в Дрезден на армейские склады ездил и видел что и как грузят... В автослужбе на инструктаже водителей и старших машин на реплику начальника продсклада, что мол горбушу в собственном соку едят генералы и пр-к "Н", я добавил,- и старики водители автороты. На что он отреагировал, так, вот сс-и уже сп-ли...
Александр: sergei пишет: Аргумент за контракт! я тоже..............иначе тяга к мамке пересилит и всё как обычно будет-"все пофигу-дембель через год,можно новую машинёху и подрочить".....в современной интерпритации
ВВГ: sergei пишет: Но после учений расход горючки и пройденый километраж не соответствовал всегда!!!И снова ротный напрягай мозги.Недостачу повесят на тебя!!!! Норма для ЗиЛ - 130 нас устраивала вполне (38л./ на 100 км), списывали по 40. Но мы ходили по дорогам, и запас был... Приходилось смотреть утверждённые МО нормы.... Там ведь надбавок, к базовой норме было порядочно, просто применять разрешали по видимому не все...
Александр: ВВГ пишет: лезть в топливную аппаратуру, вот если бы у меня был соответствующий стэнд,то ни одной бляди топливноаппаратурной я бы не доверил ремонт.ВВГ пишет: Представьте пилота Ту -154 меняющего в небе шасси... маразм... почему маразм...........на авто же меняют колеса на ходу......................а в самолете тоже можно,надо только борт-механику выдать тулуп и валенки,а то яйца отморозит
ВВГ: Тогда и их сразу же выдать
ВВГ: Александр пишет: вот если бы у меня был соответствующий стэнд,то ни одной бляди топливноаппаратурной я бы не доверил ремонт По молодости я думал точно так же, но это уже комментарии Если бы у бабушки Если у внучки была бы жучка
ВВГ: Александр пишет: борт-механику выдать тулуп Кстати я говорил о пилоте, рулюет ведь он, а бортмеханник это слесарь..., которому технику доверять не следует
Владимир Мельников : Сорока реальная фамилия, вот его фото. Далее Вася Грабовчак наш сварной, потом Сафонов главный мотыль (моторист), потом ещё один хлопец из молодых, тоже ремонтирует типа того. Сороку, с его мизерным размером во всех плоскостях, простого труженика с Украины (почти все в роте либо с Украины, либо чуток из Приднестровья или Кишинёва и часть из Белоруссии) кто пустил бы на склад, да его за версту к эстакаде или на яму не подпускали. Достался ему "батон" УАЗ-452 типа санитарки. Типа, потому, как сама машина требовала сильного лечения. Давали на просто так, лишь бы было у тебя корыто. Эта колымага перешла, как хорошая бля...дь через все руки, все потрахались с ней в волю. Течка у неё была врождённая и сколько бы движок не перебирали, текло и масло из поддона и вода из помпы и из под рубашки и никто те язвы не мог законопатить. Но самое клёвое, это рычаг переключения передач, его вообще не было. Нет, он должен был быть, но он сам выпадал от туда и поэтому он лежал всегда под ногами у водилы. Так бедный Сорока и ездил, а парень он был на удачу терпеливым, лоб всегда в гармошку от удивления, одна рука на баранке, вторая на рукоятке, воткнутой в коробку передач. Прягнула машина, штучка выскочила. По тормозам, вставили и дальше в гробину мать, поехали, а Сорока только лобик морщит и потеет, а что ему оставалось делать С тачкой в вечных дневальных по парку ходить? Счастливы были тому, что дали. У УРАЛа картографов, что секретным был и за сеткой стоял, а на нём всё старшим капитан ездил, так вообще тормозов не было. Сальники жидкость травили из цилиндров, сколько мы их туда не впихивали, они варёными гондонами с них слезали. Воздушные слабо держали, всё время компрессору духу не хватало. Перед ними в колонне люди боялись ехать. Не всё плохо, просто сто раз хозяина меняли, мы всем скопом, дух духу и помогали, черпаки нам мы им. Видел зампотех, очень грамотный человек и умница и взводный транспортник, таких людей больше не бывает, но смысл был в том, чтобы человек школу прошёл на этом всём и угробил, да, но вышел из роты специалистом. Перед учениями все машины выгоняли перед боксами, одни дрыхли, другие (припаханные) или вредили дедам или кое как лишь бы отвязались. Потом лупить приходилось всех. Лупили и понарошку и всерьёз. Дело в том, что у зампотеха был миниск и он почти всегда костыль хорооооший таскал, не опирался на него, а вроде нужен он ему был, может терпел человек и боль не выказывал. Но пройдётся по тебе, а тебе аж полегчает, правда, как от Петра Первого огрести, за счастье, что такой человек столько внимания на тебя потратил. Потом после этого деды меньше издевались, вроде аж зампотехом побитый, значит сильно провинился, значит преступник. Первый мармон электростанцию отправили на целину, сняли всё, аж деревянные детали вытачивали на него, чтоб хорошие заменить. Вот, чтоб не сойти мне с этого места. Я так был возмущён поступком зампотеха и взводного, а он, сопля, марш отсюда, новую получим, спасибо скажешь. Пошёл вон отсюда стуууудееенннттт. Правда, пригнали новый с гидроусилителем руля, вот теперь поняли, что руки-то не поломаем, а стартёр и генератор переменного тога? Разобрали до винтика всё, что смогли, спасибо трактористу Генке Лобасу из Краснодарского края, это тот, который белорус утопил в Кубани и чуть в тюрьму не сел. Во голова. Стружки всюду было и опилок, как враги собирали, всё промыли, собрали, обкаточку прошли. Но жаль больше 70 гружёный дизелем с бочками соляры и прицепом не побежал по автобану однажды, так и отстали мы в той опергруппе. Потом пропишу об этом. Но сколько по горам и пашням мы поелозили, рвали его и насиловали, гад, не машина. Но потом убили нечаяяно и его. БТРы плавный хот имеют, видел, как на Магдебургском полигоне свободно шли и на других учениях, но вот первая зима и лето, откуда эту повытаскивали гробину технику, не могу в голову взять. Потом и в автобате замены пошли, и у тех, кто понтоны на горбу таскал и БМП новые и Т-62 в 1982 видели. наверное в каждом ангаре это гэ стояло и за технику не считалось, а на дивизионки всё тащили волоком.
ВВГ: Владимир Мельников пишет: наверное в каждом ангаре это гэ стояло и за технику не считалось, а на дивизионки всё тащили волоком. Ну так оно и есть, боевая техника стояла в боксах от учений до учений. А учебные, например, танки были в Ораниенбауме, на них и тренировались (обучались). Не знаю почему, но стоящая на колодках техника гробится быстрее. Я пришел в роту в мае 1976, а к осени ЗиЛ 130 под номером 54-34 аю пошёл по пробегу на вторую сотню тысяч, в 1977 году ушёл на целину, и еще и обратно вернулся, для армии невероятно, но факт...
sergei: И это так!!!Я служил в Туркмении откуда ушел в Афган 101 Гератский полк.По рассказам ,много техники не вышло из боксов.На трассе останавлиывли грузовики,конфискоывали,и так,на голубфх ЗиЛах на войну...но приказ выполнили...Правда-нет,не знаю,но полк воевал хорошо.Лично знал ком полка и дочку его.... А в Галле у меня были броники,мимо которых я еще пацаном бегал.И даже не старшеклассником,а дошкольником...Бегал-бегал,а потом командывать прибыл...Но хочу сказать,что учебная техника была надежней и боеготовей-потому,что работала.Боевую группу надо консервировать в кокон,а не на колодку...что бы туда никто и носу не совал.От греха подальше...
ВВГ: Владимир Мельников пишет: почти все в роте либо с Украины, либо чуток из Приднестровья или Кишинёва и часть из Белоруссии У нас в роте, была примерно такая же пропорциональность. Разве что дагестанцев в нашем и следующем призыве было по несколько человек. Юра Кук из Тюмени предложил мне считаться земляком (я из средней азии), та как из за Урала нас в роте было двое. Потом из учебки пришёл сержант - узбек. Зато в пехоте узбеков было наверное не меньше половины... У некоторых бойцов, казалось, что пулемет больше его. Станет с пулемётом на директрисе уравновесят его вещьмешком и ещё бежит и стреляет как то...
sergei: ВВГ пишет: пехоте узбеков было наверное не меньше половины Если считать узбеками всю Среднюю Азию.Это славян было 10%.Если славянами считать родных татар,прибалтов,коми и чувашей с мордвой....
ВВГ: Владимир Мельников пишет: и БМП новые и Т-62 в 1982 видели. Ну, в нашем полку все танки были Т-62 ещё при мне, и речь вели о замене их на Т-64, о технике других полков не знаю
полная версия страницы