Форум » Армейский юмор » Армейские байки(часть 1) » Ответить
Армейские байки(часть 1)
Admin: Различные рассказы армейской службы,страшилки и байки.....
sergei: И кто это их кастрирует? Медведь?Наступает,что ли???Не,в Челябинск не поеду.Там сплошные садисты.так наступят,случайно...
свн:
sergei: Просто это прапорщик.Был мичманом на подлодке.Вот,кусочек перескопа и приспособил...
свн: http://www.youtube.com/watch?v=89U0NqvxIyU
свн:
sergei: Русалка,блин!!!А можно изнасиловать пикирующую даму???
свн:
sergei: Ефрейтору З. в драке разбили стеклышко часов. И правильно разбили! Если тебя соплей перешибить можно, то не пытайся объяснять братьям-азикам, что москвичи - тоже люди. Да он бы в зеркало на себя посмотрел! У него на шее вакса, у него под носом клякса, уши из-под панамы торчат как локаторы, бляха не чищена, сапоги разные - один правый, другой левый. А очки-то, очки-то! Ему за одни очки надо было и очки, и часы, и морду разбить, да еще по несколько раз. И он с такими очками и ушами захотел в люди и в братья к азикам! Воистину, скорее верблюд пройдет через игольное ушко, чем азики москвича в братья возьмут. Здесь вам не дружба народов, а Советская Армия. Но уж очень дороги были часы ефрейтору - мать их ему на 14 лет подарила. Они, москвичи, сентиментальные. Ефрейтор на хорошем счету у замполита был (а вот еще за что надо было ему морду начистить - по совокупности!), выхлопотал увольнение в Город в часовую мастерскую. А часовщик повертел мамкин подарок в руках и говорит: "У этих часов циферблат нестандартный! Не круглый, а овальный. Нет у меня такого запасного. Но могу выдавить по модели из плексигласа. За все, про все - 16 рублей." Это две хороших ефрейторских месячных зарплаты. Часы, наверное, дешевле стоили. Ефрейтор потоптался, потоптался, помямлил чего-то, да и махнул рукой. У него с собой, честно говоря, вообще всего четыре копейки было. Он хотел часы оставить в мастерской, а потом забрать уже с деньгами, но что-то жалко 16 рублей стало. Развернулся и только от приемного окошка отошел, а тут казах, который за ним в очереди стоял, золотыми зубами сверкнул: "Слушай, мастер! Этот солдат - он нас от врагов защищает! От американцев, понимаешь! Он ночей не спит! Я сплю, ты спишь, а он на посту стоит! Делай ему часы! Прямо сейчас! Я плачу!" Часовщик вытаращился на казаха удивленно: "Ты слышал, говорит, мужик, во сколько ремонт обойдется?" А у казаха аж слеза навернулась: "Мы спим, а он на посту стоит, понимаешь! От американцев, понимаешь! Чини, говорю, часы, вот тебе деньги!" И четвертной достает из кошелька. Часовщику в окошечко сунул, "сдачи не надо", и пошел куда-то, стирая слезы с лица: "От американцев! На посту! Часы!..." Часовщик быстренько стекло снял, выдавил-вырезал новое, плексигласовое, все собрал, подзавел-потряс-послушал и ефрейтору отдает: "Носи, парень!" А казахи в очереди головами кивают одобрительно, бурчат себе под нос: "От американцев, джяляб! На посту, джяляб! Жаксы солдат, орыс солдат, джяляб..." Дружба народов, джяляб... Ефрейтор - на седьмом небе от счастья: вот она, халява-то, не знаешь, где найдешь, где потеряешь! Бегом на зеленый базар, надо перед автобусом на "точку" чего-нибудь перекусить. Вот только много ли перекусишь за четыре копейки? Вот, скажем, столовая, меню у кассы: подлива - 15 копеек, хлеб - 1 копейка, лапша - 2 копейки, беляши с мясом - 15 копеек, суп, салаты витаминные, а что толку дальше читать? "Пробейте, пожалуйста, лапшу и два куска хлеба!" А правда, что лапшу не из хлеба делают, а она на специальном дереве растет как плакучая ива, только лапшовая? Протягивает чек раздатчице-казашке, а та - в слезы. Поварицу, тоже казашку, подзывает, чек ей показывает, а та - тоже в слезы. И галдят обе что-то по-местному. Ефрейтор в непонятках: "Что они все сегодня надо мной плачут?" А он бы в зеркало-то все-таки посмотрел на себя: уши-локаторы торчат, очки блестят, щеки ввалились, ремень на последнюю дырку застегнут... Казашки засуетились, вытащили самую большую тарелку, навалили лапши с горкой, сверху - половник лагмана, слева - беляш, справа - салат, спереди - два куска хлеба, и во все это слезы капают - а сказать они по-русски ничего не могут, потому что зубы у них не золотые, в русских школах не учились. Ешь, ефрейтор, когда тебе еще такая польза от дружбы народов будет? Он и наелся. "Рахмет, дорогие казашки!" В автобусе, "пазике" задрипанном, все места уже заняты, но можно и постоять, ехать недалеко, всего полчаса по степной дороге. Прислонился к задней торцевой двери - к той, через которую на похоронах гроб заносят, точнее, к окошку в этой двери. Поехали. Десять минут по трассе, потом по проселку, по буеракам, автобус кидает, ефрейтора задом об дверь - хлобысь, хлобысь! Он и не сразу заметил, как стекло высадил, разглядел только, как что-то блестящее пролетело вслед за автобусом и, приземлившись, красиво разлетелось вдребезги. Вот и влип ефрейтор. Похоже, день у него сегодня такой - бить стекла. Но уж тут-то 16 рублями не обойтись, все-таки государственная собственность. Ехать все равно до конечной остановки. Автобус уже пустой, никто в эту дыру, кроме солдат, не ездит, особенно по субботам. Только водитель-казах за рулем, да друган водителя, тоже казах, на капоте сидит. Ефрейтор мимо проходит - ни жив, ни мертв. А водитель говорит другану - с акцентом, но по-русски: "Смотри-ка, кто-то стекло выдавил!" И на ефрейтора смотрит. А друган ему отвечает: "Да, точно кто-то выдавил!" И тоже на ефрейтора смотрит. Но дверь не загораживает, а улыбается на прощание. Потому что если дружба народов началась, то продолжается она до захода солнца. P.S. Джаляб- с дружественного языка переводится как гулящая женщина...
sergei: Ботинки (из инета) Один парень, Алик, который учился со мной в группе, обладал довольно редким качеством - ему было абсолютно до фени, что о нем думают окружающие. Это свое качество он эксплуатировал в хвост и гриву. Спорил со всеми подряд, что отмочит какой-нибудь номер (например, что спустится в общаге до первого этажа абсолютно голый). Но, поскольку ему уже многие проиграли немало денег на таких пари, найти клиентов ему становилось все труднее. Наконец, как-то он отыскал какого-то лопуха-младшекурсника, с которым он поспорил на огромную, по тем временам, сумму (25 рублей, тогда почти стипендия), что доедет от факультета до общаги (остановок 7-8 на метро) в ластах вместо ботинок. Непременным условием было оговорено, что вся эта экспедиция должна проходить обязательно в присутствии лопуха. Накануне испытания лопух был полон оптимизма и говорил, что козел Алик не понимает одной элементарной вещи, почему у того ничего не выйдет. Короче, на следующий день при выходе Алик снимает свои югославские коричневые ботинки, связывает шнурками, отдает лопуху, а сам залезает в ласты с большим трудом, потому что лапти у него гигантски непропорциональные, как у утки. Потом, задирая ноги и поднимая фонтаны брызг (лужи, поздняя осень), довольно ловко скачет проходными дворами к метро "Парк Культуры". У метро публика охреневает, Алик, как обычно, на это дело спокойно кладет и заскакивает в метро. А там контролерша и милиционер его внутрь не пускают. Тот, несколько обескураженный, вышлепывает наружу, к нему подходит сияющий лопух, говорит, типа, ну ты теперь понял свои ошибки, и предлагает рассчитаться. Но упорный Алик говорит, хрена, еще не вечер, про вид транспорта уговора не было, я поеду на автобусах. На автобусной остановке час пик, каждый автобус берут штурмом, и, когда все проталкиваются, чтобы влезть, всегда Алику кто-то на ласты наступает так, что он с места сдвинуться не может, сколько ни матерится. Наконец, очередной автобус открывает заднюю дверь прямо рядом с Аликом, тот прыгает на ступеньки, и тут выясняется, что ласты на ступеньки поставить можно, а ноги - нет, он, скользя, как Дональд Дак в диснеевском мультфильме, несколько раз молотит по ступенькам и с грохотом плюхается прямо под ноги набегающей толпе. Безжалостные пассажиры, отталкивая Алика ногами, производят посадку, но тот, собрав последние силы, поднимается с асфальта и ухитряется запрыгнуть задом на нижнюю ступеньку. Лопух втискивается с передней площадки. Теперь ласты торчат наружу, и дверь не закрывается. Водитель в зеркало видит какие-то торчащие хвосты и объявляет, что пока пассажиры не втянут свою рыбу в салон, автобус никуда не пойдет. Тем временем, народ, пришедший в себя после абордажа, замечает, что это какой-то идиот в ластах, из-за которого все неприятности, поднимается гвалт. Наконец, какая-то тетка берет на себя инициативу и кричит водителю, мол, проедь немного до поста ГАИ, этого гада и хулигана там сдадим милиции. Алик видит, что получается как-то совсем хреново, тут ему в голову приходит гениальная идея, и он орет на весь автобус: - Ну что вы за люди! Зверье!! Я - спортсмен, подводным плаванием занимаюсь тут вот рядом, в бассейне "Чайка", и у меня только что в раздевалке сперли ботинки. Что же мне теперь, по-вашему, босиком по городу ехать? Тут сразу все меняется, все начинают его жалеть, помогают взобраться. Кипит общая ярость благородная против ворюг, которых развелось несметно. Та же тетка теперь кричит водителю, не надо, мол, в милицию, поехали нормально. Все начинают Алика расспрашивать о деталях, хорошие ли были ботинки, и тот, полностью войдя в роль, с надрывом рассказывает, как у него увели единственные коричневые югославские ботинки, к тому же редкого, большого размера. И в этот момент народного гнева поддатый мужик, стоящий рядом с Аликом, вдруг видит, что на передней площадке стоит парень, держится за стойку, а не руке у него висит пара коричневых здоровенных ботинок. Он кричит, мол, впереди там, гляньте быстро, ботинки югославские?... ему отвечают, что да, и он с криками "вон они, твои шкары" и "я, на хрен, счас задавлю это ворье" начинает ломиться вперед, у него не получается, тогда он орет "держите эту суку с ботинками, там, впереди". Опять поднимается гвалт, и снова водителю кричат, чтобы он ехал прямо в милицию. Озверевший водитель объявляет в микрофон, что я поеду, но не в милицию, а в психушку, всех вас сдавать. В этот момент подъезжают к остановке, двери открываются, лопух с ботинками пулей выскакивает из автобуса, за ним гонятся несколько правдолюбцев, а сзади, в полном отчаяни, выпрыгивает Алик. Вот в этот момент у стоявших на остановке чуть не произошло массового помешательства, когда они увидели, как из автобуса в огромном прыжке вылетает мужик в ластах, по уши обдает всех грязью из лужи и с воплями "стойте, все! я сам его догоню! ну все, ..., готовь четвертной!" гигантскими скачками несется по улице. Месяц потом длилось разбирательство, кто кому должен платить.
свн: Женская логика: Муж приходит домой поздно - Любовницу завел, котяра? Муж приходит домой рано - А работать за тебя, бездельника, кто будет? Муж очень много работает - надо ещё посмотреть на эту твою работу! Муж мало работает - Семью накормить не можешь, урод! Муж мало получает - С твоей зарплаты даже кошке гадить нечем! Муж много получает - При таких деньгах представляю, какая заначка! Муж много получает, но мало работает - Я за бандита замуж не собиралась! Муж мало получает, но много работает - Таких дураков ещё поискать надо,чтобы за такие деньги так ишачили! Муж мало работает и мало получает - до чего жену довёл - на улицу не в чем выйти! Муж много работает и много получает - при таких деньгах жена в одной шубе третий день ходит! Муж не помогает по дому - я тебе в домработницы не нанималась! Муж помогает по дому - Лучше бы ты на диване лежал, черт косорукий! Муж не дарит цветы - Как у свекрови день рождения - так ей мимозы! Муж дарит цветы - Витька своей клумбу посадил, а этот на три гвоздички расщедрился! Муж не говорит ласковые слова - правильно мама говорила, они только до свадьбы такие ласковые! Муж говорит ласковые слова - Это какая же бл*дь тебя таким словам научила?
свн: Осторожно на поворотах!!!!
Александр: свн пишет: ....Элефант А слон красавец! Даже пятки не припалил!
sergei: Он в тапочках был.Они и протерлись...
sergei: Владимир Мельников пишет: Старшиной роты нельзя стать, им необходимо родиться с Божьей помощью Это точно!!!Не тот старшина.кто Форст-Цину закончил... Ну.вот сегодня дочитал присягу...начал со стрельб...Так и не понял.попал ты Володя хоть разок или автомат непристреляным оказался???
Владимир Мельников : sergei Да конечно попали, только после попаданий в карантине "сто пять" из "ста", как потом стыдульки друг другу показывать, глазаб мои на них не глядели, сколько раз мишени в капусту в разговорах порубили, а тут, чёрням дымом в морозный воздух бах-ба-бах, руки без варежек автомат только-только на линии прицеливания удерживали, народу было 36 плюс свои кандидаты увязались, плюс взводные, да ротный, мы пока ждали своей очереди, дуба сто раз на сыром промозглом ветрюгане врезали, спиртом не обеспечили, сырые портянки ещё в кузове примёрзли, спасибо старшине роты, салом и мёрзлым хлебом подвыручил, от галет из пластика, всё, зубам до пенсии встречаться бы со стоматологом, от слюны изошлись, сколь можно было их мусолить... Жалко конечно, что не дали как следует и один раз за службу.
Владимир Мельников : Я переложу заново свой пост, можно, а то косяк какой-то у меня получился безымянный. Продолжение рассказов про службу солдата в комендантской роте. Рассказ "Прописка. марш табуреток" Для лучшего представления: Наш замполит Черноус на первом фото(мы на дружбе у немецких ветеранов), на втором фото моя комендантская рота(фото Гриши, он выложил её на форуме том, офицером стал, а был тоже духом, я на крыльце виден, я постарше их буду), мой начальник карантина Вова Бунга из Западной Украины в автопарке у КПП меня дожидается(прибуду через полгода), мои мопеды(мой призыв 1980 года, а это лето 1981 год) Прописка. Всё, я дома. Нет, не там дома, а тут, тут в дивизии. На присягу шли салабонами, на обед мужчинами, ели, как заправские мужики едят, с чувством с толком с расстановкой, ели специально долго, назло долго, мало успели съесть, но зато долго. Долго на нас молча все смотрели, пусть подавятся, мы уже люди, не духи, и есть будем не спеша, а не как в карантине или в учебке люди не едят, а принимают пищу, ибо, если её не принять, то будет как с мышами, а мышами так, она, мышь, должна всё время, если конечно хочет жить, должна не останавливаясь хрумать и хрумать, а не то от потери температуры не сможет передвигаться от кучки до кучки и поминай, как звали. Так вот, ели молча, мурло к мурлу ворочая челюстями, пусть смотрят, старшина сказал, что не дай Бог, кто тронет сегодня нас, посмотрим, как тут не боятся старшин. Поели, встали, на куски хлеба ноль презрения, это я уже про ужин толкую, а до ужина маленький арбайтен пришлось проделать, так, самый пустяк, растащить вещички по новым кубрикам, теперь-то я умный, знаю, почему кубриками звались каюты, тьфу, комнаты. Помните, как создавалась Брат-2, да-да, Брат-2 МСД 27, из тех самых из морских бригадских кубриков, что морячки нам подарили на память, в том самом 1942 году. Так вот, тринадцатое число самое моё счастливое и тут им оказалось, как заперли в карантин в него, второй этаж прямо по коридору упрёшься, так и остался я в нём жизнь доживать, да шишки свои набивать заново, кровати таскать не пришлось, места мотоциклетного взвода такими и остались после нас, после курса молодого бойца, все вещички в ручки собрали, часть по карманам запихнули и растаяли, как первый снег, что припорошил нас на присяге, припорошил, да и растаял, сняли дрозды валенки и снова гатки гатить. Так и мои корешки, Саши, Пети, да Вани, разбрелись по кубрикам первого и второго этажей, разошлись от греха подальше от мотоциклетного, самого пехотного взвода, как от чумы, куда подальше. Не далеко от нас расположились мазута, транспортники по правую руку, таксисты по левую руку, друг против дружки, как же, антогонисты, одни каждый день на выезд и другие тоже каждый день на выезд, только первые с офицерами штаба, а вторые с мусором в тачке на свалку за ворота, разница большая, вторым веселее, шасть за территорию автопарка и обратно через семнадцать минут и снова в тёплое помещение КПП «Я Алдан, я Алдан пи-пи-пи» слушать, а перым до Дрездена, а то и до Вюнсдорфа молча засыпая и поклёвывая пшено на скорости 70 км в час, до тех пор, пока столбы не начинают через дорогу перебегать или пёс с обочины и поперёк пути, тут тебе первый и каюк, терпи и не спи, это тому, который в шинели дорогой и рядом на сиденье с тобой, тому всё можно, а ты гони собак вместе со столбами прочь, газку, газку, курить не каждый «тот» терпеть станет. Ещё дальше от зачумлённых расположились на нашем втором этаже слева КЭЧисты и писаря, справа особисты. Окружение ничего, особенно особисты, народ рисковый, зря, что ли у самого выхода с этажа их поместили, писаря тоже люди полезные, если обитаешь недалеко от дембеля, а так, пустое, чистые предатали, родину продают налево и направо, никакого от их плохишества удовольствия, только подумаешь, а они уже со своею тайной «завтра в шесть вечера учебная тревога», ну не сволочи тут, а? Какая это боевая жизнь, хоть прячься от них, счастливы только те, кто в наряде, вот у кого радости полные штаны, вот, кто икру мечет при объявлении тревоги, вот кто никогда к выезду не успевает собрать разбросанные портки, да ремни по кухне. Разбежались дружки, не сыскать и на помощь позвать, если что не так, не сыщешь с первого перепугу, на первый этаж сныкались комендатский взвод, подальше от входа, поближе к ящику в кинозале, прямо напротив Ленинской комнаты. Зенитчики захерились прямо напротив туалета и ружкомнаты, место хлебное, если вдруг враг неожиданно объявится, всегда есть два варианта действия по тревоге, оба перспективные: первый вариант-валить в сортир напротив, а потом в ружкомнату за стрелами, второй вариант-валить в ружкомнату за стрелами, а потом, так, а потом только получается, на выход, да, второй вариант проигрывает перед первым, но может и в этом варианте предоставится возможность попасть в отхожее место. Со мной так и случилось в первый раз, я потом об этом напишу, скажу лишь, что я буквально понял тревогу и подумал, что уже началась война, правда, я поверил, настолько все серьёзно делали свою работу и так зверски отдавали команду, что я подумал только об одном, а я не успел сгонять отлить и что? И куда я это дену, вот это была поездочка. Ну ладно, до этого пара недель, а пока вещички выкинули чужие, свои под присмотром теперь уже любимого командира взвода, Сергея Гузенко, местечко моё, как было, так и осталось не выкинутым, все, кому надо было домой, укатили и письма первые прислали, а те бойцы мотоциклисты, что чалились по загонным местечкам в течение полугода, давно присмотрели новые пенаты и быстренько постарались произвести передел собственности, не все деды сумели местечки эти себе занять, кандидаты зубастее тех вдруг оказались и рейдерство их осталось не наказанным. А может я и преувеличиваю, скорее да, скорее сам так, когда-то поступил, место тяжело менять своё нажитое и скакать по кубрику в угоду принципам, кто кого круче. «У кого яица, тот и круче!» по-своему переиначил поговорку замполит, так и я. Койки днём кандидаты похватали, пошушукались, как будут объяснять дедам самоуправство, а тем оказалось, хрен по деревне, где спали, там и остались, да и не каждый полезет к окнам спать, летом может и случилось чего, но, глядя зиме в глаза, решили не соваться туда. В ЗРП и артполк ходить приходилось, не в этом году, в следующем, это когда сам старослужащим навроде, как , стал, так там, говорили, прошлой зимой, то-есть с 1980 на 1981 год дубака врезали, на первом этаже в казармах с двухъярусными кроватями беда была, приходилось накрываться сверху своим матрацем, не иначе, как, не знаю, верить, али как, но у нас тоже плохо топили, а вот на следующий год у нас произвели замену батарей, сделали ремонт и отопительный сезон прошёл успешно, зима тоже никакая правда была, так, зимушка, я бы сказал, зимец. Я очень ранимая и нежная личность, да вы уже это давно заметили, а ещё я очень страдаю, если несправедливость кого одолевает, прямо страсть, как дело до того есть, прямо аж чешется, чешется чаще, чем нужно, чешется всё время во лбу, между переносицей и лбом, не пойму, к чему там чешется, ну бывают удары в лоб, когда и не чешется, а иногда и чешется, интересно, а правда, что это может быть от плохой стерильности рук, а? Вечернюю поверку и вечернюю прогулку гуляли вместе, в смысле, вместе со всей ротой, каждый себя чувствовал так, как попал в настоящую многодетную семью, все друг друга знают, все такие вежливые и заботливые, все друг другу помогают и подсказывают главное, что, а то, что все друг друга так и называют «брат» и никак иначе, некоторые старшие товарищи позволяют так, ненавязчиво совет какой дать, ну, типа того «ножку тяни, сволочь, я кому сказал, ножку выше!», а то и ещё какой совет, ну например вот этот «ты, что поёшь, будто умираешь, тоже мне, умирающий лебедь, это вам не карантин, живо по почкам получите!», ну, насчёт почек конечно же пошутили, где столько на замену почек найти, если каждый вседозволенностью будет заниматься, шуткуют кумовья перед отбоем,да у них и инструментов для пересадки-то почек нету, знать по-свойски, по-братски, по-семейному. Некоторые, это все, кто типа, с Украины будут, те кумовьями повадились в противу других, себя называть, кум, сиречь-родичь, конечно родичь, Фастов и Киев завсегда родичи, Львив и Яворов тоже недалече родичи, кум, да кум, «був кум, да кума», так и у нас. Телят и гусят всегда отдельно держат, чтоб не подавили взрослые, так и нас, но когда подавить опасность миновала, решились видно ротные рукойводители на эксперимент, получилось, правда, не совсем, нет, не мы были тому виной, Вова Бунга, это он виноват, да, он, а кто научить мог нас, кроме него, так бухать печатным шагом по брусчатке, когда вся рота, как люди, еле ноги волоча и скуля на полусдохе, вытягивали по полбуквы из каждого куплета, конечно он виноват, я ему и не только я, все говорили и не раз, сколько, мол, можно шагистикой заниматься, подумай о роте, каково ей придётся, когда мы вписываться в её раздолбайстрой вольёмся, а? Целых почти полтора месяца он портил наш будующий ротный шаг, полтора месяца назад в прошлое, как только его не поминали «кого ты нам привёл, и где ты их этому научить успел, тебе, что, больше других надо было, в отпуск захотел, вали в свой закарпатский край, дай нам десять дней и мы тебе покажим шик, который станет с твоим басурманским воинством, не иначе, как, наши русские люди так ходить не должны, так никакая брусчатка не выдержит, это сколько же камня надо извести на твоих олухой, ишак тебя Вова нюхал» и что-то типичное в этом добром духе. Бухали и портили шаг, дежурный по роте не знал, как себя в этой не простой ситуации вести, вроде к этому и надо стремиться и случай вроде подходящий поспел, да и в воспитательных целях позор получается, нас учили и готовили, а к чему, а к гуляй-шагу получается, нах кому он сдался тот строевой шаг, все, как нарошно шамкать и шаркать ногами стали, как прямо специально наш шаг портить нарошно решили, сбивают всем кагалом, прямо по-итальянски получается, сговорились, что ли, и черпаки и кандидаты и деды втихаря, никто никому не делает больно, наглеют черпаки и шагают криво, но их не бьют, а пыряют нас, да прямо больно, всё в зашей, да не поймёшь кто, то ли шутят так, то ли не хотят, чтобы всех так ходить правильно заставляли. Понятно, что придётся и походить какое-то время, мы не можем вот так сразу, хоп и обнаглеть, ротный, старшина, замполит, всё время, кто-то именно на тебя смотрит, интересно, а кого бояться не стоит, кто не распоряжается отпусками, хотя отпуск, дело конечно правильное, да больно ненадёжно рассчитывать, что за именно такой шаг тебе его и дадут, тут кумекать глубже надо, но старшина роты, вон он, вон, опять выискивает нас и в разгильдяйстве пытается уличить, вот попали, одни пытаются на нашем шаге в рай въехать, поднять обще бардачную дисциплину, а другие наоборот, пытаются динамо включить и выжить за счёт нас, как между двух жерновов попали, хорошо фамилия позволяет выжить. Шагали и шланговали сразу и вместе, неделю точно мучили строй, бах-бах-бах с места, гух-гух-гух в спину, кого за резвый шаг, а кого наоборот, за то, что неправильно резко буреть стал, серединка боком выходила, получалось так, будто половина роты нормальная, это мы, а остальная четыре пятых, больные церебральным параличом, и жалко нам их, да спина своя тоже, ну сколько ударов она может принять в неполных 19 лет. Хватит, закончилась вечерняя прогулка, прошли первый раз до самого стадиона, спели песню и обратно другую, такого старожилы не помнят, чтоб далеко от роты ходили, ну это видно спецзаказ для тех, кто ещё не прописался в роте. Потом ходить станем короче, до столовой артполка и обратно, а сейчас, как положено и на вечернюю поверку в каре перед ротой, темновато правда, как они тут друг друга различают, надо бы света прибавить, может намекнуть ротному, счёт на отпуск отложил бы себе, надо подумать. Мысли по поводу дополнительного освещения отвлекают от холодрыги, которую нам устраивает немецкая снежная королева, точно, не любит она нас, немаки вон, ходят себе в тряпочках и совсем головные уборы не носят, не от того, что, видимо, скудно живут, а не правда выходит то, что немцы холодов боятся, нет, я не против этого, но видимо боятся они холодов только тогда, когда просрались с блицкригом и пора драпать от Москау и Сталинграда. Я из России, но почему мне на ихнем пяти градусах так уже холодно, почему я не могу дождаться, когда же эта проклятая поверка закончится, так хочется скорее в ротное тепло, спасибочки, что топят под завязку, хоть из кубрика сигай от жары в окна, вон, до сих пор окна на втором этаже в коридоре открыты. Поверка окончена, дежурный по роте проводит обход кубриков, мы только-только отбились по команде. Нету Вовы Бунги, зато полный кубрик своих сержантов, а помимо них, куда дедов да кандидатов, те ещё черти, хоть и без лычек. Вова Бунга, начальник карантина, остался у своих, у мазуты, его теперь я стану слушать только через полгода, когда буду к ним переведён на должность автоэлектрика-дизелиста. А сегодня, что нас всех ожидает, даже сам Бог, наверное, не догадывается, ибо то, что могут придумать два десятка ночных демонов вместе размещённых на одной площади, не может знать даже он. А ночь сегодня первая, ничего страшного пока не происходит, солдаты молча, а кто с некоторой долей ворчания, разоблачаются от военного обмундирования, никто никого не цепляет пока, никто не докапывается к нам, вроде и не страшно. Нам делать резких телодвижений пока не дозволено, тихо разделись и в койку, глаза закрывать можно не торопиться, тоже люди, тоже хочется посмотреть, а что другие постарше делать будут, как оно живётся на втором году службы, как на первом году, во втором полугодии черпаки живут, вроде тоже глаза открыты, не разговаривают только меж собой, но видно не всегда так, пока обходятся переводом взглядов и всё бровями передвигают в нужном направлении. Деды вроде и не рады отбою, видно задумали улизнуть куда, не то в подвал в учебные классы, не то в кинозал, на немецкие фильмы, видно-видно, ждут наверное дежурного по роте с обходом не меньше нашего. У нас интерес один, пусть глянут на нас, может в последний раз живыми видят, не нравится мне моё настроение, обманчиво всё и фальшиво, не бывает такой доброты, не верится, не вписывается в представление о дедовщине, ну, как это понимать, дедов полно, а дедовщины не одной? Время в кубрике определить трудно, сколько прошло, ни часов, ни курантов, но минуты тикают, спать остаётся всё меньше и меньше, а солдаты всё, кто ходить вздумал между кроватей, кто форму всё мучит, никак не уложит параллельно и перпендикулярно центру вселенной, когда же очередь проверяющего до нас дойдёт, ждём вместе со всеми и вроде уже не на стороне командиров, а как-то чувствуется начало отгороженности и принятия линии поведения и отчасти оправдания дедушек, людям не разбирающимся в судьбах и мало повидавших на свете, трудно вот так запросто попасть в новый коллектив и раз, и определиться, кто здесь хороший, кто плохой, а кто хороший, но зачмарённый и теми и этими, лежим на нейтралке, но интерес проявляем к подслушиванию и самовнушению, внешность обманчива, сердце ни черта не идентефицирует зло, лежим, но вот и первое зло: один спёкся, не выдержал, спросите, чего? Того самого, храпуницкого не удержал в себе до времени усыпания нечестии. Представьте себе, никакой реакции, эта сволочь из духов храпит с набором высоты до семи тысяч метров, не страдая от недостатка кислорода в верхних слоях атмосферы, входит в ионосферя, искры разрядов от высоковольтного храпа разлетаются и осыпают слух всех кто находится не только в здании роты, а накрывает своей волной даже тех, кто расположился на КПП в автопарке, три пропущенных звонка оттуда на «Лимон». Входит дежурный по роте товарищ наш родной и неделимый прапорщик Сергей Гузенко, входит всегда одинаково наверное и сейчас, нос задран выше бровей, верхние фиксы видны сильнее нижних, бульбочка носа красная от мороза и натуги, натуга пришлась на соседний кубрик, там не дождавшись Сергея, кто-то, куда-то намылил свои полукеды с обрезанными задниками, кеды до сих пор косолапой парой валяются, один на первом этаже, второй усчпел соскочить только на лестнице второго этажа, тот кто был их обладателем лежит ни живой не мёртвый на первой попавшейся койке у мазуты, он лежит, а взводный идентефицирует личный состав по номерам на тапочках, чей хозяин остался без зимней резины, найду паскуду, всё равно найду. «Паскуда», любимое словечко товарища командира взвода регулировщиков.Радостно, хоть и из под одеяла, но всё равно приятно, что за порядком кому-то есть надобность следить, живём. Нас, молодых с душком, прибыло целое отделение в мотоциклетный взвод или во взвод мотоциклисто-регулировщиков, как его ещё называли, кубрик наш на втором этаже, пять окон выходят прямо на площадь перед артполком, всё нам со второго этажа видать, всё у нас под контролем, виден штаб дивизии, видно всё, что в автопарке творится, уютное местечко, как в ДОТе. Всё, скажем, здорово, здорово даже и то, что номер моего кубрики совпадает с номером моим жизненным, номер моей жизни 13, все билеты в любом поезде только номер 13, получка тоже 13 числа, ну разве нет тут какой мистики? Вот и я об этом. Синяя лампа в плафоне остаётся, как напоминание о том, что кубрик посетили и произвели в нём отбой, можно и баиньки, шаги взводного затихают и голос посыльного, присланного дневальным с первого этажа извещает не успевших уснуть о том, что «в Багдаде» всё спокойно, можно начинать отбой в кубрике по распорядку, доставшемуся от предыдущего поколения в наследие от худшего. Храпуницкому пора было менять либо тон, либо убавлять громкость звуковых колебаний, либо экстренно просыпаться, чтобы остаться в живых. Я не спал, не спали, по-моему, и остальные нормальные духи, нас было 11, 11 оставшихся в живых, одного из нас подняли и поставили на ноги, это был пока не мой выход, моя очередь впереди. Первое и не очень трудное задание дедушек, собрать портянки со всех наших сапог и ознакомить с их запахом храпуницкого, «не будить и не тревожить, дух должен отдыхать и быть готовым к выполнению самых грязных видов работ», так было заявлено первому сборщику портянок. Портянки раскладывать в следующем порядке: сначала самые вкусные, затем просто ароматные и только сверху на них положить наиболее чистые, вид у солдата, даже тогда, когда над ним издеваются, должен быть всегда приличным, застёгнутым на все пуговицы и крючёчки. Было громко, не стало тихо, но глушитель, какой-никакой получился, не задохся бы в коконе до побудки, может Бог сподобит проснуться по нужде, хотя нужда, пожалуй, приспела раньше пи-пи. Следующий выход мой. «Мэлнык, спышь?», «Нет», «Тогда вставай и рассказывай, как ты оказался не в своём кубрике», «?» «Ты, что не понял вопроса, сказанного мною?», «Не понял», «Тогда разбежался и напугал меня так, чтобы я эту ночь в дрожи коленок провёл подальше от тебя», «Я не умею пугать», «А ты уже тут всех и без пугания напугал, рассказывай, как ты, электрик тут оказался?». Вот в чём оказывается вопрос юмора, не подхожу под действие прописки в кубрик. Такое в роте часто бывало, бывало из-за командировочных, прикомандированных к нам или мазуте, живших с нами, но туживших в другом месте. Я свой, говорю, тогда, что ты тут среди мопедов делаешь, спрашивают строго. Я и тут могу быть электриком не лохим, не гоните, взводный сам сказал, что я у вас остаюсь служить. «А, что ты умеешь делать?», это опять вопрос ко мне, а я в ответ «да всё». «Ну, если всё, тогда покажи, как ты это делаешь», « А, что надо сделать?», «Да хотябы погасить свет». Подумаешь, свет погасить, они, что Дауны, я этот свет не только гасить, я и включать уже научился, полгода этому в бкрсе мозги долбили, подошёл к двери, выключателем щёлкнул и…..оказался под кроватью. Никогда не думал, как оказывается в темноте могут летать кеды и какую скорость при этом развивать, ДШК по сравнению с кедами отдыхает и набирается от них опыта, хорошо, что я не успел радиатором к ним повернуться, резина облицевать успела только часть имиджа, остальное приняла на себя спина и правое плечо. Дааа, храпуницкому, пожалу, сегодня больше повезло, чем мне, его сразу приговорили в живых оставить, знамо дело за что, такую тяжесть, как вынюхивание вони из портянок до утра вдыхать за нас всех, да за это ещё и орденом сутулого можно в добавок наградить, а тут торпеды и никакого противолодочного манёвра, место узкое, нападение внезапное, 22 июня 1941 года, всё, как в добрые времена. Что это, дедовщина или начало прописки? Ожидал, но чтобы так лохонуться, долго помнить буду, хоть бы моргнул кто из черпаков глазом, ладно, жизнь длинная, сочтёмся, пока один ноль, не в мою пользу, но, что делать дальше, тапочки осыпались с меня, как осенние листья, свет погашен, синевы не видно из под плафона, так дольше тоже лежать нельзя, и положение дурацкое и время тикает к полуночи, вставать, пока не засмеяли или не отдубасили, но как вести себя теперь в такой ситуации, есть над чем подумать, но как выходить из положения, время ведь идёт и все мои духи тоже притихли, ссут, каждый в свою ширинку, вот она широта российской ширинки, лежи и не рыпайся, то ли спишь, то ли видишь, но помалкиваешь и дыхание сдерживаешь, чтобы не встать рядом со мною. За что, да ради забавы, днём-то выдрыхлись, 22-00 время детское, полтора месяца только этого часа и ждали, сколько обещаний друзьям по дедовщине дали, и так поимею и этак, вот и имеют быть меня. Сам виноват, прихватил бы права на тяжёлый трактор, копал бы БАТом канавы, а теперь стой и оптекай. «Кто ты есть?», вопрос ко мне, человек, имя, фамилию произношу, «а вот и не угадал», опять «кто ты есть здесь и сейчас?», я опять Ф.И.О. «мимо». Почему «мимо», «а кто я», это я уже сам, спать-то качать начинает, стоять истуканом, кому охота. «Запоминай и повторяй за нами: ты есть дух, десантировавшийся по воздуху и прибывший выполнять самые грязные виды работ, повтори!». Стою и молчу. «Включи ночник и подойди к самому старому дедушке и повтори клятву!», свет включаю, тихонько подхожу, самый старый дедушка спит. «Буди!». «????», «Буди мы сказали!», толкаю дедушку тихонько в плечо, немой вопрос в хорошосонных очах мужика, я перед ним, он нихрена, по-моему, не соображает, что здесь происходит и какого дьявола его будит дух. Вопрос понятен, часто поднимают и зовут в повал похавать, посмотреть киношку, выпить спирту, но это в том случае, если ты с вечера кого об этом просил, но перед ним стою я и он меня ни о чём не просил и как я понял, он даже не понял, что я вообще существую в природе, что буду служить вместе с ним в одном кубрике и что вообще я делаю ночью возле его кровати, как я вообще ещё до этого времени остался живой и почему аслон из кандидатов не погиб смертью храбрых и пропустил меня к его телу с большою противотанковою гранатою, что делают остальные и почему именно он? Это я тоже успел прочитать в его взгляде и мимо промелькнувших мыслях, спасибо ему за сдержанность, в этот момент я понял, в руках у меня не родная противотанковая граната, а немецкая колотушка, а коробок с чиркалкой для приведения её в действие остался в брюках на табуретке. Было бы чем ещё чиркнуть по бикфордову шнуру, чиркнул бы и под кровать, улёт осколков от колотушки меньше, чем улёт тапочек от старослужащих, но серныкы остались в другом месте. «Съе….и», через букву «би» только и нашёл, что сказать в мой адрес самый старый и страшный дедушка, добрее слов я в этой жизни ни от кого и не слыхал, Сказал мне правильный человек, я и удалился, было к своей койке. Я же говорю «было удалился», но ведь не судьба и кубрик на два года «13», выхода из него, по-моему, не будет на дембель, так и буду жить, я им свет гасить, они в ответ будут гасить меня, как гасит дугу катушка индуктивности или попросту «дроссель». «Слушай сюда внимательно, отныне и навеки ты будешь штатным выключателем, понял? В твои обязанности будут входить ежедневные манипуляции с выключателем, даём тебе две минуты на освоение тактики гашения света и отбой, завтра ты самостоятельно приводишь перед отбоем свою систему в выключенное состояние, утром всё должно происходить в обратной последовательности, синий свет убираем, верхний свет зажигаем!» Понял, говорю, не тупой, научился понимать от вас с третьего раза, учительграмотнее давать вводные. Давай, гаси снова, посмотрим, как ты понял всою задачу. А чего тут понимать, всё предельно просто: наливай, да пей, хлоп, что есть силы по клавише и мрак в Багдаде. Мрак в Багдаде, мрак в моей дурной башке, львиная доля тапочек опять прилетела по её душу, да что опять не так! «Ой как громко, мы ведь сказали тебе, учись гасить свет, не выключать, а га-си-ть, гаси, «дроссель», гаси так, чтобы и слышно никому не было, понял?» Шёлкаю тихо-тихо, но только, что возвращённые полукеде набирая высоту, проносятся мимо, мимо меня, потому, как жить всё хочется сильнее и крутить, хоть и глупой, но всё же родной головой, приходится всё отчаяннее иначе не сносить мне её до утра, вот везёт некоторым, храпят себе люди им пофигу налёты, недолёты, перелёты, храпит пацан, аж булькает соплями от удовольствия, а что до оравы портянок, да по фигу, они своим запахом только освобождают носоглотку, понять бы раньше это дедам, не стали бы время тратить на очищение, врезали бы пару раз по хребтине или по жопе, выставили на полчаса в коридор, дав спокойно всем уснуть и дави своим храпом темень ночную, никто тебе не запрещает, все так ночью делают, мало кого Бог от этого избавил. Третий раз делаю попытку избавиться от громкого щёлканья пружины выключателя, кликуха «дроссель» мало помогает, тогда всё начинается сначала, нет, говорят мне, ты не можешь быть дросселем, рано тебе им быть, слабак ты в этом деле, скажи, а массу ты умеешь топить? Блин, что же им ответить по поводу «топить массу», про массу знаю, это минус у мопедов и у мазуты, топить можно котят, вот ещё можно жир топить, топить можно, когда ветер в харю, я быстро на мотоцикле еду, что им ответить? Умею, принимаю решение, ууууууу тыыыыы салага, ты смеешь уже массу топить, да как ты посмел на первом году сметь топить массу, уроем су…через букву «ка» и опять беспосадочный перелёт Гризодубовой с Водопьяновым, уюйюйюйюшлёп, шлёп, два попадания в стенку, остальные в меня. Сколько же мне одному огрести в обе лопатки их пришлось, неужели заделиться полукедами ни с кем больше сегодня не придётся, обидно так начинать, первая ночь, а сколь их впереди, хоть бы ещё кого зацепили, нет, ну обидно, ей Богу, всё мне, да мне, ну и что, что я не водила мопедных коней, я ведь могу и в люльке пригодиться, да хотя бы в качестве балласта, нет, что-то я сейчас не то подумал. А мои обязанности так невыполненными и остаются на сегодняшний день, что очень не гоже для начинающего бойца, мириться с этим не можно, приходится вызывать из соседнего кубрика настоящего ротного электрика, Бодрова Сергея, год тому служить осталось,качество работы говорит само за себя. «Фаза?», какая фаза, это я ему, «Тупой что ли, фаза должна в обрыв тихонько уходить, без щелчка, понял?», это он мне, ни хрена не понял, стоят амбалы и издеваются над качественнодипломированным электриком четвёртого разрада, чё им надо от меня, не знают, как закончить прописку, забыли концовку, попросите меня, я сам помогу вам выкрутиться и я в конце-концов уже засыпаю стоя. Комедия с «фазой» продолжается, дело оказывается не в бабине, а баран сидел в кабине и машина як машина и бинзину повный бак и искра як горошина, нэ заводыця нияк. Это касательно дефективных из паспортного стола, слышали звон, да не имели дела с пропиской электрика в кубрике, вот комедия и не получалась весёлой, вот и выходило, что я долго бы так оставался «бомжом» в кубрике, а делов-то… Подушку на голову, за шесть шагов строевым шагом к выключателю, чётким, разделяя каждую букву голосом «товарищ выключатель, разрешите вас ёб…через «нуть» по «фазе»!» и приложив тихонечко подушечку к нему, тихо-тихо, заглушая разрываемый дугою контакт, (в этом месте нет звуков) и бегом к своей койке. Йес, дело сделано, навеки и отныне до конца дней своих не сносить тебе имени, неже имя «Фаза», приговор окончательный подписанный самим Сергеем Бодровым, штатным на сегодняшний день электриком роты и штаба, королём все аккумуляторов, больших и малых, генераторов дизельных и бензиновых, трамблёров и катушек зажигания и прочая и прочая, сегодня состоялась прописка сын наш в славную пузотёрно на пол метра землю стёртую самую пехотную часть комендантской роты, от нас, говорят и пошли в роте остальные краснопогонники, чему мы гордимся, но от чего мечтаем, как можно сбежать на приятный дембель по домам, гордись и ты салага, живи пока в мопедах, глядишь и от тебя будет какая нам польза, всё отбой.
Владимир Мельников : Далее: Моя родная рота на учениях КШУ в феврале в либерозе(ротный перед строем), на втором фото наши взводные и зампотех(зампотех первый Твердунов Юрий Александрович, второй командир комендантского взвода Овсянник Николай Афанасьевич, третий командир взвода обслуживания Носков Иван Иванович, четвёртый замок сержант Колька Гарковенко, Ютербог 1982 год), далее фото взводный Иван Иванович Носков в автопарке(я под его ногами путаюсь лето 1982 год), далее наши мопеды(фото Гриши), далее Сержант Алабугин старшина, замок, водил роту туда и обратно, тоже учитель. Первый акт пьесы «прописка» окончен, акт второй. Первый акт «Фаза» не очень, но всё же принят худсоветом фронта с оценкой «удовлетворительно», второй акт под названием «Марш табуреток» просят на сцену. Итак, ночной марш табуреток в исполнении мотоциклистов первого года службы исполняют только те, кто имеет категорию «А» и права подтверждающие это, за неправильные действия в условиях прохождения ночного марша участникам марша будут пробиваться дырки в техталоне и от дальнейшего управления мотоциклетками данные товарищи будут освобождены до конца своей службы, для пробивания дырок выделен специальный ржавый гвоздь «на сто», всем, кто вздумает заложить автотехинспекторов из числа злобных демонов последнего года службы, будет повторно проделана дырка, но уже не в талоне, прилагаемом к водительскому удостоверению, но в башке стукача, готовтесь к маршу, шутки в сторону. «Подъём 45 секунд, ваша задача, как участникам ночного марша заключается в следующем: по команде самого главного аса мотоциклетного взвода, вы, падаете на пол, пардон, падаете на проезжую часть, на лету хватаете свои табуретки за ручки управления, расчехляете их на лету от одежды-маскировки, запускаете моторы и начинаете вытягиваться в колонну для следования в ночной марш под кроватями, место дислокации головной машины верхний обрез койки главного аса, далее, после доклада старому асу о готовности к выдвижению, даёте максимальные обороты своим коням и аллюр три креста, несётесь за головной машиной в запасной район, место сосредоточения в запасном районе: три круга по периметру кубрика, место рассредоточения: противоположный угол у выхода, машины по прибытии замаскировать, выставить караул и о выполнении доложить старшему по кубрику старшине Алабугину, далее, во время проведения марша, выставить из числа черпаков регулировщиков на всём протяжении маршрута следования мотоколонны, за каждое нарушение правил дорожного движения-удар полукедом по жопе один раз, за аварию, произошедшую по вине испытуемого, ттри удара по жопе ремнём с бляхой, к выполнению марша приступить!» Вот это кино и немцы, немцы такого, живя тоже, когда-то, в этих кубриках и помыслить не могли, но извините прописка, это-чисто российское изобретение. Итак, марш. Кто успел прикимарить, успели продрать глаза и присоединиться к театрализованному зрелищу, кто хотел уйти в кинозал, остались до конца второго акта, не есть хорошим тоном не уважить своих товарищей, отколовшись и сославшись на неинтересность ожидаемого зрелища, ну почему, спросили отлынщиков затейники, призыв на призыв не приходится, глядишь и в этом наборе трупов, то-есть, труппы, глядишь и тут отыщутся кадры и ещё те кадры, не уходите. Поддержать своих товарищей пришлось и мне, а куда деваться, махать жезлом, даже если и стоя босиком на паркете, тоже наука, надо и через это пройти, а потом, черпаки вскочили и заняли все перекрёстки, а я? Я, что буду лежать и ждать, пока огреют тапочком, конечно солидарность мне больше импонирует, чем дальние перелёты резино-технических изделий, как встал, так и минутой позже уже на переезде у выхода из кубрика, там, как раз спорная зона, по одну сторону всё сплошь койки черпаков, а по другую сторону койки более цивильных людей, секунда и ты нарушитель, откуда водилам табуреток знать, под чьей койкой их жопа находится и где их спасение от штрафных санкций. Реакция на мой вскок с койки вроде не резко отрицательная, дух с понятием или лижет, а впрочем, пускай его, там, как раз недостаток регулировщиков, часть черпаков сегодня в наряд по столовой и по роте заступила, пусть «Фаза» послужит мопедам. Каждый испытуемый встал, как и полагается в армии, по стойке «руки по швам», спиной от стены, лицом к табуреткам и по команде «рота тревога, азимут 555» рванулись каждый к своей табуретке, хватая лежавшее на них бельё руками, бросая последнее на свои кровати, падая между своими кроватями животом вниз, руками, занятыми табуретками, ножками табуреток к себе, тыльной стороной в проход, регулировщики из числа сонных черпаков при слабом освещении синей лампы ночника, дали первые команды участникам марша, участники ночного марша, приняв положение «лёжа» начали доклад командующему головным мотоциклом «товариц старший дух, рядовой дух Иванов к ночному маршу готов, машина в порядке, доклад окончен», «следующий!» и так до десяти раз подряд, потеха кажется получилась, говниться некому, все на полу, один баран на перекрёстке. Главный ас мопедосов, не откладывая в долгий ящик команду к маршу, время утекает и из его сна, сделал отмашку, тапочком по жопе, головному участнику и понёсся скрип табуреток по паркету, принимая чудовищные формы в ночной тишине, благо под нашим кубриком был кинозал, некому было просыпаться и материться в потолок, но и в кинозале оказались люди и в каптёрке почтальона, что была приделана в полуподвальном помещении кинозала и по этому грохоту люди догадались, что у нас в кубрике происходит нечто интереснее кино, чем чёрно-голые немки в сериале по телеку. Не прошло и минуты с момента начала ночного марша, посвящённому прибытию в дружный коллектив пехотинцев молодого пополнения, как орава халявщиков без билетов, прорываясь через двойные кордоны билетёрш, с воплями возривших на чужаков «у вас свои духи есть, вот их и стригите», прорвалась в наш немаленький кубри на 40 человек и заняла самые удобные места на неуспевших остыть от наших тел кроватях. Как известно, чем больше зрителей, тем выше аншлаг, это конечно если ты находишься не по кроватью с табуретом, а на кровате, рядом с таким же, как и ты дедом, но стоять на перекрёстке для меня особого стыда естественно не составляло, обидно конечно, что я ещё не вышел из этого возраста, жаль водил, вон полезли некоторые из них не в ту сторону, дурачьё, да с каждой койки же видно, что режёшь угол, ну куда оно, куда? Хрясь по пышной возвышенно приподнявшейся макушке попы, с оттягом, нырь и нету нарушителевого битого места, по пяткам, по пяткам в догонку, эээ, так не договаривались, или в этом ночном марше вводные поступают по мере прохождения вешек? Проныры пошли на второй круг, нарушителевы попы приготовились выцеливать специально, уж больно хороши они оказались на удар тапочком, а что главное при проведении марша, спросите у нас? А главное, вкрытность, манёвр и скорость, главные составляющие успеха любого мотоциклиста на войне, оружие хоть и имеется, да заняты руки, машина мотоцикл хоть и надёжная, да не имеет такой остойчивости, как четырёхколёсный вариант, броня, хоть и имеется, да две «чапаевки» не спасают жопень от ударов с воздуха, прикрытия, как в 1941 никакого, вся надежда на фонарь синего цвета, сбивает с панталыку не особоповоротливых демонов ночи, промазы следуют по ляжкам, по полу, по ляшкам, но это уже не то, главный приз-попа, вот где горячее место, с оттягом приложив полукед, можно добиться горения этого самого места аж до следующего заезда. Зрители прибывшие к началу второго круга тоже похватали тапочки, оружие, смотрю, досталось чужое-трофейное, а известно, что из трофейного сподручнее воевать, что оно в умелых руках гостя, способно высекать искры из возвышенного места водителя табуретки. Первый круг благополучно пройден, нарушителей двое, нанесённых ударов шестеро, второй круг пока начат без происшествий, но, но что это, наезд на пешехода! О Боже, да откуда он тут взялся-то ночью на проезжей части, ах свалился во сне с кровати, не сам, а тогда, как он на полу оказался, помогли по приколу его же товарищи, а, ну тогда ясно, были и среди дедов свои «духи» их они сами чмарили видно не хуже нас, собаке-собачья смерть. Ах собака хозяйская и за наезд на хозяйскую собаку по два удара по попе от каждого деда? Ой, как мне собачку жалко и какого хрена Игорёк должен за неё свой зад подставлять, единственную собаку в кубрике и ту уберечь не смогли, раззявы. Интересно, вопрос конечно мой провокационный, но самимто хозяевам собаки, что полагается или как? «Или как» и всё, какая жалость, а я бы табуретом заехал за плохое обращение с животными, чур меня, чур, не вслух ли я это крамольное произнёс? А то пожалуй самого под колёса бросят, мало ли какие наказания по ходу марша дополнительно будут введены. Третий круг, что это? Как сбор регулировщиков, а как же марш, почему машины пошли с включенными габаритами, почему сняли шнорхели с глушителей, как в одночасье вышли все поворотники и стопсигналы? Бум, ещё бум, это не столкновения мотоциклов, это удары сверху вниз, водитель мотоцикла делая правый разворот, забыл выставить руку вправо и помигать ею пять раз пяльцами, ещё бум, бум по спине, движение по кругу на нерегулируемом перекрёстке собрало в кучу участноков ночного марша, которые нарушая все мыслимые и не успевшие быть придуманными правилами, устроили потасовку табуретками, за право преодаления перекрёстка первыми, сила типа солому ломит или второй закон джунглей. Два штрафных круга всем участникам движения, таковы новые правила, скорректированные самой жизнью и подсказанные сложившейся ситуацией на дорогах, что поделаешь, иногда приходится прибегать и к крайним мерам, селяви, учите правила, это вам не на чезетах и днепрах, не на верховинах и ригах по пыльным просёлочным дорогам, никогда не видевшим в глаза дорожных знаков, раъезжать. Пятый круг и опять новая вводная, а как вы товарищи мотоциклисты хотели, а круг почёта, цыганочка с выходом, называется, самый коронный номер. Никто не видел тебя на трассе на регулировании, но по прибытии в автопарк ты должен показать высший пилотаж на своей «чайке», выжать из табуретки все семдесят, а то и все восемдесят, понимаем, движки старые, давление в картере низкое, 46 года постройки, сосна либерозская. Сырая и щелястая, но ведь, как видите, пока держится на дороге и не плохо чертяка держится, столько призывов прошло через эти табуретки, пардон, через эти траспортные средства и все живы и сейчас вам салагам команды подают, поддайте им жару ребятушки, уважте нашу старость, проотим вам авнсом все будующие ваши грехи до утра. Пузо чёрное от ваксы сапожной, растёртой горячими картерами животов, моторы эхают с частотой 95 ударов в минуту, по стенкам блока цилиндров потекло, то ли трещина образовалась и открылась течь, то ли и в самом деле машина сумела по-человечьи вспотеть, но на маскировочных накидках, наброшенных прямо на голое тело мотоцикла образовались огромного размера масляные разводя, а капли масла стали скапливаться и падать и падать на брусчатку паркета в кубрике. Топливо в бензобаках подходило к концу, руки стали мокрыми от усталости, из табуреток выжато к коцу марша всё, а тут ещё цыганочка с вывертом, последнее задание, но как его осилить. КА-750 сильная и хорошая машина, она и под кроватью в лежачем положении способна творить настоящие чудеса, жаль родителям и военкому нельзя это продемонстрировать, поменьше бы стали языком трепать о нашей технике и возможностях человека, даже если ему только 18 лет, но ничего, в письмах домой про марш напишем во всей врасе, пусть не волнуются, отчий дом не посрамили, марш «сделали» как и положено в мотоциклетном взводе, ждите на дембель, приеду расскажу в лицах. Мой выход в третий раз, выход на перекрёстов был вынужденным, пара «худых», как звали мессеров в войну, вынырнула из-за солнца и накрыла меня в третий раз пушечным огнём из резиновых полукед «Ты, что, не видиш? Без регулировщика не могут выгрести из тупика, а ну живо марш на помощ товарищам» Вижу и ещё как вижу, надо было самому догадаться, да как тут к перекрёстку-то проберёшься, десять мотоциклов пошли на круг почёта, жужжание моторов форсирует мозги, табуретки сбивают меня с ног, падаю на деда, полоучаю пинком в зад, вываливаюсь под колёса мчащихся мотоциклов, самое время в люльку запрыгивать, да не могу понять, где она у этих моделей предусмотрена, модель не совсем ещё знакомая, могу и ошибиться, ошибки больно караются, а потом вопрос второй, а каково водилам, техника не знакомая, вопросы тактики вождения в стеснённых кубриках до конца не изучены, нужен я им со своей торбой. Несколько прыжков зайцем и успеваю к шапошному разбору, мотоциклы с убитого перекрёстка начинают сами помаленьку выруливать, делать форсаж своим двигателям и заходить на круг почёта. Круг почёта тоже крыл в себе некоторые тайны, на то он и ночной марш, вождение проводится в ночных условиях, а что это значит, а значит это то, что и игра идёт втёмную, правила просты, что успело прийти в голову во время совершения марша, те правила наказания и штрафы и применяй, такая система назфвается « система с вынесенным интеллектом», эта система позволяет накапливать интеллект по крупинкам и проводить судейские функции даже в отсутствие интеллекта, как такового, что очень подходит для тех мест, где проводятся подобные марши. Круг почёта выполнен блестяще, жопы участником маршей болят именно так, как они будут и на самом деле у них болеть, когда они и зимой и летом будут просиживать на них часами в позе козла и ждать только одного, скорее бы регулируемый мною перекрёсток, где, пусть раком, на четвереньках, согнувшись в три погибели я буду бежать на перекрёсток, но только бы дальше не сидеть согнувшись в три погибели раскорячив в стороны ноги от пышащего жаром и зимой и летом мотора Цюндапа. Марш окончен с потерями, но, но он состоялся, не взирая ни на гадкую погоду в кубрике, ни на отсутствие дежурного по роте прапорщика Гузенко, ни на не успевших явиться из наряда по столовой части дедовского наряда, он состоялся и всё этим скажано, все участники марша живы и здоровы о чём они непременно доложили своему ведущему по колонне, а тот так же всенепременно бодро с весёлым присутствием духа доложил выше по инстанции, а ас мотоциклетного взвода заверщил марш докладом старшине Алабугину, который был замкомвзвода, третейским судьёй и представителем партии на местах второй год к ряду. Ничего с нами не случились, никто не покалечился, мотоциклы, пардон, табуретки поставлены в парк, подведены разборы полётов низколетящих целей, защитаны попадания, нарисованя звёздочки авторучкой прямо на мысах полукедов, понятно теперь их назначение, у водит тоже есть надписи, но там именные по номерам машин, а что за звёзды были нарисованы тут, теперь и нам самим понятно. Второе отделение пьесы под названием «прописка» подошло к концу, подведены итоги и сравнительные характеристики гастролей нынешнего сезона и предыдущих, пьеса понравилась, принято решение: признать игру актёров погорелого театра «удовлетворительной», театральный сезон открыт успешно, занавес, отбой. А, что, вы обязательно поинтересуетесь, насчёт храпуницкого, так он черпаком уже был, черпал второй сезон воздух через портянки в своё сопло, поддувало у него почитай седьмой месяц барахлит, качает микробы из портянок проводит дизенфекцию воздуха, тоже полезная деятельность, к ночным маршам таких не привлекали, главная опасность от таких: или у самого голова в кустах или у водителей мотоциклов недалеко от него и тоже в кустах, сони на посту-бичь всей армии, поэтому таким самое место-фильтрационная. А, каково просыпаться по-утру, а привык уже, одно плохо, так до дембеля и не научился портянки различать по запаху, так и ходили кто в чьих, сами не сподобились до такого.
Мельников: sergei Да конечно попали, только после попаданий в карантине "сто пять" из "ста", как потом стыдульки друг другу показывать, глазаб мои на них не глядели, сколько раз мишени в капусту в разговорах порубили, а тут, чёрням дымом в морозный воздух бах-ба-бах, руки без варежек автомат только-только на линии прицеливания удерживали, народу было 36 плюс свои кандидаты увязались, плюс взводные, да ротный, мы пока ждали своей очереди, дуба сто раз на сыром промозглом ветрюгане врезали, спиртом не обеспечили, сырые портянки ещё в кузове примёрзли, спасибо старшине роты, салом и мёрзлым хлебом подвыручил, от галет из пластика, всё, зубам до пенсии встречаться бы со стоматологом, от слюны изошлись, сколь можно было их мусолить... Жалко конечно, что не дали как следует и один раз за службу.
sergei: Владимир Мельников пишет: не дали как следует Конечно в пехоте все это наработано,отработано и становится обыденным!!!Но в первый раз всегда волнительно.Помню первые боевые стрельбы в составе взвода.Так-то к мишенному полю привыкаешь.а тут выгнали в степь(в училище) и откуда где и что появится.а я иду с ПК.Должон все опасные цели уничтожить.а я их не вижу...(это потом выяснилось,что еще не дошел до рубежа)А ведь война идет-врагов надо уничтожить!!ну не кричать же: "АУ-где вы!!!"
Admin: sergei пишет: .(это потом выяснилось,что еще не дошел до рубежа) Ну Серёг ,ты дал.. Хорошо ,что бойцов с другого подразделения не положил с ПК,посчитав их за мишени...
полная версия страницы