Форум » Армейский юмор » Армейские байки(часть 1) » Ответить
Армейские байки(часть 1)
Admin: Различные рассказы армейской службы,страшилки и байки.....
sergei: свн пишет: в ГПЗ ...можно и весло ей в левую руку дать... Головная походная застава...да она давно в БРД (боевой разведдозор)никто поймать не может...
свн: СТРАСТИ!!! (для любителей острых ощущений)
sergei: Это был ураган?...Не-а...просто приходил Сережка...поиграли мы немножко...
свн: Владимир Мельников пишет: Дома мать готовкой занимается, у жены уважительная причина ....бери пример с призидента....
sergei: после такой картинки писать будешь так:
Admin: sergei пишет: танкисты впереди,артеллеристы на горбу.пехота будет толкать,а Василь на МТО замыкающим... А разведка дивизии где.???? АААААааа мы будем бухать в ....Тегеране
Владимир Мельников : Был в Сапожковском районе по молодости, в деревне Дмитриевка, отдыхал у тёщиных родных, там её мама родилась, ну и я с сыном и женой повадился в отпуск или на лето прибиваться, так вот, дядь Петя, служивший в миномётчиках всю войну рассказал интересную историю из жизни сельского человека. Раньше всюду совали "уполномоченных" райкома партии, так и тут, прислали на конячке одного, носится он из одного колхоза в другой, не поспевает людям указания давать, где сеять начинать и в какие сроки, но дело не в этом, замотался хлопец, городской он, а на конячке без седла по полям, гоп-гоп-гоп селезёнкой, всю жопу в кровь иссадил, так вот, с одного поля, да на другое, а люди ждут его, это ему так наверное по молодости лет казалось, там примчится покричит, туда летит не жрамши не срамши, лошадь не в счёт, она привычная, утром напоят, вечером камыша из стрехи сарая надёргают, на ходу и посрёт и попердит в лад, а то как иначе, так вот, а тут прибегает парнишка, только что свою лошадь загнавший, к нему и кричит, "товарищ упал намоченый, тебе в соседнюю бригаду хочут" а тот ему, но скорее людям, на публику и отвечает "вот замотали едри его кочерыжку и тут я будь и там я будь и кругом я будь!" люди, как стояли, посреди пахоты в воде апрельской, сеять ещё не по райкомовски рано было, да так и попадали, сражённые истиной дурака. Давно так люди в колхозе не смеялись от души. Правда это или быль, теперь и не сразу поверишь, да я не за этим по клавишам тыкал, не попадайте там намоченые в штаны от смеха.
свн: Представляю уполномоченного , который без седла гарцевал и его , после скачек , походняк нараскаряку....Я пацаном катался без седла, если рысью конь идет, то задница отбита надолго, да ещё и все ляжки до крови сотрешь..., а в галоп-тоже долго не проскачишь....
sergei: Admin пишет: А разведка С Ингой в БРД...(БРД это не бардель,а Боевой Разведовательный Дозор...хотя с такими бойцами или в бардели окажешься,Володя Мельников знает дорогу,или дивизию в бардель превратите)Владимир Мельников пишет: упал намоченый я будь На сколько я представляю(это из умных книжек.А то сейчас прицепитесь) Если он упал и уже недержание.то попахивает импотенцией,недержанием.простатитом...и тогда второго ну никак не выполнить.Если только эбакситкой обмазать...
sergei: свн пишет: в галоп-тоже долго не проскачишь Ну партия когда говорит,то и пулемет без боеприпасов строчит не переставая...
свн: sergei пишет: Если только эбакситкой обмазать...Есть способ приятнее..-выпить молока с алебастрой в пропорции 3л молока и 3кГ алебастры...
sergei: Анекдот: Забегает старичек в аптеку и просит коробку презервативов.Аптекарша с недоумением спрашивает куда то столько то??? "понимаете-говорт дедок-давича инсульт меня разбил,да так удаачно!!!"
sergei: Шутка не удалась... Об этой истории на Украине сочиняли анекдоты. А дело было так. Раньше (не знаю как теперь) поезд Львов-Киев делал остановку в Тернополе — очень тихий и красивый город. Соответсвенно со Львова поез выезжает в 21.00, а в Тернополе он где-то в 23.00 (в Киев прибывает утром). Как и в каждом уважающем себя поезде, в этом был вагон СВ, купейные вагоны, плацкарты и общие (в поезде идут последними, в них билеты самые дешевые и на них не указаны места). А когда не надо указывать места — значит, не надо считать пассажиров. То есть если в вагоне должно быть 40 пассажиров, то это совсем не значит, что их не может быть 70. Или я не прав? Горьким опытом наученный народ еще во Львове занимает все места в общих вагонах и побырику засыпает, чтоб не видеть как другие будут мучиться целую ночь в тамбуре. Ну, ситуация знакомая. Значит, в Тернополе в вагон подсаживается дедулька годиков так 80, но с очень хорошо поставленным чувством юмора и непреодолимым желанием хорошо поспать. А где поспать-то? Мест нет. Но дедок из предприимчимвых оказался: сначала он открывает свой чемоданчик, потом так тихо-голосно произносит «Ё@ твою мать!» и начинает лазить по вагону и что-то руками искать. Ну, народ, заинтригованный еще тем вступлением оживился, все наблюдают за дедком, а тот лазит по коридору туда-сюда и что-там такое странное под нос себе шепочет. Тут у одного любопытство не выдержало, он и спрашивает: — Дед, чего ищешь? Может что пропало? Так ты скажи, мы тут все поищем. Дедок встает, вытирает руки об штаны и так спокойно говорит: — Да тут, детки, гадюку в чемоданчике вез. Хотел посмотреть как она там, а эта курва вылезла и куда-то поползла! Сначала тишина, потом начинают визжать представительницы прекрасного пола. У народа начинается масовый галюн. Все, что хоть как-то похоже по внешнему виду на ядовитого гада, начинает у всех вызывать ужас! Начинается паника. Мужчины на руках выносят в соседний вагон своих жен и детей. Некоторых мужчин на руках выносят ихние жены. Кто-то как обезьяна пробирается к тамбуру через верхние полки, а кто-то вследствие такого лазания смачно падает кому-то на голову. Одним словом — эвакуация. Продолжался этот массовый побег минут шесть. Всех смело. А остался кто? Правильно — дедок. Ну дед себе довольный, мест — на выбор. Лег себе, чемоданчик под голову и доброй ночи малята! Просыпается наш герой утром. В окошко смотрит, поезд уже стоит. Ну, собираться-то недолго. Потихоньку себе выходит с вагона, и по привычке на перроне «засмалыв дзыгара» (закурил). Смотрит на небо довольным таким взглядом, а возле него дворник идет. Ну дед так по-нашенскому и спрашивает: — Ну как тут Киев? И здесь фишка истории: — Какой нах.. Киев! Тернополь. Какой-то мудак вчера в вагоне змею запустил, так народ так кричал, что вагон пришлось отцепливать. Вот сейчас отгонять будут и проверять.
свн: На@бал сам себя!!!
sergei: ...а с перрона говорят-это город Ленинград!
свн: Стриптиз-бар. На сцене девушка танцует. Из зала выстрел. Лифчик падает. Бурные аплодисменты. - Джон Джексон. Штат Небраска. Профессионал. Снова девушка танцует. Выстрел. Трусы падают. Аплодисменты. - Том Джонсон. Штат Техас. Профессионал. Снова танцует. Выстрел. Девушка падает. Молчание. Из зала голос. - Іван Поросюк. Україна. Любитель. __________________________________________________________________________________________ ....Сила есть - Ума не надо, если мы из ЛЕНИНГРАДА!!!
свн:
Admin: Антиобледенитель-первый шаг к Антифризу!!! Будь настоящим профи...
Владимир Мельников : Продолжение рассказа "Присяга" часть десятая. Неделя за неделей, день за днём, народу стало меньше на четверть, 36 убыли, один остался до Нового года, ему так было даже лучше, чего торопиться домой, кому ты там нужен? Ну, если не считать родителей и друзей, самогон быстро закончится, сарай дров сгорит в русской бане, шашлыки по снегу уже не катят, работы нет, подруга вторым ребёнком беременна, мужик хороший, да и с колокольни глядя, понятно, что не твоя она, толстовата стала, обабилась в губах расплылась, пятнами пошла лицом, сисястая, а тут ещё беременность и утиная походка, гадость, одним словом, с будуна, без опохмелки, с фуражкой на макушке в рубашке-батнике, на фига козе баян, катай Петя её третьим колобком, пусть её многодетность красит, видно не разглядел ты её в девичестве, а, хватит об этом. Да, тему-то закончить надо, так вот, по поводу трудоустройства, из военкомата пригласят на учёт встать, в милицию приглашение по поводу работы поступит, в КГБ или ещё куда, образования никакого, только права в кармане, да опыт вождения за плечами, больше идти, кроме гаража тебе и некуда, не гоношись перед друзьями, они тремя годами это уже проходили, 130-146 рублей, вот твой потолок, допей её горькую и вспомни о том, что обещал ещё три недели назад отписать в часть о себе, да видно одно дело дружба по приказу, другое дело, ты снова свободен и на фига тебе те армейские друзья, одно тянет, но потом и это пройдёт, тянет пока не отболевшее, тянет то, что согревало в одной палатке, тянет то, что незримо вошло в тебя помимо твоего «говна». Дружить никто теперь тебя не принуждает, ты свободен, тогда было тяжко и ты по неволе пригнулся к своему плетню, подрос, стал тоже дедом, нашёл новых друзей, потом суета перед отправкой по домам и ты понял, что ты свободен и всё хорошее и всё плохое к сожалению уже позади. Как с этим смириться, но, увы, послужил бы ещё, оставайся, но твои уйдут и новые твои снова уйдут и твоя судьба больше никого волновать не будет, ну будешь ты в роту по старой памяти заходить, да чужим ты станешь поневоле, гусь свинье не товарищ, ты дома станешь ночевать, а я в кубрике ротном, ну и какой у нас союз, меча и орала. Ходит мужик в автопарке, ни солдат, ни дембель, нонсенс в фуражке, ждёт писем от сослуживцев, наивная душа, да кому ты нужен, это по призыву ты был с ними дружен, на гражданку попав, ценности резко изменились, на фига мне тебе писать и какой смысл в этом, и сколько нужно потом ещё писать, а зачем это мне надо, служили и слава Богу, я ведь от тебя не отказываюсь, под тем под чем подписался, всё остаётся в силе, ну, приезжай после дембеля, койка всегда имеется, мамка застелет и ужин организует, друзья мои придут, посидим, вспомним, провожу до станции, к тёлкам вместе сходим, приезжай когда ещё надобность появится, но писать не буду, матери последние сто дней не писал, написал «ждите» за сто дней и «ждут». Дембель наполовину стал нам, как бельмо на глазу, всё ходит и ходит, ни работой его не занимают, ни сам просится чего не то поделать, как к нему обращаться никто толком не знает, надо ли его бояться или уже «не положено», другим череда пришла пугать. Уголовники-самогонщики чего-то затихли, наверное сами не верят, что не расстреляют, стрельнули разок по ним холостыми, да видно и этого хватило, катают тачки свои в автопарке, метут асфальт, чистят «норку», только успеваем мимо них прошмыгнуть, помочь и они боятся попросить и мы не решаемся, не знаем, как другие поймут эту помощь, как бы медвежью услугу не подложить, вроде мужики отошли маленько от камеры, козлистость по ту сторону приказа об аресте осталась, каждый сделал сам свои выводы, каждый теперь сам за себя, из лёгких тридцать лет подряд хлоркой тянуть будет, как тянет ацетоном от диабетиков. Плакаты, не события, губа, прощание славянки, пирсинг, чайная, первые комиссованные, «норка», мослы, «не человек и не дембель в военной форме», ну разве это не плакаты для молодого бойца? Столько событий за месяц службы, а что же дальше будет-то? Дошло, теперь дошло, теперь ясно, почему присягу не принимают в первый день призыва, понятно почему, столько комиссованных и иных дезертиров, столько новых пацанов прибыло в карантин из других частей, а сколько увели от нас, куда, зачем тогда сюда надо было определять, хорошо хоть костяк остался из 36 человек. Народу стало меньше, нам внимания стало столько, что замполит с ротным от нас не отходили ни на шаг, прогулки вдали от роты закончились, экзамены приходилось теперь сдавать в парке, на глазах отцов командиров, кажи Вова Бунга чему успел задрочить свой карантин, тяни ножку вместе с нами, огребай за всех убогих и контуженных. Попробуй теперь пошлангуй, время поджимает, вся рота на нас смотрит и приценивается к каждому человеку, не час, не два шагаем, полдня до и полдня после обеда, шагай и не куксись, посмотри чем сегодня занимаются деды и кандидаты, метут и ещё как метут, так слонами не мели когда-то, ждут тебя, метла руки натрудила, не смотрите в их сторону, ибо не посмотрят ни на старшину, ни на Вову, накостыляют прямо на плацу, вы что, не понимаете, что от вас требуют, салабоны, узнаете, что вам предстоит чуток позже, побегаете по заснеженным лесам, поторчите на морозе на перекрёстках, поваляетесь под мармонами на шинельке на трассе, потаскаете ледяные штабные палатки на полигонах, узнаете почём фунт лиха, салаги. Оборвалось, совсем нежданно оборвалось, только с завтрака и сразу после развода всё пошло не так.«Карантин, слушай мою команду, получить оружие, противогазы и вещевые мешки». Вот так зарядили, вот оно и до нас дошло, пора взрослеть и браться за оружие. Никогда замуж не доводилось выходить, но в это утро каждый себя увидел именно в этой роли, роли невесты, всё внимание только тебе, и так на тебя посмотрят, и эдак, и под юбку заглянуть не преминут, кто ты боец? Какая тебе цена, что ж ты как палку ухватил автомат, что ж рожки порастерял по полу, а штык-нож кому оставил в пирамиде, чего тянешь противогаз, как щенка на прогулке, противогаз тоже оружие, если как следует на врага натянуть, да трубку перегнуть, то и убить таким образом его возможно, а уж если супостата поставить на кросс в 6 км в противогазе, да нашего ротного следом в УАЗике послать, то и газовые камеры можно упразднять. Хватай всё по списку и тащи, куда тебе указали, в каптёрку к мотоциклистам, туточки, направо от ружкомнаты, первая дверь направо. Рулон туалетной бумаги на компанию, масло машинное в жестяной баклажке, литр бензину и вперёд на танки. До сих пор удивляюсь себе, автомат выдали, но учить сборке-разборке никто и не собирался учить, неужели понадеялись на НВП, такой демократичный подход к защите Отечества, а если вдруг у меня «бананы» росли в журнале по этой дисциплине, а если я не так чего соберу, вдруг мой автомат станет, как в том кино про «Свадьбу в Малиновке», у Попандопуло, стрелять по своим, что тогда мне делать, оставаться со своими в окопе или к чужим перебираться, чтобы их победить правильно. Притащили моё счастье наконец-то из подвала, мой любимый и драгоценный сейф с валютой, мой вещь-мешок, а то, что этот мешок действительно стал вещью, так это было одному мне и известно, сам не предполагал, какая удобная это вещь, вещь-мешок, оказывается туда можно не только новые портянки засунуть с набором первой неоходимости бойца, на случай проведения строевого смотра, но использовать эту тряпицу в качестве несгораемого сейфа фирмы «Октябрьская революция», сейфа в котором деньги и правда не сгорают валяясь под ногами старослужащих, не сгорают и неплохо сохраняют свои валютные качества. Три червонца, выданные мамкой из шефонера, спрятанные на случай катаклизьма в семье с деньгами, при первом шмоне в кадрированной дивизии в Калинине, были экстренно замоноличены в складках ремешков, прихваченных суровыми нитками к низу хранилища-мешка, в 16 раз сложенные десятирублёвого достоинства и ужатые до состояния подушечки жвачки «орбит». Поместились там и заморозились в стоимости аж до морковкиного заговенья, то есть до сегодняшнего дня. Чуток ослабил дверцу сейфа, чуток ремешок дал слабину и вот они родимые мои червончики, вот она моя расстрельная статья, валютно-червоные махинации за рубежом Советской Родины, вот он воротила, куркуль и богатей доморощенный, конечно доморощенный, дома успели, как следует вдуть в уши, что червонцы «там» в большом ходу, сам замполит домашний на кухне за рюмкой объяснял, инструктаж-беседу проводил, цены называл, расценки, вещи, какие привезти сестре, его жене Татьяне привезти из-за бугра, не себе говорит, сестре ведь везти будешь, а я мол, её за это ещё крепче тискать по ночам буду, на второй заход на неё зайду, к твоему дембелю в Академию сподоблюсь и племяша ещё одного тебе подгоню, посмотришь как у меня это получается, тебя научу, а сам не сможешь, пиши рапорт на моё имя, так и быть, по родственному, настрогаю в лучшем виде, девочки, мальчики у тебя пойдут, только об именах заранее позаботься, я что не предложу своей, то всё Ванюшки получаются, зять у меня замполитом успел стать, в Туле послужить, в отличниках в Питере ходил, двух пацанов на «ять» выстрогал, сами теперь служат. Правильный мужик и советы правильные, вот они красненькие валютой-то и стали с его лёгкой руки, молчи, говорит, не болтни кому по простоте душевной, больно ты добр и болтлив не в меру, прямо не нравишься ты мне Володька. Вот и ошибочка, товарищ старший лейтенант внутренних войск, города Новомосковска, лови своих зеков, убивших часового заточенной миской, выпущенной с близкого расстояния, год тебе Академии не видать, хоть ты и с отличием окончил своё Ленпитерское военно-политическое училище и право выбора за тобой в месте службы, ищи потерянный автомат в повале дома, год у тебя в запасе ещё имеется, а я пока никому, я даже про деньги эти во сне, стал по немецки говорить, чтобы меньше поверили, это если на тот случай, когда кто-то в кубрике из ребят немецкий в пределах начальной школы знает и скумекает о том, что речь во сне моём о червонцах идёт, а я раз и снова на русский, ясно дело, не поверят и по утру особо интересоваться не станут, глядишь, до дембеля и не расшифруют, а я потом им раз из гузыря своего вещь-мешка и три червонца, вот облом-то будет, у кого-то матка без натуги враз лопнет от расстройства. Посмотрел, провёл ревизию, да и сейф на замочек, хватит на сегодня, а то может прямо этой ночью и присниться, а я и сам пока словарный запас немецких слов про червонцы не успел обновить, вот занятие нашли по вкусу, перебивать номера пользователей на амуниции. Хлоп подсумком в морду «чего уснул, салабон», бери наждачку и вперёд за всеми, вон, как люди отдраили фанерку, ни тебе имени, ни тебе фамилии, делов-то, я тоже так умею, в школе скворечники не один раз делали, все руки в занозах от неправильного обращения с фанерой. Был Серёжка Тропынин, да весь и вышел, не было такого и вспоминать нечего, хороший был хлопец, да перед Серёгой, сколько Иванов перебывало, владея его амуницией, вот и я сподобился, теперь тушью Коля Умрихин пропишет каллиграфическим почерком, а я у него в должниках пока похожу, обещаю один раз печку истопить на учениях, очень я люблю это делать, устройство «буржуйки» я в совершенстве изучил, как-никак злостный дачник-неудачник, что не посадишь, всё растёт, ткнул лопату в землю, забыл на ночь в сараюшку убрать, утром бац, кабачки на лопате уже выросли, и вроде ночь-то в июне короткая, когда успели? А ты Серёга Тропынин, кати в свой Омск, готовь мешки, кедровый орех пошёл, или ты его или медведи тебя, орех, его все любят. Мажь погуще, служить Вовке долго, фамилию, не жидись, клади погуще краской, чтоб в темноте не спутать мне с чужим, бензин откупоривать, зачем нам бензин, вроде никуда не собирались ехать, а, бензин разводить пенопластом, зачем пенопластом, я же его обычно для мопеда «Рига 2» маслом разбавлял, ишак меня нюха? Какой ишак, почему именно меня тот ишак нюхал, а, понял, так бы и сказали, тоже мне, с ближнего востока, лак будем делать кустарно-самопальным методом, ясно, я вообще говорю очень понятливый, обычно с третьего раза уже понимаю, чего от меня хотят, смеются, муха им в рот. Вова, говорят мне товарищи, тебя как часто в детстве роняли, не роняли, ну так хоть били, били, говоришь, мало видно били, но деды это быстро поправят, вот незадача, это я о дедовских поправках говорю сам с собой, да не надо меня рихтовать, я сам исправлюсь, не успею, почему? Дембель раньше поспеет, говорите, ну тогда догоняю птурсом вас и за чистку автомата берусь. Ободрали, зачистили, обезжирили, написали имя, фамилию, отлакировали таблички и стало оно «его», «моим», всего за один литр бензина «норма». Поваляли запчасти от автомата по полу, огребли подсумком от сержанта по горбешнику, поржали над собой, порадовались, что бьют только подсумками, что автоматы в ход не пускают, ясно дело берегут оружие, похвально, уважаем, прониклись, мотаем на ус, оружие оно для другого слажено, по почкам можно и другим, что полегче, да поухватистее врезать, маслицем его и насухо ветошью, хороший витарь, да малого калибра и набалдашник странный на конце ствола появился, с таким раньше встречаться не доводилось в школе и на десятидневных сборах после 9 класса, говорят оружие-то секретное, но что в нём секретного, калаш, он и в Африке калаш, вон его даже одна Африканская страна у себя аж сподобилась на гербе страны разместить, вот на счёт противогазов, так то похоже, что посекретнее калаша этого будет, выдали говно прошлого века, а там, в ящиках под пломбами, настоящие, боевые, на случай атомной войны, говорят, говорят прямо по дну реки можно двигаться в таких, дёрни за верёвочку, реакция и начнётся, дыши себе чистым кислородом из пробирки, строй рожицы карпам и мынькам, пудри мозги ядерном грибам. Автомат в школе хорошо все знали, у нас ещё ППШ и дегтярь с карабином живы были, потёртые, тяжеленные, кто их поднять на уровень выстрела мог только, так наверное, как и мы, в землю стреляли, ведь мы так и не смогли на уровень груди их вытащить, так и таскали по полу. Карабин нравился, все его украсть мечтали, затвор огромный, сам тупо-короткий, то, что надо, с таким и на секача не страшно пойти, Калашников никогда мною понят не был. Бегали, бегали с ним на сборах, упали в балке, стрельнули в пустоту мишеней, землю подняли боеприпасом, да и вся недолга, никто толком не попал из 9 патронов, три одиночных в молоко, шесть тремя очередями через «тридцать три», не успел вспомнить до скольких надо считать, палец уже сам справился, нажал до упора на собачку и повёл в сторону ствол грохочя. Мелкашки и простые и с оптическим прицелом тоже в руках держали и постреляли вволюшку, мелкашки не в счёт, и на сборы поездили и на соревнования по стрельбе, удивляло немножко другое, доверчивость с которой подошли к запасу знаний, накопленных на гражданке, какая то легкомысленность в вопросах веры. Автоматы таскали не по теме, так с оружием не обращаются, не иначе, как детский сад в игровой комнате. Я смотрю на людей, вот сидит осёл и пытается сладить автомат по-своему, часть пружин и ещё чего-то валяется на соседнем столе, чего он хочет, а он огрести кое от кого хочет, правильно, после такой сборки автомат точно станет по своим стрелять. Масла навозюкали и по полу и по столам на полвершка и штаны накормили до первой бани, втыкая шомполы, все руки поизодрали, пеналы некуда втыкать, из этих мест пальцы-сосиски торчат, сунули любопытствуя в дырку, да там фаланги и пооставались, вот дубьё, это я уже про себя, а штык-нож-то мой куда подевался, все тесаки на одно лицо, пора выгребать, пока не огрёб за нерадивость. Оружие привели в порядок, присвоение произошло чужой собственности на полном основании, хозяева далеко, оружие безхозное и теперь им можно распоряжаться пожалуй, как совершенно своим, правда косовато посматривают на теперешних хозяев сотоварищи дембелей, есть, осталась ревность и переживание за прежних товарищей по службе, но понимают и старослужащие, что делать-то нечего теперь, после драки кулаками не машут, как ты теперь горю поможешь, ты что пожалуешься, что дух хреново с оружием обращается, а дембель-то только посмеётся, глянет на свет через стопочку с первачком, утренней гонки, мамка только-только баиньки улеглась, дурак ты Петя, так ты в жизни ничего и не понял, зря строгали тебя родители, зря, смотришь ты с той стороны света и делаешь мне больно, зачем ты мне об этом писать собираешься, не настучался в своё время, зачем мне теперь об этом знать, да чёрт с ним с тем автоматом и тем противогазом, он мне до смерти ещё сниться будет, а ты специальное дополнение к той услуге предлагаешь, окстись, живи спокойно, тяжело тебе там понимать пока истину, пол года и дойдёт до твоего сознания смысл гражданской жизни, вечной и правильной, а не навоевался, так оставайся прапорщиком или ещё дальше себя двигай, в военное училище, может таким, как ты и нечего сюда на гражданку двигать, полгода у тебя ещё есть, а что до автомата, да пусть его, я его под колёса кухни походной надысь ронял, в Эльбе с ним купался, железо, чего ему будет, не гоношись, лучше подсоби , салабоны ведь, истинные салабоны и салажата. А с оружием стало лучше, понравилось, исчезли из духов, перешли черту, стрельнуть бы и под присягу. Стрельнуть оказалось проще простого, не зря калашниковы дали подержать, фамилию каждому дали, уголок выделили в пирамиде, можно не бояться за Родину, можно после чистки и спать крепче, автомат смазан, штык-нож нашёлся, пальцы прошли, раны стали гнить дальше, а мы стали дышать реже, реже одного раза в секунду, что-то произошло, людей стали куда-то выдёргивать, мне это не понравилось, я почувствовал на уровне матки некоторое волнение и нервозность, я ничего не боялся, многое в жизни повидал, но тут мне стало гаденько и трусоватенько, я всё понял. Я понял это тогда, когда вышел первый и тихонько, глаза в пол, выдавил «к особисту, следущий по алфавиту», ну-ка, ну-ка, какой там у нас на сегодня алфавит в карантине, сколько там до меня осталось страху натерпеть, тридцать седьмой вернулся, недалеко же он от нас был, сколько шагов от роты там у нас наберётся, десять шагов, говорите, ну-ну. Выходит Вова, слова одно, но дело это совсем другое, жили, не тужили, особисты свои на втором этаже целым отделением кантовались, хлопцы, как хлопцы, половину из этого карантина туда пойдут служить, а чегой-то в ноги у меня вступило, это почему же мой организм почуял такого «я чего стою у стенки, почему дрожат коленки?» Глазами перестали смотреть, люди стали превращаться в кабанов, причём сразу и непременно в диких, видел таких в лесу с кабанятами, хряпы длинные, уродливые, тяжёлые на столько, что они ими еле-еле поворачивают, от тяжести их, хряпы всё к земле клонит, заносит оставшееся туловище в стороны из-за них при беге, глазки меленькие, реснички пушистые, а смерть от них за версту прёт, никогда голову не могут поднять и на людей честно посмотреть, всё по своему, по поросячьи, зырь, зырь и снова чмок, чмок, что попало на зубы, чавк, чавк, хрюк, хрюк, папироску чмок, чмок, харк, харк под ноги, зырь, зырь по сторонам, но ни слова, никому. И так все. Все, кто побывал в Ленинской комнате. Что там ещё придумали, кто посмел, где ротный, там, да нет, не может быть, тогда где и почему туда обязательно надо идти персонально и по одному, а если я такую услугу не заказывал, как не волнует, почему не волнует ни кого, как Мельников, я же, но, куда, эээ, я не пойду, я последний, а можно завтра, нельзя, чего толкаетесь в зад, держась за шиворот руками, отцепитесь говорю, пошил я, так шутить тут по неволе научился, ну ладно, бывайте, арёлики, через час увидимся, что там было всё расскажу. Смелость показная помогает первые ступеньки крыльца одолеть без повторов, подошвы пока удачно попадают на ступеньки, а коленки, хоть и подгибаются, но продолжают гнуться и делать похожие на прямолинейные шаги, что там дальше в коридоре будет, пятнадцать метров дороги жизни бы одолеть, а как обратно, а если ноги откажут ещё в ленинке. Кто только придумал в комнате с таким поэтичным названием допрос учинять, а что это именно допрос, так это стало понятно, когда увидели «усы» в кабинете у ротного, окошки-то в курилку не зря выходят, всё видно, сразу старлея приметили в фуражке с чёрным околышем с сумочкой у бедра, гладенькая такая, полненькая, наверное с донесениями на каждого бойца в дивизии. Тихо мы жили на свете, странно, как-то, то сажали, сажали, пикнуть боялись, теперь с ног на голову переставили, о том, что было, пикнуть нельзя, и говорить запрещается, как страшная немецкая тайна, пикнешь, да вдруг не проснёшься, все всё вроде знают про репрессии, да все друг перед другом дружно отрицают, вроде и было, а что конкретно, факты-то и подтёрли, а кто точно знает, как поверить с первого раза, да и что точно надо народу знать, что врагов народа посажали и постреляли, так народ вместе с тобой вроде вокруг живой и здоровый и даже Советскую власть не боится костерить, напившись до смерти. Зайти или постучать для приличия, постучать, значит признать себя поражённым заранее, не буду стучать, валенком пролезу, сначала до половины просунусь, а потом скажу, что Ванькой кличусь, под простачка заделаюсь, не первый раз в жизни комедь ломать. «А, это, ну, это, я сюда попал?», это моя дурка включилась в работу, «да-да, проходите, присаживайтесь, будьте любезны», ух ты, как Ленин, только усатый и званием пониже, тот кажется Вождь был, это примерно армейский комиссар, этому ещё далеко до Ленина, а сидит тоже голову бочком к тетрадочке склонив, тоже ручку расписывает «учиться, учиться, учиться», только ручка другая, поновее. «Я вас пригласил вот по какому делу, вы скоро примете присягу, станете солдатом Советской армии, вам предстоит защищать нашу Родину…….пропущу семь или восемь страниц, не убудет от романа о жизни и невероятных приключениях солдата комендантской роты, семь примерно страниц о долге, чести, достоинстве, и продолжу: …….так, вот мы находимся на самом острие мирового империализма в окружении стран НАТО…..ещё семь страниц из его тетрадки, плагиатом не балуюсь, и закончу:….если вдруг вы или ваши товарищи обнаружат, что-то противозаконное в поведении тех или иных лиц, если вдруг вы заподозрите…..(О понеслась, в тридцать седьмой год комендантская рота, только этого не хватало, не служить значит, а стучать кувалдой ему в тетрадку, выправлять ему карьерный рост и продвижение по службе, ну ты и хлыщ усатый, в каком тебя положении твоя мать девять месяцев погань носила)….» Замкнулся я, ничего не могу с собой поделать, сидит перед тобой нормальный усатый мужик, почти, как я теперь, только сволота со звёздочками, я даже не знал, что они ещё существуют в армии, мне казалось, что ходят и хитренько улыбаются себе в усы, а сами про всех всё знают, ходят так. Про меж нас, всё подмечают, ничего не пропускают, как ренгены живые, ничего от них не скроется, всё они обнаружат и тихонько так, никого не беспокоя, ликвидируют шпионов или диверсантов, я ведь знал точно, что они это умеют, в кино же показывали, сам ведь свидетелем был, так вот, вычистят нечисть, мы и знать не будем, хотя какие могут быть среди нас шпиёны, коммунизм вот-вот наступит, всё советские и непорочные, лишняя эта служба, так, осталась по инерции от войны, жрут хлеб зря, да ерундой страдают. Никому и в голову не приходит, взять и упразднить особые отделы, пора их в историю назад отправить, всё должно соответствовать моменту времени, ну может и не прав я, всё же в Германии живём, так они сами-то в социализме подальше нашего преуспели, да и Карлы и Марксы их личные, теперь-то всё правильно пойдёт, теперь зигзагов больше не повториться, от Маркса к фюреру и снова к Марксу. Что, что он про мою прежнюю фамилию сказал? Ооо, это он зря сделал, этого я не потерплю, это моё табу, туда свои поганые лапы не суй, отхвачу по самые яица, чтобы подобные больше не плодились, автомат сегодня подержал в руках, хорошее оружие, смотри не смей так больше шутить, я очень в этом смысле злопамятный, не думай, что я перед тобой без погон сижу, пуля она не станет разбираться, не ходи туда больше, заблудимся вместе, возвращаемся засветло, чего ты там про продажу радиаторов и бензина немцам говорил? А, ну конечно стукну, ты только скажи, за сколько, и я стукну, а, и место уже определено, на скамеечке напротив пушки артполка, там в парке, знаю, знаю, как же не далее, как на Октябрьскую жрали печенье и обливались колой, хорошее место дубина выбрал, в аккурат там нас наряд по парку и спалил, место лучше не придумать, и прятаться никому не придётся, заходи в будку дежурного и через окошко для выдачи путёвок, веди за голубками из особого отдела наблюдение, вот идиот, неужели он не просёк, что его там палят со всеми, кто вздумает дятлом стать. Жаль СВТ в ружейке не было, безшумку бы, хотя бы одну и пункт по выдаче лицензий для отстрела старлеев из особого отдела и их не менее тупоголовых стукачей. Сколько же успели сегодня согласиться и что подумают теперь обо мне и те, которые ещё раньше тут побывали и те, которым предстоит сюда заглянуть, вот засранцы, это я к старослужащим, хоть бы одним словом выдали тайну ленинской комнаты. Как дошёл до сведений о родителях и их предках, так перестал быть для меня человеком, сволочь, почему я должен жить и из за таких, как ты всю жизнь жить с оглядкой и думать только о том, что о тридцать седьмом забыть сказали по приказу, понарошку. Да, да, конечно, обязательно, да, как договорились, как только так сразу в парк на скамеечку, я уже свободен? Ауфвидерзеен. Еле сдержался, хватило ума дотерпеть, в курилке все уже всё поняли, и ты тоже обещал? Тоже, мы тоже, когда надумаешь пойдём всем скопом, замётано, ну и с..ки, когда успели это обделать, 36 человек и всех на одной скамейке уместить, на виду перед чайной, прямо на глазах всего автопарка, прямо перед штабом дивизии, их там в училище КГБ по фильмам учили явки в парке на скамейке назначать, тогда бы скамеек 36 поставили, что ли, или кустов погуще насадили, что ли, а ещё по три звезды на каждом погоне, ну конь с яицами, ну старлей, так топорно работать, да тут не то, что шпиона, тут аккумуляторщика простого не поймать, на скамеечке в парке! Ну, что хлопцы, побалакалы с особым бистом, это ротный вышел на крыльцо и с подковырочками к нам, ну шо Мэлник, колы зобрався у скамейци у парку зтричаца, га? Кажи хлопцям? А про открытую фрамугу-то и не подумал я, выдавая в лицах пересказ нашего тайного разговора, гогот и хлопки по спине, шо, спалывся, хватэ у ступи воду толочь, збирайтэ свойю гвардыю и пора працюваты, бо сонце вже далэчэ. Засранцы, купился на голый крючёк, оказывается все зная, что я завожусь с пол оборота, решили подшутить и получилось таки, вот жопа с ручкой, да они тут без меня уже всё про меж собойо бделали, ждали пока я заведусь, купился как пионер на старуху. Они оказывается уже все тут просвящённые задним умом, один я подзадержался у особиста, им уже мозги кто надо вправил из старого призыва, провёл исповедование хором и принял покаяние списочным составом, дольше особист не принимал сегодня, стрельнули с автобана по вышкам автобата, нашлось для старлея настоящая работа, пацанов на завтра решил оставить. Ну, что меля, тоже про аккумуляторы с радиаторами спрашивал тебя, про немок, да? Ага и про немок тоже, а ещё про что? Про скамейку сказал, про то, что если кто, ну, то есть, этого, в общем, к ним на второй этаж особого отдела через дорогу сразу бежать и потом от него не останавливаясь в парк на дежурную скамейку, если скамейка будет занята, попросить, чтобы, если можно, то освободили, встреча тут у нас с особистом по поводу предательства отдельных несознательных заправщиков или аккумуляторщиков, промышляющих торговлей с немецким элементом, пожалуйста, отойдите и не подглядывайте, делайте вид, что ни о чём не догадываетесь, а закончим, я переложу газету в левую руку, угу? Угу, ну молодцы. Те, которые, ещё не успели попасть в предатели к старлею с облегчением вздохнули, слава Богу, это так оказывается в роте шутить принято, за что только марки платят таким особистам, Старлей все два года вокруг нас на полигонах и в роте крутился, но за это время больше и намёка на скамейку не было, присаживался, разговор заводил, но без провокаций, за что его и правда в особый отдел взяли, может из-за того и взяли, что он точно особый был человек, нормальным оказался, не пошла в него зараза, а вот скамейку я всё же видел, в театре Дорониной, так и называлась пьеса «Скамейка» и два действующих лица, он и она, ну всю душу мне вымотали, как я до конца вытерпел лабуду, только ради жены и остался, вот дрянь-то, нет не жена, «Скамейка». А на нашу скамейку в парке никто больше не садился, тогда и дошёл смысл первой разборки после чайной, деды в наряде небось так и подумали, мол, старлея ждём, стрелка у нас тут с ним, знать бы раньше про скамейку, мы бы её солидолом намазали, чтоб и не париться, кто к кому ходил, пришёл и жопа грязная, значит враг, по жопе тебя за это, а можно и дальше солидолом и перьями из подушки, а потом на улицу. Ну а пока, что я злой был и не в себе от предложений особиста, вот пакостник, в военкомате все жилы про прошлое вымотали и тут вспомнили. Что-то быстро всё стало вдруг в роте происходить, машины, мопеды стали пачками ремонтировать, крутить гонять, спорить, поручения взаимопротиворечащие выдавать и всё, всё кончилось, наступил декабрь, уставы вызубрили, текст присяги подогнали, ноги отбили торжественными маршами, оружие успели разлюбить, ну сколько можно таскать в пустую имитируя то принятие присяги, то всякие другие приёмы обращения с оружием, сроднились, притёрлись, дайте хоть малость из него-то пульнуть или стрельнуть, что ли, школяром и то больше успел сделать, а тут здоровенным дядям, а доверия ноль. Приставьте ещё трёх свободных от отдыха особистов и на полигон, оружие пусть пока у них в руках побудет, ну что теперь делать, раз по Германии поедем до Рагуна или, как оно там называется, пусть покараулят, оружие всё таки, с ним солдату никак нельзя, оно же боевое, говорят даже стреляли как-то из него весной, давно правда это было, да и цинки пусть под одно место положат пока ехать будем, мало что и с ними может произойти, вдруг произойдёт случайная расконсервация, как тогда ими пользоваться. Шутки шутками, но стрелять пока не довелось, не пора ли причаститься. Наверное мы вслух последние мысли думали, забегали сразу после развода, мигом бушлаты всучили в каптёрке, в ружейку с таким топотом влетели, будто войну объявили. Вот оно счастье, ты никого больше не боишься, у тебя появилась реальная работа, тебе никто не может помешать её сделать, хоть ты сто раз дед-пердед, стой и со стороны в тряпочку помалкивай, тебя это не касается, каждый стал востребованным, последнее чмо успело отмыться, отпариться, отслоить шелуху гражданки, нахвататься солдатских словечек, стало выражать свои глупости умно, строго по тому, как принято говорить и думать в роте, определились лидеры и наблюдатели, лодыри получили свои уроки сполна, курс молодого бойца можно считать завершённым, пора парой стрельб подвести баланс карантину и под присягу, раз, два. Машины удачно подходили к роте на погрузку боеприпасов и личного состава, там на современных фотках, где я стою на крыльце комендантской роты, есть аппендикс у крылечка и воротца в заборе, они то и распахивались, к ним то и подгоняли задом транспортные автомобили с откинутым задним бортом, туда сигали мы, туда по тревоге кидали матрацы, ящики и цинки. Туда и в этот раз десантировались, две машины, как с куста осенний лист упали, ГАЗ-66 и обе «зебры» регулировочные, вот это мечта, а не поездка. Старшина роты, сам ротный и прапорщик мотоциклетного взвода, все в сборе, они то наверное и поедут на стрельбы, хорошо бы ещё и замполита прихватить, да в кузов, вот потеха была бы, и ему с нами и нам с ним, вот кто желанный для солдата в дороге человек, тут тебе и гид, тут тебе и человек хороший, этому есть и самому, что рассказать и умеет других завести и послушать, от такого любая гадость в радость, любой прикол бел палева, никто и ухом не поведёт, чтобы обиду состроить, любой готов себя развести и подбросить провокацию, лишь бы разговор получился, лишь бы байка удачная родилась. Но замполиты ездят в кабинах старшими, а денег только на водку, как говорил отец дочурке, гуляя с рублём в кармане в парке с аттракционами. Места давно забиты, да и не его это дело, стреляные гильзы считать на морозе, без него, как-нибудь, а морозец и правда подогнали, градусов чуть, но в кузове-то под тентом, не май месяц, скамейки без подогрева, бушлат до лопаток съехать успел, пока заползали в кузов, а как оно на счёт печки, что не предусмотрено, так мы тут раньше дуба врежем, чем до Рагуна того дотелепаем на скорости в тридцать километров. Первым ящик с цинками всучили, первым и очутился в кузове, а что с тем ящиком дальше делать и не сказали, можно ли его уже на пол опускать или он взорваться может, хоть бы чуток глазом моргнули, мол, кидай его, да за борт цепляйся крепче, такая тряска поднимется, как тронемся, да вилять начнём пока выедем на автостраду, да и потом не сахар, а ящик-то так и застрял на коленях, прижали правда вместе с ним к самому передку на крайней лавочке, так тут ненароком задохнуться можно, столько набилось в кузов народу, отсюда ни хрена и не видать толком, можно на обратном пути поближе к заднему борту пересесть, ладно, тронулись, там видно будет. ,
sergei: Володя.как мне работать то начать????
полная версия страницы