Форум » Стенгазета » Читальный зал (часть 2) » Ответить
Читальный зал (часть 2)
свн: Интересные интернет-книги, истории, рассказы...
ВВГ: Урок пятый: новации и традиции. Конструктивная простота танка Т-34 дала возможность быстро организовать его производство на многих заводах страны Сергей Устьянцев Эвакуация танковой промышленности на восток стала не только суровым испытанием, она еще и открыла возможность в полной мере задействовать предвоенные наработки, благо, главные площадки – Уралвагонзавода и ЧТЗ – предоставляли для того полную возможность. В течение 1941–1944 годов здесь впервые в нашей стране и даже в мире была внедрена поточно-конвейерная (известная на Западе как фордовская) технология производства сначала средних, а затем и тяжелых танков и САУ. Ранее она применялась лишь в автотракторной промышленности и частично, с ограничениями – в сборке легкой бронетехники. Пришлось не только использовать новации, но и вспоминать старые, демидовских времен традиции заводского дела. “ Заводская стоимость тяжелого танка ИС сократилась с 348 тысяч рублей в начале производства до 234,4 тысячи в первом квартале 1945 года ” Прежде всего требовалось изменить и приспособить к массовому производству саму конструкцию боевых машин. После окончания войны главный конструктор Уральского танкового завода А. А. Морозов напишет следующие строки: «В отличие от сторонников всяких заумных решений мы исходили из того, что конструкция должна быть проста, не иметь ничего лишнего, случайного и надуманного. Сделать сложную машину, конечно, всегда легче, чем простую, которая далеко не каждому конструктору по плечу... Конструктивная простота танка Т-34 дала возможность в самый тяжелый для Родины момент не только иметь танки, но иметь их много, намного больше, чем имел противник. Дала возможность быстро организовать производство боевых машин на многих заводах страны, прежде не выпускавших подобной техники, и силами людей, которые о танках ранее знали только понаслышке». Все сказано точно и верно, но требует одного дополнения: высокая технологичность «тридцатьчетверки» – свойство не прирожденное, а благоприобретенное в ходе длительной и кропотливой работы, осуществленной уже в военное время и главным образом после эвакуации на Урал. Адаптация конструкции к массовому производству К январю 1942 года были внесены изменения в чертежи 770 наименований деталей, а еще 1265 деталей просто изъяты. К концу 1942-го количество упраздненных деталей достигло 6237, а номенклатура крепежа сократилась на 21 процент. Были упрощены такие детали и узлы, как люк водителя, картер бортовой передачи, траки, щиток контрольных приборов, погон по конфигурации и местам обработки. В течение 1943 года в конструкцию Т-34 удалось внести еще 638 изменений, имеющих целью снижение трудоемкости. Конструкторы челябинского Кировского завода все первые месяцы пребывания на Урале также занимались «отехнологичиванием» танка КВ и заменой дефицитных материалов. Бронзовые втулки в деталях подвески поменяли на чугунные. Вместо кованых начали устанавливать штампованные балансиры. Широко известна история с «духовскими» подшипниками: когда осенью временно прекратились внешние поставки, Н. Л. Духов заменил их местными изделиями, причем ролики нарезались из заготовок торсионов. В итоге к 15 января 1942-го трудоемкость одного танка удалось сократить до 9007 нормочасов против 23 453 первоначальных. То же самое произошло с конструкцией Т-60. По данным Свердловского завода № 37, при освоении выпуска этого танка были внедрены более простые узлы и детали. В частности, вместо радиально-упорных устанавливались радиальные шарикоподшипники. В поворотном механизме исключались компенсационная шестерня и механизм выключения. Благодаря использованию электросварки на 90 процентов отменялись строжка и фрезерование броневых деталей и на 95 процентов – их клепка. На 295 стало меньше сверленых отверстий в броне. Новые радиаторы позволяли экономить до семи килограммов цветных металлов на каждой машине. Значительно снижалась точность механической обработки не слишком ответственных деталей: отменялись полировка, снятие фасок, антикоррозийное покрытие. Специальное электрооборудование двигателя заменялось более доступным автомобильным. Кроме этого, на танках военного времени не устанавливался полик боевого отделения. Конвейер Следующим, а точнее – параллельным с изменением конструкции шагом стало повсеместное внедрение конвейерной сборки боевых машин. В Нижнем Тагиле первый конвейер сборки танков Т-34 вступил в действие 7 января 1942 года, второй – 1 апреля. Позднее, в начале 1944-го сокращение цикла сборки машин позволило отказаться от второго конвейера и сосредоточить все силы на одном. Что представлял собой сборочный конвейер? Это была система с прерывистым движением по типу ранее действовавшего вагонного конвейера с двумя подготовительными участками. На первом корпус танка устанавливался на стенды, где монтировались электрооборудование, баки, подвеска, трубки и кронштейны под мотор. На втором участке корпус поднимался на козлы для удобства установки опорных катков с балансирами, направляющих колес и передних подвесок. Далее корпус на своих колесах перемещался на сам конвейер. По мере продвижения машины на нее устанавливали бортовые передачи, приводы управления, коробку перемены передач, мотор, топливную, масляную и воздушную системы, подготовленные вне линии сборки. Весь процесс включал восемь узлов работ, выполняемых до конвейера на двух подготовительных участках, и 35 сборочных позиций для работ непосредственно на конвейере. Труд рабочих облегчался применением электрогайковертов, пневмомашинок и других средств механизации. На конвейере же машины заправлялись топливом, маслом и водой. После регулировки танки переходили на стенды – для стационарного испытания. Закрытие машины и установка на гусеницы производились на отдельном сдаточном конвейере. Точно так же на конвейере в сентябре 1942 года началась сборка танков Т-34 на Уралмашзаводе, до конца месяца завод изготовил 15 машин. В октябре была построена 51 «тридцатьчетверка», в ноябре – 101. Позднее конвейер был перестроен для сборки самоходных орудий. На челябинском Кировском заводе путь к конвейерному производству оказался более сложным. Главный инженер ЧТЗ С. Н. Махонин сумел, опираясь еще на предвоенные наработки тракторостроителей и опыт своего родного Харьковского завода № 183, создать конвейер и в Челябинске. В сентябре в строй действующих был введен сборочный цех № 2, а в начале октября с конвейера сошел первый танк КВ. Однако из-за непрерывных сбоев поставок от заводов-смежников наладить должный ритм работы не удалось. Поэтому через два месяца после пуска конвейер остановили, а танки стали собирать так же, как ранее в Ленинграде, – на стендах. Первоначально данное решение принесло видимый результат: в последнем квартале 1941-го танков было собрано в 5,5 раза больше, чем в третьем. Но позднее это же обстоятельство стало одной из причин отказа от танков КВ. А вот выпуск двигателей В-2 изначально был организован по конвейерному принципу. Серийное их производство было развернуто через 35 дней после прибытия в Челябинск первого из 26 эшелонов Харьковского дизельного завода № 75. В декабре 1941 года двигатели собирались уже из деталей уральского изготовления. К маю 1943-го моторное отделение достигло максимального выпуска (50 дизелей в сутки или 1500 в месяц) и выдерживало этот темп вплоть до конца войны. Тем временем конвейер пришел и в танковые цехи ЧКЗ. 15 июля 1942 года только что назначенный наркомом танковой промышленности И. М. Зальцман прибыл в Челябинск и сообщил о решении развернуть здесь сборку танков Т-34, чтобы восполнить потери от остановки Сталинградского тракторного завода. Справедливости ради следует отметить, что возможность производства «тридцатьчетверок» уже прорабатывалась в Челябинске осенью 1941-го. Сборочный конвейер решили смонтировать на месте главного тракторного конвейера. Вот когда аукнулось решение о его ликвидации! Теперь почти все нужно было создавать заново, так же, как технологию на две с лишним тысячи деталей, более 500 штампов, до пяти тысяч единиц приспособлений и т. д. В итоге около 75 процентов всего оборудования пришлось задействовать на «тридцатьчетверку», сборка КВ довольствовалась остатками. Конвейер «тридцатьчетверок» был запущен 22 августа и действовал вплоть до апреля 1944 года. При постановке в производство нового тяжелого танка ИС ошибки прошлого были учтены. После нескольких месяцев стендовой сборки в августе 1944-го вступил в строй действующих первый в мире конвейер сборки тяжелых танков. Это привело к удивительным результатам: заводская стоимость боевой машины сократилась с 348 тысяч рублей в начале производства до 234,4 тысячи в первом квартале 1945 года, что вполне сопоставимо со средним танком Т-34-85. В заключение отметим: на Урале применялась финальная конвейерная сборка не только боевых машин, но и отдельных особо трудоемких узлов. Так, сугубо советским изобретением стал конвейер в бронекорпусном производстве, запущенный в 1942 году на заводе № 183. Позднее на Свердловском заводе № 50 (он же в 1941–1942 годах – завод № 37) на конвейер была поставлена сборка новейших пятискоростных коробок перемены передач, устанавливавшихся на танки Т-34 и САУ на их базе. Поток При всех достоинствах конвейерной сборки ее эффективность жестко завязана на своевременность поставки огромного количества узлов и деталей. Между тем механосборочное производство довоенных танковых заводов было организовано по принципу законченного цикла работ. Эта система позволяла обходиться главным образом универсальным станочным парком, но соответствовала лишь мелкосерийному выпуску и требовала большого числа высококвалифицированных рабочих. Конвейер потребовал иной – поточной организации механообработки и сборки агрегатов боевых машин. Первым в отрасли еще в конце 1941 года к организации поточных линий выпуска ряда сложных деталей и узлов (торсионных валов, катков, ленивцев, кожухов бортовых передач, картеров и т. д.) приступил Свердловский танковый завод № 37. За короткое время были изменены технологические процессы на 664 детали из 880 вырабатываемых. Однако организация потоков на старых предприятиях универсального типа была делом трудным, а во многих случаях и невозможным. Поэтому завод № 37/50 так же, как Омский завод № 174 или Горьковский № 112, не смог угнаться за недавно возведенными гигантами, изначально рассчитанными на поток и конвейер, такими как Уральский танковый завод № 183 и ЧКЗ. Да и Уралмашзавод, хоть и появился в советское время, был спроектирован под выпуск единичных уникальных или мелкосерийных изделий и потому не слишком подходил под фордовскую систему. В итоге в лидеры выбился завод № 183. В течение 1942 года в Нижнем Тагиле по всем основным цехам прошла кропотливая работа по расчленению производственных операций на простейшие составляющие, доступные для почти не обученных работников. Вслед за этим началось «выстраивание» оборудования в порядке последовательности операций, то есть в виде поточных линий. Первые три появились во второй половине 1942-го. Вслед за ними в 1943 году было создано еще 64, в 1944-м – 67, в 1945-м – 17. Всего на 1 января 1946 года на УТЗ действовала 151 поточная линия. Об эффективности их применения говорит такой факт: для изготовления шестерни бортовой передачи до введения поточной линии требовалось 39 станков и 70 рабочих, а в 1945-м на отлаженном потоке – 19 станков и 27 рабочих. Для некоторых особо сложных узлов разрабатывались автоматические поточные линии. Так, для обработки заднего моста после вварки его в корпус в 1943 году была разработана и задействована автоматическая линия из 14 агрегатов. При внешней простоте эта работа потребовала от технологов огромных усилий и невероятной точности расчетов. В отчете завода № 183 за 1943 год сообщается: «Переход на поточную организацию производственного процесса требовал следующей максимальной подготовки производства: а) Пересмотр заготовок, возможная рационализация и упрощение ее, уменьшение припусков. б) Пересмотр технологии обработки, возможная дифференциация операций применительно к требуемому ритму и упрощение их, рассчитанные на использование неквалифицированных рабочих. в) Нормирование техпроцессов и подбор потребного оборудования, специализированного по операциям, и оснащение его по возможности простой оснасткой. г) Распланировка оборудования по потоку, обеспечивающая обработку детали без «петель» (то есть встречных ее движений). д) Решение вопросов технического контроля изделия и места его нахождения. е) Обеспечение поточной линии минимально необходимыми транспортными средствами, выбор этих средств, организация рабочих мест, обеспечение их инвентарем и мелкой механизацией (инструментальные ящики, тележки и проч.)... Следующим этапом был отказ от группового расположения станков. При групповом расположении оборудования терялось «лицо детали», не видно было начала и конца обработки, крайне затруднялись планирование выпуска деталей и контроль выполнения графика. При этом детали делали большие «петли», грузопоток в целом был запутан, требовалось большое число транспортных рабочих и средств. Недостаточно было расположить станки по порядку операций. Во всех случаях успех поточного способа производства был неразрывно связан с подъемом на новый, более высокий уровень технологии обработки деталей и организации производственного участка». Челябинский Кировский завод к концу 1945 года располагал таким же количеством поточных линий, что и завод № 183, – 150 единиц. На них изготовлялось до 80 процентов всех потребных деталей и узлов тяжелых танков и САУ, а также дизельных двигателей. Уралмашзавод по числу поточных линий не мог соревноваться с лидерами, однако и здесь на отдельных потоках собирались броневые корпуса тяжелых и средних танков, а также САУ. К этому следует добавить 38 поточных линий по обработке узлов и деталей танков Т-34 и САУ, действовавших к 1945 году на заводе № 50. Вся эта продукция предназначалась для боевых машин, собиравшихся на УЗТМ. В заключение отметим, что конвейерная сборка танков в годы Второй мировой войны применялась и в Германии. Но вот с потоком дело обстояло хуже. Практически все немецкие заводы, выпускавшие бронетехнику, имели главным образом сборочные цехи. Готовые детали и узлы для них изготовлялись большой кооперацией поставщиков, действовавших как внутри головной фирмы, так и вне ее. Последние представляли собой заводы, специализировавшиеся на выпуске широкой номенклатуры однотипной продукции для разных потребителей (например фасонных отливок, поковок, коробок перемены передач, элементов трансмиссии и пр.). Подобная система очень эффективна с точки зрения освоения изделий высочайшего технологического уровня с минимальными капиталовложениями. Она легко перестраивается под выпуск новой продукции и в наибольшей степени соответствует основному принципу капиталистической экономики – максимализации прибыли. Но вот резкого увеличения объемов от таких заводов ждать не приходилось. Традиция «иметь все свое» А теперь зададимся вопросом: откуда взялись эти десятки конвейеров и сотни поточных линий? Ведь каждая из них требовала бесчисленного множества нестандартных устройств, механизмов, приспособлений, инструментов и т. д. На Западе решение подобных задач традиционно начинается с налаживания логистики. Своевременность и порядок поставок немецких или американских станкостроительных, инструментальных и тому подобных заводов – вещь святая и вызывающая большое уважение. Однако откуда всему этому было взяться в стране, чью военную промышленность создавали заново за сотни и тысячи километров от прежних площадок и чьи наиболее развитые индустриальные районы оказались в оккупации или блокаде? Мы уже говорили в статье «Урок первый: заимствование как творчество», что в СССР еще в 30-х годах «пришлось возводить гигантские комбинаты, включающие в себя не только механообрабатывающие цехи и сборочные конвейеры, но также полный комплект металлургических и заготовительных производств плюс энергетические подразделения для самообеспечения электроэнергией, паром, сжатым воздухом, кислородом и т. п. Замыкали систему мощные инструментальные и ремонтные производства. Таковыми комбинатами являлись и Уралвагонзавод, и ГАЗ, и ЧТЗ, и СТЗ». В военное время данный опыт пришлось по мере возможности осваивать старым заводам, «мобилизованным» в Наркомтанкопром, таким как горьковский «Красное Сормово» (№ 112) или Омский завод № 174. Повсюду резко по сравнению с довоенным периодом вырос удельный вес деталей и узлов собственного изготовления. Часто это делалось путем эвакуации предприятий-поставщиков на площадку танковых заводов с последующим включением в состав последних. На Уралвагонзаводе принцип самообеспечения был доведен до совершенства – и не в первый раз за историю Нижнего Тагила. В самом конце XIX века один из ближайших сотрудников Д. И. Менделеева по экспедиции на горнозаводской Урал К. Н. Егоров особо отметил: «Старое правило всех крупных уральских заводов иметь «все свое – от рабочего до последнего гвоздя» применялось тагильскими заводами шире, чем где бы то ни было». Во время войны Уральский танковый завод, если сравнивать его с Харьковским заводом № 183 до эвакуации, самостоятельно производил броневые башни и корпуса (ранее их поставлял Мариупольский завод), отливал гусеничные траки (прежде это делал Харьковский тракторный завод), изготовлял радиаторы охлаждения вместо Кольчугинского завода – и так далее, и тому подобное. Уральский танковый завод в отличие от довоенного Уралвагонзавода не имел проблем с метизами, поскольку развернул сразу два собственных метизных цеха. То же самое относится к электродам и прочим столь необходимым в машиностроении «мелочам». Инструментальный отдел УТЗ обеспечивал основные цехи режущим инструментом, штампами, приспособлениями, газорежущими и пневматическими машинками. Отметим, что основная часть специальных сталей для всего этого выплавлялась в собственных металлургических цехах. Отдел главного механика не только поддерживал в рабочем состоянии станки и машины, но также проектировал и изготовлял собственными силами нестандартное оборудование (вот откуда «выросли» многочисленные конвейеры и поточные линии). Помимо прочего, завод имел собственные карьеры для добычи формовочных материалов, лесосеки и деревообрабатывающие цехи, изготовлявшие все подряд – от моделей для литейных цехов до тары для танковых запчастей. Особая тема – своеобразные патерналистские отношения, сложившиеся на УТЗ (так же, как и на других предприятиях Наркомтанкопрома). С одной стороны – более чем десятичасовой рабочий день, жесточайшая дисциплина, оформленное законом прикрепление к заводу всех подряд: от директора до последнего уборщика. А с другой стороны – некая ответственность за работников и их семьи. Здесь и обеспечение пусть самым примитивным, но жильем, и изготовление минимально необходимого ширпотреба в виде обуви, одежды, посуды, мебели – вплоть до репродукторов радиоретрансляционной сети. А главное – без заводских подсобных хозяйств рабочие просто не смогли бы выжить. Делалось все возможное, чтобы поддержать людей: из целлюлозы вырабатывались пищевые дрожжи, химики синтезировали аскорбиновую кислоту. Отдел рабочего снабжения уже в 1942 году раскинул свои закупочные конторы по всему югу СССР. Весной 1943-го завод обзавелся подсобными сельскими хозяйствами. На Волге и Каспийском море действовали рыболовецкие бригады. Благодаря заводской помощи инструментом и рассадой все пригодные земли в заводском поселке и его окрестностях превратились в индивидуальные огороды. Все это действительно очень напоминает уральский горнозаводской округ XVIII–XIX веков. Но имелось и одно принципиальное отличие – никогда ранее наша страна не знала столь масштабного привлечения академической, отраслевой и вузовской науки к решению заводских задач, как это имело место на предприятиях Наркомата танковой промышленности СССР в годы Великой Отечественной войны. Об этом в следующей статье цикла. Сергей Устьянцев, кандидат исторических наук, научный редактор ОАО «НПК «Уралвагонзавод» http://vpk-news.ru/articles/23569
Александр: ВВГ пишет: click here К январю 1942 года были внесены изменения в чертежи 770 наименований деталей, а еще 1265 деталей просто изъяты. К концу 1942-го количество упраздненных деталей достигло 6237, а номенклатура крепежа сократилась на 21 процент. Были упрощены такие детали и узлы, как люк водителя, картер бортовой передачи, траки, щиток контрольных приборов, погон по конфигурации и местам обработки. В течение 1943 года в конструкцию Т-34 удалось внести еще 638 изменений.................... тогда спрашивается.....а што осталось........ .........башня,пушка и гусеницы. ...........возможно што и мотора не было и в корме на педалях сидела пара КРЕПКИХ ВЕЛОСИПЕДИСТОВ...... ....выходит што и немцев дрочканули только при помощи зубила и такой-то матери............ при таком подходе наши конструктора наверное додумались бы просто отливать болванку из брони в форме танка с дыркой для пушки и т.д......
ВВГ: Советские военнопленные во время Великой Отечественной войны. Перевозка советских военнопленных немцами 1941 год. Фотография из немецкого государственного архива. Советские военнопленные в лагере, август 1942 года Советские военнопленные во время Великой Отечественной войны — категория военнослужащих армии Советского Союза, добровольно или насильственно попавших в плен гитлеровской армии или войск союзников Германии во время Великой Отечественной войны. Жестокие условия содержания советских военнопленных были вызваны идеологическим неприятием фюрером Третьего рейха Гитлером коммунизма и стремлением к расширению жизненного пространства, под которые подводилась формальная основа — Советский Союз не признал Гаагскую конвенцию 1907 года и отказался присоединиться к Женевской конвенции о военнопленных, которая завершала и собирала воедино положения Гаагских правил, что, по мнению фюрера, позволяло Германии, ранее подписавшей оба соглашения, не регламентировать условия содержания советских военнопленных этими документами. На самом деле, Гаагскую конвенцию Советская Россия признала ещё в 1918 году (как соглашения о Красном Кресте), а Женевская конвенция, так и не подписанная СССР, регламентировала отношение к военнопленным вне зависимости от того, подписали ли её страны-противники или нет. Количество военнопленных, попавших в плен, долгое время является предметом дискуссий, как в российской (советской), так и в немецкой историографии. Германское командование в официальных данных указывает цифру в 5 млн 270 тыс. человек. По данным Генштаба Вооружённых Сил Российской Федерации, потери пленными составили 4 млн 559 тыс. человек. Причины большого количества пленных. Военно-стратегические причины: неожиданное нападение Третьего рейха на СССР, тяжёлые условия войны, в которых оказались солдаты Красной армии (подавляющая часть пленных была захвачена в т. н. «больших котлах»), привели к тому, что крупные группы частей Красной армии, исчерпав все возможности к сопротивлению и лишённые всякой поддержки командования, попадали в плен. В качестве причин нехватки командного состава РККА и неадекватного уровня подготовки имевшихся кадров выделяют следующие: гражданскую войну, приведшую к массовой эмиграции русского офицерского корпуса; удаление из РККА т. н. «военспецов» в конце 1920-х годов (см.:Дело «Весна»); сталинские репрессии в РККА 1937—38 годов; а также расширение армии в 1939-41 годах, в результате которого 70 % офицеров и 75 % политработников занимало должности менее года, более 1 млн красноармейцев служило менее года, а армия при этом выросла в три раза. Масштабные репрессии в отношении командования РККА были восприняты потенциальным противником как его ослабление. Так, в 1937 году немецкий журнал «Верфронт» писал о репрессиях в Красной армии: После суда <…> Сталин распорядился расстрелять восемь лучших военачальников РККА. Так закончился краткий период реорганизации командования Красной Армии <…> Военная квалификация была принесена в жертву политике и безопасности большевистской системы. Социально-политические причины: репрессивная политика советского государства (красный террор, коллективизация, сталинские репрессии) вызывала значительное недовольство как среди населения СССР, в особенности крестьян, так и вновь присоединённых территорий (Западная Украина, Прибалтика), отказывавшихся оказывать вооружённое сопротивление на стороне СССР и предпочитавших добровольно сдаваться в плен. Субъективно-психологические факторы: растерянность, паника, вызванные отсутствием адекватного командования и видимым превосходством немецких войск в первый период войны. Следует однако учесть, что немецкое командование, в нарушение Гаагской и Женевской конвенций, включало в состав военнопленных помимо собственно личного состава РККА: всех сотрудников партийных и советских органов; мужчин, независимо от возраста, отходивших вместе с отступавшими и выходившими из окружения войсками; иногда всех мужчин вообще в возрасте от 16 до 55 лет; партизан и подпольщиков; заложников, взятых в охваченных партизанским движением районах. Например, по сообщению немецкого командования восточнее Киева было взято 665 тыс. военнопленных, тогда как к началу Киевской оборонительной операции в войсках Юго-Западного фронта было 627 тыс. личного состава, из которых более 150 тыс. действовали вне окружения, а десятки тысяч вышли из окружения. В Севастополе заявлялось о захвате 100 тыс. военнопленных. Английский историк Фуллер утверждал, что «верить немецким коммюнике о победах нельзя, ибо в них зачастую приводились астрономические цифры». Общее количество советских военнопленных в зарубежной печати определяется в пределах 5,2-5,75 млн человек. Комиссия Министерства обороны под председательством М. А. Гареева заявила о примерно 4 млн. Вернулись из плена 1 836 562 человек, из них направлены: около 1 млн — для дальнейшего прохождения военной службы; 600 тыс. — для работы в промышленности в составе рабочих батальонов; 339 тыс. (в том числе 233,4 тыс. бывших военнослужащих) — в лагеря НКВД, как скомпрометировавшие себя в плену. Отношение немцев к военнопленным Основной причиной жестокого отношения к советским военнопленным в плену являлась нацистская теория о расовой неполноценности славян, в частности русских, которые воспринимались нацистами как «масса расово-неполноценных, тупых людей». Расовая ненависть гитлеровцев усугублялась идеологическим неприятием коммунизма. Фюрер на совещании высшего командного состава вермахта 30 марта 1941 года заявил: Коммунист никогда не был и никогда не станет нашим товарищем. Речь идет о борьбе на уничтожение. Если мы не будем так смотреть, то, хотя мы и разобьем врага, через 30 лет снова возникнет коммунистическая опасность. <…> Комиссары и лица, принадлежащие к ГПУ, являются преступниками, и с ними следует поступать как с преступниками. Политические комиссары являются основой большевизма в Красной Армии, носителями идеологии, враждебной национал-социализму, и не могут быть признаны солдатами. Поэтому, после пленения, их надо расстреливать. Директива верховного командования вермахта (ОКВ) от 14 мая требовала принятия беспощадных мер против гражданского населения, а солдаты вермахта получали полное освобождение от ответственности за совершение любого насилия. 6 июня, за две недели до начала войны, ОКВ был издан «Приказ о комиссарах»: Комиссары в качестве солдат не признаются; никакая международно-правовая защита к ним не применяется. После произведенной сортировки их надлежит уничтожить. Сразу после начала войны такое отношение распространилось на всех советских военнопленных. В частности, в информационном бюллетене для войск № 112, выпущенном в июне, сказано, что «Необходимо ликвидировать красных недочеловеков вкупе с их кремлевскими диктаторами». Все немецкие командующие издавали приказы в духе «борьбы германцев против славянства и защиты от еврейского большевизма». Распоряжение ОКВ от 8 сентября 1941 года гласило: Большевизм — смертельный враг национал-социалистической Германии. Впервые перед немецким солдатом стоит противник, обученный не только в солдатском, но и политическом смысле в духе большевизма. Борьба против национал-социализма вошла ему в плоть и кровь. Он ведёт её, используя любые средства: саботаж, подрывную пропаганду, поджог, убийство. Поэтому большевистский солдат потерял право на обращение с ним, как с истинным солдатом по Женевскому соглашению. В распоряжении секретного отдела ОКВ по делам военнопленных «Об охране советских военнопленных» от 08.09.1941 говорится о применении оружия для подавления сопротивления, а также о том, что необходимо «немедленно стрелять в убегающего военнопленного», «всякие переговоры с военнопленными запрещаются». Также в этом распоряжении указывается, что советские военнопленные не имеют права на обращение согласно положениям Женевской конвенции. На практике это выливалось в создание невыносимых условий и в физическое уничтожение изнуренных военнопленных, вышедших из котлов, ещё по дороге до места содержания в лагере: Многие бойцы кончили свою жизнь в немецком плену. Задачей немцев было уничтожение живой силы СССР в общем и военнопленных в частности. Создавались невыносимые условия для существования пленных. По дороге в лагерь их ничем не кормили. Они питались попадавшимися по дороге капустными листьями, корнями, ржаными колосьями с неубранных придорожных полей. Воду пили из дорожных луж. Останавливаться у колодцев или просить напиться у крестьян строго воспрещалось. Так, в течение пяти дней — с 9 по 13 октября 1941 года — гнали колонну пленных в Дорогобужский лагерь. Колонну сопровождала машина, на которой были установлены четыре спаренных пулемёта. По пути в одной из деревень под печкой сгоревшего дома пленные увидели полуобгоревшую картошку. Около 200 человек бросились за ней. Из четырёх пулемётов был открыт огонь прямо в толпу. Несколько десятков пленных погибло. По пути пленные бросались на поля с невыкопанной картошкой, тотчас же открывался огонь из пулемётов. Вопрос о международных конвенциях Тяжёлое положение советских военнослужащих в нацистском плену гитлеровское руководство объясняло тем, что СССР не признал Гаагскую конвенцию 1907 года «О законах и обычаях сухопутной войны» и не подписал Женевскую конвенцию 1929 года, определявшую правовой статус военнопленных, хотя эта конвенция была подписана 47 странами. На самом деле, Гаагскую конвенцию подписал не СССР, а Российская империя, а Женевская конвенция регламентировала отношения к военнопленным вне зависимости от того, подписали ли их страны конвенцию или нет. Положения настоящей конвенции должны соблюдаться высокими договаривающимися сторонами при всех обстоятельствах. Если на случай войны одна из воюющих сторон окажется не участвующей в конвенции, тем не менее положения таковой остаются обязательными для всех воюющих, конвенцию подписавших. — Статья 82. Конвенция об обращении с военнопленными. 25 августа 1931 года нарком иностранных дел М. М. Литвинов заявил, что СССР присоединяется к одной из принятых в Женеве конвенций Международного Красного Креста от 27 июля 1929 года, и в частности: «Об улучшении участи раненых и больных военнопленных». Основной причиной, по которой Советский Союз не подписал Женевскую конвенцию 1929 года в целом, было несогласие с разделением пленных по национальному признаку. Отказ же СССР от подписания конвенции позволил нацистам использовать этот факт и оставить советских пленных без всякой защиты и контроля со стороны Международного Красного Креста и других организаций, помогавших пленным западных стран. Начальник штаба главнокомандования сухопутных сил вермахта Ф. Гальдер на Нюрнбергском процессе приводил слова Гитлера: «так как русские не признают Гаагской конвенции, то и обращение с их военнопленными не должно быть в соответствии с решениями Гаагской конвенции». 17 июля 1941 года СССР в правительственной ноте, переданной Германии через Швецию, заявил, что присоединяется к Гаагской конвенции, так же при условии взаимности. Однако эта нота была отклонена Германией. Позднее Советский Союз дважды, в ноте НКИД СССР от 25 ноября 1941 года и в ноте НКИД от 27 апреля 1942 года, заявлял о выполнении принципов Гаагской конвенции по отношению к германским военнопленным, в то же время обвиняя немецкую сторону в несоблюдении её. Причём, в ноте от 27 апреля 1942 года говорилось, что СССР присоединился к Гаагской конвенции де-факто. На Нюрнбергском процессе защита выступила с заявлением о том, что Женевская конвенция якобы не распространяется на советских военнопленных на том основании, что СССР не является участником этой Конвенции. Однако Международный военный трибунал отклонил довод защиты как несостоятельный. Он указал при этом, что всегда и во всех случаях при обращении с военнопленными должны быть применены общие принципы международного права: содержание в плену должно преследовать лишь одну цель — воспрепятствовать военнопленному принимать участие в военных действиях. Убивать беззащитных людей или даже наносить им какой-то вред из мести — противоречит военной традиции. Председатель Международного комитета Красного Креста Марсель Юнод сразу с началом войны,22 июня, предложил правительствам СССР, Германии, Румынии и Финляндии совершать обмены списками убитых, раненых и попавших в плен. Сам Красный Крест должен был заботиться обо всех пострадавших на фронте. В попытке исправить ситуацию с военнопленными, 27 июня 1941 года нарком иностранных дел В. М. Молотов телеграфировал председателю МККК о готовности СССР осуществлять обмены списками военнопленных и о готовности пересмотра отношения к Гаагской конвенции «О законах и обычаях сухопутной войны». Вопрос о присоединении к Женевской конвенции 1929 года советское правительство, однако же, не подняло вновь. Одновременно СССР утвердил постановлением СНК СССР от 1 июля 1941 года «Положение о военнопленных», основанное на этой конвенции и содержавшее документальное подтверждение заявления о соблюдении международно-правовых норм ведения войны. В дополнение к Положению были выпущены приказы НКВД СССР «О порядке содержания и учёта военнопленных в лагерях НКВД» от 7 августа 1941 года и «О состоянии лагерей военнопленных» от 15 августа 1941 года. 17 июля 1941 года В. М. Молотов официальной нотой через посольство и Красный Крест Швеции довёл до сведения Германии и её союзников согласие СССР выполнять требования Гаагской конвенции 1907 года «О законах и обычаях сухопутной войны». В документе подчёркивалось, что Советское правительство будет соблюдать требования конвенции в отношении Германии «лишь постольку, поскольку эта конвенция будет соблюдаться самой Германией». Вопреки ожиданиям советского правительства положительного ответа руководство нацистской Германии оставило ноту советского правительства без внимания. Более того, в тот же день был подписан и вступил в силу приказ гестапо, предусматривавший уничтожение «всех советских военнопленных, которые были или могли быть опасны для национал-социализма». В то время, как советское командование делало все возможное для налаживания работы по приёму военнопленных и их обеспечению, немецкое правительство предпринимало шаги в противоположном направлении. 8 августа 1941 года Управление по делам военнопленных при ОКВ выпустило новые правила, ещё более ужесточившие обращение с советскими военнопленными во всех лагерях. Фактически, положение Конвенций, по отношению к друг другу не соблюдали ни Германия, ни СССР. Международному Красному Кресту не удалось осуществить ни одной инспекции лагерей для военнопленных на территории СССР. Попытки обмена информацией между Германией и ее союзниками с Советским Союзом также не увенчались успехом. НКИД СССР в разьяснительном письме весной 1942 года сообщил, что никаких переговоров с МКК, Германией и ее союзниками, СССР не ведет и на обращения не отвечает. Отношение советского руководства к советским военнослужащим, попавшим в плен. С самого начала Великой Отечественной войны под подозрение в предательстве попали все военнослужащие и гражданские лица, оказавшиеся даже на непродолжительное время за линией фронта. Во всех кадровых анкетах появился вопрос: «Были ли Ваши родственники на оккупированной территории?» Статья 193 Уголовного Кодекса РСФСР 1926 года предусматривала «за сдачу в плен, не вызывавшуюся боевой обстановкой — расстрел с конфискацией имущества». В статье 22 «Положения о воинских преступлениях» 1927 года говорилось, что сдача в плен, не вызванная боевой обстановкой, а также переход на сторону врага предусматривают высшую меру наказания (расстрел) с конфискацией имущества. По смыслу закона подлежала наказанию только сдача в плен «не вызванная боевой обстановкой». В 1926 году названная статья Положения комментировалась как: «в известных случаях обстановка на поле боя может сложиться так, что сопротивление по существу представляется невозможным, а уничтожение бойцов бесцельным. В этих случаях сдача в плен является актом допустимым и немогущим вызвать судебные преследования». Расширялась практика заочного осуждения военнослужащих, находившихся за линией фронта, как изменников Родины. Достаточным основанием для такого решения были полученные оперативным путём сведения об их якобы антисоветской деятельности. Вердикт выносился без всякой проверки, иногда лишь по одному заявлению. В соответствии с Приказом Ставки Верховного Главнокомандования от 16 августа 1941 года № 270, командиры и политработники, срывающие знаки различия и сдающиеся в плен, объявлялись дезертирами, а их семьям грозил арест, государственного пособия и помощи лишались командиры и группы красноармейцев, сдавшихся врагу не исчерпав все средства к сопротивлению. Приказ призывал «драться до последней возможности, чтобы пробиться к своим». Система немецких лагерей для военнопленных Всеми вопросами содержания иностранных военнопленных в Германии занимался отдел военнопленных германской армии в составе Общего управления вооруженных сил. Управлением бессменно руководил генерал Герман Рейнеке. Отдел военнопленных возглавляли: полковник Брейер (1939—1941 гг.) генерал Гревениц (1942—1944 гг.) генерал Вестхофф (1944 г.) обергруппенфюрер СС Бергер (1944—1945 гг.) В каждом военном округе (всего 17), а позднее и на оккупированных территориях, переданных под гражданское управление, имелся «командующий военнопленными». Попавшие в плен военнослужащие изначально оказывались в дивизионных пунктах сбора пленных; оттуда они передавались в транзитные лагеря («дулаги»), где сортировались: бойцы и младшие командиры отправлялись в лагеря для нижних чинов («шталаги»), а офицеры — в отдельные офицерские лагеря («офлаги»). Из шталагов военнопленные могли переводиться в рабочие лагеря или штрафные лагеря. Лагеря для военнопленных делились на 5 категорий: сборные пункты (лагеря) пересыльные лагеря («Дулаг», нем. Dulag) постоянные лагеря («Шталаг», нем. Stalag) и офицерские лагеря («Офлаг», нем. Oflag отOffizierlager) основные рабочие лагеря малые рабочие лагеря Дивизионные сборные пункты военнопленных Сборные пункты создавались в непосредственной близости к линии фронта или в районе проводимой операции. Здесь шло окончательное разоружение пленных, составлялись первые учетные документы. Дулаг, Шталаг Следующим этапом движения пленных были «Дулаги» — пересыльные лагеря, обычно располагавшиеся вблизи железнодорожных узлов. После первоначальной сортировки пленных отправляли в лагеря, имеющие, как правило, постоянное месторасположение в тылу, вдали от военных действий. Как правило, все лагеря различались по номерам, в них обычно находилось большое количество пленных.[34] Так, Шталаг-126 в Смоленске в апреле 1942 года содержал 20 тысяч человек. В Шталаге-350, расположенном в районе Риги, в 1941 году находилось 40 тысяч человек. Лагеря типа «Шталаг» были базой для сети основных рабочих лагерей, ему подчиненных. Последние имели по несколько тысяч узников и отличались друг от друга буквами, добавляемыми к наименованию главного лагеря. До войны Германия была поделена на 17 военных округов, каждому из которых был присвоен свой номер римской цифрой. I — Кёнигсберский округ (Konigsberg) II — Штеттинский округ (Stettin) III — Берлинский округ (Berlin) IV — Дрезденский округ (Dresden) V — Штуттгартский округ (Stuttgart) VI — Мюнстерский округ (Munster) VII — Мюнхенский округ (Munchen) VIII — Бреславский округ (Breslau) (Wroclaw) IX — Кассельский округ (Kassel) X — Гамбургский округ (Hamburg) XI — Ганноверский округ (Hannover) XII — Висбаденский округ (Wiesbaden) XIII — Нюрнбергский округ (Nurnberg) XVII — Венский округ (Wien) (Австрия) XVIII — Зальцбургский округ (Salzburg) (Австрия) ХХ — Данцигский округ (Danzig) (Гданьск, Польша) XXI — Позенский округ (Posen) (Познань, Польша) Таким образом, цифра IV в слове «Шталаг IV Б» означала его принадлежность к указанному округу, а индекс «Б» — номер этого стационарного лагеря в данном округе. Кстати, в Дрезденском округе имелись также под разными городами Stalag — и IV с индексами А, С, D, E, G и LW5 (специально для военнопленных летчиков военно-воздушных сил). Были ещё и лагеря специально для военнопленного офицерского состава и генералитета, носившие название Offizierlager (сокращенно Oflag — Офлаг) IV A, B, C и D, где их обитателей не заставляли работать. Кое-где были лагеря типа «Дулаг» и «Шталаг» с индексом «КМ», предназначенные лишь для военнопленных моряков. Имелось несколько лагерей Heillager (Heilag — Хайлаг, или просто индекс «Н») для «поправления здоровья в случае болезни или ранения.» Помимо них имелись большие лазареты только для заболевших или поранившихся пленных. Администрация каждого лагеря состояла из следующих отделов: 1А — руководство лагеря. Этот отдел отвечал за охрану лагеря, режим содержания военнопленных и составлял отчетность о деятельности лагеря. 2А — использование военнопленных на работах. Этот отдел отвечал за ведение учета заявок предприятий на рабочую силу, заключал договора с ними, распределял военнопленных на принудительные работы и представлял отчетность об использовании пленных. 2Б — учет военнопленных. Сотрудники отдела вели регистрацию лиц, прибывающих в лагерь, и следили за их перемещением. Отдел располагал картотекой фамилий и номеров, присвоенных военнопленным. 3А — контрразведка Абвера. Отдел занимался вербовкой агентуры среди военнопленных с целью выявления советских разведчиков и лиц, скрывавших принадлежность к политическому и командному составу РККА, евреев, а также враждебно настроенных к немцам и готовивших побег. 3Б — подотдел цензуры вел проверку всей переписки военнопленных. 4А — хозяйственный 4Б — санчасть. Малые рабочие лагеря. Существовало великое множество приписанных к шталагам отдельных местных, как правило, мелких лагерей, носивших название Arbeitskommando — рабочие команды, снабженные своими собственными номерами, обозначенными арабскими цифрами. Такие лагеря, если условия труда и проживания в них были очень тяжелыми, неофициально назывались штрафными и в них немцы часто ссылали «провинившихся» военнопленных из разных других лагерей, условия пребывания в которых можно было считать терпимыми. Малые рабочие лагеря подчинялись основным рабочим лагерям или непосредственно постоянным Шталагам. Различались по наименованию населенного пункта, где размещались, и по названию основного рабочего лагеря, к которому были приписаны. Например, в деревне Виттенхайм в Эльзасе лагерь русских военнопленных, существовавший в 1943 году, назывался «Виттенхейм Шталаг УС». Численность заключённых в малых рабочих лагерях была от нескольких десятков до нескольких сотен человек. Условия плена и смертность. Советские военнопленные, попавшие в плен, сначала содержались либо в прифронтовой зоне, либо в «дулагах», расположенных в оперативном тылу немецких войск. Оттуда их перемещали в стационарные лагеря для военнопленных — «шталаги», а командный состав — в офицерские лагеря — «офлаги». Фронтовые лагеря и «дулаги» размещались в сельскохозяйственных постройках, складских помещениях, но чаще всего — на открытом пространстве — в оврагах, карьерах, низинах. Для строительства лагерей для советских военнопленных применялся чрезвычайно простой метод: открытое пространство площадью в несколько гектаров огораживали колючей проволокой и ставили вокруг сторожевые вышки. И лишь высокая смертность пленных впоследствии вынудила нацистов заселять советских солдат и офицеров в бараки или конюшни, где, однако, условия содержания были ненамного лучше. Советские военнопленные, 1941 год Следует отметить, что в первые месяцы войны против Советского Союза советских военнопленных не отправляли на территорию рейха, опасаясь распространения коммунизма среди немцев. И только тогда, когда в лагерях для военнопленных вспыхнули массовые эпидемии, а экономика Германии ощутила недостаток рабочих рук, Гитлер разрешил отправлять пленных в Германию. Попавшие в плен советские военнослужащие перегонялись пешим порядком или железнодорожными эшелонами из мест пленения (в основном, Белоруссия, Украина и западная Россия) в немецкие лагеря, располагавшиеся на территории Польши, Германии и других стран. Начиная с 1943 года немецкое командование стало формировать «рабочие батальоны», рабочие команды. Эксплуатация бывших советских военнослужащих и угнанных на работу в Германию «восточных рабочих» (остарбайтеров) была безгранична: немецкие власти широко использовали рабочие команды на погрузочно-разгрузочных работах в портах и на железнодорожных станциях, на восстановительных работах, на различных тяжёлых работах на предприятиях угольной и горно-рудной промышленности, в чёрной и цветной металлургии. Законы, регулирующие труд в рабочие и воскресные дни, праздники, ночное время и т. д. на них не распространялись. В одном из распоряжений директора концерна «ИГ Фарбениндустри» настойчиво напоминалось, что «повышения производительности труда военнопленных можно добиться сокращением нормы выдачи продовольствия, <…> а также наказаниями, осуществляемыми армейскими инстанциями. Если кто-либо из восточных рабочих начнёт снижать производительность труда, то к нему будет применена сила и даже оружие». Помимо ежедневного изматывающего физического труда, тяжёлое положение военнопленных осложнялось и крайней скудностью питания. Так, по приказу Верховного командования сухопутных сил от 8 октября 1941 года, норма советских военнопленных на 28 дней (в процентах) по сравнению с нормой несоветских военнопленных составляла (при использовании на тяжелых работах): продукт количество % хлеб 9 кг 100 мясо 800 г 50 жиры 250 г 50 сахар 900 г 100 Для восстановления работоспособности каждый военнопленный получал на 6 недель: до 100 грамм искусственного мёда в неделю, до 50 г трески в неделю, до 3,5 кг картофеля в неделю. При этом добавочное питание можно было получать только 6 недель. Во время маршей военнопленные гибли сотнями как из-за голода и физического истощения, так и в результате расстрелов при неповиновении или попытках бегства. Советские военнопленные массово умирали в немецких лагерях военнопленных, особенно в сборных лагерях, в которых они содержались в первое время после пленения, от истощения в результате скудного питания; кроме того, нередко их целенаправленно уничтожали. Стремясь к массовому уничтожению советских военнопленных, власти нацистской Германии обрекали солдат Красной Армии на вымирание от голода и инфекционных заболеваний, не оказывая им никакой медицинской помощи. Так, например, только на территории Польши, по данным польских органов власти, захоронено 883 тыс. 485 чел. советских военнопленных, погибших в многочисленных нацистских лагерях. Установлено, что первым массовым уничтожением в концентрационном лагере с применением отравляющих веществ было истребление именно советских военнопленных; только затем этот метод был применён для уничтожения евреев.
ВВГ: Танк КВ-2. Реальная история про экипаж танка КВ.. Один из КВ сумел перекрыть маршрут снабжения немецких войск в районе северного плацдарма. Он блокировал его несколько дней. Сначала он сжег колонну грузовиков с боеприпасами и продовольствием. Подобраться к этому монстру было невозможно - дороги проходили среди болот. Передовые немецкие части лишились снабжения. Тяжелораненые не могли эвакуироваться в тыл и умирали. Попытка уничтожить танк 50-мм противотанковой батареей с расстояния 500 м окончилась тяжелыми потерями личного состава и орудий. КВ остался невредимым, несмотря, как выяснилось впоследствии, на 14 прямых попаданий - но они оставили лишь синие пятна на его броне. Была подтянута 88-мм зенитка, танк позволил ей встать на позицию в 700 м, а затем расстрелял, прежде чем расчет смог произвести хотя бы один выстрел. Ночью были посланы минеры. Они заложили взрывчатку под гусеницы КВ. Заряды взорвались как положено, однако смогли лишь вырвать несколько кусков из траков. Танк остался мобильным и продолжал блокировать маршрут снабжения. В первые дни экипаж танка снабжался припасами окруженцами и местными жителями, но потом вокруг танка была установлена блокада. Однако даже эта изоляция не заставила танкистов покинуть позицию. В итоге немцы применили хитрость. 50 немецких танков стали обстреливать КВ с трех направлений, чтобы отвлечь его внимание. В это время 88-мм зенитка была скрытно установлена в тылу КВ. Она 12 раз попала в танк, и три снаряда пробили броню, уничтожив его. Вот что пишет об произошедшем немецкий командующий 3-й танковой армией Эрхард Раус: ... В нашем секторе не происходило ничего важного. Войска улучшали свои позиции, вели разведку в направлении Силувы и на восточном берегу Дубиссы в обоих направлениях, но в основном пытались выяснить, что же происходит на южном берегу. Мы встречали только небольшие подразделения и отдельных солдат. За это время мы установили контакте патрулями боевой группы «фон Зекендорф» и 1-й танковой дивизии у Лидавеная. При очистке лесистого района к западу от плацдарма наша пехота столкнулась с более крупными силами русских, которые в двух местах все еще удерживались на западном берегу реки Дубисса. В нарушение принятых правил, несколько пленных, захваченных в последних боях, в том числе один лейтенант Красной Армии, были отправлены в тыл на грузовике под охраной всего лишь одного унтер-офицера. На полпути назад к Расейнаю шофер внезапно увидел на дороге вражеский танк и остановился. В этот момент русские пленные (а их было около 20 человек) неожиданно набросились на шофера и конвоира. Унтер-офицер сидел рядом с шофером лицом к пленным, когда они попытались вырвать у них обоих оружие. Русский лейтенант уже схватил автомат унтер-офицера, но тот сумел освободить одну руку и изо всех сил ударил русского, отбросив его назад. Лейтенант рухнул и увлек с собой еще несколько человек. Прежде чем пленные успели снова броситься на унтер-офицера, тот освободил левую руку, хотя его держали трое. Теперь он был совершенно свободен. Молниеносно он сорвал автомат с плеча и дал очередь по взбунтовавшейся толпе. Эффект оказался ужасным. Лишь несколько пленных, не считая раненного офицера, сумели выпрыгнуть из машины, чтобы спрятаться в лесу. Автомобиль, в котором живых пленных не осталось, быстро развернулся и помчался обратно к плацдарму, хотя танк обстрелял его. Эта маленькая драма стала первым признаком того, что единственная дорога, ведущая к нашему плацдарму, заблокирована сверхтяжелым танком КВ-1. Русский танк вдобавок сумел уничтожить телефонные провода, связывающие нас со штабом дивизии. Хотя намерения противника оставались неясными, мы начали опасаться атаки с тыла. Я немедленно приказал 3-й батарее лейтенанта Венгенрота из 41-го батальона истребителей танков занять позицию в тылу возле плоской вершины холма поблизости от командного пункта 6-й моторизованной бригады, который также служил командным пунктом всей боевой группы. Чтобы укрепить нашу противотанковую оборону, мне пришлось развернуть на 180 градусов находившуюся рядом батарею 150-мм гаубиц. 3-я рота лейтенанта Гебхардта из 57-го саперного танкового батальона получила приказ заминировать дорогу и ее окрестности. Приданные нам танки (половина 65-го танкового батальона майора Шенка) были расположены в лесу. Они получили приказ быть готовыми к контратаке, как только это потребуется. Время шло, но вражеский танк, заблокировавший дорогу, не двигался, хотя время от времени стрелял в сторону Расейная. В полдень 24 июня вернулись разведчики, которых я отправил уточнить обстановку. Они сообщили, что кроме этого танка не обнаружили ни войск, ни техники, которые могли бы атаковать нас. Офицер, командовавший этим подразделением, сделал логичный вывод, что это одиночный танк из отряда, атаковавшего боевую группу «фон Зекендорф». Хотя опасность атаки развеялась, следовало принять меры, чтобы поскорее уничтожить эту опасную помеху или, по крайней мере, отогнать русский танк подальше. Своим огнем он уже поджег 12 грузовиков со снабжением, которые шли к нам из Расейная. Мы не могли эвакуировать раненых в боях за плацдарм, и в результате несколько человек скончались, не получив медицинской помощи, в том числе молодой лейтенант, раненный выстрелом в упор. Если бы мы сумели вывезти их, они были бы спасены. Все попытки обойти этот танк оказались безуспешными. Машины либо вязли в грязи, либо сталкивались с разрозненными русскими подразделениями, все еще блуждающими по лесу. Поэтому я приказал батарее лейтенанта Венгенрота. недавно получившей 50-мм противотанковые пушки, пробраться сквозь лес, подойти к танку на дистанцию эффективной стрельбы и уничтожить его. Командир батареи и его отважные солдаты с радостью приняли это опасное задание и взялись за работу с полной уверенностью, что она не затянется слишком долго. С командного пункта на вершине холма мы следили за ними пока они аккуратно пробирались среди деревьев от одной лощины к другой. Мы были не одни. Десятки солдат вылезли на крыши и забрались на деревья с напряженным вниманием ожидая, чем кончится затея. Мы видели, как первое орудие приблизилось на 1000 метров к танку, который торчал прямо посреди дороги. Судя по всему, русские не замечали угрозы. Второе орудие на какое-то время пропало из вида, а потом вынырнуло из оврага прямо перед танком и заняло хорошо замаскированную позицию. Прошло еще 30 минут, и последние два орудия тоже вышли на исходные позиции. Мы следили за происходящим с вершины холма. Неожиданно кто-то предположил, что танк поврежден и брошен экипажем, так как он стоял на дороге совершенно неподвижно, представляя собой идеальную мишень. (Можно представить себе разочарование наших товарищей, которые, обливаясь потом, несколько часов тащили пушки на огневые позиции, если бы так оно и было.) Внезапно грохнул выстрел первой из наших противотанковых пушек, мигнула вспышка, и серебристая трасса уперлась прямо в танк. Расстояние не превышало 600 метров. Мелькнул клубок огня, раздался отрывистый треск. Прямое попадание! Затем последовали второе и третье попадания. Офицеры и солдаты радостно закричали, словно зрители на веселом спектакле. «Попали! Браво! С танком покончено!» Танк никак не реагировал, пока наши пушки не добились 8 попаданий. Затем его башня развернулась, аккуратно нащупала цель и начала методично уничтожать наши орудия одиночными выстрелами 80-мм орудия. Две наших 50-мм пушки были разнесены на куски, остальные две были серьезно повреждены. Личный состав потерял несколько человек убитыми и ранеными. Лейтенант Венгенрот отвел уцелевших назад, чтобы избежать напрасных потерь. Только после наступления ночи он сумел вытащить пушки. Русский танк по-прежнему наглухо блокировал дорогу, поэтому мы оказались буквально парализованными. Глубоко потрясенный лейтенант Венгенрот вместе со своими солдатами вернулся на плацдарм. Недавно полученное оружие, которому он безоговорочно доверял, оказалось совершенно беспомощным против чудовищного танка. Чувство глубокого разочарования охватило всю нашу боевую группу. Требовалось найти какой-то новый способ овладеть ситуацией. Было ясно, что из всего нашего оружия только 88-мм зенитные орудия с их тяжелыми бронебойными снарядами могут справиться с уничтожением стального исполина. Во второй половине дня одно такое орудие было выведено из боя под Расейнаем и начало осторожно подползать к танку с юга. КВ-1 все еще был развернут на север, так как именно с этого направления была проведена предыдущая атака. Длинноствольная зенитка приблизилась на расстояние 2000 ярдов, с которого уже можно было добиться удовлетворительных результатов. К несчастью грузовики, которые ранее уничтожил чудовищный танк, все еще догорали по обочинам дороги, и их дым мешал артиллеристам прицелиться. Но, с другой стороны, этот же дым превратился в завесу, под прикрытием которой орудие можно было подтащить еще ближе к цели. Привязав к орудию для лучшей маскировки множество веток, артиллеристы медленно покатили его вперед, стараясь не потревожить танк. Наконец расчет выбрался на опушку леса, откуда видимость была отличной. Расстояние до танка теперь не превышало 500 метров. Мы подумали, что первый же выстрел даст прямое попадание и наверняка уничтожит мешающий нам танк. Расчет начал готовить орудие к стрельбе. Хотя танк не двигался со времени боя с противотанковой батареей, оказалось, что его экипаж и командир имеют железные нервы. Они хладнокровно следили за приближением зенитки, не мешая ей, так как пока орудие двигалось, оно не представляло никакой угрозы для танка. К тому же чем ближе окажется зенитка, тем легче будет уничтожить ее. Наступил критический момент в дуэли нервов, когда расчет принялся готовить зенитку к выстрелу. Для экипажа танка настало время действовать. Пока артиллеристы, страшно нервничая, наводили и заряжали орудие, танк развернул башню и выстрелил первым! Каждый снаряд попадал в цель. Тяжело поврежденная зенитка свалилась в канаву, несколько человек расчета погибли, а остальные были вынуждены бежать. Пулеметный огонь танка помешал вывезти орудие и подобрать погибших. Провал этой попытки, на которую возлагались огромные надежды, стал для нас очень неприятной новостью. Оптимизм солдат погиб вместе с 88-мм орудием. Наши солдаты провели не самый лучший день, жуя консервы, так как подвезти горячую пищу было невозможно. Однако самые большие опасения улетучились, хотя бы на время. Атака русских на Расейнай была отбита боевой группой «фон Зекендорф», которая сумела удержать высоту 106. Теперь можно было уже не опасаться, что советская 2-я танковая дивизия прорвется к нам в тыл и отрежет нас. Оставалась лишь болезненная заноза в виде танка, который блокировал наш единственный путь снабжения. Мы решили, что если с ним не удалось справиться днем, то уж ночью мы сделаем это. Штаб бригады несколько часов обсуждал различные варианты уничтожения танка, и начались приготовления сразу к нескольким из них. Наши саперы предложили ночью 24/25 июня просто подорвать танк. Следует сказать, что саперы не без злорадного удовлетворения следили за безуспешными попытками артиллеристов уничтожить противника. Теперь наступил их черед попытать удачу. Когда лейтенант Гебхардт вызвал 12 добровольцев, все 12 человек дружно подняли руки. Чтобы не обидеть остальных, был выбран каждый десятый. Эти 12 счастливчиков с нетерпением ожидали приближения ночи. Лейтенант Гебхардт, который намеревался лично командовать операцией, детально ознакомил всех саперов с общим планом операции и персональной задачей каждого из них в отдельности. После наступления темноты лейтенант во главе маленькой колонны двинулся в путь. Дорога проходила восточное высоты 123, через небольшой песчаный участок к полоске деревьев, среди которых был обнаружен танк, а потом через редкий лес к старому району сосредоточения. Бледного света звезд, мерцающих в небе, было вполне достаточно, чтобы обрисовать контуры ближайших деревьев, дорогу и танк. Стараясь не производить никакого шума, чтобы не выдать себя, разувшиеся солдаты выбрались на обочину и стали с близкого расстояния рассматривать танк, чтобы наметить наиболее удобный путь. Русский гигант стоял на том же самом месте, его башня замерла. Повсюду царили тишина и покой, лишь изредка в воздухе мелькала вспышка, за которой следовал глухой раскат. Иногда с шипением пролетал вражеский снаряд и рвался возле перекрестка дорог к северу от Расейная. Это были последние отзвуки тяжелого боя, шедшего на юге целый день. К полуночи артиллерийская стрельба с обеих сторон окончательно прекратилась. Внезапно в лесу на другой стороне дороги послышались треск и шаги. Похожие на призраки фигуры бросились к танку, что-то выкрикивая на бегу. Неужели это экипаж? Затем раздались удары по башне, с лязгом откинулся люк и кто-то выбрался наружу. Судя по приглушенному звяканью, это принесли еду. Разведчики немедленно доложили об этом лейтенанту Гебхардту, которому начали досаждать вопросами: «Может, броситься на них и захватить в плен? Это, похоже, гражданские». Соблазн был велик, так как сделать это казалось очень просто. Однако экипаж танка оставался в башне и бодрствовал. Такая атака встревожила бы танкистов и могла поставить под угрозу успех всей операции. Лейтенант Гебхардт неохотно отверг предложение. В результате саперам пришлось прождать еще час, пока гражданские (или это были партизаны?) уйдут. За это время была проведена тщательная разведка местности. В 01.00 саперы начали действовать, так как экипаж танка уснул в башне, не подозревая об опасности. После того как на гусенице и толстой бортовой броне были установлены подрывные заряды, саперы подожгли бикфордов шнур и отбежали. Через несколько секунд гулкий взрыв разорвал ночную тишину. Задача была выполнена, и саперы решили, что добились решительного успеха. Однако не успело эхо взрыва умолкнуть среди деревьев, ожил пулемет танка, и вокруг засвистели пули. Сам танк не двигался. Вероятно, его гусеница была перебита, но выяснить это не удалось, так как пулемет бешено обстреливал все вокруг. Лейтенант Гебхардт и его патруль вернулись на плацдарм заметно приунывшие. Теперь они уже не были уверены в успехе, к тому же оказалось, что один человек пропал без вести. Попытки найти его в темноте ни к чему не привели. Незадолго до рассвета мы услышали второй, более слабый, взрыв где-то рядом с танком, причины которому найти не могли. Танковый пулемет снова ожил и в течение нескольких минут поливал свинцом все вокруг. Затем опять наступила тишина. Вскоре после этого начало светать. Лучи утреннего солнца окрасили золотом леса и поля. Тысячи капелек росы бриллиантами засверкали на траве и цветах, запели ранние пташки. Солдаты начали потягиваться и сонно моргать, поднимаясь на ноги. Начинался новый день. Солнце еще не успело подняться высоко, когда босоногий солдат, повесив связанные ботинки через плечо, прошествовал мимо командного пункта бригады. На его несчастье первым заметил его именно я, командир бригады, и грубо подозвал к себе. Когда перепуганный путник вытянулся передо мной, я доходчивым языком потребовал объяснений его утренней прогулки в столь странном виде. Он что, последователь папаши Кнейпа? Если да, то здесь не место демонстрировать свои увлечения. (Папаша Кнейп в XIX веке создал общество под девизом «Назад к природе» и проповедовал физическое здоровье, холодные ванны, сон на открытом воздухе и тому подобное.) Сильно испугавшись, одинокий странник начал путаться и невнятно блеять. Каждое слово из этого молчаливого нарушителя приходилось вытаскивать буквально клещами. Однако с каждым его ответом мое лицо светлело. Наконец я с улыбкой похлопал его по плечу и с благодарностью пожал руку. Стороннему наблюдателю, не слышавшему, что говорится, такое развитие событий могло показаться крайне странным. Что мог сообщить босоногий парень, чтобы отношение к нему изменилось столь стремительно? Я не мог удовлетворить это любопытство, пока не был отдан приказ по бригаде на текущий день с отчетом молодого сапера. «Я прислушивался к часовым и лежал в канаве рядом с русским танком. Когда все было готово, я вместе с командиром роты подвесил подрывной заряд, который был вдвое тяжелее, чем требовали наставления, к гусенице танка, и поджег фитиль. Так как канава была достаточно глубокой, чтобы обеспечить укрытие от осколков, я ожидал результатов взрыва. Однако после взрыва танк продолжал осыпать опушку леса и кювет пулями. Прошло более часа, прежде чем противник успокоился. Тогда я подобрался к танку и осмотрел гусеницу в том месте, где был установлен заряд. Было уничтожено не более половины ее ширины. Других повреждений я не заметил. Когда я вернулся к точке сбора диверсионной группы, она уже ушла. Разыскивая свои ботинки, которые я оставил там, я обнаружил еще один забытый подрывной заряд. Я забрал его и вернулся к танку, взобрался на корпус и подвесил заряд к дулу пушки в надежде повредить его. Заряд был слишком мал, чтобы причинить серьезные повреждения самой машине. Я заполз под танк и подорвал его. После взрыва танк немедленно обстрелял опушку леса и кювет из пулемета. Стрельба не прекращалась до рассвета, лишь тогда я сумел выползти из-под танка. Я с грустью обнаружил, что мой заряд все-таки был слишком мал. Добравшись до точки сбора, я попытался надеть ботинки, но выяснил, что они слишком малы и вообще это не моя пара. Один из моих товарищей по ошибке надел мои. В результате мне пришлось возвращаться босиком, и я опоздал». Это была подлинная история смелого человека. Однако, несмотря на его усилия, танк продолжал блокировать дорогу, обстреливая любой движущийся предмет, который замечал. Четвертым решением, которое родилось утром 25 июня, был вызов пикировщиков .Ju-87 для уничтожения танка. Однако нам было отказано, поскольку самолеты требовались буквально повсюду. Но даже если бы они нашлись, вряд ли пикировщики сумели бы уничтожить танк прямым попаданием. Мы были уверены, что осколки близких разрывов не испугают экипаж стального гиганта. Но теперь этот проклятый танк требовалось уничтожить любой ценой. Боевая мощь гарнизона нашего плацдарма будет серьезно подорвана, если не удастся разблокировать дорогу. Дивизия не сумеет выполнить поставленную перед ней задачу. Поэтому я решил использовать последнее оставшееся у нас средство, хотя этот план мог привести к большим потерям в людях, танках и технике, но при этом не обещал гарантированного успеха. Однако мои намерения должны были ввести противника в заблуждение и помочь свести наши потери к минимуму. Мы намеревались отвлечь внимание КВ-1 ложной атакой танков майора Шенка и подвезти поближе 88-мм орудия, чтобы уничтожить ужасного монстра. Местность вокруг русского танка способствовала этому. Там имелась возможность скрытно подкрасться к танку и устроить наблюдательные посты в лесистом районе восточное дороги. Так как лес был довольно редким, наши верткие PzKw-35t могли свободно двигаться во всех направлениях. Вскоре прибыл 65-й танковый батальон и начал обстреливать русский танк с трех сторон. Экипаж КВ-1 начал заметно нервничать. Башня вертелась из стороны в сторону, пытаясь поймать на прицел нахальные германские танки. Русские стреляли по целям, мелькающим среди деревьев, но все время опаздывали. Германский танк появлялся, но буквально в то же мгновение исчезал. Экипаж танка КВ-1 был уверен в прочности своей брони, которая напоминала слоновью шкуру и отражала все снаряды, однако русские хотели уничтожить досаждающих им противников, в то же время продолжая блокировать дорогу. К счастью для нас, русских охватил азарт, и они перестали следить за своим тылом, откуда к ним приближалось несчастье. Зенитное орудие заняло позицию рядом с тем местом, где накануне уже было уничтожено одно такое же. Его грозный ствол нацелился на танк, и прогремел первый выстрел. Раненный КВ-1 попытался развернуть башню назад, по зенитчики за это время успели сделать еще 2 выстрела. Башня перестала вращаться, однако танк не загорелся, хотя мы этого ожидали. Хотя противник больше не реагировал на наш огонь, после двух дней неудач мы не могли поверить в успех. Были сделаны еще 4 выстрела бронебойными снарядами из 88-мм зенитного орудия, которые вспороли шкуру чудовища. Его орудие беспомощно задралось вверх, но танк продолжал стоить на дороге, которая больше не была блокирована. Свидетели этой смертельной дуэли захотели подойти поближе, чтобы проверить результаты своей стрельбы. К своему величайшему изумлению, они обнаружили, что только 2 снаряда пробили броню, тогда как 5 остальных 88-мм снарядов лишь сделали глубокие выбоины на ней. Мы также нашли 8 синих кругов, отмечающих места попадания 50-мм снарядов. Результатом вылазки саперов были серьезное повреждение гусеницы и неглубокая выщербина на стволе орудия. Зато мы не нашли никаких следов попаданий снарядов 37-мм пушек и танков PzKW-35t. Движимые любопытством, наши «давиды» вскарабкались на поверженного «голиафа» в напрасной попытке открыть башенный люк. Несмотря на все усилия, его крышка не поддавалась. Внезапно ствол орудия начал двигаться, и наши солдаты в ужасе бросились прочь. Только один из саперов сохранил самообладание и быстро сунул ручную гранату в пробоину, сделанную снарядом в нижней части башни. Прогремел глухой взрыв, и крышка люка отлетела в сторону. Внутри танка лежали тела отважного экипажа, которые до этого получили лишь ранения. Глубоко потрясенные этим героизмом, мы похоронили их со всеми воинскими почестями. Они сражались до последнего дыхания, но это была лишь одна маленькая драма великой войны. После того как единственный тяжелый танк в течение 2 дней блокировал дорогу, она начала-таки действовать. Наши грузовики доставили на плацдарм снабжение, необходимое для последующего наступления. http://gorizontsobytij.ucoz.ru/publ/rasejnjaj_geroicheskij_ehkipazh_kv_ob_ehtom_nuzhno_snimat_filmy/3-1-0-86
ВВГ: Войска Наркомата внутренних дел (НКВД). Леонид Масловский Огромный вклад в то, что мы выстояли и, в конечном счёте, разгромили немецко-фашистские полчища внесли рядовые и офицеры войск НКВД. В войсках Наркомата внутренних дел в 1941 году в основном были уже совсем другие люди из народа, которые заслуживают того, чтобы им ставили памятники, как и героям нашей армии. И тот образ военнослужащих структур НКВД, который из писателей одним из первых создал К. Симонов в романе «Живые и мёртвые», во многом не соответствует действительности. Служащие НКВД воевали на фронтах Великой Отечественной войны, клали жизни на алтарь победы, добывая разведданные, противодействовали немецким спецслужбам силами военных контрразведчиков, обеспечивали порядок в кишащих немецкой агентурой, освобождаемых советскими войсками городах, боролись в нашем тылу с немецкой агентурой, диверсантами и с распоясавшимися во время войны уголовниками, а также совершали тысячи других, очень важных для безопасности страны дел. На мой взгляд, без деятельности НКВД победа в войне обошлась бы нам значительно большими потерями или вообще оказалась бы невозможной. Командующий фронтом, например, Мерецков, имел в своём подчинении несколько сотен тысяч вооружённых людей, которые были обязаны беспрекословно подчиняться его приказам. А если он зазнается, начнёт пить, гулять, принимать губительные для подчинённых решения? Чтобы этого не допустить, деятельность руководителя такого масштаба надо контролировать. А как контролировать? Предполагаю, что не последнее значение в этом контроле имеют поступающие в НКВД жалобы. Не секрет, что на каждого руководителя такого масштаба в НКВД приходили десятки, а то и сотни писем, осуждающих его деятельность. И наступал момент, когда просто необходимо было разобраться, руководителя проверить и указать ему на недостатки, а заодно и объяснить, что власть руководителя любого ранга ограничивается государством. Для этого, указанного в данном примере военачальника вызывали в НКВД, и умнейшие люди выясняли, можно ли дальше доверять, например Мерецкову, командование фронтом. Если не находили оснований для недоверия, то командующий возвращался на фронт в прежней должности и звании. Но если командующий деградировал, об этом докладывали вышестоящему руководству и там решали вопрос о допустимости его дальнейшей службы в армии в качестве военачальника крупного воинского подразделения. А если НКВД устанавливал, что проверяемый военачальник своими действиями совершил преступление, то его отдавали под суд. Но как мы знаем из истории войны, таких случаев было совсем немного. Только при наличии указанного выше контроля солдат был гарантирован от произвола военачальника. Эта тонкая, глубоко и основательно продуманная система управления и контроля была направлена на общее дело справедливости и победы. Много сделал НКВД для определения беженцев. Представьте себе лето и осень 1941 года. Сотни тысяч людей идут на восток: здесь вышедшие из окружения войска, отставшие от своих частей военнослужащие, бежавшие с фронта дезертиры, немецкая агентура, беженцы с детьми, домашним скарбом, животными. Большинству из этих людей надо было найти кров, пищу, работу и место службы. Границы, как таковой на западе не было, так как фронт постоянно перемещался, но за линией фронта всё-таки стояли отряды пограничников, которые называли заградительными отрядами. С каждым идущим на восток человеком беседовали работники особых отделов и заградительных отрядов. Они проверяли людей и спасали от голодной смерти, направляя в соответствующие государственные службы, которые находили для беженцев жильё и работу. Они направляли на формирование военнослужащих. Они выявляли среди беженцев дезертиров, вражеских агентов и диверсантов, тем самым, защищая наш тыл от новых жертв и разрушений. Этот титанический труд служащие НКВД выполняли добросовестно и самоотверженно. А. Север пишет: «Несмотря на трудности, связанные с первыми месяцами войны, Особые отделы действовали решительно и эффективно. Один из первых итогов работы военной контрразведки был подведён 10 октября 1941 года заместителем начальника Управления особых отделов Соломоном Мильштейном: «Особыми отделами НКВД и заградительными отрядами НКВД по охране тыла задержано 657 364 военнослужащих, отставших от своих частей и бежавших с фронта. Из них оперативными заслонами Особых отделов задержано 249 969 человек и заградительными отрядами войск НКВД по охране тыла – 407 395 военнослужащих… Из числа задержанных Особыми отделами арестовано 25 878 человек, остальные 632 486 человек сформированы в части и вновь направлены на фронт». В это число не вошли военнослужащие, бежавшие из плена или вышедшие из окружения, потому что на день составления отчёта НКВД не вёл учёт указанных категорий военных. Надо отметить, что в то время не было штрафных батальонов, но даже если бы они тогда существовали, то в них могли попасть только лица из числа 25 878 человек арестованных. А 632 486 человек были направлены на формирование новых или пополнение сражающихся дивизий. «В декабре 1941 года по представлению НКВД ГКО принял решение об обязательной «фильтрации» военнослужащих, бежавших из плена или вышедших из окружения. Их направляли в специальные сборно-пересыльные пункты, созданные в каждой армии». И такое решение было принято обоснованно. Один предатель мог привести к гибели сотни, тысячи и даже десятки тысяч советских людей. Итак, за срок менее 4-х месяцев НКВД в армию было возвращено, не считая организованно вышедших из окружения или бежавших из плена, 632 486 человек. Если к ним прибавить вышедших из окружения и бежавших из плена, то число военнослужащих, возвращённых в армию, на конец 1941 года составляло не менее одного миллиона человек. А наши историки всех их причислили к взятым немцами в плен. Есть основания предполагать, что их подсчитали дважды: как взятых в плен и как убитых в бою или без вести пропавших. К. К. Рокоссовский в своей книге подтверждает, что в то тяжёлое для нашей армии время они комплектовали свои войска бойцами и командирами, вышедшими из окружения и бежавшими из плена. Из приведённых фактов очевидно, что сотни тысяч людей, военных и гражданских, говорили спасибо солдатам и офицерам НКВД. Видно также, что количество советских военнопленных и убитых было намного меньше, чем принято считать. http://zavtra.ru/content/view/vojska-narkomata-vnutrennih-del-nkvd/
ВВГ: Больше, чем символ. Юрий Белогорохов, Инна Ветренко, Александр Малькевич "Русская жизнь, как и любая жизнь, персонифицирована. Персонифицировано все — политика, культура, регионы", — отметил на заседании "Изборского клуба", проходившего в декабре прошлого года в Омске, его председатель Александр Проханов. Заседание клуба было приурочено к окончанию мультимедийного проекта 12 канала "Славное имя: Омск. Судьба. Россия" — проекта, в рамках которого омичи решали, вклад какого известного земляка лучше всего охарактеризует их регион. Вопрос персонификации и идентификации территориального образа российских территорий не теряет своей актуальности уже долгое время. Каждый регион имеет в своем архиве огромное количество упоминаний о значимых персонах, многие из которых одним своим именем вызывают ассоциации с крупными историческими событиями. Во многом наша российская история, претерпевавшая огромное количество новых идеологических трактовок событий ранее и остающаяся под влиянием этих процессов сейчас, основывается на персонифицированных мифах, несущих в себе значительный идеологический подтекст. И каждый новый виток развития страны вызывает переосмысление роли исторических персон и событий. И неслучайно авторы нового стандарта учебников истории настаивают, что "российская история — это история всех территорий, стран и народов, которые входили в состав нашего государства в соответствующие эпохи. Для каждого из регионов России должен быть сформирован перечень "сквозных" исторических сюжетов, основанных на балансе между историей государства, общества и отдельных людей, между политической, социальной и культурной историей, между историей национальной, мировой и локальной. Таким образом, именно с учетом региональной персонифицированной истории мы должны воспринимать историю всей страны. С конца августа по конец декабря омский 12 канал (Омское областное телевидение) проводил мультимедийный проект "Славное имя: Омск. Судьба. Россия". Основной целью нашего проекта было определить и выбрать народным голосованием человека, судьба и деятельность которого связаны с регионом и существенно повлияли на развитие Омской области и России. Проект задумывался как способ привлечения внимания жителей Омской области к своей истории. Участие зрителей, голосование, столкновение мнений экспертов в живом эфире, на страницах сайта 12 канала и в других средствах массовой информации — непременное и необходимое условие такого проекта. Зрители знакомились с биографиями своих земляков или тех людей, кто был связан с Омской областью и узнавали историю своего края заново. В то же время межнациональный охват сети Интернет позволил привлечь внимание к проекту как бывших жителей региона, проживающих в данный момент в других областях, так и жителей соседних регионов, заинтересованных в историко-культурном восприятии Омска. В первом туре сформировали список персоналий. За время проекта в эфире канала вспомнили 139 славных имен — составили своеобразный пантеон омских героев, каждый из которых мог стать достойной частью регионального бренда. Рассмотрим некоторых особо ярких и даже противоречивых участников списка. В списке участников не мог не оказаться основатель омской крепости Иван Бухгольц, генерал-майор Русской армии, военный и государственный деятель, путешественник, участник Азовских походов Петра Первого. Выдающийся российский живописец, график, скульптор Михаил Врубель также был уроженцем Омска, прожил в нем до 1859 года. В начале ХХ века творчество Врубеля получило признание и в Европе, его мастерство высоко оценил молодой Пабло Пикассо. Спорная и противоречивая фигура в списке региональных героев — адмирал Русского императорского флота, гидролог, полярный исследователь Александр Колчак. В годы Гражданской войны один из организаторов и руководителей антибольшевистской борьбы с центром в Омске. Уроженец Петербургской губернии. Участник ряда полярных экспедиций, автор трудов по гидрологии Северного Ледовитого океана. Видный военный деятель, участник Русско-японской и Первой мировой войн, командующий Черноморским флотом. Советский и российский рок-музыкант, поэт, художник-оформитель, основатель и бессменный участник группы "Гражданская оборона" Егор Летов также был уроженцем Омска. Музыкальную деятельность начал в 1980-е годы. Широкую известность приобрел как автор и исполнитель многочисленных альбомов группы "Гражданская оборона". В 1990-е занимался общественно-политической деятельностью, один из организаторов Национал-большевистской партии. Не могли мы не вспомнить политических лидеров города, и среди них советского партийного и государственного деятеля, Героя Социалистического Труда, почетного гражданина Омска — Сергея Манякина. В 1961 по 1987 гг. — это был первый секретарь Омского обкома КПСС, который внес значительный вклад в социально-экономическое и культурное развитие Омской области, обеспечившее рост благосостояния жителей Омска и особенно сельских районов области. Спортивные достижения города ознаменовала фигура российского хоккеиста, чемпиона мира среди юниоров (2007 г.), выпускника омской СДЮСШОР — Алексея Черепанова. С 2006 года — игрок основного состава ХК "Авангард". В составе клуба — призер чемпионата России 2006/2007 года, призер чемпионатов мира среди молодежных команд. Имя Алексея Черепанова носит приз лучшему новичку сезона КХЛ. Георгий Пантюков — хоровой дирижер и композитор, народный артист СССР (1986 г.), заслуженный деятель искусств РСФСР (1961 г.), лауреат Государственной премии им. М.И Глинки (1971 г.). Уроженец Москвы, выпускник Московской консерватории (1957 г.). Хормейстер русского народного хора им. М.Е. Пятницкого. С 1962 года — художественный руководитель Омского русского народного хора. Автор многочисленных песен и произведений для хора. С периодом Пантюкова связывают "золотые годы" в истории Омского хора. Другой видный деятель культуры — актер театра и кино, художественный руководитель Государственного академического театра им. Е. Вахтангова, Герой Социалистического труда (1986 г.), народный артист СССР (1969 г.), лауреат Ленинской премии (1966 г.), Государственной премии СССР (1983 г.) и премии президента России в обл. литературы и искусства (1998 г.) — Михаил Ульянов. Уроженец Омской обл., учился в студии при Омском драматическом театре (1944-1946 г.). С 1950 г. в театре им. Вахтангова (Москва). Сыграл более 100 театральных ролей, снялся в более чем 60 кинокартинах ("Дом, в котром я живу", "Добровольцы", "Бег","Ворошиловский стрелок"). Всенародную популярность принесла ему роль Г.К. Жукова в киноэпопее "Освобождение". Значимое место досталось в списке имен героям Великой Отечественной войны, и среди них майору Красной Армии, Герою Советского Союза (1945 г., посмертно) уроженцу Омской области Владимиру Тытарю. Во время битвы за Берлин, в апреле 1945 года Тытарь во главе группы из двух рот переправился через реку и атаковал противника с тыла. Когда противник предпринял контратаку семью самоходными артиллерийскими установками при поддержке пехоты, Тытарь вёл огонь из пулемёта, сумев отрезать пехоту от машин, а затем первым поднялся в атаку, в ходе которой был убит. Среди лидеров также значились герой Первой мировой войны генерал Лавр Корнилов, ученый-этнограф Чокан Валиханов, революционер и советский политический деятель Валерий Куйбышев, великий русский писатель Федор Достоевский. Но, конечно, наибольшего внимания заслуживает фигура победителя проекта — Дмитрия Карбышева. Можно сказать, что финал этого проекта омского телевидения стал своего рода социологическим опросом, в котором более 50% голосов были отданы героям Великой Отечественной войны Дмитрию Карбышеву и Владимиру Тытарю. Следом за ними более 16% голосов омичи отдали Георгию Пантюкову — хоровому дирижёру и композитору, художественному руководителю Омского русского народного хора, и далее более 6% — актёру Михаилу Ульянову, который запомнился всей стране как исполнитель роли Маршала Жукова. То, что видно невооружённым взглядом по результатам голосования, должно быть, отражает общее настроение в местно сообществе. Это настроение чувствуется по репликам людей в общественном транспорте, в поликлиниках, школах, университетах, в разговорах во время рабочих перекуров, в плацкартных вагонах, в раздевалках детских садов. Это постоянно ощущалось в ходе проведения социологических опросов, в которых участвовали авторы статьи. Это чувство какой-то мобилизующей тревоги и поиска точки сплочения. Это — желание жителей Омского региона, а возможно и всей страны, не просто выразить своё отношение или изъявить волю, проголосовав за того или иного известного земляка. Напрашивается предположение, что это ещё и чувство необходимости найти в пространстве смыслов и идеалов героя-покровителя, который может лично каждому помочь выдержать грядущие нешуточные испытания. Примеры такого рода покровителей городов известны с древности. Достаточно вспомнить Афины и Рим. А раз так, то не будет зазорным время от времени отходить от научного подхода в околорелигиозную область, поскольку как раз религиозные институты государств и других сообществ веками трудились именно в сфере идеального. Во время заседания Изборского клуба в Омске председатель клуба Александр Проханов отметил, что если говорить о понятии "гений места", то Карбышева можно назвать "гением Омска". В нем слились несколько потоков. С одной стороны, это офицер, дворянин, с другой — абсолютно красный генерал. "В нем соединилось красное и белое. Умер как красный герой, как Христов мученик. Вся сегодняшняя омская идеология могла бы сделать из Карбышева огромную фигуру", — сказал Александр Проханов. Писатель также предложил интерпретировать Карбышева не только как человека XX советского века, но и XXI, нынешнего века, чья фигура, чья мощь открываются только теперь. "Если к этой фигуре подойти с новой богословской, догматической точки зрения, он может быть святым, он принес жертву, как приносят ее святомученики, он принял Христову жертву. Поэтому если здесь Изборский клуб, который, даст бог, здесь возникнет, занимался бы этой фигурой как символом нового омского времени, это была бы огромная работа", — отметил Александр Проханов. О генерале Карбышеве опубликовано очень много воспоминаний, написано множество статей и книг, снято фильмов и видеоматериалов. Но нам представляется, что сегодня, когда народ нашей страны оказался лицом к лицу перед вызовами новой "холодной войны", уже недостаточно просто восхищаться героизмом наших предков. Уже недостаточно констатировать величие Победы Советского Союза над объединённой под знаменем гитлеровской свастики Европой, как бы говоря: "Спасибо нашим предкам за то, что дали нам возможность радоваться мирной жизни". Этого уже недостаточно, поскольку после той Победы было поражение, был разгром и капитуляция, актом о которой являются подписанные в Беловежской пуще соглашения о расчленении страны. Поэтому сейчас должна быть проведена работа как минимум по двум направлениям. Во-первых, победитель, как правило, не склонен глубоко анализировать свою победу. Поэтому в качестве её причин и условий можно называть те, которые хочется видеть в качестве таковых, исходя из текущих идеологических соображений. Другое дело — побеждённый. Поиск причин поражения становится смыслом его жизни. Реванш — великой целью. Месть — желанной наградой. Гитлеровские нацисты уходили с арены истории сплочёнными рядами, вывозя за океаны не только золото, но и архивы и данные исследований. Результаты этих исследований не только стали оружием врага, разгромившего нашу страну в прошлой "холодной войне". Гуманитарные, хотя правильнее было бы назвать их антигуманными, технологии, созданные на их базе, несомненно, будут оружием в уже начатой новой неклассической войне против нашей страны. Во-вторых, осознал ли советский народ, с чем он столкнулся в лице гитлеровской Германии, в лице солдат вермахта, в лице элиты Третьего рейха? Поняли ли это советские историки? Докопались ли до этого советские спецслужбы? Судя по тому, что произошло с нашей страной двадцать три года назад, не до конца. И, тем важнее сегодня стоящая перед нашим интеллектуальным сообществом задача во всём этом разобраться. Разобраться и создать адекватную модель, которая позволит предугадывать действия врага. Предугадывать, выстраивать оборону и обеспечивать успех наступления на позиции врага, прячущегося пока под маской, казалось бы, доподлинно знакомого нам радикального консерватизма. Так кто же такой генерал Карбышев? И почему именно он стал героем нового времени для Омска? Это действительно по-настоящему необычная персона, и Александр Проханов абсолютно прав — главная необычность именно в этом хитросплетении эпох, прошедших насквозь через судьбу одного конкретного человека. Надо сказать, что к теме жизни и смерти генерала Дмитрия Михайловича Карбышева историки, писатели и журналисты обращались великое множество раз. Однако, как они ни старались, окончательно развеять туман, которым окутаны события, предшествовавшие присвоению легендарному генералу звания Героя Советского Союза, им так и не удалось. Биография Дмитрия Михайловича Карбышева изучена историками, пожалуй, лучше, чем какого-либо другого героя Великой Отечественной. К началу войны Дмитрию Михайловичу было уже 60 лет, он носил звание генерал-лейтенанта инженерных войск, был доктором военных наук и профессором Военной академии Генерального штаба. А потому недостатка информации о его довоенной жизни исследователи никогда не испытывали. Родился он 26 октября 1880 года в городе Омске в семье военного чиновника, окончил Сибирский кадетский корпус, Николаевское военно-инженерное училище, после чего в чине подпоручика был назначен ротным командиром в Восточно-Сибирский саперный батальон, дислоцировавшийся в Манчжурии. В 1904-1905 годах принимал участие в Русско-японской войне, в сражении под Мукденом. В 1906 году он был уволен из царской армии в запас. Тогда ему было предъявлено обвинение в агитации среди солдат, и дело разбирал офицерский "суд чести", но уже через год, когда сказалась нехватка опытных офицеров, он снова стал командиром роты саперного батальона, принимавшего участие в перестройке крепостных сооружений Владивостока. В 1911 году с отличием окончил Николаевскую военно-инженерную академию. Был направлен в Брест-Литовск, где принимал участие в строительстве фортов Брестской крепости. Во время Первой мировой войны воевал в составе 8-й армии генерала Брусилова, участвовал в штурме крепости Перемышль. Был ранен в ногу. За храбрость и отвагу был награжден орденом св. Анны 2-й степени и произведен в подполковники. А в 1916 году участвовал в знаменитом Брусиловском прорыве. В декабре 1917 года Карбышев вступил в Красную гвардию. Сражаясь на стороне большевиков, он занимался укреплением позиций в Поволжье, на Урале, в Сибири, на Украине. Несмотря на прошлое в царской армии, Карбышева, если верить советским историкам, высоко ценили известные большевики. После окончания гражданской войны Карбышев преподавал в Военной академии имени М.В. Фрунзе. В 1934 году возглавил кафедру военно-инженерного дела Военной академии Генерального штаба. С 1936 года был помощником начальника кафедры тактики высших соединений Военной академии Генерального штаба. В 1938 году Карбышев окончил Военную академию Генерального штаба, а чуть позже был утвержден в ученом звании профессора. В 1940 году ему присвоено звание генерал-лейтенанта инженерных войск. Тогда же он стал членом коммунистической партии. В 1939-1940 годах генерал участвовал в Советско-финской войне. Вырабатывал рекомендации войскам по инженерному обеспечению прорыва линии Маннергейма. В 1941 году защитил диссертацию доктора военных наук. Великая Отечественная война застала Дмитрия Михайловича в штабе 3-й армии в городе Гродно (Белоруссия). С этого момента сведения о дальнейшей судьбе генерала начинают разниться. В частности, у историков нет единого мнения относительно обстоятельств его попадания в плен. По одним данным, пленение генерала произошло после неудачной попытки отбить с наскоро сколоченным из отступавших бойцов отрядом переправу через речку у поселка Зельва на Гродненщине. По другим данным, через два дня после начала войны Карбышев перебрался в штаб 10-й армии. 27 июня штаб армии оказался в окружении. В августе 1941 года при попытке выйти из окружения Дмитрий Михайлович был тяжело контужен в бою в районе Днепра (Могилевская область Белоруссии) и в бессознательном состоянии был захвачен в плен. С августа 1941 года генерал Дмитрий Карбышев числился как пропавший без вести. 16 августа 1946 года генерал-лейтенанту Дмитрию Карбышеву "за исключительную стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецкими захватчиками в Великой Отечественной войне", было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Позже стали появляться памятные мемориалы, где Карбышев изображался в роли ледяного героя, который замер во время немецких пыток, но не сдался и не предал родину. Таким образом, Карбышев оказался своеобразным перекрестком для нескольких эпох, причем в каждой из этих эпох он являлся военным героем, отстаивающим интересы своей родины. Как бы ни менялись политические пристрастия власти, он оставался верен главному — защите интересов Родины от врага. Для Омска фигура такого человека — настоящая находка, поскольку не каждый регион может похвастаться наличием героя, который настолько объединил бы в себе противоречивую историю нашей страны. Поэтому его победа в нашем проекте "Славное имя: Омск. Судьба. Россия" обоснована и закономерна, и что особенно характерно, способна объединить многих участников проекта, выдвигавших своих героев — и романтизирующих царскую Россию и белых офицеров, и ностальгирующих по советскому прошлому, и молодежь, способную ценить по-настоящему сильную личность. Говоря о подвиге генерала Карбышева, нельзя не вернуться к религиозным аспектам его противостояния. Ведь то, что явил собой фашизм в середине прошлого века, вовсе нельзя описать экономическими интересами немецких и иных монополий. За ними проглядывает совсем другое, более древнее и более тайное лицо Врага рода человеческого. В наше время он маскируется ещё более изощрённо, и народ это чувствует. И душа народа ищет героя-заступника, ищет мистический образ, который станет знаменем в духовной брани со злом. На наш взгляд, в это тревожное время не омичи выбрали своим героем генерала Дмитирия Карбышева, а он свои подвигом, своей судьбой взял нас под своё покровительство и примером всей своей жизни будет помогать нам возводить в своём сознании несокрушимые укрепрайоны русского духа. http://zavtra.ru/content/view/bolshe-chem-simvol/
ВВГ: Почему Сталин вернул погоны в 1943 году. В январе 1943 года, в самый разгар войны, в Красной армии прошла реформа. Советские солдаты и офицеры надели погоны и сменили звания. В армии снова появились офицеры. Как в царской армии. "Странный" указ 10 января 1943 года, приказом НКО № 24 было объявлено о принятии Указа Президиума Верховного Совета СССР от 06.01.1943 г. "О введении погон для личного состава Красной Армии". Этот документ, и само это решение - затеять в разгар войны серьезную военную реформу имеют, конечно, свою историю. Её мы и хотим рассказать. Почему Сталин вернул Красной армии погоны, служившие символом армии Белой? Как встретили этот указ? С какой целью была проведена военная реформа? Реакция вражеской пропаганды Интересно, как встретила возвращение погон фашистская пропаганда. Немецкие борзописцы сразу стали видеть в этом шаге слабость Сталина, который пошел на уступки из-за страха. Немцы писали, что есть слухи о том, что Сталин будет менять и название армии - на Русскую. Они, таким образом, отнеслись к этому как к решению вынужденному и скороспешному, хотя реальность была совсем другой. Введение погон входило в плановую программу реформ Советского Союза. Как происходило Сразу скажу: идея зрела давно. Ещё в 1935 году в Красной армии ввели звание "Маршал Советского Союза", в 1940 году были введены генеральские и адмиральские звания. Это можно считать важной вехой на пути к погонам. К 1941 году были готовы и образцы новой формы и погон. В мае 1942 года указ одобрило Главное политическое управление РККА. Временные технические условия (ВТУ) ТК ГИУ КА № 0725, в которых было описание эмблем и знаков различия (звездочек) на погонах, были изданы 10 декабря 1942. Красной армии нужна была яркая переломная победа. Такой победой стал Сталинград. Когда стало ясно, что 6-ой армии Паулюса осталось недолго, проект был утвержден Политбюро ЦК ВКП (б) - 23 октября 1942 года. Перейти на погоны, согласно приказу, нужно было за полмесяца - с 1 по 15 февраля 1943 года, однако ещё на Курской дуге в июле этого года некоторые летчики и танкисты, как видно на фотографиях, носили не погоны, а старые петлицы. Как меняли погоны Введение погон было встречено неоднозначно. Известно, что, например, Георгий Жуков погоны недолюбливал. Многие советские военачальники прошли Гражданскую - и память их помнила "золотопогонников". Нужно сказать, что, конечно, сталинские погоны не были копией царских. Здесь была другая система обозначения званий, как и сами звания. Вместо подпоручика теперь был лейтенант, штабс-капитан стал капитаном, вместо капитана - майор. На погонах армии Российской империи звания обозначались только маленькими звездочками. Большие звезды для старшего офицерского состава ввел первым Сталин. Фельдмаршалы в царской армии ходили с погонами с двумя скрещенными жезлами на галунном зигзаге. Звания маршала Советского Союза после введения погон в 1943 году стали символизировать большая звезда и герб СССР. Офицеры Приказ N 1 от 1 марта 1917 года "О демократизации бывших армии и флота" уравнял в правах солдат и офицеров. Вскоре и само слово "офицер" стало восприниматься как контрреволюционное. Только в первомайском приказе Наркома обороны в 1942 году оно появилось вновь. В начале 1943 года, с введением в Красной армии погон, слово офицер официально вышло из опалы. Командиры от комвзвода до комбрига стали называться по другому. Почему? Считать введение погон личной инициативой верховного главнокомандующего не совсем верно. Погоны были введены решением Президиума Верховного Совета СССР. Председателем Президиума был Михаил Иванович Калинин. Это была запланированная реформа, подготовка к ней заняла почти десять лет. Существует версия, что Сталин ввел погоны чуть ли не от ностальгии. В марте 1918 года Сталин исполнял обязанности чрезвычайного комиссара по отгрузке хлеба в Царицыне и там познакомился со странным "красным генералом" Андреем Евгеньевичем Снесаревым, который принципиально отказывался снимать генеральские погоны и аксельбанты Генерального штаба. Сталин запомнил гордого офицера. Но это сложно назвать исторически обоснованной версией. Вероятнее всего, введение погон было вызвано объективными причинами: 1) Идеологическая (погоны были элементом формы русской армии с петровских времен, а апеллирование к именам великих русских полководцев было одним из методов воспитания патриотизма) 2) Номинативная. Война рано или поздно закончится. Приходить в Берлин "командирами" и "комбригами" было недальновидно - нужна была приблизительная унификация со званиями стран-союзниц. 3) Победа в Сталинградской битве переломила ход войны. Изменения в форме позволили воодушевить армию. Когда указ был принят, в газетах сразу появились статьи об этом. И в них подчеркивается символизм введения погон именно с позиции неразрывной связи русских побед. http://fishki.net/1422240-pochemu-stalin-vernul-pogony-v-1943-godu.html
sergei: Вообще изначально ,погоны были лишь атрибутом аммуниции. Они поддерживали ремни. Не давали им сползать с плеч. Потом ими стали идентифицировать принадлежность к полкам. Цветовая гамма их была совершенно многообразна. Голову свихнешь. Но в обществе ,где нет цветовой дефференциации штанов ,нет цели ,а без цели ...в таком обществе жить я не хочу. (кин-дза-дза)
ВВГ: Огромные военные дирижабли взлетают в российское небо. Будущее за огромными современными дирижаблями Для многих будет открытием, но в России в составе Министерства обороны действует специализированная Воздухоплавательная служба ВВС. Основная деятельность ее связана с испытаниями, эксплуатацией и совершенствованием аэростатной техники, находящейся на вооружении нашей армии. На базе Воздухоплавательного испытательного центра (13-й ВИЦ ВВС), расположенного в режимном городе Вольск Саратовской области, испытываются новейшие воздухоплавательные системы. Дирижабли – птицы В отличие от Европы и Америки, дирижабли в России изначально были связаны с военной службой. Наблюдая за бурным развитием дирижаблестроения в Германии и Франции, военное ведомство Российской империи решилось закупить наиболее удачные конструкции для своей армии. Поступающим из-за границы аппаратам давали, как правило, имена птиц. В 1909 в войска русской армии поступил первый зарубежный дирижабль Lebaudy полужесткого типа, который в России получил название «Лебедь». При этом российские военные инженеры в 1908 году сами смогли разработать, построить и поднять в небо свой первый отечественный дирижабль под названием «Учебный». Этот аппарат был вполне сравним с лучшими зарубежными образцами того времени. В 1910 году Россия своими силами построила уже три дирижабля: «Кречет», «Голубь» и «Ястреб». Столько же дирижаблей в тот год было закуплено во Франции: Clement-Bayard, переименованный у нас в «Беркут», Zodiac-VIII — в «Чайку» и Zodiac-IX — в «Коршуна». У Германии тогда же был закуплен дирижабль Parseval PL-7, ставший в России «Грифом». В последующие годы у нас также строили свои дирижабли, параллельно закупая воздушные суда этого типа и за рубежом. В 1911 году Россия купила у Швеции мягкий дирижабль «Форсман». В 1912-1913 годах в войска были поставлены отечественные дирижабли: «Кобчик», «Сокол», «Альбатрос» и «Альбатрос-II». Тогда же было приобретено два французских дирижабля: Clement-Bayard, ставший «Кондором», Astra-XIII — ставший «Астрой», и германский Parseval PL-14, переименованный в «Буревестник». История дирижаблестороения полна удивительных фактов Дирижабли на Первой мировой. К началу Первой мировой войны Российская империя стала одной из наиболее мощных воздухоплавательных держав в мире: в войсках имелось 15 дирижаблей. Для сравнения — у Германии в то время было 18 аппаратов. В 1915 году в Петрограде был построен крупнейший дирижабль Российской империи — «Гигант», имевший длину 114 метров. Правда, во время первого же полета он потерпел крушение. Несмотря на ограниченность средств в военное время, в 1916 году у Великобритании купили для армии два дирижабля серии Coastal, получившие названия «Черномор-1» и «Черномор-2». Улетали дирижабли на Гражданскую войну Еще не закончилась гражданская война, а в небе Советской республики уже появился дирижабль «Красная звезда», который был создан из фрагментов французского аппарата «Астра». А в 1923 году слушатели Высшей Воздухоплавательной школы в Петрограде по собственной инициативе из старых привязных аэростатов построили первый советский дирижабль «VI Октябрь». В 1923 году при Обществе друзей воздушного флота СССР был создан специальный Воздухцентр, в задачи которого входило содействие развитию дирижаблестроения в советской России. Впоследствии эта организация была переименована в воздухсекцию Осоавиахима СССР. Осенью 1924 года усилиями членов этой организации был построен дирижабль мягкого типа «Московский химик-резинщик». Золотой век дирижаблестроения По-настоящему «золотым веком» отечественного дирижаблестроения стали 1930-е годы, когда для постройки эскадры дирижаблей имени Ленина правительство СССР пригласило в страну итальянского полярного путешественника и конструктора Умберто Нобиле. 25 апреля 1931 года Советом Труда и Обороны СССР было принято постановление о строительстве «Базы опытного строительства и эксплуатации дирижаблей» в Гражданском Воздушном флоте, которую в 1933 году переименовали в Научно-исследовательский комбинат «Дирижаблестрой». Советские трудящиеся активно поддержали призыв правительства: «Даешь эскадру советских дирижаблей». В течение двух лет проходила кампания сбора пожертвований под лозунгом «Сэкономь пятачок, опусти во всенародную копилку на строительство дирижаблей», что позволило собрать колоссальную по тем временам сумму в 25 миллионов рублей. Рядом с Москвой у станции Долгопрудная в кратчайшие сроки были построены производственные цеха и эллинги. Там строились мягкие дирижабли серии «В», а также крупные аппараты полужесткого типа. Однако, по объективным причинам, задуманную эскадру построить, к сожалению, не удалось. На верфях «Дирижаблестроя» было сделаны считанные единицы полужестких воздушных судов, среди которых наибольшую известность получил воздушный корабль СССР-В6 «Осоавиахим» (построен в 1934 году). Гибель «Осоавиахима» В сентябре 1937 года этот дирижабль СССР-В6 «Осоавиахим» совершил рекордный по продолжительности полёт — 130 ч. 27 мин., что на восемь часов превысило рекорд, достигнутый в то время на самом лучшем в мире германском судне LZ-127 «Граф Цеппелин». Однако из-за нелепого стечения обстоятельств флагман советского воздушного флота потерпел катастрофа. В условиях густого тумана и усиливающегося ветра у города Кандалакша Мурманской области дирижабль врезался в гору, которая не была указана на устаревших к тому времени картах. Из 32 человек экипажа погибли 19. Эту утрату тяжело переживал весь народ СССР. Воздухоплавателей с почетом похоронили на Новодевичьем кладбище в Москве. Хотя «В6» не участвовал в выполнении военных задач, однако в ходе многочисленных учебно-тренировочных полетов на его борту проводилась подготовка воздухоплавателей к выполнению боевых заданий в условиях возможной войны — от бомбометания и высотной разведки до тылового обеспечения. Аэростаты на войне. Хотя в 1940-м году комбинат «Дирижаблестрой» был уже законсервирован, но в годы войны ряд цехов предприятия продолжал работать, выпуская преимущественно аэростаты заграждения. Имевшиеся в СССР дирижабли были задействованы для транспортировки газа для аэростатных постов. Только в 1944 году в эллинге «Дирижаблестроя» построили дирижабль «Победа». В его оболочке сначала доставляли газ для заправки аэростатов заграждения, а после войны воздушное судно было задействовано для поиска в акватории Черного моря затонувших судов и оставшихся мин. В 1947 году из цехов «Дирижаблестроя» вышел мягкий дирижабль «Патриот», который выполнял задания по разминированию и патрулированию морских акваторий. Родившиеся раньше времени. В общественном сознании дирижабли по инерции продолжают считать «пережитком прошлого», место которого сегодня занимает авиация. Однако это не совсем верно. Актуальность дирижаблей в их уникальных качествах. Первое. Это — использование дармового ресурса природы – сплавной силы, открытой Архимедом. Это означает, что производственные и эксплуатационные затраты на эти аппараты обеспечивают им высокую конкурентоспособность. Во-вторых, способность аппаратов такого класса совершать сверхдальние перелеты без приземления позволяет им выполнять задачи, которые нельзя решить авиасредствами. В-третьих, упрощенная и легко развертываемая наземная инфраструктура повышает рентабельность эксплуатации воздухоплавательных систем данного типа. В-четвертых, дирижабль определенной грузоподъемности может переносить на внешней подвеске негабаритные грузы, например, стойку ЛЭП или турбину в сборке, причем, по технологии «от двери — до двери». Запад строит дирижабли В условиях современной войны такие качества современных дирижаблей дадут войскам значительные преимущества. В США и Европе сегодня гонка по созданию высокотехнологичных дирижаблей ведется по двум направлениям: транспортные гибридные воздушные суда большой грузоподъемности и стратосферные платформы. В рамках начатой правительством США в 2005 году программы WALRUS HULA по заданию «Пентагона» ряд компаний разрабатывали грузовые дирижабли, способные доставлять целые военные контингенты с арсеналом и техникой непосредственно к театру военных действий. После прекращения финансирования некоторые проекты такого рода сейчас «перекраиваются» под коммерческий рынок и вскоре появятся на рынке в качестве воздушных отелей люкс-класса. Присутствие дирижабельных платформ в стратосфере позволит эффективно осуществлять контроль за территориями, а также обеспечивать наземным, морским и воздушным подразделениям устойчивый обмен данными. Российские дирижабли – взлетели, но не полетели. Такие работы ведутся и в России, правда, не столь широко, как диктуют обстоятельства. На закате перестройки при поддержке Минобороны правительство Бориса Ельцина выделило бюджетные средства на реализацию проекта КБ «Термоплан», предусматривающего создание дирижабля — «летающей тарелки». На борту такого аппарата можно было, двигаясь со скоростью 140 км/ч, за рейс дальностью до пяти тысяч километров переносить более 500 тонн груза. Эта идея весьма воодушевила военных. В случае удачных испытаний и дальнейшего развития проекта, у армии появился бы флот подобных дирижабельных платформ, способный достаточно оперативно доставлять войска вместе с арсеналом и соответствующим обеспечением непосредственно к театру военных действий. Работы по строительству уменьшенного 40-метрового прототипа газо-теплового дирижабля АЛА-40 «Россия» были начаты на базе Ульяновского авиастроительного завода в 1992 году. Однако испытательный полет закончился неудачей из-за неадекватных действий техников во время сильного ветра, что привело к деформации конструкции. В итоге проект был свернут. Но Минобороны уже в 1993-1994 годах сделало заказ конструкторам КБ «Аэростатика» при МАИ и КБ дирижаблестроения в Долгопрудном (на территории легендарного комбината «Дирижаблестрой): создать мягкие недорогие и маневренные дирижабли. В короткие сроки были созданы мягкие дирижабли – сначала одноместный «Аэростатика-01» и через год – двухместный «Аэростатика-02». Появление дирижабля «Аэростатика-02» на авиасалоне МАКС-95 стало заметным событием в мире авиации. А еще на нем был установлен рекорд. Стартовав 12 сентября 2000 года с воздухоплавательной базы ВВС в городе Вольске, дирижабль «Аэростатика-02» прошел по воздушной трассе Вольск—Саратов—Волгоград—Ахтубинск, протяженностью 650 км, установив рекорд продолжительности полета – 18 ч. В настоящее время, как имущество Минообороны РФ, дирижабли находятся в нерабочем состоянии на складе 13-го ВИЦ ВВС (Вольск, Саратовская обл.). Российское дирижаблестроение возрождается Стране нужны дирижабли. Хотя в России уже построено более десяти газовых дирижаблей, все они предназначены для коммерческой эксплуатации. Особое место среди них занимает 10-местный многоцелевой мягкий дирижабль AU-30, созданный компанией «Росаэросистемы — Авгуръ». Сегодня это —один из крупнейших в мире дирижаблей-блимпов, вставший в один ряд с лучшими зарубежными аппаратами данного класса. В создании воздушного судна приняли участие такие известные российские предприятия оборонной и аэрокосмической отрасли как МАИ, НПО им. Лавочкина, ЭМЗ им. Мясищева, саратовский КБПА и многие другие. А в городе Киржач (Владимирская обл.) для эксплуатации сразу двух блимпов AU-30 в полном соответствии с авиационными нормами был построен дирижабледром «Киржач-Д». 14 сентября 2008 года на одном из этих судов серии AU-30 был установлен зафиксированный Международной авиационной федерацией (ФАИ) мировой рекорд дальности полета в беспосадочном режиме — 626-километров (воздушная трасса Санкт-Петербург — Владимир). Интерес к AU-30 военных вполне закономерен. Во-первых, он спроектирован специально для аэрофотосъемочных работ с применением лидаров и других специальных датчиков для наблюдения за поверхностью земли и акватории. Во-вторых, на основе такого блимпа компания-разработчик отрабатывает технологические решения для реализации большого инновационного проекта дирижаблей серии «АТЛАНТ». При инвестиционной поддержке, как обещали разработчики, уже в 2016 году может быть построен дирижабль «АТЛАНТ-100», способный брать на борт до 60 тонн грузов. В войсках гибридный дирижабль-грузовоз, не требующий специально подготовленных площадок для взлета и посадки, представляется весьма актуальным, особенно если принять во внимание факторы бездорожья и наличие естественных преград. Встали на «Крыло». На Омской выставке военной техники, технологий и вооружений особый интерес специалистов вызвал проект большегрузного дирижабля КБ «Крыло». Такой аппарат, как заверили разработчики, будет способен брать на борт 2,5 тысячи тонн груза, при этом полет сможет проходить на высоте до 12 тысяч метров на скорость до 450 км/ч. У конструкторов-энтузиастов, в том числе из КБ «Аэростатика» или ДКБА также имеются дирижабельные аванпроекты, интересные военным. Еще возглавляя МЧС, нынешний министр обороны Сергей Шойгу не раз обращался к разработчикам с предложением построить для нужд его ведомства дирижабль. Посещая МАКС, Шойгу проявлял большой интерес к достижениям конструкторов воздухоплавательной техники. А еще в распоряжении военного ведомства есть Концепция развития воздушно-транспортной технологии и дирижаблестроительной индустрии. Первые лица государства — и президент Владимир Путин, и Дмитрий Медведев — в курсе новейших разработок российских дирижаблистов. Дирижабли готовы взлететь Дирижабли ждут своего часа. Покидая СССР, Умберто Нобиле мудро заметил: «В мире существует по крайней мере одна страна, где дирижабли могли бы развиваться и широко с пользой применяться. Это Советский Союз с его обширной территорией, по большей части равнинной. Здесь, особенно на севере Сибири, огромные расстояния отделяют один населенный пункт от другого. Это осложняет строительство шоссейных и железных дорог. Зато метеорологические условия весьма благоприятны для полета дирижаблей». А ведь это и есть наше Отечество, которое новые дирижабли смогут достойно защитить. Дирижабли не остались в прошлом. Родившись раньше своего времени, они просто ждали своего часа. И вот с появлением новых материалов, инновационных решений, прорывных технологий – наступает время возрождения небесных левиафанов. Теперь нужно, чтобы российское государство приняло активное участие в развитии отечественного высокотехнологичного дирижаблестроения. Сергей Бендин http://warfiles.ru/show-81563-ogromnye-voennye-dirizhabli-vzletayut-v-rossiyskoe-nebo.html
ВВГ: Среди вежливых людей. Константин Гусев Отправиться в эти края я собирался еще в прошлом году – не раз общался с россиянами – добровольцами. Кто собирал «гуманитарку», а кто и набирался сил после украинского плена. Что бы вновь вернуться назад. Общаясь с ними, я поневоле заинтересовался удивительным феноменом российского добровольчества – что заставляет людей бросать семью, дом и привычные занятия и ехать защищать вроде ненужную им землю? И зачастую брать билет в один конец… Теперь я получил возможность попытаться ответить на этот вопрос и отправился вместе с очередной машиной гуманитарной помощи, собранной нижегородскими коммунистами. Письмо от мальчика Вовы К слову сказать, к коммунистической идеологии я отношусь, мягко говоря, с недоверием. Идеи – то, конечно, хорошие, только их реализация мне не по нраву. К тому же я своими глазами видел закат этой идеологии. Увы, друзья всегда познаются в беде. Человек, который занимается сбором помощи Новороссии, поведал, что когда он обратился к депутатам – «единоросам», которые очень любят участвовать во всяческих благотворительных акциях и произносить пламенные речи «про фашистов и хунту», «пошли в отказ». Дескать, они боятся скомпрометировать лидера их партии. Посему в микроавтобусе, на котором мы мчались по обледенелой дороге, еще оставалось свободное место. Мы мчались вдвоем: я и лихач – водитель Володя. Уже пожилой мужчина, которого трудно чем-либо удивить. Это была его не первая «ходка» в Новороссию. Поэтому по пути я получил множество полезных сведений и инструкций. На этот раз мы должны были выгрузить груз в российском Донецке и расстаться – дальше я должен был перемещаться вместе с ополченцами. Подъезжая к этому населенному пункту, Володя пошутил: «А может со мной – назад? Сейчас выгрузимся, встанем где-нибудь, водки выпьем… Там же стреляют!?». Уже стемнело, когда со встретившими нас ополченцами из бригады «Призрак» я прошел таможню в Изварино. Со стороны ЛНР – очередь из машин километра на три. Ополченцы говорят, что небольшая – раньше была раза в три больше. В основном – иномарки и вполне здоровые мужики с тюками барахла. Отсюда я и начну свои «этнопсихологические опусы». К своим землякам, которые или покидают родину в минуту опасности, или прячутся за их спины, у ополченцев, мягко говоря, презрительное отношение. Большинство из них вывезли свои семьи в начале войны и вернулись воевать. У многих семьи остались. По дороге мы разговариваем о тех, кто приходит в ополчение. Точнее, о желающих туда попасть. - Шахты позакрывали – захотели, - нехотя тянет один из ополченцев. - Или ждут, когда им «укропы» автоматами в дверь постучат… Но тогда уже поздно будет… По разбитой дороге за пару часов мы добираемся до «базы сепаратистов» в Алчевске. Проезжаем несколько блокпостов, идет дождь, и сквозь дырявую крышу не менее потрепанной «Газели» на меня капает вода. Я в кабине единственный без оружия и чувствую себя неуютно. Нож в кармане мне мало поможет, если начнется перестрелка. Кстати, термина «сепаратист» здесь никто не стесняется. Пока я со старшиной занимался раздачей и распределением привезенного груза, меня успели прозвать «шпионом сепаратистов». И первое, что приятно удивило «шпиона» в «логове сепаратистов», это знакомый по родному дому с двумя детьми саундтрек мультика «Фиксики». Его внимательно смотрела «дочь полка», 9-месячная Вика. Всеобщая любимица, которая любит играть папиным оружием и очень редко капризничает. Девчушка, которая с рождения познала, что такое война. Когда «Призраки» покидали Лисичанск, она там осталась вместе с мамой. Папе-ополченцу пришлось продумывать целую спецоперацию, чтобы вывезти близких под самым носом противника. Сейчас они вместе: папа воюет, мама готовит, а дочка создает в казарме позитивную атмосферу. Здесь это не единственный «семейный подряд», о других я расскажу в следующих статьях. Мало того, еще один привет из дома: встретил земляка – добровольца из родного города – здоровяк Гап направлялся к выходу в полном облачении, каске и с пулеметом. Он уже здесь не первый раз, прибыл всего на день раньше меня и торопился на передовую. В привезенной амуниции женская «горка» для девушки–снайпера. В кармане записка, написанная корявым детским почерком: «Здравствуйте тетенька из Новоросиии! Это моя горка. Она совсем новая. Я ходил в ней всего один раз. Вам она важнее. Дарю ее вам. Желаю вам победы!!! Вова 9 лет, Нижний Новгород». Закончив с раздачей, я развалился на выделенной мне «шконке» и сладко заснул - за всю дорогу вздремнуть не удалось. А проснулся я в удивительной стране «вежливых людей», с которыми впоследствии делил скромную пищу, крышу над головой и сигареты. Этот термин характеризует не надпись на шевроне, популярном у российских добровольцев, а культуру поведения людей, которые не разбежались перед лицом общей опасности. «Боец нашего спецназа» Утро разбудило меня грохотом пролетающих снарядов – впоследствии я привык к канонаде и сейчас мне непривычна тишина российской провинции. Кстати, спят здесь зачастую одетыми и обутыми – быть готовым нужно в любое время дня и ночи. Тут же и свежие новости в курилке: ПВО сбили два украинских СУ-25. Один из летчиков катапультировался, и его сейчас усиленно ищут. А из Углегорска валит огромная толпа беженцев. Но не все смогли покинуть родной город – многие просидели в подвалах дней по пять и там и остались. В Донецке снаряд попал в больницу – трое погибших мирных граждан. Еще один снаряд – у детского сада. Связь и новости здесь более оперативные, чем у некоторых журналистов–стрингеров. У многих ополченцев родственники на занятых ВСУ территориях, и они с ними созваниваются или списываются в соцсетях. Интернет здесь хоть и с перебоями, но работает. Кстати, по поводу связи. Здесь у каждого по 2–3 сим-карты. По приезду я купил «Киевстар», а через несколько часов он перестал работать – Донецкую и Луганскую область просто отрубили, присвоив деньги со счетов их обитателей. К концу командировки связь опять заработала, но денег на счету у меня уже не было… Тем временем меня приглашают «понаркоманить», то есть на чашку кофе, которое здесь большой дефицит. То есть в магазинах и на рынке оно есть, но далеко не все могут его приобрести. Отсюда и такая запретная терминология. За благородным растворимым напитком идет дальнейший обмен новостями. О смерти здесь говорят спокойно – давно привыкли. У одного - родные сейчас сидят под обстрелом в подвале в Чернухино. Женщину ранило, и, несмотря на перевязку, она истекает кровью. Вывезти ее нельзя – ни врачей, ни «коридора», чтобы вывезти мирное население. «Умерла уже, наверное», - произносит ополченец, мусоля сигарету. Это не цинизм, это здешние реалии. Которые учат не только пренебрежению к смерти – сами ополченцы не любят просиживать на базе в тылу и донимают командиров требованиями отправить их на передовую. Такая жизнь учит тому, что в российских реалиях давно позабыто. Например, вежливости. Максимальная стадия выяснений отношений здесь – разговор на повышенных тонах. Конечно, и крепкий мат слышать приходится – без этого на войне никак. Только агрессии и ненависти в «пятиэтажном» нет – она идёт исключительно на врага. Тем временем мама маленькой Вики и жена другого ополченца приготовили еду. Она простая (супы «на костях» и тушенке, консервы, крупы, макароны), но почему-то очень вкусная и сильно отличается от российской «казенной еды». Видимо, потому что готовится с душой – для своих. Беда сближает людей. Почему же это происходит, только когда сверху на тебя валятся снаряды и рекою льется кровь? Маленькая Вика проснулась в стоящей тут же коляске, хотела было закапризничать, но увидев папин автомат, потянулась к нему. Я тут же схватил камеру. «Журналист, напиши, что это боец нашего спецназа!» – шутят мужики. А потом уже без смеха добавляют: «А ведь так и есть. Нас не будет, на наше место встанут наши дети». Вот такой «круговорот сансары». Чуть позже я увидел жену командира подразделения – она была беременна, а ее грязный и небритый муж ненадолго примчался с передовой. «Храни вас господь, ребятки!» Мы отвозим часть «гуманитарки» на склад «Призрака». Здесь люди могут иногда получить самое необходимую – муку, крупу, медикаменты, памперсы, детское питание и даже игрушки и книги. Огромный поток помощи, идущий официальным властям ЛНР, куда-то девается. Говорят, его можно найти в магазинах и на рынке. О версиях судьбы гуманитарной помощи я так же расскажу в отдельной статье. А у ворот склада толпятся пожилые женщины и терпеливо ждут, когда мы все выгрузим. Женщины тихо шепчут нам: «Спасибо, ребятки!». Забегая вперед скажу, что такие слова мне не раз пришлось услышать в самых разных местах. На рынке, в больнице, которая поневоле превратилась в госпиталь, на улицах Алчевска, Брянки, Стаханова, Кировска и в селах у передовой, к нам подходили люди с так похожими по смыслу, но разными с точки зрения филологии фразами: «Вы их победите?!» и «Храни вас господь, ребятки!». Поскольку я ходил в армейской «горке», то часто это говорили мне лично. Особенно «Храни тебя господь, сынок!». Наверное, человек должен взять на себя большую ответственность , что бы что-то ответить… И так же думается, что мимо «бандитов-изуверов», которыми многие представляют ополченцев, люди прошли бы молча. А мы едем по непривычно пустым улицам Алчевска. Этот город не затронуло войной, он лишь немного пострадал от обстрелов. Но возникает ощущение, что это Грозный 90-х годов. Скопление народа лишь у проходной еще работающего металлургического завода и на рынке. Не на одном рынке в мире я не встречал таких вежливых продавцов и покупателей. Преобладают обороты «пожалуйста» и «спасибо». А привычные кавказцы больше похожи на смиренных старушек в церкви. О них я так же расскажу подробнее позже. Вообще, страна «вежливых людей» поначалу шокирует привыкшего к ругани и хамству россиянина. Но это и не Европа, где вежливость больше напоминает «дресс–код» и заканчивается у первого же арабского или негритянского квартала. Да и половину слов не понимаешь – чего там про тебя говорят? В первый же день я заметил, что даже в банальном ритуале «привет – здорово», присутствует какая–то сакральность и непривычная россиянину душевность. Люди не ограничиваются банальным рукопожатием, здесь принято обняться и похлопать по плечу. А при расставании говорят: «Удачи!» или все туже фразу: «Храни тебя Господь!». Кажется, что попал в детскую сказку про принцев и принцесс, которые не отличаются изысканными нарядами. К примеру, я нигде раньше не видел такого рыцарского отношения к «слабому полу», который назвать слабым как-то язык не поворачивается. Женщины наравне с мужчинами тянут нелегкую лямку войны. Когда мы вернулись в расположение, сели обедать. Принцесса мне протягивает тарелку местного деликатеса – блины с консервированным джемом. И следуя вполне дворцовому этикету, произносит: «Извольте откушать витаминчиков!» Я наслаждаюсь едой, а за окном бухают «грады». Принцесса подкладывает еще блин: «Кушайте, пожалуйста!». За столом обсуждают последние новости: возможное введение миротворческих сил ООН. Подарки с неба Тем временем ПВО сбило летящую на Алчевск «Точку У» - ракету массового поражения, запрещенную международным законодательством. Площадь поражения – 2–3 гектара. Ее обломки лежали на улице, пока ушлые граждане не начали выковыривать детали на цветмет, и останки ракеты перенесли на закрытый склад. Их явились изучать представители другой международной организации – ОБСЕ. Естественно, я также отправился туда и услышал рассказ об этом визите: - Пришли, посмотрели, списали номера, - рассказал ополченец в сверкающем от масла и грязи «камуфляже» (здесь так же ремонтируется техника ополченцев). - Пообещали, что по номерам все выяснят. Что они собрались выяснять, непонятно… Так, б.., хотелось сказать, что они будут выяснять, если им на головы такое лететь будет? Но сдержался, мы же «вежливые люди»… Кстати, к представителям этой организации у ополченцев вполне обоснованное «недоверие». Почему-то в местах, где бывают «эксперты», снаряды с украинской стороны позже прилетают гораздо точнее. Забегая вперед, скажу, что мне пришлось присутствовать при вполне «тыловой» работе минеров, когда они обезвреживали кассетные снаряды, так же запрещенные международным законодательством. Мало того, стоять в нескольких метрах от них. Сразу скажу, что ощущение не из приятных. Минер с позывным «Шрам» приехал из России. Когда-то он служил в космических войсках и разбирается в технике лучше преподавателей технических вузов. И как истинный аристократ на дело он ездит с потрепанным «дипломатом». А вот бронежилет не одевает: «Чтобы руки–ноги оторвало, а самому «самоваром» остаться? - комментирует Шрам. - Лучше уж сразу…» А рядом на поле у Перевальска толчется местный мужик: «Что делать, я здесь корову последнюю пасу!?» Шрам встает на колени перед воронкой и торчащим хвостовиком «Смерча», по направлению которого легко можно определить, откуда ракета прилетела. Площадь поражения – 5 футбольных полей. Шрам копается, а потом выносит вердикт: «Можете на лом сдавать – безопасен!» Для местных жителей это подчас единственная возможность подзаработать. Тем временем Кировск обстреляли «Градами». И почему-то снаряды попадают исключительно в гражданские объекты: взорвали водокачку, и теперь там нет воды. Через пару дней я там побываю. А у нас сегодня какой-то кулинарный праздник. Жена другого ополченца принесла на ужин еще один деликатес – пакет домашних пончиков: «Кушайте, пожалуйста!». «Благодарствуем!» - отвечают сидящие за столом. Поневоле вспоминаются привычные мужские жалобы, что «эта дура готовить не умеет» и аналогичные женские «опять эта скотина меня обматерил». Такое мне не раз приходилось слышать от многочисленных знакомых обоего пола. Теперь я таким «жалобщикам» буду советовать отправиться сюда, учиться вежливости. В первый же день я начал понимать, что тянет добровольцев из России защищать Новороссию. Это не только долг русского человека помогать в беде. Есть еще и, может быть, не значительные, но важные психологические нюансы – доброжелательная атмосфера, которую сейчас редко встретишь в «свинцовых мерзостях» русской жизни. А ведь чего стоит по-мужски выдержать истерику жены и сказать что-то типа «я люблю тебя, любимая»!? Или сказать «спасибо» продавцу в магазине или кондуктору в транспорте. С этими мыслями я отправился в патрулирование ночного Алчевска, ополченцам из «Призрака» приходится не только воевать, но и следить за порядком. Первый день командировки заканчивался. Прочтя обрывки своих записей, которые пытался делать на ходу, я понял, что полноценно вести дневник не получится. Поэтому следующие статьи я разбил по темам, которые как мне кажется, наглядно характеризуют местные реалии.
ВВГ: Месть Одессы. Легенда о снайпере в бушлате. В далекие дни октября 1941 года, когда закончилась героическая оборона Одессы, а город был оставлен советскими частями, немецко-румынские войска начали массовые карательные операции против мирных жителей. Уже днем 17 октября 1941 года, на следующий день после захвата города, на артиллерийские склады по дороге на Люстдорф, оккупанты пригнали четыре партии одесситов по 2500—3000 каждая. Мирных жителей загнали в помещения, двери закрыли снаружи на замки, разобрали крышу, облили бензином и подожгли. Так было сожжено 11 тысяч женщин, стариков и детей. Не проходило и дня, чтобы в Одессе не совершались массовые казни. Прямо на улицах убивали, расстреливали и вешали людей. Но уже скоро сердца фашистов наполнились страхом: в Одессе появился неизвестный стрелок, который хладнокровно и безжалостно начал уничтожать оккупантов. Он всегда появлялся неожиданно, производил по три -четыре выстрела и бесследно исчезал. Попытки преследовать его всегда оканчивались неудачно. Собаки не могли взять след, поскольку неизвестный стрелок посыпал свои следы каким-то неизвестным веществом. Иногда он оставлял на пути отступления хитроумные ловушки в виде гранат или противопехотных мин, на которых подрывались преследователи. Ни один выстрел не проходил мимо цели. За каждый свой выход стрелок уничтожал несколько оккупантов. Иногда он стрелял из развалин, в одесском порту он скрывался в корпусах полузатонувших кораблей, на пригородных дорогах его безжалостные пули разили карателей в машинах и мотоциклах. Офицер румынской сигуранцы Петр Пыслару вспоминал: -- Мне была поставлена задача уничтожить или задержать этого снайпера. В мое распоряжение дали роту солдат и несколько десятков местных полицейских. Несколько раз я видел стрелка лично, с расстояния где-то в 300−350 метров. Он был одет в черный матросский бушлат. На голове бескозырка. В руках снайперская винтовка СВТ-40, обмотанная тряпками. Я смотрел в бинокль и запомнил его лицо… Серые немигающие глаза, большой шрам над левой бровью, узкие, крепко сжатые, губы, которые, кажется, никогда не улыбались. Он двигался мягко как кошка. Появлялся на мгновение и тут же исчезал. Один раз наша засада окружила его. Он точно находился рядом, в развалинах. Когда наши солдаты вошли внутрь, он зарезал троих и ушел. На некоторых пулях, что извлекали из тел наших солдат, была выцарапана буква «М», которую нельзя было расшифровать иначе как слово «МЕСТЬ». В другой раз два наших снайпера выследили его и попытались уничтожить. Однако русский успел начать стрелять первым и убил обоих, причем его пули попали убитым точно в переносицу. Думаю, что у него было какое-то звериное чутье и потрясающая меткость… При этом неизвестный снайпер не убивал подряд всех оккупантов: простых солдат он преимущественно навсегда выводил из строя, преднамеренно попадая им, например, в колено, кости бедра или руки. Водители автомобилей или мотоциклов получали пули прямо в запястья во время движения по улицам и дорогам. Но он никогда не щадил офицеров вермахта и румынской армии, эсэсовцев, гестаповцев и особенно полицаев, его выстрел всегда оказывался для них смертельным. Несколько раз снайпер- моряк предотвратил казни одесситов, расстреливая на месте будущей карательной акции оккупантов даже днем. В одесском порту от его пуль погибло больше трех десятков немецких и румынских моряков. А весной 1942 года он появился на немецком аэродроме возле села Макарово в Одесской области, где уничтожил четырех летчиков, причем троих из них прямо в кабинах самолетов… Еще один пилот погиб после боевого вылета, когда он, радостно улыбаясь, вылазил из кабины пикирующего бомбардировщика «Юнкерс-87»: в тот день эта авиагруппа потопила советский транспорт с женщинами, детьми и ранеными, который шел из осажденного Севастополя в Новороссийск. Поднятые по тревоге солдаты батальоны охраны, как всегда, не смогли настичь стрелка, а при преследовании потеряли еще двоих. Через сутки неподалеку от Макарова прямо в машине от рук этого же снайпера погиб немецкий генерал и два сопровождавших его офицера. Выживший водитель, у которого была раздроблена кисть правой руки, трясясь от страха, потом рассказал, что снайпер сначала хладнокровно попал ему в руку, затем поразил обер-лейтенанта, который попытался сменить его у руля, а затем двумя точными выстрелами уничтожил генерала и второго офицера в салоне автомобиля. В душах оккупантов воцарился ужас, боясь возмездия, они избегали появляться на открытых местах, а одесситы рассказывали легенды о меткости и неуязвимости неизвестного матроса. Говорили, что в первый день оккупации гитлеровцы убили всю его семью. Рассказывали, что снайпер-моряк подчиняется непосредственно Сталину, и был оставлен в Одессе по его прямому указанию. Утверждали, что мститель будет убивать оккупантов до тех пор, пока на одесской земле их не останется совсем. Люди, идущие на казнь, с надеждой обшаривали глазами развалины, надеясь в последний момент на спасение, которое принесут пули стрелка в бушлате. Он навсегда исчез из Одессы в июне 1942 года. Как и его действия в Одессе, уход также оказался покрыт мраком тайны. По всей видимости, фашистам все-таки удалось его уничтожить… Ранним утром 22 июня 1942 года среди оккупантов Одессы царила паника, они полностью оцепили квартал на улице Шолом-Алейхема, и там больше двух часов шел самый настоящий бой. После этого гитлеровцы и румыны вывезли оттуда около двух десятков трупов. Оккупанты объявили, что они уничтожили снайпера. Но некоторые одесситы верили, что моряку-герою удалось покинуть Одессу, и он потом оказался в Севастополе. А пережившие оккупацию жители после войны говорили, что видели его в рядах освободителей в день освобождения Одессы… А в мае 2014 года эта история получила неожиданное продолжение. После трагедии 2 мая в Одессе, где «славные» наследники войск СС из «Правого сектора» сожгли живыми и зверски убили более сотни безоружных одесситов (скажите, чем они отличаются от зверей в человеческом обличье, точно также сжигавших в 1941 году одесситов по дороге на Люстдорф?), так называемым министру внутренних дел Украины Арсену Авакову и главе Службы безпеки Украины Валентину Наливайченко начали докладывать, что в районе Славянска Донецкой области неизвестный снайпер хладнокровно уничтожает карателей среди белого дня… И на его пулях изображена буква «М»… Снайпер внезапно появляется в местах дислокации подразделений киевской хунты, открывает огонь и сразу же исчезает. Всего за несколько дней этот снайпер уничтожил и ранил несколько десятков карателей, и в войска хунты был отдан приказ ни в коем случае не разглашать истинные цифры потерь, а также вообще рассказывать об этом стрелке. В городе Изюм Харьковской области он уничтожил четырех солдат Национальной гвардии. По дороге от этого города на Славянск от его рук погибли еще трое. Рядом с Добропольем застрелен командир установки «Град». Под самим Славянском снайпер уничтожил несколько иностранных инструкторов. Бойцы «Правого сектора» говорят, что снайпер одет в черный матросский бушлат и бескозырку, и он не знает промаха… Он мстит за Кристину Бежаницкую и Нину Ломакину, он мстит за Нину Полулях, Ирину Яковенко и Анну Вареникину, он мстит еще за 100 душ, сгоревших, зарезанных и застреленных в одесском Доме профсоюзов. Он мстит за Юлю Изотову и Ирину Боевец из Славянска, он мстит за Одессу. Он мстит за Украину. И он не знает пощады. http://www.worldandwe.com/ru/page/Mest_Odessy_Legenda_o_snaypere_v_bushlate.html
sergei: особенно комменты умиляют!!!
ВВГ: Письмо солдату. ПАВЕЛ РАЕВСКИЙ Конверт и ручка. Фото: Евгений Панов / РИА Новости Две истории из воспоминаний нашего автора о том, на какие иррациональные поступки могут толкнуть срочника нерадостные вести от любимых. Степь, сопки, некогда бывшие горами, но со временем ставшие округлыми, покатыми. Ковыль, сурки, ни одного деревца. Соленая земля не дает жить большим растениям. И если забраться на высокую сопку, то степь эту видно на десятки верст. Петляет, разрезая степь, река Аргунь. И – удивительное дело – если на русской стороне степь лысая, то на китайской – сразу кустарники, а на горизонте виднеется высокий лес. Но и у нас кое-где встречаются созданные трудом и смекалкой людей степные оазисы – пограничные заставы. Фруктовые деревья в огромных кадках с доставленной издалека несоленой почвой, артезианские километровой глубины колодцы. Вокруг застав раскинулись огороды. Капуста, картофель, морковь, свекла. Есть свои овечьи кошары, свинарники, конюшни и собачьи питомники. Пограничники кормят себя сами, даже хлеб пекут из привезенной пшеницы и ржи. На одной из таких застав в начале восьмидесятых служил рядовой солдат. Звали его Николай, а фамилии уже не помню. Человеком он был необщительным, как иногда говорят, тисками слова не вытащишь. Он был лошадник, то есть за ним была закреплена лошадь. На ней он выезжал в наряды по охране границы, ухаживал за ней, мыл, чистил, кормил, заботился о фураже. Так вот, к своей лошади он относился как к человеку: разговаривал с ней, рассказывал о гражданской жизни, о проблемах на службе, ругал по необходимости. Над ним посмеивались, но не так чтоб очень. Нередко ведь бывает, что некоторые люди охотнее общаются с животными или даже с неодушевленными предметами, чем с себе подобными. Как-то Николай, отработав обычный рабочий восьмичасовой наряд по заставе, зашел в конюшню, почистил, напоил и накормил лошадь. Навел порядок, подмел пол, собрал и вынес мусор. Вернулся, снял с себя форменный ремень, закрепил его за верхнее бревно в стропилах конюшни и… повесился. Вскоре стало известно, что незадолго до этого он получил письмо от своей девушки, в котором та сообщала, что встретила и полюбила другого. Я до сих по иногда думаю: рассказал он об этом самому близкому другу – своей лошади – перед смертью? Как бы странно это ни звучало, человек может спрятаться по-настоящему от беспокойной реальности только среди других людей. Но это я так думаю. Возможно, дипломированные психологи считают по-другому. Может, и не стоило вспоминать эту грустную историю, если бы почти в то же время в каких-то двух километрах от упомянутой заставы не произошел еще один инцидент. В приграничной забайкальской степи, в местах, где я служил, помимо застав можно было увидеть еще огромные белые шары метров двадцати в высоту. Это противотанковые радары. Их охранял отдельный полк Советской Армии. Они могли «услышать» гул моторов на расстоянии нескольких сотен километров. Охрану радаров осуществлял караул из трех человек – сержант и два его подчиненных рядового состава. Караул сменялся каждые четыре часа. Нам, пограничникам, это было хорошо известно, так как радары находились и в зоне нашей ответственности. Кроме охраны радаров, полк отвечал еще за обслуживание вкопанных в землю тяжелых танков. Они размещались в направлении наиболее вероятного наступления противника. Это были, собственно, не танки, а башни с вращающимся механизмами, под которыми находились целые 2-3-этажные казематы с местами для отдыха и хранения боеприпасов. И радары, и башни, и сам полк находились в особой зоне: кроме колючки на границе, их с нашей территории отделял еще один комплекс пограничных заграждений. Наверное, поэтому все называли их «смертники». Ну а то, что именно пограничники в случае войны или конфликта первыми встречают врага, мы как-то и не задумывались. Служил в этом полку некий сержант Козлов. Фамилия эта подлинная, врезалась почему-то в память. Козлов решил дезертировать и убежать в Китай. Отношения тогда между СССР и Поднебесной были скверные, и, скорее всего, он посчитал, что сможет получить политическое убежище. К побегу он подготовился: взял с собой полотно, ножовки, кеды, компас. Ему не удалось только раздобыть мелкомасштабную карту. С этим было строго: такие карты хранились в штабе полка на строгом учете, и добыть их было практически невозможно. Это-то обстоятельство и оказалось роковым в его задумке. Он бежал строго на юг – к Китаю. По его расчетам он должен был успеть пробежать расстояние до границы за время между сменой караулов так, чтобы его за эти часы никто не хватился. Но граница – не линия, проведенная по школьной линейке. Аргунь петляет изрядно, иногда меняя направление с севера на юг на десятки километров. Козлов бежал, а границы все не было и не было. Любой житель приграничной полосы, если замечал незнакомых людей, был обязан немедленно сообщить об этом в соответствующие органы. Козлов, судя по его поведению, знал об этом. Он расстреливал всех встречавшихся ему на пути чабанов. Сколько он убил людей, врать не буду, не скажу. Но немало. Беглеца обнаружили с помощью пограничного вертолета. Высадили группу захвата и попытались задержать. Козлов начал отстреливаться и даже ранил одного из солдат – по иронии судьбы моего земляка и друга. Потому, наверное, мне и известны многие подробности (сам я в этой операции не участвовал). После этого было принято решение открыть огонь на поражение. Его расстреляли с воздуха из установленного на вертолете крупнокалиберного пулемета. Пули у него длиной с ладонь взрослого мужика и толщиной в большой палец. Шансов выжить нет. Козлов парень был городской, видный, спортсмен, кандидат в мастера спорта по боксу, секретарь комсомольской организации роты. Служить ему оставалось меньше года. Почему он так себя повел? Трудно сказать. Известно только, что за месяц до всей этой истории он тоже получил письмо от девушки. С понятным содержанием: так и так, встретила другого. Но вряд ли это все может объяснить. В мирное время служба в армии, несмотря на всю ее специфику, не является чем-то экстраординарным. Ее выполняют обычные люди. Я лишь хотел обратить внимание на то, как для иных весь мир иногда сужается вдруг до одного весьма сомнительного решения. http://army-today.ru/blog/pismo-soldatu/
dkflbvbh: Да мудрый совет бывалого солдата.
свн: Пятница, вечер, время расслабиться Лёгкое чтение для пятничного вечера. Рекомендую..... http://2kumushki.ru/svobodnye_deti_svobodnoy_evropy.php
Гера: Финские солдаты у забронированного паровоза. Интересна конструкция трубы, судя по всему сделано это для того, чтоб направить дым к земле, исключив демаскировку бронепоезда из-за него.
Гера: 23 февраля 1942 года английскую подводную лодку, которая возвращалась после миссии в Норвегии, повредили нацистские самолеты, и она вынуждена была опуститься на дно. Гибель казалась неминуемой. На борту подлодки жили два голубя. К лапкам птиц прикрепили записки с указанием координат — местонахождения лодки, поместили их в специальную капсулу, которую через торпедный аппарат выбросили наружу. Голубь во время шторма погиб, а голубка сумела долететь до базы. Голубка летела 12 дней около 9000 километров. И помощь пришла. За этот подвиг голубка Уинки была удостоена высшей военной награды Великобритании и увековечена в образе бронзовой птицы.
свн: ...уникальный случай!!!
ВВГ: click here
ВВГ: Влиятельные лица
полная версия страницы