Форум » Стенгазета » Читальный зал (часть 1) » Ответить
Читальный зал (часть 1)
свн: Интересные интернет-книги, истории, рассказы...
sergei: Еврей разъеврейский" На днях в Одноклассниках пришло письмо от бывшего солдата, служившего со мной в Афгане: «Привет, командир, спросил тут у Х. не еврей ли Л., так он взъярился, разными словами обложил... иди, говорит, мол, на хуй, сам ты еврей разъеврейский, а про Л. чтобы я от тебя больше никаких гадостей не слышал, он мужик настоящий, таким бы всем...» Солдат работал тогда пулеметчиком, сейчас электрик под Вяткой, Х. и Л. - офицеры нашего парашютно-десантного батальона, стоявшего тогда на юге Афганистана под Фарахом, затем в Гиришке, контролируя стратегический мост через реку Гильменд. Офицеры уже в отставке, днем ходят куда-то в пиджаках с галстуками на работу в разных концах отечества, а по воскресеньям и отпускам ловят больших рыб и охотятся, как и положено честному офицеру на пенсии. На фотографиях в Одноклассниках большие рыбы и головы убитых кабанов обязательно представлены вперемешку с головами офицеров. Лейтенант Л. (тогда лейтенант), действительно, «еврей разъеврейский» и по довольно частому у евреев имени, и по классической фамилии, и по внешности. До сих пор не понятно, как он попал в «элитные войска» - ВДВ, элитность которых, впрочем, заключалась в том, что их совали куда ни попадя во всех бесчисленных конфликтах и войнах второй половины 20-го века, взваливая на них всю тяжесть войны. Говорят, евреев туда не брали; про него же потом говорили, что у него была какая-то там рука то ли в штабе ВДВ, то ли в Минобороны (фига себе рука — послать сразу после выпуска в Афган!), и от этого, мол, его и приняли в училище. Сейчас кто-то мне сказал, что, вроде, иной раз брали именно в ВДВ... Я, правда, кроме него никого больше не видел. Надо сказать, что про евреев знали мы в те времена немного, как впрочем, и латышей от эстонцев не очень-то отличали. Гордиться, понятно, нечем, да ведь армия не университет, солдату лишние знания ни к чему, да и офицеру, пожалуй, тоже. Все лишние знания сосредотачивались обычно в головах замполитов. Нас же интересовали лишь две вещи — хороший ли кто-то воин и хороший ли он товарищ, остальное - от лукавого. Национальность в определениях качеств человека не присутствовала, или, по крайней мере, присутствовала далеко не в первую очередь. Тем более, такая национальность, как еврей; ну, грузин еще понятно; пожалуй, и национальность «прибалт» понятна (про чеченов тогда еще не знали), а кто такой еврей — даже и не вполне понятно. Если бы тогда кто-то сказал, что Л. - еврей, его бы просто не поняли по той лишь причине, что сказанное не несло никакой информации. Да и вообще-то ВДВ были довольно-таки однообразны в смысле национальностей: русские, украинцы, белорусы — это как водится, попадались обрусевшие татары (не из Татарии), бывали марийцы, чуваши, мордва, но их от русских не отличали, из кавказцев были только осетины. Этнографию особо не поизучаешь, не пехота (мабута). Лейтенант Л. - был редким человеком, даже уникальным. В нем сочетались качества, которые обычно в людях вместе не существуют. Ну, должно же быть в человеке одно за счет другого: сильный и добрый, но собой не орел, да и умом, например, не вышел. А в Л. было все: он был красив (не просто хорош собой, а именно красив), хорошо сложен и спортивен, ловок, умен, распорядителен, скромен, да еще и хороший товарищ. Ну, про так называемую храбрость, она же смелость, можно не говорить. У нас там не храбрых не было, все «нехрабрые» какими-то мелкими отверстиями утекли из батальона, стоящего посреди пустыни (кругом только шакалы и душманы), на различные базы, складыи госпиталя, остались только одни храбрые. Да и вообще храбрость у нас никак не называлась, для нее не было слов. Для трусости, страха были слова - «очко взыграло», «забздел», «ссыт» и т. д., а для храбрости и отваги слов не было. Солдат должен быть храбрым по уставу и присяге. Не храбрый солдат — противоречие в основании. Поэтому, например, словосочетание «храбрый офицер», особенно если это офицер ВДВ, звучит даже немного издевательски... А какой же еще? Это просто тавтология. Л. был скоего рода "Князь Мышкин" от ВДВ. Только у князя Мышкина все же были недостатки: наивность, нерешительность, недоделанность, неписпособленность, а у Л. почти не было. По крайней мере не было того, что можно инкиминировать князю Мышкину. Мы с ним дружили, нас сближало, что оба почитывали стишки (десантный офицер, читающий стихи — дело подозрительное, а если сразу двое — это заговор), но по большей части мы встречались с ним вечерами на спортплощадке и вместе тренировались. Вот сейчас мне это кажется даже фантастическим — после дня, наполненного боевой работой, тактическими занятиями в горах, всякими хлопотами и главное — жарой, нам всего это не хватало — вечерами мы еще тренировались на спортгородке. И не мы единственные. Молодость, ретивое было неуемное... Я был мастер всяких силовых выкрутас, в железяках мне не было соперника, но вот, например, подтягиваться на одной руке я не умел. Он предложил систему тренировки, по которой я-таки подтянулся несколько раз. Попутно мы, разумеется, болтали... О девицах — все тайны навыворот, как обычно в молодости между друзьями, о том что мы будем делать «в Союзе», что будем есть, что пить, куда ходить с девчонками.. Мысли десантного офицера прямы и просты как парашютная стропа... О войне, разумеется, разговаривали... Война это профессия, к ней мы относились с азартом и даже я бы сказал с удовольствием... Война это весело... Хуже торчать все время на базе и давить вшей... О том, что в нашем возрасте и не без способностей можно было бы вообще не торчать ни на базе, ни в Афганистане, нам даже и в голову не приходило, мы же избрали это своей профессией. Мы служили в разных подразделениях, он в 8-й роте, а я в минометной батарее и днем мы не виделись. Только вечером. Иногда же мы вместе воевали, то есть меня как арткорректировщика придавали их роте, и тогда мы с ним набалтывались всласть, валяясь несколько дней в одних и тех же ямах на ночевках и привалах в промежутках между пальбой. Ну и говорили как всегда о стихах, о девицах, о еде и воде... Однажды он высказал одну философическую мысль, которая меня удивила, но запомнилась. Он сказал, что, мол, плохо, что человек хочет есть всего примерно три раза в день, лучше бы если чаще — больше удовольствия. Я спросил: «А если жрать нечего?» Он ответил, что об этом он не подумал, хотя это была ситуация, в которой мы оказывались довольно часто. Просто еда, вода и сон — были самыми доступными и самыми важными радостями на войне. Его замечательный набор качеств, в конце концов, оценило и батальонное начальство (а выше начальства у нас там и не было), да только в неудачный момент... Новый комбат входил в курс дела, да его еще вызвали зачем-то в Кабул, а всем заправлял новый же начальник штаба, который был в Афгане на 2 месяца больше комбата. Кажется, он очень хотел выслужиться и изо всех сил использовал отсутствие комбата. В армии, на войне беда бывает часто даже не от трусости, например, или нераспорядительности и головотяпства, а от глупости, приправленной тщеславием, которая, тем не менее, предполагает даже смелость. Ну, вот это тот самый случай. Майор (начштаба) был туп, но смел и тщеславен, предприимчив, и замыслоон хотел использовать свой шанс. Ему дали пару недель порулить батальоном. Орудием своих наполеоновских замыслов он избрал взвод лейтенанта Л. Каждый день поутру начштаба выезжал с базы батальона на трех бронетранспортерах лейтенанта Л. и с какой-то малопонятной целью колесил по окрестностям. Он встречался с офицерами афганских спецслужб, что-то вынюхивал и что-то замышлял, должное его прославить в отсутствие комбата. Все опытные офицеры, в том числе и я (мой срок службы в Афгане подходил к концу) понимали, как это опасно — каждый день выезжать с базы в одно примерно время и примерно в одном и том же составе. Да и мотаться потом.. здесь по окрестностям — насквозь душманским... Один из главных законов безопасности на войне, а в особенности для батальона, стоящего на виду во враждебном окружении, гласит: никогда не повторяй своих действий больше двух раз. Он нигде не записан, кроме как кровью солдат, давно уже впитавшейся в песок. Майору об этом говорили опытные офицеры, да он впал в главный армейский транс — самодурство, своего рода защита слабых натур от тяжести существования, наорал на говоривших, обвинил их в трусости, и все стали со злорадством ждать развязки; сочувствовали только Л. и его солдатам — заложникам ситуации. Мнения Л., понятно, никто не спрашивал, он просто выполнял приказ; но это армия, а не собрание кооператива, изменить ничего было нельзя. Л. не хуже других понимал, как это опасно, а заодно и как бессмысленно, оставалось лишь быть в постояной готовности и постараться хоть на немного опередить нападавших. Он бы мог, конечно, как-то откосить, сказаться больным... Но тогда послали бы другой взвод, других солдат, ведомых его товарищем-взводным, например Х. Все случилось на четвертый их выезд (что-то даже долго духи выжидали, дивились, наверное, тупости русских), когда взвод заехал за гору вне пределов видимости наблюдателей из батальона и даже за пределами досягаемости артиллерии, на них напали. Мы услышали доклад Л. по радиостанции: засада, две машины подорвались, огонь с двух сторон — с гор и кишлака. Вертолеты взлетели, рота заметалась, вскакивая на бронетранспортеры — идти на подмогу, послали и минометчиков, то есть меня. Вертолеты оказались бесполезными — стрельнуть некуда, не угодив по своим, засада была сделана умело, все учли. Вертолеты продолжали кружиться для острастки, постреливая куда попало безо всякой пользы, наблюдая за тем как духи расстреливали взвод. Это самое тяжелое: видишь, как гибнут товарищи, а помочь не можешь. У Л. оставалось только одно: ждать подхода своих, а это минут 30-40 боя. Это много. Мы гнали как только могли. Лица у всех напряженные, готовые к войне. Я сидел на броне со своими минометчиками, меня трясло от нервной лихорадки. Духи все-таки молодцы, стоит отдать им должное, идеально все продумали. Когда мы доехали все, что можно, было уже сделано — два бронетранспортера горело, у Л. было несколько трупов и много раненых, включая и его самого, и даже удалого майора — начштаба. Ранения, впрочем, не были серьезные ни у того, ни у другого — легкие осколочные. Но были и тяжелораненые. Это был итог бредовых затей и болезненного тщеславия. Духам после такой удачи осталось лишь красиво отойти, что мы им и пытались помешать сделать. Я расставил минометы и начал палить по горам и арыкам, по большей части впустую. Вообще стреляло все, что у нас было — во все стороны. А что еще оставалось? Потом рота прочесала окрестности, чтобы как-то разобраться в содеянном. Были найдены несколько душманских трупов и, как ни странно — одного подраненного душка удалось даже взять в плен с автоматом. И дальше эта ситуация развивалась так: мы с Л. и еще несколько офицеров, участников спасательной операции стоим в строю перед мазанкой штаба батальона. Привели пленного. Начальник штаба вдруг взъярился, он видимо стал осознавать, что он натворил и что за это ему обязательно придется ответить (за неоправданные потери в Афгане строго спрашивали), и тут на него напал какой-то психоз. Он схватил душманский автомат — наш старый АКМ и стал бить пленного духа прикладом по голове, крича при этом что-то громко и бессвязно, типа: «Ты, сука, наши ребята, погибли из-за тебя, что я скажу их матерям и проч...» Наверное, это была какая-то демонстрация для нас то ли своих благих намерений, то ли патриотизма в принципе. А может просто псих навалился от страха уже за себя. Так бывает довольно часто с уголовниками, ,называется «сыграть психа». Смотреть на это было неприятно. Лицо человека не предназначено для того, чтобы по нему долго бить прикладом, это лишь в фильмах показывают, как по лицу главного героя колошматило много прикладов, потом еще танк проехал, а потом он встал и как ни в чем не бывало отделал обидчиков. А в жизни достаточно бывает и одного удара. Кости трещали офицеры стояли и хмуро молчали, глядючи на это и с презрением, и с отвращением. Я не помню, чтобы у нас в батальоне кто-то сознательно и целенаправленно издевался над пленными. Пленных иногда использовали для переноски грузов в бою, когда надо было долго идти, или если это была обуза, расстреливали, но никогда не били. Если они были возможным носителями информации — их передавали специальным органам и там их, возможно, допрашивали всякими способами, но мы этого никогда не делали. Мне кажется, у нас это все считали делом недостойным солдата. Понятно, что так можно с уверенностью говорить только о себе, но все равно — я больше не помню другого такого такого случая. Почти у каждого из стоящих в строю офицеров уже был конфликт с начальником штаба по той или иной причине; при этом он сразу впадал в истерику, в крик и обвинял во всех тяжких - трусости, неисполнительности... усугублять конфликт никому не хотелось. Смотреть было отвратительно, но ведь дух, в конце концов, враг и, действительно, только что стрелял в нас и наших товарищей. Да и всем было ясно, что остановить начштаба сейчасто можно было, лишь тольже о огрев его прикладом по башке. А это было делом подсудным. Дух уже хрипел, а офицеры сопели, уткнув глаза в песок. Первым не выдержал именно Л. (хоть в строю были и старшие по званию и должности, поперек которых в армии лезть не принято), правда у него как раз было определенное моральное преимущество перед всеми, перед майором в особенности: больше всего начальник штаба своими авантюрами рисковал именно его жизнью и жизнью его солдат, они и расплатились. Хватит! - он выскочил из строя, схватил начштаба за руки, вырвал автомат и оттолкнул его. - Хватит уже... Физиономию начальника штаба перекривило от неожиданности и гнева... Лейтенант бросается на майора перед строем... Да ты, да ты, блять... - надувался НШ перед взрывом. Но Л. спокойно и твердо смотрел на начальника: Хватит уже, товарищ майор, - и с силой швырнул душманский автомат под ноги начальнику штаба, а потом вернулся в строй. Мы смотрели на майора, уже готовые, если надо вмешаться и поддержать товарища (что по военным понятиям еще хуже — заговор). Но тот, окинув взглядом наши ненавистливые презрительные глаза, понял, наверное, что сейчас он может огрести и от собственных офицеров. Он как-то разом закрыл рот и обмяк. А потом вдруг закрыл лицо руками и заплакал: «Наши ребятишки, наши ребятишки, что я скажу их матерям...» - повторял начальник штаба. Смотреть на все это было уж совсем невмоготу, офицеры тихо разошлись без команды. Майора увел куда-то замполит, а духа санинструктора унесли перевязывать. Начштаба затем куда-то упекли на наше счастье, неоправданные потери никому с рук не сходили обычно. Забавно, что в оценке Л. как товарища и офицера сходились все или почти все, по крайней мере, все, кого я знал. Время от времени повторялась и ситуация с его еврейским происхождением... ну в таком — комическом ключе, по-десантному, так сказать. Прошло лет десять или чуть больше после описанных событий, я уже отучился по-новой и работал в одной из московских газет. Товарищи мои по войне и военной учебе многие перебрались в московские штабы, выслужились, но жизнь была несладкая, армия рушилась, ее оплевывали — начало 90-х. Иногда мы встречались, они заходили ко мне в редакцию, в чинах уже были от майора до полковника, ритуально напивались, вспоминали бои и походы, боевых товарищей. Многие из них прошли к тому времени уже по несколько войн, да кое-что еще было у них впереди, - такая профессия. Редакция во время этих пьянок ходила ходуном, но офицеры охотно присматривались к живым журналистам, которых обычно пугаются, а журналисты к офицерам. Никто из наших не мог сказать куда подевался Л., пропал куда-то — ни слуху, ни духу. Однажды у меня сидел офицер, с которым мы вместе служили именно в том батальое в Афгане, нынче он служил уже в штабе ВДВ в чине подполковника. Он был как раз замполитом той роты, в которой служил некогда и Л. Мы пили, болтали в широком кругу журналистов, подполковник вписался идеально, травил воспоминания «о доблестях, о подвигах, о славе». Потом речь зашла о еврейском заговоре и засилье евреев, ну как обычно... в 90-е это был существенно более частый разговор, чем теперь. Тогда, как я понимаю, этому сильно способствовали телевизор и «демократическое окружение» Ельцина. Подполковник живо включился; видимо, перебравшись в Москву, появилось время, начитался «литературки». Какой-то новизной или изысканностью его тезисы не отличались, но меня поразило, как бойко он их излагал, как будто прежде выучил наизусть. Это был уже не слишком оптимальный поворот темы для нас и для подполковника, про подвиги у моего товарища получалось лучше и, чтобы как-то его охладить, я неожиданно спросил: «Слушай, Серега, а вот скажи — Л. еврей или нет?» Подполковник осекся и по открытому рту было видно, что мысль, которую он начал думать, оказалась для него нова. Потом он закрыл рот, облизнул пересохшие губы (мысль трудна) и сказал почти с негодованием: «Да ты что, Леха, охуел что ли? Л. в евреи записать... Ну ты, блять, даешь!» Я не унимался: «А кто же он, сам подумай — и имя, и фамилия, да и внешность тоже?» Он опять облизнул губы и уже очень решительно отчеканил: «Ты, Леха, давай не умничай здесь, с мысли не сбивай. Если уж у тебя даже Л. евреем оказался, то ты уже совсем охуел здесь на новой работе, журналистика тебе впрок не пошла...» Потом еще через паузу: «Ну, даже если и так... мы же здесь не о таких евреях говорим... Да и вообще, Л. может быть хоть китайцем, это ничего не меняет...» Разговор «о жидовском заговоре», как я и предполагал, стух, а мы еще выпили «за настоящих офицеров», а за Л., который неизвестно где пребывал - в особенности. ©
свн: ...будущее: Прекрасная подборка Лучших Фото России!!!!! http://live-imho.livejournal.com/160261.html
Александр: Белый вороненок!!!
Admin: Вот эт даааа,какой снежок-сахарок
sergei: http://volgodeti34.ru/category/smeshnie-istorii/
sergei: Валецкий Олег Витальевич Гуманитарное разминирование в бывшей Югославии(Humanitarian mine clearing in former Yugoslavia) Часть 1 -------------------------------------------------------------------------------- Комментарии: 2, последний от 21/11/2010. © Copyright Валецкий Олег Витальевич (3101968@mail.ru) Обновлено: 28/04/2007. 52k. Статистика. Статья: Югославия Разминирование Иллюстрации: 56 штук. Оценка: 5.34*18 Ваша оценка: шедевр замечательно очень хорошо хорошо нормально Не читал терпимо посредственно плохо очень плохо не читать Аннотация: Данная статья находится на сайте "Анатомия Армии" созданного подполковником инженерных войск Советской Армии Веремеевым Юрием Григорьевичем и новосибирским писателем-историком Ладыгиным Игорем Валерьевичем использующими ресурсы "Броне-Сайта"(разработчик Чобиток Василий).Думаю что эта тема весьма полезна военнослужащим,тем более в нынешних условиях.Хотелось бы заметить что на Западе данная тема открыто освещается в прессе и на интернете,служа росту проффесионального уровня в западных армиях.Предлагаю,поэтому интересующимся лицам посмотреть сайт "Сапер" также созданного подполковником Веремеевым и находящегося на http://web.etel.ru/~saper/.На этом сайте я веду раздел "Мины Югославии",а также имею несколько статей,из которых хотел бы отметить статьи "Некоторые вопросы практики применения минного оружия в современных локальных войнах"(http://tewton.narod.ru/boy/val-miny.html)и "Минное оружие в современном мире и обезвреживание некоторых типов мин"(http://tewton.narod.ru/boy/val-iliev.html) . Полный адрес всех трех частей статьи "Гуманитарное разминирование в бывшей Югославии(Humanitarian mine clearing in former Yugoslavia)": http://armor.kiev.ua/army/engenear/razminir-ov.shtml http://armor.kiev.ua/army/engenear/razminir-ova-2.shtml http://armor.kiev.ua/army/engenear/razminir-ovb.shtml -------------------------------------------------------------------------------- Наше окончание работ в компании RONCO с ее "санаторными условиями" совпало с началом периода коммерческого разминирования, начавшегося в 1997 году. С раскручиванием реально кампании о "минной опасности" в Боснию и Герцеговину полились деньги из международных источников.Прямой или косвенный контроль над большинством, а вероятно и над всем этим потоком денег осуществлял Мировой банк в лице его представителя Эдди Бэнкса в Сараево. Первоначально деньги выделялись через представительства местных правительств - Республики Сербской и Мусульманско-Хорватской Федерации, но потом был создан MAC -Mine Action Center, подчиненный соответствующему департаменту ООН в Нью-Йорке и существовавший на международные дотации. Как эти дотации выделялись и каким образом и по какому принципу распределялись, информация малодоступна, тем более, что разминирование было освобождено от налогов. Позднее, через несколько лет к финансированию разминирования подключились и словенцы. Известие об этом вызвало в Боснии и Герцеговине у многих поначалу большое удивление, ибо Словения, будучи местом, куда довоенная Югославия вкладывала большие деньги в индустрию и финансовый сектор, во время войны все это присвоила. Многие граждане других республик остались без сотен миллионов марок своих сбережений в словенских банках. Однако все скоре разъяснилось, ибо ITF (International Trust Fund) лишь находился в Словении, а финансировался США при условии, что на один доллар помощи США придется один доллар из других источников. Евросообщество самостоятельно начало выполнять проект по разминированию в рамках более широкого проекта по реконструкции и строительству по всей бывшей Югославии. Все это, естественно, местной власти не подчинялось, что вызывало ее недовольство. Деньги ведь были большие и каждому хотелось урвать кусок побольше, тем более, что местная молва преувеличивала количество средств. Впрочем, местная власть нашла выход и ее функционерами было создано несколько организаций - сербских (Stop Mines, Medecop, UNIPAK из Пале, Detector из Баня-Луки), мусульманских (Оktol, Amfibija, BH Demining, Si Company , Cum Call), хорватских (Provita,Vilacom,DECOP),и государственное агентство Mungos из Хорватии, работавшее здесь в силу большого влияния Хорватии в Боснии и Герцеговине. Были тут, возможно, еще какие-то фирмы и просто незарегистрированные шабашники, снимавшие мины по договору не столько с местными властями, из которых деньги без автомата было не вытащить, но и с международным военным командованием IFOR-SFOR, предпочитавшим в некоторых случаях разминирование вести чужими руками. Под Добоем в 96-м году таким образом погибло двое человек шабашников -сапер и его несовершеннолетний помощник.После нескольких подобных случаев разминирование оказалось под более или менее плотным контролем МАC выдававшем разрешение работу на работу и деминерам и фирмам. Стоит заметить что без местных компаний,абсолютное большинство компаний иностранных,убиравших большую часть денег и славы,ничего бы здесь не добились бы. Поначалу и сам MAC занялся было, разминированием силами нескольких им набранных групп разминирования и даже потерял одного человека раненным (ему оторвало ногу) в районе Требинья по направлению на Дубровник, но затем MAC занялся контролем работы других фирм и разведкой минных полей. Разведчиками были те же деминеры, которые из разговоров с местными жителями,и на основе полученных от местных и международных властей карт (согласно Дейтонскому договору все стороны были обязаны сдать командованию IFOR карты минных полей) получали более или менее точную информацию о минных полях.По возможности, найдя хотя бы одну мину, они приблизительно ограждали предполагаемое минное поле и замеряли его координаты приборами GPC. Полученные данные собирались канцеляриями MAC (сначала единого, потом разделившегося на два MAC (Республики Сербской и Федерации), а затем ставшего опять единым) в компьютерные базы данных и служило основой для создания множества карт, украшавших многие канцелярии. Инспектора MAC были привилегированной кастой и ими становились люди с серьезными связями. Главная задача инспекторов состояла в открытии работ на участках которые были одобрены через MAC местными властями либо различными международными организациями.и на что,самое главное,были найдены средства.На такие участки MAC составлял так называемые "цервени-фолдер" (на смешанном сербско-хорватско-английском слэнге - стандартный перечень документов), а попросту папка красного цвета, в которую включали копии всех необходимых документов от опросов разведчиков до военных схем и топографических карт. С началом работ на данном участке инспекторы контролировали ход работ, теоретически беспристрастно, а фактически взависимости от личных интересов и интересов своих шефов. Если одни группы саперов наказывались даже за отсутствие пластиковых шлемов на голове,то на действия других, работавших с косами и мотопилами, смотрели сквозь пальцы. Впрочем, последнее было отнюдь не местной спецификой.Как рассказывали деминеры Minetech, некоторые фирмы в Мозамбике практиковали наем местного населения за незначительное вознаграждение для "деминирования в интересах ООН" с одними мачете в руках. В наших условиях до таких крайностей дело не доходило, ибо страна была маленькая, деминеров было еще меньше и все они, меняя фирмы и курсы, так или иначе были знакомы между собой. Личный состав MAC заканчивал одномесячные международные курсы в Баня-Луке. В начале 1998 года они стали проводиться под руководством голландских военных инструкторов (сомневаюсь, что они были знакомы с практикой местной войны) и хотя, я о приеме на эти курсы узнал слишком поздно, т.к. такие вещи старались скрывать, но и эти курсы не обошлись без русского - одного моего боевого товарища Николая из Кишинева. Правда, лишь часть из тех, кто закончил курс, оказались в MAC, а другая часть (среди которых был и Николай) перешла в норвежскую компанию NPA, которая непосредственно финансировалась норвежским правительством во всех проектах по всему миру. Так как NPA не зависела от коммерческих тендеров, проводящихся MAC ежегодно, а то и несколько раз в году, то за "квадратами" (квадратными метрами очищенного пространства) она не гналась и поэтому ее разминирование было более "гуманитарным", хотя велось теми же ручными методами, как и коммерческие, за редким исключением использовались машины.Правда в NPA сербских деминеров было меньшинство, около тридцати, зато мусульман и хорватов было раз в шесть больше. Столкновений на национальной почве практически не было, т.к. менеджеры NPA все это дело пресекали на корню, зато внутренних склок и интриг было предостаточно,однако за несколько лет работы было всего пару погибших и раненых. Еще одной компанией, работавшей по схожему "гуманитарному" принципу была германская компания HELP, ставшая главным представителем Евросообщества во всей Боснии и Герцеговине.Она занималась и иными программами от восстановления разрушенных домов до выдачи гуманитарной помощи. HELP начала сотрудничество с местными органами гражданской обороны. выведенных по требованию Евросообщества из состава местных министерств обороны. Были опять организованы курсы в феврале 1999 года, которые я уже не пропустил и мне опять пришлось жить в отеле Язина, знакомого мне по RONCO. В HELP я опять встретил англичан и южноафриканцев,как инструкторов и мэнэджеров и в Боснии и Герцеговине его руководителем был англичанин Питер Сатсклифф,ветеран войны в Южной Родезии.Встретил я тут и одного русского Бориса, еще одного своего боевого товарища как деминера.Он стал работать в сараевской (или точнее палянской) группе с центром в Палэ, тогда как я попал в добойскую группу с центром в Добое. Помимо четырех деминерских групп типа "В"(восемь деминеров, водитель, медсестра и старший группы) в Республике Сербской HELP создал (а точнее получил их из британской компании Bactec) и четыре группы поиска и уничтожения невзорвавшихся боеприпасов (командир-оператор(сапер), оператор(сапер), водитель и медсестра)). В Федерации такие группы были созданы в каждом из восьми кантонов, так что в HELP и в двух ему подконтрольных организациях Гражданской обороны Республики Сербской и Федерации было 12 групп типа "В" и 12 групп типа "А" - всего 180 человек и около десяти человек в управлении. Впоследствии управленческие структуры организаций гражданской обороны росли (по партийной линии), количество деминеров падало, а должности водителей в группах типа "В" были сокращены. Вначале во всем управлении Гражданской обороны РС(Цивильной защите) было пятеро управленцев - директор, снабженец, бухгалтер, переводчик и компьютерщик.Через четыре месяца их там оказалось около тридцати -директор с несколькими заместителями, водителем и секретаршей, несколько оперативных офицеров, несколько снабженцев, несколько бухгалтеров и прочие. Все это я понял уже в 1997 году, когда практически все мы из RONCO были приняты в компанию Minetech из Зимбабве, руководимую бывшим командиром южнородезийского спецназа, а потом и гвардии Зимбабве полковником фон Дайком. Его оперативными офицерами были белые южноафриканцы и родезийцы (замещал Дайка,во время его отсутствия родезиец Хью Моррис), деминерами, которых он привез с собой было около двух десятков негров из Зимбабве,а тимлидерами (командирами груп) непальцы-ветераны британских частей гуркхов. Было, правда еще несколько белых южноафриканцев - кинологов, работавших с нами на минных полях. С одним из них Францем Кaмпфером я несколько подружился, но потом их заменили местные кинологи. Minetech была, безусловно,успешной фирмой и пожалуй больше всех очистила квадратных метров в Боснии и Герцеговине где за два или три контракта в 97-98 годах и ее деминеры сняли больше всего минно-взрывных устройств - около 5-6 тысяч. Однако они работали по схеме, ставшей позднее традиционной, в кооперации с компанией UNIPAK из Пале. Minetech поступил вполне верно, взяв в партнеры UNIPAK, ибо это избавляло компанию от головной боли в работе с местным народом с его интригами и неуемным честолюбием. Жесткая конкуренция требовала от Minetech большого количества очищенных "квадратов". В первом тендере они были обязаны где-то за полгода очистить полмиллиона квадратных метров и осмотреть еще миллион квадратных метров "сомнительных площадей", согласно терминологии MAC, и тут без знания планов минных полей, а тем более без техники ничего добиться было нельзя. Однако порождало это немалые проблемы, так как многочисленные "специалисты" по минным полям,часто давали не совсем точные, а часто полностью неточные сведения, и два первых несчастных случая, происшедшие в августе под Добоeм, были следствием большой и весьма типичной для местных просторов самонадеянности таких "спецов", пропустивших сначала одну мину ПМА 2 а затем целое минное поле, в итоге чего подорвались двое местных сербов и один непалец. Причем, непалец Сэм пострадал при эвакуации одного из этих сербов. Поначалу это всех несколько тревожило, но потом с этим делом люди свыклись. Я помню пример смерти одного деминера Радана Бакмаза, работавшего в нашей группе в начале деятельности Minetech, но затем перешедшего в другую группу. Нас к тому времени перебросили под Чайниче. Так как нас тогда неожиданно сняли с участка под Тесличем в связи с начавшимися беспорядками против сил IFOR в сербском городке Бырчко, то спешка была приличная. Наша группа работая на одном участке, была вынуждена поочередно с группой Бакмаза помогать еще одной группе, работавшей у дороги. Там стояли мины ПРОМ уже успевшие зарасти травой и кустами. Времени, чтобы проверять землю щупом не было, поэтому работали миноискателями и ножницами. По большому счету все это следовало бы просто сжечь для начала напалмом, тем более, что порошков-загустителей М1 и М2 (а также других их видов) для напалма было предостаточно в армии и были они дешевы.Около 3-5% этих порошков надо было прямо на месте добавлять в бочку с бензином или керосином, дабы получить напалм, который сжег бы всю растительность до земли, а для предотвращения распространения огня на лес достаточно было проделать несколько проходов по краям очищаемого участка, и потом порубить на нем все деревья и установить в крайнем случае пару брандспойтов. Сжигание растительности весьма практичная вещь и иногда применялась местными деминерами, особенно если не было рядом инспекции MAC. И в конце концов они согласились внести сжигание растительности в SOP (Standard Operative Procedure), т.е. в перечень стандартных действий, но с условием, что пять дней после пожара нельзя начинать работы на минном поле. Последнее вызывало раздражение у многих оперативных офицеров, особенно "гуманитарных фирм" и они этот весьма эффективный метод не поощряли, а то и прямо запрещали, хотя даже многие "селяки" (местные крестьяне) практиковали его, чаще всего не дождавшись деминеров. В том минном поле это помогло бы очень сильно, но никто ответственности на себя брать не хотел, разве что наш непальский старший группы Лили Мэн увеличил по моей просьбе дистанцию между нами (работали все. растянувшись в линию) до двух-трех десятков метров. Ждать пришлось недолго и вскоре, мы, работая на своем участке. услышали довольно сильный взрыв, и, прибыв на место, увидели только заплаканную переводчицу и пару человек на командном пункте -CP. Оказалось, что Бакмаз зацепил ПРОМ, и все говорило о том, что зацепил он ее какой-то веткой или стеблем травы, плотно прикрывавшей землю. Нашего второго деминера-Нешо, оказавшегося прямо за ним и только легко раненого, спасло тело Бaкмаза, а в иных случаях ПРОМ мог убить несколько человек. Интересно, что Нешо был единственным, кого я знал, имевшим два ранения на разминировании, ибо в следующем году он был ранен еще раз где-то в Герцеговине, когда один пес, похоже, задел проволоку от ПРОМа и тогда погиб кинолог Дрaгиша Маркович из Сараево. Так что и собаки были не на столько надежны, но все же кинологи оставались привилегированной категорией в сравнении в деминерами и первый сербский деминер, ушедший работать за границу Зоран Грачанин был кинологом и уехав с Minetech, он потом работал в Азербайджане, Африке, Шри-Ланке, Никарагуа и некоторых других странах. Потом за границу отправились еще несколько кинологов через UNIPAK на пару месяцев в Намибию, а работавшие в RONCO отправились в Афганистан (в 2002 году). Наши же деминеры за семь лет единственно куда съездили,так это в соседнюю Сербию и Македонию через UNIPAC и StopMine. Так что нельзя сказать, что деминеры были чересчур перспективная профессия и не слишком уж интересная. Люди, впрочем, сами были виноваты, рассматривая ее, как что-то временное, хотя занимались ею годами, и не попытавшись объединиться в какое-то профессиональное объединение. . Minetech перебрался в Косово и Метохию после войны 1999 года, где оказалось еще несколько компаний, но сербам деминерам путь туда был закрыт. Албанцы тогда тамошних сербов убивали и похищали десятками. Правда, Гражданская оборона послала несколько своих групп под защитой международных войск, но пробыли они там недолго и албанцы даже не успели догадаться, что речь идет о сербах, ибо представлялись они мусульманами из Сараево. В Косово и Метохии повторилась схема Боснии и Герцеговины, и иностранные фирмы там использовали местных деминеров, разве что российский Эмерком(здесь им тогда руководил Алексей Бетехтин),созданный МЧС России, использовал там своих деминеров и тимлидеров. Но фронт работ Эмерком имел небольшой, ибо основную долю взяли себе западные компании, в том числе и из Швейцарии, где может минных полей и не было, зато банков было предостаточно. Эмерком несколько месяцев проработал в Боснии и Герцеговине с UNIPAC после отбытия Minetech по уже опробованной схеме и русских было человек десять - кинологи, менеджеры и старшие групп. Впрочем, это было исключением и российские Эмерком (МЧС России),Форт (директор Андрей Костюков), Альфа-Б (директора Игорь Орехов и Михаил Головатов), UNIEXPL(Владимир Гаваза), не смогли занять здесь заметное место, хотя их специалисты имели опыт гуманитарного разминирования полученного в Хорватии где работали- Эмерком, UNIEXPL и Форт. На Сахалине на деньги британской нефтяной компании "Shell" было начато разминирование старой советско-японской границы,помимо британских компаний, как например Minetech и DSL(около десятка местных сербов и мусульман смогло пройти туда на должности инструкторов и мэнэджеров) работали Эмерком и UNIEXPL. Конечно определенным (но преодолимым) препятствием было то что в России закона о разминировании не было и дабы получить для тренировок пару тротиловых шашек и мин? надо было месяцами заниматься бумажной волокитой, что ими не собираются взрывать самолеты и поезда. Это лишь показательный пример бюрократической волокиты царящей в бывшем СССР и поэтому в том же Азербайджане работала более оперативная Minetech. Украина,как ни страно уделила больше внимания работе с минами и создала в 2001году Центр разминирования на базе военно-инженерного училища в Каменец-Подольском. В этом училище во времена СССР шла подготовка саперов еще для действий в Афганистане.Тем не менее Украина так и не смогла пробится на мировой рынок услуг, за исключением Ливана где государственная компания Укроборонсервис смогла в 2002 году выбить контракт по обозначению границ (с проделыванием проходов) приграничных с Израилем минных полей. Однако, как и во всех остальных областях, государство не пожелало делать вложений в дело разминирования а это как и во всяком деле привело к пробуксовыванию работы на месте. Государственные компании Укроборонсервис и Укрспецсервис имели главный профиль работы в других областях и должного внимания уделять не могли. Даже подготовку саперов начала вести канадская фирма в еще одном центре украинской армии под патронатом НАТО в Явориве (под Львовом),хотя было вполне достаточно одного центра разминирования в Каменец-Подольском и для более богатых стран нежели Украина. В большой мере перемены к лучшему вызвала работа Укроборонсервиса и миротворческого контингента Украины в Ливане. В дальнейшем, на Украине участниками миссии в Ливане была открыта компания Трансимпекс (директор Владимир Петраченков) занимавшаяся очисткой побережья Крыма от боеприпасов времен Второй Мировой войны. В особенности большую роль сыграла посылка украинской бригады в Ирак. В зоне своей ответственности в провинции Васит на границе с Ираном украинские саперы за первые 6 месяцев под руководством майора В.Голицина обезвредили свыше 60 тыс. боеприпасов, в ом числе управляемые ракеты.и весьма сложные для поиска итальянские противопехотные фугасные мины нажимного действия с пневматическим предохранителем. Причем, уничтожение этих боерипасов самая легкая часть работы, хотя за эту часть работы достаются наибольшие лавры, и именно эту часть работы поручали их коллегам. Практика всегда много значит и теорию надо разрабатывать на основе практики. Запад же не спешил выделять деньги "незалэжной" украинской армии хоть последняя с поразительным упорством резала на металолом бомбардировщики ценой в десятки миллионов долларов. Помимо этого, новых кадров "решавших бы все" создавать Украине было не из чего: воевать ее армия до Ирака возможности не имела, опытных специалистов (даже тех украинцев что остались в ней после распада СССР) из Российской армии принимать в нее не позволяли, пресса, в том числе электронная, занимавшаяся бы военными вопросами прямо запрещалась. Помимо этого, борьба с русским языком (это только Канада может позволить себе официальное двоязычие, а не Украина в которой у половины населения родной язык русский) отрезала путь должной профессиональной подготовке. Та же литература по минно-взрывным устройствам создавалась десятками лет и для перевода ее нужны еще десяток лет и сотни миллионов долларов. Так же как издательское дело в Украине стало хиреть, то и наука, основанная на любви к книге, стала умирать. Можно конечно издать пару учебников на украинской "мове" но кадры на ней подготовить нельзя, и не случайно украинцы столетиями получали образование на русском либо на польском. Язык сопряжен и со стилем мышления, и те кадры украинской армии что оказались в ней после распада Союза (вызванного, конечно, отнюдь не Украиной) были воспитаны на русском языке, наследников же им подготовлено не было. Украина традиционно служила источником военных кадров (вплоть до наивысших) всей России, а Кубань наипрямая наследница Запорожья, продолжает быть таким источником. Раз уж распался СССР, то дабы построить здоровое государство на Украине, надо было укреплять его кадрами, а не надеятся на мифическую помощь "галичанской" диаспоры в Канаде. То же разминирование довольно плотно контролировало англо-американское лобби, предпочитавшее выпускников собственных колледжей и университетов, даже если там изучались пчелы и крысы (видимо поэтому и проводились эксперименты с использованием данных представителей фауны для разминирования, разве что не додумались как же ими можно управлять), нежели опытных саперов с "Красного Востока". В Ираке и в Афганистане, где американская армия оказалась не в состоянии справится с моджахедами, частные американские компании набирали непальцев и фиджийцев, вполне послушных, не слишком обременненых интелектом и знающих английский язык. В Боснии же и Герцеговине надменность западных руководителей не имела своего эффективного ограничителя подобно Ираку и Афганистану. Поэтому им и не были нужны эти "рэд рашэн" (в число которых тут входили и украинцы) молотками ремонтирующих свои космические корабли (видимо поэтому они и не взрывались на взлете). Правда особых оснований для такой надменности я не заметил. Гуманитарное разминирование подаваемое тут, как что то особенное, на деле от того же разминирования в бывшей ЮНА отличалось лишь большей бюрократией и меньшей заботой о людях, в том числе об их професиональной подготовке. На деминерских курсах то, что изучалось в ЮНА месяцами, максимально сокращалось до примитивного уровня. Разработанные в Боснии и Герцеговине правила гуманитарного разминирования (а началось оно на мировом уровне именно здесь) при этом часто писались местными военными специалистами, либо же переводились с воинских уставов западных армий местными переводчиками. Так как многие из этих переводчиков не имели военного образования, они при дословном переводе путали понятия, наименования, вводили десятки новых терминов, а то и правил. Те же правила уничтожения характеризовались непомерно большим количеством расходуемой взрывчатки из-за незнания формул расчета потребного количества взрывчатки, да и конструкций уничтожаемых средств. Тут были требования ставить чуть ли не полкилограма взрывчатки (причем разницы между мощностями тротила и пластита не делалось) на ту же самую мину МРУД, которую местное население предпочитало просто разламывать, чтобы пластит использовать для рыбной ловли и выкорчевывания камней с сельхозугодий. Так как всем как западным так и местным шефам деньги нужны были в большом количестве, то сроки разминирования Боснии и Герцеговины с течением времени не сокращались, а увеличивались. Впрочем ничуть ни в лучшем положении находились и другие сферы деятельноти. Трудно забыть картины деятельности многих полицейских из Африки (попавших в Европу в составе полицейских миссий ООН(IPTF)), больше похожих в своих малиновых штанах на клоунов, единственно успешных в трате времени на INTERNET просмотом порносайтов и создании аварий на местных дорогах или представителей Пакистана, которые, вероятно в надежде на повышение дома, слали туда факсом сотни наибесмысленных бумаг из канцелярий IPTF. Не один и не два, а десятки представителей IPTF оказались замешанными в различные противозаконные действия, успешно сотрудничая с местной мафией всех сторон, не избегая и ее прямой защиты. Не являлось особой тайной, что под крышей IPTF и прочих международных организаций организованно работали западные спецслужбы, вербуя сотрудников на всех сторонах и уровнях, как путем выдачи разрешений на работу или на учебу, так и используя многочисленные дела по фактам военных преступлений. Конечно ничего нового в этом нет и местное население заслужило все это, подерживая одних и тех же политиков, тем более, что в этой весьма малой среде чужакам появится было неоткуда. Однако в данном случае подобная политика была настолько всеобьемлющей, что места для профессионализма не оставалось. Ничуть не лучшие результаты были бы и на любой иной почве. К тому же надо учитывать еще одну немаловажную деталь, а именно финансовую. Очень часто разминирование служило лишь подспорьем в разнообразных проектах тех или иных западных структур по финансированию сотрудничающих с ними (может и не открыто) местных структур, а тогда тут вопрос профессионализма и вовсе отходил на второй план. Конечно, это происходило не всегда, но дело было столь запутано, что никто не хотел подставляться под пресс номенклатуры. Ну не будут же американцы и англичане заниматься коммерческой благотворительностью, тем более, что и компаниям своих европейских союзников они неохотно уступали место. Компании последних занимались преимущественно гуманитарным разминированием, опираясь на поддержку своих правительств, и Евросообщество, все же после 2001 года стало вытеснять отсюда американцев, а англичане "скооперировались" с ним. Наиболее влиятельными фирмами помимо RONCO и Minetech была долго работавшая в Боснии и Герцеговине британская DSL, вошедшая позднее в англо-американский военный концерн Armor Group, занимавшийся широким спектром услуг, и американская UXB. Относительно большой проект по обезвреживанию неразорвавшихся боеприпасов воплотила в жизнь английская компания Bactec, однако потом передавшая его вместе с несколькими группами в HELP, послуживших созданию в гражданской обороне "А-групп". Было при MAC аккредитовано еще несколько компаний. Как например, немецкая Demira, южноафриканская Mechem, британские ELS, Rohll, Greenfield, SGS, американские GCI и CARE, итальянские InterSOS и ABC, французская Handicap, греческая IMI, но их работы были менее масштабны. В силу этого IMI кооперировала ведение работ в Боснии с ведением работ в Ливане аке, куда слала местных деминеров. Также и Mechem которая имела одну группу, в том числе для очистки от вероятных мин мест массовых захоронений (т.е. массовых могил, в которые в годы войны здесь были отправленны десятки тысяч людей) также слала местных деминеров в Афганистан. Туда же, а так же в Эритрею, через местную компанию Si Company отправляла местных деминеров и RONCO. Компании Hendicap и CARE, помимо разминирования, занимались гуманитарной деятельностью, в том числе помощью лицам, пострадавшим от мин. InterSOS помимо разминирования, также занимался гуманитарной помощью, и посылал людей в Ирак после падения Саддама Хусейна наряду с компаниями RONCO,Handicap и DSL. Greenfield имела машину для разминирования, сдавая ее внаем, а позднее и HELP, порвав отношения с Гражданской обороной, начала работать собственными групами, используя машины, полученные от Японии Боснией и Герцеговиной.
sergei: Эти компании получали относительно небольшие контракты и редкие из них, как, например, Demira, имели годовые контракты на пару сотен тысяч квадратных метров в год. Учитывая, что "квадрат" категорий "A", "B" и "C" стоил официально от 5 до 10 марок (позже цену "сбили" и до трех марок, хотя на международном уровне цена была в раз 5-6 больше), было дорого открывать здесь свои канцелярии, и они стали со временем оплачивать работу своих агентов, что было дешевле. Единственно что удивляло, так это то, что здесь не появлялось компаний из Сербии и Черногории. Лишь в 2002 году в Белграде была открыта канцелярия MAC Югославии (директор Петар Михайлович) с целью очистки от неразорвавшихся американских ракет и авиабомб. Инспекторами было определено около сорока мест нахождения таких боеприпасов по всей Сербии, в том числе, в зданиях китайского посольства и МВД Сербии. Помимо этого несколько мест, прежде всего нишский аэродром и горы Копаоника, были засеяны неразорвавшимися кассетными боеприпасами, а еще несколько мест снарядами с обедненным ураном (правда, страховые компании не принимали условия с последней графой). Еще одним местом приложения усилий в Сербии оказалась граница с Хорватией по Дунаю, для чего были созданы совместные хорватско-сербские группы и было начато их обучение в Словении. Правда, в ходе этого обучения один хорват погиб, а шестеро сербов были контужены, когда погибший случайно нажал на нажимную противопехотную мину "Горажде" производившуюся на фабрике "Победа" в мусульманском городе Горажде во время войны (почти аналог американской нажимной мины М25 или канадской C3A), которая по мнению инструкторов и учащихся якобы была учебной. Вероятно, нахождение в гуще событий, а Босния и Герцеговина в 90-ых годах действительно была одним из главных европейских полей приложения усилий ООН, давало определенное преимущество и даже израильтяне посчитали нужным иметь своих представителей в Загребе (Хорватия тоже была охвачена деятельностью ООН), где находился офис израильской компании MAAVARIM. Но с распадом Югославии свой МАС создала Черногория, что вынудило и Сербию создавать свой МАС, породив дополнительную бюрократическую волокиту. Между тем Югославская армия имела весьма развитую инженерно-саперную службу, а югославская военная промышленность производила широкий ассортимент минновзрывных устройств собственной разработки. При Отделе Гражданской обороны Министерства обороны Югославии (ныне Сербии и Черногории) еще во время войны 1999г. существовала саперная группа полковника Слободана Йовановича занимавшаяся уничтожением неразорвавшихся авиабомб и ракет. В ходе воздушной войны NATO против Югославии марта - июня 1999 года эта группа уничтожила около 750 таких боеприпасов. После окончания войны эта работа была продолжена. Только в Белграде и его ближайших окрестностях после окончания бомбардировок было обнаружено 6 авибомб крупного калибра (две из них в здании МВД Югославии, одна в здании посольства Китая, одна в городском районе Звездара (Zvezdara), одна в районе гор Авала (Avala) и одна на ТЭЦ Церак (TES Cerak). Из разрушенного здания китайского посольства американскую авиабомбу весом около 900 кг. удалось извлечь только в июне 2004 года. Помимо авиабомб большую опасность представляли несработавшие кассетные боеприпасы и из них в первую очередь боеприпасы с пьезоэлектрическими взрывателями. Это, например, американские BLU 97/B и английские Mk 1. К сожалению, в ходе работ в горах Коапаоник (Koapaonik) произошел несчастный случай - подофицер (прапорщик) этой группы, подорвавшись на кассетном боеприпасе, остался без рук. Вообще то информацию по устройству мин югославского производства я в достаточном количестве опубликовал на сайте В.Ю.Г.Веремеева "Сапер" ( http://web.etel.ru/~saper ) где я веду раздел "Мины Югославии". Также саперы Эмеркома - Борис Прибылов и Василий Мовчанюк, работавшие в Боснии и Герцеговине и в Косово и Метохии, опубликовали в России "Пособие по обезвреживанию мин применявшихся на территории бывшей Югославии",которое можно найти на сайте Михаипа Гуцула "Разведка"( www.razvedka.ru ) в разделе "Технология обучения". Все же стоит вкратце перечислить югославские мины: 1. Противопехотные - *нажимные фугасные противопехотные мины ПМА-1, ПМА-2, ПМА-3; *нажимно-натяжные мины ПРОМ-1, ПРОМ-3, ПРОМ-КД; *натяжные осколочные мины ПМР-2 и ПМР-3; *мина направленного действия МРУД (схожа советской МОН-50 и американской М-18 CIaymore, имевшая 900 граммовый заряд пластита и 650 стальных шариков залитых в пластмассу); 2.Противотанковые - * противотанковые нажимные мины ТММ-1, ТМА-1, ТМА-2, ТМА-3, ТМА-4, ТМА-5 и ТМА-5А,; *противотанковая нажимно-штыревая мина ТМРП-6. Мина ТМРП-6 имела одно отличие - вогнутый диск из высококачественной стали, установленный над зарядом из 5,2 килограммов литого тротила. Этот диск вследствие резкого изменения формы под действием взрывной силы получал скорость в 1500-2000 м/сек и пробивал до 50 миллиметров вертикальной литой брони на расстоянии 10 метров, а с расстояния 30 метров - 30 миллиметров, а с расстояния 50 метров -20 миллиметров (принцип- ударное ядро или Miznay-Shardin effekt). Понятно, что это, как и наличие штыря, делало эту мину порою и противопехотной, в особенности при вертикальной установке на высоте одного- полутора метров при либо натяжном действии (или через сам штырь или через проволоку, привязанную к его концу), либо управляемого действия по проводам дополнительного взрывателя в дне мины). Позднее была создана противотанковая мина ТМРП-7, схожая по характеристикам с ТМРП-6, но с дистанционным магнитным взрывателем и элементом неизвлекаемости. На практике наиболее смертоносной для деминеров из всех мин была выпрыгивающая осколочная противопехотная мина ПРОМ-1, обладавшая зарядом 425 грамм либо литого тротила у старых типов, либо гексолита у новых, при трех дополнительных детонаторах из тетрила. Мина имела взрыватель УПРОМ-1, схожий по действию и конструкции с УПМР-3 с разницей в том, что у последний запал находился в теле мины, а у первой он был составной частью взрывателя. При натяжении проволоки или нажиме на звездочку после сгорания пиротехнического замедлителя (1,5 секунды) срабатывал вышибной снаряд (3 грамма черного пороха) и мина, выпрыгивая вверх на 70-80 (старый тип) или 20-30 (новый тип) сантиметров, после чего при натяжении тросика носитель капсюля -воспламенителя Е-67, прикрепленный к этому тросику, ударялся капюлем о неподвижную ударную иглу. Вспышка капсюля- воспламенителя инициировала капсюль-детонатор от которого срабатывал заряд взрывчатки. Осколки мины поражали живую силу на расстоянии 20-30 метров. Была разработана и более мощная выпрыгивающая двухкилограммовая ПРОМ-3 (с зарядом ВВ пластита с оболочкой, содержащей 2900 стальных валиков (0,35гр) и с двумя (верхним и нижним) детонаторами, срабатывающими одновременно и дающими узкую взрывную волну с большой кинетической энергией осколков) и схожая с ней ПРОМ-КД, но с обрывным датчиком. Впрочем, эти две последние модели ПРОМа на войне практически не применялись. Из сего этого видно, что в Югославии развитие средств разминирования могло быть востребовано и имело хорошую основу. Поэтому удивительно, что ни одна югославская компания не попыталась через Боснию и Герцеговину выйти на международный уровень. Даже для разминирования берега Дуная были привлечены компании из Боснии и Герцеговины- сербская Medecop и хорватская Vilacom. Невнимание Югославской Армии к разминированию в Боснии и Герцеговине удивляло, тем более, что военная промышленность Югославии все же находилась на относительно высоком уровне. Нет смысла перечислять все то, что производила эта промышленность, стоит лишь заметить, что до войны она находилась на уровне ВПК таких стран, как Испания, Швеция, Бразилия, Аргентина, Чехословакия, Южная Корея и для целей разминирования могла производить весь необходимый ассортимент средств от миноискателей до инженерных машин. Несомненно наиболее сложной проблемой было обнаружение мин, но югославская военная промышленность была вполне подготовлена к решению этой проблемы. Помимо возможностей по созданию индукционных миноискателей в Югославии были возможности по развитию иных методов поиска мин. Кампания ООН по борьбе с минами все таки вызвала определенные положительные шаги в развитии техники в этой области. Совершенствование метода поиска мин за счет повышения чувствительности миноискателей к металлу, однако, быстро зашло в тупик. Конечно, в идеальных условиях то же песчаной пустыни Кувейта или в земле, не засоренной мелкими металлическими осколками и прочими предметами подобный метод был перспективен. Однако, в бывшей Югославии большинство минных полей были в той или иной мере засорены осколками (что естественно, ведь минные поля устанавливались перед боевыми позициями и среди различного хлама, в том числе среди сожженных и разрушенных домов, что опять таки естественно для фронта) или, наконец, рудой различных металлов широко распространенной в этой стране, где горы занимали большую часть территории. В речных же долинах возникала другая проблема - занос мин песком и мины уже на глубине 10 сантиметров найти даже самыми наилучшими детекторами было нередко почти невозможно. Увеличение чувствительности вызывало реагирование на наименьшие частицы металла, что особенно заметно проявлялось после дождя или по росе. Если противотанковые мины еще можно было обнаружить, то поиск мин ПМА-2, а тем более ПМА-3 оказывался в таких условиях наносов часто невозможным, даже когда вся трава была скошена косами на высоту 5 сантиметров. (иногда в нарушение всех инструкций ее предварительно скашивали и один мой бывший коллега из RONCO, работая таким же образом в UNIPAK, зацепил мину "паштета" и был слегка оглушен и оцарапан взрывом). Миноискатель же MD-8 (особенно с большим сроком выработки) не мог иногда обнаружить ПМА-2 и на глубине 5 см., когда сигнал от нее глушился сигналами, которые давала загрязненная металлами или рудой земля. Также надо учитывать также, что и 5-ти сантиметровой чувствительности миноискателя было недостаточно. Детонатор химического взрывателя УПМАХ-2, бывший единственной металлической деталью мины ПМА-2, как раз и находился на приблизительно таком же расстоянии от верха нажимной звездочки. Если еще учесть, что при густом слое опадавшей годами листвы, а также напитанном водой мягком грунте вполне можно было привести в действие звездочку и через эти пять сантиметров. О ПМА-3 тут не стоит и вспоминать, ибо ее даже металлодетектор Ebinger находил лишь в чистом грунте на небольшой глубине. Детонатор УПМАХ-3 находился в середине мины ПМА-3, а вставлялся в мину снизу на расстоянии 2-3 сантиметра от ее верха. Нажимная поверхность у ПМА-3 была больше, чем у ПМА-2, и при этом она была одинаково боеспособна и при слабом нажатии с любого направления. Вдобавок ПМА-3 была весьма опасна при работе со шупом, ибо чем больше делался угол наклона щупа, тем больше становилась сила давления на нажимную часть ПМА-3 (ПМА-2 была в этом случае менее опасной, ибо нажатие на ее корпус было безопасным, а звездочка была менее восприимчивой к давлению), а чем меньше угол, тем больше приходится деминеру прилагать усилий к щупу, что опять таки было опасно, в случае, если мина оказывалась на начальном участке движения щупа, когда к нему приложена максимальная сила. Правда, в последнем случае все же чаще щуп попадал бы в боковую часть мины, что относительно безопасно, однако, если мина стоит наклонно, щуп все равно может попасть на верхнюю поверхность мины с достаточно большим усилием. Подобная ситуация вызвала в 2001 году в районе Яхорины два несчастных случая в компании UNIPAK, причем один деминер пострадал очень серьезно, потеряв один глаз полностью, а второй глаз потерял зрение частично в результате взрыва мины перед его лицом во время работы щупом. Все же следующий несчастный случай привел лишь к легкому испугу деминера, уже носившего защитное стекло на шлеме. Сами эти шлемы были бесполезны (кстати, деминеры Minetech имели такие стекла, крепившиеся на голове без шлема), ибо мины наносят увечья в нижней и средней части тела, а выпрыгивающие мины в силу большой мощности заряда и близости взрыва (все югославские мины имеют натяжные проволоки длиной 16 метров, хотя они могут и быть короче при необходимости), за исключением, разве что, старых моделей вроде советских ОЗМ-3 (75 грамм ВВ), очень убойны, и от той же мины ПРОМ-1 никого бронежилет не защитил. Деминеры, устававие от бесполезных пластиковых шлемов больше, чем от самой работы, не раз требовали себе такие защитные стекла ("визиры"), но иные руководители отказывали, объясняя это дороговизной (не знаю, как они там насчитали цену в 300 марок за переправку уже существовавших "визиров"), и рабочей дисциплиной. Возвращаясь к теме миноискателей, следует заметить, что в подходе к их разработке существует определенная системная ошибка, заключающаяся в требовании обнаружения мин на глубине 5-10см. Между тем при работе в густых зарослях приходилось сначала с большими трудностями и риском, используя садовые ножницы и кусачки удалять растительность и лишь затем можно был в эти заросли всунуть миноискатель, дабы попытаться им обнаружить наличие мины типа ПРОМ или ПМР. Конечно, это помогало довольно сильно, но все равно расстояние, с которого можно было обнаружить даже такую мину невелико, не более полуметра и оставалась опасность того, что деминер ножницами заденет натяжную проволоку. Это являлось причиной некоторых несчастных случаев и в одном из них погиб деминер хорватской государственной компании Mungos. Работая в колючках Герцеговины этот деминер задел ножницами мину ПРОМ. MAC, естественно, в своей "Поуке" (Наставлении, распространяемом по всем компаниям) обвинил во всем деминера, не ощупавшего землю рукой. Но не было ни одного деминера (а об инспекторах MACа не стоит и вспоминать), который ощупывал бы руками всю поверхность, за исключением случаев, когда он уже был твердо убежден, что она "где-то тут", для чего сначала было необходимо выявить наличие минного ряда, а MAC требовал равномерной очистки, вне зависимости от анализа обстановки деминерами. Это было тяжело из-за неизбежных травм рук деминеров (порезы травой, кустарником, ушибы о пни и камни) не только в Боснии, но и на каменистой земле Герцеговины. Из всего этого видится, что ферромагнитный принцип работы миноискателей был хотя и достаточно надежен в самой работе (бесспорно, им можно было находить без ошибок), но очень ограничен в возможностях. Американская армия освоила в конце 90-х миноискатель HSTAMIDS (Handheld Standoff Mine Detection System) где ферромагнитный метод поиска сочетался с радаром тип GPR, который мог показывать и относительное положение предмета в земле на основе силы, отражаемых от него сигналов. Ферромагнитные миноискатели разрабатывают практически все крупнейшие компании мира, но как и американская армия они отдают предпочтение комбинированному методу работы на нескольких принципах и прежде всего на радаре GPR, а также на основе пассивного измерения микроволнового излучения. Германская компания Vallon была одним из лидеров и ее миноискатели были в наших группах типа "А". Эти миноискатели могли обнаружиь крупные металлические предметы на глубине до нескольких метров во время движения параллельными полосами по заданному участку. Когда Vallon проходил над центром предмета, стрелка прибора резко отклонялась вправо или влево от нуля, но при условии движения сапера к магнитному северу. Существовали и обычные миноискатели Vallon, имевшие возможность с помощью регулировок селектировать ложные сигналы при наличии руд металлов в земле, повышенной влажности почвы и наличия линий электропередач. Существует еще несколько путей развития способов обнаружения мин, например, инфракрасными камерами на основе различной степени выделения тепла землей и инородными телами. Однако все это находится еще в стадии экспериментов. К тому же многие югославские как противопехотные мины (ПМА-1, ПМА-2, ПМА-3), так и противотанковые (ТМА-1А, ТМА-2А, ТМА-3, ТМА-4, ТМА-5, ТМА-5А) кроме взрывателей, иных металлических деталей не имеют, причем ПМА-1, ПМА-2, ПМА-3, ТМА-3, ТМА-4, имеют химические взрыватели, в которых лишь детонаторы содержат металл. Схожие технические решения, применяются в конструкции многих иностранных мин и поэтому особой перспективы способы обнаружения мин по наличию в них металла не имеют. Поиск радаром тоже не столь уж идеален, ибо требует более или менее однородного грунта и соответствующих погодных условий. По большому счету главная ошибка заключается в самих заказах на разработку, ибо изначально ясно, что главная опасность мины это заряд ВВ в ней и чем дальше ты от него, тем безопаснее. По такому принципу и надо искать мины, определяя присутствие ВВ на максимально больших расстояниях. Это тем более актуально в свете развития мин с магнитными взрывателями, которые могут сработать от магнитного поля миноискателя, как например, австрийская мина типа 88. Ее можно разоружить только специальным устройством миноискателем. Датский дистанционный магнитного действия взрыватель М88 (производимый по лицензии в Великобритании как RO-150) имеющий мощный детонатор (7.8 грамма гексогена) может устанавливаться почти на любую мину с внешней стороны с помощью ремней и имеет элемент неизвлекаемости. Помимо этого развивается в США семейство самонаводящихся мин M93 Hornet которые при определении приближения цели (сейсмическим и акустическим датчиками) выстреливали вверх в сторону цели самонаводящийся (ИК) суббоеприпас SKEET поражающий ее сверху ударным ядром.Создан и подобный боеприпас для кассетной установки с воздуха BLU-102/B.Создаются схожие мины в Германии-Tarantel (с одним суббоеприпасом SKEET) и во Франции -M AZ AC(с двумя суббоеприпасами типа SKEET). В России, согласно журналу "Военный парад" осуществляется развитие боеприпаса М-225 схожей концепции, но в вариантах противопехотном (с неуправляемыми осколочными суббоеприпасами) и противотанковом, а так же боеприпаса ТЕМП 30 с акустическим взрывателем который приводил в действие ракетный мотор (от 57мм. НУРСа) и при перелете над целью ИК сенсор приводил в действие ударное ядро. Конечно, электронные взрыватели имеют ограниченное время работы вследствие истощения источников питания, но миноискатели не могут создаваться только для гуманитарного разминирования, ибо это была бы дорогая и бесполезная затея, а для разминирования в любых условиях, в первую очередь, в боевых. К тому же, разыскивать многие кассетные мины также весьма затруднительно, так как их датчики цели гораздо чувствительнее традиционных натяжных проволок, и могут сработать во время удаления деминером травы, веток и колючек, удаляемых им перед работой с миноискателем. Гидромеханические взрыватели кассетных мин с зарядами из жидкого ВВ (советские противотанковая ПТМ-1, противопехотная ПФМ-1) сложны не только для обнаружения, но и для ручного удаления, а американские кассетные мины типа Gravel не имеют взрывателей вообще и после выбрасывания из контейнера с фреоном беспорядочно разбрасываются по определенной местности. При нажатии на мину Gravel срабатывает ее жидкостный заряд ВВ на основе гексогена и азида свинца. Этот заряд является практически инициирующим ВВ весом 9-16 грамм и, взрываясь, повреждает конечности человека, либо содает сильный акустический эффект (в этом случае вместо заряда в мине находился электродетонатор), или, же содает сильную свето-дымовую вспышку (в этом случае заряд состоит из 0.54гр. смеси хлората и фосфора). Поэтому наиболее перспективным видится способ обнаружения мин по испарению ими запаха взрывчатых веществ. Конечно, одними собаками здесь не обойтись, а опыты некоторых иностранных компаний по использованию в этом деле пчел может быть и интересны, но отвлеченны. Однако, насколько мне известно, из данных в печати, компания SAIC в рамках канадского проекта ILDR, руководимого фирмой Computing Devices развила метод обнаружения мин за счет облучения взрывчатого вещества нейтронами радиоактивного изотопа Калифорния Cf-252, так называемый метод TNA, хотя в данном случае была велика опасность радиоактивного заражения. В Югославии одно время производились исследования более простого, думается и более эффективного способа на основе использования пьезокристалла, покрытого специальным химическим составом, вступающим в реакцию с микрочастицами взрывчатых веществ. Наилучшие результаты показал пьезокристалл, покрытый полимером, обработанным этанолом и имеющий частоту 9 мегагерц, но до практического применения тут было еще далеко. Поэтому, пока наиболее реальной возможностью остается использование радиочастотного метода, тем более, что он все-таки обеспечивает дистанционную разведку минных полей. Это воздушная система ASTAMIDS аналог миноискателя HSTAMIDS и автомобильная система GSTAMIDS. Южноафриканская автомобильная система Chubby ( Mobile Mine Detection Vehicle system (MMDV)) состоящая из машин Meerkat (Mine Detection Vehicle (MDV)) и Husky ( Mobile Mine Detection Vehicle system (MMDV)), является прототипом разрабатываемой в США Наземной Системы Обнаружения Минных полей (Ground Standoff Minefield Detection System)- аббревиатура GSTAMIDS. ( Jane's Mines and Mine Clearance 1999-00). Машина разминирования компании De-Mining Systems UK Ltd(www.deminingsystems.org)(Великобритания). Данная машина предназначена не только для очистки от противопехотных мин, но и обнаружения и обозначения противотанковых мин и невзорвавшихся боеприпасов, а также для обработки сельхозугодий. Но все это в Боснии и Герцеговине было отвлеченными фантазиями для тех, кто все это государство и все буквально сферы деятельности государства создавали по партийно-мафиозным критериям путем хищений в особо крупных размерах. Смысла тут выискивать те или иные ошибки в развитии разминирования нет, ибо сама постановка дел в государстве была катастрофичной и хорошо уже то, что местным компаниям удавалось вообще работать в этой сфере.
ВВГ: http://lib.rus.ec/b/103650/read
sergei: Традиции мобильной связи - Мой дед говорил так: "Настоящий внедорожник застрянет там, куда другие не доедут. Чем круче джип, тем дальше идти за трактором", - грустно сказал Иван, глядя в иллюминатор. Из иллюминатора открывался вид на лишенную препятствий финишную прямую через последний участок пояса астероидов, в конце которой зеленым шаром висела планета Плюк. - В космосе есть существенное отличие, - немного помолчав, ответил Джон, - пойти за трактором здесь невозможно. Зато его всегда можно вызвать. Джон знал русский на необходимом и достаточном уровне для астронавта. Весь космос говорил по-русски и немножко по-китайски. - Не получится, - Иван ткнул пальцем в погасшие мониторы системы управления, - бортовой передатчик не работает, как и автопилот, навигационная система и почти все остальное. И никто нас случайно не найдет, потому что мы сломались в поясе астероидов. Если бы двигателя хватило еще на три часа, мы бы попали в экономическое пространство планеты Плюк в пределах трезвой видимости пограничников. - Может быть, какой-нибудь другой любитель "space offroad"? - спросил Джон, чувствуя, что ответ будет отрицательным. - Все нормальные любители на твоем месте повернули бы налево у того красного астероида, а ты куда повернул? Жди теперь второго такого же ненормального. Если еще один идиот долетит до этого места. - Нас будут искать. Я оформил страховку и указал маршрут. Если мы сегодня не вернемся, завтра утром по нашему маршруту вылетят спасатели. На сколько у нас хватит кислорода? - Меньше, чем на сутки. Спасатели пойдут по нашему маршруту с той стороны пояса астероидов, а это сутки от их базы до места входа и двое суток оттуда до конца маршрута. А мы сильно ушли в сторону и остались без связи. Джон собрался сказать что-то умное, но его прервал неожиданно включившийся коммуникатор Ивана. Рубку заполнили аккорды "Smaug on the water". - Здравствуй, бабушка, - принял звонок Иван, - у нас все хорошо, ... , я покушал, ... воду из-под крана не пьем, ... нет, еще не долетели, ... , Плюк, ... скоро вернусь. С начала разговора лицо Джона расплывалось в улыбке. - Йес! У нас есть связь! - Точно. На некоторых астероидах со стороны планеты размещены сотовые ретрансляторы. Сейчас отправим спасателям наши координаты и к вечеру уже будем на Плюке. Джон повернулся к бортовому компьютеру. - Встроенная система навигации IPGPS погибла вместе с бортовым компьютером. Ну и черт с ней. Вчерашний день. Астронавт вытащил из кармана свой коммуникатор. - Смотри, Иван. "Пайнэппл спейсфон", чудо американской техники. - Тайваньской техники. У вас ничего не делают, кроме денег. - Американской. Аутсорсинг повышает эффективность нашей экономики. Титановый корпус, сенсорный экран, полный набор функций. А вместо морально устаревшего IPGPS - Moogle Space Maps. - Не забудь, что IPGPS работает везде, а MSM только там, где есть сотовая связь. - Сейчас везде есть сотовая связь, - Джон одновременно разговаривал и нажимал кнопки, - вот уже и ответ готов. Джон вывел ответ на главный экран бортового компьютера. Иван рассмеялся. Фото откуда-то из космоса содержало крупный план участка пояса астероидов и подпись "Вы здесь" у красной стрелки, направленной примерно на середину кучи камней. Иван взялся за свое чудо тайванькой техники. Новая модель ENINE, корпус из материала, напоминающего резину, претендовал на влагоустойчивость и противоударность, а многочисленные джойстики и клавиатуры, выдвинувшиеся с разных сторон, - на операционную систему Doors, известную своей любовью к дополнительным кнопочкам и мощности процессора. Почти бесшумный турбовентилятор выбросил из недр маленькой коробочки мощную струю горячего воздуха. - Дорз - маздай, - презрительно протянул Джон, произнеся изначально английские слова с жутким русским акцентом, - но машинка интересная. Давно купил? - Перед вылетом. Последняя модель. Дорз-2102.1. - И чем версия "точка один" отличается от "точка ноль"? - Так кое-какие дыры заделаны и сделан новый интерефейс с полупрозрачными кнопками. Теперь на каждую кнопку можно вместо простого значка установить проигрывание видеоклипа. Джон фыркнул с нескрываемым презрением. Иван потратил на получение координат в три раза больше времени, но координаты оказались не в пример точнее. В космосе для точного определения местонахождения недостаточно широты-долготы до жалкого второго знака после запятой, пакетный файл космических координат содержит несколько килобайт важной информации. - Вот так, Джон. Этой системой пользуется весь мир, а твоим ананасом только десять процетнов. А еще у нас есть широкие возможности настройки, а за вас все решают дизайнеры в центральном офисе. - Зато "Пайнэппл" надежнее и не зависает. - Ха! Дорз давно уже не зависает, это ваш черный пиар, - Иван нажал "Сохранить". Вместо того, чтобы сохранить файл, комм Ивана пошел на перезагрузку. Иван произнес длинное русское ругательство. Джон расхохотался. - Нечего ржать. Система работает, я ее проверял перед вылетом. Подумаешь, перезагрузка. Один раз - не пи... , - Иван оборвал фразу на полуслове. Инструкция по общению с иностранцами строго запрещала упоминание некоторых социальных явлений. - Иван, ты гомофоб? - Чо? - Иван набычился, - нет, наоборот. - Гомофил? - удивился Джон. - Сам ты гомофил! "Наоборот" - в смысле, что пусть они меня боятся. Не отвлекай меня, сейчас снова попробуем сохранить координаты. Джон обратил внимание на характерное для пользователей Дорз "попробуем" и тяжко вздохнул. Трех перезагрузок Ивану хватило, чтобы подумать "Дорз-маздай", но было еще недостаточно, чтобы сказать это вслух. Через полчаса были скачаны из недр сети и установлены две программы определения координат от сторонних разработчиков. Почти с тем же эффектом. Почти - потому что вторая программа вместо перезагрузки указала на невозможность сохранения файла, предложила связаться с сервисным центром производителя коммуникатора и даже уточнила, на каком языке пользователь желает разговаривать с техподдержкой. - Сервисная центра слюшает! - отозвался бодрый среднеазиатский голос. - Почему не сохраняется файл координат? - Файла кординатама? - переспросил голос, - Минутама. Джямшю-ют! В трубке какое-то время разговаривали на незнакомом космонавтам языке, потом ответил первый голос: - Пляхая кординатама. Савсем пляхая. Приезжай Масква, здеся харосая кординатама, приежай Душанбе - харосая кординатама. - Понаехали в белокаменную! - Иван с негодованием отключился. - Иван, ты расист? - наивно спросил Джон. - Твою мать, Джон! - Иван, ты геронтофил? - Джон был не менее серьезен, чем при любом другом вопросе. - Заткнись!!! - Иван перевел дыхание и предложил: - Звони в англоязычную техподдержку. Джон соединился с коммутатором техподержки, коротко пересказал суть проблемы, потом еще раз, потом еще раз. - Fucking India! Fucking outsorting! Иван, ты на хинди что-нибудь знаешь? - Харя Кришны шире рамы! - бодро продекламировал Иван, - Мы и без них справимся. Я тут в сети патч нашел. - Официальный? Быстро они. Я думал, индусы ничего не поняли, а они в реальном времени патч писали. - Не дождешься. Прошивка 439 от КрейзиМатадор. Решает проблемы с сохранением файла координат. Заодно выгружены лишние драйверы, занимающие память. - Она же нелицензионная! - воскликнул Джон. В его голосе слышалось самое настоящее негодование, протест и желание заявить в полицию. - Ну и что. Жизнь дороже, - спокойно ответил Иван. Прошивка установилась в течение двух минут. Система стала работать намного быстрее, файл координат был моментально получен и сохранен. - Вот так. У хорошей системы есть фанаты, которые доделывают то, что пропустили на заводе. - Знаешь, Иван, что мне напоминает твоя любимая Дорз? Русский внедорожник твоего деда. Который сразу с заводского конвейера надо было загонять в гараж и наполовину переделывать, перед тем, как поехать. - Но он же ездил! - Дорз так работает, как тот внедорожник ездил. Иван произнес длинное русское ругательство. Джон заглянул на экран его коммуникатора и увидел нерадостное сообщение: Вы пользуетесь нелицензионным программным обеспечением в локальном пространстве планеты Плюк. Ваш номер заблокирован. Ваш коммуникатор заблокирован. Немедленно обратитесь в полицию. - Давай перезагрузим твой мобильник, в сеть входить не будем, а файл отправим с моего, - предложил Джон. - Давай. Иван нажал на традиционную для Дорз-коммуникаторов кнопку "Reset". Эта кнопка, в отличие от всех остальных, была не сенсорная, а металлическая. Производитель предполагал, что на нее будут нажимать часто и с силой. Коммуникатор выключился, но включаться не собирался. - КрейзиМатадор пишет, что у настоящего админа система работает как часы, поэтому кнопка ресет не нужна, - Джон процитировал фразу с форума автора прошивки. - И как настоящие админы перезагружают систему? - На "Пайнэппл" админ может включить систему и больше ее не трогать. А админы Дорз, как я слышал, пляшут вокруг и стучат в бубен. Плясать будешь сам, а я тебе поставлю музыку шаманов. Иван не успел ответить, как из коммуникатора Джона полились странные звуки. Сначала варган, потом к варгану присоединился бубен. С первым ударом бубна коммуникатор Ивана включился, как ни в чем не бывало. - Окей, Джон. Лови файл. - Поймал. Сейчас отправим спасателям. Упс! Это еще что такое? Не поддерживается пересылка файлов? - Вот тебе, Джон, твой хваленый "Пайнэппл". - Это не глюк и не баг. Сейчас позвоню в сервисный центр, мне скажут, где надо поменять настройку, и все будет нормально. Под скептическим взглядом Ивана Джон набрал номер сервисного центра. Приятный женский голос на хорошем английском объяснил, что "Пайнэппл спейсфон" пока официально не поставляется на Плюк, поэтому некоторые сервисы в локальном пространстве планеты Плюк до конца года будут недоступны. Следующие два часа были посвящены мозговому штурму. Обсуждались два варианта - сообщить спасателям свое местонахождение или запустить двигатель. Второй вариант выглядел менее перспективным по причине того, что все кабели управления между бортовым компьютером и модулем двигателей были перебиты и не подлежали восстановлению. По этой же причине не было возможности даже провести диагностику двигателя. - Идея! - Иван потер руки, - смотри, Джон, у нас не повреждена оптическая система. Плюк прямо перед нами. Если у нас будет фотография планеты в хорошем качестве и с указанием времени, спасатели смогут определить направление, в котором нас искать. Мы будет им постоянно пересылать фотографии планеты, а когда они войдут в пределы обзора нашей оптической системы, считай, что мы спасены. - Но мы не сможем сделать фотографию средствами бортового компьютера, - Джон открыл шкаф оптического оборудования и вытащил тонкий кабель с разъемом на конце, - зато через этот световод мы сможем подключить коммуникатор и сделать сколько угодно снимков. У моего "спейсфона" лучшая камера среди моделей этого года и поддержка внешних оптических систем через стандартный разъем. Упс! Не лезет. Иван подошел к Джону и обнаружил, что разъем на коммуникаторе, безусловно, стандартный, но чуть-чуть углублен в корпус, из-за чего штекер кабеля не мог войти в разъем до конца. - Конечно, дизайнеры "Пайнэппл" совершенно случайно забыли уведомить инженеров космических телескопов о легких изменениях в конструкции разъема, - усмехнулся Иван, подключая к разъему свой аппарат. Телескоп работал, как надо. На экране коммуникатора планета получилсь не хуже, чем при фотографировании с низкой орбиты. Щелк! Готово. Но почему фотография, открытая с диска изображает какую-то грушу мутно-зеленого цвета? - Это потому, Иван, что производитель твоей модели "Б" позиционирует ее в бизнес-класс. Для класса "люкс" у них есть модель "А" с повышенным качеством фотоаппарата. - Не может быть! У них же совершенно одинаковые характеристики, только "А" на двести долларов дороже. - Еще как может. Я как раз смотрю форум владельцев ENINE. Вот, видишь, пишут, что в модели "Б" в драйверах все параметры функций обработки изображения выставлены на минимум. - Ага, но раз это обнаружили, значит кто-то уже, наверное, сделал новый драйвер? - Да, сделал. Только как раз вчера производитель потребовал убрать все ссылки на неофициальные драйверы. Под тем предлогом, что только производитель может решать, какие функции будут доступны пользователю моделей бизнес-класса и класса люкс. - Знаешь, Джон, пойдем-ка мы двигатель починим. Прошло три часа. Из разных уголков двигательного отсека периодически слышались голоса Ивана и Джона. - Плохая новость - рулевое управление заклинило. Хорошая новость - его заклинило в положение "прямо". - Если мы сможем хотя бы просто запустить двигатель, мы вылетим из пояса астероидов, а там нас кто-нибудь заметит. - Двигатель в принципе исправен. Не пойму, почему он не работает. - Мой дед говорил, что девяносто процентов неисправностей электроники - отсутствие контакта. - Нашел! Повреждены крепления гравицапы. - Big russian hammer? - Big russian hammer is great! - А теперь нужно зубило. В ремкомплекте его нет. - Что такое "zubilo"? - Такая штука, достаточно тонкая, чтобы влезть в эту дыру и достаточно прочная, чтобы выдерживала "биг рашен хаммер". Как твой комм. Давай сюда. - Crazy Russian! - Wow! It works! - Здесь нужна прокладка. В ремкомплекте таких тоже нет. Джон, поищи что-нибудь резиновое, размером в ладонь и толщиной в полпальца. - Твой комм подойдет? - Крейзи янки! Слушай, а вроде подходит. - Поехали! - Poehali! Еще через четыре часа удивленные пограничники планеты Плюк взяли на абордаж изрядно помятый пепелац, который вылетел из считавшейся абсолютно непроходимой области пояса астероидов с разбитым вдребезги бортовым компьютером и заклиненным рулевым управлением без каких-либо навигационных и коммуникационных устройств. Warner Brothers сняли об этой истории психологический триллер, сделавший сборы, в тридцать раз превысившие бюджет фильма, и ставший фильмом года на пятнадцати планетах. Ситуации из фильма были знакомы, близки и понятны мужчинам и женщинам, старым и молодым, богатым и бедным. Совесть у разработчиков hardware&software так и не проснулась. Впрочем, она у них всегда была персоной нон грата. (с) Зубков Алексей Вячеславович http://samlib.ru/z/zubkow_a_w/comm.shtml
ВВГ: http://superstyle.ru/13dec2011/keks_na_rusi Теща вместо жены По словам некоторых ученых, в XII-XVI веках существовала весьма интересная особенность браков. И отношения мужа и тещи разительно отличались от тех, что мы наблюдаем сейчас. В наши дни эти члены семьи обычно не очень-то любят друг друга (не берем в счет счастливые исключения). А вот тогда все было наоборот. Зять и теща любили друг друга. В прямом смысле этого слова! Дикость, скажете вы! Но, тем не менее, это было. Ведь девушек выдавали замуж в 9-12 лет, когда еще не прошло половое созревание и не началась менструация. Юношей же женили немногим позже, в 12-15 лет. И вот до того момента, когда молодая жена физиологически созревала, ее супружеский долг выполняла… мама! И длилась эта подмена обычно 2-3 года. Петр I в 1714 году запретил жениться раньше 20 лет и выходить замуж раньше 17. Это касалось только дворян. Но уже в 1775 году Екатерина II издала указ, согласно которому мужчины всех сословий могли венчаться с 15 лет, а девушки - с 13 лет. А в середине XIX века венчать невест и женихов можно было с 16 и 18 лет соответственно. Вот тогда теща и перестала исполнять супружеский долг своей дочери.
Павленко Станислав: ВВГ пишет: супружеский долг выполняла… мама Ну нихрена себе А если мама, пардон,забеременела?
Admin: Павленко Станислав пишет: А если мама, пардон,забеременела? Значит стал зять ,папой..
Валерий: Admin пишет: Значит стал зять ,папой..
Павленко Станислав: Admin пишет: Значит стал зять ,папой. Папой кого ? Выходит,своей будущей жинки? Да,братва,тут без сто грамм хрен разберешься
Валерий: Павленко Станислав пишет: Да,братва,тут без сто грамм хрен разберешься Стас,так давай сообразим
Павленко Станислав: Валерий пишет: Стас,так давай сообразим Огонь. Тем более есть повод - Международный День Защиты Детей. Будьмо !
Валерий: Павленко Станислав пишет: Огонь. Выстрел
Павленко Станислав: Валерий пишет: Выстрел Оцэ в пузи взрыв - як у Нагасаки
Валерий: Павленко Станислав пишет: Оцэ в пузи взрыв - як у Нагасаки Стас,продублируй пожалуйста
Павленко Станислав: Валерий пишет: Стас,продублируй пожалуйста Валера,дословно : в желудке взрыв,как в 1945 году в Нагасаки. И это только после первой Продолжение следует...
полная версия страницы